Текст книги "Близость на максимум"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Ты такой хороший. – Рукой начала гладить мое лицо. – Красивый. Добрый. Нельзя таким быть.

– Отчего же?

– Я не смогу. Не выдержу. Возьму и влюблюсь, а в тебя опасно влюбляться.

Чего я не ожидал в тот момент, так это что Вероника сама кинется целовать меня.

Не оттолкнул. Нет. Я разрешил ей это сделать. А сам подошел ближе, и завел руку за спину. Ближе. Она должна быть еще ближе ко мне.

Вероника красивая. Понял это сразу, как только увидел ее в первый раз. У нее красивое тело. Тонкая талия. Упругая задница, по которой так и хотелось хлопнуть ладонью.

От поцелуя она застонала, и черт, это был самый приятный звук, который я только слышал за всю жизнь.

Приготовился, что она сейчас отстранится, но этого не произошло. Девушка только с силой прикусила мне нижнюю губу, возвращая в реальность. А реальность эта, как, оказалось, была жесткой.

Нельзя хотеть пьяную, ничего не соображающую девушку. Даже мне это было всегда известно.

Одно дело, что думал я, совершенно другое, о чем думала Ника. А у нее, кажется, было, противоположное мнение. Останавливаться и идти спать она не хотела, продолжая тянуть меня к дивану.

Ей-богу, был уверен, что если б не ее больная нога, то она была бы намного активнее. Лангетка сдерживала ее. Немного, но сдерживала.

Ника открыла глаза и посмотрела на меня таким взглядом, что я на секунду выпал из реальности.

– Мне утром будет стыдно?

Ох…

– Скорее всего.

– Ты ведь не будешь мне напоминать об этом?

– Не могу обещать такого.

Она словно не слышит никого. Ни себя. Ни меня. Начинает тереться грудью об меня. Тяжелый вздох, и разум напрочь отключается. К черту все. Буду гореть в аду. Там мне и место. Завтра и самому будет стыдно, за свой поступок. Но черт, сдержаться выше моих сил. Хочу. Хочу так, что ни о чем другом думать не могу. Нику хочу. Такую простую, красивую, с острым языком. Поднимаю ее, отрывая от пола, и руками хватаюсь за упругий зад.

Глава 23.

Просыпаться – сложно. Открывать глаза – болезненно. Яркий свет ослеплял так, что из-за него в голове искры летали. Во рту сухо, словно в пустыне намиб, хоть я там и не была ни разу. Попыталась встать, но не смогла. На груди лежала загорелая, мужская рука, которая мешала сдвинуться с места. Миллион мыслей, тут же выстроили картинку вчерашней ночи.

Я жду Морозову – первый стакан. Продолжаю ждать, изредка смотря на дверь – второй стакан. Мне становится скучно, включаю музыкальный канал – 3 стакан. Провал. Приход Егора. Кажется, стаканов больше не было. Но это, в общем, ничего не меняет. Я и без дополнительного топлива дел наворотила.

Приподнимаю голову, рукой пряча глаза от солнца, и смотрю на спящего, на мне Егора. Голого Егора. Поднимаю покрывало, которым была бережно укрыта, вижу голую себя.

М-да.

Однако здравствуйте. Весело. Что еще сказать.

Хоть убейте, я не помню, как оказалась без одежды. Не помню, как рядом со мной лег спать Морозов. А как только пыталась вспомнить, так в голове сразу начинало что-то грохотать, колыхать, трещать. Отбросив эту дурацкую затею, решила по-быстрому вырваться из тактильного плена, чтобы успеть одеться до того, как парень покажет свои голубые глаза.

Протянула руку, чтобы до халата дотянуться, как почувствовала на себе всю тяжесть мужской ноги. План провалился. Спасение, которое казалось, вот-вот наступит, помахало мне своим крылышком и улетело из этой комнаты.

Тяжело вздохнула и закатила глаза, пытаясь представить, что именно вчера ночью себе позволяла.

Не могла же я и в самом деле переспать с ним. Тогда почему голая? Значит, это случилось.

Черт.

Черт.

Черт.

Прикусила губу так сильно, что неожиданно вскрикнула, разбудив в этот момент своего соседа по простыне.

Как только глаза его увидела, то немедля покрывало до носа натянула, и руки спрятала в надежде дрожь, таким образом, унять.

Парень в ответ хмыкнул.

– Прикрываться бессмысленно.

Снова в лицо его посмотрела и захотела, молча сбежать, только не получилось. Егор руку протянул, и за шею меня схватил, к себе приближая.

– Ты все видел, да?

Его губы были в сантиметре от меня.

– Если ты имеешь в виду, видел ли я твою милую родинку между ног, то скажу, что да, видел. Она мне еще долго по ночам сниться, будет.

– Молчи. Молчи. Молчи.

С головой нырнула под одеяло.

Плакать надо, а мне не хочется. Смешно. До ужаса смешно.

– Серьезно. Такой рубец теперь на сердце, что даже не знаю, как жить дальше.

– Это подло. Ясно тебе? Я ведь не соображала ничего. Как ты, вообще, мог в койку меня затащить?

– Я?!

Морозов резко приподнялся, и навалился сверху, рукой убираю прядь волос со лба.

– Это я тебя в койку затащил? – Тело напряглось. Дыхание сбилось, приходилось дышать через рот. В глазах парня промелькнула непонятная для меня искра. – Поверь, если бы у меня были доказательства, то тебя бы посадили за домогательства и за такой жесткий облом в конце.

– Облом?

– Ты, знаешь, что нельзя засыпать во время того, когда мужчина тебя раздевает? Ты уснула, Ника. Но знаешь, мы можем наверстать упущенное. Например, вчера я хотел поцеловать тебя сюда. – Опускает голову ниже и целует ложбинку груди.

А я не то, что не отталкиваю, я даже сказать ничего не могу. По телу дрожь волной прокатила, забирая с собой все слова немого протеста. Слушать его хотела. Хотела узнать все, что он вчера сделать собирался.

Идиотка ли я? Определенно.

Снова голову поднял и в глаза мне посмотрел. Ей-богу, я в тот момент на все была согласна. Даже на встречу с Морозовой. Он взглядом своим меня к кровати приковал, к себе. С места сдвинуться не могла, посмотреть куда-то в сторону. Ничего не могла. Да и не хотела. Лежала под ним и ждала чего-то. Действий его ждала.

Расценив мое молчание как знак согласия, Егор продолжил свою пытку. Ладонью провел по бедру здоровой ноги, заставляя вздрогнуть.

Пытка. Это была моя личная пытка.

– Дотронься до меня.

Не раздумывая, подчинилась. Протянула руку и положила на его спину, почувствовав, как она напряглась от моего робкого прикосновения. Уловив прилив решительности, другой рукой схватила его за волосы. Не знаю, откуда взяла его, просто, захотелось. Сильно захотелось.

– Алкоголь выветрился, но смелость осталась?

– Я не помню, что вчера делала.

– И даже то, как штаны мои разорвать пыталась?

– Не могла. Такого точно не было.

– Ох, Ника. Плохо ты себя знаешь, – его бархатный голос окутывал. Расслаблял. – В следующий раз, я обязательно сниму все на видео.

– Следующего раза не будет. – Рыкнула в ответ. – Это все коньяк твой. Я не имею привычки на мужиков бросаться. Никогда так не делала, и не буду.

Его рука переместилась под правую грудь.

Затаила дыхания.

– Хватит. Прекрати пороть чушь. Никто и не думает, что ты под мужиков бросаешься. Просто вчера… – Рука чуть сдвинулась с места, и мне стало плевать, что было вчера.

– Нам нужно встать. Скоро придёт Катя. – Жалкая попытка прекратить все. Остановиться, пока еще непоздно.

– Ну, уж нет, второй раз, ты так легко не отделаешься. И можешь не пытаться уснуть. Не получится. Вчера я пожалел тебя, сегодня пощады не жди.

Ответить не дал. На рот мой словно цунами обрушился, заставляя все слова оправдания проглотить.

Черт. Черт. Черт.

Нельзя. Ведь правда, нельзя. Катя… придет… скоро…

Тем временем Егор на спину перевернулся, за собой меня увлекая.

Егор (ночь).

«Черт, девочка, ты сама понимаешь, какие могут быть последствия, если ты сейчас же не прекратишь так тереться об меня»?

Да кому я говорю? Ни черта она не понимает. В ней столько градусов сейчас, что она вряд ли осознает, что творит. Не соображает, с кем в игры играет. Да и я сам хорош, головой думать перестал, мозг выдал ошибку, яйца телом руководить стали. Что б их.

Не выпуская Нику из рук, в спальню её понёс. А сам про себя ко всем богам взвыл, молился, чтобы девчонка знак дала того, что она соображает. Понимает, что мы сделать собираемся. Что она хочет этого, не меньше меня. А я хочу этого. До одури хочу внутри нее оказаться. Почувствовать. Услышать. Вкусить. Только она вменяемой быть должна. Обязана знать, кто с ней в этот момент рядом находится.

«Давай же, Вероника!!! Дай, мне этот чертов знак. Я без него по рукам и ногам связан».

Сделать ничего не смогу. Совесть, будь она неладна, не позволит взять её. Я скорее глотку себе перегрызу, чем обидеть смогу.

Никин телефон зазвонил, но я и внимания на него не обратил. Не задался вопросом, кто ей ночью может сообщения писать. Мне плевать на это было. К черту мобильники, к черту людей посторонних, сейчас только одно в приоритете. Ее ответ.

– От тебя духами женскими пахнет. – Уткнувшись мне в шею, строгим голосом проговорила она.

Что?

Духами?

Я тут мысленно разрываюсь. С одной стороны, представляю, как будет сложно ее в кровать положить, а самому уйти. С другой стороны, фантазия играет, воображая Нику в коленно-прикладной позе. А она мне про духи какие-то говорит.

– Другое скажи. – рыкнул ей прямо в губы.

– Что?

– Другое. Чего ты хочешь? Кого?

Поняла. Всё поняла и наклонившись, языком по губам моим провела.

– Тебя хочу. Сейчас.

– Соображаешь, что пути назад нет?

– Да.

Мать твою!!! Черт. Да. Это то, что я хотел услышать.

Ногой дверь открыл, и одной рукой стал халат её чертов расстегивать. Поняв, что не получится так просто от него избавить, разорвал его, к чертям собачим. Плевать. Сам купил, сам и выкину.

Поднес Нику к кровати, и улыбнулся, когда она встала на колени и начала помогать мне рубашку снимать. В эту секунду до сознания доходить стало, что не хрен мне здесь делать. Юная она, неопытная. Я ж сломаю ее. Не потянет она ноши такой. Куда лезу, вообще? А потом она в ключицу меня поцеловала, языком по коже провела, и башню снесло. Не умеет – научу. А с остальными проблемами потом разберемся.

Я в трусах одних остался, когда на Веронике еще тряпка рваная была. Взглядом приказал ей лечь, а сама в карман джинс полез, чтобы потом на поиски пакетики серебристого, не отвлекаться. Схватив желанное, на девушку посмотрел.

Шикарная.

Красивая.

Лежит на моей кровате, почти голая.

Такая невинная.

Был готов сорваться и накинуться на нее.

Когда она губу прикусила, понял, что ждать больше не смогу. Не хочу. К черту прелюдия. Ее можно и после организовать. Подхожу к ней, и наклоняюсь, чтобы от белья избавиться. Срываю, и родинку замечаю. Взрослого мужика, разве может родинка возбудить? Я и так был на пределе, но увидев это маленькое пятнышко на таком месте, окончательно потерял голову. В трусах стало настолько тесно, что еще немного, и они разорвутся по швам.

Медлю.

Занимаюсь не тем, чем должен.

Хватит.

Утыкаюсь носом в ложбинку груди, когда слышу не характерный звук, которого просто не может быть, когда двое в постели – голые.

Поднимаю голову и смотрю на ее лицо.

Зевает.

Проводит рукой по моей щеке, закрывает глаза и вырубается.

Мать вашу.

Великолепно.

Егор (утро).

Она проснулась.

Всем телом почувствовал, что Ника больше не спит. Она осторожно приподнялась. Наверно, в голове накидывала варианты, как встать из постели, при этом не разбудив меня.

Глупая идея. Наиглупейшая. После такой «жаркой» ночи, когда я чуть было не взорвался, так просто от меня отделаться у девчушки не получится. Когда она уснула, а я избавился от трусов и лег рядом с ней, стал вспоминать, когда в моей жизни происходила такая херня. Пришел к выводу: НИКОГДА. Никогда еще Егора Морозова так жестко не динамили.

Ни одна баба не засыпала подо мной. Никто не зевал и не отключался в ту же секунду.

Черт. Да я еле уснул. Напрягшийся орган, еще долго не хотел засыпать. Вид голой задницы, которую я категорично отказывался укрывать, отгонял сон, давая волю воображению.

Картинки менялись одна за другой. Разные позы, разные ощущения, разные стоны. И все это бы и случилось, если б одна зараза не перебрала коньяка, и не вырубилась.

И после всего этого, после того как я чуть было не стал школьником, который сам себе напряжение снимает, она решила, что сможет просто так уйти?

Наивная.

Ей-богу, наивная.

Разговор про родинку, про приход подруги, начинал раздражать. Не раздумываю, переворачиваюсь на спину, увлекая ее за собой.

Слышу первый стон. Голым телом, она садится прямо на то место, которое ждет ее со вчерашнего дня.

Не оставив ей ни единой попытки вырваться или передумать, или втемяшить в голову всякую ересь, подминаю Нику под себя, закрывая рот поцелуем.

Поцелуй получается жестким, грубым, руки сами начинают гладить её покрытое мурашками тело. Ника выгибается, поднимаясь навстречу ко мне.

Она не пытается оттолкнуть, не пытается вырваться и убежать. Я вижу в глазах мимолетное сомнение, которое тут же исчезает, стоит только моим губам прикоснуться к розовой ареоле на её груди.

– Ты ведь не думала, что сможешь сбежать? – шепчу на ухо, рукой наматывая прядь волос на свой кулак. Сильнее, чем нужно, Ника поморщилась от боли, но в такой момент контролировать свои действия, чертовски сложно.

Ладонью, поднимаю вверх ее руки, и закрепляю над головой. Костяшками пальцев провожу линию вдоль тела.

– Егор…

– Ника…

– Пока непоздно нужно остановиться. – Пыталась вразумить саму себя. Отказа в ее голосе не было. Нервный, обрывистый мотив словно призывал начать атаку.

Она хотела. Не меньше меня хотела продолжить. Хоть и пыталась скрыть свое желание.

Рукой провел между стройных ног, и почувствовал всю степень того, как она хочет «прекратить». Ника вскрикнула. Задрожала всем телом, мотая головой в разные стороны.

« Да, детка, ты очень хочешь остановиться».

Ника (утро).

– Это ведь не плата за проживание?

Егор услышал мои слова и замер. Посмотрел на меня таким взглядом, от которого стало холодно. Страшно. До скрежета зубов страшно.

Боже.

Кто просил рот открывать? Зачем было портить такой момент? Сама ведь продолжения хочу. Безумно хочу. Да и как тут не хотеть, когда голый, красивый парень на тебе сверху лежит, рукой вдоль тела поглаживая? Да у меня от таких прикосновений крышу напрочь сносит.

Хочу Морозова. До одури хочу. Не должна. Знаю, что нужно прекратить все. Остановиться. Не переступать ту грань, за которую потом не получится вернуться.

Но…

Мне забыться хочется. В Егора окунуться и выбросить из головы все плохое. Хотя бы на минутку, живой себя почувствовать. Той Никой, у которой все хорошо, той, которую никто и никогда не обижал, не бросал, не уходил, не предавал.

А Морозов… Егор,он как скала. За ним спрятаться хочется. За руку взять и не отпускать никогда.

Только вот сейчас, эта самая скала готова была на меня обрушиться.

Ощутимый шлепок по голой заднице, заставил вскрикнуть от мимолетной боли.

– Повтори…

Он навис надо мной, показывая все превосходство.

Нервно облизала губы и сильнее задышала. Смотреть в его глаза боялась. Казалось, что если только раз взгляну, то от меня места живого не останется. От парня исходила такая бешеная энергия, что ее определенно хватило бы, меня испепелить.

– Я не так хотела сказать. – Нервный голос с головой выдавал все мое напряжение.

Ситуация накалялась. Еще минуту назад мы оба горели от одинаковых чувств, эмоций, а сейчас разный огонь сжигает нас, не давая попытки выбраться.

Он ведь должен понять мои сомнения. Должен. Он взрослый мужик, который многое повидал в этой жизни. Он обязан знать, что есть девушки, которые могут сомневаться. Но не в себе, а в человеке, которому хотят отдаться.

– Так скажи, как собиралась, сказать. И лучше было сразу с этого начала. – рыкнул. Оборвал. Да почему его голос на меня такой страх наводит? Он блокирует. Заставляет все тело дрожать.

– Мне тоже нужно знать, что ты меня хочешь. Одного возбужденного органа – маловато. – Решилась. Ответила. Глаза зажмурила, ожидая его реакции.

Слышала как бьется его сердце. Видела, как скулы ходуном ходят. Чувствовала, как он напряжен.

– Ты думаешь, что я тебя не хочу.

Господи, его кто-нибудь учил вопросы задавать, а не говорить все в утвердительной форме?

– Я думаю, что тебе просто хочется секса. И без разницы, Ника под тобой лежит, или Наташа, или Света.

Кажется, я сейчас руку в пасть крокодила засунула.

Егор дернулся, и его возбуждение прикоснулось к самой горячей точке моего тела.

Боже.

Дыхание перехватило, когда Егор повторил это движение. Потом еще раз и еще. Искры из глаз. Сбивчивое дыхание. Не контролируя свое тело, сама ноги посильнее развела в разные стороны. Чертова лангетка мешала, но даже она не смогла меня остановить.

Егор не стал что-то отвечать на мои слова. Он молчал. Требовательные ласки, прикосновения, и я забыла, о чем хотела поговорить.

Сама к губам его потянулась. Сама схватила его за волосы и приблизила к себе. Сама застонала ему в рот, когда он зубами прикусил язык. Его пальцы с силой сжали грудь, почувствовала, как желание увеличивается с бешеной силой.

Все тело просило большего. Еще никогда в жизни я не испытывала таких чувств. Животные чувства, захватили последние остатки разума. Эти ощущение сводили с ума. Морозов с ума сводил.

Его руки были везде. Он дотронулся до каждой клеточки голого тела. Своими прикосновениями он оставлял на коже отметины. Острота ощущений заставляла кричать. Я оказалась в его власти.

– Тебя хочу. Поняла? Хочу только тебя. – Прохрипел он, а затем одним сильным толчком заполнил собой.

Глава 24.

Ногтями вцепилась в его плечи, и застонала. Громко, гортанно. Я в ту секунду себя контролировать перестала. Бешеное желание накрыло с головой, унося нас обоих за ту предельную грань дозволенного. Границ больше нет. Они пали. Разрушились, уничтожились, превратились в пепел. Остались только мы вдвоем. Только мы.

Я смотрю на красивое лицо Егора, но кроме его горящих глаз ничего не замечаю.

Чувствую, как его пальцы жадно исследуют каждый кусочек моего тела. Его язык настойчиво проникает в мой рот, заставляя стонать.

Одной рукой он вычерчивает линию от груди до шеи, аккуратно сжимая горло. Облизываю губы и выгибаюсь, насколько это может быть, возможно. На лице Егора испарина. Он смотрит мне в глаза, а в них только я. Вижу там свое отражение. Это придает смелости. Раскрепощает. Протягиваю руки, и ногтями провожу по спине, оставляя за собой красный след. Егор теряет контроль. С силой хватает мои волосы, и притягивает к себе, обрушиваясь на рот яростным поцелуем. Ударяемся зубами, но никто не обращает на это никакого внимания.

Морозов опускает руку под мои бедра и приподнимает их навстречу к себе.

Движения становятся медленными, плавными. Словно парень начинает играть со мной, издеваться. Он, то входит в меня, то выходит. Мой хныкающий вздох, веселит Морозова. Внутри все горит. Скручивается в один крепкий узел, и еще немного, и все взорвется. Взрыв, который снесет все вокруг.

– Егор… Егор, пожалуйста. – Не узнаю свой голос. Он не мой. Он не может быть моим.

Морозов делает, как я прошу. Быстро, грубо, яростно. Не давай отдышаться, его напор, выбивает все силы. Все, на что я становлюсь способна, это выкрикивать имя. Его имя.

Не могу больше терпеть. Разрядка близится. Все тело напряглось. Еще чуть-чуть, еще немного и…

– Давай же, Ника. Давай.

Последний, сильный удар, и мы оба падаем в бездну. Вместе. Вдвоем.

Не двигаясь, не выходя из меня, он хватает за подбородок, привлекая на себя все внимание.

Долгим взглядом смотрит в лицо. Изучает. Потом наклоняется и целует в шею, прикусывая зубами тонкую кожу.

– Не вздумай, забивать голову всяким дерьмом. Мы оба этого хотели. Мы обязательно все повторим. – Задыхаясь, произносит возле моего рта.

А я ответить не могу. Мне не до разговоров. Слова все забыла.

Во рту сухо, дыхание никак не может восстановиться. Жарко. Мне очень жарко.

– Да. – Единственное, что я, вообще, могла сказать в тот момент. Слабый голос, даже смущал немного. Меня, не Егора.

Отрывается, и ложится рядом, разворачивая обоих набок. Накрывает грудь своей тяжелой рукой, сжимая ее. Другую руку, просовывает под меня, и кладет на живот, надавливая, вызывая новый стон.

Моя смелость еще со мной. Она не пропала, после того, как Егор вышел из меня. Заворачиваю руку и глажу его по бедру, чувствуя при этом, как парень напрягается.

«Не ожидал, да? Я тоже играть умею».

Чувствую, как он пододвигается ближе, крепче прижимаясь ко мне. Хватает в тиски мою руку, и направляет туда, до чего бы я сама ни осмелилась дотронуться.

Напряжен.

Возбуждение Егора через прикосновение передается и мне. Поворачиваю лицо к нему и утыкаюсь в губы.

– Уже согласна, на продолжение? – шлепает меня по заднице, прикусывая мочку уха. – Скажи, что ты этого хочешь. – Еще один несильный шлепок. – Скажи.

Его требовательный тон, расставляет все по своим местам.

– Да. – Голос дрожит.

Я знаю, что сейчас будет. Знаю, и хочу продолжить. Мне мало его. Кажется, что Егора всегда мало. Мне нужны его прикосновения. Нужны горячие поцелуи. Нужна его нежность, грубость. Все это необходимо.

Когда его рука проскальзывает между моих ног, в тот момент, когда я не могу сдержать стон, мы оба слышим, бесящий звук домофона.

Егор.

– Егор, я тебя очень прошу, помоги Юре. Пожалуйста. Я обещаю тебе, он не подведет.

– Оль, а потом о чем просить будешь? Отдать ему ключи от квартиры, и все пароли от банковских карт?

Этот разговор, бесил с самого начала.

– Нет. Конечно, нет. Юра сам все заработает. Ему просто шанс нужен. Понимаешь? Один единственный шанс. Братик, пожалуйста. Ради меня. Дай ему попробовать. Скажи, любое задание, и он сделает. Он у меня умный. Все сможет.

Охрененно умный, раз просит девушку, чтобы она устроила его на работу.

Смешно. Этот Озерин и так раздражал, сейчас он стал бесить. Жутко бесить. Хотелось встретиться с ним, и по косточкам разложить, что с ним будет, если так и будет продолжать, наглым образом использовать Ольгу.

Одно сдерживало, только рядом с ним Ольга успокаивалась. Непонятно, каким образом, но этот слизняк забрался ей в голову и потихоньку пожирал мозг. А я сделать ничего не могу. Тупо продолжаю просто смотреть на это со стороны.

– Я подумаю.

Сбросил вызов, убирая телефон в карман брюк. Было плевать на Озерина. Пусть хоть в канаве подыхает. Он в жизни не сможет обеспечить сестру. А она, дура, втемяшила себе в башку слово «Люблю» и не понимает ничего.

Последний раз. Последняя попытка. Еще одна помощь сестре, о которой она просит. После, все прекращу.

Посмотрел на часы, и разозлился. Прошло уже несколько часов, после того как, ко мне в квартиру вломилась подруга Ники и утащила её из дома.

Любые попытки запретить, вызывали лишь стычки с Никой. Взяв костыли, девушки вышли.

От водителя отказались, оставив парня возле парадного входа, сели в такси. Это мне потом уже об этом доложили.

С силой ударил кулаком по столу, и вскочил с места. Где она может столько шляться с больной ногой? Мысли, о том, что она все-таки решила уйти жить к подруге, отметал сразу же. Она вернется. Непременно вернется. После совместного утра, не сможет уйти.

Что-то подсказывало, что Ника была другой. Не такой девушкой, с которыми я всегда общался. Для нее секс – это непросто попытка разрядить организм, или подлезь поближе к моему кошельку. Нет. Я уверен, что ее решение отдаться, было осознанным. Она, так же как и я хотела этого. Только поэтому и доверилась.

Доверилась, но все же разрешила подруге увести себя. Бесило. Жутко бесило, что её не было рядом.

Так! Стоп! Хватит! Белова немаленькая девочка, которая не сможет позаботиться о себе. Бессмысленно в сотый раз набирать ее номер и сбрасывать, не дожидаясь первого гудка.

За эти несколько дней, дел скопилось слишком много. Но, работать не хотелось. Открыв ноутбук, быстро набросал пару заданий для Озерина и отправил по почте сестре. Задание легкое, только он в жизни с ним не справится. Придет, как побитая собака. Может хотя бы после этого сестра другими глазами посмотрит на него.

Чтобы отвлечься, включил телевизор. На большом экране показывали выпуск новостей, где миниатюрная блондинка, встревоженным голосом рассказывали про жуткую аварию недалеко от моего дома. Водитель такси не справился с управлением. Девушки, которые ехали на заднем сидении в критическом состоянии, доставлены в реанимацию.

Глава 25.

Егор.

Схватил пульт и со всей силы швырнул его в телевизор. Черный ящик, из которого пару минут назад, доносился противный, женский голос, замолчал, на экране появилась паутина из разбитого стекла.

Откинулся на диван, проводя рукой по холодному, мокрому лбу. Все тело колотило, от мыслей, которые с бешеной скоростью забирались в мозг. Картинки произошедшего сменялись одна за другой.

Ника.

В том чертовом такси не могла быть Ника. Вселенная не может быть такой безжалостной. Жизнь, не может быть настолько дерьмовой.

Чёрт. Ведь с самого начала не хотел, чтобы она уходила.

Не хотел, но отпустил.

Нужно срочно ехать в больницу. Нужно своими глазами убедиться, что там, в реанимации, за жизнь борется не Вероника. Не она. Выдохнуть от облегчения, а затем помочь той, кто действительно нуждается в помощи. Просто помочь. Да я сейчас готов руку протянуть тому же Озерину. Любому уроду, который на этом свете живет. Любому, только взамен, Белова должна вернуться домой.

Срываюсь с места, морально убивая себя за то, что не сделал это сразу, как только услышал. Хватаю пальто и несусь в гараж, сбивая по пути соседей. Они, что-то говорят мне вслед, но мне плевать. Пусть порвут себе глотки, в надежде донести до меня, какой я придурок.

Сажусь в машину, и даю по газам. Мчусь на смертельной скорости, а перед глазами она стоит.

Ника.

Улыбается. Смеется. Ее глаза искрятся. Такая живая, и… родная. Всего за несколько дней она смогла стать непросто Никой, которую ненавидит сестра. Она стала Никой, которая начала въедаться в тело. Своим голосом, своими действиями, поступками, она залезла в душу, и навела там хаос. Девушка нашла ту струну, которая изменила мелодию жизни. Все обыденные вещи стали казаться другими. Совершенно другими. Ужин дома, просмотр телевизора в гостиной, завтрак на кухне. Господи, да мне еще ни разу в жизни не было настолько комфортно в своей берлоге. Мне хотелось там быть. Хотелось закрыться в квартире, и не впускать никого. Остаться с ней вдвоем, забыв про всех вокруг.

Неужели все закончится так и не успев начаться? Разве может быть так, что, только-только найдя человека, к которому начинаешь тянуться всем существом, в момент его можешь потерять? Может? Ответьте мне, может? Где чертова справедливость? Кто устанавливает все правила? Кто вершит судьбы? Кого винить во всех потерях?

До предела вдавил педаль в пол, проскакивая на красный свет. В голове как на повторе одни и те же слова: «Только не Вероника. Только не она».

Врываюсь в больничное здание и несусь к стойке.

– В реанимацию поступила девушка, последствие аварии. Что с ней?

Не узнаю свой голос.

Девчушка в белом халате непонимающе уставилась.

– Вы кем приходитесь больной?

– Тем, кто в щепки разнесет весь этот холл, если прямо сейчас не узнает, что с девушкой.

Беглый взгляд на мое лицо, и она начинает что-то тыкать по клавиатуре.

– Третий этаж. – Не слушаю до конца, разворачиваюсь и несусь к лифту. – Вас не впустят туда.

Посмотрим.

Посмотрим на того, кто сможет меня остановить.

Ника.

– Кать, зачем мы в кафе поехали? Могли ведь и в квартире посидеть.

Ворчала, но сама была рада видеть подругу. Ужасно рада. Прошло несколько дней, а я соскучилась по Катюшке.

– Я хотела поговорить с глазу на глаз, а не в присутствие твоего цербера.

Замолчала и внимательно посмотрела на девушку.

– Он не цербер. – Увидев огонек в глазах собеседницы, поспешно добавила. – И он не мой.

– Ага. Я так и поняла, что он совершенно не твой, когда Морозов мне дверь открыл в одних штанах, которые были одеты наспех, и ты, в одном халатике встречала. Растрепанная. Вот как увидела, и сразу дошло, что он, вообще, не твой.

– Что-то типа того.

Красные щеки выдают всю степень моего смущения. Подруга без слов все понимает.

Рана или поздно, подруга все равно узнает.

– Я, конечно, все понимаю. Морозов мужик видный, но… Ник, он ведь тебя не заставил, нет?

Отрицательно помотала головой, удивляясь такому вопросу.

– Ты чего? Нет, конечно.

– Тогда почему? Нет, ты не пойми меня неправильно, я рада видеть огонек в твоих глазах, рада. Но еще совсем недавно, ты по Озёрину своему страдала. А тут огонь от Морозова. Вот и предположила, что он силой… тебя… того.

Даже подумать не могла, что Катя так сможет все понять. Или со стороны все так и кажется?

– Не говори глупостей. Ничего подобного из того, что ты сказала, не является правдой. Озёрин… Я эту страницу еще давно перевернула. Желание отомстить не пропало, но ни о каких чувствах и речи не идет. А Егор… Морозов он…

– Влюбилась?

– Наверно. Не знаю.

– Ты сейчас серьезно? – подруга подавилась чаем, услышав мои последние слова. – Офигеть. Ну и ну. Вот это новости. – Кажется, она была действительно в шоке.

Осторожно улыбнулась и попыталась закрыть тему, с которой я сама еще не успела разобраться.

– Как папа?

Катька хитро нахмурила брови.

– Э. нет. Ты не можешь сказать, что влюбилась в Морозова, а потом съехать.

– Я потом все тебе расскажу.

– Обещаешь.

– Я на твое поведение сначала посмотрю.

Нам принесли наш заказ. После того как официант ушёл, я с волнением посмотрела на подругу.

– Что там с пожаром?

– Да ничего. На месте мне ничего не сказали. А вот вчера молчун Морозова звонил, он и рассказал, что причина поджога – сосед.

– В смысле? Он комнату твою поджог?

– Нет. Типа он пьяный с сигаретой уснул.

– Подожди. – не до конца понимала сказанное. – Молчун Егора? Его водитель? А ему-то зачем узнавать причины?

Егор. Его точно попросил Егор. Только зачем Морозову знать подробности? Но не успела я вслух озвучить вопросы свои.

– Морозов твой. Кто ж еще. Передай ему за это спасибо. Я как узнала, что во всем здании ремонт пройдет, и мы вернуться скоро сможем, то до потолка от радости прыгала, мачеху шумом раздражая.

И как по волшебству зазвонил телефон подруги.

– Вспомнишь про нее, так сразу же знать о себе даёт. Ник, мне бежать надо. Пока живу там, нужно каждый каприз этого величества выполнять.

– Конечно, иди. Я сама доберусь.

– Ну, уж нет. Я тебя забрала, я тебя и передам в крепкие, мужские руки. Кстати, может, все-таки со мной поедешь?

– Катюшь, спасибо большое. Но лучше будет, пока я там. С Егором. У тебя самой проблем хватает.

Подруга поддержала дверь, пока я выходила, а потом крепко обняла.

– Ну, точно влюбилась. Поехали. Отвезу.

Отпустила и рукой махнула, привлекая внимание водителей, которые возле входа в кафе стояли.

– Такси.

*

Смотрела на панораму города, и считала минуты до того, как попаду в квартиру к Егору. Увижу его. Улыбнусь.

Я только в одном сомневалась, немного. Сохранилось ли между нами то тепло, которое согревало ранним утром? Какие мысли в голове парня? Что дальше будет?