Текст книги "Близость на максимум"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Второй раз находится рядом с Егором в одной палате, было не так напряжно как в первый. Немного, но я его уже знала. И понимала, зачем он тут. Предполагала, какие цели преследует. А значит, могла дать отпор в случае чего.

Беглый взгляд зацепился за настенные часы.

Душа снова окаменела.

Катюшка.

Как я могла забыть?

– Можно еще раз попросить тебя об одолжении?

– Надеюсь, мне не придется прыгать со второго этажа, чтобы мы были в расчете?

«Глупый. Чтобы мы были в расчете, ты должен спрыгнуть минимум с четвертого».

Шутка.

– Конечно… нет. Дай, пожалуйста, свой телефон. Мне нужно позвонить подруге, а у моего, к сожалению, батарейка сдохла.

– С твоей подругой все в полном порядке. Водитель отвез девушку к её отцу.

– Как к отцу?

А я? А как же я?

Протянутая к Егору руку, которую я выставила, когда просила дать позвонить, так и зависла в воздухе.

И что мне теперь делать? Одной. Без денег и вещей.

– Жить в сгоревшей комнате перспектива заранее провальная. Тем более после того как пожарные залили её пеной. Общага уже не пригодна для проживания. И когда мой человек приехал туда, то девушка сначала брыкалась и не хотела уезжать без тебя. Но потом, включила ум, и попросила отвезти к родственникам. Куда ты и должна будешь поехать. Вернее, она ждет тебя там.

Фух.

Облегченно выдохнула. Только лишь на минутку.

Потом… Потом я начала мыслить здраво.

«Ну, кому я там нужна?» – обычные слова, которые отозвались болью в сердце.

У меня ведь и так никого нет. А тут еще…

– Я ведь сказал, что разберусь совсем. Можешь сейчас выдохнуть, восстановить дыхание и перестать волноваться.

– Я не могу перестать волноваться. Понимаешь, не могу. Все сложно. Всё это действительно чертовски сложно.

«Господи, как сдержать себя и не разреветься?»

– Ника… – Замерла, когда услышала свое имя из его уст. – У тебя сейчас есть другие проблемы, нежели волнения о сгоревшей жилплощади подружке.

Посмотрела на Морозова и сильнее сжала руку в кулак.

Он не понимает.

Совершенно не понимает моего состояния.

Да и как он может понять, если у него никогда не было подобного. Допустим, сгорит его дом (не дай бог, конечно), но для него не будет это проблемой. Егор просто поедет в другое место. В другую квартиру. У богатых людей недвижимости много. А у меня ничего нет. И ехать мне некуда, кроме как, вернуться в свой город. Но и это не было вариантом. Куда возвращаться? Снова к мамашке Озёринской под бок? Снова в свои страхи окунуться? Встретиться с пустотой и одиночеством?

Не хочу.

Да и не смогу просто. Я только-только начала себя винить меньше.

– Нет у меня больше проблем, кроме этого пожара, который унес всё.

– Что он унес? Вещи? Туфли? Побрякушки? Поверь, все это легко и быстро можно восстановить. Стоит только заехать в любой торговый центр.

Безразличие в его голосе било по лицу.

Больно било.

Предательские слезы снова вырвались наружу.

Задержала дыхание, а потом резко попыталась встать. Плевать на ногу. Хочу уйти. Прямо сейчас убежать, чтобы Егор не видел как я плачу.

Когда поставила больную ступню на пол, поняла, какой это было плохой идеей.

Боль, про которую я уже и забыла после укола обезболивающего, снова накрыла меня.

– Что ты творишь? – В два шага Егор преодолел расстояние между нами, и положил руку на моё плечо, удерживая в таком положении и не давая встать. – Трещины мало, решила перелом себе заработать? Ты головой, вообще, думать умеешь?

– А ты? – охрипшим от слез голосом закричала на весь больничный корпус. – Ты можешь думать головой? Считаешь, что меня вещи беспокоят? Да? Я плевать на них хотела. Понимаешь? Плевать. Мне все равно, что они сгорели.

– Тогда что? Из-за чего такая паника?

– Фотографии.

– Что?

– Фотографии сгорели. Они уничтожены. Их больше нет. Память о единственных родных людях – исчезла. Её огонь этот чертов с собой забрал. Он у меня последнее отнял. Мне от этого больно. Понимаешь? Вот здесь. – Приложила руку к груди. – У меня вот здесь дыра. Пустота. Мне морально плохо, Егор. Очень плохо.

Причитала, а сама не замечала, как слезы фонтаном из глаз выливаются. Ничего вокруг не замечала. Даже того, как Морозов осторожно дотронулся до моей мокрой щеки.

Медленно подняла свою дрожащую руку и положила на его ладонь.

Так теплее. А мне очень хотелось тепла. Простого, человеческого тепла.

– Поехали.

Всхлип и непонимание о чем идет речь.

– Я ведь еще тогда на улице сказал, что все решу. И я от своих слов не отказываюсь.

Закрыла глаза и тяжело вздохнула.

– Я не могу. Не могу поехать с тобой. Лучше …

– Что? Что в твоём понимании лучше? На вокзал поехать? С бомжами ночевать? Ника, это лучше?

Грубо. Но он был прав.

На вокзал поехать не могу.

Так же как и не могу поехать к подруге, у которой и так непростые отношения с новой женой отца.

– Егор…

– Если на вокзал, то только на маршрутке. Я в ту сторону не еду. Не по пути как-то. – Прогремел он.

– Нет. Не на вокзал. У меня к тебе будет еще одна просьба. Сотая по счету, наверно. Но… Кхм.

– Ника!

– Можешь одолжить мне немного денег? Я отдам. Честно всё отдам. До последней копейки отдам.

– Что ты собралась делать?

– Квартиру сниму. На сутки. А потом решу, как быть дальше.

Он задумался.

Прищурил глаза и снова осмотрел меня с ног до головы.

– Собирайся.

– Поможешь? Правда?

– Ага. Помогу. Прямо сейчас поедем смотреть твою квартиру.

И не дожидаясь моего следующего вопроса, поспешно покинул палату.

Глава 18.

Я наконец-то покинула лазарет для людей с толстым кошельком.

Боялась даже представить, сколько денег заплатил Егор, чтобы мне поставили диагноз и прописали курс лечения. По моим меркам сумма вышла приличной. Такая, которую я себе позволить не смогу. Особенно сейчас, в моём бедственном положении, где каждая копейка будет иметь свой вес.

Да и копеек этих в кошельке – кот наплакал. Что делать дальше и как быть, понятия не имела. Вот хоть убейте, не знала, где начать денег зарабатывать, чтобы хоть как-то держаться на ногах.

Морозов пообещал помочь с квартирой на сутки. Это уже хорошо. Спасибо, что не отказал. Только вот сказал, что решит, но пропал. Нигде его не было. Ни тогда, когда мне медсестра помогала с кровати подняться. И не тогда, когда я документы какие-то подписывала. Егор не появился и в тот момент, когда добрая тетенька в белом халате, подкатила ко мне инвалидную коляску, и бережно покатила к выходу.

А я сидела в этом кресле дурацком, и боялась. Боялась, что на улице меня не ждет никто. Что придется вставать и самой до вокзала как-то идти. У меня ведь и телефона нет. Сел зараза. Да и кому я позвонить могла, на ночь глядя. В этом городе подруга только, а ей названивать не хотелось.

– Жених – то куда делся?

А?

Дышать перестала, когда голос медсестры услышала.

Замерла, когда пыталась ответ в голове придумать, чтобы жалкой не казаться. Той, которую прямо в больнице одну оставили. Они ведь не знаю, что Егор мне, по сути никто, они на жениха думают. Вот и пусть думают, как им хочется.

А я сейчас её обратно в больницу отправлю, а сама буду соображать, что делать дальше.

Мы уже стояли на улице, когда я все – таки решила оглядеться по сторонам, надеясь увидеть знакомую машину. Такой, к сожалению, на парковке не было. Предполагала ли я, что такая ситуация произойдет? Внутри что-то обрывалось. Словно душа на последнем волоске висела. Еще чуть-чуть. Любое событие и она оборвется. И от меня ничего не останется. Уже не осталось.

Я покоя хочу. Хочу, чтобы все трудности остались позади. Сколько можно? Ну, сколько я еще буду получать затрещину от судьбы?

– Спасибо Вам, что довезли. Я тут постою. За мной приедут скоро. А вы идите, не нужно мёрзнуть. – убедительность в голосе, даже меня поразила.

– Это как я ж тебя брошу? Ну, нет. Мало ли чего. У тебя вон нога больная. Скользко на улице. Не дай бог что случится. Тут постою, пока не заберут.

Да не заберет меня никто. Уехали все.

Он уехал.

А больше и некому.

Но если я все это вслух скажу, то добрая работница обратно в больницу заведет. А мне нельзя туда. Платить нужно будет.

И тут краем глаза заметила, что машина через ворота проезжает. Черная машина, большая, и до боли знакомая.

Всплеск облегчения вырвался в моем вздохе.

– Вот и дождались. А ты меня отправить хотела. Сейчас как в машину посажу, так и пойду дальше работать. А ты, милая, осторожнее впредь будь. Нечего тебе по больницам мотаться.

Кивала головой, а сама машину гипнотизировала.

Из автомобиля вышел всё тот же водитель-молчун и направился в мою сторону.

– Оп, а другой где? Тот, который всем врачам нервы успел подпортить.

Парень развел руками. Мол, я не в курсе, и мое задание приехать и забрать больную.

– Вероника, пройдемте.

Разве у меня есть выбор?

– А Егор?

– Приказано доставить Вас в квартиру.

Даже не сразу поняла, о какой квартире идет речь. А потом дошло – съёмная.

Егор не захотел больше играть роль заботливой няньки, поэтому и сам не приехал.

Обидно. Грустно даже как-то, ведь поблагодарить как следует не успела. Также не успела договориться о выплате долга.

Хотя, может, все и к лучшему. Номер его есть. Я и позвонить могу. Завтра. Позвоню Егору утром.

Парень протянул свою руку и помог встать. Поддерживал, пока я на одной ноге прыгала до машины. Махнув рукой заботливой женщине села в теплый салон.

*

Мы, наконец, подъехали к какому-то жилому комплексу, и машина резко остановилась.

Здание поражало своим размером. Состояло из двух высотных башен, соединенных между собой одним переходом. Особую эффектность и помпезный вид придавали панорамные окна.

Да заселение на одну ночь пройдет с шиком. Егора не понял моей просьбы. Мне за год не собрать той суммы, которую он оплатил за сутки.

Он разве не понимал этого?

По мне ведь видно, что оплатить смогу только окраину города, обычную квартирку с газовой плиткой.

Какой центр?

Ох.

Как же сложно.

– Здание. Б, последний этаж – пентхаус. – Сказал молчун и попытался снова взять меня под руку.

– Я сама.

– Приказано доставить Вас в квартиру.

Приказано ему.

Своими словами даже не удивил.

Кажется, он незаменимый работник, раз выполняет все приказы своего работодателя.

Идти на одной ноге было болезненно. Неприятно, но я старалась не свалиться, крепче цепляясь в локоть парня.

Еще немного. Еще чуть – чуть, и я буду на месте. А как только окажусь в квартире, так сразу же лягу спать, чтобы утром, как можно раньше покинуть её.

А Егор… Морозов сейчас, скорее всего, находится рядом с сестрой, всячески поддерживая её и успокаивая. Наверно, рассказывает, что встреча со мной в кафе не имела никакого смысла. Что мы просто случайно встретились.

Что ж и такое в жизни бывает.

– Ай. – Задумавшись, ненароком задела больную ногу.

– Осторожнее. – подхватил меня водитель.

Вытаращила глаза. Неужели в его тоне послушалось сочувствие? Или мне как обычно показалось?

– Можно спросить? – не стала терять времени. Нужно успеть задать сразу несколько вопросов, пока парень решил со мной «поговорить».

– Валяй. – слишком дружелюбно ответили мне.

– А, сколько стоят сутки проживания в этой квартире?

– Эммм. – задумчиво протянул парень, и непонимающе уставился на меня. – Тебе зачем?

– Ты ведь знаешь, наверно, что Егор помог мне, и снял здесь квартиру. А мне потом нужно будет ему деньги вернуть. Вот и хотела узнать.

– Егор Александрович снял квартиру?

– Или это ты её искал? Тогда точно должен знать, сколько стоит.

– А-а. Нет, это не я. Хозяин лично занимался. Мне сказал только адрес. Ладно, пойдем. Сама потом с ним поговоришь. Мне ещё машину нужно в гараж завести.

*

Спустя всего пару минут, мы уже были в лифте и быстро поднимались на нужный этаж. Непонятное волнение, которого не было до этого, как-то неожиданно заволокло все тело. Смотрела, как меняются цифры, показывая, сколько еще осталось до назначенного места, мое сердце уходило в пятки.

– Вероник, ты это, в квартиру сама зайдешь. Там тебя ждать будут.

С недоверием посмотрела на своего сопровождающего.

– Кто ждать будет? Риелтор?

– Ага. Паспортные данные записать и все такое. – В глаза мне не смотрел. Он пол изучал. Или обувь свою.

– Хорошо. Разумно. Документы у меня с собой.

Сигнал лифта. И моментальная дрожь в руках.

Молодой человек не стал выходить вслед за мной, он продолжал стоять и смотреть куда-то в сторону.

– До встречи.

*

Как только оказалась в квартире, то сразу же поняла, что я здесь не одна. Присутствие другого человека, словно витало в воздухе.

Откуда-то доносился звук работающего телевизора. Запах кофе – начинал сводить с ума.

Ощущение тепла, радовало. Появилось огромное желание разобраться со всеми документами и побыстрее остаться одной. Зарядить телефон и написать подруге, что у меня все хорошо.

Только сначала, нужно войти туда.

– И долго ты собираешься в дверях стоять?

От неожиданности дернулась, и по инерции сделала ошибочный шаг назад.

Ох. Как же больно.

– Чёрт.

Морозов оказался возле меня в рекордно короткие сроки, и тут же подхватил на руки.

– Что ты здесь делаешь? – морщась от боли, все же задала ему этот вопрос.

Я думала, что он мне снимет квартиру. Но я не думала, что он сам приедет в ней переночевать. А именно это он и намеревался сделать, судя по его виду.

Егор был в домашней одежде. Спортивные штаны и майка. Босые ноги.

Стоп. Или же это…

– Я здесь живу.

Находясь в шоке уставилась на него, посильнее сжимая пальцами его шею. Хотела крикнуть, что он обманул меня, развернуться и уйти. Но как ни странно, всего лишь промолчала.

– Значит, это твоя квартира.

Утвердительный кивок, и он, не сбавляя шага, несет меня куда-то.

– Вероника, сразу предупреждаю, что не стану слушать твои истерики. Серьезно. Бабские капризы нервируют больше, чем бабские слезы. Давай обойдемся без одного и без другого.

– Я и не собиралась капризничать.

Ногой он открыл дверь в спальню и посадил меня на большую кровать. Оттого, что он находился рядом, сердце бешено стучало.

– Правда? – Кажется, что я удивила его своим ответом. – Это радует. Уже ночь, поэтому не хотелось начинать баталии.

– Их не будет. Егор, ты тогда так быстро вышел, что я даже не успела поблагодарить тебя. Думала, что позвоню тебе утром и все скажу, но раз ты тут…

– Не нужно ничего говорить. Я не сделал ничего такого, чем бы заслужил твою благодарность. Ясно? И давай закроем эту тему.

– Но как же?

– Просто Ника. Все просто. Мы больше не будем поднимать этот вопрос.

Подняла на него глаза.

– Я отдам.

– Ага. Я запомню и запишу в долговую книжку. Тебе так легче будет?

Отрицательно покачала головой.

И тут же вспомнила.

– А где Ольга?

Отойдя от меня на несколько шагов, ответил:

– У себя в квартире. Где ж ей еще быть?

Разворачивается и начинает приближаться. Подходит вплотную и садится передо мной. Смотрит в глаза. А я, от не понимая его действий, так и продолжаю сидеть с открытым ртом, не зная, что сделать или сказать. Почему-то тут же на ум пришел наш поцелуй на улице. От этих мыслей прикусила нижнюю губу. Когда Егор увидел это, то удовлетворительно хмыкнул.

Черт.

Спалилась.

Он понял, о чем я думала.

– Егор. – Во рту пересохло. – Я все-таки спрошу. Твоя сестра точно не будет против, если я останусь здесь до утра?

– Ну, она точно не придет среди ночи, и не поставит нас за это в угол.

– Я серьезно.

– Ник, я тоже. Думаешь, есть такие люди, перед которыми я буду отчитываться за свои действия и поступки? Не забывай, что я не маленький мальчик.

– До утра. Я останусь здесь до утра. А потом уйду.

Услышав мои слова, Морозов закатил свои красивые глаза.

– Конечно.

А затем совсем тихо добавил:

– Только кто тебя выпустит?

– А я не маленькая девочка, которую с легкостью можно закрыть в комнате. – Не сдавалась я. – Выйти отсюда не составит мне труда.

Егор сделал вид, будто задумался и изучает светильники на потолке.

– Тебе лучше всего остаться здесь. Конечно, пока не решится проблема с комнатой твоей подруге.

Даже не знала, как воспринимать его слова. Он предлагает мне остаться в его квартире? С ним на одних квадратах? В том месте, куда в любой момент может нагрянуть Морозова?

Он говорит это серьезно?

Я разве похожа на смертницу?

Глава 19.

– Почему ты так смотришь на меня?

– И как же я на тебя смотрю?

В этот раз фантазия не играла со мной в злые шутки. Я видела, что во взгляде Егора была заинтересованность. На все сто процентов уверена, что не ошибаюсь. Только не в этот раз.

Глаза парня тут же переместились на мои ноги, а потом снова на губы.

– Так, будто если я сейчас попытаюсь убежать, ты меня схватишь и съешь.

Господи, что несу? Ведь не так же хотела мысль свою выразить. По-другому желала сказать. А вышло…

Как обычно.

Нервно сглотнула.

– А ты хочешь сбежать?

От его хриплого, бархатного голоса бросало то в жар, то в холод. Состояние тела, которое и словами описать сложно. Его прочувствовать нужно.

Но Егор играл.

Играл в простую и забавную игру «кошки-мышки». Роль бегающей мышки мне, конечно же, не пришлась по душе. Только вот правила были не моими. И вряд ли бы я смогла заменить кота. Не моя стихия. Егора. Тут и сразу понятно.

Кивнула головой в знак согласия.

– Ты обманываешь. И врешь даже не мне, а самой себе, Ника.

В его голосе отчетливо слышны нотки превосходства. Словно он раскусил меня, и остался доволен этим.

Замолчал. Не стал развивать свою мысль, чтобы тем самым еще больше не загонять меня в угол. И я обрадовалась. Честно. Я была рада тому, что в этой ситуации Егор не давил на меня.

Морозов без предупреждения дотронулся до лангетки.

Он просто прикоснулся, а я уже задыхалась от своих же ощущений. Что это? Реакция тела на его прикосновения? Черт. Да быть такого просто не может. Во всем виноваты, чертовы обезболивающие, которые напрочь отключили мой разум.

– Больно?

– Нет.

– Снова врешь. А ты ведь самая честная. Твои слова.

– Угу. – Пробубнила себе под нос, продолжая наблюдать за Морозовым, который аккуратно положил мою ногу на свою коленку.

Все остальное произошло как-то неожиданно. Вот мы сидим, напротив, друг друга, прожигая взглядом. А через какую-то секунду руки Егора тянутся ко мне, и я не отталкиваю. Нет. Я сама хватаюсь за них. Держу и знаю, что, да, так и должно быть. Он должен меня сейчас обнять. Я сама желаю этого. Смотрю на него, и понимаю, как хочу, чтобы он меня поцеловал. Да. Поцеловал. Я хочу забыться. Как совсем недавно, на той набережной. Я забыла обо всем. В голове вырубила запись, где на повторе мне вещали о моих проблемах. И сейчас хочу этого же.

На секунду, на минуту забыть про все трудности, которые снежной лавиной накрыли меня с ног до головы. Окутали проблемами, от которых задохнуться хочется. Моя жажда избавиться от плохого нарастает, но и трудности не стоят на месте. Они мне глаза закрыли, и кроме них ничего больше не вижу.

А Егор…

Морозов мне светом чудится. Тем самым, который стоит вдалеке и рукой мне машет, помогая выбрать направление правильное.

И вот сейчас я иду на этот свет. Как корабли идут на свет маяка. Так, и я.

Без раздумий, без самобичевания просто иду.

Но в тот момент, когда до самого заветного было рукой подать. Когда до отключения разума оставалось пару минут, и когда губы Егора были в миллиметре от моих, он заговорил:

– Никогда. Никогда не ври мне. Даже в мелочах.

Охнула, когда он накрыл мой рот.

Должна была обрадоваться, но после последних сказанных слов, этот поцелуй уже не казался мне таким спасительным.

Наоборот. Он стал отрезвляющим. Словно меня в жаркий день холодной водой облили.

Наваждение прошло. Искра потухла, которая хотела снова почувствовать вкус губ Морозова.

Рассудок ожил.

Теперь я могла здраво рассуждала. Понимала, что не нужно мне этого. Что нельзя переступать через запретную черту. Егор не тот человек, с которым стоит забываться. Нет. С ним нужно постоянно быть начеку. Он раздавить может. Уничтожить. Забрать последнее, что у меня осталось – гордость.

Напряглась, когда поняла, что слишком далеко зашла в желании получить тепла.

Егор понял, что, что-то изменилось, и отстранился от меня.

– Если ты сейчас впала в думки из-за боязни, что утром я тебя закрою под замок. То можешь успокоиться. Насильно тебя удерживать не стану.

– Тогда зачем ты…?

И пальцами до губ дотронулась, которые распухли от его прикосновений.

– Мы ведь оба этого хотели.

– Это плата за ночлег?

– О чём ты вообще?

Сомнительные мысли галопом забегали в моей голове.

Всё не может быть так просто. Посторонний, незнакомый мужчина не станет помогать простой студентке. За всё нужно платить. Каждый поступок имеет свою цену.

А с меня и брать нечего. Ничего нет. Что он может захотеть от меня, кроме меня самой?

Страх, он неожиданно подкрался и заставил задуматься обо всём.

– Чтобы остаться здесь, я должна буду…

– Закрой рот.

Удивленно уставилась на него.

– Закрой и не открывай. По-хорошему прошу. Иначе… Чёрт.

Парень резко подскочил с места и отошел от меня на приличное расстояние.

Он был зол.

А я только в этот момент поняла, какую глупость сморозила. Как обидела. Расстроила.

Егор ведь поддерживает меня. По-человечески помогает, хотя мог бы и не делать этого.

«Боже, Ника, какая ты всё – таки дура».

– Егор, извини. Я совершенно не то хотела сказать.

– Да нет, именно это ты и хотела сказать. Поэтому боялась остаться? Думала, я тебе здесь насильно ноги в разные стороны разведу? Да?

– Нет. Послушай…

Попыталась встать, но больная нога помешала сделать это. От резкой боли снова плюхнулась на свое место.

– Ты сначала саму себя послушай, а потом мне пытайся что-то рассказать. Себя, Ника. Начни с себя.

Морозов не смотря в мою сторону, развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

*

А я на дверь эту чертову смотрю, и меня изнутри разрывает. От понимания, что планку перегнула, что лишнего наговорила. В душе кошки скребут, до мяса плоть разрывают не жалея. Я ведь не привыкла к такому. В жизни никого, и никогда не осуждала, не обижала, не наговаривала. А тут в один момент всё восполнила.

Понимала, что извиниться нужно. Объяснить всё. Сказать, от каких мыслей, я такой вывод сделала. Он должен понять. Егор должен. Обязан просто. Он ведь умный.

Утром. Я ему всё утром расскажу. Сейчас не стоит. Наверно. Лучше подождать.

Находясь в расстроенном состоянии, я не сразу обратила внимание на комнату, в которую Егор принёс меня.

Никогда не сходила с ума от роскоши, но здесь, невольно ахнула. Красиво. Огромная кровать так и манила к себе. Окно во всю стену вызывало какое-то восхищение. Весь интерьер был выполнен в лавандовом оттенке. И каким-то чутьём, я понимала, что хозяйкой комнаты была женщина. Конечно, может и быть такое, что дизайнером была девушка, но что-то не сходилось.

Было видно, что в этой комнате, совсем недавно кто-то был. Резинка для волос, оставленная на прикроватной тумбочке. Из не до конца закрытого шкафа, торчал кусок розовой тряпки.

Девушка?

А у Егора есть девушка?

Почему я раньше не задавалась этим вопросом? Ведь это важно.

Краем глаза заметила, что на кофейном столике лежит зарядное устройство. Обрадовалась и, не раздумывая, достала телефон из сумки. Аккуратно встав, медленным шагом прошла к обнаруженной находке.

Зарядить телефон было необходимо. Так же необходимо, как и позвонить подруге, чтобы услышать её голос.

Всё-таки не у одной меня сегодня вечер паршивым оказался. Моя нога ничто, по сравнению со сгоревшей комнатой. Пожив с Катюшкой несколько дней, я уже знала, как она гордилась тем, что живет отдельно. Она много рассказывала, с каким трепетом покупала каждую вещичку, чтобы сделать из обычной комнаты, комнату – мечты эконом варианта.

И в один момент она это потеряла.

Зарядив телефон так, что должно было хватить на один телефонный звонок, отключила его от питания, и прошла к кровати.

Как только включила его, то сразу же на всю комнату разнеслась трель звонка, оповещая, что кто-то пытался со мной связаться. Мне мало кто звонил последнее время. Вернее, таких людей можно было посчитать на пальцах одной руки, и то, не задействованных осталось бы больше. Раньше бабушка. Которая сильно беспокоилась, когда я задерживалась после учёбы. Катька. Да и она нечасто звонила, так как сейчас рядом большую часть времени была. С недавних пор звонки поступали от Морозова.

Больше и звонить было некому. Если подумать, то одиночество меня давно уже преследует. Оно не упало на меня как снег на голову, оно раньше было, только я не замечала этого. Была довольна тем, что имела. Не задумываясь, что так и не смогла найти себе друзей, которые будут рядом в любую минуту.

Одиночество оно не в том, что у меня никого нет. Одиночество оно внутри. И сейчас оно слишком близко подобралось ко мне. Руки протянуло, и душить начало. А я отогнать это никак не могу. Не сейчас и не здесь. Не в чужой квартире, где нет родных вещей, которые я могу в руки взять, и начать отбиваться. Здесь ничего моего нет. Кроме потрепанной сумки. Но и она не спаситель.

Разблокировала телефон, но сразу звонить не стала. В углу экрана мелькало оповещение, говоря, что есть непрочитанные сообщения. Думая, что Катя мне написала о своих делах, я машинально ткнула пальцем на мигающий конвертик.

Незнакомый номер.

Неизвестный.

Часть текста насторожила.

Открыла и сразу же пожалела о своём необдуманном поступке. Написавшему придет оповещение о моём прочтении. А мне очень не хотелось, чтобы он знал о том, что я прочитала его бред.

«Успела дать ему, за поход в ресторан»?

Озёрин.

Больной ублюдок.

Небось, по себе судит, гад продажный.

Так, и хочется задать себе один замечательный вопрос: «А любила ли я когда-нибудь Озёрина»? Что за дрянь со мной происходила? Я же сейчас понимаю, что нет, не любила. Так не любят, так не должны любить. И невозможно так быстро разлюбить. Хотя, у всех разные представления о любви. И разные понятия.

Но вот сейчас, точно нет. Сейчас я и понимаю, что никогда и не любила.

Что тогда держало? Почему держалась за него, и была так зависима от его мнения? Привязанность? Да я бы не сказала. Он всегда трусом был, который не мог даже за себя постоять.

Что? Вот какая нитка меня к нему тянула?

Увидев на дисплее фотографию подруги – обрадовалась.

– Катька…

– Ник. Ник, ты где? Почему телефон вне зоны? Почему не звонишь?

В голосе Савельевой слышалась тревога и беспокойство.

– Всё хорошо. Успокойся. Я в порядке.

– В каком ты можешь быть порядке, если тот боров, который меня из общаги забрал, сказал, что ты в больнице находишься. Я что только не делала, чтобы узнать у него о случившемся, но он молчал и ничего больше не говорил. Хотела Морозову позвонить, только номер не нашла.

– Всё, Кать, успокойся.

– Какой успокойся? Я Олыче звонила, думала у неё номер брата взять. Но она, как только голос мой услышала, сразу же послала, а потом и в черный список занесла, гадина. Где ты? Говори адрес больницы.

Замялась. Не знала, как всё рассказать подруге.

– Катюш, я не в больнице.

На другом конце трубки возникло молчание.

– Этот бугай меня обманул, что ли? Да я его с землей сравняю, и не посмотрю, что в десять раз меньше по комплекции.

– Послушай, – телефон замигал, говоря мне, что заряд скоро кончится. – Я не могу долго разговаривать. Я была в больнице, но сейчас уже всё хорошо.

– И где ты сейчас, если не в больнице? Ник, ты только правду говори. Я приеду. Скажешь адрес, и я приеду куда угодно. Заберу тебя.

Выдох.

– Я у Егора.

– Говори адрес, я закажу такси. – Быстрый ответ, взволнованной подруге. – Вместе снимем номер в какой-нибудь гостинице. Я у отца денег попросила, но жена его услышала, так разоралась, что папка её еле заткнул. Но ничего. Я серьги и браслет в ломбард заложу, там хватит и на гостиницу, и чтобы комнату на месяц снять.

– Не нужно ничего закладывать. Мы потом выкупить всё равно не сможем. Кать, ты не волнуйся за меня. Я у Морозова переночую, а утром уйду отсюда. Мы с тобой встретимся, и что-нибудь обязательно придумаем.

До утра осталось немного.

– Ник, зачем? А если он…

– Нет. Он не такой. Правда. Все будет хорошо.

Я в этом уверена. Уже уверена.

Глава 20.

Уснула быстро. Прожитый день, оставил след на моём состоянии.

Как только голова коснулась подушки, я мгновенно отключилась от реальности.

Была рада, что эти сутки подошли к концу.

Рада, что завтра начнется новый день. Огорчало, что и он может принести с собой новые трудности.

Спала плохо.

Очень плохо.

Нога болела. Болела так, что терпеть было невозможно. Зубами кусала одеяло, чтобы не закричать. Включив свет, увидела, каким стал отёк. Ступня неестественно увеличилась в объемах. Опухлость пугала своим размером.

Лекарства, которые прописали врачи, я, конечно же, купить не успела. А зря, сейчас бы они мне очень пригодились.

Нужно что-то сделать. Положить лёд на больную конечность, казалось бессмысленным. Нога уже опухла, вряд ли холод её спасет.

Больно.

Поняла, что больше терпеть не могу. Попыталась встать с кровати. Идея со льдом, уже не казалась, такой бредовой. В этот момент, это было единственное, что я могла достать.

Шнырять ночью по чужой квартире, тоже желания не вызывало, но когда выбора особого не было, пойдешь и не на такое.

Приметив стул, который к моему облегчению находился прямо у изголовья кровати, чуть не завизжала от радости. Да. Это выход. Обычный стул поможет мне сделать несколько шагов. А дальше как? Как мне завтра быть и что делать?

Боже.

Схватила стул двумя руками, и встала на одну нога, вторую держа не весу. Неудобно, больновато, но терпимо. Сойдет, чтобы найти кухню, и достать кубики льда из холодильника. При всем при этом, я еще должна остаться незамеченной. Только как это провернуть, если чтобы сделать шаг, мне нужно сдвинуть стул вперед? Сложно. Всё слишком сложно. Надеюсь, Морозов не подумает, что по его квартире вор крадется и не позвонит в полицию.

Проходя мимо столика, на котором телефон мой лежал – посмотрела на время.

4:30

Черт меня за ногу.

Так. Стоп. Возвращаться в кровать и с болями ждать утра, плохой вариант. Решительно передвинула стул и сделала прыжок на одной здоровой ноге.

Почувствовала, как задрожали руки.

Выйдя из комнаты, остановилась и огляделась. Светильники не горели. Окна были закрыты. В помещении была такая темнота, что я не видела своих рук. Сомнения снова в душу пытались пробраться, я их голосом рассудка разогнала. Мне нужен – лед. О мазях и обезболивающих таблетках, я даже не мечтала.

– Значит, ты решила уйти незамеченной? – Проговорил мужской голос, и после щелчка, вся комната залилась светом.

Егор нахмурился, смотря на меня и стул, в который я пальцами вцепилась, что аж костяшки побелели. Посмотрел на мою согнутую ногу, и тихо выругнулся.

Растерянным взглядом смотрела в его глаза.

– Вот скажи мне, принцип или гордость, не знаю, как ты это называешь, того стоят? Неужели ты так боишься меня, что готова в пять утра со стулом уйти на улицу? А дальше? Что дальше делать будешь?