Текст книги "Том 7. Бессмертный. Пьесы. Воспоминания. Статьи. Заметки о жизни"
Автор книги: Альфонс Доде
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)
Поль Астье. Как вам будет угодно, но, по-моему, вы только потеряете время и деньги на дорогу. До свиданья, господа!
Вайян. До свиданья…
Все раскланиваются.
Вайян и Антонин уходят в среднюю дверь.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Шемино, Поль Астье.
Шемино. Ну зачем ты вошел? Я бы отлично обошелся без тебя…
Поль Астье. Мне было любопытно посмотреть…
Шемино. Жениха?.. Сама изысканность! (Смеется.) Ну так как же? Ты уже нанял свадебную карету? Подыскал шафера? А флердоранж купил?
Поль Астье. Знаешь, дорогой мой, женщины – существа удивительные… А ведь малый-то ничего… Видимо, труженик, не глуп…
Шемино. Уж больно не красноречив: «Это, это, как это?»
Поль Астье. Да, он робок, как все гордые люди, у которых было тяжелое детство. После свадьбы он стал бы развязнее. Все было решено между двумя семьями… молодые люди любили друг друга, но мне стоило сделать знак…
Шемино. А зачем ты его сделал? Значит, она тебе нравилась?
Поль Астье (улыбаясь). В то время она мне была нужна для одной маленькой combinazione, как говорит наш друг граф Адриани, гвардеец папской гвардии… Она была камнем для моей пращи; мне женщины только для этого и нужны.
Шемино. Так что их брак…
Поль Астье. Сам понимаешь, о нем и речи больше нет.
Шемино. А «это, это, как это»?
Поль Астье. Ты же его видел, – у него не очень счастливый вид.
Шемино (с восхищением). Ну и молодец же ты!.. А все-таки ты мне скажи: когда тебе понравится очень хорошенькая или очень… (хочет сказать «очень богатая», но не решается). Одним словом, вполне в твоем вкусе, как ты действуешь?..
Поль Астье (улыбаясь).
Шемино. Но ты же не влюбляешься?
Поль Астье. Я притворяюсь и благодаря этому сохраняю хладнокровие. Я говорю все, что требуется, у меня есть свой репертуар, очень небогатый, всегда один и тот же: душа, цветочек, звездочка. Понимаешь, мой милый: женщина остановилась на романсе. Мне даже кажется, что она приблизилась к мандолине, стала еще сентиментальнее по мере того, как мужчина становился все более хищным, а жизнь становилась все труднее.
Шемино. Послушай: ты должен научить меня своей системе – я бы подцепил хорошее приданое и выкупил у папаши Бутена контору, а то я уже десять лет корплю у него в помощниках.
Поль Астье. Я тебе вот что скажу: главное, что вредит тебе в глазах женщин, – это твой насмешливый вид. Ты вечно посмеиваешься, а это зря… Страсть не любит шуток, женщины больше всего на свете боятся насмешки…
Шемино. А разве я насмешлив?
Поль Астье (меняя тон). Вернемся к цифрам. После продажи, после уплаты всех долгов сколько, по-твоему, у нас останется?
Шемино (про себя, как бы повторяя урок). Душа, цветочек, звездочка… (Громко.) Я рассчитываю, что останется от тридцати до тридцати пяти тысяч, включая твое депутатское жалованье.
Поль Астье. Я так и думал… Нищета… Да, да, нищета… Когда мы два года назад поженились, у моей жены было шестьсот тысяч франков дохода. Она привыкла к такой жизни, да и я тоже. Что же нам прикажешь делать теперь? Бедствовать, голодать, пробавляться грязной политикой?..
Шемино. Да что ты выдумываешь? При таких средствах, как у тебя…
Поль Астье (берет из коробки папиросу). Да, попался я с герцогиней… Ловко получилось. (Закуривает.) Камень на шее, а выгоды никакой.
Шемино. Камень на шее! Это слишком сильно сказано!..
Поль Астье. Ей пятьдесят лет! (Предлагает Шемино папиросу.)
Шемино. Да, конечно, герцогиня… то есть госпожа Астье очень изменилась после свадьбы: за два года она постарела на десять лет, но все-таки у нее на редкость величественный вид… Она умеет носить туалеты, она начитана… (Улыбается.) Правда, выгоды никакой… (Закуривает.) Разумеется, в твоем возрасте, при твоем положении тебе легко найти богатую невесту.
Поль Астье (грубо). Есть у меня богатая невеста… (Тихо.) Но только это между нами… Ей двадцать лет, она еврейка, сирота, баснословно богата и ждет не дождется, чтобы я развелся…
Шемино. Повторяю: к несчастью, твоя жена никогда не пойдет на развод.
Поль Астье. Но почему?
Шемино. Прежде всего потому, что она тебя любит.
Поль Астье. Ты уверен?
Шемино. Безусловно.
Поль Астье (улыбаясь). В таком случае, ее можно будет склонить…
Шемино. На что? На развод? Бедняжка!..
Поль Астье. На развод – по любви. Наполеон и Жозефина.[61]61
Наполеон и Жозефина. – В 1809 году Наполеон I развелся со своей первой женой Жозефиной Богарне, так как их брак был бездетным. Однако они сохранили дружеские отношения и продолжали регулярно переписываться.
[Закрыть]
Шемино. С той только разницей…
Поль Астье. Что Жозефина осталась красавицей…
Шемино. И что он был Наполеон.
Поль Астье. Любящая женщина всегда видит в мужчине что-то вроде Наполеона… Да, да, я просто неправильно повел дело. С такой страстной натурой, как она… Я надавил не на ту педаль… Но время еще есть… Мне надо с ней повидаться.
Шемино. Что?.. После всего, что произошло?.. После ужасных сцен, после шума, вызванного вашим разрывом, после ее бегства в замок зимой?.. И ты рассчитываешь, что она вернется?
Поль Астье… Если она меня любит!
Шемино. И вы опять будете жить вместе?.. И долго это продлится?
Поль Астье. Сколько нужно.
Шемино. Я бы на твоем месте побоялся.
Поль Астье. Кого мне бояться? Герцогини? (Смеясь.) Корсиканской мести?
Шемино. Себя самого!.. Итак, вы опять начинаете жить вместе. Предположим, что ты не добьешься…
Поль Астье. Добьюсь!
Шемино. А все-таки предположим, предположи… Вдруг она заупрямится и не захочет дать развод…
Поль Астье. Что тогда?
Шемино. Э… да у тебя здесь новая книга Эрше! Ты не читал?
Поль Астье (презрительно). Нет!
Шемино (берет книгу и читает название). «Лебиц и Барре – два молодых француза нашего времени». Это, знаешь, про двух молодых людей, которые убили старуху молочницу…
Поль Астье. А, да, из-за нескольких грошей… Дурачье! Их головы дороже не стоили. Но какое отношение… эти два негодяя…
Шемино. Это не просто два негодяя! Это два молодых человека, таких же, как ты и как я, школьные товарищи, воспитанные, образованные, но – голодные… и дарвинисты до мозга костей… Один из них в зале суда в Аррасе, после убийства, прочитал публичную лекцию на тему борьбы за существование… Сильный пожирает слабого!.. Твоя теория! (Меняя тон.) Но какая ловушка, мой милый, эти научные формулы!.. (Постепенно понижая голос.) Как незаметно можно соскользнуть, поддаться, как поддались они!
Поль Астье. Ты что… с ума сошел?
Шемино. Да, конечно!.. Принципы… Честь, совесть…
Поль Астье. Гораздо больше: мое честолюбие!.. Что ты мне рассказываешь о каких-то двух подлецах, у которых подвело животы, о двух бездельниках, мечтающих о том, чтобы их жалкие желания немедленно удовлетворялись? У меня совсем другой размах, я люблю власть, я хочу подняться высоко, слышишь? Очень высоко! Управлять событиями, людьми! Нет, я не поскользнусь на апельсинной корке!.. (Улыбаясь.) Благодарю за добрый совет…
Шемино насмешливо улыбается.
Но я в себе уверен, что бы ни случилось… Постой! (Задумывается). Сегодня заседание, завтра бюджетная комиссия… Приходи ко мне в воскресенье, – ты увидишь здесь мою жену.
Шемино (берет шляпу). Видишь ли, я только что на Муссо… Позволь мне усомниться. (Вздрогнув.) Поль! Стучат!.. (Показывает на спальню). Там.
Поль Астье. Да, действительно, я совсем про нее забыл…
Шемино пытается уйти.
Подожди, сейчас ты получишь урок.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и Лидия; на ней шляпа с опущенной вуалеткой; она мило, но просто одета.
Поль Астье. Входите, можете войти… Это Шемино.
Шемино. Друг детства Поля.
Лидия (с улыбкой). Я вас хорошо знаю.
Поль Астье. Милая девочка! Как видите, мы немного взволнованы… Случилось… Мне нужно кое-что сообщить вам…
Лидия. Боже мой! Что такое? (Испуганно смотрит на него.) Нет, нет, не говорите!.. Не говорите, что это конец!
Поль Астье. Нет, нет, не конец… Надеюсь, что еще не конец… Но мы должны быть очень осторожны… Только что ушли отсюда господин Вайян и Антонин.
Лидия. Отец?.. Он узнал?
Поль Астье. Нет, нет, не думаю… Во всяком случае, они пришли под предлогом возобновления договора с Коссадами… Но это совпадение, их приход… Шемино перехватил их взгляды… Правда, Шемино?
Шемино утвердительно кивает головой.
По правде говоря, я испугался. За вас, за себя. В моем положении…
Лидия. Бедный отец!.. А я за него…
Поль Астье. Нам надо на некоторое время перестать встречаться…
Лидия. А там… у нас?
Поль Астье. На улице Габриэль?.. Самое неподходящее место… Зверя чаще всего ловят в его норе.
Лидия. Но мне можно будет писать вам?
Поль Астье. До востребования?.. Конечно!
Лидия (тихо, с нежностью). Вы забудете меня, нехороший вы человек!
Поль Астье (обнимая ее). А о ком же мне еще вспоминать? (Бросает взгляд на Шемино). Ведь ты моя единственная звездочка на пасмурном небе!.. Голубой цветочек в моей безлюдной степи…
Лидия(сияя при словах «цветочек», «звездочка»). Да, да, это я нехорошая, Поль… Я вам верю, верю безгранично. (Страстно и радостно). До свиданья, до свиданья! До свиданья! До скорого свиданья!.. (Уходит через террасу в сад.)
Поль Астье провожает ее. Некоторое время остается в глубине сцены, потом подходит к Шемино.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Шемино, Поль Астье.
Шемино. Ты меня поразил!
Поль Астье (улыбаясь). Ну что?..
Шемино. Двумя словами… даже не тремя… Надо же уметь их произнести: цветочек, звездочка…
Поль Астье. Главное – не смеяться… До свиданья, Шемино! В воскресенье ты будешь завтракать с Наполеоном и Жозефиной.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В замке Муссо. Бывшая кордегардия.
На переднем плане, слева, – лестница во внутренние апартаменты. На заднем плане, справа, – срезанный угол вала с открытый окном и с каменным балконом. В глубине, прямо, – монументальная входная дверь. Слева – галерея с видом на реку Шер, создающим впечатление, что река уходит в бесконечную даль. Большой стол, стулья и кресла равных форм эпохи Возрождения. На стенах старинные обои, старинное оружие. При поднятии занавеса Мария-Антония и маркиза де Роканер беседуют на террасе. Маркиза в выходном платье. Мария-Антония без шляпы; на ней домашнее кокетливое темное платье.
За сценой громкие резкие голоса.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мария-Антония, маркиза де Роканер.
Голос Эртбиза. Ни за что! Говорят вам-нет!.. Я не позволю!.. И первого, кто посмеет…
Мария-Антония(перегнувшись через перила). Что такое? Что такое? Да замолчите же вы, наконец!.. Сальвиатто! Из-за чего весь этот шум?
Слуга (за сценой). Это наш дворецкий…
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Эртбиз.
Эртбиз (входит разъяренный; в одной руке у него фуражка с галуном, в другой – разорванное объявление). Да, сударыня, это я. Посмотрите, что они приклеили на главном подъезде. (Читает.) «Продается с аукциона…»
Мария-Антония (вполголоса). Боже мой! Уже!
Эртбиз (продолжает читать), «…поместье и замок Муссо движимое и недвижимое имущество, земли, виноградники, луга, леса, острова, мельницы…»
Мария-Антония. И ты сорвал это объявление?..
Эртбиз. Я все сорву, сколько бы они ни наклеили.
Мария-Антония. Не стоит, милый Эртбиз, все равно поместье пойдет с молотка. Пусть висит объявление.
Маркиза де Роканер вздрагивает.
Эртбиз. Муссо будет продан? Не может быть! Если бы мне сказал кто другой, а не вы, я бы не поверил!
Мария-Антония. Не горюй… Тебя не уволят. Такие старые слуги, как ты, составляют часть поместья.
Эртбиз. Я думаю не о себе. Но я тридцать лет был здесь сторожевым псом и привык гордиться домом. Вы были все эти годы так добры ко мне, и я прошу у вас последней милости.
Мария-Антония. Что ты хочешь?
Эртбиз. Сегодня четверг – день, когда мы допускаем в замок публику.
Маркиза де Роканер. Ах да, обязательство владельцев исторических замков!
Мария-Антония. У вас в имении это не принято?
Эртбиз (указывая на объявление, которое он все еще держит в руках). Если на главном подъезде будет висеть эта мерзость, пусть уж лучше кто-нибудь другой показывает дом.
Мария-Антония. Нет, нет, дружок, исполняй свои обязанности, как всегда. Объявление пусть повесят завтра.
Эртбиз (в сильном волнении). Благодарю вас. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Мария-Антония, маркиза де Роканер.
Маркиза де Роканер(берет Марию-Антонию за руки.) Значит, это правда, мой милый друг? А я тоже не хотела этому верить.
Мария-Антония. Да, по-видимому, я разорена, но эта беда меня не так сильно огорчает… Богата я или бедна, тут я или там, – моя жизнь пропала, моя жизнь проиграна, и всего моего состояния не хватит выкупить ее.
Маркиза де Роканер (тихо). У вас все то же горе?.. Все то же?..
Мария-Антония. Все то же… Только сумасшедшие влюбляются в моем возрасте! (Широко открыв глаза, держит маркизу де Роканер за руки.) Почему этот человек встал на моем пути? Почему я не вырвала из сердца надежду на новое счастье, на новую жизнь? Ведь все было для меня кончено! (С отчаянием в голосе.) Ах, Луиза, Луиза! Какая ты счастливая! Ведь ты еще молода!
Маркиза де Роканер. Молода? Спросите моего мужа, маркиза де Роканер, – для него я уже давно не молода… И если уж говорить о презрении, о пренебрежении, об измене, о лжи, то я не хуже вас знаю, что брак сулит и что он дает на самом деле. Но только я сразу примирилась со своей участью и решила, что это даже особая доблесть: живя рядом с таким негодяем, как мой муж, оставаться порядочной женщиной. Я постаралась найти себе развлечения… Увлеклась спортом, охотилась на волков, на лисиц. Вы больше не охотитесь с гончими, герцогиня?
Мария-Антония. Нет.
Маркиза де Роканер. Я тоже, я очень быстро уставала… Тогда я принялась за скульптуру, но от нее такая грязь!.. Потом увлеклась Вагнером. В Байрейте я не пропустила ни одного спектакля[62]62
В баварском городе Байрейте находится Фестивальный театр, где ставятся только оперы Рихарда Вагнера.
[Закрыть] за целый сезон… На второй сезон меня уже не хватило… После Вагнера… (Припоминает.) Чем я увлекалась после Вагнера? Ах да, благотворительность!.. Это тоже спорт и тоже очень утомительный… Я основывала приюты, сиротские дома, вроде вашего – для немых. Свекровь охотно мне помогала. Она ведь очень богата, как вы знаете. При каждой новой шалости своего сына она появлялась у меня с двадцатью, тридцатью, пятьюдесятью тысячами франков – в зависимости от размеров очередного безобразия ее мальчика: «Вот, дитя мое, для ваших старых священников», или: «Я все время думаю об этих бедняжках – о вдовах солдат». Таким образом, эта милая особа осведомляла меня обо всех моих брачных невзгодах лучше любого специального агента. Наконец, я предпочла ничего о них не знать, отказалась от благотворительности и ушла в чистую религию, без всяких добрых дел. Но только отдельные счастливцы способны погрузиться в это душой и телом, а я не смогла. И вот чем теперь я живу. (Вынимает из кармана серебряный флакончик.) Вот морфий… вот иголка…
Мария-Антония. Луиза!
Маркиза де Роканер. Когда мне становится очень тоскливо – раз! (Делает вид, что колет себя в руку.) Удивительное ощущение: кажется, что тебя укачивает или что ты немного опьянела. Ни о чем не думаешь или, вернее, обо всем сразу, душа твоя словно расширяется – так бывает, когда долго смотришь на море. Вы никогда не пробовали?
Мария-Антония. Замолчи! А ты не думаешь о последствиях такого расслабленного состояния? Можно сойти с ума, опуститься. Как ты решаешься?..
Маркиза де Роканер. Это все выдумки! Я держу себя в руках и не увеличиваю дозы.
Мария-Антония. Нет, нет… Дитя мое! В мире есть только одно, ради чего стоит жить, – это быть любимой.
Маркиза де Роканер (внезапно сделавшись серьезной). Правда? Вы так думаете? (Понизив голос.) Да, я тоже так думаю. (С горестью.) Ах, если бы мой муж…
Мария-Антония. Ты еще можешь надеяться, ты молода. А для меня все кончено… все… и никаких надежд…
Маркиза де Роканер. Почему?.. А может быть, именно этот крах сблизит вас?
Мария-Антония (живо). Боже сохрани! Я слишком много выстрадала. Чего мне стоили эти два года совместной жизни! Чувствовать, что больше не нравишься ему, видеть, как разница в возрасте увеличивается с каждым днем!.. Я стала до того ревнивой, что мне хотелось умереть, хотелось убить его. Я мечтала о кровавой вендетте, как в наших маки[63]63
Зарослях (корсиканск.).
[Закрыть] мечтала плеснуть купоросом в лицо тем женщинам, которые ему нравились и которые, как мне казалось, бродили вокруг да около моего счастья.
Маркиза де Роканер (притворяясь испуганной). Это ужасно!
Мария-Антония. А он, вместо того чтобы уберечь меня от такого страшного несчастья, забавлялся тем, что нарочно возбуждал мою ревность: может быть, он рассчитывал, что это поможет ему освободиться, что это послужит предлогом для развода… O… он очень хитер!.. Но последняя моя рана, самая жестокая, самая оскорбительная… это история с Лидией Вайян. Помнишь?..
Маркиза де Роканер (с удивлением). С Лидией?.. Не может быть! Дочь нашего бывшего почтового…
Мария-Антония. Я никогда ни в чем не подозревала ее… Боже мой, я так хорошо относилась к ней, к ее отцу!.. Она всегда была при мне, я заботилась о ней, как о своей дочери… И вдруг однажды я убедилась… но как! Это было так бесстыдно, так грубо!.. Они стояли, прижавшись друг к другу, и целовались. Я застала их между дверями… А когда я выгнала эту девчонку, знаешь, что сделал мой дорогой законный супруг?.. Он добился для ее отца повышения по службе, и они переехали в Париж… Понимаешь? Так было для него удобнее… Вот с этого и начался наш разрыв.
Маркиза де Роканер. Лидия, девчонка!.. Какая наглость!.. А отец ничего не знает?.. Я бы на вашем месте рассказала ему.
Мария-Антония. Отцу? Что я могу ему сказать? Этот человек слеп. Он один из тех больных, которые ни за что не хотят лечиться… Фу! Как мерзко жить на свете!.. Что бы со мной было, если бы я не уехала сюда и не прожила зиму в тишине и в уединении! До какого сумасшествия я бы могла дойти! А ты говоришь о примирении! Нет, нет! Да ведь он мечтает только о разводе или о моей смерти, чтобы жениться на молодой!
Маркиза де Роканер (презрительно). На дочке почтальона? И вы думаете, что он решится?
Мария-Антония. О нет, она бедна! Он наметил другую – она очень богата.
Маркиза де Роканер. Откуда вы знаете?..
Мария-Антония (с улыбкой). От его секретаря Лортига: этого молодого человека подослали ко мне… с какими грязными целями – этого я до сих пор не знаю… Но, хлестнув его несколько раз по физиономии, я сделала из него преданного слугу.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и Эртбиз.
Эртбиз (радостно). Господин Вайян!
Мария-Антония. Что ты говоришь? Вайян?..
Эртбиз. Да, сударыня.
Мария-Антония. Ты уверен?
Эртбиз. Да, сударыня.
Маркиза де Роканер. Это уж чересчур!
Мария-Антония. И он хочет видеть меня? Пусть войдет. Это даже любопытно…
Маркиза де Роканер. Я ухожу.
Мария-Антония. Нет, нет, пожалуйста, не уходи. Ты мне нисколько не мешаешь.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и Вайян.
Вайян (здоровается; горячо). Сударыня, сударыня! Как я счастлив вас видеть!
Мария-Антония (холодно). Здравствуйте, Вайян. Вы по делу? Чем могу быть полезна?
Вайян (слегка растерявшись). Полезна, сударыня?.. Да мне ничего не нужно. Вы и так одарили меня сверх меры, я получил больше, чем мог ожидать… Перевод в Париж!.. Я и мечтать не смел о таком повышении…
Мария-Антония. О, поверьте: я тут ни при чем!
Вайян (с удивлением). Как ни при чем? А кто же тогда? Я об этой великой милости никого не просил.
Мария-Антония. Подумайте, постарайтесь припомнить!
Маркиза де Роканер (улыбаясь). Какой-нибудь таинственный покровитель.
Вайян. Но я же никого не знаю, и потом, я привык, герцогиня, быть за все обязанным вам, и когда ко мне пришло счастье, я сейчас же подумал о вас… Перед отъездом из Муссо в Париж я несколько раз приходил в замок, но меня к вам не пускали… Мне было очень стыдно, я уехал, так и не поблагодарив вас.
Мария-Антония. Меня благодарить не за что, Вайян, я не имею никакого отношения к вашему повышению.
Вайян. Ничего не понимаю!
Маркиза де Роканер (растягивая слова). Может быть, благодаря личным отношениям вашей дочери…
Вайян. Моей дочери?
Маркиза де Роканер (растягивая слова). Отец красивой девушки достоин повышения – это, так сказать, административный закон…
Вайян (смотрит на нее искоса; с глухой злобой). Но не у нас в семье, маркиза!
Мария-Антония. Вы по-прежнему живете вместе?
Вайян. Да, вместе с Лидией! Вы же знаете, сударыня, что у меня нет никого на свете, кроме Лидии, и у нее никого, кроме меня… Да, да, мы всегда вместе, мы неразлучны. Люди теперь такие злые… Кругом сплетники.
Мария-Антония. Но когда вы на службе, Лидии, наверно, скучно.
Вайян. Простым людям скучать некогда. Она целый день занята. У нас маленькое хозяйство, можно сказать – всего ничего, но у нее всегда все в порядке, все так уютно… Как она сама. Потом она берет переводы с английского, с немецкого. Она очень способная, и образование у нее есть – благодаря вам, сударыня, мы этого никогда не забываем.
Мария-Антония (мягко). Полно, Вайян!
Вайян. Вот сейчас, например, она переводит для одних иностранок воспоминания какого-то знаменитого человека. Какой-то известный патриот – право, не помню, из какой он страны… Эти дамы так любезны, так внимательны к Лидии, каждый день заезжают за ней в экипаже: они хотят, чтобы перевод она делала при них.
Маркиза де Роканер. Подумайте! (Бросает взгляд на Марию-Антонию.) А вы знакомы с этими иностранками? Вы их видели?
Вайян. Нет. Я только знаю, что одна из них – сверстница Лидии и что они очень подружились.
Маркиза де Роканер. Как же вы не поинтересовались? Я бы на вашем месте… Вы только подумайте: вашу дочь увозят каждый день в экипаже… Я бы боялась, как бы этот знаменитый патриот не похитил ее у меня!
Вайян (вспыхнув). Он умер, сударыня.
Маркиза де Роканер. Ах, вот что!
Вайян. А потом, мою дочь не похитишь.
Мария-Антония (живо). Помните, вы мне говорили о замужестве Лидии? Теперь уже об этом нет речи?
Вайян (погружен в свои размышления). Простите, сударыня… Ах, да, замужество!.. Нет, она отказалась. Я жалею, потому что это очень хороший юноша… и любит ее… но ведь только мать могла бы догадаться, что творится в этой маленькой головке, а матери у Лидии нет, давно нет.
Мария-Антония (смягчившись). Вы должны заменить ей мать.
Вайян (в замешательстве). Да, конечно… Я… Простите, сударыня, я очень волнуюсь… Я чувствую упрек в ваших глазах, в вашем голосе… И вообще я чувствую, что вы ко мне изменились… Не могу понять, почему… Ломаю себе голову… Я всегда так уважал вас, был вам так благодарен… А сегодня все не так…
Мария-Антония (про себя). Несчастный человек! (Громко.) Успокойтесь, мой друг, никто здесь не желает вам зла, просто вы пришли в недобрый час. Садитесь, Вайян!
Вайян (вытирает лоб платком). Это правда, сударыня? Вы на меня не сердитесь?
Мария-Антония. Дайте мне руку, как вашему старому другу, и скажите, зачем вы пришли.
Вайян (все еще взволнован). Так вот, я пришел… Вы, может быть, помните… когда-то вы сделали одолжение семье Коссад…
Два удара колокола.
Мария-Антония. Ах! Уже пришли!
Маркиза де Роканер. Замок открыт по четвергам.
Мария-Антония. Пойдемте ко мне, Вайян.
Вайян. Я не вовремя, сударыня… Я лучше в другой раз…
Мария-Антония. Нет, нет, идемте, идемте! (Маркизе.) Ты идешь, Луиза? (Поднимаясь с ней по лестнице, тихо.) Как я рада!.. Он ничего не знает, бедняга!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Эртбиз, Эстер Селени, граф Адриани, вдова маршала, туристы, старый крестьянин, два солдата 12-го егерского полка.
Дверь распахивается.
Эртбиз(громовым голосом). Осмотр начинается! (Видя, что зала пуста, отходит в сторону и пропускает входящих.)
Входят Эстер Селени, в дорожном костюме, очень кокетлива. В руке маленький бинокль. За ней граф Адриани, гвардеец папской гвардии (в штатском, напомажен, щеголеват, итальянские усики) ведет под руку вдову маршала в трауре: густая, длинная вуаль, шляпка. За ними туристы: англичане, немцы, жители Тура, старый крестьянин, два солдата 12-го егерского полка, несущего в округе гарнизонную службу.
Эртбиз (очень быстро). Милостивые государыни и милостивые государи! Вы видите перед собой старинную кордегардию эпохи Екатерины Медичи, реставрированную в стиле XVI века, так же как и башня, которую нам предстоит осмотреть. Красивый потолок, разбитый на прямоугольники, старинная мебель, обои с вытканными на них изображениями турниров, портрет Франциска Первого, приписываемый Приматиччо[64]64
Приматиччо, Франческо (1504–1570) – итальянский художник, с 1531 года работавший во Франции.
[Закрыть]… Военные! Вытрите ноги!
Первый солдат (вытирая ноги). Ладно, старина, ладно!
Второй солдат. А почему только мы должны вытирать ноги?.. Это даже странно.
Эстер (оглядываясь по сторонам). Да, французские королевы неплохо жили, им легко было казаться красавицами в этой оправе! Ужасно, что приходится любоваться всем этим в такой скверной компании!
Вдова маршала (жалобным тоном). Милая Эстер! Иначе мы не могли бы сюда попасть.
Граф Адриани (с итальянским акцентом). Я сказал швейцару, что вы вдова маршала Селени, самого знаменитого в Австро-Венгрии маршала, а я гвардеец папской гвардии в Ватикане, но он мне ответил: «У нас осматривают только партиями».
Эстер (с презрением). Партиями! (Показывая на Эртбиза.) Отвратительный тип!
Вдова маршала (останавливается перед портретом Франциска I; взволнованно). Эстер!
Эстер (хладнокровно). Что, тетя Кэт?
Вдова маршала. Посмотри на этот портрет.
Эстер. Ну и что же?
Вдова маршала. Ты не находишь, что он похож… на того, кого я вечно оплакиваю?
Эстер. Мой дядя, фельдмаршал, похож на Франциска Первого?.. Ни капельки!
Вдова маршала. А мне кажется, осанка, поворот головы… О, я всюду вижу сходство!
Граф Адриани (с глубоким вздохом). Бедняжка!
Эртбиз. А сейчас вы видите перед собой террасу, где Луиза де Водемон, жена Генриха Третьего, узнала…[65]65
узнала, что ее мужа убил Жак Клеман. – Генрих III, первоначально поддерживавший Лигу – союз дворян-католиков, боровшихся с протестантами, – затем порвал с нею, уничтожил ее вождей – герцога Гиза и его брага кардинала Лотарингского – и сблизился с вождем протестантов Генрихом Наваррским (будущим Генрихом IV). 1 августа 1589 года он был убит монахом-фанатиком Жаком Клеманом, подосланным Лигой. Луизу Лотарингскую (1553–1601) Генрих III бросил вскоре после свадьбы, в 1575 году.
[Закрыть] (Подбегает к Эстер: та поднимается по лестнице.) Куда вы? Это вход во внутренние апартаменты!
Эстер (на верху лестницы; с невинным видом). А разве в замке кто-нибудь живет? Ведь сейчас лето.
Эртбиз. Живет или не живет, публика не допускается туда для осмотра. Пожалуйста, спуститесь.
Эстер (спускаясь; про себя). А мне так хотелось ее увидеть! Только взглянуть… чтобы мы посмотрели друг другу в глаза.
Эртбиз (возвращаясь) …где Луиза де Водемон, жена Генриха Третьего, узнала, что ее мужа убил Жак Клеман. С тех пор она в своих вдовьих одеждах, которые она не сняла до самой своей смерти, каждый день приходила сюда вспоминать и рыдать.
Вдова маршала (плачет). Боже мой! Боже мой! (Падает в кресло.)
Граф Адриани (в испуге похлопывает ее по рукам). Ma che, ma che… Мадемуазель Эстер!
Эстер. Что еще?
Вдова маршала. Ах, я не могла справиться со своим волнением! Эта несчастная королева… У нее такая же трагическая судьба, как и у меня…
Эстер. Позвольте, тетя Кэт, но ведь мой дядя не был убит?
Вдова маршала. Траур по великому человеку и траур по королю – это почти одно и то же… Я, жена великого патриота, потерпевшего поражение в Каринтии, я тоже осталась верна, как и королева, я тоже дала клятву, и слезы мои не высохнут никогда.
Эртбиз (переходя от террасы к галерее). Мы переходим в музыкальный зал, построенный по желанию Дианы де Пуатье, с выходом на реку.(Меняя тон и указывая на вдову маршала.) Если эта особа устала и хочет немного отдохнуть, мы прихватим ее на обратном пути. (Прежним широковещательным тоном.) Старинные панели, картины мастеров, железный пюпитр тонкой работы, трехструнные скрипки, виола дамур. Пожалуйте за мной… Военные! Вытрите ноги! (Выходит на галерею.)
Первый солдат. Ладно, старина, ладно!
Второй солдат. Опять вытирать? Удивительно!
Вдова маршала (Эстер и графу Адриани). Вы идите, а я побуду тут. (Встает с кресла.) Я тоже хочу предаться воспоминаниям, хочу поплакать на этой печальной террасе, излить мое горе на том же месте, что и бедная королева…
Эстер (графу). Побудьте с ней, Пепино.
Граф Адриани. Ma[66]66
Но (итал.).
[Закрыть] мне хочется быть с вами.
Эстер. Я понимаю, но вы кавалер моей тети, а не мой.
Граф Адриани. Злая!
Эстер. До свиданья, тетя Кэт! Я ухожу, а вы наплачьтесь тут без меня. (Выходит на галерею.)
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Вдова маршала, граф Адриан и, потом Эстер.
Граф Адриани (горящими глазами смотрит вслед Эстер). Cristo, как хороша! (Понизив голос и опустив глаза.) А главное, simpatica. (Подходит к террасе, где вдова маршала с видом страдалицы сидит лицом к публике.) Сударыня!
Вдова маршала (жалобно, сквозь слезы). Милый граф!
Граф Адриани. Вы не боитесь холода? Плакать можно и в комнатах… Апрельское солнце коварно!
Вдова маршала (естественным тоном). Да, вы правы, меня уже знобит. (Переходит в кордегардию.)
Граф Адриани. Выезжать за город рано.
Вдова маршала. Это каприз Эстер, избалованного ребенка: она непременно хотела осмотреть замки Турени. Если мы окончательно переедем во Францию, она мечтает проводить лето в одном из таких королевских замков.
Граф Адриани. Мадемуазель Эстер – маленькая королева, ma содержание такого замка стоит больших денег.
Вдова маршала. Ее состояния вполне на это хватит.
Граф Адриани (про себя). Si, si, simpatica, molto simpatica!. [67]67
Да, да, симпатична, очень симпатична (итал.).
[Закрыть]
Вдова маршала. В Будапеште жили два брата Селени: мой муж, фельдмаршал, и отец Эстер, директор Имперского банка. Оба скончались несколько лет назад, оставив двойное наследство: один – миллионы, другой – бессмертную славу. Мы с племянницей делим это наследство. Она ведет дела и приумножает отцовское богатство.
Граф Адриани (с интересом). Приумножает?
Вдова маршала. Да, она человек деловой…
Граф Адриани (в восторге). Да, да, это у нее в крови!
Вдова маршала. А я всецело посвятила себя неувядаемой памяти моего мужа. (Берет графа за руки; горячо.) Ах, граф, быть вдовой великого человека – это такая честь!.. Но какое это тяжелое бремя!.. Какое тяжелое бремя!.. В моем возрасте другая женщина имела бы полное право на счастье, на любовь.
Граф Адриани (про себя). Cristo!
Вдова маршала. Потому что ведь мы, женщины… ведь мы не так, как вы, мужчины… мы начинаем гораздо позднее…
Граф Адриани(про себя). Ну, это кто как!
Вдова маршала. Наша зрелость хранит в себе привкус юности, запасы чистоты, восторженности… Вы даже представить себе не можете!.. Что же мне делать? Я ношу знаменитое, всемирно известное имя, я за него отвечаю, но ведь это преждевременное отречение от жизни, это монастырь. (Ищет носовой платок, не выпуская его рук.)
Граф Адриани (слегка смущен). Бедная женщина!..
Вдова маршала. А может быть, я все-таки найду знатного человека с благородной душой, который согласится разделить со мною тяжелую ношу и позволит мне остаться вдовой – так сказать, морально, получая от меня все, что я могу ему дать.
Граф Адриани (пытаясь высвободиться). Вам будет трудно найти такого!
Эстер (входит и, поглядывая в сторону внутренних апартаментов, подходит к столу. Про себя). А ведь она только что была здесь! (Берет со стола книгу.) Когда мы пришли, она, наверно, читала эту книгу. А вот брошенная вышивка – это ее, конечно. Я в ее доме и в ее жизни! (Твердо.) Я вошла в ее жизнь… а мы не знаем друг друга! (С легким смехом.) Боже, до чего это смешно! (Подходит к вдове маршала, та сморкается от умиления.) Ну как, тетя Кэт, вы все еще плачете? А ведь ваш герой не всегда был в хорошем настроении… Припомните: иногда мой милый дядя бывал даже очень груб. Если бы он не умер, вы бы развелись с ним.
