Текст книги "Полночь (СИ)"
Автор книги: Алеся Вильегас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Название: Полночь/ Midnight
Автор: Алеся Вильегас (Alesya Villegas)
Главные герои: Джейд Прайс/ Остин Уэльс
Второстепенные герои: Гэвин Лонг, Чарльз Гленн, Элизабет Питерс, Виктор Бишоп
Описание: Для кого-то потеря памяти – это горе, для кого-то шанс начать жизнь сначала, а для кого-то это игра в слепую, слишком манящая, опасная и не ведающая границ.
Предупреждения: Нецензурная лексика, Изнасилование
Глава 1.
– Мне очень жаль, – опустив голову, бормочет Гэвин, – Я предлагал им другую кандидатуру.
– Это не твоя вина, Гэв, – качаю я головой, прислонившись спиной к светло-голубой стене. – Этого стоило ожидать от Чарльза.
– За что он тебя так недолюбливает? – заинтересованно спросил он.
– За моё чрезмерное любопытство, – усмехаюсь я.
Гэвин отвечает мне удовлетворённой улыбкой, потому что знает, о чём именно идёт речь.
– Мне пойти с тобой? – всерьёз интересуется он.
– Я не думаю, что он сможет причинить мне вред в бессознательном состоянии, – улыбаюсь, оттолкнувшись от стены. – Встретимся у машины.
Он молча кивает и направляется вдоль по коридору к одному из лифтов.
Я толкаю белую дверь и оказываюсь в просторной палате третьего этажа. На подоконнике, у прикроватной тумбочки, стоит ваза с цветами, и я более чем уверена, что принесла их сюда та миловидная медсестра, что указала на палату Уэльса. Гэвин говорил, что не раз заставал её, присматривающей за Остином, пока сам он находился в коме.
Я делаю несколько шагов вперёд и останавливаюсь у подножья кровати. В моих руках папка с информацией о его новом имени и фамилии, а также о дате рождения и остальной мелочи. Хотя можно ли назвать мелочью новый дом и новую жизнь, в которой больше нет девушки, прожившей с ним немалых четыре года? А стоило бы упомянуть, что она мертва? Не думаю.
В тысячный раз прокручиваю в голове момент той самой полуночи, в который раздался злосчастный звонок в дверь. Гэвин стоял на пороге и держал в руках маленького щенка. Золотистый ретривер. Сам парень был перепачкан кровью.
Именно в ту ночь не стало будущей миссис Уэльс. Именно в ту ночь Остин попал в реанимацию с сильнейшим сотрясением мозга.
Никто не подозревал, что Уроборос зайдёт так далеко.
Я отрываю взгляд от пола и смотрю в безмятежное лицо своего объекта.
Именно так у нас называют тех, за кем приходится следить.
Но кто бы знал, что мой бывший сокурсник – один из тех немногих, кто действительно раздражал меня все два года обучения в Академии, станет моим объектом номер один.
Благо, сейчас он без сознания, и не может выкинуть очередную гадость в мою сторону, чтобы осчастливить своё эго.
Я открываю папку в своих руках, чтобы ещё раз ознакомиться с документами, и кривлюсь при виде его нового имени.
Майло.
Кто придумал это безобразие?
Я понимаю, что половина отдела недолюбливала его, но могли бы отнестись снисходительно к человеку, который потерял семью и память.
Перелистываю очередную страницу, изучая адрес его нового дома, который, как оказалось находится на два квартала дальше моего. Интересно. Наверное, именно таким образом они пытаются облегчить мою работу.
Собираюсь перелистнуть следующую, но замираю от шуршания рядом.
Я работаю агентом уже семь лет, но никогда не думала, что может быть так страшно банально поднять глаза. Просто взглянуть кому-то в лицо и выглядеть при этом спокойно.
И вот.
На меня смотрят тёмно-карие. На самом деле они золотисто-карие, и всегда такими были, но на фоне бледного лица выглядят куда темней.
– Мистер Уэ… Холланд? – прочищаю горло, чтобы повторить громче. – Мистер Холланд?
Он хмурится от произнесённых мною слов.
Неужели помнит?
Или нет?
Он открывает рот, будто собирается что-то произнести, но вместо слов я слышу тихий хрип.
Вода.
Кладу папку на прикроватную тумбочку и наливаю в стаканчик воды. Мои руки заметно дрожат, но я сомневаюсь, что Уэльс акцентирует внимание именно на них, а не на жидкости, выливающейся за края.
В голове тут же воспроизводится его голос со словами: «Держи крепче, идиотка».
Его тонкие пальцы обхватывают стаканчик и медленно подносят к губам. Глоток, ещё глоток. По привычке облизывает губы и опускает руки, тяжело сглатывая.
– Мистер Холланд, Вы…
– Кто Вы? – спрашивает он, глядя мне в глаза.
– Я Ваш социальный работник, – отвечаю без запинки. – Джейд Прайс.
Он хмурится. Почему-то жду, что он вспомнит меня. Вспомнит запах моих духов или мою бестолковую привычку всегда заправлять за ухо ту прядь волос, которая даже и не выбилась.
– Что произошло? – его голос предательски хрипит, поэтому он делает очередной глоток воды.
А теперь всё по списку.
– Вы попали в аварию, мистер Холланд, – поясняю я без запинки. – В следствии чего у Вас сильнейшее сотрясение мозга.
Некоторое время он сидит неподвижно. Всматривается куда-то. А затем вновь поднимает на меня свои тёмно-карие глаза.
– Почему я ничего не помню?
– У Вас амнезия, мистер Холланд.
– Точнее, помню, – запинается он, а я чувствую, как по телу пробегает холодок, – но только какие-то моменты из детства.
– Возможно, у Вас ретроградная амнезия, – тут же вспоминаю я.
Он не обращает внимания на моё волнение и от этого мне легче.
Спустя несколько секунд Уэльс откидывается на подушку и прикрывает глаза. Я стою как вкопанная и пытаюсь понять, уснул ли он.
– Мисс…?
– Прайс, – тут же отвечаю я.
– Мисс Прайс, не могли бы Вы оставить меня? – глаза закрыты.
– Да, конечно, – киваю я, хватая папку с прикроватной тумбочки, и медленно направляюсь к двери. Мысленно хлопаю себя по плечу за хорошо проделанную работу.
Как только дверь за мной медленно закрывается, тяжело выдыхаю, прикрыв глаза.
Всё оказалось куда сложнее.
Пока иду по коридору к лифту, перебираю несколько кандидатур, которые смогли бы заменить меня на данном задании.
Софи? Нет, она терпеть его не может.
Арлин? Тоже нет, потому что здесь полная противоположность Софи – она сходит по нему с ума, несмотря на наличие девушки. Бывшей девушки.
Дороти?
Усмехаюсь своим же мыслям и нажимаю на кнопку лифта.
Теперь понимаю, почему Чарльз выбрал именно меня.
Да, я ненавидела Остина Уэльса ещё со времён Академии, но в последние несколько лет наши задания не пересекались, поэтому и встречались мы крайне редко.
Двери лифта открываются, и, зайдя внутрь, я прислоняюсь спиной к стене.
Раз.
Двери закрылись, а перед моими глазами всё ещё те, тёмно-карие.
Два.
Второй этаж, и его хриплый голос.
Три.
Первый этаж, и у лифта меня встречает Гэвин.
– Я уже начал было волноваться, – признался напарник, поправляя свою чёрную шляпу.
– Головной убор в помещении снимают, Гэвин, как и солнцезащитные очки, – качаю я головой, выходя из лифта.
– Извини, – он опускает голову и снимает шляпу.
Гэвину всего двадцать два, и Академию он закончил два года назад. Но несмотря на это, мой напарник постоянно умудряется забывать некоторые пункты, прописанные в протоколе. Один из них как раз гласит:«Не привлекать излишнего внимания».
Но это же Гэвин.
– Кто придумал ему это имя? – спрашиваю я, направляясь на выход из больницы.
– Софи этим занималась, – отвечает он, открывая мне дверь чёрного автомобиля.
– Это многое объясняет, – усмехаюсь, присаживаясь на своё сиденье и закрывая дверь.
Гэвин обходит машину, а я, вновь открыв папку, пробегаюсь глазами по тексту.
Бармен?!
– Как ты представляешь это себе? Когда он полностью восстановится и вернётся на «свою» работу? – интересуюсь я, вскинув бровь.
– Не представляю, но очень хотелось бы это увидеть, – он усмехается, а я качаю головой.
Шутки шутками, но издеваться над человеком в данном положении было низко. Даже по отношению к тому, кто издевался над тобой два года в Академии.
Странно было судить его по тому человеку, которым он был шесть лет назад, ведь прошло столько времени, и, возможно, он изменился. Уж тем более, если собирался обзавестись семьей.
– Всё же я попрошу изменить ему имя, – я качаю головой и закрываю папку.
– Ну-у, н-е-е-т, Джейд, – стонет Гэвин, – ты испортишь всё веселье.
– Так для вас это веселье? – мои брови ползут вверх.
Гэвин принимает серьёзный вид и отрицательно качает головой. Он понял, что я не настроена на шутки и всерьёз задумалась над тем, чтобы изменить Уэльсу имя.
Проходит несколько минут, и мы оказываемся у здания штаба. Захватив с собой папку, я выхожу из машины и направляюсь к лифту. Нажимаю на кнопку восьмого этажа.
Гэвин застрял в машине из-за ремня безопасности, который не решался отстёгиваться. Именно поэтому мы договорились встретиться в кабинете Чарльза.
Кидаю папку на стол и, присаживаясь в кресло, закидываю ногу на ногу.
– Майло? Вы серьёзно?
Босс опускает сигару в пепельницу и медленно тушит её.
– Замечательное имя, – начинает он, – очень редкое, а главное – совсем не похоже на его настоящее.
Я напряжена, Чарльз расслаблен.
Наверное, именно поэтому босс здесь именно он. Ведь даже в самой стрессовой ситуации этот человек сможет закурить сигару и порассуждать о чём-то менее важном, чем работа.
Может, поэтому у него нет семьи.
«Иметь семью с нашей работой – значит иметь преграду к возможностям»
И он был прав.
Остин тому пример.
– Оставьте ему хотя бы какую-то часть себя, – звучит как мольба, но мой голос звучит уверенно и ровно.
– Мы не можем рисковать.
– Рисковать чем? Он ничего не помнит о себе. Единственное, что у него есть – это чёртово отвратительное имя и работа, с которой он ни разу в жизни не имел дела.
Чарльз вздыхает.
– Что ты мне предлагаешь? – он устало потирает лоб.
Я открываю папку и тычу пальцем на новые инициалы:
– Поменяйте это.
Чарльз закрывает папку и откладывает её в сторону.
– Если из-за этого возникнут проблемы, Джейд, будешь барахтаться в этом дерьме одна, – закончил он и откинулся на спинку кресла. – Возвращайся домой.
Я встаю с кресла и поправляю своё платье, когда как босс выпрямляется и ставит на стол кейс.
– И ещё, – начинает он, – так как Уроборос думает, что Уэльс мёртв, мне нужно, чтобы ты была незаметна.
Я хмурюсь, а он встает и открывает кейс.
В нём я вижу парик с длинными блондинистыми волосами, пару солнцезащитных очков и…накладной нос? Этим я не пользовалась с начала обучения в Академии.
– Я надеюсь, в твоём гардеробе остались светлые вещи?
Мысленно перебираю содержимое своего шкафа, и, вспомнив о том, что у меня действительно имеется что-то подобное – киваю.
– Отлично, – Чарльз защёлкивает кейс и протягивает его мне. – Гэвин ожидает тебя у машины.
Как и всегда.
Киваю и, выйдя из кабинета, направляюсь к лифту.
***
Четыре. Три. Два. Один.
Взрыв.
Я дёргаюсь. То ли от грома за окном, то ли от того, что в мою дверь беспрерывно стучат.
Тянусь рукой к настольным часам и включаю подсветку.
00:42
Очередной стук. Кажется, их было три за секунду.
Встаю с постели, на ходу накидывая халат, и подхожу к двери.
Темно.
Очередной стук заставляет меня подпрыгнуть на месте и потянуться рукой к комоду, в котором на данным момент находится пистолет. Достав его оттуда, я вернулась к двери и завела руку с оружием за спину.
Щелчок.
Скрип двери и сбитое дыхание Гэвина.
– Они нашли его, – шепчет окровавленными губами и прижимает к себе испачканного в грязь и кровь щенка.
Стягивая на ходу парик и чёртов нос, из-за которого мне было трудно дышать последние полчаса, я останавливаюсь у двери в палату и запихиваю содержимое своей конспирации в коричневый рюкзак.
Сегодня утром в почтовом ящике я нашла чёрный пакет, по всей видимости с новыми документами Уэльса. Но так и не успела его распаковать и ознакомиться с материалом.
Толкнув белую дверь, я замираю на месте в попытках заправить несуществующую прядь волос за ухо, так как на меня тут же были обращены тёмно-карие глаза Уэльса, и вглядывались они в меня с толикой скептицизма.
Смею сказать: сегодня он выглядит куда лучше, чем вчера.
– Мистер Холланд, – произнесла я, всё ещё оставаясь на месте.
– Мисс Прайс, – тем же тоном повторил он, от чего я склонила голову вбок, словно услышала знакомую интонацию.
Он стоял у окна и разглядывал «свою одежду», будто пытаясь понять, в действительности ли она принадлежит ему.
– Как себя чувствуете? – интересуюсь я, присаживаясь на кушетку.
Он кидает на меня быстрый взгляд, всё ещё придерживая в руках спортивные брюки. Я замечаю складку на его переносице.
– А как я, блять, должен себя чувствовать?
Я словно давлюсь собственными словами, подготовленными для любого вопроса или ответа, и начинаю тихо откашливаться.
Он хмурится, будто этот звук делает ему больно.
– Прошу прощения? – прочистив горло, я наконец подаю голос.
– Ну, если эти вещи притащили вы, то вам действительно есть, за что извиняться, – холодно произносит он и закидывает брюки обратно в пакет.
Я чувствую, как во мне начинает закипать злость и переключаюсь на рюкзак, в попытках найти в нём чёртову папку.
Где эта папка?!
С нескрываемым раздражением кидаю рюкзак на кушетку и, открывая папку, начинаю листать страницы.
– В этой хреновой папке Вы пытаетесь найти имя того, с чьего трупа это сняли?
Я не поднимаю голову, но слышу, как Уэльс начинает злиться ещё сильнее.
– Нет… Остин, – я произношу его имя и в четвертый раз перечитываю то, что написано на листке. – Остин.
– Я уже понял, что меня зовут именно так, – его голос стал более мягок, и я решилась взглянуть в тёмно-карие глаза.
– Мистер Холланд, – спокойно произнесла я. – Это Ваши вещи. Мы привезли их из Вашей квартиры, – я постаралась подчеркнуть каждое слово.
– Они выглядят так, словно я был хреновым бегуном. Только не говорите, что у меня на носу чёртов марафон.
– Подбирайте слова, мистер Холланд, – ровно произнесла я, вздернув подбородок.
– Ох, простите, я ранил Ваши чувства, мисс Прайс? Тогда не смею Вас здесь задерживать!
В какой-то момент я бы действительно встала и ушла, но понимала, что его гневу есть объяснение.
Как должен чувствовать себя человек, потерявший память?
Возможно одиноко, подавленно…растерянно?
– Мистер Холланд, – мой голос заставляет его вздрогнуть, но не обернуться ко мне лицом, – я оставлю Вам Ваши документы, возможно, благодаря им, Вы сможете что-то вспомнить, – заканчиваю я, понимая, что в действительности это вряд ли произойдет.
Встаю с кушетки и, подойдя к нему ближе, кладу на прикроватную тумбочку половину из того, что ему следует знать.
– Я зайду к Вам завтра, мистер Холланд.
– Несказанно этому рад, – слышу в ответ, после чего открываю дверь палаты и выхожу в коридор.
Сегодняшний разговор оказался более продолжительным, чем вчерашний. Но судя по тому, что он начинает приходить в себя, смею предположить: мне ещё придется встретиться лицом к лицу с человеком, который обучался со мной шесть лет назад.
Перед тем как вернуться домой, мне срочно нужно было встретиться с Гэвином в новой квартире Уэльса и убедиться в том, что в его вещах не осталось ни одного напоминания о его прошлой жизни.
Именно поэтому мне пришлось проторчать в дамской комнате около пятнадцати минут только для того, чтобы вернуть на место накладной нос и отвратительно блондинистые волосы парика. Как только я закончила с данной процедурой и вышла из уборной, меня ждало ещё одно препятствие: общественный транспорт.
Быть незаметной – дело утомительное, в особенности в час пик.
– Выглядишь так, словно только что начала отходить от недельной пьянки, – усмехнулся Гэвин, отперев дверь.
– Скажи что-то подобное ещё хоть раз, и этот нос окажется у тебя в заднице, – зло заявила я, переступив порог квартиры и сняв наконец парик.
– Неудачный денёк?
– Неудачное всё, – в сердцах выдыхаю я, и, плюхнувшись на пуфик, откидываю эти ужасные волосы в сторону.
Гэвин надевает перчатки, а затем протягивает ещё одну пару мне.
Мы направляемся в гостиную, где возле кофейного столика стоят два чемодана.
– Это всё, что посчитали нужным забрать из его дома, – поясняет мне напарник, расстёгивая замок.
– Об этом они явно не подумали, да? – я достала из чемодана рамку с фотографией, на которой изображён Уэльс со своей невестой и маленьким щенком.
Порядком я удивляюсь, что за идиоты работают у нас в отделе.
Серьёзно!
Гэвин, словно поняв всё по выражению моего лица, забрал рамку из моих рук и засунул в свою сумку через плечо. Только сейчас я заметила, что привычный мне чёрный костюм и шляпа сменились обычной одеждой светлых тонов.
– Сколько у нас времени, чтобы разобраться с этим? – интересуюсь я, взглянув на настенные часы.
– Меньше двух часов, так как именно я должен забрать его.
Я с сочувствием взглянула в голубые глаза Гэвина и легко улыбнулась, вспоминая утреннее настроение Остина Уэльса.
Тяжело представить, как бы себя чувствовал любой другой человек, оказавшись на его месте.
Хм…
Я стала слишком часто оправдывать любое его действие, в особенности грубость.
Расстегнув до конца чемодан, я присела на пол, начала доставать вещи и сгружать их на шерстяной ковер.
Майка. Майка. Ещё майка.
– Где все его костюмы? – подняла я голову.
– В отделе, – тут же отвечает Гэвин, рассматривая серую футболку у себя в руках. – Потому-то вещей у него всего на два чемодана.
Я задумчиво кусаю губы и начинаю аккуратно складывать одежду в стопки на полу.
***
– Мистер Холланд, – тепло произнесла я, несмотря на его, недовольное от моего присутствия, лицо. – Могу я войти?
Он нехотя, молча отходит в сторону и закрывает за мной дверь, засовывая руки в карманы своих домашних штанов. Видеть Уэльса в таком виде было для меня…чем-то сверхъестественным.
– Всё ещё попытаетесь убедить меня в том, что это мои вещи? – холодно поинтересовался он, заметив мой удивленный взгляд.
– Боюсь, мне не придётся, так как они Ваши, – легко улыбнулась я и пожала плечами.
Он фыркнул и направился в гостиную.
Какое знакомое выражение эмоций.
«Это тебе привет из прошлого, идиотка» – едко проговорил его голос у меня в голове.
Следую за ним и останавливаюсь у кресла в проходе. Он присел на диван и попытался прочитать газету, что принес ему почтальон пятнадцать минут назад, но вместо этого лишь нахмурился и помассировал кончиками пальцев виски.
– Как себя чувствуете, мистер Холланд? – решила поинтересоваться я, рассматривая гостиную.
– До безобразия охрененно, – зло кинул он, взглянув на меня тёмно-карими глазами. – Это всё, что Вы хотели знать, мисс Прайс? – мою фамилию он произносит по-особенному. Ядовито.
Я натянуто улыбаюсь уголком губ и снова осматриваю гостиную.
– Здесь очень мило, – постаралась уверенней произнести я. – По всей видимости, вы очень любили веселиться, ведь выбрали довольно шумный квартал.
– Попытаетесь убедить меня в том, что и квартира тоже моя?! – его голос разрезал тишину и я почувствовала холодок, побежавший по телу.
– Боюсь, мне придется повторить в очередной раз, что всё, что на Вас надето, и то, где Вы находитесь, всё это – Ваше, – уверила я его и мысленно похвалила себя за прекрасную работу.
– Я работаю барменом, верно? – сузив глаза, спрашивает он.
– Как мне известно, – киваю я.
– Очень странно, что у меня нет мини-бара или чего-то в этом роде…
– Возможно, Вы не хотели связывать работу с личной жизнью, – предполагаю я, глядя в его глаза, полные подозрения.
Он криво улыбается.
Я чувствую очередную волну холода, но не подаю вида.
– Вы не пробовали стать писателем, мисс Прайс?
Я отрицательно качаю головой.
– Зря, – его голос перешёл на шёпот. – Фантазёрка Вы та ещё.
Я тяжело сглатываю и пытаюсь взять себя в руки.
– С чего Вы взяли, мистер Холланд, что я всё выдумываю? – нужно было как-то уверить его в обратном.
– Удивительно пустой дом, мисс Прайс, – указал он на полки у стены в «своей» гостиной, – удивительно неудобная одежда, – опустил он голову, указывая на домашние штаны.
Бред.
Это его штаны.
– Несколько фотографий, – он подошел ко мне ближе, глядя при этом прямо в глаза, – и только из детства.
Как же он сейчас напоминает мне того придурка из Академии.
Всем своим чёртовым видом: приподнятым подбородком, переливающимися на свету блондинистыми волосами и плотно сжатой челюстью.
– Мистер Холланд, – начала я, уже чувствуя раздражение, – странным здесь является лишь то, что всё это, – обвела я рукой помещение, – Вы пытаетесь выяснить у меня. У социального работника. Ещё и в грубой форме.
Он смотрит мне в глаза.
Я смотрю в ответ, пытаясь выглядеть спокойно.
Он фыркает, а затем делает шаг назад:
– Я думаю, Вам пора, мисс Прайс.
Ещё один шаг назад, и вздёрнутый подбородок.
Ублюдок.
– Всего доброго, мистер Холланд, – сдержанно киваю я, скрещивая руки в замок.
Разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери. Выхожу из квартиры, стараясь не так громко хлопнуть дверью, как хотелось бы.
Оглядываю себя с ног до головы и прихожу к выводу, что в таком виде я не могу отправиться в отдел. Этот маскарад только для Уэльса, не для остальных агентов нашего штаба.
Именно поэтому мне приходится вернуться домой, чтобы одеться в привычное чёрное платье и шпильки и прикрыть глаза солнцезащитными очками.
Выхожу я всегда через пожарный выход, где меня ожидает машина.
Но на этот раз у Гэвина особое задание, поэтому до отдела меня подвозит не он.
Я в тысячный раз прокручиваю в голове разговор с Уэльсом, пытаясь понять, на каком моменте могла проколоться. Ясное дело, мы должны были позаботиться о том, чтобы более уютно обставить квартиру, но он мужчина, и как мне казалось, они не заинтересованы в подобной ерунде.
Особенно Уэльс.
Вспоминая его самодовольное выражение лица, хочется вернуться и хорошенько вмазать ему в нос.
Нужно перестать его жалеть, потому что выглядит он вполне себе здорово, от чего и позволяет себе неподобающие высказывания.
Я кидаю сумку на стол босса и, присаживаясь в кресло, наблюдаю за тем, как его взгляд перемещается от документов в руках на моё лицо.
– Так, – протягивает он, ожидая объяснений.
– Он догадывается, – выдыхаю я. – Точнее, подозревает, – поправляю себя.
Чарльз откладывает документы в сторону.
– Только не говори, что это из-за имени, – подавляя раздражение, произносит он.
Я хмурюсь.
– Нет, – тут же отвечаю.
Чарльз напрягается.
– Тогда…?
– В который раз твердит, что вещи не его…
– Вещи действительно не его, – кивает Чарльз, а я замираю с приоткрытым ртом. – В его гардеробе не было…ничего, что могло бы говорить о его обычной повседневной жизни.
– Вы могли бы меня предупредить! – зло выплёскиваю я.
– Мы не знали, что у нас могут возникнуть проблемы из-за…одежды.
– Ещё квартира, – продолжаю. – Он не верит, что она его.
Чарльз выдыхает.
– Убеди его. Скажи, что это естественная реакция, он ведь ничего не помнит.
– Он не слушает меня, Чарльз, – стону я. – Вы ведь знаете Уэльса, он именно поэтому всегда работал один. Никогда никого не слушал.
– И именно поэтому был лучшим агентом, – на секунду задумавшись, выдает Чарльз.
Я расслабляюсь, откинувшись на спинку кресла.
– Почему просто не рассказать ему всё?
Чарльз мотает головой.
– Если мы ему расскажем, если поспособствуем восстановлению его памяти, и он поймёт, что потерял невесту… Джейд, развернётся самая настоящая война между нами и Уроборос.
– Чарльз, она началась два года назад, – поправляю его.
– Это не война, дорогая моя, это лишь угрозы. Он не воевал с Уэльсом, лишь пригрозил, – босс откидывается на спинку своего кожаного кресла, – и самое главное – он не должен узнать о том, что Уэльс остался жив, иначе закончит начатое. Уроборос не любит, когда дело не закончено, а Уэльс не в том состоянии, чтобы дать ему отпор.
Я тяжело выдыхаю и проклинаю отца за то, что в мои восемнадцать он отдал меня в Академию, а не в Кембридж, как всех остальных обычных девчонок.
Да, мне нравилась моя работа, даже несмотря на постоянную угрозу жизни, но не когда она превратилась в чёрт пойми что…
Ох.
Мне срочно нужна компания Гэвина и кружка зелёного чая.
– Тебя беспокоит что-то ещё, помимо его подозрений? – вдруг интересуется Чарльз.
Да.
Его свинское поведение!
Вопреки своим мыслям, я мотаю головой. Но лишь потому, что в Академии нас учили искать подход к каждому. Не хочу показать Чарльзу, что начала терять этот навык.
Если я позволю Остину и дальше вести себя так со мной, то со стороны буду выглядеть профессионально непригодной для своей работы.
И это факт.
Глава 2.
Стук.
Еще стук.
Нет, это больше не стук кулаком в дверь. Это удары моего сердца.
Прошло более полминуты с того момента, как я пытаюсь достучаться до Уэльса, но дверь так никто и не открывает.
Дышать становится трудней, потому что беспокойство накрывает меня с головой.
Что, если он вспомнил?
Что, если он на полпути к дому Уроборос?
Что, если прямо сейчас он уже мертв?
– Вы, – слышу я раздражённое.
Поднимаю голову и выдыхаю с облегчением, потому что вижу перед собой Уэльса, высунувшего голову в щель между дверью и проёмом.
– Добрый день, мистер Холланд, – улыбка получилась хоть и короткой, но искренней.
– Со мной всё в порядке, можете проваливать, – кинул он, намереваясь закрыть дверь, но немного не рассчитал и упёрся ею в мою ногу, которой я уже переступила порог. – Мисс Прайс, что непонятного в слове «проваливайте»?
– Я не прислушиваюсь к словам, сформулированным в грубой форме, – поясняю я, не убирая ноги.
Он закатывает глаза, а затем открывает дверь нараспашку.
Я замечаю его, стоящего в одних боксерах, и тут же давлюсь воздухом.
– Я уже несколько раз говорил Вам, что одежда не моя, и не потому, что она мне не нравится, а потому, что она нахрен мне жмёт, – пояснил он.
– Если поставить ударение на определённом слове, то становится более понятно, на что именно она вам жмёт, мистер Холланд, – киваю я, стараясь не рассмеяться. – Вы позволите? – указываю головой в сторону его квартиры.
С нескрываемым раздражением он отходит в сторону и пропускает меня внутрь, после чего закрывает за мной дверь.
– Вы собираетесь каждый день меня навещать? – интересуется Уэльс, проходя мимо меня.
Я стараюсь не смотреть на его внешний вид, но выходит это не очень, потому что его тело курсирует прямо перед моим носом в поисках хоть какого-то одеяния.
Остановившись у шкафа, он достает оттуда черные брюки и замечает сосредоточенность на моём лице.
– Что? – тут же хмурится он. – Мне пришлось купить хоть что-то, чтобы не остаться без потомства.
Еще один намёк на то, что всё, что носится ниже пояса – ему жмёт.
Я закусываю губу, наблюдая за тем, как он надевает брюки и застегивает ширинку.
Очень профессионально, Джейд!
– Почему чёрные? – интересуюсь я, пытаясь перестать думать о том, какой ему нужен размер, чтобы чувствовать себя комфортно. Или чтобы что-то другое чувствовало себя комфортно…
– Мне предлагали серые, – начал он, достав из шкафа белую рубашку. Черт бы его побрал! – Но…я не знаю, мне понравились чёрные.
– Почему брюки, а не…джинсы? – мои вопросы кажутся странными даже мне.
Он щурит глаза, застёгивая пуговицы рубашки, а я переступаю с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.
– Это какой-то долбанный психологический тест? – он считает меня идиоткой, и это заметно по выражению его лица. – Мне не нравится, как джинсы прилегают к моим ногам, – поясняет он, закончив с пуговицами.
От его ответа мне становится смешно, и я улыбаюсь уголком губ, опустив голову.
– Вы куда-то собираетесь? – интересуюсь я, взяв себя в руки.
– Мисс Прайс, вы предлагаете выслушивать Ваши нескончаемые вопросы в почти раздетом виде? – вздымает Уэльс бровь. – Я не против, – тут же отвечает он, – но я боюсь, разговор не будет клеится нужным образом, и вся эта затея затянется на долгий час, чего мне очень не хотелось бы.
– Наш разговор? – переспрашиваю я.
– Ну, знаете, Вы спрашиваете, я отвечаю, и всё такое, – поясняет он мне, как умалишенной.
– Я бы не назвала это разговором, мистер Холланд, – холодно отвечаю я. – Ваши гневные высказывания не тянут на нормальный ответ, а на то, чтобы называть это «разговором» уж тем более, – набираю воздуха в лёгкие и продолжаю прежде, чем он сможет открыть рот. – Благодарю за столь тёплый приём и посмею упомянуть, что рада видеть Вас в полном здравии. Всего доброго.
Разворачиваюсь на каблуках и поспешно направляюсь к двери, хлопнув ею.
– Ублюдок! – срывается с моих губ. – Долбаный идиот!
– Ты в порядке? – голос Гэвина вырывает меня из внутреннего гнева.
– Гэвин, – голос срывается, – что ты здесь делаешь?!
– Чарльз сказал забрать тебя…
– Чёрт побери, забрать у моего дома! – зло тараторю я, садясь в машину так, чтобы нас никто не заметил.
Гэвин быстро обходит автомобиль и, сев за руль, нажимает на газ.
– Ты ведь не скажешь Чарльзу? – в его голосе явное беспокойство.
– Нет, но из-за твоей выходки мне придётся на пару дней прекратить визиты к Уэльсу, что ни к чему хорошему привести не может, – зло отвечаю я, оглядываясь по сторонам в надежде, что за нами никто не следит. – Ты не замечал ничего подозрительного?
Гэвин тут же отрицательно мотает головой:
– Все было тихо.
Я ёрзаю на сиденье и прихожу к единому выходу:
– Мы должны на день покинуть город, – достаю телефон из сумочки и набираю СМС своей тётушке. Она тут же присылает адрес своего ранчо и упоминает о местонахождении ключей.
Я отвечаю ей благодарностью в письменном виде и пересылаю адрес Гэвину на телефон, чтобы тот смог воспользоваться навигатором.
***
Схрена я должен чувствовать вину перед этой чёртовой мисс Прайс?!
Я не просил её навещать меня каждый долбанный день!
Хватило бы одного раза, чтобы убедиться, что я жив и здоров. А ещё я нихрена не помню о своей прошлой жизни и понятия не имею, что мне делать дальше.
Пустые полки в ванной, гостиной и даже кухне каждый раз вводят меня в ступор. Особенно когда я пытаюсь свыкнуться с тем, что попал в аварию, и всё придется начинать с чистого листа.
Но не настолько же чистого, что в этой долбанной квартире нет ни одного предмета, который мог бы напомнить мне о прошлом.
Хотя бы чуть-чуть.
Чтобы хотя бы понять, умел я готовить, или нет.
Ухаживал я за этими гребаными цветами на подоконнике, или они вообще…искусственные?
Я тянусь рукой к кактусу, который больно впивается мне в палец, и снова громко выругиваюсь в пустой квартире.
Кидаю взгляд на настенные часы и замечаю, что уже далеко за полдень, а она так и не пришла.
Обиделась?
Она не похожа на девушку, которая обижается из-за таких пустяков.
А пустяк ли это был, в каждом предложении использовать частичку грубости?
Отец всегда говорил, что холодный тон и грубое обращение действуют безотказно.
Видимо, действительно подействовали.
Я замер посреди гостиной, чувствуя, что не дышу, и только спустя секунду понял…что вспомнил что-то более отдаленное от детства.
Сколько лет мне было, когда он это сказал?
Одиннадцать, двенадцать?
Вспомнить трудно, но его голос глубоко врезался в память.
Но я вспомнил, и мне хотелось с кем-нибудь этим поделиться. А как раз поделиться было не с кем.
