Текст книги "Два развода Айрин Фокс (СИ)"

Автор книги: Алена Ягинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Что стало последней каплей, которая прорвала плотину эмоций? Не знаю. Я сдерживалась с того момента, как въехала в поместье. Я – баронесса, и у меня дочь. Я должна держать себя в руках и вести себя достойно. Никто не должен думать обо мне плохо. Держать лицо. Соблюдать сотни правил. Я уже давно не человек, я сама как кукла, поворачиваюсь, говорю и двигаюсь по чужим подсказкам. Забавно, но собой я становлюсь только среди кукол, с ними я чувствую себя хоть чуточку живой. Мой постоянный спутник – бутылек мутного стекла с успокоительными каплями. Они не позволят сбросить маску, удержат спину прямой, а плечи расправленными.

Почему они не сработали сегодня? Я сидела на небольшой уютной кухоньке, так похожей на привычную земную, и рассказывала все. Даже то, что хотела стереть из памяти, будто этого не было, потому что не могло быть никогда. Например, как Олег пытался вытравить плод, подсунув мне какие-то капли, когда я сказала, что я беременна. Дашка ведь не просто так родилась проблемным ребенком. Как первый раз я ушла от мужа и пряталась, боясь что он завершит начатое. Нашел, извинился, простила… Просто остаться одной с ребенком тогда казалось еще страшнее. А девчонки, с которыми росла в интернате, наперебой твердили, какой у меня замечательный муж, и как я могла с ним так поступить...

Именно тогда моим правилом стало никому ничего не рассказывать.

Почему же сейчас я, захлебываясь слезами, вываливала все на ту, что скорее всего наградит меня очередной язвительной репликой? Не знаю и не хочу думать. Я правда, очень устала бороться неизвестно с чем и зачем.

Лизбетт сидела молча.

– Слушай, когда все закончиться, отправим тебя на каникулы к моей свекрови, – неожиданно сказал она, когда я замолчала. – Нет, вместе поедем. Гордес и Адам тут и без нас справятся.

– Почему к свекрови? – спросила я, вытирая слезы. Нельзя реветь. Я должна была держать эмоции под контролем.

– Мировая тетка потому что. А у тебя этот, синдром сироты. Вот и приголубит тебя.

– Что за чушь? – Слова Лизбетт так поразили, что даже самобичевание за слабость и лорд Сталлер со своими домогательствами отошли на второй план.

– Ну не знаю я, как правильно это называется. Но если человек год молчит и копит все внутри, то это всяко ненормально! – отмахнулась Лизбетт. – Я не психоаналитик, а свекровь у меня мировая. Ты же знаешь, что у меня с мужем было?

Кивнула.

– Другой бы на его месте руки на себя наложил, а этот ничего, даже меня дождался, чтоб как можно удачней жениться. А все почему? – Лиза выставила вперед палец, – Потому что маму слушал. И кашу кушал. И ты ешь, а остальное мы потом решим. Ну был в твоей жизни один каазол, ну ладно, два. И что? Соберем их в стадо, будем шерсть стричь и продавать. Или игрушки ей набивать. В общем, любому каазолу можно найти применение в домашнем хозяйстве. Ты баронесса или кто? Вот и включай мозги, сколько таких тварей надо для безбедной жизни.

И я подумала – а правда, чего это мужики все время мне указывают? Может, их правда в загончик согнать? Представила себя лорда Сталлера в образе пушистого козлика с брородой и рогами, стоящего в стойле и высокомерно взирающего на остальных парнокопытных, мол, я тут самый козелистый каазол. И такой смех меня разобрал, что Лизка на меня руками замахала:

– Так, все, заканчивай, истеричка. А то с тобой никаких нервов не хватит, то рыдаешь в три ручья, то ржешь, как лошадь. А я тебе между прочим вора нашла!

Глава 16. О зельях, полезных и не очень

– Сейчас, подожди, – я приложила прохладные ладони к глазам и щекам, чтоб согнать красноту. – Мне бы умыться и дай сумочку, пожалуйста, у меня там капли, – попросила Лизбетт.

– Стопэ, подруга, что за капли?

Лизбетт вцепилась в мою сумку у сунула ее себе под попу. И сидит смотрит на меня, как на опасное животное.

– Лиз, ты что? – я протянула руку. – Дай, это просто успокоительное. Я уже наверное год, как пью его. Чтоб не нервничать и всегда в адекватном состоянии быть. Ты же сама говорила, что Дашка, что надо соответствовать, чтобы никто плохо о нас не подумал. Они помогают, правда. Сегодня только сбой какой-то произошел, наверное надо больше принять.

– Понимаешь ли, Айрин, с зельями тут такая штука интересная происходит, – Лиза стекла с дивана, бочком-бочком протиснулась мимо меня к сейфу и запихала сумку внутрь, после этого довольно сложила руки на груди. – Они часто бывают многокомпонентными и составными.

– Лиз, ну я же его давно пью, все хорошо. Ну не хочешь, не надо, не давай. Но сумку-то верни, у меня там салфетки освежающие. Как я в таком виде вору твоему на глаза покажусь? Он решит, раз девушка в беде, то и цены загнуть можно.

Лиза порылась в ящике стола, достала и протянула мне упаковку салфеток.

– На, магические, все без следа уберут. И я не параноик, Айрин. Откуда у тебя капли?

– Барон Майер дал, – я принялась приводить себя в порядок. Эх, тяжела ты, участь баронессы. Выглядеть нужно безупречно.

– Я отдам их на экспертизу, но чтобы ты не думала лишнего, объясню. Здесь магический мир, Айрин, и зелья тут работают очень своеобразно. То есть сегодня оно может быть успокоительным, но вот завтра тебе в питье подольют другой компонент, совершенно безобидный сам по себе, и в сочетании с тем, что ты уже выпила, он даст совершенно неожиданный эффект. И никакой анализ ничего не покажет.

– Лиз, не драматизируй! Ну какой “неожиданный” эффект? Слабительный? – Я вернула салфетки и поднялась, чтобы отправиться к найденному Лизой человеку, который должен выполнить мое поручение.

– Айрин, не будь дурой! Это может оказаться приворотным, возбуждающим, повышающим агрессивность, вгоняющим в депрессию. Может быть эффект волеподавления или делающей тебя легковнушаемой. Ты можешь захотеть шагнуть с моста, переписать все на мужа или даже начать бить дочь. Все, что угодно, Айрин. Тут магический мир, а ты просто человек без защиты от чужого влияния! – злилась на меня подруга.

Я села обратно. Неужели правда? Кто-то может заставит меня сделать всеэто и я ничего не смогу противопоставить? Как Олегу…

У меня снова начали трястись руки.

– Бл@ь, – выругалась Лиза. – Прости, Айрин, прости. Сейчас все исправим! Адам, сюда! Вызывай лекаря!

Кажется, у меня давно не было обмороков? Вот и пришло их время. Я уплыла в темноту.

***

Проснулась я в кровати от того, что услышала, как моя рассудительная дочь объясняет кому-то, почему нельзя шуметь.

– Мамочка спит, она устала. Ей приходится много работать, ведь надо, чтобы у всех детей в этом мире были игрушечные друзья. Дядя Гордес ей помогает, но его куклы такие важные, что на них только смотреть можно. А поговорить-то и не с кем, – вздохнул мой ребенок. – Так что ты к ней не лезь, а то разбудишь. А лучше пойдем, я тебя на кухню унесу, а то ты такой тощий, что и людям показать стыдно. Ой, а еще тебя помыть надо! Эй, куда ты? А ну постой!

Итак, я в доме супругов Коток, я за окном утро. Видимо, вчера я перенервничала, надо принять… Ох, Лизбетт забрала мои капли! Ладно, все равно некогда в постели лежать, надо еще узнать, кого там Дашка мыть собралась. Опять поди блохастика какого-то в дом притащила, вряд подруга с мужем обрадуется такому подарку.

Пока встала, пока сообразила, что и где искать из вещей, пока оделась, спустилась…

В столовой с видом королевы сидела Дашка и насупленный мокрый пацан лет десяти, завернутый в одеяло. Адам невозмутимо сидел тут же и перебирал бумаги, а Лизбетт бухтела что-то под нос и капала какое-то зелье из флакончика в чашку с дымящимся чаем.

– А что тут происходит? – спросила я.

– Мамочка!

Дочь бросилась обниматься ко мне, по пути показав язык пареньку.

– Даша! – покачала я головой. – Так нельзя. Зачем ты дразнишь молодого человека?

– Ой, Айрин, садись давай, – скомандовала Лизбетт, поставила перед парнем чашку и по пути отвесила ему легкий подзатыльник. – И условно говоря, это не совсем молодой человек. Познакомься, это Ники, тот самый вор, которого мы хотели нанять для важного и деликатного задания. И который совершенно не умеет себя вести в приличном доме!

И Лиза снова шлепнула парня.

Так, вообще ничего не поняла, но на всякий случай прижала Дашку к себе поближе.

– И он напугал меня, – пожаловалась дочь.

Пока я переводила непонимающий взгляд с одного на другого, Дашка опять показала парню язык и тут же спряталась за меня. Объективно говоря, напуганной она точно не выглядела, скорее довольной, а вот паренька было жалко.

– Это не повод никого дразнить, юная леди, – одернула я дочь. – Рада познакомиться, Ники, – со всей возможной приветливостью поздоровалась с парнишкой и села за стол. – Так что все-таки тут произошло?

Ники оказался оборотнем. Лизбетт отправилась в соответствующую гильдию и объяснила, что нам требуется. Но оказалось, что у воров-домушников заказы расписаны наперед, а к нам еще и не каждый поедет, поскольку действовать они предпочитают на знакомой территории. В итоге ей посоветовали ученика. Сказали, что он как раз не привлечет лишнего внимания, зато пролезет в любую щель и вообще выполнит задачу наилучшим образом. Вот только ловкий воришка оказался слишком любопытен и задержавшись в доме заказчика, вместо того, чтоб сидеть в комнате и ждать, когда с ним заключат договор, решил побродить по нему в виде кота. Вообще, оборотни быстрые, сильные и ловкие. Но этот был еще котенок, глупый и неопытный, и попался на глаза Дашке. Угрозы в ребенке он не увидел, за что и поплатился, оказавшись тут же пойманным.

Пока девочка кутала его “в пеленки”, он стоически терпел, полагая, что это его расплата за наивность. Тем более, что дочка оборотня не обижала, а послушать ее было любопытно, мало ли что о намерениях заказчицы скажет. На желании искупать его Ники попытался сбежать, но Дашка имела большой опыт ловли всякой живности по поместью и беглеца перехватила. Он вырывался, но осторожничал и боялся поцарапать девочку, поэтому в итоге дочке удалось утащить и плюхнуть в ванну с пеной, которую служанка приготовила для нее. Этого паренек не выдержал и обернулся. Дашка испугалась, но не растерялась. Она выскочила из ванны, заперла оборотня внутри и побежала рассказать тете Лиззи, что у них в доме чужой большой мальчик.

Мальчик подумал, решил, что был неправ и попытался из дома по тихому слинять. Но был перехвачен хозяевами. Поскольку Дашке досталась похвала за бдительность и ловкость, то она лучилась довольством, а пареньку осталось сгорать от унижения.

И все это, конечно, было забавно, вот только как это чудо мокрое на серьезное дело посылать? А время-то поджимает!

То, что времени нет, понимали и Лизбетт, и Адам.

– Завтра Надзор соберется, чтобы вынести решение по поводу открытия цеха. У Гордеса, насколько я знаю, все готово, – заметил муж подруги. Если вы не хотите, чтобы Айрин и дочка забирали всю прибыль, то, во-первых, нужно подготовить финансовое обоснование той суммы, которая должна оставаться на развитие производства. Это я уже сделал. Адам помахал в воздухе папкой. – Айрин, ознакомься, ты должна будешь обосновывать это достаточно уверенно. Там и прогнозы, и аналитика, и графики. В общем, выглядит все достаточно убедительно.

Если Лизбет не расцеловала собственного мужа, то наверное, это сделала бы я. Какой же он у нее все таки предусмотрительный!

– Во-вторых, будем апеллировать к тому, чтобы часть прибыли шла на счет Дарьи для оплаты ее образования. Пока у барона Шегистэд нет детей, Дашка может быть признана его наследницей, если он будет утверждать, что ваш брак настоящий. Ну и часть должна быть отложена в качестве приданого, ведь барон, и тут нам можно сказать, повезло, в данный момент обеспечить ее им не может. И я тоже все подготовила, – Лиза положила поверх первой папки свою.

– Но лучше всего было бы в присутствии лорда Сталлера предоставить доказательства того, что твой муж собирается тебя обкрадывать. Но это сложно, ведь он скажет, что хозяйство у вас общее. Но можно доказать, что суммы, которые он планирует тебе оставлять, меньше, чем нужно на личные нужды и меньше того, что ты сейчас фактически тратишь. Ты же ведешь учет расходов, Айрин? – спросил Адам.

– Да, конечно. Все счета и выписки в конторе Гордеса и копии в банке.

Вести строгий учет каждой медяшки меня заставили супруги Коток, когда я пришла к ним после своего замужества, узнав, что на мне висит займ под нехилый процент. Нет, я привыкла деньги считать, но чтобы вот так скрупулезно? Тогда это казалось глупостью, но я уже начала горячо раскаиваться в том, что пошла на поводу у новых родственников, поэтому не стала спорить, а просто сделала, как сказала Лиза. И не пожалела ни разу. Смотреть на мир через призму денег и счетов оказалось очень полезно, это быстро поставило мозги на место, вытеснив из них дурной флер и иллюзии. Ну и с хозяйством очень помогает управиться, а то слуги у нас тоже не сказать, чтобы порядочные были. Сейчас хоть помалкивают и на рожон не лезут.

– А почему лорд Сталлер не может затребовать предоставить ему копию брачного договора? – спросила я. – Ну это же самый очевидный путь.

– Он требовал, Айрин, и я тоже добилась его выдачи. Вот только там нет ничего из того, что ты говорила. Муж обеспечивает тебя всем необходимым, а ты доверяешь ему вести дела от твоего лица, – призналась Лизбетт.

К этому моменту пришла служанка и увела детей наверх, и мы спокойно обсуждали дела. И снова я оказалась в ступоре. Как нет ничего? Я же помню, сама читала про то, что доходами распоряжается муж, оставляя мне три процента от всей полученной прибыли… Или я что-то не то читала? Или не там? Но доверять Колинсу вести дела от моего имени – это еще хуже! Он же проиграет все или на женщин спустит. Я такого точно не могла подписать! Или могла? Что я помню о том вечере? Да ни черта не помню! Там кусок жизни целый как в тумане прошел.

– Я предлагаю выкрасть это соглашение, – подумав, предложила я. – Где оно храниться, в Надзоре или Ратуше? И заставить барона Шегистэд подписать новое соглашение. А еще скомпрометировать его и выставить недееспособным, чтобы все управление перешло мне.

– Увы, но если барона признают неспособным вести дела, то у руля станет его матушка, – расстроила меня Лизбетт.

– Отправить ее в дом престарелых. Или выдать замуж. Боже, и почему я не могу просто развестись?

– Можешь, – хором ответили Котоки. – Если у тебя будет другой кандидат в женихи, одобренный Надзором. Ну и твой нынешний муж будет на это согласен.

– Что ты говорила, Лиза, про убийство на бытовой почве? – я обвела взглядом столовую, задержавшись на приборах. Интересно, достаточно ли острые у нас в доме вилки? Ткнула себя зубчиком в палец. Нет, Лизины не подойдут, надо гораздо, гораздо острее…

Тут вошла служанка и доложила:

– Письмо госпоже баронессе Шегистэд. На словах просили передать, что барон Майер ждет вас сегодня на обед.

И со всем уважением передала мне конверт. Распечатала. Прочитала. В довольно изысканных выражениях барон настаивал на встрече за обедом.

– Айрин, а ведь это шанс! – оживилась Лиза.

– На что, отравить его? И сказать, что случайно с успокоительным переборщила и стаканы перепутала. И вообще, он сам грибами отравился, а синяки, потому что есть не хотел? – идти никуда не хотелось, и настроение стремительно катилось вниз. – А может мне в монастырь уйти? Семейная жизнь вообще не мое, а так буду в тишине и спокойствии игрушки шить… И на волю с записками их передавать. А вы мне напильники в пирогах пришлете…

– Айрин, ты о чем вообще? – мягко поинтересовался Адам.

– Простите, что-то мне сегодня все в сером цвете видится. Так какой план, Лиз? Травить барона нельзя, я поняла. В тюрьме мне будет плохо, и Дашка останется одна. Что я должна сделать?

– Переборщить с успокоительным и перепутать стаканы! – жизнерадостно заявила Лизбетт.

Глава 17. Отравительница

Ресторан был пафосный, с тяжелыми драпировками, белоснежным фарфором, золотыми скатертями, надраенным до блеска паркетом и обилием магических светильников повсюду. Мы сидели за столом на возвышении, и я ощущала себя как на сцене театра.

– Меню для баронессы, – угодливо склонился официант.

– Выбирай, чего душа твоя пожелает, моя дорогая, – барон Майер повелительно отмахнулся унизанными перстнями пальцами от паренька-подавальщика, и тот послушно испарился.

Открыла. Как и ожидалось, ни одной картинки. Интересно и как я должна делать заказ, если по мнению “дорогого дядюшки” я неграмотна? Или это все для того, чтобы я прониклась собственной ущербностью? Смотрю на барона молча, жду. Ловлю на себе жадные взгляды любопытных, мужчина зачем-то выбрал место на самом виду и мне крайне некомфортно. В горле пересохло и я сейчас отдала бы все за глоток чистой свежей воды. Но на столе ее нет.

– Ах, прости, детка, я совсем забыл, что ты не можешь ничего прочитать, – барон смотрит на меня испытующе, а я лишь пожимаю плечами, мол да, несовершенна, что и осознаю. – Но ты хотя бы пытаешься освоить этот навык, все же баронессе не пристало быть необразованной, как какая-нибудь крестьянка? Посмотри, на тебя все смотрят, ты должна соответствовать. Боже, о чем я думал, пригласив тебя сюда, надеюсь из уроков этикета ты помнишь хоть что-то и не перепутаешь вилки? Ладно, закажу что-нибудь простое, не хватало еще опозориться.

Он махнул рукой, подзывая официанта и, продолжая бухтеть, принялся диктовать заказ. Сижу молча, смотрю в сторону. Не знаю, что задумал барон, но гнобит он меня со знанием дела.

– Мне надо в дамскую комнату, – сообщила я дядюшке, когда тот оторвался от меню.

– Зачем? – спросил он.

– Носик припудрить, – отвечаю. Он что серьезно собирается держать меня тут? – И хочу лекарство выпить.

– Ах, успокоительное, да. Прости, не подумал, что тебе может быть тут некомфортно. Не надо никуда ходить, пей тут. Принесите воды даме, – говорит он официанту. И мне чудится в его интонации какой-то подтекст.

Неужели планирует отравить меня прямо здесь на виду у всех? Неожиданно. А главное, его никто не заподозрит. Но выйти мне все равно надо.

– Барон, вам подробно рассказать, зачем ещё леди в туалет ходят? – интересуюсь спокойно.

Морщится недовольно, но кивает. Встаю и выхожу из зала. Так, теперь действуем строго по инструкции.

Супруги Коток подозревают, что барон меня опаивает, и если нам удастся поймать его на горячем, то можно будет поднять вопрос о недоверии ему как инспектору Надзора. Плохо то, что мои капли Лизбет отправила на экспертизу, но результата еще нет, и мы не знаем, как они должны действовать и с чем их будут смешивать. Поэтому первым делом принять универсальный антидот.

План А – перехватить то, чем барон попытается меня напоить. Для этого у меня с собой пустая пробирка. Но барон, гад, выбрал место на виду всех. Придется опрокинуть бокал на платье, знать бы только куда он подольет мне гадость, вряд ли в воду, вкус можно почувствовать… Или расчет на то, что я ей буду успокоительное запивать? Для этого он меня третирует?

Облокотилась двумя руками на край раковины, постепенно приводя в порядок дыхание. Как же гадко и мерзко! Капелек бы моих… Лиза запретила пить вообще что-либо, сказала для чистоты эксперимента. Неужели я как наркоман, без капель не могу уже? Страшно… А успокоительное ли там было?

“Спокойно, Айрин, ты справишься, у тебя выхода нет, – сказала своему отражению. Похлопала и чуть пощипала щеки, чтобы прогнать бледность. – Давай же, сама баронессой заделалась”. Покусала губы. Окинула себя придирчивым взглядом. Ну вот, другое дело. Так, пустая пробирка наготове, спрятала ее за поясом.

План Б сложнее – заставить барона самого выпить то, что он приготовил, но для этого ему сначала надо подлить мои капли. Лиза дала разовую дозу, залила ее в перстень. Это сложнее но вдруг случай подвернется. Тогда надо будет дать знать ей, чтобы барона быстро вывели, мало ли что с ним станет на виду у всех.

А если у меня совсем ничего не выйдет, то задача минимум – не дать опоить себя. Для этого после обеда принять еще дозу антидота. И совсем отчаянный план – разыграть, что барон пытался меня отравить. Это я предложила. Адам против был, но дал желатиновый шарик, который я в крайнем случае должна принять сама. Попытка отравления – повод отложить решение по открытию производства.

Боже, ну почему? Это всего лишь небольшой цех по пошиву плюшевых мишек, только у меня могли возникнуть столько сложностей с этим.

Хотя вру я, конечно, дело то не в мишках и зайцах, а в том, чтобы вернуть свою независимость от семейства баронов. Кто знает, что я еще могла подписать, у них может весь сейф расписками забит, что я им и душу продала, и тело завещала.

Проверила еще раз – пробирка, перстень, капсула. Антидот выпит, вторая порция в сумочке. Вдох-выдох, твой выход, баронесса.

Мне казалось, что я была готова ко всему. Я ждала, что барон будет говорить о том, чтобы наложить лапу на наше еще не запущенное предприятие, что потребует преференций, что будет угрожать… Наверное, я слишком зациклилась на всем этом, вот и не думала ни о чем другом. Хотя ну смешно же, кому нужны в магическом мире, где дети и в игрушки-то не играют, сразу магию осваивают, плюшевые зверушки? Ну блажь же!

– Айрин, – ласково сказал барон, где-то в середине обеда. – Я подготовил список женихов для Дарии, и хотел бы сейчас обсудить их с тобой. Там есть несколько весьма перспективных кандидатур, очень солидные люди, к моменту брачного возраста им будет чуть больше шестидесяти. Но самый лучший вариант вот, – он извлек из папки карточку с каким-то крайне неприятным типом лет за пятьдесят на вид.

– Вы с ума сошли? Она ребенок, я не позволю!

– Ну-ну, детка, не стоит шуметь, а то все вокруг подумают, что ты совсем не владеешь собой. В общем-то когда тебя признают буйной, то и надобности в твоем согласии не будет, но мы же родня. Поэтому предлагаю решить все полюбовно. Просто подпиши вот тут, – он протянул мне еще кучу листов, вытащенных из папки. И успокойся. Водички? – он заботливо протянул мне стакан.

Хотелось вылить ему воду на голову и посыпать все сверху разорванными документами. Что-то внутри толкало отпустить свой гнев и сделать все, что хочется. Почему-то царила уверенность, что это нормально, правильно, и мне за это ничего не будет. Лишь какая-то часть вопила – Опасность!!! Барон все-таки что-то сделал со мной и сейчас провоцирует на скандал!

Но что, как? Я отказалась пить воду, сказала, что вспомнила, что уже пила сегодня капли дома. Я выпила нейтрализатор в туалете. Я не пила сок, даже умудрилась сцедить немного в пробирку. Я даже капсулу на всякий случай в стакане с водой растворила, только барону не смогла своих капель подлить, он вино пил и бокал практически не выпускал из рук. А сейчас я явно чувствовала, что со мной что-то происходит, и ничего не могла с этим сделать.

– Мне надо выйти, – пробормотала я. – Мне нехорошо.

– Сиди, – процедил барон, и я замерла послушным кроликом перед удавом. – Ты сейчас доешь все и подпишешь разрешение распоряжаться судьбой Дарии. Потом можешь устроить скандал и обвинить меня в чем-нибудь. Можешь даже посуду побить. А сейчас ешь!

И я против воли придвинула к себе тарелку.

– О, какая встреча! Барон, баронесса, рад вас видеть! Уютный семейный вечер, я так полагаю? – На стул рядом плюхнулся лорд Сталлер. – Ох, жарко. Что у вас тут, водичка? Как кстати. Вы не против?

И он не дожидаясь разрешения, выпил содержимое стакана. Вместе с растворенной в нем капсулой.

Глава 18. Сижу я в темнице...

Кап. Кап-кап…

Монотонный звук не успокаивал, наоборот, каждый “кап” добавлял раздражения. Не знаю сколько времени я просидела в этой сырой промозглой камере, но достаточно, чтобы пройти все степени принятия неизбежного – от отрицания до смирения. А действительность такова, что я, кажется, убила, инспектора Надзора лорда Адриана Сталлера. Во всяком случае, именно в этом меня обвиняет следователь.

Кап, кап-кап…

Закрываю глаза и зажимаю уши.

Стакан падает из побелевших пальцев инспектора…

Кто-то визжит, я как-будто сбрасывая оцепенение и кидаюсь к мужчине, что лежит лицом вниз…

Переворачиваю… Глаза его закрыты, изо рта идет пена. Отскакиваю, ударяюсь о стул, пошатываюсь и без сил сползаю на пол…

Что-то кричит барон Майер и обвиняюще тычет в меня пальцем… Я не слышу ничего, в ушах то ли визг, то ли звон. Пульсирует лишь одна мысль – я убила человека. Закрываю лицо руками, нет, нет, нет, этого не может быть! Хочу встать и встряхнуть лорда Сталлера, чтобы привести его в сознание, но тело не слушается.

Люди в форме берут под руки и грубо поднимают меня с пола. Они что-то спрашивают, но я не понимаю. “Нет нет, нет”, – твержу как заведенная.

Мне нельзя в тюрьму, у меня дочка. Барон заберет ее, если со мной что-то случиться. На все расспросы мотаю головой. Адам предупреждал, я не должна говорить, пока его нет рядом. Но в плане не было лорда Сталлера, пьющего яд!

Молоденький следователь что-то хочет от меня и сует под нос бумаги. Кажется, я должна их подписать, и он говорит, что отпустит меня. Я не могу прочитать, перед глазами все плывет, а меня мутит. Мотаю головой. Нет, буду ждать Адама или Лизу. Они не бросят меня, я верю им.

Следователь кричит и угрожает, обещает забрать Дашку. Его слова прорываются сквозь звон. “Убийца” – вот оно, жуткое слово, что блокирует мой мозг. Он впивается в мысли голосом барона Майер, звенит там, отдаваясь визгом какой-то женщины, размеренно стучит в такт ударов кулака следователя о стол…

Он говорит, что меня ждет казнь, но я все равно молчу. Я уже оставила распоряжения, что назначаю опекуном Лизу, она не даст дочку в обиду. А я… Я отвечу по закону. Понимаю это, но все равно злюсь. И зачем он пришел? Зачем влез? Зачем выпил яд? У меня было противоядие, почему я не дала ему его, может быть, можно было успеть?

Меня ведут куда-то, берут анализы, какой-то длинный тощий человек с неприятным желтоватым лицом стоит над душой. Мне кажется, что если бы это была женщина, то я бы подумала, что так должна выглядеть смерть. Никаких эмоций на лице, отрешенный холодный взгляд, но он не отходит ни на шаг, забирает пробирки, складывая их в чемоданчик. Он смотрит на меня равнодушно, когда меня отводят в камеру, потом делает какой-то жест и я проваливаюсь в темноту. “Все, это и есть смерть? Так просто?” – проносится последняя мысль, прежде чем перед глазами все окончательно заволакивает мгла.

Кап. Кап-кап.

Противный звук возвращает в действительность. Я лежу на лавке и злюсь. Черт возьми, Айрин, как ты дошла до этого? Что за апатия и смирение? Требуй Лизу или Адама, и начинай соображать уже, что вообще тут происходит? Да, инспектор отравился, но в этом нет твоей вины. Он сам выпил яд, не ты ему предложила его. Там был полный зал свидетелей, что ты ни при чем.

Сажусь, оглядываюсь. Мерзкое местечко, сырые каменные стены, полумрак, решетка вместо двери. Наверняка, тут и крысы водятся. Надо встать и потребовать адвоката. Голова кружится и меня тошнит. Ужасное состояние. Поднимаюсь, пошатываясь. Надо позвать кого-то… Сил хватает только на то, чтобы сделать два шага. “И кто кого тут отравил?” – думаю, садясь обратно. Сил дойти до решетки просто не хватит.

Кап, кап-кап. Пить хочется невыносимо. Сдвигаюсь по лавке, протягиваю дрожащую руку, ловя капли.

– Не стоит пить эту воду, она стекает сюда из морга после помывки трупов, – говорит чей-то голос.

Меня все-таки выворачивает.

***

Плевать, что я баронесса, переведя дыхание, утираюсь рукавом. Оборачиваюсь. На меня смотрит человек с неприятным желтоватым лицом. Что он тут делает, пришел добить? Так не за что, и просто так я не сдамся!

– Кто вы? – сиплю. Во рту мерзкий привкус, а губы пересохли.

– Дознаватель королевской канцелярии. Расследую покушение на лорда Сталлера, – сообщает мужчина и присаживается рядом. Протягивает мне пластиковую бутылку обычной воды.

Беру, с подозрением осматриваю. Нераспечатанная, торговая марка одного земного супермаркета.

– Откуда? – подозрений еще больше, но, подумав, открываю и делаю глоток. Действительно, просто вода. Даже дышать легче становится.

Он не отвечает, только пожимает плечами.

– Спасибо, – говорю.

– За воду? – ухмыляется.

– За то, что сняли груз с моих плеч. Как лорд Сталлер?

Я же не дура. Он сказал”покушение”, а не “смерть” и не “убийство”. Значит, пусть и по неосторожности, но грех на душу я не взяла. Это можно отметить. На радостях делаю еще один большой глоток.

Дознаватель смотрит на меня с неудовольствием, молчит. Ладно, значит, мне знать не положено.

– Я не буду говорить без моих поверенных, – предупреждаю мужчину.

– Боюсь, у вас нет выбора, – разводит он руками. – Супруги Коток задержаны.

***

– Что с моей дочерью? – спросила я.

Соображала я плохо, и принять то, что Лиза и Адам задержаны, оказалась не готова, поэтому предпочла сосредоточиться на простом и понятном.

– Она у господина Ривот, – удостоил меня ответом Мужчина, который сообщил мне должность, но не имя. Слишком известен? Я не сильна в местной иерархии, и как к нему обращаться понятия не имею. С дочкой все хорошо и это главное. Я боялась, что барон Майер к ней свои загребущие лапы потянет. Зачем ему Дашка, интересно? Придумал же, замуж ее отдать. Это они тут что, детей в 14 замуж выдают, извращенцы престарелые?!

– Сколько я тут?

С этим наведенным сном понятия не имею, как давно я в этой камере, а Дашка же волнуется поди, переживает. И как давно Коток задержаны и где они? Надо повидаться с ними и согласовать, что и кому мы говорим. Ох, чую, что втянули меня во что-то нехорошее. Лучше бы правда пошла ратушу грабить. Кстати,мне показалось, или я правда воришку-оборотня в ресторации видела?

– Сутки.

Сутки это немного, Дашка, наверное, еще не успела перепугаться. Но надо выбираться все-таки. Эх, Лизка как же ты так!

– Что со мной будет?

– Зависит от вас.

Ожидаемый ответ, вот только сильно сомневаюсь, что от меня в этом мире хоть что-то зависит. И это чувство собственной беспомощности ужасно раздражает. Чувствую себя, как рыба, что бьется об лед.

– Что вы хотите?

– Чтобы вы мне рассказали все, как есть.

– Хорошо, – подумав согласилась я. – С чего начинать?

– С того, как вам пришла в голову мысль вступить в преступный сговор с госпожой Коток.

Понятно, меня априори назначили виновной. Если начну оправдываться, только усугублю свою вину.

– С Лизбетт мы познакомились еще на Земле, – начала я.

– Подождите, госпожа Шегистэд, мы перейдем с вами в другое место. Собирайтесь.

Я огляделась.

– У меня ничего нет.

– Разве при вас не было вещей? – нахмурился мужчина.

– Была сумочка, но я не знаю, куда она делась. Видите ли, я не очень помню, что было после того, как барон Майер приказал мне сидеть и есть.