Текст книги "Сообщники поневоле (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Стоп! Смирнова к Обашкину переезжает, что ли?
Все-таки талант у меня темы менять. Есть чем гордиться.
– А ты чего сидишь? Фил, надо что-то делать. Им нельзя съезжаться. Да они до свадьбы десять детей заделают и внуками обзаведутся. Что мы их малышне скажем? Простите, маленькие Обашкины, но ваш папа не подходит вашей маме?
– Или наоборот.
И опять он ту же частушку включил.
Честное слово, захотелось сломать этот проигрыватель.
– Так, Филька, давай считать кости твоей зеленой кошки.
– Чего? – удивляется он. – Я тебя без переводчика не понимаю.
– Говорю, что догадываюсь, почему ты на Смирнову постоянно гавкаешь. – О-о-о, Маруська, пришло твое время логику включить. – Настя выбрала Обашкина, а не тебя. В этом проблема?
– Что? – подскочил так, чуть стол не перевернул. Хорошо еще, ноутбук не на краю стоял. Не то бы все, прощай, дорогая техника, привет, блокнот и книги. – Где я и где твоя Смирнова? Думай, о чем говоришь.
– И где ты? – спокойно спрашиваю у него. – В крутом отеле, а Смирнова в маленькой съемной комнатушке?
– Сажина! Я не сноб. Ясно тебе? – а скривился так, будто самый настоящий представитель.
– Да ладно? – и сама встала с дивана. А то как-то неправильно, он надо мной стоит, а я в уголке сижу. Нет, Сажины тоже могут подскакивать с мест и вопросы задавать. – С трудом верится, но сделаю вид, что поверила.
– Да мне все равно, веришь ты или нет.
– Мне тем более.
И тишина.
Коты разбежались по разным углам и перестали шипеть друг на друга.
Ненадолго, правда.
– Значит, мой вариант отпадает? – на всякий случай отошла от него на безопасное расстояние и спросила. – Просто ты ей не веришь. Так?
– Так.
– А как девушка она…
– Не в моем вкусе.
Хм, что я знаю о парнях? Им нравятся девушки спокойные, тихие, красивые, умеющие готовить, стирать их носки и выкидывать мусор из-под дивана. Ну, это же Смирнова. В чистом виде она.
Фил врет или выпендривается?
– Тогда кто в твоем вкусе? – Зря спросила? Не зря. Должна же я знать хозяина футболки, в которой сейчас сижу. – Опиши мне эту бедняжку.
Он посмотрел на меня, и кажется, сначала послать хотел, но что-то его остановило.
– Во-первых, она должна молчать.
– Всегда? Мы сейчас о девушке разговариваем или о статуе? – Эй, вот только не надо так цокать на меня. – Ладно, молчу. Что дальше? Блондинка или брюнетка?
– Блондинка.
– Старше тебя или младше?
– Конечно младше.
– Жаль. У бабы Вали есть симпатичная соседка. Не блондинка, правда, но разве это сейчас проблема? Час, и вот перед тобой уже мечта с ежемесячной пенсией. Хочешь, познакомлю?
– Хочу, чтобы ты помолчала. Серьезно, не то я скоро жалеть начну, что не оставил тебя на улице.
П-ф-ф. Как ребенок, честное слово.
– Надо было и оставить.
А что? Я тоже могу капризничать. Тем более никогда не понимала, когда в лицо хорошими поступками тыкают. Если не хотел, мог бы и не помогать. Я не просила.
Взяла телефон в руки и уткнулась в него. Тишина ему нужна? Лови. Смотри не оглохни теперь.
Ух, оказывается, пока я тут пыталась Довлатова узнать, меня Смирнова сообщениями закидывала.
– Твоего проклятия испугался. – Фил плюхается рядом, снова смотря на меня. Это он извиняется, что ли?
Ладно, так уж и быть, прощаю.
Он хотя бы попытался.
Пожимаю плечами, мол, тогда не ной, и снова на телефон смотрю.
«А-а-а-а. Слава предложил съехаться».
«Маруся-я-я, перезвони».
«Я так волнуюсь».
«Подруга, где ты?»
«Нужно встретиться».
– Где они жить собираются? С мамой-танком?
Ох, не знает Смирнова, что ее ждет.
Всем сердцем сочувствую.
– У Славика квартира есть. Он там не жил никогда, но… – отвечает Фил, смотря на экран моего телефона. – Черт!
– Что?
– Она рядом с моей.
– Че-го-о-о? Кто до этого додумался? Подожди, не отвечай. Обашкин. Да? Все за тобой повторяет?
– Не-а. Мать его.
– Без разницы. Если они туда переедут, то я там жить не смогу. А это не дело. Мне квартирка понравилась. Я уже освоилась и вещи разложила.
– Вот ты быстрая. Надеюсь, мои не трогала, – хмуро говорит он.
Если я быстрая, то он смешной. Конечно же, я трогала его вещи. Берите выше, их больше нет в шкафу. В пакете лежат. За кроватью. Что? Я так себя комфортнее чувствовала.
– Что ты? Даже не прикасалась к ним.
Поверил?
Ага.
Я умею убеждать одним лишь взглядом.
– Молодец, Сажина. У меня там деньги лежат, поэтому никого не води. Поняла?
– Какие деньги? Там кроме шмоток больше ничего нет. Я все доставала.
Ой, бли-и-ин.
Сама себя сдала.
А-а-а-а.
– Мне надо срочно встретиться с Настей, – подскакиваю в попытке закончить разговор, но меня хватают за руку и тянут обратно.
Ох, мамочки.
Как у Довлатова на коленках удобно-то. Будто на облачко прилегла. Мы уставились друг на друга, не до конца понимая, как так получилось. Секунда, еще одна. В какой-то момент я почувствовала, как его рука легла на мою спину. Даже через футболку прикосновение обжигало кожу. Я понимала, что мне нужно встать и отойти. И кажется, Фил думал так же. Но вот этот чертов магнетизм…
И мой идиотизм.
– Ты меня поцеловать хочешь, да? – Ага, я спросила.
– Тебя? Нет, – отвечает, смотря на мои губы.
– И правильно. Не надо меня целовать. Даже не думай об…
Хорошо, что он меня не дослушал. Когда его губы прикоснулись к моим, я задавала себе вопрос: что мы творим? Зачем?
Ответа я не нашла, поэтому и думать перестала.
Потому что Фил крепче прижимал меня к себе, осторожно, пробуя на вкус, а я пыталась не свихнуться от нахлынувших эмоций.
О-фи-геть.
Глава 30
Атака на мои губы продолжалась даже тогда, когда я закинула руки на плечи Фила, сжимая кожу через тонкую футболку. Он словно и не замечал этого. С каждой новой секундой все больше и сильнее завладевал моими губами, и делал это настолько мастерски, что монашка Маруся чувствовала себя самой желанной девушкой на планете.
К черту Смирнову вместе с ее Обашкиным. Плевать на все и всех. У меня сердце стучит с такой скоростью, будто, если Фил остановится, оно взорвется. Но он и не думал останавливаться. Одна его рука рисовала узоры на моей спине, а другая сминала кожу на бедре.
Довлатов замер на секунду и внимательно посмотрел мне в глаза. Немое молчание, за которым не было неловкости или сожаления. Молчание, после которого прикосновения перестали быть нежными, а становились все смелее и смелее.
А я понять не могла, разве между нами может быть так? Вот это полное растворение друг в друге, оно реально? Мои щеки горят, губы покалывает, словно я ими на ежа свалилась, пальцы дрожат, но не как от холода, по-другому. Все сейчас было иначе. Так, как никогда в жизни еще не было.
А может, я сейчас не целуюсь с самим Довлатовым, а лежу в кровати с галлюцинациями? У обычного отравления есть такой симптом? Надеюсь, что нет. Иначе после этого я добровольно уйду в психушку и разрешу проводить на себе опыты людям в белых халатах.
Как бы ни хотелось все прекращать, я последний раз наслаждаюсь жарким прикосновением и, зажмуриваясь, щипаю себя за руку.
Хм, не больно.
Еще раз.
– Маруся, черт.
Да быть такого не может. Опять не себя ущипнула?
Дура, точно ненормальная. Своими пронырливыми руками взяла и вернула нас с небес на землю.
Так-с, а лестница хотя бы есть? Я обратно хочу, пока чувство стыда не накрыло.
– Можно просто Маруся.
– Просто Маруся, поздравь меня. Я нашел идеальный способ, как заставить тебя молчать, – говорит, а сам продолжает на губы смотреть, не отдергивая руки.
Ага. Его пальцы все там же. Наверно, поэтому я в себя прийти не могу, вот и дышу ртом. Ну, или потому, что мне было мало. Это как попробовать до невозможности вкусную конфету, съесть ее, а потом мечтать о другой такой же. В моем случае, зачем мечтать, если я сижу на целой коробке?
– Уверен, что нашел? – дерзко отвечаю ему, смотря прямо в глаза. – Сумма квадратов катетов прямоугольного треугольника равна…
– Никто еще не рассказывал мне теорему Пифагора сидя на моих коленках.
– Квадрату гипотенузы, – заканчиваю предложение и охаю, когда наши губы снова встречаются.
Наверно, потом я буду об этом жалеть. Скорее всего, начну щемиться по углам и не смотреть ему в глаза. Но не сейчас ведь. Точно не сейчас.
– Сажина, проще до президента дозвониться, чем до тебя, – ворчит в трубку Смирнова. – Ты куда пропала, подруга? У меня тут жизнь как на вулкане, а единственный человек, с кем могу поговорить об этом, пропал. И еще я переживаю. Вчера уснуть не могла.
Во дела. Я будто с рассерженной мамой разговариваю, а не с подругой.
– Никуда я не пропала. И можешь так не орать, у меня и без тебя голова болит. – И будет болеть, если по ночам не спать, а за Филом подсматривать, который после моего трусливого побега в другой комнате расположился в обнимку с ноутбуком.
– Ты заболела? – встревоженно спрашивает Настя. – Говори адрес, мы приедем и до универа тебя довезем. Сейчас меньше нужно по улицам шататься.
– Не-е-е, Насть. В универ сегодня без меня. Маруська на больничном. – Потягиваюсь в кровати и надеюсь, что Фил не пошутил насчет больничного листа.
– Все равно говори адрес. Я лекарств привезу.
– А вдруг заразишься? Не надо. Хотя ты можешь отправить ко мне Обашкина. Его не жалко.
Веселая шутка, чего она рычит на меня?
Когда я Филу об этом сказала, он только посмеялся. Мол, станет наглым говоруном и будет всех доставать своим королевским чувством юмора. Конечно, вряд ли у него это получится, сухарь все-таки, но человек хотя бы распознал сарказм.
– Все настолько плохо? Марусь, может, в больничку? Или просто скорую вызови.
Что-то тут не так. Конечно, Смирнова заслуживает титул Мисс Сочувствия, но сейчас она явно темнила. Уж я в таких делах разбираюсь.
– Или ты просто расскажешь, что тебе от меня надо. Не тяни, Настюха, меня не проведешь.
Ох, она даже удивление изобразила. Пожурить меня пыталась, но не получилось.
– Слава предложил сегодня вечером отметить наш будущий переезд. Пожалуйста, не бросай меня одну. Там будут все его друзья. Все-все.
Беда-беда.
Мне бы ее проблемы.
– Ты подумала о том же, о чем и я?
– М?
– Тебя принесут в жертву? Я бы не удивилась, Обашкин странный человек. Нормально, если он состоит в какой-то секте.
– Маруся!
– Не ори на больного человека. Шутки – единственное, что у меня осталось. Мои антибиотики.
– Поэтому тебе и нужно приехать. Развеешься и другими глазами посмотришь на моего Славу. Пожалуйста.
Угу, я на него уже в здоровом состоянии смотрела, и он мне не понравился. Сейчас что изменится? После таблеток Ангелины я его полюблю?
Фу-у-у.
Бе.
Никогда.
– И можешь не беспокоиться насчет Фила. Слава сказал, что он не один придет, а с девушкой. Ой, а может, мы и тебе кого-нибудь подберем? Представь, как будет круто.
– Смирнова, меня и так тошнит, а сейчас совсем плохо станет. Готова взять на себя ответственность за мою смерть?
У Фила есть девушка? Прям самая настоящая девушка с руками и ногами? Ну и гад же он. Вчера, значит, меня… обнимал, целовал, пока баба его…
– Марусь, ты меня слушаешь?
– Не особо, – честно говорю ей. – Насть, после поцелуя девушка становится любовницей?
Надеюсь, нет.
Мне такой расклад совсем уж не нравился. Берите выше, стало мерзко и противно.
– Что? Не знаю. Нет, наверно, – задумавшись, отвечает подруга, и я на расстоянии слышу, как заработали моторчики в ее черепной коробке. – ТЫ? С кем? Расскажи мне все.
– Смирнова, не начинай. Я просто спросила. Нет у меня никого. А сейчас я спать хочу, и чтобы ты меня дальше не доставала, скажу: с огромной радостью притащусь на праздник полного желудка, то есть вашего переезда. Адрес напиши.
Когда она завизжала, пришлось телефон от уха оторвать.
– Ты лучшая. Спасибо. Спасибо. Адрес ты знаешь. Отель Довлатовых.
Глава 31
Разве Сажины умеют унывать и расстраиваться? Нет, конечно. Они плюют на проблемы и идут дальше искать новые неприятности.
Где там Довлатов? Сейчас как врежу ему фикусом по самоуверенной физиономии, будет знать, как язык свой распускать. Только надо найти фикус для красочности. В кино бабы мужиков букетами роз бьют, а Маруська отличится. Танцевать начну, если кактус под руку попадется.
Эй, а куда делась будущая отбивная?
Я даже под диваном посмотрела, но гада Филимона и там не нашла. Как сквозь землю провалился Карлсон. Небось, умчал к своей старушке Фрекен Бок.
Р-р-р-р.
Как вспомню, так и вздрогну. Моя психика еще не до такой степени окрепла, чтобы я спокойно реагировала на роль запасного варианта. А он же, паразит мохнатый с руками загребущими, даже и не обмолвился о своей девушке.
Вот не зря я от него трусливо сбежала. Как знала, нельзя у дьявола на коленях сидеть и рога его гладить. Еще, дура, переживала, что повела себя как малолетка. А оказалось, я здесь самая умная.
В этот раз я не стала ждать, когда парень объявится. Уверенным шагом прошлась по номеру в сторону шкафа и вытянула из него всю Филькину одежду. Пиджаки и рубашки сразу же откидывала, не мой стиль, а вот футболки и треники спортивные разглядывала, будто покупать собиралась.
Минут через пять в зеркале я увидела хоббита в шмотках великана. Современные модницы посмотрят и скажут: стиль гранж, я же скажу: бомж стайл. Когда низ футболки в узел завязывала, то сумку свою около двери заметила. Радости не было предела, особенно когда ключи в ней нашла. Десять минут позора на улице, и я буду дома. Осталось только незаметно свалить от приставучих администраторов.
– Мария, вы почему встали? Я же передала Филу, чтобы он ни в коем случае не разрешал вам подниматься с кровати.
Вот уж не думала я, что, когда лифт откроется, на меня истерично орать начнут.
Фигово.
На админа не нарвалась, зато Ангелину встретила. Ну, может, и не Ангелину. Но, судя по белому халату и чемоданчику, она точно не сантехник. Хотя-я-я.
– Здрасьте.
– Ага, – отвечает девушка, которой на вид лет двадцать. Серьезно, даже у меня морщин будет больше, чем у нее. – Пройдемте в номер. Не нужно вам в коридоре находиться после такого приступа. Где Фил?
– Не знаю, но я его найду. Прямо сейчас и отправлюсь на поиски.
– Стойте. Какие поиски? Маша, совсем недавно вы и на ногах стоять не могли, Филипп вас на руках носил. Непредусмотрительно так себя вести. Я сама его найду. Поймите, я как врач…
Медсестра. Делаю поправку.
– …запрещаю вам.
– И долго он меня на руках таскал?
– Каждый раз, когда вам нужно было попасть в ванную комнату. Никогда еще не видела, чтобы Фил так переживал.
Это что, зависть в глазах?
Что означает ядовитый взгляд?
– Все когда-то бывает впервые. Кстати, спасибо за пилюльки. Сами видите, помогли. А сейчас мне нужно идти, вернее, бежать, поэтому…
– На тебе его одежда.
Эй, а в какой момент мы на «ты» перешли? Как я это пропустила?
– Его, – отвечаю ей и нос кверху задираю. – Мне идет, да?
Было смешно, особенно когда у нее чуть чемоданчик из рук не выпал.
– Нет? Ну ладно. Сниму при первой же возможности.
Шах и мат, Айболит в юбке. Так-с, первый раунд пройден. Первый динозавр Филимона убит. Кто там дальше? Надеюсь, не крысы. Терпеть не могу этих хвостатых.
Я уже в подъезде была, когда телефон зазвонил. Кто бы мог подумать? Довлатов.
– Ты куда пропала?
Так, Маруся, соберись. Не дело по телефону обиды высказывать. Тем более это для тебя поцелуй означает что-то важное, а для него, может, и нет. Поцеловать девушку будто руки помыть. Ничего особенного и запоминающегося. Вывод какой? Надо молчать.
– А ты, когда язык свой в пляс пускал, не думал, что в этот момент делает твоя девушка?
В принципе, можно сказать, что я сдержалась. Не так, как планировалось, конечно, но и не так, как на самом деле хотелось.
– Нет. Не думал, – ровным тоном отвечает он. – Так куда ушла? Ангелина же запретила тебе уходить. Почему не послушалась?
– Может быть, потому, что я не такса? Команды плохо выполняю.
– Смешно. А если серьезно?
– Серьезно, не твое дело. Захотела и ушла. Ты тоже иди к своей Ангелине, или кто там у тебя еще есть. Кстати, медсестра очень сильно желала с тобой встретиться.
Тьфу ты. Веду себя как ребенок. Зачем, спрашивается?
– Погоди… Сажина, ты ревнуешь, что ли?
Че-го?
Я? Ревную? Ох, зря я его с фикусом не дождалась.
– Не дождешься, Довлатов. Просто я ненавижу, когда меня используют. – Хотела сбросить вызов, но потом решила добавить: – И можешь не переживать. Твоя девушка не узнает, что ты делал вчера вечером.
И отключилась. Почему так гадко, а?
Потому что Фил гад. Все просто.
Остаток дня я провалялась на диване, периодически отвечая на сообщения Смирновой. Сегодня подруга была в ударе. Телефон разрывался от ее голосовых. Сначала она не знала, в чем ей пойти. Потом подошла очередь прически и маникюра. В какой-то момент мне показалось, что я общаюсь не со своей подругой, а с незнакомой фифой, у которой в голове одни лишь шмотки.
– А ты можешь прийти с парнем. Вы ведь живете вместе.
Вот здесь я и напряглась.
Пока думала, что ей ответить, Настя продолжила:
– Можешь не скрывать. Баба Фрося слышала разговор бабы Вали и ее сестры. Они как раз обсуждали, как вы уживаться вместе будете. Почему мне не рассказала?
– Ты бабу Валю не знаешь, что ли? – спокойным голосом отвечаю ей. – Она, наверно, знала, что ее подслушивают. Так в каком платье ты пойдешь?
Эх, надеюсь, сработает. Потому что я понятия не имела, что отвечать. Послать ведь не могла, меня ж не волки воспитывали, но и рассказать язык не поворачивался.
– Сейчас пришлю фото.
Сработало! Пф-ф-ф, повелась Настюха.
Но не тут-то было. Она мне перезвонила почти сразу же.
– Смирнова, что еще? Тебя слишком много сегодня.
– Не бурчи. Я соскучилась. А еще скажу, если ты не хочешь показывать мне своего знакомого, может быть, тогда придешь с другом Славы? Марусь, пойми, там все парочками будут. Так веселее.
– Может, мне вообще не приходить? Так я с радостью.
Ага. Нервы целее будут.
– Нет, что ты? Пожалуйста, не бросай меня. Это Слава придумал. И он даже сказал, что у него есть знакомый друг на примете, который идеально тебе подойдет.
Представляю, какой там друг. Обашкин мне плохого не подберет. Не удивлюсь, если он психушку ограбит и заберет оттуда самого тяжелобольного пациента. Для меня же старается.
– Слава твой свахой подрабатывает? Похвально. Но нет, обойдусь. Насть, что с тобой происходит? Ты совсем не похожа на ту Смирнову, которую я знаю.
– Все хорошо. Марусь, не обижайся. Скоро свадьба, я нервничаю. Но я все та же Смирнова, хоть и стану Обашкиной.
Не особо мне в это верилось. Вернее, совсем не верилось. Хоть я и знала, что люди меняются, но не думала, что с такой скоростью. Надо срочно приводить Смирнову в чувство. Барашкин плохо на нее влияет.
Глава 32
Снова звонит телефон. Опять Смирнова. Миллионный раз я хочу переместиться в те времена, когда единственным средством связи были голуби. Не ответила на сообщение – и не виновата. Птичка по пути сдохла или на юг улетела. Какие могут быть претензии? Сейчас, к сожалению, так отмазаться не получится. Судя по частоте звонков будущей Миссис Обашкиной, она бы и голубя нашла, и заставила его заговорить.
– Маруся, где ты? Если скажешь, что передумала, то я тебе этого никогда не забуду.
– Хм. Угрозы вместо приветствия? – насмехаюсь, стоя за колонной и смотря, как подруга с улыбкой на лице орет в трубку. Надо же, какие театральные способности даром пропадают. – Могла бы просто посмотреть по сторонам.
– Где? Не вижу тебя.
Зато я вас всех очень даже вижу.
Особенно Филимона. Стоит в центре зала, а рядом с ним коровы ногами своими дергают. Серьезно, будто он не Фил «Заткну тебе рот поцелуем», а единственный бык в стаде. Чтоб у него копыта заболели и хвост в узел завязался. Какой же противный тип.
Но я не просто так решила в прятки поиграть. Можно сказать, и не прячусь. Я за этой колонной наблюдательный пункт соорудила. Видели бы вы глаза официанта, перед носом которого я вазу ростом с себя пронесла. Позвоночник скрипел и в любой момент обещал переломиться, но Сажины не сдаются. Вздумали издалека посмотреть на богатых мажориков, сделали. Не могла же я просто войти в отель, как все нормальные люди.
Фи-и-и. Просто – значит скучно.
– Хотите шампанского? Или сок? – Снова тот же официант. Нет бы шепотом спросил, так он орет. Еще чуть, и прогорю.
– Нет. Уходи. Давай же.
– Девушка, а вы точно приглашены?
Вот же прилипала. Конечно приглашена. Пряталась бы я, не имея приглашения? Нет. Тогда бы я раскачивалась на люстре, привлекая к себе внимание, мол, смотрите, я же как та кошка, которая куда захочет, туда и идет.
– Так, давай свой сок и иди. На… На кухню иди. Фил просил передать, чтобы ему устриц принесли. Да побольше. Тащите все, что найдете.
– Но…
– А еще он что-то про чаевые говорил.
Я бы и сама пареньку денег подкинула, но у Довлатова их больше. Зачем мне свои тратить, если можно все на Фила скинуть?
Кстати, прилипалу как ветром сдуло. Услышал про чаевые и ускакал в неизвестном направлении. Надеюсь, у повара все-таки есть в запасе морские чудовища. Не хотелось бы, чтобы парень их побежал искать по всему городу ради парочки купюр.
– Сажина, с кем ты разговариваешь?
Черт. Смирнова!
Она все это время слушала?
– Ой, Настюх. Сейчас с таким парнем познакомилась. Ух-х-х, прям Кен, который бросил свою Барби и мне в любви глазами признался. Хочешь, для тебя узнаю его номерок? Мне ради подруги ничего не жалко.
Я и отсюда вижу, что Смирнова не хочет.
Полегче, девочка. Оставь в покое свои волосы, иначе лысая останешься.
– Иду я. Иду. Поверни голову и увидишь, как в твою сторону идут самые красивые ноги этого города.
– Что? Марусь, тебя очень плохо слышно. Кто идет?
Конечно плохо слышно. Врубили музыку, будто одни глухие собрались, вот и приходится орать.
– МОИ ШИКАРНЫЕ НОГИ!
Проорала в трубку и только потом поняла, что в зале не дикий шум, а тишина гробовая.
Какой идиот выключил музыку?
И почему на меня все так уставились?
А-а-а-а-а-а. Попадос. От слова задница.
– Все убедились? – говорю чуть громче обычного. – А теперь продолжайте. Болтайте, пейте свой сок… ДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ!
– Классные ножки, – кричит кто-то из толпы.
– Ага, – с выражением, будто каждый день мне это говорят, двигаю в сторону Смирновой. – Увидел – значит не зря жил.
Господи, как модели по подиуму ходят, когда на них так все пристально смотрят? Это же ужас какой-то.
Главное, от бедра и не упасть солдатиком. Как мантру повторяла, пока к Насте шла.
– Маруся! – хватает за руку подруга. – А ты не могла появиться менее помпезно? На нас все смотрят.
– И тебе привет. Ладно, можешь не благодарить, что я вообще пришла. Ты видела люстру?
– Какая на фиг люстра? Сажина!
Эх, отвлечь не получилось.
– Чего ты переживаешь? На меня же смотрят, не на тебя. Забей. Разрешаю сказать, что я твоя неуравновешенная подруга. Хочешь, укушу для правдоподобности?
– В том то и дело, что на тебя, – шепотом отвечает она, и я понимаю, о чем она говорит. – Красивое платье.
– Насть, я…
– Я бы сказал, очень красивое платье. – Из-за спины подруги появляется Барашкин и оценивающим взглядом проходится по мне. – Привет, Маруся, отлично выглядишь. Эффектное появление.
От шока хочется спросить, не бился ли он головой, но Настя перебивает:
– Это я ей платье выбирала. Рада, что тебе понравилось.
– Пять баллов.
Фу-у-у-у. Меня будто прокисшим супом облили. Одно дело, когда странный только Обашкин, совсем другое, когда к нему Смирнова присоединяется. Не иначе две бракованные палочки твикс нашли друг друга.
Гадство.
– Я просто промолчу. – Но на всякий случай отступаю назад. Мало ли, вдруг их состояние заразное. – Даже не буду делать вид, что понимаю вас. Но, вообще-то…
– Ой, да. Мы же разговаривали, – перебивает подруга, снова хватая меня за локоть. – Слава, не скучай. Мы пошли сплетничать.
– Чего? – Вот сейчас Настя меня действительно пугает.
– Только далеко не отходите, – кивает этот ненормальный и пристально смотрит на меня. – И, если будут приставать, говорите, что вы со мной.
– Чтобы нас пожалели и отпустили? – считаю до пяти, чтобы до Обашкина дошло, и договариваю: – Шутка. Славян, ты же понял, что я пошутила?
– Маруся, шутница.
– Я понял.
Лучше бы до тебя дошло, что вот так смотреть на меня опасно для жизни. Тетя-танк Обашкина не обрадуется, если ее горячо любимый сыночек пострадает. А угроза так и витает над его башкой. Сейчас как…
Настя отводит меня в сторону, залпом вливая в себя весь сок из стакана. Лезет в сумочку, а я тем временем смотрю на обстановку вокруг. Народа становится все больше и больше, еще чуть-чуть, и кислород закончится. Все красивые. Разодетые, будто не к Обашкину пришли, а на вручение Оскара. Хотя если присмотреться внимательно, то на Славика мало кто обращает внимание. Он со всеми здоровается, ему в ответ лишь кивают и отворачиваются.
Пока я так стояла на одном месте, его раз десять продинамили.
– А это точно все его друзья? – спрашиваю у девушки. Со стороны кажется, что они Обашкина видят второй раз в жизни. В первый он при них в штаны наделал.
– Кто? А. Конечно. Не удивляйся количеству. Слава очень общительный.
Ага. Я заметила.
Настя разочарованно выдыхает и еще раз начинает копаться в сумке. Не иначе клад ищет. Так упорно. Старательно. А я до сих пор не понимаю, чего она добивается.
– У меня лоб блестит? Чувствую, что блестит. Слушай, я сейчас отойду, а ты стой здесь. Никуда не уходи. Марусь, мне с тобой поговорить нужно. Стой.
Она бы меня еще на поводок посадила.
Что с людьми происходит?
Обашкин на меня пялится, Смирнова шарахается. Не удивлюсь, если сейчас сюда баба Валя на коне заедет.
– Почему такая красивая девушка одна? – говорит молодой парень, нависая надо мной. – Хочешь, составлю тебе компанию?
Терпеть не могу, когда кто-то нагло влезает в мое личное пространство. Особенно с таким видом. Будто я прямо сейчас обязана скинуть с себя одежду. Обычно я сразу посылаю таких вот самоуверенных гиен, но сегодня на мне чертово платье и я обещала Смирновой не портить ее вечер.
– Вов, гуляй. Девушка со мной. – Слышу знакомый голос и, о боже, личное пространство снова только мое. Довлатов стоит за спиной, и я не знаю, что он там взглядом показывает парню, но последний не прощаясь двигает в сторону другой девчонки.
– Ну вот. Взял и отвадил моего кавалера.
– Не волнуйся. После такого появления все кавалеры твои.
Вызывайте скорую! Фил так дышит, будто у него тахикардия.
Глава 33
С другой стороны, зачем врачей беспокоить? Это ж им собираться нужно, ехать, потом еще с Филимоном возиться. Не-е-е, кто-то же должен думать о наших медиках. Этим человеком буду я. Добью Довлатова, и дело с концом.
– А тебе-то что? – разворачиваюсь, руки по бокам выставляя. – Расфуфыренные матрешки плохо развлекают, раз ты меня в этой толпе заметил и решил в защитника поиграть?
– Отлично развлекают, но вазу нужно вернуть на место.
Ох, черт.
Он видел, как я пыжилась?
Мамочки. Надеюсь, не слышал, как я при этом кряхтела.
– Не понимаю, о чем ты.
– Серьезно?
– Что ты ко мне пристал? Если говорю, что не трогала твою вазу, значит, я ее не трогала. И вообще, не мешай веселиться. Это у тебя с личной жизнью все в полном порядке, а у меня… Куда ушел этот Вовка?
– Наверно, бывшую свою проведать, – морщась, отвечает он. – Говорят, она с лестницы упала. Официальная информация такая.
– А неофициальная?
– Ты умная, сама все понимаешь.
Фил пожимает плечами, мол, такие вот дела.
А у меня шок. Причем самый настоящий.
– Тогда какого фига ты его пригласил?
– С чего ты взяла, что это я?
– Догадалась. Сам говоришь, я умная. Еще и наблюдательная. Могу с уверенностью сказать, что среди всех присутствующих с Барашкиным общается только моя Смирнова. Ну и ты.
– Кстати, куда она делась?
– Вон туда пошла.
Не успеваю я пальцем показать точное направление, как Фил берет меня за руку и заталкивает в первую же дверь, закрывая ее на ключ.
Темно, ничего не видно, зато слышно чье-то тяжелое дыхание.
Боже, мое. Будто не девушка дышит, а паровоз гудит.
– Плохой, плохой Фил. Не думаешь ты о телках своих. Они там переживают, мучаются, гадают, куда пропал их молоденький спонсор. А ты в чулане каком-то прячешься. Не стыдно?
– А тебе?
– Так мне стыдиться нечего. Не я же тебя сюда затолкала.
И тишина. И я не вижу его взгляда. Хочется увидеть, но не могу. Хоть бы спичкой кто посветил.
От нечего делать решила отойти от опасной близости, но не получилось. Только шаг в сторону сделала, сразу же зацепила что-то и раздался жуткий грохот.
Испугалась так, что к Филу на руки запрыгнула. Цепляюсь за его шею и будто отпускать никогда не планирую.
Боевая Маруся на самом деле тот еще трус.
Чего вы хотите? Здесь темно. Мало ли, вдруг они в этой кладовке змей держат.
Кто их знает?
– И? – протягивает он, и я по голосу понимаю, что он смеется.
– Что?
– Долго я тебя держать должен?
– До конца своих дней, Филька. Считай, они уже наступили. Не я прибью, так баба твоя.
И чего он жалуется? Когда еще такое сокровище в руках подержит? Тем более сам меня сюда затащил, неизвестно зачем.
– Ладно. Сажина, рассказывай, про какую бабу ты мне постоянно намекаешь? – вздыхает, руки крепче сжимая.
– Намекаю? Да я тебе прямым текстом говорю. Твоя ба… девушка. И ты гад, раз меня…
– Целовал?
– Да. Целовал.
– Мне кажется или ты сейчас много разговариваешь?
– Нет. – Э-э-э. Нельзя. Сажина, одумайся. Ты знаешь, что он может сделать. Опять. – Так, Довлатов, держи свой язык в клетке. На замке. Не поведусь я снова на твои голосовые махинации.
– Что? Голосовые махинации?
– Именно. А теперь можешь отпускать. Смирнова небось освободилась и ищет меня.
– Это она про девушку сказала?
– Барашкин.
– Ты с ним разговаривала? – поинтересовался он. Странно, но мне показалось, что он напрягся. – Когда?
– За несколько минут до того, как ты меня в чулане закрыл. Что здесь такого? Не в первый раз же.
– Марусь, теперь подробнее, что именно Славик тебе говорил?
И что это значит? Нет я, конечно, понимала, что лучшими друзьями их не назовешь. Слишком разные. Но вот так… Да прям допрос про одного. Не-е-е, не представляла.
– Это так важно?
Мне интересно, он долго собирается меня на руках держать? Не скажу, что мне неудобно или неловко, но совесть-то надо иметь. Вдруг он надорвется. Мне что потом с ним делать? А матери его как объяснить? Ух-х-х.
Но он словно прочитал мои мысли и еще сильнее к себе прижал.
Ну ладно, громила, твои проблемы.
– Отвесил комплимент по поводу платья и сказал, чтобы далеко от него не отходила.
– Какого? И все?
– Так я подальше и отошла. Вернее, Смирнова меня оттянула. Теперь все. Слушай, может, уже пойдем? Я хоть и не боюсь маленьких пространств, но вот с темнотой с детства проблемы. Невидимый друг из шкафа, который по ночам возле меня ходил, не даст соврать.
Щелчок, и я жмурюсь от резкого света.
А Довлатов, зараза, смеется. Как бы дать ему… В глаз. Пяткой.
