Текст книги "Арония (СИ)"

Автор книги: Алессандра Сторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Надо было позвонить Жану заранее. Но я не сделала этого, а теперь нервничала, вслушиваясь в гудки. Он не будет на меня сердиться в любом случае, откуда эти переживания?

– Валери, рад твоему звонку. Я как раз собирался тебе писать.

Стоило услышать его голос, как все сомнения отступили.

– Привет. Я в Париже.

– Это же чудесно! Значит, вероятность увидеть тебя в день моего рождения значительно возросла.

– Он скоро?

– Ничего не планируй на двадцать девятое августа. В этом году я решил организовать вечер.

– Хорошо.

– Я заеду за тобой. Буду ждать нашей встречи.

– Я тоже. До встречи.

Естественно, ужин будет проходить в дорогом ресторане и с множеством людей, о статусе которых мне останется только догадываться. Ещё перед возвращением в Париж мне пришла мысль купить несколько вечерних платьев. Поскольку раньше данный предмет гардероба был мне просто не нужен, то пришлось постараться. И теперь я была благодарна той себе, которая нашла идеальное тёмно-синее платье в пол с разрезом от бедра, который совсем немного смущал.

В назначенный день Жан позвонил, когда на часах было начало восьмого. Не успела я выйти из дверей отеля, как француз сделал пару шагов в мою сторону и крепко обнял.

– Вот и ты! Наконец я могу видеть тебя.

Практически прошептав последние слова, он немного отстранился, но из кольца рук не выпустил. Мне виделась искренняя радость, отчего в груди разлилось приятное тепло. Однако избавиться от горького привкуса я не смогла.

– С днём рождения.

Сдержать порыв не получилось, и я прикоснулась к его щеке. Жан прикрыл веки и прильнул к моей ладони вплотную.

– Спасибо. Увидеть тебя в этот день – самый лучший подарок.

– Не надо преувеличивать! – я легко засмеялась и, немного расслабившись, подалась вперёд и оставила на его губах короткий поцелуй.

– Я серьёзно, – он сделал небольшую паузу, а в глазах появился озорной блеск. – Хочешь после поехать ко мне?

– Я подумаю, – выпустив из объятий, он взял меня за руку, чтобы так дойти до машины.

– Хорошо подумай!

Его смех был потрясающе чистым, и я подумала, что всё наоборот: увидеть его сегодня – лучший подарок для меня.

Высокие потолки, ослепительный свет, классическая музыка, звон бокалов, голоса людей – ко всему этому я была готова. Тем не менее чувство нереальности происходящего не покидало. Но я не фокусировалось на этом, в планах было расслабиться и ни о чём не думать. И это хорошо получалось до момента, пока у одного из столиков я не заметила Станислава.

Прошло три дня с нашей последней встречи. Тогда, проснувшись, я увидела его, сидящим в кресле около окна, за которым уже было светло. Видимо, услышав, что я не сплю, он тихо поинтересовался о моём самочувствии. Получив ответ, который его устроил, он бросил быстрый взгляд в мою сторону и ушёл, не сказав больше ни слова.

– Что-то не так? – может, показалось?

– Нет, всё хорошо, – я посмотрела на Жана и для убедительности кивнула головой.

Конечно, мне опять повезло. Следующими, кого шёл приветствовать Жан, были сотрудники его компании, среди которых были Поль, Катрин, незнакомая мне девушка и Станислав. Все четверо, казалось, были в хорошем настроении, но улыбка последнего была такая фальшивая. Неужели никто не видел холода его глаз? При этом рука мужчины лежала на неприкрытой тканью платья пояснице незнакомки. А она так сильно прижималась к нему, что это дало почву для цепочки мыслей, от которых мне стало не по себе.

– Оставлю Валери с вами, – Жан обращался исключительно к Полю.

– Разумеется! Столько людей ждёт возможности поздравить тебя.

И что теперь?

– Это Мари, – Поль, рядом с которым я осталась, представил незнакомую француженку. – Они с Катрин лучшие подруги.

Значит, про неё говорила Аня.

– Как провела лето?

– Замечательно. Встретилась с друзьями, отдохнула и снова готова работать.

– Мы в скором времени начинаем несколько новых проектов. Твоя помощь будет очень кстати!

– Рада это слышать.

Вскоре Поль вернулся к обсуждению какого-то текущего проекта с Катрин. Я аккуратно перевела взгляд на Станислава – он смотрел куда-то в зал. И в этот же момент получилось заметить, что Мари изучала меня, чуть прищурив глаза. В ответ я лишь вопросительно приподняла брови, а она натянуто улыбнулась и вернула всё своё внимание мужчине. Мне оставалось как заворожённой наблюдать, как тот брал явно не первый бокал с подноса проходящего официанта. Сразу выпив содержимое, он прошептал что-то на ухо Мари, а та ударила его в грудь и засмеялась.

Абсурдность ситуации сводила с ума.

Мозг пытался анализировать каждое движение и слово. Однако как бы я не старалась, ничего не могла понять. Должно быть, я упускала что-то. Это было так… неправильно.

– Я пойду немного пройдусь, – и первый раз за вечер я увидела, как Станислав посмотрел на меня.

– Хорошо.

Только после его ответа до меня дошло, что я сказала это на русском. Пришлось повернуться к Полю и повторить те же слова на французском. В это время обе девушки косились на меня с нескрываемым подозрением.

Спустя пару минут я оказалась на открытой террасе, откуда открывался чудесный вид на город. Небо было затянуто облаками, да и из-за большого количества света, вряд ли бы получилось увидеть звёзды. Свежий воздух и отсутствие людей позволили мне вздохнуть глубже.

Почему я вообще обращаю на это внимание? Так даже лучше.

Лера, пожалуйста.

Подойдя к заграждению и прислонившись к нему, я смогла обрести иллюзию опоры. Через четыре вдоха за моей спиной открылась дверь, а музыка напомнила о реальности. Я не обернулась, и вскоре мужские руки обняли меня со спины.

– Это я, – я невольно вздрогнула и попыталась освободиться. Потому что не хотела говорить с ним и ничего не понимала. – Давай поговорим.

– Здесь? Сейчас? – точно издевается. – О чём?

– О тебе. И обо мне, – он замолчал, и на мгновение у меня пропали все слова. – О нас.

– Что? – из меня вырывался резкий смех. – Нет никаких «нас». Кажется, вы выпили достаточно. Отпустите.

Удивительно, но мне удалось убрать его руки. Я отошла подальше от края террасы, поскольку теперь это казалось опасным.

– Кажется, вы близки с этим французом?

– Что? – глубокий вдох и медленный выдох. – Я не собираюсь обсуждать это с вами.

– Значит, я прав.

– Вас это не касается. Лучше я пойду обратно.

– Я не договорил, – он взял меня за запястье, не дав пройти мимо. – Ты собираешься остаться здесь?

– Где?

– В Париже.

– Да. Что ещё?

– Ты уверена?

– Да, – может, стоит отвечать односложно?

– Я… не уверен, что смогу так.

– Как? – остановить поток вырывающихся слов оказалось непосильной задачей. – Мне кажется, у вас всё просто замечательно. Вас волнуют только собственные чувства. Даже Аня, которая была всегда на первом месте, больше вас не беспокоит!

– Это не так…

– Но и меня теперь волнуют только свои чувства. Поэтому я не хочу ничего знать о том, что творится в вашей голове! Вы сами не можете понять себя! Никто не будет разбираться с этим.

– Что? – его рука больше не держала мою, а в глазах застыло смятение.

– А что вы хотите услышать? У вас есть с кем поговорить. И это точно не я, – в этот момент открылась дверь, и на террасу вышла Мари. – Вы не поверите! Вот, с вами пришли поговорить! Посмотрите, говорю же, у вас всё чудесно.

Насколько будет отвратительно, если я сейчас засмеюсь?

– А я пришла за вами, – девушка подошла ближе к нам. – Тебя искал Жан, – я кивнула в ответ на ещё одну фальшивую улыбку и пошла в сторону дверей. – А тебя – я.

Голоса и музыка никак не могли перекрыть шум в голове. И стало немного тише только после того, как чуть позже меня нашёл Жан и предложил сбежать. Оставаться одной совсем не хотелось, и я согласилась поехать к нему. Но теперь его предложение приобрело другой смысл нежели ранее: это была попытка оттянуть момент, когда я останусь наедине с мыслями.

В такси мы не разговаривали. Я прикрыла глаза и старалась ни о чём не думать. Выходило с переменным успехом, что являлось не таким плохим вариантом.

– Мы приехали, – шёпот Жана прозвучал неожиданно, значит, мне удалось заснуть.

После тёплого салона автомобиля воздух на улице казался холодным. Мужчина, заметив, как я поёжилась, приобнял меня за плечи. Так мы и дошли до двери двухэтажного дома.

Оказавшись в тепле, я немного расслабилась. Сняла туфли и поставила к стене, рассматривая при этом окружающую обстановку. Не возникало малейшего сомнения, что здесь живёт человек с прекрасным вкусом. Каждая деталь интерьера дополняла друг друга.

– Ты знаешь, что можешь рассказать мне о том, что тебя тревожит? – видимо, смена моего настроения не осталась незамеченной. – Я хорошо умею слушать.

– Я знаю, – повернувшись к нему, я увидела тёплую улыбку.

– Но если ты не хочешь говорить, сейчас или когда-либо в будущем, то мы всегда можем помолчать. Это у меня тоже получается неплохо.

– Спасибо, – я всё испортила. А ведь вечер начинался так хорошо. – Извини.

– За что ты просишь прощения?

– Я… не хотела портить тебе настроение.

– Откуда у тебя такие мысли? – Жан подошёл ближе, чтобы обнять. – Не понимаю, почему ты думаешь, что испортила мне настроение?

– Не знаю, просто… так показалось.

– Я сделал что-то, из-за чего ты так решила? – он отстранился и посмотрел в глаза.

– Нет.

Хочется исчезнуть.

– Что я могу сделать сейчас, чтобы ты почувствовала себя лучше? – тёплая ладонь оказалась на щеке.

– Всё нормально, тебе ничего не нужно делать, – грохочущей волной накрыло чувство вины.

– Почему ты отказываешься от моей помощи? – и правда, почему? Наверное, это слишком непривычно для меня. – Хорошо. Пойдём, сделаю тебе горячий чай.

Кухня оказалась очень просторной и светлой. Я села на ближайший стул и стала наблюдать за Жаном: вот он ставит чайник на плиту, достаёт две кружки, коробку с листовым чаем.

– Если хочешь, сходи в душ. Может, станет получше, – он повернулся ко мне в ожидании ответа.

– Во что можно будет переодеться? – я была не против смыть с себя события подходящего к концу дня.

– Сейчас посмотрю.

Он нежно поцеловал меня в лоб и вышел из кухни. Не успела я зацепиться за опасную мысль, как Жан вернулся обратно.

– Какая больше нравится? – он продемонстрировал две длинные футболки.

– Правая.

– Сначала душ или чай?

– Наверное, лучше душ.

– Пойдём, покажу, где ванная комната, – он вручил мне свежее полотенце и выбранную мной футболку. – Не торопись. Если вода в чайнике остынет, мы её подогреем.

– Хорошо. Спасибо, – эмоции утихли, и теперь я со стороны наблюдала за собой и совершенно не понимала, что происходит.

– Уверена, что всё нормально?

– Да, – я изо всех сил постаралась улыбнуться, надеясь хоть немного убедить его, что всё в порядке.

– Если что-нибудь будет нужно, позови меня.

– Хорошо. Я пойду.

К этому времени мы дошли до ванной, и я решилась посмотреть на Жана. Его лицо выглядело таким обеспокоенным, что меня уколола очередная игла вины. Не подобрав нужных слов, я зашла в светлую комнату и закрыла за собой дверь. В следующую секунду пришло понимание: так не должно быть.

Что я делаю здесь? Почему так? Был ли в этом всём хоть какой-то смысл?

Я начала осматривать ванную в поисках чего-то, за что смогу зацепиться. Всё здесь было безупречно чистым и дорогим. А я – совершенно чужая. Будто случайно забрела сюда, сама не зная как. В шкафчиках, которые я открывала один за другим, стояли шампуни, гели для душа и какие-то неизвестные мне средства. В них же нашлись зубная паста и щётка, небольшая стопка полотенец.

Ничего острого нет.

Я испуганно перевела взгляд на зеркало.

Неужели мы опять здесь? Всё же хорошо, да?

Отражение говорило, что ничего не хорошо. В глазах была лишь сильная усталость.

Обжигающий душ позволил немного отвлечься. Теперь я была напугана тем, что могла сделать. Стук в дверь вовремя отвлёк меня от затягивающих мыслей.

– Всё нормально?

Что же я за человек?

– Да, я скоро выйду, – я выключила воду и потянулась за полотенцем.

– Жду тебя на кухне. Не торопись.

Через пару минут я вернулась на кухню, где и остался Жана. Стоило мне отодвинуть стул, как он повернулся на звук и отложил телефон.

– Хочешь поговорить? – мужчина встал, чтобы подойти к плите и налить горячей воды в обе кружки.

– Не сейчас, – может, однажды.

– Посмотрим что-нибудь или спать? – воздух наполнился ароматом мяты и каких-то трав.

– Хочу спать. Я не думала, что так устану сегодня.

– Понял. Допьём чай и пойдём отдыхать.

Была ли заслуженной эта мягкая улыбка? Знай он обо мне больше, сказал бы, что понимает? Мне было даже нечего предложить, у него уже всё есть.

– Спасибо ещё раз.

– И тебе спасибо, – я перевела озадаченный взгляд с поверхности стола на Жана. – Я правда благодарен, что в этот день ты со мной.

Глава 13

Жан

5 лет назад

Вечер в баре наедине с собой располагал к размышлениям о жизни. Оказалось, вырваться из-под крыла чрезмерно заботливых родителей непросто. Я понимал, что жаловаться не на что, когда у твоей семьи известная архитектурная компания. Но мне этого было мало, хотелось создать что-то своё. Разумеется, можно было продолжать наслаждаться жизнью в Швейцарии, не зная каких-то трудностей. Однако правильным решением я считал возвращение в Париж, из которого уехал после окончания факультета искусств.

Впрочем, одной из причин для переезда являлось навязчивое желание матери познакомить меня с «какой-нибудь хорошей девушкой». И если первое время получалось уступать, то после пятой встречи я убедился в решении прекратить это. Родители считали, что каждая выбранная ими претендентка соответствовала статусу семьи, и брак с одной из них принёс бы пользу компании. Я же в итоге выслушивал часами бесконечные требования и условия от невероятно высокомерных особ.

Летний Париж стал глотком свежего воздуха, несмотря на жаркую погоду. В городе ждали университетские друзья – Поль и Мишель. Всю первую неделю наши дни начинались после полудня: мы собирались вместе и обсуждали планы по развитию компании. Идея, появившаяся на первом курсе, снова заняла наши головы. Тогда мы впервые предприняли попытку начать работать со знаниями, полученными в стенах учебного заведения. А когда я улетел в Швейцарию, оставшиеся во Франции друзья не бросили дело и выполняли небольшие заказы в качестве дизайнеров. Так, компания продолжала держаться на плаву.

Ближе к вечеру говорить о финансах вовсе не хотелось, и мы срывались с места, чтобы погрузиться с головой в ночную жизнь. Никто из нас не мог остаться незамеченным, а нам это нисколько не мешало, наоборот, позволяло провести время ещё лучше. И только сегодня пришлось перенести нашу встречу: у Поля образовались какие-то несерьёзные, но всё же проблемы в семье, а Мишель был на грани очередного скандала со своей подругой. Я же решил проведать бар, в котором не появлялся несколько лет.

Сейчас мне было необходимо сделать всё возможное и доказать, что у меня есть своя голова на плечах. Родители всё так же не были в восторге от моего решения и переезда. Никто не собирался менять своё мнение, это было сказано прямо:

«Ты будешь продолжать семейное дело. Хочешь того или нет»

«В следующий раз найду такую милую девушку, что ты будешь мне благодарен»

В какой-то момент боковым зрением я увидел, что кто-то занял соседнее место. Но это же бар, разумеется, кто-нибудь должен был сесть здесь. Вскоре возникло чувство, что меня пристально разглядывали. Повернув голову в сторону, я увидел худенькую девушку с длинными волосами, перекинутыми вперёд через плечо.

– Я думала, ты никогда не обернёшься, – в её глазах сверкали смешинки. Похоже, больше не стоило пить. – Чего такой серьёзный? – голос был пропитан любопытством с примесью иронии и чего-то загадочного. – Отлично, продолжай молчать. Мне то что с этого, – она отвернулась и опрокинула в себя оставшееся содержимое бокала.

У меня не получилось отвести от неё взгляд. Она была простая, в самом хорошем смысле слова. На ней было лёгкое платье, которое, наверное, ей было к лицу. Точно оценить не получалось, поскольку девушка сидела боком. На шее и руках не было раздражающих дорогих побрякушек. Выступающие ключицы привлекали внимание – о такие можно было прорезаться. Она не выглядела вызывающе, но внезапно возникло желание сделать что-то дерзкое и самоуверенное. Однако эти желания быстро спрятались, испугавшись её глаз, которые снова смотрели в мои.

– Всё рассмотрел? – в голосе звучал вызов, а лёгкая улыбка сбивала с толку – она злилась или нет?

– Нет, здесь освещение не самое лучшее, – пробормотав эти слова себе под нос, я решил, что стоило познакомиться. – Жан, – и зачем-то протянул руку. – А ты?

Во взгляде напротив появился явный интерес.

– Изабель. Рада, что ты умеешь говорить. О чём задумался? – она подозвала бармена, чтобы повторить свой заказ.

– Работа.

– Расслабься. Какой смысл ночью забивать себе голову? – пара глотков какого-то коктейля, и получилось поймать искристый взгляд.

– По всей вероятности, смысла нет.

– Так лучше, – легко хлопнув в ладоши, Изабель улыбнулась чему-то своему. – Жан, может, прогуляемся? Или ты планировал всю ночь размышлять о своём? – снова виделся вызов в бездонных глазах, и внутри что-то звонко щёлкнуло.

– Подумать можно позже. Пойдём.

Встретить рассвет с незнакомой ещё несколько часов назад девушкой и быть окрылённым – не то, как я рассчитывал закончить свой пятничный поход в бар.

Летняя прохлада ночи, незаметно растворившиеся люди, пустые улочки города. Изабель танцевала босиком, кружилась, пела песни на разных язык, ярко улыбалась и не переставала заливаться самым прекрасным смехом. Всё казалось до абсурдного естественным: видеть радостную, немного раскрасневшуюся Бель, быть рядом с ней и чувствовать, как что-то безумное разгоралось внутри.

– Почему ты не танцуешь? – она подбежала и взяла в свои руки мои, которые теперь были согласны сделать всё, что она скажет. – Давай! Я тоже не умею!

И этот смех отпечатался где-то очень глубоко. Я знал, что по прошествии многих лет буду помнить его. Возможно, никогда не перестану видеть во сне эту улыбку вместе с такими незабываемыми искорками в глазах, которые, уверен, я придумал сам.

После нашей встречи в баре мы стали встречаться. Если это можно было так назвать. Я приглашал Изабель в рестораны, на выставки, концерты. Мы вместе отдыхали в Греции, Италии, Испании. Мне казалось, что она любила бывать в новых местах, потому всё свободное время я старался искать что-то необычное. Чтобы удивить, увидеть тот интерес, который стал постепенно угасать с каждым днём. В уже знакомых глазах я не мог поймать то любопытство, обращённое ко мне в первую встречу.

Я звал её к себе – она приходила, целовал – отвечала. Мы проводили вместе ночи, но что-то было не так. Непонимание, беспомощность и страх начинали досаждать. Несколько попыток поговорить были оборваны с её стороны. Осознано или нет, она не подпускала к себе слишком близко. И мне это, определённо, не нравилось, однако я перестал пытаться вывести Изабель на разговор.

Свой гнев я выплёскивал в постели. В эти моменты Изабель была невыносимо прекрасна, а я сходил с ума от накрывающих эмоций. Я был зол, но толком не знал на что. Она всегда приходила, жарко отвечала на поцелуи, бывало, первая снимала с нас одежду, бросая всё на пол. Порой, когда мы лежали в смятых простынях и пытались восстановить дыхание, Бель улыбалась как в ночь нашего знакомства. Тогда в голове оставался лишь белый шум – «всё нормально».

– У тебя есть планы на последнюю неделю августа? – Изабель водила своим тонким пальцем по моей груди.

– Вроде нет, а что? Есть какие-то предложения? – её голос звучал каким-то дежурным, но я предпочитал это игнорировать.

– Двадцать девятого числа мой день рождения. Родители зовут к себе, в Швейцарию. Хочешь, полетим вместе? – у меня получилось поймать заинтересованный взгляд, который я ранее потерял.

Вот оно! Может, она думала, что я несерьёзен?

– Что, хочешь познакомить со своей семьёй? – и неожиданно она засмеялась, а у меня возникло чувство, что на душу вылили липкий, но согревающий сироп. – А если я им не понравлюсь?

Всё пошло не по плану прямо с момента нашего появления в родительском доме. Мать была ошеломлена и некоторое время даже не могла со мной поздороваться.

– Если собираетесь ужинать с нами, то пусть она переоденется.

Я посмотрел на Изабель, которая продолжала улыбаться. Мне нравились её короткие джинсовые шорты с какими-то потёртостями и красный топ на тонких бретельках. Возможно, так не стоило приходить в дом к незнакомым людям, но я не стал бы ей что-либо запрещать. В первую очередь мне была важна она, а одежда – её выбор.

– Что за тряпки она носит? – мать чуть ли не прошипела эти слова мне на ухо, поймав по пути на кухню.

На Изабель, что остановилась немного поодаль, было обычное чёрное платье. Я не понимал, что было не так с её одеждой. Оставалось надеяться, что Изабель ничего не услышала.

– Давай не будем устраивать сегодня скандалов.

На кухне нас ждал отец. Бросив короткое приветствие девушке, он обратил всё внимание на меня. Вернулись попытки убедить бросить «все эти глупые идеи с моей парижской компанией». В какой-то момент, отражая очередной невидимый удар отца, я почувствовал, как на ногу нежно опустилась ладонь Изабель. Жест показался таким искренним, что я удивлённо перевёл свой взгляд сперва на её руку, а затем посмотрел в глаза, где увидел понимание.

Меня понимают. Значит, всё правильно!

– Я повторю, надеюсь, вы услышите. У нас компания в Париже, и она будет развиваться. Однажды вы увидите, как мы станем так же известны, если не больше.

– Дорогой, – мать до этой минуты просто наблюдала за разговором, но теперь, видимо, не смогла промолчать. – Мы желаем для тебе самого лучшего, – она с долей осуждения посмотрела на Изабель. – Не будь с нами таким… – голос прервал звон серебряных приборов, с силой впечатанных в стол.

– Мне очень жаль прерывать ваши милые семейные разговоры, но это невозможно слушать. Серьёзно! Сколько лет вашему сыну? – Изабель смотрела на мою мать, будто собиралась высказать ей всё, накопившееся за последние часы.

– Бель, не надо… – я предпринял попытку предотвратить катастрофу, но на успех не рассчитывал.

– Жан, что не надо? – в её глазах сверкали молнии. Она снова повернулась в сторону родителей, сидевших на противоположной стороне стола. – Ваш сын взрослый. Какое право у вас навязывать ему то, что хотите вы! Может, вы спросите, чего хочет он?

– Ты! – никакой речи о перемирии не могло и быть. – Кто дал тебе слово? И о правах тут говорить не тебе.

– Достаточно, – уставшим голосом отец прервал перепалку. – Ужин окончен, идите наверх.

Спорить никто не стал. Мы поднялись в мою комнату на втором этаже. Я пропустил Изабель вперёд и закрыл за нами дверь.

– Я не хочу оставаться здесь! Или завтра мы уезжаем вместе или я сделаю это одна!

– Хорошо, мы уедем вместе.

Я спешным шагом подошёл к Изабель, чтобы поцеловать. Мне было необходимо выразить свою благодарность за поддержку, быть может, показать, как было больно оттого, что в меня не верили.

Мы кусали друг другу губы, и я желал, чтобы эта боль перекрыла другую. Незаметно мы оказались на кровати. Я целовал её шею, проводил языком по острой ключице, делал всё, чтобы на ней остались мои следы. Мне нравилось её платье, но лучше было без него.

– Я буду кричать, – заговорщический шёпот достиг свою цель. – Громко, – хотелось прикоснуться к каждому миллиметру её кожи. Сейчас можно было забыть обо всём.

Мои движения были предельно медленными, и к привычным быстрым ритмичные движениям мы перешли не скоро. Благодарность опьяняла: впервые я не был один против родительского давления. Я хотел, чтобы моя Бель так же сходила с ума, двигалась навстречу, желала и просила большего. А я бы дал. Всё, что смог бы, отдал ей одной.

– Быстрее… – её голос сорвался, а вслед моё сердце. – Пожалуйста…

– Кричи громко… ты обещала, – больше ничего не имело значения.

– Не верь мне. Иногда я сама себе не верю.

Раскинутые по подушке волосы цвета ночи и заливистый смех. Как можно ей не верить? Я был способен только засмеяться в ответ, а через несколько минут вновь ловить губами её громкие стоны. Подходило к концу второе лето, которое мы провели вместе. Не сложно было признать, что сейчас у меня было всё, о чём я мог бы мечтать: любимая девушка, верные друзья, своё дело.

Наша компания вышла на новый уровень и требовала больших усилий, но они окупались. Теперь мы специализировались на ландшафтном дизайне. Заказов поступало более чем достаточно, и пришлось задуматься о поиске людей, с которыми можно было бы выгодно сотрудничать. Мне хотелось заключить такое партнёрство, которое подняло бы нас ещё выше. Ведь всегда было к чему стремиться.

Поль и Мишель поддерживали подобное решение и на каждом собрании предлагали свои варианты. Но я никак не решался остановиться на чём-то из предложенного. Казалось, стоило отнестись к этому вопросу предельно серьёзно. Возможно, не требовалось так сильно зарываться, но у меня была чёткая цель – доказать, что я справляюсь. А значит, необходимо было сделать всё в самом лучшем виде.

В первых числах августа на мою рабочую почту пришло предложение, от которого я не смог отказаться. Было принято единогласное решение – мы искали именно это! Предложившая финансирование компания требовала в свою очередь план проекта, все необходимые документы и прочую отчётность, чтобы решить иные юридические вопросы.

Я и Поль занялись разработкой нового проекта и старались учесть каждое предоставленное пожелание. Мишелю поручили разобраться с остальными вопросами, поскольку он любил работать и с цифрами, и с чертежами. Работать пришлось практически без выходных, но к назначенному сроку – двадцать пятому августа – всё было сделано. Мы отправили план проекта и сопроводительную информацию, и нам сразу сообщили, что окончательный ответ будет выдан двадцать девятого числа. Это был знак: в мой день рождения мы подпишем договор. В прошлом году этот день прошёл не очень удачно, а в этом – всё должно быть на высоте.

Но в итоге ни о какой высоте говорить было невозможно. Со страшной силой давило ощущение, словно от бесконечного погружения на самое дно, которое никак не получалось достать. Хотелось, чтобы это медленное падение прекратилось, а я смог бы лечь и не вставать.

Мишель с лёгкостью подделал документы – кто стал бы перепроверять работу человека, которого знал больше пяти лет и которому безусловно доверял? Он воспользовался тем, что ему поручили отправить всю документацию. Первым делом отправил с рабочей почты пакет документов с неполным планом проекта и с внесёнными ошибками в отчёты по компании. А на следующий день Мишель со своей личной почты направил им полный проект и все черновики. Видимо, создав легенду, что его коллеги, не сказав ни слова, украли все разработки.

Суды, адвокаты, перепроверка каждого существующего документа, многочисленные статьи не в самых лучших журналах, штрафы, новые проверки… Ни о каких новых проектах речи больше не шло. Мишелю же всё одобрили, выделили даже больше средств, чем было изначально оговорено, а в следующем году планировалось начало работ. Всё это можно было узнать из тех же изданий, которые гнались за любыми сплетнями.

Но больше всего подкосило и толкнуло в глубокую яму не предательство друга. Это всё было сложно понять, принять, а ударить как-то сильнее, казалось, невозможно. Но у Изабель получилось.

Когда стало понятно, что и в этом году никакого праздника не будет, я попробовал дозвониться до Бель, но та не отвечала. Мерзкое предчувствие на фоне полного беспорядка, с которым пытался хоть что-то сделать Поль, казалось той самой последней каплей.

– Может, она в дороге и не слышит? – он переживал, но, очевидно, его предположения ничего не изменили бы. – Позвони позже ещё раз. Я посмотрю, что мы можем сделать сейчас. А ты, если хочешь, иди к себе.

– Нет, – голова раскалывалась, но бросать друга одного разбираться со всем я не собирался. – Надо определить, что будем делать в первую очередь. Попробую заняться этим.

Вечером я остался в своей квартире в полном одиночестве и взвинченный до предела. Всё так же не получалось связаться с Изабель. Брошенный на диване телефон неожиданно оповестил о входящем сообщении. Сердце отбивало в ушах свой бешеный ритм – должно быть, это она! Что-то случилось, и она не могла со мной связаться. Да, так и было!

Сообщение оказалось от Мишеля. Внутри всё закипело от ярости, обиды и доли непонимания – почему он это сделал? Читать его послания не было ни малейшего желания, но палец сам со злостью нажал на экран.

Огонь, который успел разгореться с новой силой, был безжалостно залит ледяной водой. Первое, что я увидел, – фотография. На ней – моя Бель: на лице сверкала яркая улыбка, глаза блестели. Она сидела на коленях у Мишеля, который уткнулся ей куда-то в шею, одной рукой он держал бокал вина, другая – покоилась на тонкой талии. Я мысленно заклинал изображение исчезнуть, но ничего не менялось. Поэтому пришлось перевести взгляд ниже на подпись:

«С днём рождения, мой друг! Всего тебе самого лучшего»

Долго ли ещё придётся опускаться до самого дна?

Желания найти ответ на этот вопрос не находилось. Я был готов захлебнуться, застыть, не дышать.