Текст книги "Жизнь животных, Том III, Пресмыкающиеся. Земноводные. Рыбы"

Автор книги: Альфред Эдмунд Брем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 64 страниц)

Отряд VI. – Чешуеносные (Cremidophora)

Представители сем. байдарковых (Chitonidae), которые составляют этот отряд, по наружности совершенно отличаются от других моллюсков; раковина их состоит из восьми поперечных пластинок, налегающих одна на другую; нога широкая; головы, как обособленной части тела, – нет; вместо нее замечается лишь небольшой полукруглый валик, на котором нет ни щупалец, ни глаз. Тело построено по двусторонней симметрии; в задней части тела, между мантией и ногой, с каждой стороны лежит ряд пластинок; внутреннее строение байдарок очень интересно, в особенности замечательна система разветвленных каналов, которая проходит по внутренней стороне раковины. Одни из ученых принимали эти каналы за органы дыхания, другие же считают их органами чувств, именно – осязания. В строении байдарок очень много оригинального, так, например, глаза, которые у всех моллюсков помещаются на голове или на различных головных отростках, – у байдарок помещаются на ноге. Еще более замечательно помещение глаз на раковине, причем они располагаются или правильными рядами, или в беспорядке. Число таких раковинных глаз иногда бывает очень значительно, как, например, у иглистой байдарки (Corephium aculeatum) Мозелей насчитал 11 500 таких глаз. Наблюдая жизнь байдарок, нетрудно заметить, что глаза, действительно, им нужны; они сидят обыкновенно, прикрепившись к камням, недалеко от поверхности воды и благодаря своим глазам могут предупреждать грозящую им опасность. Одни из байдарок при виде опасности свертываются клубочком, подобно мокрицам, и падают в воду или укатываются куда-нибудь на берегу; другие же, предвидя опасность, например, если протянуть к ним руку, так крепко присасываются к камню, на котором сидят, что оторвать их нет никакой возможности, не повредив самого животного.

Весьма интересно также развитие байдарок, так как зародыши их в первоначальных стадиях развития близко напоминают зародышей щетинковых червей, снабженных пояском мерцательных ресничек.

Класс III. – Лопатоногие (Scaphapoda)

Этот класс состоит из небольшой группы зубовиков, или морских зубов (Dentaliidae), которых раньше относили к червям и соединяли их с кольчатыми червями; лишь после того, как прослежена была история их развития, установлена была принадлежность зубовиков к моллюскам; однако они настолько отличаются от других мягкотелых, что составляют особый класс их.

Раковина обыкновенного зубовика (Dentalium vulgare) имеет форму слегка изогнутого конуса, открыта с обоих концов; из переднего, большого, отверстия может слегка выпячиваться мешковидная мантия, которая представляет две полоски: переднюю и заднюю. Язык снабжен зубчатыми пластинками, хитиновые зубчики которых расположены в 5 продольных рядов. Присутствие этого аппарата дает возможность соединить зубовиков с одностворчатыми моллюсками, которые также характеризуются зубчатым языком. Нога состоит из трех частей и внутри полая; когда она наполняется кровью, то набухает и вытягивается в длину; все тело зубовика пронизано кровеносными сосудами; имеется и центральный орган кровообращения, но специальных органов дыхания нет. Из органов чувств имеются два слуховых пузырька и особого устройства чувствительные нити, на концах утолщенные, которые способны быстро двигаться и могут вытягиваться. Зубовики – раздельнополы. Из яичка вылупляется личинка, которая имеет 6-7 поясков мерцательных ресничек: но, по мере развития личинки, поясочки эти передвигаются к середине туловища, так что более взрослый зародыш опоясан посередине лишь одной полоской ресничек, в которой, однако, различается четыре ряда; при дальнейшем развитии начинает образовываться раковина, формируется полость мантии, реснитчатый валик постепенно исчезает, а вместо него вырастает нога.

Зубовики в большом количестве встречаются у северных берегов Франции; однако, чтобы поймать их, нужно иметь большое терпение и сноровку, так как животные эти очень быстро умеют закапываться в песок.

Класс IV. – Пластинчатожаберные (Lammellibranchiata)

По восточному преданию, ангел пролетал однажды над морем, и слеза его, упав в море, затвердела и превратилась в драгоценную жемчужину, заключенную в перламутровую раковину. Каждый видел, конечно, двустворчатые раковины, которые во множестве встречаются на илистом дне пресноводных водоемов; обыкновенно они торчат в наклонном положении, и с первого взгляда трудно решить, где верхняя часть, где нижняя, но даже если раковину и раскрыть, то у заключающегося внутри животного трудно различить голову или какие-нибудь другие части, свойственные большинству животных. Жизнедеятельность пластинчатожаберных моллюсков выражается очень слабо, большинство из них почти так же неподвижны, как растения. Для добывания пищи им нет надобности гоняться за добычей или вступать в борьбу с другими животными: при нападении они защищаются только тем, что захлопывают свою раковину. Вообще эти существа очень ленивые, неподвижные и потому непривлекательные.

Общее представление о строении и жизни этих моллюсков можно составить по обыкновенной пресноводной ракушке. Раковину этого моллюска сравнивают с книгой, обе створки соответствуют переплету, далее следуют с обеих сторон два листка мантии, а внутри последней два жаберных листка. Само тело ракушки заключено в отвороты мантии, которая плотно прилегает к раковине, но у некоторых пластинчатожаберных края мантии не свободны и срастаются между собой. Непосредственно над мантией помещаются два жаберных листка (d), которые обыкновенно бывают значительно развиты. Между ними заключается нога (а), обыкновенно срезанная в виде клина. Потревоженный моллюск плотно захлопывает створки раковины; но лишь только вокруг все успокоится, – раковина начинает постепенно раскрываться, и понемногу высовывается нога; высунувшись на 3-5 см. нога врезывается в песок, и животное начинает понемногу передвигаться, причем след ее обозначается бороздкой. Кроме ноги, у ракушек есть еще два сильных мускула, которые служат им для захлопывания створок раковины.

В теле нет такой части, которую можно было бы принять за голову, почему прежние классификаторы называли их «безголовыми мягкотелыми» (Acephala). Однако на передней части тела, впереди жаберных листков, нетрудно заметить ротовое отверстие (b), в котором нет никаких приспособлений к разжевыванию или растиранию пищи, так как ракушки питаются исключительно мелкими растениями и животными. Продолжением рта служит короткий, но широкий пищевод, который далее расширяется в желудок; сбоку помещается печень. С обеих сторон рта расположена пара пластинок треугольной формы, которые называются губными отростками. Нервная система представляется двумя парами узлов, из которых первая лежит позади ротового отверстия, а вторая в ноге; все четыре узла соединены между собой нитями, которые окружают глотку и образуют, таким образом, обычное глоточное кольцо. Пара слуховых пузырьков находится в соединении с ножными узлами, которыми иннервируются также осязательные бородавчатые отростки мантии. Таким образом, у ракушек многие органы, которые, обыкновенно, сосредоточены бывают на голове, разбросаны по всему телу, и это служит хорошим доказательством тому, что голова представляет собой концентрационный орган, на более высокой ступени развития. В сосудистой системе различается сердце с двумя предсердиями, заключенное в околосердечную сумку и расположенное на спинной стороне. Отсюда кровь гонится по всему телу, но прежде, чем вступит в жабры, – проходит через странного вида губчатую железу, которая называется боянусовым органом; в нем есть отверстие, через которое проникает вода и входит в кровь; таким образом происходит разбухание ноги и наружных краев мантии, вследствие чего животное способно раздуваться.

Но самым замечательным признаком ракушек является мерцательный покров всей поверхности тела: вся внутренняя поверхность мантии, поверхность жаберных листков и губных щупалец покрыта слоем мерцательных ресничек, находящихся в беспрестанном движении. Таким путем происходит обновление воды в полостях тела, и этим же самым путем животное получает пищу и выбрасывает наружу негодные частицы; даже оплодотворение яиц совершается при посредстве ресничек, которые образуют водяную струю, приносящую оплодотворяющие элементы. Словом, вся жизнь улиток зависит от правильного движения мерцательных волосков. Однако обновление воды внутри раковины производится еще и другим путем, именно быстрым захлопыванием створок раковины, причем образуется стремительный ток воды наружу.

В самой раковине различают два различных слоя; наружный состоит из стоящих вертикально ячеек, заполненных углекислой известью, а внутренний слагается из множества тонких листочков, плотно прилегающих друг к другу. Основное вещество раковины – перламутр, образуется или во внешнем, или во внутреннем слое. Между собой створки соединены посредством эластической связки, которая своей упругостью раскрывает раковину; поэтому раковина всегда раскрывается лишь только перестают действовать замыкающие мускулы, как это, например, бывает после смерти ракушки.

В месте соединения створок, которое называется замком, иногда бывают отростки в виде зубцов, которые заходят друг за друга, подобно шарниру.

Образ жизни пластинчатожаберных моллюсков очень однообразен, точно так же, как однообразно, в общих чертах, и внутреннее их строение. Различие 4500 известных видов пластинчатожаберных основывается, главным образом, на наружной форме и отчасти на неодинаковой степени совершенства организации. Пластинчатожаберные мягкотелые живут исключительно в воде, как в пресной, так и соленой, различных степеней; в большинстве случаев они обитают на небольших глубинах, до 500 саженей, хотя некоторые виды выловлены с глубины 2000 саженей.

Отряд I. – Одномускульные (Monomyaria)

Пластинчатожаберные разделяются на два отряда, по числу замыкательных мускулов, на одномускульных и двумускульных, хотя между ними существует целый ряд переходных форм. Самыми характерными представителями одномускульных моллюсков являются устрицы (Ostrea), которые живут во всех морях.

Обыкновенная устрица (Ostrea edulis) встречается у всех европейских берегов. Створки ее неправильной формы и неравной величины; одна больше и толще, другая является как бы крышечкой при ней; точно так же не одинакова и внутренняя поверхность раковин. Сама раковина ноздревата и губчатого строения, так что вода в нее отчасти проникает. На этой же пористости раковины основан и способ прикрепления раковин к подводным предметам, так как изнутри проникает клейкое вещество, которое смешивается с известью и прикрепляет раковину.

Мантия устрицы совершенно расщеплена на два листка, и под ее краями лежит ротовое отверстие; из-под складок мантии обыкновенно выступают и жаберные листки. У молодой устрицы нога развита значительно, но как только она прикрепится – этот орган начинает уменьшаться и почти совершенно исчезает. Устрицы-гермафродиты, у них в одной и той же железе развиваются и мужские и женские элементы, однако замечается преобладание или тех, или других, иногда даже полное вытеснение. Кроме того, замечается, что яйца развиваются позднее семенных телец, или наоборот. Плодовитость устриц замечательна; Левенгук полагает, что у взрослой устрицы развивается до 10 миллионов яиц; другие наблюдатели, хотя сильно ограничивают это число, но все-таки насчитывают огромное количество их, – более 1 миллиона. Впрочем, плодовитость устриц зависит от их возраста, так как особи моложе трех лет производят зародышей меньше, чем совершенно взрослые. Кроме того, оплодотворение яиц происходит далеко не всегда и, в общем, по мнению Мёбиуса, оплодотворению подвергаются едва ли более 30 или даже 10% их; однако даже и при этих условиях размножение устриц должно бы достигнуть колоссальных размеров. «Положим, – говорит Мёбиус, – что в течение лета на устричной мели, где живет около 100 000 устриц, только 1/10 часть их откладывают яйца, каждая только по 1 тысяче, то и в таком случае развилось бы уже 10 миллионов зародышей. При таком размножении даже океаны вскоре переполнились бы этими животными, которым не было бы возможности всем пропитаться. Самый процесс развития зародышей изучен очень мало; известно только, что этот процесс происходит в складках мантии матери, откуда молодые устрицы выходят лишь после того, как станут в состоянии вести самостоятельный образ жизни. Дальнейшее развитие их идет очень быстро, так что через несколько месяцев они в состоянии уже размножаться, но настоящей величины взрослого животного устрицы достигают лишь через несколько лет. Распространение устриц у берегов Европы очень велико и, кроме того, с давних времен устриц разводят искусственно. В Адриатическом море устрица встречается повсюду в одиночку и во многих местах, где отлив, вблизи берегов, образует целые отмели. Степень солености вод для устриц имеет большое значение; в Венеции они разводятся как в прибрежной полосе моря, так и в солоноватых водах лагун и даже в каналах Венецианского арсенала.

Но, по-видимому, для устриц немного опресненная вода лучше, чем совершенно соленая, так как они достигают наибольшей величины и приобретают более нежный вкус, именно, на таких местах, которые находятся вблизи устья рек. Богатейшие устричные мели расположены у Бриндизи, в Торрентском заливе, во многих местах восточного и западного побережья Средиземного моря; в Черном море они встречаются редко, лишь по южному берегу Крыма; в западной части Средиземного моря также не встречается значительных устричных мелей. Но их очень много в Атлантическом океане, у берегов Франции и Британских островов, и в Немецком море. Далее к северу – в Норвежском море устрица встречается до 65° с. ш. и притом в огромном количестве; что касается Балтийского моря, то в нем устриц совершенно нет, хотя раньше они, несомненно, были, когда вода этого моря была солонее*

*Уже в обоих Бельтах устрицы постепенно исчезают, а далее, Балтийском море, совершенно не встречаются.

. Устричные мели, или банки, покрыты, обыкновенно, слоем воды не более 20-30 футов, но часто гораздо меньшим. Самые вкусные устрицы бывают там, где вода содержит 2-3% соли, а это бывает именно вблизи устьев рек; поэтому наиболее славятся устрицами Гаврская мель, залив Канкаль у острова Рэ, устье Темзы, отмели у Глочестера и Остендские мели. Норвежские устрицы самые крупные, но не особенно ценятся по своему вкусу. Римляне были большие знатоки и ценители устриц, которых привозили в Рим со всех концов света и здесь откармливали в Лукринской бухте и во многих искусственных садках; насколько развит был их гастрономический вкус, видно из сообщения Ювенала, который уверяет, что человек с тонким вкусом сразу может узнать, из какой страны привезена устрица.

Несмотря на ценные вкусовые достоинства, внешность устриц настолько непривлекательна, что очень многие по одному этому решительно отказываются их даже попробовать. Говорят, что английский король Иаков, большой любитель устриц, неоднократно говорил, что тот человек, который первым попробовал скушать устрицу, должно быть, был очень храбрый человек. Однако нет ни малейшего сомнения, что устриц употребляют в пищу с незапамятных времен, и ими питались даже в эпоху доисторическую, о чем свидетельствуют, так называемые, кухонные остатки – целые курганы различных раковин и других отбросов, которые встречаются на побережье морей и заключают в себе многие антропологические материалы в виде каменных орудий, различных украшений первобытного человека и т. п. Очевидно, устрицы уже в то время служили важным пищевым продуктом первобытного человека, так как устричные раковины в большом количестве встречаются в упомянутых кухонных остатках. Интересно, что кучи устричных раковин встречаются и по побережью Балтийского моря, из чего явствует, что раньше устрицы водились в этом море.

Искусственное разведение устриц практиковалось уже очень давно, еще во времена римлян. По свидетельству Плиния, некто Сергий Ората, который жил до войн Мария, устроил огромную устричную мель, где и разводил устриц на продажу; более мелкие устричные садки были очень обыкновенны, но весьма вероятно, что разведение устриц практиковалось еще и у греков, так как еще Аристотель упоминает о «пересаживании» устриц. В средние века разведение устриц не прекращалось; его практиковали, главным образом, монахи, которые усердно разводили устриц вблизи своих монастырей, чтобы иметь лакомую пищу во время поста. В Англии искусственное разведение устриц практиковалось так часто, что понадобилось издать даже особый закон, который появился в 1375 году при Эдуарде III, по которому лов и посев молодых устриц разрешался только в мае, а в другое время дозволялось ловить только таких устриц, у которых в створках может поместиться шиллинг.

В новейшее время разведение устриц в огромном количестве практикуется близ Лондона, где устрицы откармливаются на искусственных мелях.

Так же широко практикуется пересадка и откармливание этих животных у Эдинбурга, около о. Гернсей и Джерсей. Потребление устриц очень велико: в Лондон ежегодно привозится около 130 000 бушелей*

*В бушеле заключается приблизительно 1400-1500 штук устриц.

, из которых лишь 1/4 увозится дальше, в глубь страны, а остальное количество потребляется в самом Лондоне. В Париже ежегодно расходуется около 75 миллионов устриц; из этого можно уже судить, как много потребляется ежегодно устриц, а если принять в соображение значительную их ценность, то станет очевидным большое промышленное значение этих моллюсков.

Устричные садки устраиваются с двоякой целью: для откармливания устриц и для их сохранения, до употребления: устройство таких питомников довольно сложно. В Остенде для этого устраивают каменный или бревенчатый пол на значительном пространстве, огороженном и соединенном с морем шлюзами. Это помещение тщательно очищается каждый день от ила и промывается. Кроме того, заботу устрицеводов составляет охранение устриц от множества их естественных врагов. Не только рыбы поедают этих моллюсков, но также раки, морские звезды и многие другие мягкотелые наносят устричным мелям существенный вред. Самыми опасными врагами устриц являются, по-видимому, некоторые улитки, в особенности Murex tarentinus и Murex erinaceus, а также Purpura iapillus и Nassa reticulata. Эти улитки просверливают раковину устрицы своим хоботком и поедают само животное. Однако более всего истребляет устриц, конечно, сам человек, который не только их поедает, но еще и неразумно истребляет их при самой ловле. Не везде можно брать их просто руками с мели; если место поглубже, то приходится вылавливать устриц сетью с тяжелой железной рамой с зубцами и зазубринами; эта сеть бороздит дно, и при ловле таким способом очень многие устрицы погибают напрасно. Кроме того, взмучивание воды само по себе вредно для устриц, так как ил на них действует губительно.

В Америке по Атлантическому побережью водится виргинская устрица (Ostrea virginiana), которая водится лишь, собственно говоря, у более южных берегов, а около Нью-Йорка нуждается в попечении человека, который пересаживает их в более удобные и глубокие места. Самым опасным врагом американских устриц является сверлильщик (Urosalpinx cinerea), улитка, около 3 см. длиной, а также зеленая морская звезда (Asterias arenieola), которые иногда в короткое время уничтожают целые устричные мели.

Напильники (Lima hians) замечательны тем, что строят себе гнезда, представляющие собой шероховатый комок около 12 см в диаметре, составленный из мелких камешков и обломков раковин, а иногда из кусочков дерева, кораллов и раковин других моллюсков, скрепленных виссонными нитями. Раковина этого пластинчатожаберного состоит из равных створок, совершенно белого цвета, а из ее неплотно прикрытой щели выдаются множество нитевидных отростков в виде бахромы. Напильник плавает довольно быстро, толчками, раскрывая и закрывая створки своей раковины.

Бахромчатые отростки часто отрываются, но после этого еще долго оживленно извиваются, словно черви.

Бахромки покрыты сверху слоем мерцательных волосков. Помещение гнезда внутри устлано тонкой тканью из мягких волосков – «виссона», которые составляют выделение особых желез. Вынутые из воды гнезда эти скоро рассыпаются, так как скрепляющие материал нити, высохнув, становятся хрупкими.

Из других представителей сем. гребешковых (Pectinidae) известны многие виды рода гребешков (Pecten); раковина многих из них употребляется в качестве блюда для тонких рагу (Ragout fin en coquilles), а более мелкие употреблялись пилигримами для украшения шляп и одежды. Лопасти мантии у гребешков свободны, на краях слегка утолщены и снабжены бахромкой из щупальцев, между которыми расположено множество ярко блещущих глаз. Глаза эти разной величины: один в 1 мм в диаметре, другие – гораздо меньше. Впрочем, гребешки не в состоянии видеть издали. Точно так же, как и напильники, гребешки двигаются прыжками, быстро захлопывая створки своей раковины.

С ними очень сходен род шарнир (Spondylus), у которых также есть глаза, но главное их отличие заключается в неподвижном образе жизни, так как шарниры плотно прирастают своей раковиной к подводным предметам. Ярко-красный съедобный шарнир (Spondylus gaederopus) встречается в Средиземном море.

Сем. молотковых (Malleacea) составляет переход от одномускульных моллюсков к двумускульным, так как у них имеется второй мускул, хотя и очень слабо развитый; из них род молотков (Malleus) интересен странным видом своей раковины, отчасти, действительно, напоминающей молоток. Но гораздо больше внимания всегда привлекали близко родственные им жемчужницы (Aviculidae). У раковины их, на замковой стороне, есть небольшой отросток, в виде ушка; замок гладкий или же есть зубцы, но не более одного на каждой створке. Известно около 30 видов жемчужниц, которые встречаются исключительно в теплых морях, и только один вид живет в Средиземном море. Жемчужницы держатся всегда на дне, и раковины их часто совершенно скрываются под наростом губок, образующих налет; иногда на них скопляются целые колонии кораллов. Жемчужницы очень часто крепко прирастают к подводным камням, прикрепляясь к ним нитями виссона. Другие жемчужницы, хотя и медленно, но постоянно передвигаются с одного места на другое. По большей части, жемчужницы держатся на глубине 5-8 саженей, иногда и до 15.

Самой важной является настоящая жемчужница (Meleagrina meleagris), которая водится в Персидском заливе, в Красном море, около Цейлона, в Мексиканском заливе, около Калифорнии и у берегов некоторых островов Великого океана. Во всех этих местах водится один и тот же вид, хотя раковины сильно различаются по величине и толщине. Жемчужины заключаются обыкновенно в складках мантии, но встречаются и в других частях тела, иногда в большом количестве; изредка встречаются раковины, в которых заключается до 100 жемчужин. Кардинер нашел однажды даже 150 штук; с другой стороны, ловцы часто открывают около сотни раковин и не находят в них ни одного зерна. По наблюдениям ловцов, в правильно развитой раковине не бывает хороших жемчужин, которые попадаются лишь в уродливых раковинах с неправильно скрученными створками.

В Персидском заливе жемчужные ловли принадлежат султану Маскатскому, и эксплуатация их находится в руках банианских купцов, составляющих в городе Маскат особую гильдию. Ловля производится, главным образом, в прибрежной области, к зап. от гавани Шария и до острова Биддульф; здесь ловля никому не воспрещается. С июня до половины сентября сюда собираются с разных сторон около 4500 лодок разной величины, от 10 до 18 тонн вместимостью; на каждой из них сидит от 8 до 40 человек ловцов, так что всех их на это время скопляется на мели около 30 тысяч. Обыкновенно водолазы не получают определенной платы, а работают из участия в прибыли; живут они почти все время на лодках и питаются финиками и рыбой. Во время ловли водолазы разделяются в каждой лодке на две партии: одни ныряют, другие их вытаскивают. Отправляясь в воду, водолаз обыкновенно раздевается донага, ухватывает ногами большой камень, к которому привязан канат, прикрепленный к лодке, и бросается за борт, захватив с собой небольшую корзиночку, в которую и начинает поспешно набирать, без особенного разбора, попадающиеся раковины. Когда запас воздуха истощился, он дергает за веревку, и товарищи тотчас же поспешно вытаскивают его на борт. Редко кто выдержит под водой более 40 секунд. Во время пребывания под водой главная опасность водолазу угрожает не от акул, которые нападают на них сравнительно редко, а от пилы-рыбы, которая иногда насквозь прокалывает водолаза. Чтобы воздержаться от дыхания, водолазы надевают себе на нос роговой зажим. Вытащенный из воды ловец тяжело дышит минуты три, причем обыкновенно не входит в лодку, а придерживается лишь за борт, и как только отдохнет, – снова бросается в воду. Жемчужные ловли Персидского залива раньше были очень прибыльны; так, в 1863 г., выловленный жемчуг оценивался в 400 000 фун. ст., т. е. около 31/2 миллионов рублей; но за последнее время доходы от этой ловли значительно уменьшились.

Цейлонские ловли славятся издавна. Лодки ловцов собираются около бесплодного, иссушенного берега Арино. Жгучее солнце накаляет песчаную каменистую почву, иссушая растительность; все живое тщетно ищет спасения от жгучих лучей солнца под жидкой листвой немногочисленных, растущих здесь, деревьев, листья которых коробятся, скручиваются и не в состоянии дать благодетельной тени. Но на несколько месяцев в году эта пустынная местность оживляется, когда собираются сюда ловцы жемчуга; в короткое время на берегу выстраиваются вдруг целые улицы бамбуковых хижин, крытых пальмовыми листьями или узорчатыми индийскими тканями. Туземцы Любби (индийские магометане), Мауры, жители Кароманделя, Малабара и других областей Индии собираются сюда, привлекаемые одной целью – любостяжанием. Вместе с ловцами собираются сюда фокусники, фигляры, факиры и всевозможные искатели приключений. В роскошных носилках, в сопровождении пышной свиты, появляются сюда богатые раджи, жрецы разных сект и культов, акробаты, танцовщицы, подымается оживленная спекуляция, азартные игры, а в то время, как эта праздная толпа тешится, ежедневно около 200 лодок выходят в море для трудной и опасной работы. В каждой из таких лодок находятся два водолаза и два помощника, а при них, в виде таможенного надсмотрщика, малайский солдат, который должен зорко наблюдать, чтобы водолазы не раскрывали раковин до тех пор, пока они не будут доставлены на берег. Спуск в воду происходит при помощи камня, около 5 пудов весом, который спускается с лодки на канате; к этому же канату привязывается и небольшая корзина, в которую водолаз, держась одной рукой за канат, другой старается поспешно набирать как можно больше раковин. В воду опускаются попеременно то один, то другой ловец. Малайские водолазы выдерживают под водой обыкновенно 53-57 секунд; один пробыл даже 1 мин 58 сек, хотя после этого долгое время не мог оправиться. Акулы нападают на водолазов редко, так как их отгоняет шум, который стоит на всей мели, от громкого говора ловцов; впрочем, водолазы нанимают особых заклинателей, которые молятся за них на берегу и силой своих заклинаний прогоняют страшных чудовищ. Около 4 часов пополудни ловля обыкновенно прекращается, и все лодки отправляются к берегу. К этому времени на берегу выстраиваются войска, и дежурные чиновники отбирают все привезенные раковины, которые продаются с аукциона или же сдаются в правительственный магазин. Раковины разделяются на небольшие кучки, и начинается оригинальный аукцион, похожий скорее на лотерею, так как здесь все зависит от удачи: можно заплатить около 20 рублей за кучку раковин и не найти в них ни одной жемчужины, между тем как счастливец за грош может сделаться обладателем крупных жемчужин большой ценности.

Не проданные с аукциона раковины сдаются в магазин, который представляет большое здание с покатым полом и со множеством мелких желобков; здесь раковины сваливаются без всякого разбора и подвергаются гниению, причем они сами собой раскрываются, а постоянно текущие по ним струйки воды промывают их, причем жемчуг остается в желобках. Раньше раковины, сложенные в магазин, раскрывались специально для этого приставленными людьми, но несмотря на самый бдительный присмотр над ними, они все-таки ухитрялись воровать крупные жемчужины и даже проглатывать их. Под палящими лучами тропического солнца раковины очень быстро разлагаются и на далекое пространство заражают кругом воздух.

Наконец, истощаются жемчужные мели, раковин становится все меньше и меньше, и тогда ловцы понемногу расходятся; ничто не удерживает уже тогда в этом неприглядном месте и остальную разношерстную толпу, умолкают крики торговцев, неугомонно выкрикивающих свой товар, разъезжаются купцы, ювелиры, расходятся всевозможные искатели приключений, берег Арино мало-помалу снова пустеет, и только стража да чиновники, по необходимости, остаются здесь еще некоторое время, пока догниют раковины в магазине, и можно будет произвести подсчет жемчужинам.

Цейлонские ловли раньше приносили почти до 11/2 миллиона рублей в год, но теперь оцениваются лишь около 800 тысяч рублей, а в 1874 году доставили лишь 7200 ф. ст., т. е. около 70 тысяч рублей.

Самые приемы ловли более или менее одинаковы и во всех других местах, где встречается драгоценная жемчужина; прибыльность ловли далеко не везде одинакова. На Тинневелльском берегу у мыса Каморина, несколько столетий тому назад, были богатейшие ловли, но постепенно они истощились, и ловля здесь прекратилась. Отчасти это объясняется не разумной хищнической эксплуатацией, но, главным образом, тем, что на жемчужных мелях размножаются враги жемчужницы, главным образом, раковины Modiola и Avicola.

Живучесть жемчужницы и ее выносливость в перенесении различных неблагоприятных условий подали мысль искусственного размножения этих ценных моллюсков, хотя опыты, произведенные в этом направлении, не дали положительных результатов.

Жемчужины представляют отложения перламутрового вещества, которое происходит вокруг каких-нибудь посторонних тел в теле моллюска; причиной образования жемчужины может послужить песчинка или какой-либо другой предмет, например, обломок раковины, даже паразит или панцирь микроскопической водоросли. На этом основании с древнейших времен практиковалось искусственное образование жемчужин, в особенности в Китае, где этим занимались даже в виде специального промысла еще 2000 лет тому назад. Производится это таким образом, что в раковину жемчужницы, между створкой и мантией, вкладываются какие-нибудь мелкие предметы, например, шарики перламутра или металлические формочки; китайцы нередко помещают даже крошечные изображения Будды. Затем, такую раковину помещают на глубине 2-5 футов и затем наблюдают в течение нескольких лет за образованием жемчужины. Положенная форма постепенно начинает покрываться слоями перламутра. Форма естественных жемчужин также весьма различна; наиболее ценятся правильные шаровидные, а также овальные и в форме груши; другие ценятся меньше. Жемчужины лежат или свободно внутри раковины, или прирастают к ней; в последнем случае они обладают меньшей ценностью, так как при отделении их от раковины одна сторона жемчужины остается попорченной.