Текст книги "Черный разрушитель"

Автор книги: Альфред Элтон Ван Вогт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 60 страниц)

Через несколько минут, когда тихонько заурчал мотор его машины и ему пришлось сосредоточить внимание на дороге, Марсону показалось, что случившееся – далекий причудливый сон.

«Ну и что дальше? – подумал он, – Я все равно не хочу, чтобы она оставалась в нашем доме, но…»

Неожиданно Марсона охватило удивившее его самого возмущение оттого, что у него нет никакого плана.

Вторник. Старуха вздрогнула и проснулась, но лежала в своей постели, не шевелясь. Она почувствовала голод, однако решение было принято. Она не будет вставать и одеваться, пока мужчина не уйдет на работу, и не станет выходить в полдень, когда занятия закончатся и он вернется домой.

Она будет сидеть в своей комнате, за плотно закрытой дверью, когда он дома.

До решающего момента осталось шесть дней, шесть бесконечных дней, когда минуты ползут медленно, точно черепахи, а ее переполняют страх и сомнения.

Среда. Половина пятого. Марсон разжал пальцы, лежавшие на дверной ручке, когда услышал женский смех, доносившийся из дома, и вспомнил, что его предупреждали о гостях, которые придут к чаю.

Словно незваный гость, он вышел на улицу и вернулся домой только около семи.

Вот уже в сотый раз его посещала одна и та же мысль: «Я виделдвойников старухи. Я знаю, что видел их. Лишь инстинкт цивилизованного человека заставляет меня в этом сомневаться и мешает действовать».

На пороге лежала вечерняя газета. Он поднял ее, а потом, после ужина оставшимися бутербродами и горячим кофе, почти два часа спустя, один абзац из передовой статьи, посвященной войне, сначала привлек его внимание, а затем и вовсе заставил забыть об окружающем мире.

«Врагу не удалось нас обмануть. Мы знаем, что все его действия прямо или косвенно направлены против нас. Самое поразительное и фантастичное в происходящем то, что он все знает и ничего не предпринимает.

Если человек подозревает, нет, если у него есть абсолютная уверенность в том, что кто-то собирается убить его при первой возможности, он попытается это предотвратить. Он не станет ждать кровавой развязки.

А самое главное, скоро наступит момент, когда уже будет поздно что-либо предпринимать».

Неожиданно вздрогнув, Марсон выронил газету из рук. Он забыл про войну. Во время социологических опросов касательно войны он дважды отвечал, что у него «нет мнения», и это было чистой правдой. У молодого человека, на плечи которого легла огромная ответственность руководить большой школой, нет времени на политику. Возможно, позже… Но сама тема, скрытый смысл передовой статьи были адресованы ему и имели прямое отношение к его проблеме.

«Знать то, что он знает, и ничего не предпринимать».

Марсон неуклюже, но решительно поднялся на ноги.

– Джоанна, – начал он и обнаружил, что обращается к пустой комнате.

Он заглянул в спальню. Джоанна лежала на кровати, полностью одетая, и крепко спала. Мрачное настроение Марсона тут же улетучилось, и он с улыбкой сочувствия посмотрел на жену. Она устала после своих гостей.

Через час она так и не проснулась, и он очень тихо, осторожно раздел ее и уложил в постель. Она не пошевелилась, даже когда он поцеловал ее, пожелав спокойной ночи.

Четверг. К полудню его голова была занята проблемой мелкой кражи: отвратительная, грустная история хорошенькой девушки, которую поймали на месте преступления. Марсон видел, как вошел Кемп, помощник учителя химии, а потом тихонько вышел.

Марсона неожиданно охватило возбуждение, и он решил на время оставить разбирательство и догнать Кемпа, который уже надевал шляпу, собираясь на ланч.

Увидев Марсона, он улыбнулся. Но уже в следующее мгновение нахмурился.

– Мистер Марсон, помните тот зеленый порошок, который вы попросили меня проанализировать? Это оказалось совсем не просто. Мне хочется сделать все как следует.

Марсон кивнул. Именно репутация Кемпа заставила его обратиться к нему, а не к его столь же любезному начальнику. Кемп был молод, полон энтузиазма и прекрасно знал свой предмет.

– Продолжайте, – попросил Марсон.

– Как вы и предположили, – сказал Кемп, – это растертые водоросли. Я отнес порошок Био Биллу, прошу прощения, я имел в виду мистера Грейнджера.

Марсон невольно улыбнулся. Было время, когда он и сам совершенно спокойно называл своего коллегу «Био Билл».

– Грейнджер определил, что это вид водоросли, которая называется Hydrodendon Barehia.

– Она оказывает какое-нибудь особое действие на организм человека? – как бы между прочим спросил Марсон.

– Не-ет! Она совершенно не опасна, если вас это интересует. Естественно, я проверил ее действие на подопытном кролике – я имею в виду себя – и выяснил, что она довольно неприятная на вкус, не горькая, но немного резковатая.

Марсон молчал, не зная, как отнестись к услышанному – обрадоваться или огорчиться.

Кемп заговорил снова:

– Я просмотрел книги и, к своему великому удивлению, обнаружил, что у этой водоросли довольно обширная история. Вы же знаете, что в Европе студентов заставляют подробно изучать труды, посвященные алхимии и тому подобным вещам, чтобы познакомить их с историей вопроса.

– И что?

– У вас в доме случайно не завелась ведьма? – рассмеявшись, спросил Кемп.

– Ха! – Короткое слово чуть не обожгло Марсону губы, так старательно он пытался скрыть свое потрясение.

Кемп снова рассмеялся.

– Австриец Карл Глек в своей книге «История колдовства» утверждает, что Hydrodendon Barehia – это современное название пользующейся дурной славой колдовской травы бессмертия. Я не говорю о ведьмах из нашего христианского фольклора с их детскими штучками, я имею в виду древнее племя дьявольских существ по имени тай, которые жили в стародавние времена и были настоящими, из плоти и крови, морскими ведьмами. Складывается впечатление, что, когда тело, в котором они находятся, стареет, они выбирают молодую женщину, настраивают себя на ее жизненный цикл, поселившись рядом с ней, а затем перебираются в ее тело после полуночи во время полнолуния, в один из дней после двадцать первого июня. А водоросль облегчает им переход. Глек пишет… Господи, что случилось, сэр?

Первым диким и почти непреодолимым желанием Марсона было рассказать все Кемпу. Невероятным усилием воли он заставил себя сдержаться, поскольку тот, хотя и рассуждал о ведьмах совершенно спокойно, оставался настоящим ученым.

То, что Марсон собирался сделать, очень важно. Ему может помешать, если практичный человек, склонный к сомнениям, заподозрит правду.

А само существование такого подозрения может подорвать его волю и в конце концов не позволит действовать.

Словно со стороны он услышал свои неуклюжие слова благодарности. По дороге домой Марсон пытался решить, как ему убедить Джоанну, что они должны избавиться от старухи.

Оставался еще один вопрос, который он должен был прояснить, прежде чем рискнуть всем и предпринять единственно возможную попытку спасти жену. Еще один вопрос.

Утром в субботу ярко светило солнце, но к вечеру облака затянули небо над его мчащейся по шоссе машиной. В шесть часов начался сильный дождь, который через десять минут прекратился, и небо снова прояснилось.

Деревню Марсон увидел с вершины холма и решил, что это облегчает его задачу. Спрятавшись в небольшой роще, он разглядывал скучившиеся маленькие домики и несколько строений побольше. Церковь его удивила.

Марсон достал бинокль и принялся рассматривать окрестности церкви. Только через полчаса он убедился, что там нет того, что он ищет. Сумерки постепенно сгущались, и Марсона охватила паника. Он не мог спуститься в деревню и спросить, где находится кладбище. Однако ему нужно было спешить!

Чувствуя, как внутри у него все сжимается, Марсон углубился в заросли деревьев, пристроившиеся у края холма. Вдалеке он разглядел небольшое возвышение, с которого надеялся получше рассмотреть окрестности. В таких деревнях кладбища иногда располагаются на некотором расстоянии от самого поселения. Неожиданно он выбрался из кустов и оказался на узкой дороге, а в нескольких футах заметил решетку с воротами. За ними в сгущающихся тенях виднелись простые кресты; белый ангел стоял, замерев и вытянув вперед руки, словно вот-вот собирался взлететь; несколько больших сверкающих гранитных плит выделялись на фоне черной земли.

На кладбище спустилась тихая темная ночь, когда Марсон при помощи фонарика наконец-то отыскал надгробный камень с простой надписью:

Миссис Квигли

Умерла 7 июля 1941 года в возрасте 90 лет

Марсон вернулся к своей машине, взял лопату и начал копать. Земля оказалась довольно жесткой, и через час ему удалось углубиться всего на полтора фута.

Задыхаясь от усилий, он опустился на землю и несколько минут лежал под звездным небом, по которому медленно ползли облака. Он вдруг вспомнил странную вещь: средний вес деканов университета и директоров школ составляет сто восемьдесят фунтов – по Юнгу.

«Проклятье, – подумал он, – веса у меня сколько угодно, а вот сил не слишком много. Однако, как бы там ни было, я буду копать, если нужно, всю ночь».

По крайней мере, одно он знал наверняка: Джоанны сегодня нет дома. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее провести выходные у друзей без него, и еще труднее оказалось соврать, что дела вынуждают его уехать из города до утра воскресенья. Ему пришлось дать Джоанне честное слово, что в воскресенье он за ней заедет и заберет ее домой.

Проще всего оказалось найти девушку, которая согласилась присмотреть за старухой на выходных…

Шум проезжающей машины заставил Марсона вскочить на ноги. Он нахмурился. И не в том дело, что он волновался или даже испугался. Он твердо решил довести задуманное до конца и знал, что никто не заставит его изменить решение. Впрочем, здесь, в мирной тишине ночного кладбища вряд ли кто-нибудь мог его увидеть. Люди не ходят на кладбища по ночам.

Время шло, он продолжал копать, все глубже и глубже, приближаясь к разгадке тайны, которую хотел получить, прежде чем предпринять страшные меры, которые в данной ситуации казались единственно возможными. Он не чувствовал себя осквернителем могилы… Он вообще ничего не чувствовал, только неистребимое желание добиться цели. А еще была темная ночь и тишина, которую нарушал лишь шорох земли под его лопатой. Его жизнь и сила были сосредоточены здесь, на этом маленьком, обсаженном деревьями поле смерти. Часы показывали без двадцати два, когда лопата наконец ударила в гроб.

В начале третьего Марсон осветил фонариком пустой деревянный ящик.

Он не сводил с него глаз несколько бесконечных секунд. Теперь, когда перед ним была реальность, он и сам не мог бы сказать, чего ожидал. Вне всякого сомнения, туг был похоронен один из двойников старухи, который радостно сбежал, когда земля начала падать в яму.

Но зачем вообще устраивать похороны? Кого она пыталась обмануть?

В голове у него метались напряженные мысли, но потом Марсон решил, что причины не имеют никакого значения. Теперь он знал правду, и это самое главное. Его действия должны быть такими же расчетливыми и смертоносными, как намерения существа, втершегося к ним с Джоанной доверие.

Его машина выбралась на пустое утреннее шоссе. Серый рассвет спешил ему навстречу с востока, но единственным его спутником была решимость, твердая, холодная, расчетливая и неугасимая, точно солнечный свет.

Уже давно миновал полдень, когда машина вкатила на второй передаче на крутой склон и выбралась на дорожку, которая вела к гаражу.

Марсон вошел в дом и решил сначала немного посидеть. Девушка по имени Хелен, которую Джоанна оставила на выходные присматривать за старухой, была хорошенькой, рыжеволосой и миниатюрной – с мрачным удовлетворением отметил про себя Марсон. Он предложил ее именно по этой причине. Да, конечно, она готова остаться еще на одну ночь, если они не успеют вернуться. А когда он собирается поехать за женой?

– Я хочу сначала немного вздремнуть, – ответил Марсон. – Дорога выдалась тяжелой. А вы… что вы будете делать, пока я сплю?

– Я нашла журналы, – ответила девушка. – Посижу здесь и почитаю. Не беспокойтесь, я не буду шуметь.

– Спасибо, – сказал Марсон. – Всего пару часиков.

Он холодно улыбнулся собственным мыслям и отправился в спальню.

Мужчинам, которые намерены претворить в жизнь отчаянные планы, следует быть смелыми и полагаться на простейшие и очевидные вещи – такие, как тот факт, что люди, как правило, стараются держаться подальше от кладбищ. А молодые девушки должны держать свое слово и не расхаживать по дому, когда они обещали не делать этого.

Марсон снял ботинки, надел тапки и… Он дал ей пять минут на то, чтобы устроиться с журналом в руках. Затем очень тихо прошел в дверь ванной комнаты, которая открывалась в коридор, соединявший кухню и остальные комнаты. Пол в кухне скрипнул, но он двинулся дальше, не позволив себе поддаться сомнениям. Даже намека на страх не было в ледяной пустыне, в которую превратилось его сознание.

Зачем станет девушка, устроившаяся в удобном кресле с захватывающей историей в руках и связанная обещанием не шуметь, – зачем станет такая девушка вставать, чтобы посмотреть, что означает самый обычный звук? Ведь известно, что даже в новых домах их гуляет огромное множество.

Машина была припаркована сбоку от дома, где имелось только одно окно. Марсон достал с заднего сиденья канистру с пятью галлонами бензина и пронес ее через кухню в подвал. Быстро прикрыл какой-то старой тряпкой, затем снова поднялся наверх через кухню… Он вернулся в спальню, напряженно размышляя: именно детали парализуют волю многих людей, задумавших убийство. Он представил себе, что, вернувшись домой вечером, не смог бы подъехать прямо к дому, а застрял бы на крутой дороге, став жертвой какой-нибудь дурацкой случайности. Тогда машина осталась бы по меньшей мере в миле от дома. Естественно, было бы ужасно рискованно и тяжело тащить здоровенную канистру на себе кружным путем, чтобы подобраться к двери незаметно.

А потом, даже представить себе страшно, как он вваливается в дом с этой канистрой и тащит ее в подвал в двенадцать часов ночи. Да и пронести ее мимо Джоанны наверняка не удастся.

Убийство штука непростая, но он должен убить старуху. Огнем. Все, что он когда-либо читал про ведьм, указывало на огромное значение огня. И пусть попытается хрупкая Хелен открыть дверь в комнату старухи после того, как начнется пожар. Он надежно запер ее снаружи. Марсон несколько минут просто лежал на своей постели. И тут ему в голову пришла новая мысль: если удастся совершить задуманное и станет известно, что это сделал он, все будут считать его настоящим мерзавцем.

На мгновение вернулся черный, беспросветный страх. И Марсон словно воочию увидел, как из его рук уплывает замечательная школа, а потом и колледж и счастливое будущее исчезает в сумраке тюремной камеры.

Он подумал: так легко предпринять полумеры, которые избавят их с Джоанной от ужасной проблемы. Нужно только завтра, пока Джоанны нет, отвезти старуху в дом престарелых – и вытерпеть все, что жена скажет потом.

Старуха, скорее всего, сбежит. Но к ним уже наверняка не вернется.

И тогда он сможет снова погрузиться в свой мир, где главное – школа и Джоанна, жизнь потечет дальше по накатанным рельсам американской действительности. А где-то вскоре появится молодая ведьма, наделенная силой древнего, возрожденного зла. И несчастная душа, изгнанная из своего собственного тела, дома, в который так ловко и безжалостно проникнет старуха.

«Знать то, что он знает, – и ничего не сделать, совсем ничего!»

Видимо, на этой мысли Марсон заснул, измученная нервная система потребовала отдыха после стольких часов напряжения, к которому он не привык. Неожиданно он проснулся. Было очень темно, и вдруг он увидел, что дверь спальни тихонько открывается. Джоанна вошла на цыпочках и увидела его в свете, который струился из коридора. Она остановилась и улыбнулась. Потом подошла и поцеловала.

– Дорогой, – сказала она. – Как хорошо, что ты еще не выехал за мной. Одна милая пара предложила подвезти меня домой, и я подумала, что, если мы встретимся по дороге, по крайней мере ты сэкономишь часть пути, ведь у тебя выдались такие трудные выходные. Я отослала Хелен. Уже двенадцатый час, так что давай раздевайся и ложись в постель. А я выпью чашку чая. Ты не хочешь?

Ее голос едва проникал сквозь грохот мыслей, который наполнил его голову, – он понял, что произошло.

Двенадцатый час– меньше часа до полуночи, той самой, которая бывает только один раз в год. Приближается страшный момент ведьминой луны. Все его планы полетели к чертям собачьим.

Марсон путался у Джоанны под ногами, пока она занималась чайником. Когда они покончили с чаем, была уже половина двенадцатого, но он все никак не мог придумать, как рассказать о том, что происходит. Она курила и внимательно за ним наблюдала.

Он начал расхаживать по кухне, и в ее карих глазах появилось встревоженное выражение; Джоанна не понимала, что его беспокоит. Он дважды открывал рот, но всякий раз останавливался.

Марсон чувствовал, что она терпеливо ждет, когда он заговорит первым.

Неожиданно он понял, как трудно ему будет заставить, свою спокойную, практичную, мягкую жену поверить в то, что он скажет. Однако это нужнобыло сделать, причем немедленно,пока не стало слишком поздно, пока не наступил момент, когда он уже ничего не сможет предпринять.

В его мозгу постоянно всплывала эта фраза из передовицы, и на лбу выступил пот. Марсон остановился перед женой, и его глаза, видимо, горели таким диким огнем, а поза была такой угрожающей, что Джоанна слегка отшатнулась.

– Крейг…

– Джоанна, я хочу, чтобы ты взяла свою шляпку, потом надела пальто и отправилась в отель.

Не нужно было обладать сильно развитым воображением, чтобы почувствовать, что его слова прозвучали дико. Он начал рассказывать, словно с головой бросился в омут, как ребенок, который вдруг решил поведать волнующую историю. Именно так он себя и чувствовал: ребенком, стоящим перед терпеливым взрослым. Но он не мог заставить себя остановиться. Марсон промолчал лишь о своих страшных намерениях. Ей придется смириться со случившимся позже, когда все останется в прошлом. Он замолчал и увидел в ее глазах нежность.

– Бедняжка, – проговорила Джоанна. – Значит, вот что беспокоит тебя в последнее время. Ты волнуешься за меня. Я прекрасно тебя понимаю. Я сама чувствовала бы то же самое, если бы опасность угрожала тебе.

Марсон застонал. Так вот как она решила себя вести – ласковая, понимающая жена, пытающаяся развеять его тревогу. Она не поверила ни единому его слову. Он заставил себя немного успокоиться и сказал дрожащим голосом:

– Джоанна, вспомни слова Кемпа. Результаты анализа порошка… и в гробу нет тела…

Ее глаза по-прежнему оставались спокойными, Марсон не видел в них ни капельки страха. Нахмурившись, Джоанна сказала:

– Но зачем ей было хоронить одного из своих двойников, когда она могла просто сесть на поезд и приехать сюда – и никаких проблем. Ведь она именно так и сделала. Для чего устраивать фарс с погребением?

– А зачем она соврала про то, что загримировала другую старуху, которую там похоронили? – вскричал Марсон. – Милая, неужели ты не видишь…

Джоанна снова заговорила, медленно, стараясь убедить его в своей правоте:

– Может быть, этот тип Пит Коул и матушка Квигли сговорились – уж не знаю, с какой целью. Тебе такое в голову не приходило, Крейг?

«Жаль, что ее не было со мной, когда я открыл пустой гроб, – подумал он, – Если бы она видела невероятных двойников… если… если… если…»

Марсон бросил взгляд на часы, висящие на стене. Без семнадцати минут двенадцать! Внутри у него все сжалось, он вздрогнул и постарался говорить как можно спокойнее. Он мог привести ей кучу доводов, но время для разговоров прошло – давно прошло. Теперь имело значение только одно.

– Джоанна, – сказал Марсон, и его голос прозвучал так напряженно, что он сам удивился. – Ты не могла бы пожить в отеле три дня… ради меня?

– Конечно, дорогой, – она спокойно встала из-за стола. – Я еще не успела разобрать свою сумку. Вот возьму машину и…

Неожиданно ей в голову пришла новая мысль, и она нахмурилась.

– А ты?

– Я, естественно, останусь здесь, – ответил он. – Я должен убедиться, что она не выйдет из дома. Позвони мне завтра в школу. И, ради всех святых, поторопись.

Внутри у Марсона все похолодело, когда Джоанна окинула его задумчивым взглядом.

– Минутку, – медленно проговорила она, – Сначала ты хотел удалить меня из дома до завтра. Что… ты… собирался… делать… сегодня?

Марсон вдруг почувствовал, как его охватывает мрачная ярость, и понял, что должен сказать правду. Он никогда не умел убедительно врать. Но сейчас все-таки предпринял жалкую попытку скрыть от жены свои намерения.

– Я хотел только, чтобы ты не оставалась одна в доме, когда я поеду посмотреть на могилу. Больше я ничего не собирался делать.

По ее глазам он видел, что она ему не поверила. Джоанна что-то говорила, но он не слышал ее слов, потому что на него вдруг снизошло озарение: до решающего момента осталось несколько минут и все разговоры бесполезны. Значение имело только то, что он намерен сделать. Он сказал совершенно спокойно, так, будто обращался к самому себе:

– Я собирался запереть ее в комнате и сжечь дом, но теперь я вижу, что в этом нет необходимости. Тебе лучше поскорее уехать, дорогая, зрелище будет отвратительным, и я не хочу, чтобы ты все видела. Я собираюсь вытащить ее на уступ скалы и сбросить в ночное море, которого она так отчаянно боится.

Марсон замолчал, увидев, что до двенадцати осталось восемь минут. Не говоря ни слова, не дожидаясь ответа Джоанны, готового сорваться с ее губ, он развернулся и бросился в коридор, где располагались комнаты. Он задыхался от ярости и отчаяния.

– Открой! – прорычал он.

Внутри царила тишина. Марсон почувствовал, что Джоанна тянет его за рукав. В этот момент он навалился всеми своими ста восьмьюдесятью фунтами на дверь. Два сильных удара, и она распахнулась.

Марсон принялся нашаривать в темноте выключатель. Раздался щелчок и… он остановился, похолодев от ужаса, парализованный тем, что увидел: двенадцать женщин, двенадцать фурий угрожающе рычали на него из разных углов спальни.

Ведьма была готова и атаковала его.

В этот жуткий момент Марсона вдруг охватило неописуемое ликование человека, выигравшего в споре с женой. Он испытывал безумное, невероятное счастье. Ему хотелось кричать: «Видишь? Ты видишь? Разве я был не прав? Я же именно это тебе и говорил!»

Огромным усилием воли он взял себя в руки, вдруг с ужасом сообразив, что находится на грани безумия.

– Это займет некоторое время, – дрожащим голосом проговорил он. – Мне придется тащить их на скалы по одной, по закону вероятности рано или поздно я схвачу настоящую. Нам не стоит беспокоиться, что она от нас ускользнет, мы же знаем, как сильно она боится ночного мрака. Нужно только терпение…

Его голос слегка дрогнул, потому что только сейчас он по-настоящему осознал мерзкую, отвратительную реальность происходящего, понял, с чем имеет дело. Несколько двойников старухи устроились на кровати, еще пара – на полу; две стояли, крепко обнявшись; половина чудовищ что-то испуганно бормотали. Марсон вздрогнул, вспомнив, что Джоанна стоит у него за спиной.

Она побледнела, точно полотно, а когда заговорила, голос у нее дрожал:

– Твоя главная проблема, Крейг, в том, что ты никогда не отличался практичностью. Ты хочешь устроить над ней физическую расправу – сделать что-нибудь вроде того, чтобы сжечь дом или сбросить ее со скалы. Это говорит о том, что в глубине души ты не до конца в нее веришь. Или не знаешь, как поступить.

Не сводя глаз с жалобно стонущих старух, Джоанна подтолкнула его вперед и, прежде чем он успел сообразить, что она задумала, поднырнула ему под руку и вошла в комнату.

Она слегка ударила его плечом, и Марсон потерял равновесие. Всего на одно короткое мгновение, но, выпрямившись, он увидел, что восемь ноющих старух окружили Джоанну.

Марсон успел разглядеть искаженное лицо Джоанны, когда шесть шишковатых пальцев потянулись к ее рту, пытаясь его открыть; несколько охваченных отчаянием чудовищ цеплялись за руки и ноги, изо всех сил стараясь сломить ее отчаянное сопротивление.

Они постепенно одерживали верх!

Охвативший Марсона ужас заставил его сорваться с места и, размахивая кулаками, врезаться в толпу воющих старух. Ему удалось вытащить Джоанну.

Страх уступил место дикой ярости.

– Дура! – заорал он, – Ты что, не понимаешь, уже наверняка пробила полночь!

Затем, вдруг отчетливо осознав, что на нее напали злобные чудовищные существа, вскричал:

– Ты в порядке?

– Да, – голос Джоанны дрожал. – Да.

Но ведь и она, ведьма, сказала бы то же самое. Он хмуро уставился на жену, словно надеясь, что сумеет заглянуть в ее сокровенные мысли. Наверное, Джоанна увидела страшные сомнения у него на лице, почувствовала напряжение, потому что крикнула:

– Ты что, не понимаешь, дорогой? Шторы, окна… открой их. Вот что я собиралась сделать. Впусти сюда ночь. Впусти тех, кого она боится. Если она существует, значит, есть и они. Неужели ты не понимаешь?

Марсон потащил Джоанну за собой, пиная старух ногами и отбиваясь от них кулаками с мрачной, яростной злобой. Он сорвал шторы с крючков, один удар ногой – и ему удалось выбить всю нижнюю раму. А потом они стояли около двери и ждали.

Ждали!

Они услышали шорох воды, коснувшейся подоконника. За окном на фоне черной ночи возник диковинный силуэт тени внутри тени. В следующее мгновение вода пролилась на пол; казалось, она стекает с туманной тени, медленно плывущей вперед. Раздался вздох или тихий голос, а может быть, всего лишь мысль.

– Тебе чуть не удалось нас обмануть, Ниашак, твоими фальшивыми похоронами. Мы на несколько месяцев потеряли тебя из виду. Но мы знали, что только около моря и из моря твое старое тело может взять силу для перехода. Мы следили за тобой, как и за многими другими предателями. Так что наконец тебя настигло правосудие древних вод.

Кроме шороха капель воды, ударяющих о пол, в комнате царила оглушительная тишина. Старухи молчали, точно все вдруг окаменели, они замерли на своих местах, как птицы, завороженные змеей. Неожиданно все образы исчезли, как будто их стерли тряпкой. На полу осталась одинокая худая женщина, которая оказалась прямо на пути туманной тени. Медленно, словно вдруг вспомнив о приличиях, она прикрыла колени подолом.

Туман поглотил тело, как будто невидимые руки приподняли ее с пола, а потом вновь бросили вниз. В следующее мгновение туман быстро перетек к окну и пропал. Старая женщина лежала на спине, открытые глаза уставились в потолок, рот был уродливо раззявлен.

На этом все и закончилось – на такой вот неприятной картине.