Текст книги "333 секунды до тебя (СИ)"
Автор книги: Алеся Вильегас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Вы готовы? – поинтересовалась девушка имени, которой я все еще не знаю.
Габриэль кивает и оборачивается ко мне, будто ждет поддержки. Я снова не понимаю её.
Стягиваю сумку с плеча, и она толкает дверь. Нас встречает несколько пар детских невинных глаз, и Габриэль расплывается в невинной улыбке. Её слов я совсем не слышу потому, что все мое внимание привлекает мальчик в углу. Он смотрит на меня своими темными глазами и криво улыбается.
Он не считает себя таким же, как и они. Он сам для себя особенный.
Оборачиваюсь в сторону Уайт, когда она достает подарки для мальчиков, и беру один из них, направляясь в его сторону. Немного наклоняюсь, вытягивая руку в его сторону, и вижу на бледном лице улыбку.
– Спасибо, – шепчет он низким голоском.
– Кристиан? – слышу я голос девушки, и мальчик оборачивается в её сторону. Улыбка исчезает с его лица, и я оглядываюсь назад, чтобы узнать этому причину. И понимаю.
Рука тянется к пачке сигарет, когда мальчик по имени Кристиан уходит с той девушкой, и я иду на выход. Мне нужен воздух, потому что я снова вспоминаю то, что бы ни хотел вспоминать никогда.
– Ты в порядке? – я слышу тихий голос, но не оборачиваюсь и молчу.
Я знаю, что она все еще здесь и смотрит мне в спину.
– А ты? – спрашиваю я, вдыхая в себя белый дым.
– Нет, – я уже вижу, как она качает головой и кусает губу.
Чертово полотно воспоминаний вновь застилает мне глаза, и я не могу сообразить, где реальность, а где очередной сон или видение.
Я вижу тонкие пальцы перед своим носом, и то, как она вытаскивает ими сигарету из моих губ. Скидывает капюшон с головы и становится прямо передо мной. Смотрит мне в глаза и молчит. Мы будто пара сумасшедших, вопрос лишь в том, кого убьёт быстрей.
Вытяни. Вытяни меня из всего этого дерьма. Давай же, отведи меня к своим розовым пони и радуге. Попробуй выбить из меня то, что вкалывали мне каждый день по утрам.
Давай. Я тоже хочу почувствовать жизнь. Хочу дышать воздухом. Чувствовать его. Прошу, помоги мне. Верни меня.
Но она молчит.
Меня начинает подташнивать от самого себя.
Я листаю сегодняшнее утро, вчерашнее, позавчерашнее. Таблетки, белый кафель, боль, боль, боль. Габриэль. Вздернутый нос и длинные блондинистые волосы. Они светятся теплом, потому что выглядывает солнце. Я хмурюсь, смотря ей в глаза, и вижу, как они мне улыбаются. Или мне кажется. Да, всего лишь кажется или это снова непонятное для меня видение.
Таблетки явно плохо на меня действуют.
Я склоняю голову на бок, разглядывая её ровную матовую кожу, которая светится на утреннем солнце, и пытаюсь понять все её загадки.
– Чего ты хочешь, Джей Тодд? – смотрит она мне в глаза.
– Я?
Спрашиваю, потому что все еще, кажется, не соображаю до конца.
– Я вижу, как ты на меня смотришь.
– Какое самолюбие, – фыркаю я, и чувствую, как улыбаюсь.
– Мы можем быть лишь друзьями, – заявляет она, но все что она говорит в моей голове, воспроизводится слишком медленно.
– Отличное предложение, Уайт, – киваю я.
Посмотрим, насколько тебя хватит, Габриэль.
Посмотрим.
Все вдруг начинает плыть, и я замечаю её испуганные серые глаза. Они вновь обеспокоены. А затем темнота.
***
Я чувствую резкий запах чего-то знакомого мне. Это напоминает мне что-то хорошее. Положительное, а не те, холодные простыни в зимнее утро. Кто-то рядом вздыхает, и я открываю глаза. Передо мной сидит Лео с сигарой в руках. Листает газету и мельком поглядывает на меня.
– Что произошло? – тихо шепчу я.
– Выпьешь сейчас, или позже? – интересуется он, протянув мне упаковку таблеток.
– Как я оказался здесь?
– Ты хоть немного соображаешь, что ты делаешь? – не отступает дед. – Ты можешь отравиться и умереть.
Не страшно. Не большая потеря.
– Почему ты не сказал, что все еще пьешь успокоительные? Где ты взял рецепт?
Я пытаюсь хоть что-то сказать, но у меня нет на это сил.
Стыдно. Безумно стыдно. Неужели, я упал перед ней в обморок?
– Да, – подтверждает дед, и я понимаю, что произнес это вслух.
Леонардо встает с кровати, держа в руках упаковку таблеток.
– Решать тебе, Джей, оставаться плавать в этом дерьме, или взять себя в руки и идти дальше.
Мои глаза снова закрываются, и я лишь слышу, как щелкает дверь. Съёживаюсь на кровати, когда вдруг становится холодно. Вновь открываю глаза, и на этот раз в комнате уже темно. На часах-полпервого ночи.
Ужасно хочется есть, и это удивляет меня, хотя бы потому, что я почти не ем в последнее время.
Поднимаюсь с кровати, и меня немного знобит. Верно, открыто окно. Потираю ладонями лицо, и стягиваю байку со спинки кровати. Голова непривычно побаливает, но не настолько сильно, что бы хотелось принять таблетку.
Голод, мне ужасно хочется есть.
Наклоняюсь, завязывая шнурки на кедах, и подхожу к приоткрытому окну. Нащупываю пальцами деньги в кармане темных джинс, и ступаю на подоконник. На улице прохладно, но не как после дождя, а как в позднюю ночь после жаркого летнего дня. Вылезаю в окно и медленно спускаюсь вниз по шиферу. Аккуратно цепляясь руками за крышу, и становлюсь ногами на перила веранды. Во всем доме темно, значит Белинда и Лео уже давно спят, а я чертовски хочу есть.
Спускаюсь по лестнице и иду к дороге, как останавливаюсь, смотря в е окно. Последнее, что я вижу, это её испуганные глаза и темноту. Опять стыдно. С каких-то непонятных пор и вправду стыдно.
Подхожу к её дому, и наклоняюсь, чтобы собрать пару камушков. Выпрямляюсь и подхожу к её окну, замахиваясь рукой. Попадаю, но ничего не происходит. Кидаю еще раз, а затем еще. Наклоняюсь, что бы найти еще камней, как слышу возмущенный шепот:
– Совсем уже что ли?
Габриэль Уайт в пижаме и собранными волосами в небрежный хвост смотрит на меня как на неопытного мальчишку-грабителя.
– Привет, подруга, – с усмешкой произношу я.
– Что ты несешь?
– Как твои дела? – не отступаю я.
– Ты свихнулся?
– Почему я не могу спросить, как у тебя дела? Мы ведь друзья. Верно? – я замолкаю, чтобы услышать ответ и вижу, как она закатывает глаза. – Спускайся.
– Не неси чушь и иди спать!
– У меня в запасе еще полтора месяца чтобы продолжить кидать камни в твое окно и разбудить весь Сиэтл, – произношу я и пожимаю плечами. – Ну, так как, спустишься?
– Идиот, – качает она головой и отходит от окна, чтобы накинуть что-то вязаное поверх голых плеч и белой майки.
На моем лице кривая победная улыбка.
В комнате гаснет свет, и сквозь тишину я слышу шорканье тапочками. Щелк. Я уже вижу, как она спускается по лестнице в доме, и не успеваю додумать происходящее дальше, как вижу её спускающейся по лестнице.
– Какая модная пижама, где откапала?
–Хочешь себе такую же? – вскидывает она брови, проговаривая шепотом.
– Конечно, поэтому и спрашиваю, – улыбаюсь я и засовываю руки в карманы.
Нет, ну серьезно, откуда это у нее?
– Олени? – усмехаюсь я, приглядываясь к штанам.
– Завидуй молча, – фыркнула Габриэль, поправив вязаную кофту на ровных плечах.
– Дашь мне как-нибудь поносить? – не отступаю я.
– Могу прямо сейчас, – подходит она ближе и мне в нос ударяет запах полевых цветов.
Снова. Снова передо мной открывается девушка, которая боится каждого моего движения, а не та, которая сейчас жертвует своей пижамой для меня. В ней будто два человека. Как и во мне.
– Ты голодна? – спрашиваю я, очнувшись от своих мыслей.
Она хмурится. Считает что я чокнутый.
– В час ночи? Конечно, – с легкостью отвечает Габриэль, а мои брови ползут вверх.
Эта девушка действительно непредсказуема и, черт побери, совсем мне не известна.
Я предлагаю ей посетить круглосуточную закусочную, и она послушно кивает, будто бы это было тем, о чем она долго мечтала, даже не смотря на то, что я разбудил её в самый пик сна.
Здесь пусто, и играет слишком надоедливая медленная музыка. Габриэль листает меню, и заказывает колу с картошкой, что делаю и я.
Мне плевать что есть, лишь бы находиться с ней рядом, и каждый раз открывать для себя что-то новое.
После нескольких минут молчания и наблюдения за тем, как она ест, я откидываюсь на сиденье и произношу то, что хотел сказать около получаса назад возле её дома:
– Давай поспорим, Уайт, что ты проиграешь, – хмыкнул я, отпив немного колы.
– Ты о чем? – она поднимает голову, смотря на меня своими серыми глазами.
– О твоей чертовой дружбе, – поясняю я.
Она вскидывает бровь, будто готова перечить мне всю оставшуюся жизнь.
– Ах, вот оно что, – хмыкает она. – Ну, посмотрим.
Я склоняю голову на бок, и смотрю за тем, как она пытается допить до конца оставшуюся колу.
– Расскажи мне о себе.
– Что-то неприличное?
– Заметь, не я это сказал, – усмехнулся я.
– Начнем с тебя, – Габриэль закидывает ногу за ногу. – Самая большая глупость, которую ты совершал?
Она вскидывает бровь и будто ждет увлекательной истории, а я не могу ничего вспомнить. Листаю страницы своих воспоминаний, и останавливаюсь на одном из не очень хороших вечеров. Это не было глупостью. Невозможно назвать вечер, который мог лишить меня жизни глупостью.
– У меня ничего такого не было, – пожимаю я плечами.
– Не лги мне, – качает головой Габриэль. – Твои глаза говорят иначе.
Я усмехаюсь её словам. Хочет услышать это?
– Хорошо, – я усаживаюсь удобнее. – Это был ноябрь прошлого года. Мы с друзьями… – я запинаюсь, потому что не могу вспомнить, кто именно был со мной в тот пасмурный вечер, – … мы были под кайфом. Сели в машину и решили прокатиться на большой скорости, вот только никто и подозревать не мог, что в машине откажут тормоза.
Я замолкаю, чтобы взглянуть в её глаза, но она ждет.
В мою голову буквально врываются воспоминания и ощущения тех нескольких секунд. Ужасная давка в районе шеи, серебряная машина, которая уходит на дно, но самое страшное, что в ней я. Она тянет меня вниз. Я приоткрываю губы, потому что не вижу, не чувствую смысла держаться. Я застрял здесь, и нет ни одной причины, по которой я бы хотел вырваться наружу.
Габриэль смотрит на меня слишком спокойно, и будто поняв, что история окончена, откидывается на сиденье.
– Можно счет? – интересуется она у мимо проходящей официантки.
Девушка кивает, и направляется за стойку.
– Мы сделаем это снова, – проговаривает она, и я хмурюсь.
О чем, черт побери, она говорит?
– Я надеюсь, это шутка? – интересуюсь я, нуждаясь в положительном ответе.
– Нет, – качает она головой. – Но я хочу, чтобы это было нашей первой шуткой. Просто шуткой, – пожимает она плечами, и вкладывает свою половину денег за еду, протягивая его мне.
Я роюсь в кармане, достав несколько долларов, и вкладываю в счет, протянув его официантке. Когда она уходит, Габриэль поднимается из-за стола, и направляется на выход.
Я иду вслед за ней, накинув капюшон на голову, и несколько раз перематываю в голове её слова: « Но я хочу, чтобы это было нашей первой шуткой».
– И как долго ты собираешься молчать? – интересуюсь я, когда она останавливается возле парковки.
– Машина твоего деда все еще на ходу? – спрашивает она, обернувшись ко мне.
– Кажется, да, – отвечаю я, а потом замираю. – Откуда ты знаешь про машину?
– Я, – запинается Уайт, а затем вздыхает с улыбкой. – Наблюдала всю весну за тем, как он её чинил.
Я отвожу взгляд в сторону, проклиная себя за то, что ни разу за это время не был у него. Не помог ему, хотя бы потому, что он единственный человек, которому я могу доверять.
– Сможешь взять ключи? – слышу я её голос, и поднимаю голову.
В моей голове тысячу раз крутится вопрос «Зачем?», но я откидываю его в сторону и киваю. Идея, которую она крутит в своей голове, более интересна, чем моя комната и несколько часов одиночества в ней.
Поэтому мы возвращаемся к моему дому, и я снова лезу в свое окно, потому что ключей от входной двери у меня как оказывается, не имеется с собой. Включаю экран телефона, освещая им путь и натыкаюсь на кухонный стол. Делаю несколько шагов вперед и встречаю глазами бежевого цвета шкафчик. Как я помню, именно там всегда лежали ключи от машины. Тихо открываю его, и действительно нахожу их там. Слышу шаги, и замираю, кажется, даже задержав дыхание.
Вытаскиваю ключи и засовываю их в передний карман джинс. Снова освещаю путь обратно телефоном, и тихо прикрываю дверь, оказавшись на улице.
Габриэль стоит возле машины, скрестив руки на груди, и смотрит на свой дом.
– Может, теперь ты мне все расскажешь?
– А разве что-то не знать не интересней? – с улыбкой интересуется она, и я перестаю узнавать ту девушку, которая смотрела на меня испуганными глазами тогда, под тем старым дубом. Ту, которая буквально испепеляла меня взглядом на выходе парка.
И мне это, черт побери, нравится.
– Садись, – указывает она на водительское сиденье, а сама обходит машину.
Открываю дверь, присаживаясь за старый автомобиль, и вставляю ключ, повернув его. Заводится. Вижу довольное лицо Габриэль, и ощущаю волну адреналина, которая проходится по моему телу волной.
Нажимаю на газ, и надеюсь на то, что ни Лео ни Белинда не проснулись.
– Куда ехать?
– В порт, – указывает Габриэль, и закидывает ноги на бардачок, тихо притоптывая уггами в такт музыки.
– В порт? В моей голове всплывают не очень хорошие мысли, но я могу ошибаться, поэтому молчу все оставшееся время до самого порта.
– Ближе к воде, – указывает она, тыча пальцем в лобовое стекло. – Остановись.
Я останавливаюсь, глядя влево, и вижу перед собой край, за которым видна темная вода.
– Приехали полюбоваться видом? – интересуюсь я, и оборачиваюсь к ней, заметив, как она стягивает вязаный кардиган с ровных плеч. – Какого…
Её кривая улыбка, и сумасшедшие огоньки в глазах в какой-то степени пугают меня до дрожи в руках. Руки вдруг холодеют, когда я понимаю, что она придумала.
– Жми на газ, – указывает Уайт и усаживается удобнее. – Да посильнее.
– Ты чокнулась?
– Не волнуйся, парень, ты и в штаны намочить не успеешь, как все закончится, – усмехается она и наклоняется, нажав рукой на мое колено, от чего машина дергается с места.
Я крепче сжимаю руль, и уже сам без её помощи жму на педаль. Я будто снова вижу перед собой ту дорогу. Она пуста, а по машине разливается громкая музыка. Рядом друзья, кажется. Слышу мужской и женский смех. Сердце снова выпрыгивает как сумасшедшее.
Она хватает руль вместо меня и выкрикивает:
– Прыгай! Сейчас же!
Я хватаюсь за ручку и, открыв дверь на ходу, лечу в воду. Она ударяет холодной пощечиной по моему лицу, и я погружаюсь в поток своих страхов. Вокруг снова темно и холодно. Мне хочется вздохнуть, но я не должен. Я не могу.
Взмахиваю руками, пропуская сквозь пальцы тяжесть воды, и замечаю как рядом со мной, разгоняя пузыри падает женское тело. Длинные блондинистые волосы в воде взмывают потрясающей волной, и я вижу её лицо. Разводя руками в сторону, она плывет ко мне, пока я самопроизвольно опускаюсь на дно. Протягивает руку, хватаясь за мою, и тащит меня вверх.
И я плыву за ней. Плыву на свет, который она излучает от себя. Плыву, глядя на эти чертовы пижамные штаны с оленями, и понимаю, что хочу увидеть их еще раз.
Начинает панически не хватать кислорода, и в последнюю секунду я захватываю свежего ночного воздуха, вынырнув из воды. Хватаюсь за деревянный мостик, и помогаю ей на него забраться, вскоре, забираясь сам.
Выпрямляясь, слыша, как с моей мокрой одежды капают капли воды, и стягиваю мокрую байку, выжимая её. Оборачиваюсь, хватаясь за край своей футболки, и замираю, заметив её улыбку.
– Где машина? – первое, что приходит мне в голову, спрашиваю я.
– Тебя интересует машина, в то время, как мы оба стоим мокрые до нитки в кромешной тьме?
– Я хочу знать, что ты не утопила её.
Габриэль качает головой, и я облегченно вздыхаю.
– Ты чокнутая, – серьезно выплескиваю я, хотя и в конце слово слышится усмешка.
– Я не чокнутая, я живая, – поясняет она и присаживается на мостик.
Стянув и футболку, я выжимаю её и надеваю обратно, разложив по мосту мокрую байку. В глубине души по-идиотски надеюсь, что так она высохнет быстрей.
Присаживаюсь рядом с ней, свесив ноги с моста, и наблюдаю за тем, как медленно с её волос капают прозрачные капли. Эта девушка чертова загадка. Её взгляды, её улыбка, даже эти чертовы поступки.
Я и подозревать не мог, что тихая и молчаливая Габриэль Уайт способна на такое.
Как глубоко я ошибался.
Я опустил голову, рассматривая свои мокрые кеды, и пытаясь сосредоточиться лишь на них, чтобы не смотреть на нее. Но я смотрел. Бесстыдно подглядывал за ней в отражении мутной воды и видел на её лице задумчивую улыбку.
Что происходит в голове этой девушки? Тысяча секретов хранятся внутри нее, и это было единственным, что я понимал. И я хотел знать их. Был готов на все, ради того что бы прочитать её, как открытую книгу, но лишь для меня. Ни для кого более. Именно я хочу быть её первооткрывателем.
– Что ты имела в виду, говоря о «нашей первой шутке»? – интересуюсь я, и поднимаю голову в надежде, что она взглянет мне в глаза.
И она делает это.
– Настоящие скауты не раскрывают своих секретов, верно?
– Скауты… как ты узнала?
– Потому что только скаут, может узнать своего скаута из толпы, – улыбнувшись, заявляет она и поднимается на ноги. – Так что, команда?
– Ты бы определилась уже, друзья мы или команда, – поднимаюсь я вслед за ней, проведя рукой по влажным волосам.
– Разве друзья не могут быть командой? – вскидывает она бровь и протягивает мне руку. – Ну, так что?
– Команда&любовники? – протягиваю я руку для пожатия.
– Чертос два, Тодд, команда&друзья, – усмехается она и пожимает мою ладонь.
– Всегда?
– Всегда, – улыбается Габриэль и кивает.
Всю оставшуюся дорогу назад мы молчим. Габриэль, укутавшись в собственный вязаный кардиган, настукивает тонкими пальцами в такт музыке по собственному колену и, кажется, уже засыпает.
Я заворачиваю к своему дому и глушу мотор.
Она открывает дверь, что делаю и я, ступив на асфальт, и слышу, как чмокают мои кеды, которые, кажется, не собираются сохнуть совсем.
Габриэль останавливается на дороге, которая разделает наши дома и оборачивается ко мне.
– Ты ведь понимаешь, что моя месть будет сладка?
– Это еще за что? – удивлённо интересуюсь я.
– За прерванный сон.
– Я почти поверил в возможность того, что ты сможешь мне отомстить и в то, что ты пожалела, что хорошенько не поспала, – улыбнулся я.
– Вот увидишь, – угрожающе выставила она палец вперед, и направилась к своему дома, делая шаги назад, а затем, развернувшись, направилась в дом.
Глава 3.
– Проснись и пой, – мило напевал чей-то голос.
Проваливай, проваливай, проваливай.
– Просни…
– Заткнись и спи, – ответил я и, повернувшись на бок, открыл один глаз, заметив удивленный вид Габриэль Уайт. – Какого лешего ты здесь делаешь?
– Такое же вопрос я задала тебе ровно…– она взглянула на наручные часы, а потом снова на меня, – четыре часа и семь минут назад.
– Что? Сколько сейчас времени? – бормочу я, пытаясь осознать всю реальность происходящего.
– Шесть утра, – Уайт спрыгивает с подоконника, и я разглядываю джинсовые шорты.
Удивительно. Еще и кеды? Даже волосы собрала в хвост.
– Что ты забыла в МОЕЙ комнате в ШЕСТЬ утра? – специально выделил я слова, выглядывая из-под одеяла.
– Месть, помнишь?
– О боже, – закатил я глаза и накинул одеяло на лицо. – Детский сад.
– Ну-ну, – хмыкнула она рядом, и резко содрала с меня одеяло.
Утренний холод ударил по ногам, а затем и по всему телу, смениваясь ледяной водой, которой я оказался мигом облит. Толком, не проснувшись, я вскочил с кровати и схватил первую попавшуюся майку, чтобы вытереться.
– Твою мать! – выругался я, пытаясь найти её залитыми водой глазами.
– Ш-ш-ш, – шипела она сзади меня.
Пока я прыгал с ноги на ногу, вытираясь беззащитной майкой, у которой уже с утра не удался день, Габриэль, будто знав где находятся мои вещи, достала из комода белую футболку с темными джинсами, протягивая их мне.
– Отдай сюда, – яростно проговорил я, пока она маячила с вещами перед моими глазами.
– Ш-ш-ш, – снова прошипела она, и протянула мне футболку. – Ты слишком громкий. Все задание провалишь.
– Какое еще к черту задание?
Она лишь приложила указательный палец к губам и подмигнула мне.
Несколько минут мучений, в попытке надеть одежду на мокрое тело и вот, последний штрих – байка. Завязав кеды и выпрямившись, я уже был готов прочитать ей лекцию о том, что можно делать в шесть утра, а что нельзя. Но её след и простыл.
Оглядевшись по сторонам, для начала я подумал, что вовсе сплю, пока не услышал шепот:
– Ты чего встал?
Он исходил из окна, и я, будто опасаясь аккуратно подошел к нему выглянув, и заметил сидевшую на краю крыши Габриэль.
– Как ты сюда залезла? – нахмурился я, ступив на подоконник.
– В детстве я тоже смотрела Человека паука, – хмыкнула Уайт, и спрыгнула с крыши.
Дернувшись с места, и мелкими шажками пробежался по черепице до края, и взглянул вниз. Она была цела и невредима.
– Чего ты там копошишься? – взвыла она. – Моя бабушка и то быстрее действует.
Я закатил глаза, и присев на край, спрыгнул с крыши.
На её ровных плечах висел голубой рюкзак в белую ромашку, а в руках она держала бутылку с водой. Восходящее солнце светило ей в лицо, от чего девушка хмурилась, и закрывала глаза своей маленькой ладошкой от теплых лучей.
– В этом и заключается твоя месть? – шел я за ней. – Разбудить в шесть утра, вылить на меня воду, а теперь еще и не дать позавтракать?
– Кстати о завтраке, – остановилась она возле серебристой машины с открытым верхом. – С этим мы повременим.
– Отлично, – качаю я головой. – Где ты её взяла?
– Где взяла, там уже нет, – с улыбкой хмыкнула Габриэль, и села за руль. – И долго мне ждать, пока ты расцветешь как роза при первых солнечных лучах, чтобы окончательно проснуться и сесть рядом со мной?
Черт бы её побрал. Кто она?
Обхожу машину и запрыгиваю на переднее сиденье, наблюдая за тем, как она заводит машину.
– Это какое-то жертвоприношение? Ты должна распять голодного парня к обеду? – интересуюсь я, пристегивая ремень. Мало ли.
– Довольно интересная мысль, – хмыкает Габриэль. – Я запишу это в свой блокнот.
Я фальшиво улыбаюсь ей, и оглядываюсь на свой дом, когда мы начинаем отъезжать.
Улицы Магнолии все еще пусты, и честно говоря, я даже не до конца понимаю, куда мы едем. Влево, вправо, еще раз вправо. Тишина, медленная музыка, её длинные волосы, собранные в хвост и мое полусонное состояние.
Я тянусь рукой, чтобы переключить эту ужасную музыку, и замечаю на обочине дороги знакомого мне парня.
– Стой! – вскрикиваю я, и она останавливается.
Кто бы мог подумать.
– Джеймс? – зову я, и он поднимает голову.
Опьяневшие глаза и потрепанный вид. Замечательно.
– Мы можем его забрать? – спрашиваю я у Уайт, и она кивает.
Выхожу из машины, и помогаю Тео подняться на ноги. Он что-то пытается мне сказать, но выходит это не очень удачно. Усаживаю его на заднее сиденье, и он сразу же отрубается, не успеваю я и выпрямиться.
– Нужно отвезти его домой. Ты знаешь, где он живет?
– Нет, – качает головой Габриэль. – Но даже если бы знала, то не повезла бы сейчас. У нас слишком важное дело, так что усаживай свою задницу обратно и настраивайся на что-то крышесносное.
И я больше не задаю ни единого вопроса, пока мы едем по пустой трассе. Иногда поглядываю назад, глядя на Тео, и пролистываю в голове все возможные варианты того, как он провел эту ночь. Где он был и что делал.
Интересно, какая она, подростковая жизнь после школы, когда на носу поступление? Или он уже поступил?
Наверное, веселится с друзьями по вечерам, а иногда и до утра, как сегодня. Проматывает дни напролет радуясь последним двум месяцам перед чем-то новым, тем, что он впервые откроет для себя.
– Мы выезжаем из Сиэтла? – спроси я, заметив знак.
– Да, – кивает Уайт, – и ехать нам еще около двух часов, так что, можешь вздремнуть.
– Что бы ты еще раз разбудила меня водой?
– Спасибо что напомнил, так и сделаю, – кивнула она и прибавила скорости.
Учитывая то, что Габриэль была не разговорчива, я все-таки решил вздремнуть. Мне бы хотелось её узнать и даже очень, но я не знал какой из вопросов задать ей первый. Хм, ты сумасшедшая? Ты стала сумасшедшей после смерти своего парня или была такой всегда?
Но я смотрю на её профиль, и удивляюсь все больше. Сейчас она не выглядит девчонкой, которая залезла ко мне в комнату через окно, или ту, что прыгала вчера в воду. Теперь я вижу Габриэль Уайт, которая будто задумалась о чем-то глубоком или важном для нее.
Облизывает губы и протягивает руку к волосам, чтобы поправить хвост.
Тео снова что-то бормочет, но я не обращаю на него внимание. Лишь она. Я хочу знать. Но я не могу задать, ни один опрос, потому что мне кажется, что она тут же ускользнет.
Она одна большая загадка, которую я хочу разгадывать медленно, перелистывая страницу за страницей, а не открыть книгу в конце и знать, как и из-за чего она стала такой.
Открываю я глаза, как только чувствую проходящую по ногам прохладу. Температура будто опустилась на несколько градусов, хотя к девяти часам утра заметно должно было потеплеть.
Мы въехали в лес, и, кажется, поэтому мне стало прохладней. Я оборачиваюсь назад, взглянув на Тео, который скрутился эмбрионом на заднем сиденье, а затем перевел взгляд на Габриэль.
– Где мы? – спрашиваю я, не припоминая в Сиэтле таких лесов.
– Национальный парк Олимпик, – тихо проговаривает она, будто боится разбудить Тео.
– Что мы здесь забыли? Что я здесь забыл? – хмурюсь я, и выравниваюсь на сиденье, оглядываясь по сторонам.
– Лучше бы ты и дальше спал, – закатила она глаза.
– Вот бы эта мысль пришла к тебе в шесть утра, – фальшиво я улыбаюсь ей и замечаю приближающиеся ворота.
– Вот бы к вам пришла мысль заткнуться, – простонал голос сзади, и я заметил, как поползли вверх брови Габриэль.
Кажется, зря Тео вставил слово.
Машина останавливается на стоянке возле ворот, и Уайт отстегивает ремень, оборачиваясь назад и протягивая руку за рюкзаком.
– Ты идешь с нами, – заявляет она Джеймсу.
– Как я вообще здесь оказался? – стонет он, медленно отлепливая лицо от сиденья.
– Вопрос другой, Тео Джеймс, как ты оказался в шесть утра один, пьяный на обочине? – интересуется она, но ответа, если слышать не желает, поэтому закинув рюкзак на плечо открывает дверь машины и ступает на мокрый асфальт. – Долго мне вас ждать, девочки?
Джеймс, цыкнув, вылезет вслед за мной через переднюю дверцу, будто задние придумали для красоты. Я вижу недовольный взгляд Габриэль и понимаю что теперь он для нее лишняя головная боль.
– Идем, – кивает она мне, и я следую за ней.
Сначала мы идем вдоль маленькой заасфальтированной дороги, затем перемещаемся на обычную протоптанную тропинку, и в моих мыслях уже выстраивается ряд предположений, зачем мы сюда приехали, первый из которых это – пикник. Но это полный бред, и я удостовериваюсь в этом, когда вижу перед собой длинный железный мост, который идет поперек обрыва.
Тео останавливается рядом со мной и, кажется, зеленеет, посмотрев вниз.
– Теперь мои предположения о жертвоприношения снова в силе, – опасаясь, проговариваю я, но Габриэль будто меня не слышит и ступает на мост.
Я хватаю Тео за куртку, чтобы тот не навернулся вниз и иду вслед за ней, пытаясь не смотреть вниз.
Предположения. Их чертова мать туча, но на моем языке крутится только несусветная брань, как только я успеваю взглянуть под ноги.
Через пару пройденных метров, впереди я вижу несколько мужчин, которые махают нам.
Она хочет меня убить. Точно. Именно этого и хочет.
Слышу стук своего сердца. Он настолько громкий что, мне становится страшно. Я останавливаюсь на полу пути и готов поклясться, что уже ожидаю прихода инсульта или еще чего, как понимаю, что это не стук моего сердца, а шаги парня сзади нас.
– Ты немного раньше, – улыбается он Габриэль, и поворачивается ко мне, одарив дружелюбной улыбкой. – Все трое прыгать будите?
ПРЫГАТЬ?!
– Нет, только двое, – усмехается она, кинув взгляд на Тео. – Хотя...
Парень уходит вперед, а я смотрю на нее как на киллера со стажем.
– Добро пожаловать на банджи-джампинг, – искренне улыбнулась она, и я почувствовал, как ускользает рука Тео.
– Кто первый? – опять появляется тот парень из-за спины Габриэль, и она указывает на себя.
Пока я стою и размышляю над тем, бежать мне назад или же идти за ним, Габриэль подходит ко мне, и берет меня за руку, ведя вперед. Не считая этого парня там еще трое. Все надеты довольно плотно, правильно, здесь не курортная температура.
Меня усаживают на скамью, и я вижу, как заканчивается в нескольких метрах от меня железный пол даже не огороженный перилами или чем-то еще.
– Джей? – зовет меня тихий голос, я будто заворожен той возможностью сделать шаг в эту пропасть.
– Ты убить меня решила? – поднимаю я голову, смотря в серые глаза Габриэль Уайт.
– Нет, – улыбается Габриэль. – Заставить полюбить жизнь.
Эти слова доносятся до меня медленным эхом. Волнами, пытаясь отрезвить мое сознание.
– Двести чертовых метра, – вопил голос рядом.
Я оборачиваюсь влево, замечая Тео, к которому закрепляют канаты и рядом стоявшую Габриэль.
– Не намочи в штаны, приятель, – улыбнулась она и похлопала по его плечу, обернувшись ко мне. – Ты готов?
Она выжидающе смотрит на меня, и я вижу её уверенность во мне. Она знает, что я отвечу, и это предает мне сил.
Поднимаюсь на ноги, и меня начинают готовить. Закрепляют два каната, затягивают. Подают шлем, но я отказываюсь.
Первой к краю подходит Габриэль, и я готов сорваться с места, чтобы поддержать ее за руку, как это уже делают за меня, поэтому я остаюсь в стороне, пока сумасшедшую девушку-загадку наклоняют над пропастью в двести метров. Она расставляет руки в стороны, и улыбается инструктору, который с улыбкой на лице что-то быстро лепечет.
Снова смотрю в пропасть, затем на нее, именно в тот момент, когда её отпускают. Делаю несколько шагов вперед и смотрю, как она летит вниз, гордо расставив руки.
– Всей моей блевоты хватит на этот полет, – заявляет Тео.
– Как хорошо, что я не ел, – искренне признаюсь я.
Тео что-то хочет мне ответить, но мужчина отводит его для инструктажа, или скорее всего отговорить от прыжка.
– Ты следующий?
Я киваю, и становлюсь на край, наблюдая за тем, как в пару метрах от меня поднимают Габриэль. Ветер развивает её спутанные длинные волосы, а на лице счастливая улыбка. Я тоже хочу так улыбаться.
«Заставить полюбить жизнь».
И я ступаю вниз. Не так как нужно, не так как правильно, поэтому и слышу возмущенные крики себе вслед.
Холодный ветер пробирает все мое тело до костей, а глаза начинают слезиться от столь внезапного потока воздуха. Я вижу как вода, которая находилась под нами, в двух сотнях метров приближается ко мне, и мне охватывает внезапная паника. Снова та машина, снова та нехватка воздуха.
Я сжимаю кулаки и закрываю глаза. Это не то, что она хотела мне дать. Не то, чего добивается от меня. Не то, зачем она сюда меня привезла или заставила прыгнуть в воду вчера.
