Текст книги "Полночь (СИ)"
Автор книги: Алеся Вильегас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Какая ёбаная чушь, Прайс! – зло застегнув ремень, пробурчал он, опустив голову.
– Тогда что ЭТО? – разведя руки, всплёскиваю я.
– А я блять знаю?! – его крик разорвал тишину. Его быстрое дыхание буквально распиливало нас обоих пополам. Таких…возбуждённых. Растрёпанных и…напуганных?
Неужели так будет каждый раз, когда дело будет доходить до осознания…что я больше не идиотка-Прайс, а он больше не кретин-Уэльс?
Как бы то ни было, я не хочу разбираться в этом прямо сейчас, потому что моя внутренняя паника начинает брать верх над спокойствием. И первым её признаком объясняются брошенные слова:
– Он любил её, и Чарльз знал об этом.
Бам!
Плечи Остина опускаются, словно затянувшееся напряжение покинуло его, и он устремил взгляд куда-то в окно, будто вспоминая. Прокручивая свою жизнь от и до.
– Я не знал об этом? – вопрос, заставший меня врасплох.
– Я не знаю, – честно отвечаю я, спрыгнув со стола.
Нагибаюсь чтобы поднять трусики и тут же разгибаюсь, прикрыв ими интимное место. Остин вздымает одну бровь, бросив мимолётный взгляд на мои руки, а затем возвращается к лицу:
– Этим ты лучше не делаешь, – заявляет он, покачав головой. – Твои покрасневшие щёки возбуждают больше, чем что-либо…
– Прости, – зачем-то выпаливаю я, и тут же принимаюсь натягивать бельё.
Уэльс проводит рукой по волосам, оставив пятерню покоиться на затылке и молча делает ещё два шага назад, столкнувшись спиной со стеной, к которой прижимал меня буквально пятнадцать минут назад.
Это не тот момент, когда стоит думать об этом.
Но я думаю.
Позволяю пробраться его рукам под мой топик, и вновь сжать грудь своими горячими ладонями. Простонать ему на ухо и уткнуться куда-то в шею, почувствовав крепкий запах мужского парфюма. Опьяняющий.
К щекам тут же приливает кровь, и я благодарю вселенную за то, что он не видит явный стыд на моём лице.
Небрежно застёгнутый ремень, рубашка, наполовину заправленная в брюки, и потерянный вид.
Я должна уйти или…остаться?
Он переводит на меня взгляд и почти шёпотом произносит:
– Остаться.
И только когда горячие губы вновь накрывают мои, я понимаю, что сказала это вслух.
Глава 20.
Я предполагал, что это будет не просто, но не настолько же!
Я вспомнил каждую ненужную мелочь из своей жизни. Долбанные тесты в Академии, первый поцелуй с Дафной и даже первую дрочку.
Но, Питерс?
Нет, конечно нет.
Ведь лучше прокрутить в очередной раз этот хреновый поцелуй, где два подростка обменивались своими ДНК, чем-то, что действительно важно прямо сейчас.
А это всего две вещи:
1. Кто убил Элизабет?
2. Прайс.
Как странно, что вся моя жизнь стала крутиться вокруг двух женщин. Той, что я когда-то ненавидел и той, что я когда-то любил, и теперь она мертва?
И если возникает вопрос: «Любил ли?», то на это всегда есть ответ: «Да, любил». Именно поэтому вы хотели завести ребенка. Не так ли?
Но почему о Прайс я вспомнил так быстро, а Элизабет, словно…что-то неуловимое.
Выглядит так, будто мои чувства к Прайс как тогда, так и сейчас намного сильнее. Будь это ненависть или…
Блять.
Пора перестать думать об этом «или».
Раздражённо провожу ладонями по лицу и поворачиваю голову чуть вправо, глядя на это, до охренения привлекательное женское тело. Нужно быть идиотом, чтобы не заметить, как она красива.
Хотя, вряд ли в этом есть моя вина, ведь всё проведенное время в Академии мы надевали эти отвратительные формы. Хотя, отвратительными можно было назвать только формы девочек, потому что блять…юбка в клеточку? Серьезно? Ниже колена?
Отвратительно.
Наверное, именно поэтому мой выбор тогда пал на Даф, ведь она была единственной, кто решился её укоротить.
Мой взгляд скользит чуть выше, к ягодицам, а затем к медленно вздымающимся плечам. Ох, а только вчера эти плечи вздрагивали от оргазма, накрывшего их хозяйку.
От одной мысли о том, как я трахнул её вчера на этой кровати, мне хочется вновь намотать эти чёрные волосы себе на руку и резко потянуть на себя. Чтобы вновь выгнулась и застонала. Стала ещё более мокрой и горячей.
– Блять, – выдыхаю я ей в волосы, коснувшись губами шеи.
Рука скользит по её бедру и жадно обхватывает упругую ягодицу.
Поддаётся мне навстречу и трётся своим задом о мой член.
– Блять, Джейд, – рычу я, утыкаясь головкой куда-то в её промежность. Подаюсь вперёд, и она стонет.
Сладко.
Кусаю кожу на её шее и оставляю влажные поцелуи, поднимаясь чуть выше, к скуле.
Замираю.
Она спит.
Глаза самопроизвольно опускаются ниже и натыкаются на возбуждённые твёрдые соски.
Ох, блять.
Поддаюсь искушению и накрываю ладонью её грудь, сжимая. Она выгибается, сжимая правой рукой простыни и резко распахивает глаза от своего же стона, сорвавшегося с этих охуительно привлекательных губ.
Картина не из лучших, но меня радует тот факт, что она не испугалась, даже учитывая её…травму?
Кретин Купер ещё поплатится за это.
– Доброе утро, – хрипло проговариваю я, всё ещё ощущая ладонью её твёрдый сосок.
Да, я и не думал прекращать.
Слишком, мать его, поздно.
– Остин? – немного растерянно. Бегая глазами по лицу.
Меньше вопросов, Прайс. Пожалуйста.
Просто…дай мне.
– Я пиздец как хочу тебя, – выдыхаю я, обжигая своим дыханием её щёку.
Она часто моргает, словно не веря моим словам, а затем кусает губу, медленно раздвигая ноги.
Охуеть.
Это. Просто. Охуеть.
Позволяю своей правой руке покинуть её грудь и спуститься чуть ниже, чтобы вновь услышать её стон. Проделывая прохладными пальцами дорожку к её клитору, ощущаю, как она вздрагивает из-за каждого касания.
И вот он. Горячий, набухший. Жаждущий прикосновений.
Она стонет. Выгибается, и я хочу видеть, как изящно она делает это.
– Сбрось, – выдыхаю я, покусывая кожу на её плече.
– Мм? – пытаясь поймать мои губы, стонет она.
– Сбрось эту хренову простынь. Я хочу видеть тебя, – почти приказ и она повинуется.
Тут же отбрасывает её в сторону, оголив наши тела. Позволив солнечным лучам обрамлять каждый изгиб. Поглощать эти плавные движения. Впитывать слова, что немо летят в приоткрытые искусанные губы.
Как только чувствую, что она возбуждена достаточно, беру её руку и кладу на член, медленно проводя по нему. Отступаю, позволяя ей владеть им, и с полным охренением наслаждаюсь тем, как она медленно вводит его в себя.
Твою мать, Прайс, где ты была все эти годы?!
Правая рука вновь возвращается к её возбуждённому клитору и медленно массирует его двумя пальцами. С каждой секундой ощущаю, как она всё больше сжимается. Как начинает поддаваться навстречу, словно пытаясь насадиться глубже.
Сильнее. Резче.
Накрываю её спину своим телом и продолжаю увеличивать темп, впитывая в себя каждый её стон, брошенный куда-то в подушку.
Горячая. Влажная.
Джейд.
« – Стоит признать, что задница у Прайс отменная, – замечает Купер, глядя на объект моей ненависти.
Я нехотя отворачиваюсь назад, наблюдая за тем, как идиотка-Прайс разминается рядом со своей подружкой.
– Я бы приложился, – вновь Купер.
Закатив глаза, возвращаюсь взглядом к другу и кривлюсь, словно он только что сказал о том, что позавтракал внутренностями кота Брудствера.
Он встаёт со скамьи, поправив майку, а затем проводит рукой по волосам.
– Смотри, – с ухмылкой на губах, кивает в её сторону Купер.
Я хмурюсь, озадаченный тем, что не могу с третьего раза завязать долбаный шнурок на кроссовке, и оборачиваюсь, наблюдая за тем, как Купер начал вести светскую беседу с идиоткой-Прайс.
Какая-то херня!
Зло отворачиваюсь, чтобы наконец-то справиться со шнурком, и ощущаю чужую ладонь на плече.
– Согласилась, – довольный тон друга почти доводит до точки кипения.
И с чего бы вдруг? Я же терпеть не могу эту заучку!
– Согласилась…? – не поднимаю голову, завязывая, кажется, уже третий узел.
– Да. Согласилась сходить на чашечку чая, – улыбаясь во весь рот, заявляет Купер.
– Это ещё не значит, что она тебе даст, – кривая улыбка получается почти искренней.
– Посмотрим, – встряхнув руками, заявляет он. – А чтобы мои слова не казались пустышкой, я сниму всё это на видео.
– Блять, ты просто отвратителен, – качаю я головой, схватив бутылку с водой.
Отпиваю немного воды и чувствую внезапный прилив ярости внутри себя.»
Она долбит мне молотком прямо в затылок.
Её стоны становятся громче. Будто…болезненней?
Я опускаю взгляд на её лицо и замечаю, как по её щекам скатываются слёзы. Как сильно моя рука сжимает её плечо и как резко и глубоко мой член входит в неё.
Внезапно нахлынувший на меня оргазм растворяется где-то позади беспокойства, что накрыло меня с головой.
– Джейд? – зову я, выходя из нее.
Смещаюсь назад и обхватываю её лицо руками, пытаясь поймать на себе взгляд карих глаз. Раскрасневшихся от слёз.
Она тихо всхлипывает, сжимаясь в клубок и я чувствуя себя самым настоящим ублюдком.
– Прости, – выдыхаю я, покрывая её лицо поцелуями. – Блять…прости.
В хреновом помутнении, где мелькал Купер и она, я чуть…не изнасиловал её? Или как это выглядело? Как выглядело то, что буквально вталкивая её в матрас кровати...
Как это, блять, выглядит сейчас, когда всё её лицо в слезах, а на плече начинают проявляться следы от моих же пальцев?
Ты долбаный кретин, Уэльс.
Касаюсь губами её подбородка, и опускаюсь ниже к шее. Она отворачивается, но я не перестаю делать этого. Зачем? Я не знаю. Спускаюсь ещё ниже, к её груди. Она запускает пальцы в мои волосы и тянет на себя. Я не слушаюсь.
Я не хочу, чтобы она останавливала меня.
Миную её грудь, покрывая живот поцелуями и чувствую, как она начинает расслабляться просто потому, что…хочет этого.
Хочет извинений именно таким способом.
Таким, мать его, интимным способом.
Именно поэтому я устраиваюсь между её ног и накрываю влажными губами её клитор, всасывая его. Покусывая. Облизывая.
Словно голодный зверь, с особым остервенением проникаю в неё языком и кусаю нежную кожу. С её губ срывается долгожданный стон, и я вновь облизываю её.
Жадно. Впитывая и проглатывая.
Приподнимаю её бёдра чуть выше и терзаю так, словно это те же губы, что отвечают на каждый мой поцелуй. Только эти не отвечают, они требуют. Манят и покрывают влагой мой язык.
Хочется вновь войти в неё. Ощутить это сильнейшее возбуждение членом, но одна мысль о том, что произошло пять минут назад, заставляет оставаться в районе её раздвинутых ног.
– Остин, – обрывисто стонет она, как только я вхожу в неё двумя пальцами, продолжая вылизывать её клитор.
Ещё немного, малышка.
Потерпи.
Быстрее.
Сильнее.
Больше.
Она сжимается вокруг, запутавшись пальцами в моих волосах, и кончает.
Кончает так красиво, что я готов умереть за то, чтобы она кончала так каждый раз, когда я буду в ней.
Только я.
***
Приняв из рук Прайс уже выглаженные брюки, я прихожу к выводу, что мне пора обновить гардероб. Мои вещи сгорели, а те, что были мне тесны – остались в том доме.
– Может всё-таки расскажешь, куда держишь путь на этот раз? – скрестив руки на груди, интересуется Прайс.
Выглядит как мамочка, ей богу.
– По делам в штаб, – надев пиджак, всё же отчитываюсь я.
Она вздымает бровь, всем своим видом указывая на то, что я полный кретин.
– Сегодня воскресенье. Выходной.
Да, действительно кретин.
– Блять, – выругиваюсь я, зло потянув рукава рубашки.
– Это так важно? – всё ещё стоит рядом и задает эти чёртовы вопросы.
Неужели она не отстанет если я не отвечу?
Я доверяю тебе, Прайс. Но не настолько.
– Да, – бросаю я, закончив запихивать рукав обратно.
Она кивает, поджав губы. Обиделась? Мы не в детском саду, Джейд, что за дерьмо?
– Я должен просмотреть камеры наблюдения, – нехотя выдаю я. – Того вечера, когда ты сбежала от меня.
Она хмурится, а затем в её голове словно что-то щёлкает, и она расправляет плечи.
Не нравится мне всё это.
– Я с тобой, – не вопрос, а утверждение.
– Нет, – качаю головой, развернувшись к ней спиной. – Я должен быть один.
– Один ты вызовешь подозрения, – идёт она за мной. – Тем более, пароли знаем только я и Гэвин.
Я оборачиваюсь, глядя на её довольное лицо, и хочу трахнуть её снова. Вытрахать эту гордость за саму себя.
– И ты, конечно, мне их не скажешь? – почти сквозь зубы.
Факт, что мне придётся ехать с ней в штаб, вовсе не радует. А если я узнаю что-то лишнее? Что, если после просмотренного, на полпути домой нас прихлопнут? Ей явно лучше остаться здесь.
Вне постели мы с тобой хреновая команда, Прайс.
Не дождавшись ответа, она сбрасывает свой халат и я замечаю, что она уже одета в чёрное платье чуть выше колена. Конечно, блять. Кто бы сомневался.
– Ты знала, – шиплю я, сузив глаза.
– Догадывалась. Не зря ведь сегодня утром во время…время…
– Секса.
—…ты выкрикивал что-то про видеозапись.
Знала бы она, что речь шла о видео, на котором Дэвид должен был её поиметь.
По спине пробегается холодок от мысли, что этот гандон действительно сделал это. Заснял то, как он, мать его, насилует её. Как она кричит и пытается вырваться.
Нахмурившись, опускаю голову и разжимаю кулак, глядя на оставленные следы от ногтей в ладони.
– Ты действительно…не глупа, Прайс.
Сказать это ей в лицо – почти перенестись на шесть лет назад. Только тогда я говорил совсем иное. Кажется, что-то вроде «Заучка-Прайс». То, что она была действительно умна – бесило меня.
Или бесили эти веснушки? Может, кучерявые от природы волосы, что теперь лежат ровно на её плечах.
– Ладно, – выдыхаю я.
Кажется, она и вовсе не ждала ответа, потому что была уверена в том, что я соглашусь.
Конечно, Прайс, твоя компания мне куда приятней, нежели Лонга.
Хватаюсь за дверную ручку и замираю, глядя в карие глаза, уже заметно подросшего щенка.
– Почему он отдал его тебе? – спрашиваю я, не подняв головы. – Ведь он мог оставить Губера себе, как напоминание…
—…о том, что девушка, которую он любил, мертва? – заканчивает Джейд, а я оборачиваюсь, глядя в её спокойное лицо.
– Она знала об этом? Что он любит её?
– Остин, – начинает Прайс, но я останавливаю её жестом.
Джейд не знает этого.
Это странно…но впервые я ощущаю ревность к своей мёртвой невесте.
Я ведь любил её. Я должен был знать об этом. Должен был заметить, а если они общались – тем более догадаться первым.
Молча возвращаюсь к двери и выхожу на улицу, втягивая носом свежий воздух воскресного утра. Мне нужна грёбаная разрядка. Пару кругов вокруг Лондона, а ещё лучше – вокруг земли.
***
Сегодня воскресенье, а значит с завтрашнего дня я полностью приступаю к своей работе.
Поручений пока не было, но мне кажется, что Чарльз и не спешит нагружать меня работой. Так же, как и Гэвина, что постоянно находится в штабе у камер наблюдения. Кроме воскресенья, конечно.
Но сегодня был исключительный день, именно поэтому я написала смс своему напарнику, чтобы тот прибыл в штаб раньше меня с Остином.
Сказать Уэльсу? Нет, не обязательно.
Зачем вызывать Гэвина? Я соврала Остину, что знаю пороли. Но если бы я сказала правду, он бы не взял меня с собой, да и вообще мог бы не рассказать всего этого, хоть я и догадывалась.
Меня волновала лишь одна деталь: Пробраться в комнату наблюдения без привлечения лишнего внимания.
Раньше все файлы находились у меня дома. Но после того, как Остин вспомнил, Гэвину было поручено в обязательном порядке доставить все видеозаписи в штаб, что и было сделано незамедлительно.
Как только машина остановилась, я тут же расплатилась с таксистом и принялась открывать дверь, как замерла, почувствовав удар о что-то мягкое.
Сжав губы в тонкую линию, Остин отошел чуть вбок, накрыв ладонью колено.
– Прости, – виновато проговорила я.
– Я собирался открыть тебе дверь. Какого чёрта ты это сделала? – возмутился он, потерев больное место.
– Я не…не знала…
– Тебе что, дверь никогда не открывали? – нахмурился он, а затем выпрямился, стерев с лица маску боли.
Отрицательно качаю головой и отвожу взгляд в сторону, пытаясь не улыбаться. Он, наверное, даже и не догадывался, какой эффект произвел на меня этим не случившемся поступком.
Как только машина трогается, и мы остаёмся стоять возле дороги, я решаюсь направиться к чёрному выходу, чтобы не привлекать излишнего внимания на опустевшей улице. Остин идёт следом за мной, заметно похрамывая и оглянувшись назад я вспоминаю мелочь, которую в принципе не должна была помнить.
«А для вас с Купером нужно особое приглашение, Уэльс?! – вскрикнул Уивер, вновь оказавшись рядом со мной. – Слишком весело?
– Нет, сэр, – мотает головой Купер, проведя тыльной стороной ладони по мокрому от дождя лицу.
– Что насчёт тебя, Уэльс? – Уивер чуть наклонился, вглядываясь в бледное лицо кареглазого парня.
Тот пожал плечами, словно ему всё нипочём и получил толчок в плечо от Купера.
Лицо Уивера приняло гримасу нескрываемой ярости:
– Я даю вам обоим пять минут, чтобы покончить с этой хреновой ямой! – выкрикнул он.
На этот раз даже шум дождя не смог помешать расслышать это всем ученикам, рассыпанным по полю.
Купер схватился за лопату, Уэльс сделал это менее охотно, и оба принялись копать.
– Быстрее! Ну же! Вы копаете как девчонки! – орал Уивер.
Остин стал это делать более усердно, словно срываясь, барахтаясь во внутреннем раздражении, что выливалось на старую лопату в его руках. Ещё и ещё.
А затем мокрая земля рассыпается у него под ногами, и он падает в яму.
Секунда и раздаётся крик боли.
Бросив лопату, я карабкаюсь вверх, схватившись за корни дерева неподалёку, и как только оказываюсь на мокрой траве, гляжу на Уэльса, что скорчился от боли, придерживая руками правую травмированную ногу.»
Как только Остин проходит мимо меня, я понимаю, что стою так уже несколько секунд на одном месте, держась рукой за ручку чёрной двери.
– Всё еще болит? – самопроизвольно срывается с губ.
– Неважно, – бросает он, обхватив ладонью ручку и дёрнув на себя.
Дверь распахнулась, обдав нас обоих прохладным воздухом.
Добраться до нужного этажа нам не составит особого труда, хотя бы потому, что здесь есть лестница на верхние этажи. Но как попасть на ту, винтовую, что ведет к нужному кабинету – это проблема. Проблему потому, что она находится в конце коридора, через который нужно пройти. А коридор этот славится конференц-залом и кабинетом Чарльза.
Думаю, если бы у нас возникли вопросы, Гэвин сиюминутно предупредил бы нас.
Остановившись на втором этаже, я наблюдаю за тем, как он сгибается и снова трогает своё колено, тяжело выдохнув. Неужели я так сильно его ударила?
– Перестань делать это, – не просьба, приказ.
– Делать что? – шепнула я.
– Таращиться на меня так, словно я тяжелобольной, – осуждающе кинул Остин, выпрямившись.
– Я просто беспокоюсь, – скрестив руки на груди, пожимаю я плечами.
– Это лишнее. Я…в порядке, – нехотя отмахнулся он и продолжил путь.
Комментировать его высказывание я не стала, так как наше пребывание здесь начинает затягиваться. Затеять спор мы еще успеем в кабинете, когда туда войдёт Гэвин и Уэльс…скорее всего поведёт себя не лучшим образом.
Коридор оказался полностью пустым, а ударяющиеся звуки о белые стены исходили исключительно от меня и Остина.
Дёрнувшись с места, Остин широкими шагами направился в конец коридора и я последовала его примеру, стараясь наступать только на носочки. Как только дверь была настигнута и показалась винтовая лестница, я обернулась назад, чтобы удостовериться в нашем полностью секретном проникновении.
– Дерьмо, – прошипел Уэльс. – Дверь заперта.
– А ты надеялся, что в воскресенье здесь будет день открытых дверей? – вскинула я бровь, спрыгивая с последней ступеньки.
Глаза Остина сузились, а в голове его голос шепнул «Хватит строить из себя самую умную, идиотка-Прайс». Это было всего лишь воспоминанием, которое вылилось в плотно сжатые губы.
– Открывай, – кивает он в сторону двери и отходит.
– Откуда ты…?
– Я догадывался, – передразнил он ранее сказанные мной слова.
Я закатываю глаза и тянусь рукой в сумочку, достав оттуда ключ. Прикладываю его к панели и дверь открывается, оповещающее просигналив три раза. Это вызывает раздражение, смешанное с беспокойством, потому что гости нам вовсе не нужны.
Как только м оказываемся внутри, Остин тут же садится за компьютеры, включая каждый по очереди. Постукивания пальцами по лакированной поверхности стола видимо совсем не помогают ему, поэтому он начинает подёргивать левой ногой.
Никогда не видела, чтобы Уэльс так нервничал.
Но ещё больше я удивилась, когда дверь вновь начала сигналить и в проёме появился Гэвин, с папкой в руках. Застыв на месте, он оглядел ошарашенного на какое-то время Уэльса, а затем оглянувшись назад – зашёл.
– Какого чёрта он здесь? – обернулся ко мне Остин, по всей видимости заметив моё спокойствие. – Ты позвала его?
Смысл врать?
Киваю.
– Блять…нахрена, Джейд? – зло выпалил он.
– Он знает пароль, – коротко и холодно ответила я.
Я не позволю ему повышать на меня голос в присутствии кого-либо.
– Ты же сказала, что сама…
– Только ОН знает пароль, – исправила я себя, взглянув на напарника.
– Отлично, – подорвался Уэльс с места. – Тогда вам есть что обсудить!
– Остин! – меня раздражало его поведение.
– Детский сад, – закатил глаза Гэвин, бросив папку на стол.
Это было зря.
Остин тут же подлетел к нему, ткнув указательным пальцем в грудь напарника:
– Закрой свой ёбаный рот и скажи спасибо, что я не начистил тебе лицо, за то, что ты клеился к моей невесте!
Секунду назад казавшиеся разъярёнными глаза Гэвина тут же округлились, а затем встретились с моими, полны до самых краев радужек укора.
Прости, Гэвин.
Гэвин схватился за края пиджака и резко дёрнул его, заставив Уэльса сделать шаг назад.
– Так мне уйти? – спокойствие. Холодное и умеренное.
Я вижу, как кривится лицо Остина. Как он открывает и закрывает рот снова и снова.
Готова поспорить, что мысленно он послал Гэвина куда подальше уже несколько раз, и каждый из них был красочней другого.
– Нет, Гэв, – подала я голос поняв, что Остин даже не попытается сказать этих слов, хоть и будет не против чтобы Гэвин остался. – Нам нужна твоя помощь.
Уэльс закатывает глаза, я кидаю в его сторону убийственный взгляд.
– Какой день вам нужен? – поинтересовался напарник, направляясь к одному из компьютеров.
– Тот, помнишь, когда какой-то мужчина стоял у окна Остина? Ты еще меня…
—…в кусты утащил, ага, – закончил Уэльс, и мы оба обернулись в его сторону.
Скрещенные руки на груди, бледное лицо и раздражённый взгляд сфокусированный на моей ладони, что аккуратно легла на плечо Гэвина.
Напарник пропускает мимо ушей реплику Уэльса, и не переставая щёлкает мышкой, пока я одними губами произношу:
– Перестань себя так вести, – надеюсь, нахмуренные брови предадут больше грозности.
Остин закатывает глаза и беззвучно произносит в ответ:
– Убери руку с его грёбаного плеча!
Я тут же выравниваюсь, положив левую руку на бедро, а правой крепче сжимаю плечо напарника.
– Что за детский сад? – наш немой разговор продолжался.
Секунда. Две. Три.
– Если ты не сделаешь этого, я выведу тебя в коридор и трахну так сильно, что об этом узнает весь штаб! – его глаза блеснули, а губы дрогнули в еле заметной улыбке, по окончанию этой гневной триады.
Сжав челюсть, я отступаю от Гэвина на шаг и сажусь на стул рядом, вперив свой взгляд в монитор.
Наблюдаю за тем, как напарник перелистывает день за днём, а затем останавливается на приблизительном времени, когда я вошла в квартиру Остина. Рядом слышится два осторожных шага и боковым зрением я замечаю, как Уэльс пристроился позади меня, положив руки на спинку моего стула.
Гэвин останавливается на моменте, когда я выхожу из дома, а затем возвращается назад, примерно на минут пятнадцать. Я пододвигаюсь чуть ближе, пытаясь рассмотреть происходящее на экране и замечаю двух мужчин, которые появились у дома Остина, как только я вошла.
Свет на кухне отражается в темноте на асфальте, именно поэтому оба мужчины не подходят близко к окну, лишь из далека поглядывают.
Время идёт, а ничего не меняется. Обсуждая что-то между собой, один другому что-то говорит и второй уходит в машину. Мужчина что остался, делает шаг вперед и тут же дёргается, направившись к машине.
– Какого..., – слышу я позади себя.
На мониторе снова фигурирует моя персона. Гэвин хватает меня и затаскивает в кусты. Я слышу позади себя скрип кожи, которой обит стул.
Мужчина снова появляется и подходит к окну, вглядываясь в него. Через некоторое время он что-то говорит себе в руку и удаляется в машину, следом за которой отправляемся мы с Гэвином.
Он останавливает видеозапись.
– Это довольно странно, – заметил Гэвин.
– Твоего мнения никто не спрашивал Ло…, – начал было Остин.
– Как ты его терпишь?
– Громко, – я почувствовала в голосе Остина улыбку, и, кажется, все трое в этой комнате поняли, что это значит.
К моим щекам прилила кровь и мне стало стыдно как никогда…не за себя, а за Остина.
Хочется хорошенько вмазать ему, за это отвратительное поведение.
– Создаётся впечатление, что они за нами просто…
– Наблюдали, – закончил Уэльс, крутанул кресло, в котором я сидела. – Идём, – не предложение, а приказ.
– Нет, – холодно.
Брови Остина ползут вверх, а я улавливаю то, как участилось его дыхание. Наблюдать за ним снизу-вверх словно наблюдать…Боже, Джейд, перестань думать о том, как он выглядит в постели!
– Ты должен сказать спасибо Гэвину.
– Я? Должен?
Отлично, Прайс, ты довела его до пика ярости.
– Да. Он помог тебе, – не отступаю я. Он должен хотя бы таким способом извиниться за своё поведение.
Остин выравнивается, поправляет свой галстук и кинув на меня…разочарованный взгляд? Бросает:
– Нет.
Разворачивается и выходит, хлопнув железной дверью.
Глава 21.
– Блять, – срывается с моих губ, как только я ударяю кулаком о стену бледно-голубого цвета. Мне мало, поэтому я ударяю снова, а все потому, что разбушевавшиеся эмоции внутри меня не утихают.
Я всё еще не чувствую облегчения.
Хочется вернуться назад и пару раз вмазать этому хреновому ублюдку Лонгу.
Почему?
Потому что он был связан с Элизабет, а теперь и Прайс вокруг него бегает.
Какое-то дерьмо!
Сказать спасибо? К чёрту! Я даже и не звал его, а если бы не смог включить без пароля, то разбил бы там всё к чертовой матери.
«И чего бы ты этим добился, сын?» – голос отца звучит холодно в моей голове.
Именно такой голос я запомнил навсегда.
Отталкиваюсь от стены, чувствуя холод в руках. Он всегда называл меня сыном, но такая интонация присутствовала только тогда, когда он был крайне недоволен мной.
«Ничего, – вымученным голосом отвечаю я ему, – я просто хочу защитить её».
Он закатывает глаза и скрещивает руки на груди.
«От кого?» – любопытствует отец.
От кого?
От Лонга, ведь так? Или… от себя?
Отец молча аплодирует моим мыслям, вздернув подбородок, а затем удаляется, исчезнув в моей памяти.
Ведь и вправду, если я – единственная опасность, которая может ей угрожать?
Хах. Пуля ей в грудь тому доказательство, кретин.
Тяжело выдохнув, начинаю незамедлительно спускаться по лестнице, и уже в который раз убеждаю себя в том, что возвращаться назад не стоит. Она с ним, и я думаю, что Лонг в силах позаботиться о ней лучше, чем я.
Как только я оказываюсь на улице, то сразу же начинаю голосовать такси, отходя от штаба всё дальше, чтобы меня не смогли заметить камеры видеонаблюдения. И как только я оказываюсь в машине, понимаю, куда должен направиться в этот раз.
– Мне нужно попасть в полицейский участок, в районе Редбриджа.
– Поездка займёт не меньше часа, сэр, – информирует меня водитель индийской внешности.
– У Вас можно расплачиваться картой? – засунув руку во внутренний карман пиджака, спрашиваю я.
– Да, сэр, – кивает он, а я замираю, глядя на содранную и окровавленную кожу.
– Тогда едем.
Машина трогается, а я прячу руку за пиджаком, чтобы не испугать бедного мужчину.
Это не единственное место, куда я должен попасть. Или же… этого будет достаточно? Смогу ли я узнать в полицейском участке, во сколько на место происшествия прибыли пожарные?
Чтобы разобраться во всём этом дерьме, мне нужно точное время, как приезда, так и отъезда пожарных. И… камера? Должна ведь быть камера, что висела у главного входа в мой дом.
В наш дом.
Блять, неужели снова придётся обращаться с этим к Лонгу? Может, все-таки попробовать расспросить Чарльза уже завтра?
Да, это верное решение. Или же…
– Сэр, ваша рука, – слышу я рядом с собой и тут же опускаю голову, взглянув на кровоточащие раны.
– Пустяк, – отмахиваюсь я, стараясь выглядеть максимально расслабленным.
Парень, округлив глаза, взглянул на меня как на идиота, а затем произнес:
– В бардачке есть аптечка, сэр.
– Благодарю, – киваю я, надеясь, что после этого он от меня отделается.
Открываю бардачок и достаю оттуда маленький чемоданчик, аккуратно его открыв, чтобы на ходу не рассыпать содержимое. Найдя средство для обработки, смачиваю им кусочек ваты и начинаю прикладывать к содранной коже.
Плотно сжав челюсть, засовываю окровавленную вату в карман своего пиджака и тянусь к бинту, распаковывая его. Выходит не очень, поэтому приходиться тратить на это целых две минуты. Зубами разрываю ткань и обматываю ею руку, стараясь завязать поплотнее.
Водитель всё еще косится на меня своими карими глазами, а затем наблюдает за тем, как я аккуратно стараюсь запихнуть содержимое аптечки обратно в пластмассовый чемоданчик.
Мозг сам по себе подкидывает мне воспоминание того, как Элизабет сидит напротив меня и перевязывает мою левую руку. Я хмурюсь, ощущая боль от каждого резкого движения, а затем прикрываю глаза, наслаждаясь мягкостью её рук, что обхватили моё лицо с обеих сторон.
В груди от чего-то зарождается странное чувство.
Обиды? Ненависти? Привкус какого-то предательства?
Зажмурив глаза, откидываю голову назад и пытаюсь вновь вернуться к тем воспоминаниям, чтобы посмотреть ей в лицо. Вспомнить тот взгляд и попытаться найти в голубых глазах ответ.
Ответ…
«А каков вопрос, сын?» – глядя на меня свысока, интересуется отец.
Он как всегда не вовремя.
«Я хочу знать, кто убил её», – отвечаю я ему, расправив плечи.
Видимо, эта попытка показаться бесстрашным забавит его.
«А разве ты не понял?» – вскидывает одну бровь отец, вертя фамильный перстень на пальце.
«Уроборос?» – спрашиваю я, он отрицательно качает головой.
«Виктор?» – спрашиваю снова, и как только он открывает рот, меня выдергивают из собственных мыслей:
– Мы на месте, сэр.
Открываю глаза и смотрю перед собой на оживлённую улицу и пешеходный переход, по которому медленно ковыляет старушка с облезлым котом.
– Уже? – оборачиваюсь я к нему.
Он молча кивает.
Я задремал? Всё возможно.
Тянусь рукой во внутренний карман и достаю оттуда кредитную карту, приложив её к панели терминала. Водитель вводит сумму, а я оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, с какой именно стороны находится полицейский участок.
Терминал издаёт два противных сигнала, и я возвращаю карточку во внутренний карман пиджака. Схватившись за ручку двери, открываю её и ступаю на влажный асфальт, вдыхая свежий воздух после моросившего дождя. Полицейский участок оказывается позади меня, и я сразу принимаюсь искать свое удостоверение, надеясь, что не оставил его дома у Прайс.
