Текст книги "Близость на максимум"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Медленным шагом вышла из комнаты, стараясь не делать резких движений. Руки тряслись. Было до невозможности страшно, от того, что может не получиться уйти.
Забежала в ванную и открыла воду. Тихонечко вышла в коридор, и взяла в руки обувь. Я смогу, успею. У него не получится догнать. Ничего плохого не случится. Все будет хорошо.
Дверь. Открытая дверь. Озерин даже не удосужился захлопнуть её. Еще чуть-чуть. Несколько шагов и кошмар останется позади. Я добегу до полиции и вернусь уже с ними.
Еще немного.
Не бойся.
Один шаг.
– Ника…
Глава 4.
– Ты зачем по квартире как вор крадешься?
Появление подруги в проеме открытой двери вызвало волну облегчения во всем теле. Волна, радости плавно перетекающая в ликование и умиротворение.
Смотрела в глаза бывшей однокласснице и не могла поверить своему счастью. Все закончилось. Плохого больше не случится. Девушка, с которой дружила в младших классах спасла меня.
Катька стоит и непонимающе смотрит на мои руки, которые все еще сжимают пыльные кеды возле груди, которые я так и не успела одеть. Понимает ли она, в какой момент появилась? Сможет ли понять как сильно была ей благодарна?
Так, ведь было всегда. В школе, когда меня обзывали сироткой, Катюха не раздумывая, кидалась на обидчиков, а после вытирала мои слезы сидя на грязном полу под старой лестницей. Она была единственной, кто понимал меня в то время.
Потом… потом её родители развелись и она вместе с отцом переехала жить в Москву, а в наш городок приезжала крайне редко, чтобы проведать маму и младшего брата.
– Ник, у тебя взгляд такой, будто только что кого-то грохнула. Что случилось?
Поднесла палец к губам, давая понять, чтобы разговаривала тише.
– Там Озёрин. Он хотел… Пытался… Меня…
Савельева не дала договорить. Поняла все без слов. Округлив глаза, протянула свою руку.
– Пошли, выйдем отсюда.
Не раздумывая, схватилась за пальцы как за спасательный жилет, и сама вытянула её из квартиры.
После похорон, я старалась не выходить наружу. Сидела в четырех стенах и в одиночестве страдала. Сейчас же, наш старый и грязный подъезд радовал меня как никогда в жизни . Вздохнув полной грудью притянула подругу к себе и обняла. А потом, когда мы сели на лавочку заговорила. Долго. Нудно. Но рассказала все. Не могла промолчать. Слова так и вырывались изо рта и я не хотела останавливаться.
Рассказ закончился, а я продолжала смотреть в одну точку, понимая, что после того как выговорилась, мне стало чуточку легче.
Боль не прошла, нет, но сейчас, немного, я начала контролировать свои эмоции.
– Ментов вызвала?
– Нет. Хотела сама к ним бежать перед тем как ты появилась.
– Вызывай сейчас. Дать телефон?
Девушка полезла в сумку, но я остановила её.
– Не хочу, Кать. Правда не хочу. Пусть просто уйдет. Не нужны мне лишние заморочки с этим уродом.
Савельева понимающе кивнула.
– Тогда я сейчас брату позвоню. Он как раз с друзьями сидит, пусть разберутся мальчишки с таким дерьмом.
– Может не нужно?
Катюха сжала мою руку, а другой разблокировала телефон.
– Надо, Ник. С такими уродами только так и надо. Менты с ним ничего не сделают, подержат у себя несколько часов, потом его мамашка прибежит и вытащит любимого сыночка. И какой урок он получит? Никакой. В любой момент может прийти и закончить начатое. Безнаказанность хуже наказания.
Я поняла о чем она говорила. Все понимала. И не было жалко Озёрина. Сам виноват. Просто не хотелось становиться такой же как и он.
Пока подруга разговаривала, я посмотрела на окна своей квартиры, где до сих пор горел свет. Что он там делает? Ждет? Действительно ждет пока я не выйду из ванны? Жалкий, противный трус.
– Пойдем к нам. Парни сейчас от него избавятся.
*
– Это жесть какая-то. Я надеюсь, ты не поверила про розыгрыш со звонком?
Мы сидели в квартире Савельевых и пили успокоительный чай на травках. В моей квартире уже было пусто, но я все равно не хотела туда возвращаться. Боялась, что боль с новой силой вернется. Боялась, остаться одной.
– Плевать. Мне, честно, все равно. Убивает другое, что из-за этого звонка, из-за моей реакции бабушка умерла. Это ведь я виновата. Я. Любовь моя глупая к этому мерзавцу.
– Ты совсем идиотка что ли? При чем здесь ты? Выкидывай такие мысли из головы. Ты здесь совершенно не при чем. Просто такие обстоятельства. Случай. Судьба. Понимаешь? Не вини себя.
Прикусила губу, чтобы сдержать предательские слезы.
– Не могу. Если бы я не полюбила Озёрина, не страдала так по нему, то и не убила бы её. Она бы жила. Не нервничала. Радовалась вместе со мной.
– Хватит. Её не вернешь, а ты себе такими мыслями всю жизнь переломаешь. Хочешь кого-то винить, то вини Юрку своего. Вини его. Может тебе так будет легче перенести все.
Посмотрела на подругу и по лицу поняла, что она говорит всерьез.
Горько усмехнулась.
– Знаю, что не будет.
Катька, неожиданно улыбнулась и встала со стула.
– Точно. Тебе нужно просто переключиться на что-нибудь другое. Я по телевизору видела такое. Сейчас ты винишь себя, считаешь что виновата во всем именно ты, поэтому закрылась в своей квартире и никого к себе не впускаешь.
– Откуда ты…
– Мама сказала. Она несколько раз приходила к тебе, но ты дверь не открывала. Потом уж мне позвонила и рассказала. Я вещи в сумку побросала и на первом поезде сюда прискочила.
–Но зачем?
Савельева подошла со спины и обняла меня за плечи.
– А кто мне слезы вытирал, когда родители разводились? Кто успокаивал? Хоть последние года, ты и не горела желанием со мной общаться, на уме Озёрин только был, но я все равно продолжала считать тебя лучшим другом.
Ведь и правда успокаивала её. Вместе ревели, что расстаться придется. Обещали не терять дружбу, находить минуты, чтобы поговорить. А вон как все вышло. Сама ж и отдалилась от единственной подруге. Из-за кого? Из-за человека, который предал меня при подходящем моменте? Который нож всадил в спину?
Никогда. Никогда я больше не поставлю мужчина на первое место.
– Успокоилась?
– Спасибо тебе. Не знаю, что могло произойти, если бы ты не появилась.
– Ничего. Ты бы пару раз двинула ему, он бы и свалился. Озёрин всегда хиленьким был. Помнишь как в третьем классе его девчонки в туалете зажали, после того как он их училке сдал, когда они списывали? Или когда пацаны его одежду в раздевалке спрятали он плакать начал. Это в классе седьмом уже было?
– В шестом.
– Ну вот. Я и говорю, что он с детства нытиком был. Не знаю, что ты в нем вообще нашла.
– Любовь зла…
– Полюбишь и Юрка.
Я засмеялась. За такое долгое время я первый раз засмеялась.
– Другое дело. И не надеялась, что снова улыбку твою увижу.
– Кать, не до улыбок мне было.
Девушка ободряюще взяла меня за руку и погладила по щеке.
– Прорвемся Вероника. Люди и похлеще горя видели.
Кивнула в ответ.
– Останешься у меня?
– А то. И без приглашения бы осталась. Мало ли, вдруг ты за это время вагон ухажёров обрела на свою голову.
Снова хохот.
Это так легко, улыбаться. Намного легче чем плакать или страдать. Радость вообще к жизни возвращает. Никогда не забуду того, что случилось. Но, Катька ведь права говоря, что бабушку не вернешь. Нужно пытаться жить дальше.
Одной.
*
Егор сидел на диване в чужой квартире и не понимал, что он забыл в этой дыре. После того как сестра попросила его приехать и познакомиться с родителями жениха, он не находил себе места. Озёрин ему не понравился сразу. На вид скользкий тип со смазливой физиономией, что Ольга в нем нашла он не знал. Хотя мог догадаться.
Пятнадцать лет назад, когда родители угорели в собственном доме, он поклялся, что никогда не оставит младшую сестренку. Так он и поступал вплоть до этого дня, всегда, и во всем поддерживал. Даже сейчас, когда она решила выскочить замуж не влезал. Ждал подходящего момента, чтобы избавиться от деревенской выскочке, который решил засунуть лапу в его кошелек.
Он надеялся, что сестра все поймет сама, сумеет разгадать жалкого альфонса, который под маской милого щеночка признается в вечной любви. Не разгадала, не поняла. Решила выйти замуж. Решила познакомиться с семьей, вид которых подтверждал догадки на счет посягательств на банковский счет.
– Егорушка, может еще котлетку?
Хозяйка квартиры тараторила без умолку. От её наигранной любезности начинало тошнить. Ненавижу такой тип людей, которые без вазелина залезут в любую щель, в которой видят свою выгоду.
Тучная женщина стоит возле него с тарелкой чертовых котлет и выжидающе смотрит. Одета как на праздник. Сразу видно как они ожидали приезда гостей. Многочисленные родственники нахваливают парня, рассказываю, каким хорошим мальчиком он был в детстве.
Посмотрев на этого самого мальчика и увидев огромный синяк на роже, усмехнулся. Кто-то за меня сделал всю работу.
Проигнорировал ее вопрос и потянулся к стакану с водой. Единственное, что мог позволить себе находясь в этой квартире. Люди не располагали к себе, жрать из их чашек вышел сил.
– А после свадьбы где молодожены жить планируют?
Снова она. Снова голос его матери. Писклявый, отталкивающий, бесящий.
Жить они планируют. Смешно.
Откинулся на шаткий стул и одарил ее безразличным взглядом.
– У Вас ведь сын, пусть он и решает, куда жену приведет.
Ольга положила ладонь на мою руку.
Как только она переступила порог этой квартиры она изменилась. Девушка, которая всегда имела острый язык, превратилась в скромнягу, которая боялась и рта раскрыть.
Любовь к жалкому ничтожеству её так изменила? Тошно.
– Как же так? Егор, Вы ведь сами видите, что у нас обычная сталинская двушка. Молодоженам ведь свобода нужна, личное пространство.
– Ипотеку возьмите и подарите им личное пространство.
По мере моих слов глаза женщины округлялись. Не ожидала, да? Думала ей женитьба единственного сына бочок мёда принесет? Взрослая, но глупая женщина.
– Егор шутит. – Тихим голосом сказала сестра. – Ирина Владимировна, всё будет хорошо. У меня квартира есть, там жить будем.
Квартира у нее есть. Моя квартира в которую она хмыря этого привести хочет.
– Доченька, ну какая Ирина Владимировна, можешь уже называть меня мамой, скоро ведь породнимся.
Предел.
Закрыл глаза, пытаясь успокоить колотящиеся от злости тело.
Не помогло.
– Довольно.
Резко вскочил со стула, оттолкнув его так, что он с грохотом улетел на пол. Вышел на улицу, и облокотившись о капот машины закурил.
Мамой. Она осмелилась назвать себя так.
Нет у нас матери. Умерла. Никто её не заменит.
Смотрел на подъезд из которого вышла сестра со всей Озёринской оравой. Противные людишки. Надо с этим заканчивать. Оправить сестру в Америку, а этого недоноска послать к чертям собачим. Хватит. Поиграли во взрослых. Закончим этот балаган.
Какого черта я вообще сюда поперся. Она попросила. Ольга умоляла поехать с ними, а я… А я никогда ей ни в чем не отказывал.
Глава семейства подошел и протянул руку.
– Ты извини мать, не обращай на нее внимания. Это она на радостях, что сын скоро женится.
Смотря на этого мужика, можно было понять, кто именно держит всю семью под своим каблуком.
Проигнорировал его слова, подошел к мусорке и выкинул бычок. Оглянулся и увидел, как сестра обнимает своего пока что еще жениха. Уж было хотел отвернуться и сесть в машину, как увидел одиноко стоящую девушку, которая издалека наблюдала за целующимися.
Красивая. Стройненькая малышка, которую не портил даже черный платок одетый на голову.
Только вот, что-то в её взгляде настораживало. Ненавистным он был, злым.
Она соседка этой семьи? Её они тоже раздражают? Понимаю.
Отвернувшись и сделав неуверенный шаг в сторону подъезда, она начала падать. Не раздумывая кинулся к ней, надеясь, что успею поймать.
Глава 5.
– Ник, может, зеркала откроем? От этих чёрных тряпок мороз по коже.
Мне самой хотелось это сделать. Убрать все напоминания о том, что родного человека больше нет. Продолжать жить думая, что бабушка просто куда-то уехала и скоро обязательно вернется ко мне. Только вот нельзя. Память, традиции, всё должно быть как положено. Нужно, чтобы это было закрыто глазу, значит, так и будет.
– Не стоит, Кать. Сорок дней еще не прошло.
С особым трудом зашла в бабушкину комнату и достала из шкафа постельное бельё.
Не заходила сюда после похорон, не могла себя пересилить.
Достав все что нужно для ночлега подруги, вышла аккуратно прикрыв за собой дверь. Так, будет всегда, да? Никогда не смогу заходить в эту комнату без труда? Почему все так сложно?
Переодевшись в удобную пижаму, села на диван, осматривая квартиру. Что-то в ней изменилось после прихода Озёрина. Не стало, больше того ,домашнего уюта, который всегда здесь был. Стены не роднят уже. Даже этот самый диван, на котором сижу, стал противен. Именно на него он меня швырнул, а потом…
Думать о плохом не хотелось. Хотелось, наоборот, стереть себе память и забыть, что пережила несколько часов назад. Или, вообще, позабыть о самом существование Озерина.
Катька сидела рядом и, кажется, догадывалась о чем именно я думаю.
– Слушай, зачем здесь оставаться?
– В смысле?
– Ну, что тебя держит в этой квартире? В этом городе? Так и будешь сидеть в четырех стенах.
Я, посмотрела на подругу не понимая, к чему она все это говорит.
– Кать, а куда я уеду? Тут родилась, прожила, так и останусь.
– Угу, и похоронишь себя здесь же.
Слова ударили по лицу, как звонкая пощечина.
– Извини. Ник, правда, прости, не подумала.
– Ничего страшного.
Выдавила из себя подобие улыбки и посильнее сжала пальцы.
– Поехали со мной, а? Серьезно, поехали. Переведешься в мой институт, с этим проблем не будет, там бюджетных мест хватает. Жить вместе будем, я в семейной общаге комнату снимаю.
– Ты не с папой живешь?
– Не-а. Он как женился, то его «милая» женушка мне на дверь показала, а папик особо и не возражал.
– Почему к маме не вернулась?
– Никусь, а здесь что делать? Работы нормальной нет, квартиры дорогущие.
Знакомые слова.
– Юрка так же говорил.
Брови девушки поползли вверх.
– Противно это произносить, но тут наши взгляды совпадают. Хотя действительно тошно от того, что моё мнение сходится с мнением того червяка.
Пожала плечами и решила сменить тему. Разговаривать про Озёрина не хотелось совсем.
– Поможешь мне завтра диван купить?
– С чего это?
– Не хочу видеть этот. Тошнит сразу.
– Без проблем. Утром проснемся и в мебельный поедем. Ник это, спросить собиралась… А у тебя с деньгами как?
– Все нормально. Бабушка откладывала. На первое время есть, а потом работу найду.
Подруга пододвинулась ко мне ближе, и обняла за плечи.
– Если что говори, поняла? Отец хоть и выпер из своей квартиры, но денег дает исправно.
От такой поддержки тепло разлилось по всему телу.
– Спасибо тебе, огромное.
– Хватит благодарить, когда я ничего еще не сделала. И давай спать уже. С дороги, капец как устала.
Зайдя, в свою комнату плюхнулась на кровать закрывая лицо руками.
Интересно, а что парни сделали с Озёриным? Избили или попросту выкинули на улицу? Нет, я не переживаю просто на самом деле хотелось знать, каким образом он покинул квартиру.
Слова подруги о переезде снова всплыли в моей голове. Уехать из этого города? Начать жить в другом месте? Нет, наверно. Не по мне такие переезды. Сама не смогу уехать.
Сколько всего хорошего случилось в этой квартире. Помню, как отмечала десятилетие, которое с бабушкой решили отпраздновать у дома. В тот день пришел весь класс, мы играли в догонялки, разбив при этом несколько бабушкиных любимых стаканов. Я тогда жутко испугалась, а она махнув, на это рукой сказала, что, на счастье. И ведь было же счастье. Сколько его у нас было…
Протянув руку к тумбочке, взяла свой телефон.Три пропущенных и два сообщение, все от Озёрина. Судя всего по времени, написал уже после того, как «ушёл» и квартиры.
« Я ведь люблю тебя»
Через пятнадцать минут еще одно.
«Реви в подушку. Я женюсь».
Я с отвращением смотрела на экран смартфона и задавалась одним-единственным вопросом: Как раньше не могла понять, какой тварью является Озёрин?
Удалив всего сообщения, звонки и сам номер, кинула телефон обратно на тумбочку и завернувшись в одеяло, уснула.
*
В сотый раз за это утро смотрела на настенные часы и ругала время, за то, что так медленно идет.
Проводив утром подругу, и договорившись, встретиться с ней через несколько часов, чтобы поехать в мебельный, я начала собираться, ежеминутно проверяя часы.
Стены давили. Хотелось вдохнуть свежего воздуха и выбросить ненужные мысли из головы. Поход с Катюхой по магазинам был идеальным вариантом, чтобы немного отвлечься, развеяться, почувствовать себя человеком, а не обычным бездушным мешком с костями.
Последний раз я ездила в мебельный с бабушкой, когда покупали новую полку под телевизор…
Стоп.
Хватит.
Ударила себя по щекам, прогоняя ненужные мысли.
Не сейчас.
Сейчас не буду думать о плохом. Только позитив. Только хорошее.
« Я в магазине. Буду возле дома через пару минут. Спускайся».
Прочитав заветное сообщение, пулей выскочила из квартиры словно там бомба тикает, и не дожидаясь, лифта рванула на первый этаж по пути натягивая пуховик.
Уже перед дверью в груди что-то сдавило. Появилось желание вернуться в свой уголок, в свой личный мир и запереться там изнутри. Сделать все что угодно, только не открывать эту чёртову дверь и не выходить наружу.
Открыла.
В лицо ударил холодный воздух, а когда взглядом встретилась с тем, кого видеть не хотела, то получила невидимый удар под дых. Сильный, болезненный.
Озёрин стоял там с ней. С невестой. С толпой родственников, которые что-то восторженно кричали. Радовались.
Ревность? Нет. Отвращение. Волна ненависти дошла до горла и сильно сжало его. Тошно.
Ещё вчера вечером стоял на моем пороги, надеясь, на что-то большое, а сейчас, с синяком под глазом обнимает её. Жену будущую.
Снова посмотрев, на гематому поняла, что она мне нравится. Кровоподтёк этот нравится. Его боль, доставила маленькое удовольствие. Пусть больно, пусть только физически, пусть. Боль она в любом виде остаётся болью.
Снова вспомнила Новый год, звонок в скорую, похороны, поминки. Сделала шаг назад, а не смогла. От этих воспоминаний подкосились ноги, и в глазах помутнело. Чувствую, что лечу, а сделать ничего не могу. Где-то вдалеке голос мужской кричит. Незнакомый голос. А потом темнота. И все.
Открыв глаза и оглядевшись, сразу поняла, что нахожусь в больничной палате. Не в нашей областной больнице, нет, в этой всё дорого – богато, по-другому. Что здесь делаю? Что со случилось? Катька привезла? Зачем? Можно ведь было и в обычную отвезти, а не туда, где один анализ крови половину бабушкиной пенсии стоит.
И вообще, зачем больница, если я себя нормально чувствую? Слабость, конечно, имеется, но это не повод, быть под присмотром медицинского персонала.
Надо уйти.
Вернуться домой и поехать по магазинам.
Сбежать отсюда поскорее и никогда больше не возвращаться.
Встав, с кровати немного пошатнулась. Голова закружилась, что пришлось сесть обратно, пальцами потирая виски. В этот момент дверь открылась и в палату вошёл парень. Незнакомый мужчина, по виду которого можно сразу определить, что доктором он не является.
Кто он? Что здесь делает? Гадать долго не пришлось. Он заговорил:
– Очнулась. Как себя чувствуешь?
Как я себя чувствую? Да я в растерянности. Ничего не понимаю и желаю узнать как попала сюда.
– В порядке. А Вы…
– Я Егор.
Сказал так, будто его имя может ответить на все вопросы.
– А Егор – это…
– Человек.
Отлично. Разговариваю с Егором, у которого имеется не далёкое чувство юмора. Здорово. Именно этого сейчас и не хватало.
– Как я здесь оказалась? – тихим голосом спросила парня, смотря на него снизу вверх.
Красивый. Это первое, что пришло на ум. Мысленно ударилась об стену, за такие мысли, в столь не подходящий момент.
Мужчина прошёлся по палате и остановился возле окна, переводя взгляд на меня.
– Я привёз. Не дал тебе упасть, а потом отвёз в больницу.
Во рту пересохло.
Озёрин со своей невестой и темнота.
– Зачем?
– Не имею привычки бросать кого-то на улице.
– Что со мной?
Мужчина подошёл ближе и посмотрел прямо в глаза.
– Истощение. И из разговора с твоей подругой я понял причины.
Смотрела в его чёрные глаза и прикусила губу. От его запаха мурашки по коже табуном пробежали. Страх? Не думаю. Я его не боюсь, другое… Здесь что-то другое.
– Спасибо.
Мужчина пожал плечами.
– Доктор сказал, что ты можешь ехать домой. Собирайся, я отвезу.
Оставаться здесь не хотелось. Вскочила с места и снова пожалела об этом. Думала, что опять упаду, но парень во время схватил меня за руку.
– Доктор погорячился. Тебе ни в коем случае нельзя домой. Видимо, придётся остаться здесь.
– Нет. Я не могу. Домой поеду.
– Вероника, ты себя видишь? Как ты поедешь домой, если встать на ноги не можешь?
Немного подумав, вспомнила, что Катя сможет мне помочь.
– Подруга поможет. Благодарю за заботу, но мне действительно нужно домой.
По его меткому взгляду было понятно, что ему эта затея не понравилась. Ну а мне то что? Я его не знаю, и мне всё равно, что он там думает. Хочу домой, точка.
– Сейчас ещё раз поговорю с врачом и там уж решим, что с тобой делать. А пока, чтобы с места не сдвигалась. Поняла? И подруги тут твоей нет. Домой её отправил. Истеричка она у тебя, своими криками больных пугала.
Он вышел, а я продолжала смотреть на дверь.
Мне не понравился его приказной тон, вот только сделать, наоборот, не хотелось. Магия голоса, ей-богу.
Зачем он, вообще, возится со мной? И почему его лицо смутно, но знакомо? Где могла его видеть?
И тут поняла. Дошло.
Там же, где видела и Озёрина с будущей женой. Возле подъезда. Этот парень точно стоял у машины и разговаривал с Озёриным старшим.
Ну уж нет. Не хочу помощи от этой семейки. Не надо.
Ненависть снова в игру вступила, заставив мозг вспомнить тот день.
Покрепче схватившись за грядушку кровати, встала на ноги. Сложно, но надо. Нужно поскорее вернуться домой. На стуле увидела свою сумку, медленным шагом прошлась вдоль палаты и достала телефон.
Дверь ещё раз открылась.
Увидела его. Озёрина. Ноги снова перестали держать на земле, но я преодолела это состояние. Показывать бывшему парню свою слабость не хотела.
– Отдохнула? – его голос полный сарказма заставил меня посильнее сжать пальцы.
– Пошёл вон отсюда. Иначе буду орать.
Парень, стоящий напротив только улыбнулся моему ответу.
– Как тебе моя будущая жена? Понравилась? Видно, понравилась, раз ты в обморок сразу же грохнулась.
– Озёрин, ты глухой? Или забыл где дверь находится? Так, я подскажу, прямо за твоей спиной. Сейчас придет…
И я осеклась.
– Кто придет? Мой без пяти минут шурин? А-а-а. стоп. Так, ты, чтобы его внимание привлечь решила в больную поиграть? Умно, Ника, умно. Твой деревенский мозг захотел кого побогаче, да?
Его шурин? Брат будущей жены. Это он меня спас от падения? Бред.
– Ага. Я прямо на улице узнала какой счет у него в банке. Не неси чушь. А лучше всего, свали. Иди к невесте. К жене. Или кто она тебе там? А от меня отстань. Видеть тебя противно.
– Видеть не хочешь? Зря. Кто, кроме меня, на тебя посмотрит. Невзрачная лохушка, которая постоянно плачет. Кому ты нужна ? Никому. У тебя только бабка и была.
Слезы обжигали глаза.
Не раздумывая, влепила ему пощечина с такой силой, что пальцы на миг онемели.
– Закрой свой рот.
Удар не подействовал. Парень продолжал ехидно улыбаться.
– На правду обиделась? Не стоит. И на меня обижаться не стоит. Плакать можешь, реветь в свою подушку тоже можешь, но обиды эти выброси. И пусть до твоей головенке дойдет, что ты мне никогда не была нужна. Понимаешь, не нужна.
– Так, зачем бегал?
– Жалел. Тебя жалел, брошенку такую.
Хотела снова ударить, но он. перехватил руку сильно сжав пальцы.
– Удачи тебе мышка, на свадьбу не позову, фото скину. Подойдет?
Не дожидаясь ответа вышел из палаты.
Что это сейчас было?
Пришел унизить? Уничтожить?
Слабак. Озёрин, ты жалкий слабак.
Злость и ненависть бурлила, затмевая голос рассудка. Хочется уничтожить. Размазать об стену его ухмылку. Сделать больно. По-настоящему больно.
Хм. Еще посмотрим кто кого унизит.
Спотыкаясь, вернулась к кровати набирая знакомый номер.
– Алло, Катюх, что ты там говорила про переезд?
Глава 6.
Катька прибежала в гости сразу, как только узнала, что я вернулась домой.
– Ты, что сделала?
– Ушла.
– Ник, зачем? Между прочим, ты в обморок шлепнулась, еще чуть-чуть и твоя черепушка познакомилась бы с холодным асфальтом. И нет бы лежать в роскошной палате под присмотром дядюшек в халатиках, ты сваливаешь на маршрутке домой. Теперь вопрос: где, мать твою, логика?
Подруга, развела руками всем своим видом показывая, в каком шоке она находится.
– Есть логика. Есть. Понимаешь? Не могла там оставаться. Зачем? Со мной ведь все в порядке.
– А что за разговор про переезд?
– Поеду с тобой. Не будешь против?
– Я-то нет. Только вот с чего так резко передумала? Еще вчера рассказывала как работу искать будешь. – Голос подруги звучал немного необычно.
Слегка замялась. Закрыла глаза и снова в памяти вспыхнул момент разговора с бывшим. Оскорбляющие слова, унижающие. Он меня там на кусочки разбивал. Урод.
– С Озёриным разговаривала. Вернее, он со мной говорил.
Катька встала, напротив, и удивленно посмотрела прямо в глаза.
– Снова любовь проснулась?
– Нет. Другое. Совершенно другое.
– Ник, что?
– Не хочу рассказывать. Вспоминать ещё раз не хочу. Просто желание уделать его. Отомстить. Пусть этот придурок поймет, что на самом деле, значит,слово «больно».
– Ты сейчас серьезно?
– Да. Я превращу жизнь Озёрина в ад, а сама стану Аидом.
Не сдерживая себя, мы засмеялись от такой идеи, и стали обдумывать план по переезду в другой город.
Раздавшийся дверной звонок неожиданно разрушил мертвую тишину в двухкомнатной квартире. Я понемногу разбирала вещи, решая, какие возьму с собой, а какие оставлю пылиться в шкафу, когда услышала звонок. Всем телом вздрогнула и непонимающе огляделась по сторонам. Гостей не ждала, Катюха умчала вместе с мамой по магазинам, а больше и прийти ко мне не кому. Только если это не…
На цыпочках приблизилась к двери, по пути взяв в руки железную ложку для обуви. Мало ли. На всякий случай. Посмотрела в глазок, но увидела там лишь темноту и ничего больше. Мысленно проклиная соседей за то, что постоянно воруют лампочки в подъезде, осторожно открыла дверь.
Передо мной стоял спаситель из больницы. Егор, кажется. Точно Егор. Волосы мокрые, по кожаной куртке стекают капельки воды. Его облил кто-то или на улице дождь, а я со своими сборами и не заметила?
– Пропустишь, беглянка?
При звуке его голоса, меня охватила непонятное чувство. Не паники, нет. Волна какой-то легкости, облегчения прошла по всему телу. Дыхание участилось. Глаза расширились.
Что он здесь делает?
Не сдвинулась с места и продолжала удивленно смотреть на парня, загораживая собой дверной проход.
– Какими судьбами? – Произнесла, и сама не узнала свой голос. Хриплый, незнакомый, словно за меня сказал другой человек, а я просто в этот момент рот открывала.
Егор стал разглядывать меня с ног до головы, и показалось, что в этом взгляде я увидела в глазах непонятный блеск.
– Решил собственнолично убедиться, что больная жива и здорова, и находится в нормальном состоянии.
С открытым ртом стояла и не понимала, чего он на самом деле хочет.
– В порядке. Больная хорошо себя чувствует. Спасибо за заботу и за то, что отвёз в больницу.
Не дослушав до конца, мужчина сделал шаг, и сдвинув меня с места, зашел вглубь квартиры. От неожиданности и слова сказать не могла, продолжая лупать глазами.
– Конечно, добро пожаловать. Прошу. Проходите. – С голосом полного сарказма сказала себе под нос и прошла вслед за ним.
Заглянув, в комнату увидела, что Егор сидит на том самом злополучном диване, и мне снова стало по-настоящему мерзко. Всё-таки нужно выкинуть из дома этот противный предмет мебели, которые только мучает взгляд, напоминая о плохом.
– Так, что ты хотел?
– Чая не предложишь?
Этот мужчина умеет поражать. Не отвечая на мой вопрос, задал встречный и ввёл меня в ступор.
– А если не предложу? – с вызовом спросила его.
Он не отвечал. Осматривал комнату и когда его взгляд остановился на рамках с фотками, он встал с дивана и подошел к шкафу. Взял в руки фото начал изучать его.
– Тебе здесь сколько?
Развернул снимок, и я увидела на нём себя и бабушку на выпускном в одиннадцатом классе.
– Шестнадцать.
– А это ?
– Бабушка.
– Давно её не стало?
Закрыла глаза.
– Недавно.
Предательские слёзы вновь защипали в глазах. Вдавила ногти в ладонь, но и это слабо помогало.
Нельзя.
Реветь запрещено.
Категорически нельзя.
Для слез есть ночь, подушка и одиночество, в данный момент ничего такого рядом нет. А есть незнакомый мужчина, которому от меня, что-то нужно.
Хвала парню, что он не стал ни о чем расспрашивать. Он также не обратил внимание на слезы в глазах, или просто сделал вид, что не заметил. Лишь ободряюще кивнул и снова уселся на диван.
– Что там с чаем?
– Егор, да? Так вот, Егор, может, ты всё-таки объяснишь, зачем приехал?
Черт… Ненавижу неизвестность.
*
Егор подбежал к незнакомой девушке за долю секунды до того, как её голова чуть было ударилась о холодный асфальт. Чтобы помочь он упал на колени, и судя по ноющим ощущениям содрал кожу в мясо. Аккуратно взял её на руки и подняв голову, вверху понял, что все семейство Озёриных с открытыми ртами наблюдает за сложившейся картиной. Никто и с места не тронулся, чтобы помочь бедной девушке, никто не дернулся, им было наплевать. Всё человеческое чуждо.
И в эту чёртову семейку Оля хочет попасть? Породниться?
Нет.
Не допустит. Сделает всё возможное, но сестру в это логово не отправит.
Покрепче сжав ослабленное тело, быстрым шагом двинулся к машине, кивком подбородка делая знак, чтобы открыли заднюю дверь.
Посмотрел на сестру, которая словно не замечала происходящего и продолжала обнимать своего «Жениха». Скривился и подозвал обоих.
– Где в этой дыре больница?
Ольга подошла сразу же, в отличие от Озёрина младшего. Тот смотрел на девушку, которая лежала не двигаясь на заднем сидение и его взгляд застыл.
– Зачем в больницу, давайте вызовем скорую, и всё. Егорушка, зачем тебе лишние хлопоты с этой сироткой?
Опять она. Снова этот противный женский голос, от которого хочется закрыть уши или совсем оглохнуть, чтобы больше не слышать.
Сироткой.
От этого слова ком в горле. Как часто сестра ревела в подушку, когда одноклассники её так дразнили. Часто. Очень часто. Всю жалость Ольга испытала на себе, так как всегда была ранимой. Мне вот было плевать, толстая кожа прикрывала от нападок. С Ольгой по-другому. Нескончаемые истерики после похорон, она билась об стену, кричала, разбивала посуду. Грозилась выброситься из окна, повеситься, лишь бы не чувствовать эту боль потери. Постоянные визиты к психологу, успокоительные. Она пришла в себя. Она начала жить с этой утратой. Но до сих пор, на каждую годовщину смерти даёт волю слезам. Выросла, только внутри так и осталась той маленькой девочкой, которая потеряла родителей.
