Текст книги "Близость максимум (СИ)"

Автор книги: Алёна Снатёнкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17

Сердце пропустило несколько ударов и застучало с такой силой, что, казалось, еще немного, и оно превратит в щепки грудную клетку.

Успела закрыть рукой рот до того как из него чуть не выскочили слова «Я, так и знала».

Ощущение предательства сзади подлетело, и до хруста сжало плечи. До онемения, до адской боли. С телефоном в руках подошла к зеркалу, и увидела в нем бледную как смерть девушку с дрожащими руками.

– А ты… – тихим голосом заговорила я, стараясь сделать так, чтобы Егор не понял моего внутреннего состояния. Может, совпадение? Такое ведь тоже может быть. Озерин уже доказал всем, что он прогнил от своего вранья. И сейчас мог от сестры узнать, что Егор уезжает, позвонить мне, и ужалить побольнее. – Егор, а ты знал, что сегодня придется улететь?

«Скажи, нет. Скажи, нет. Скажи, нет» – как заклинание повторяла эти слова, пока ждала, когда на том конце трубки ответят.

Он не может никуда улететь с Каролиной.

Господи, какую боль причиняют только мысли об этом. Егор и Каролина. Вдвоем. В самолете. Хочется зашить рот ржавой иглой, чтобы только в голос не заорать от той картинки, которая с таким напором лезет в голову.

– Улететь? Я ничего не говорил тебе про полет, Ника.

«Ты – нет. Другие постарались».

– Нашлись люди, которые подсказали. – без запинки ответила ему. – У тебя есть «милые» помощники, которые всю работу сделали.

– Судя по твоему боевому голосу, рассказ у них получился длинным и интересным. – как-то сухо ответили мне. Можно даже сказать жестко.

– Ага. Очень интересным. – Не буду ходить вокруг да около, изображая из себя идиотку, которая пытается окольными путями выяснить у мужика, где он и с кем? Пусть знает, что я в курсе всего. – Даже не спросишь, кто именно?

– Ник, мне плевать, кто там языком своим чешет. Тут другое бесит. А, именно твоя реакция на все это дерьмо.

За то время, что мы живем вместе, я успела изучить повадки Морозова. И с уверенностью могу сказать, что сейчас он с силой сжимает телефон и хмурит брови, злясь на меня. А на что злиться? На что? Я ведь самого главного еще не спросила. Я не узнала, рядом ли с ним Каролина, или нет? А скрипеть зубами только оттого, что мне что-то рассказали посторонние люди – глупо. Я должна злиться. И я злюсь. Бешусь от неизвестности. Бешусь от непонимания и недосказанности. Я до сих пор ощущаю себя преданной. Понимаю, что не должна себя так вести, но не могу. Слишком много раз меня предавали. Слишком много раз сравнивали с грязью и не переживали о чувствах. Конечно, Егор другой. Он кардинально отличается от Озерина, но… Человек не всегда может контролировать свои чувства и эмоции. Я до сих пор помню слова Карлы, что он всегда возвращается к ней. Помню каждое ее слово. И не могу сказать, что полностью не верю им.

– Просто ответь, знал ли ты заранее, что сегодня тебя не будет в городе?

– Ника, что за?… – игнорирует мой вопрос, и я слышу, как его кто-то зовет. Голос мужской, а это уже безболезненный выдох.

Я не жду, пока он договорит, спрашиваю еще раз, отчего в трубке слышу его отборный мат. Потому что говорим мы оба. Я и тот мужчина, который рядом с ним находится.

– Никит, выйди! Я разговариваю. – Не разобрала, что сказали парню в ответ, но когда в следующую секунду Егор произнес мое имя, по телу пробежала волна дрожи. – А, теперь ты, Ника. Давай расстреляем твоих тараканов. К чему такой допрос?

– С кем ты? – моя очередь включать игнор.

– Это ревность или недоверие?

– Ответь… Я должна знать. – уже взрываюсь, проклиная тот факт, что Егор в данный момент находится не рядом со мной. Был бы рядом, то я бы по глазам все поняла.

– Может, ты сменишь тон?

– Каролина летит с тобой? – Выдавила из себя, сжимаясь всем телом. И в этот момент поняла, как я рада, что его рядом нет. Вряд ли бы осмелилась задать такой вопрос прямо в лицо. Трусливость закрыла бы мне рот и отправила в ванную наматывать сопли на кулак.

Пока он переваривает мой вопрос, я мысленно молюсь всем богам, чтобы помогли мне. Чтобы Егор наорал на меня, и заверил, что никаких блондинок в поле его зрения нет. Но боги не слышат меня. Они не милуют Белову, наверно, давно уж отвернулись от меня за какие-то грехи. Потому что в трубке телефона я отчетливо слышу голос Каролины. Она там. Рядом. Рядом с Егором.

– Егор, у нас посадка скоро. Ты идешь? – этот голос сложно спутать с каким-нибудь другим.

Сглотнула, пытаясь придумать план, что делать дальше.

– Ника, не смей отключаться! Мать твою, я приказываю тебе не делать этого. – проорал он в телефон, отчего у меня заложили уши. Но было плевать. Слезы уже выжигали глаза. Я и так все поняла. Больше не хотелось стоять и слушать. Озерин оказался прав. Первый, чертов раз, слова Юрки подтвердились.

– Постояла, Егор. И все услышала. – голос дрожал. – Удачного полета.

Это все на самом деле. Недурной сон, не фильм ужасов. Все происходит здесь и сейчас.

Нужно уходить. Взять с собой документы и уйти. Совесть не позволит взять то, что купил Егор. Пусть, что хочет, то и делает с этими вещами. А я уйду.

Хорошенько подумав, я поняла, что у меня есть только одно место, куда я смогу вернуться.

Глава 18

Егор.

Безумно злило то, что Ника не дала мне договорить. То, что скинула вызов, когда я разговаривал с ней. Поступок маленькой девочки. Маленького капризного ребенка, который, не разобравшись в ситуации, напридумывала себе невесть что.

А потом хотелось стереть с лица земли Каролину. Вместе с ее братом, которому я обещал помочь, за то, что из-за них мне теперь придется, как щенку оправдываться перед белкой.

Еще утром, я предвкушал, как вернусь домой и застану там свою Нику, а потом сделаю то, о чем мечтаю весь день. А что в итоге? В итоге все через жопу. Звонок Никиты, выслушивание его проблем, и просьба уладить его дела. Проблем не видел, Ника знаю с детства, согласился, не раздумывая, но когда он сказал, что нужно лететь во тьму тараканью, огорчился, но сливаться не стал. Не в моих правилах. Гадство! Кто ж знал, что вместе с нами потащится его сестра? Да я и сам не был в курсе такой компании, пока Каролина не полезла ко мне, когда я с Вероникой разговаривал. Если тот диалог можно, вообще, назвать разговором.

Даже не задумывался, кто именно донес все Нике. Карла, с ее долбаннутыми интригами ни перед чем не остановится. Останавливало одно, дружба с ее братом. Если я нанесу удар, всему придет конец. На саму Каролину срать я хотел. Здесь другое. Но судя по всему, долго бездействовать, не получиться. Нужно как-то утихомирить эту идиотку, пока она не поставила крест на моей жизни.

Только кажется, одну палочку она уже на ней поставила, раз сейчас я не лечу в одном самолете с другом детства, а давлю на газ так, что ни один гоночный болид не сможет меня догнать.

Еще в аэропорту, жопой почуял, что если не вернусь домой, то потом придется, возвращаться в пустую квартиру.

А такого, как бы, вообще, ни хотелось.

Трубки она бросает! Ну, ведь умная девка, какого хрена во все верит и ставит под сомнения мои слова? Русским языком же сказал, что на бывшую давно уже болт кинул. Но разве она услышала? Разве поняла? Да ни черта она не поняла. Чем слушала, когда я вбивал в нее эти слова?

Вроде все только-только стало налаживаться. Ольга без проблем проходит лечение. Ника под боком засыпает. Черт, да я просыпался не только со стояком, но еще и с отличным настроением. Как вот те на.

«Жри, Егорка. Не подавись. Главное, помни, что по-хорошему у тебя хрен, что будет».

Меня от злости распирало, когда к дому подъехал. Ноги сами побежали к лифту, а руки расталкивали медленно идущих соседей. Я успел немного понять Белову. Сейчас, она, скорее всего, бегает по квартире и паспорт свой ищет, но найти не сможет. Я прям, предвидел такой побег, поэтому с прошлого раза так и не отдал ей документ. Как знал. Как знал.

– Далеко собралась? – стараясь не испугать «будущую» беглянку, тихим голосом сказал я, облокотившись на косяк двери. Ника подпрыгнула на месте, и глаза зажмурила, открывая и закрывая их. Словно не верила, что я стою перед ней, а не моя самая удачная проекция.

Подошел к ней, и забрал потертую сумку, которая у нее была в ту ночь, когда она почти сломала ногу, и случился пожар в общаге подруги. Как я запомнил? Элементарно, почти все ее вещи я лично выбирал на популярных сайтах. Черт, о таком ведь и никому не расскажешь. Кто узнает, засмеет. Сам Морозов шарит в паутине, выискивая оттуда маленькое кружево, и черный атлас. Но, плевать мне на это. Я ж для себя старался. Для своей зрительной радости.

– Что ты… Что ты здесь делаешь? – промямлила белка, все еще не веря своим глазам. Так смотрела на меня, словно увидела, как сам Люцифер открывает врата ада и направляется в ее сторону.

Когда за руку ее взял и от комода отвел, сопротивляться Ника не стала. К моему огромному сожалению. Мои ладони, так и чесались, оторвать ее от пола, и на плечо закинуть, попутно звонко хлопая по упругой заднице.

– Ты не должен быть здесь. – Видел, как белка пытается скрыть свою обиду, изображая из себя чертового железного человека. Будто ей плевать на все, и она просто решила на ночь глядя, в квартире порядок навести. Но вот красные глаза скрыть не смогла. Размазанная тушь сама за себя говорила. Пока я выжимал из машины максимальную скорость, белка тут слезы в три ручья заливала. – Уезжай. Еще успеешь на свой рейс. Не переживай, Карла там тебя у трапа дожидаться будет. Как верная собачка, не уйдет без хозяина.

– Все сказала, или есть еще парочка тупорылых идей насчет моего кобелиного характера? Ты говори, пока я придумываю, в каких позах буду выбивать из тебя дурь. – Обиженная Ника тяжело задышала. Ее грудь, обтянутая тонким топом, медленно покачивалась в такт грудной клетки. Еще бы вчера от такой картинки перед глазами, я, не задумываясь, с легкостью разорвал бы этот клочок ткани. Потом бы схватил белку под задницу, и утащил в спальню, где воплотил бы все свои желания.

Чертова Каролина с ее неумением закрывать свой рот и молчать.

Чертов аноним, который уже скоро перестанет быть таким. А, именно это потом узнаю у Ники. Сейчас появилось огромное желание выбить зубы этому разговорчивому существу. Вырвать язык «доброжелателю», из-за которого на нас свалилась куча дерьма.

Это потом.

На повестки дня госпожа Белова, которая, кажется, действительно собралась от меня съехать.

Глава 19

– Мне нечего тебе говорить. Все и так уже сказано.

– Представь, что я тупой. И объясни идиоту, из-за чего у нас тут ночные сборы? Белка, скажу сразу, у меня настолько паршивое настроение, что я не потяну выноса мозга и тем более поедания его чайной ложечкой.

– А представлять и не нужно. Ты и так идиот, раз решил вернуться к своей бывшей. – Ну вот, хоть эмоции свои показала. Правда, к таким словам я был немного не готов. – Что? Любовь проснулась? Или она и не засыпала никогда?

– Я, вообще, любвеобильный парень. – В глазах белки появилось отвращение, и я был готово самого себя об стену долбануть, за эту неудачную шутку.

Уже открыл рот, чтобы извиниться, как почувствовал легкий удар в грудь. Не сильный толчок, но я его не предвидел, поэтому сделал шаг назад, выпускаю пленницу из кольца замкнутых рук. Ника, воспользовавшись этим, отбежала от меня к окну, и со злостью посмотрела прямо в глаза.

В глазах этих злость, не обида, не ненависть, а самая искренняя злость. Она смотрела на меня своим взглядом, из которого искры в разные стороны сыпались. Такие, будто кто-то подлетел к солнцу и начал бить по нему наковальней. А я смотрю, и еле сдерживаю улыбку на лице.

Рассерженная Ника? Что-то новенькое. Что-то непонятное, неисследованное, не опробованное.

Снова взгляд за ее грудь зацепился. Снова все слова проклятий. Несмотря на всю ситуацию, несмотря на этот сложный разговор, в штанах стало моментально тесно.

– Белка, если твои сиськи так и будут продолжать маячить у меня перед глазами, то клянусь, разговор наш отложится на длительное время.

Не врал. Был уверен, что прямо сейчас же подскочу к ней, и на хрен разорву всю одежду, которая мешает мне видеть безупречное тело.

– Иди и смотри на сиськи своей Каролины.

– Ник, ну, ты ведь не глупая. Должна понимать, что мне Карлуха и даром не нужна. Выкидывай из красивой головки бредовые мысли и обиды, и начинай раздеваться.

– Так я тебе и поверила. Сначала мне звонит Озерин, рассказывая, что ты решил развлечься со своей бывшей, за следом я звоню тебе, и что я слышу? – на последних словах она воскликнула.

– Что же? – вторя ее интонации, с ужасом воскликнул в ответ.

– Егор, хватит! Хватит издеваться. Прекрати делать вид, что ничего не происходит.

– Белка, так ничего и не происхо… – И тут я зацепился за ее слова. Сначала, не обратил внимания на знакомую фамилию, но с поздним зажиганием, смысл ее слов дошел до меня. – Значит, вот кто у нас такой разговорчивый? Щенок-Озерин решил мне под дверь нагадить!

Щелчок! И мой воспаленный мозг рисует картину, как я отрываю ему яйца. Щелчок! И я вижу, как он корчится от боли, умоляя пожалеть его. Щелчок! И я отправляю слизняка к родной мамочке.

Чертов урод, решил ударить по руке, которая его кормит.

– Разговор бывших влюбленных? И, какие еще новости тебе поведал наш маменькин сыночек? – Старался не пугать белку своей злостью, поэтому пытался сдержать этот неожиданный нервоз. Одна мысль, что Озерин подходил к Нике, мгновенно разжигала кратер ненависти. Внутри все пылало, словно кто-то облил все кишки керосином, а сверху бросил окурок. Белка моя. И никто не имеет права, находится рядом с ней. Только я. Я один. И мне легче откусить себе руку, чем позволить ей уйти. Нет. Никогда.

Черт. Это мне придется убивать каждого, кто к ней подойдет? Белка красотка. Работы у меня будет многовато.

Ника сделала такое лицо, словно я сейчас несу хрень, а на самую важную деталь просто не обращаю внимания.

– Егор, уйди, пожалуйста. Я не хочу разговаривать. Найду свой паспорт и уйду.

– Белка, я задал конкретный вопрос. Что еще он тебе сказал? Мне нужно знать, за какие слова я буду ломать ему ребра.

«Неужели она еще не поняла, что не сможет и за порог ступить? Хрена лысого я позволю ей это сделать».

– Уже неважно. – С сожалением в голосе сказала Ника, и отвернулась от меня.

«Нет, родная моя. В глаза мне смотри, когда оставить хочешь. Черт возьми, мне нужны твои глаза, иначе я ни хрена не пойму».

Глава 20

Ника.

Прикусила губу, когда почувствовала за спиной горячее тело Егора. Попыталась скинуть его руки, но разве могла я это сделать? Моя сила, против силы взрослого мужика, который, кажется, одним ударом может сломать скалу. Ничего не получилось. Он меня к себе развернул, и как-то выжидающе в глаза посмотрел. Словно искал в них что-то. Выведывал. Но они молчали. В них только боль была. Я до сих пор не могла выкинуть из головы образы Егора и Каролины. Они так и продолжали травить мое сердце своими удовлетворенными видами. Понимала, что это, просто моя фантазия играет со мной в плохую игру «сожри себя изнутри», но поделать ничего не могла. Кричать хотелось. Колотить руками по накаченному телу, заранее зная, что не сумею причинить ему и капли боли. Хотелось сделать хоть что-нибудь, но я продолжала стоять и молчать, позволяя Егору высверливать во мне дыру своим нетерпением продолжить начатый разговор.

– Клянусь, если ты сейчас же не расскажешь мне все, то в ближайшее время не сможешь сидеть. Ремнем отдеру, не жалея.

Хочу отойти, чтобы одним кислородом с ним не дышать, но не получается. Я делаю шаг назад, он шаг вперед. И так нескончаемо, пока я не натыкаюсь на стену, и руки Егора захватывают меня в кольцевую ловушку.

Тело моментально реагирует на такой близкий контакт. Делаю непроизвольный, громкий выдох, и замечаю реакцию Егора, и улыбку на его лице.

«Он собирался улететь с бывшей. Он хотел провести время с ней» – повторяю про себя как мантру, и слышу внутренний голос, который шепотом говорит: «Но он не уехал. Он вернулся к тебе».

Зажмуриваю глаза, в надежде отключить звук. Не готова я воевать сама с собой. Я, вообще, воевать не хочу. Ни с кем. Хочу свернуться в кокон, и пролежать так до того момента, пока не настанет время превратиться в беззаботную бабочку, которую больше никто не обидит.

– Нет. – Твердый, холодный голос разрезает тягучую тишину. Глаза Егора на секунду темнеют, но потом он берет себя в руки и ухмыляется, проводя ладонью по моей щеке.

– Да. Ника. Да.

– Сначала расскажи мне, как Каролину оказалась рядом с тобой. – Мое упрямство действует на обоих по-разному. Меня подбодряет, Морозова бесит. Но никто ведь не говорил, что будет легко.

– Что будет, если я не расскажу?

– Тогда ты не узнаешь, о чем еще мне поведал Озерин. А тебе ведь хочется, правда? Ты хочешь узнать, из какого ящика он вытянул твое грязное белье.

Шантаж. Глупый шантаж, но было плевать. Я согласна любыми способами вытянуть из него правду, даже если придется взять клещи и применить всю силу, на которую только способно мое тело.

– Ника, эта игра тебе не по зубам. – Предостерегающе рыкнул Морозов, напрягаясь всем телом.

– Я знаю правила. Не волнуйся, в этот раз не проиграю. – Говорю, а сама проклинаю себя за игривый тон.

Егор улыбается, но не отводит своего пристального взгляда.

– Я не знал, что Карла будет там. – Сдается парень, а я мысленно начинаю ликовать от восторга. – Белка, предупреждаю сразу, если я тебе это все рассказываю, то это не значит, что ты каблуком наступила на мои яйца. Поняла? И поверь, чуть позже, я заставлю тебя пожалеть, за весь этот наивный шантаж. Еще никому в жизни я не позволял такого.

Еле сдержалась, чтобы не сказать, что не боюсь его. В этих словах узнаю Морозова, такие угрозы, действительно, в его духе.

– Ее брат, мой близкий друг. Когда он утром позвонил и попросил о помощи, я, не раздумывая, согласился. В офисе был завал, что даже не было времени позвонить тебе и рассказать об этом. Да и не привык я, за каждое свое действие перед кем-то отчитываться.

– Что было дальше? – мой голос звучал осторожно, потому что я боялась как-то неосторожно разрушить момент пояснения.

– Приехав в аэропорт, позвонил тебе, что было дальше ты знаешь. Карлу я в первый раз увидел, когда разговаривал с тобой. После твоего детского сада, сел в машину, намереваясь выбить из тебя всю дурь. Как видишь, мое желание не изменилось.

Он схватил мою руку и положил на свою ширинку, наглядно показываю, каким именно способом он будет избавляться от моей дури. Я открыла рот, когда захотела сказать что-нибудь едкое, но меня наглым образом перебили.

– Забудь об этом, Белка. Ты теперь на диете, пока я не услышу то, что хочу. – Ладонь была убрана с паха так же быстро, как и оказалась там. Я даже разочарование почувствовала. Извращенная сторона души, жадно хотела продолжения. – Мой мозг для закуски я тоже больше не позволю поедать.

Он разговаривает со мной так, словно я нашкодивший ребенок, который заслуживает наказание за то, что не лег вовремя спать.

Но мне все равно. Мне, честно, плевать на все наказания. Я тут счастлива, между прочим. У меня такой камень с души упал, что я готова была петь и танцевать, пугая этим Егора. Моего Егора. Только моего. Не нужна ему Карла эта. Сейчас поняла, что ему я нужна. Иначе, он бы позволил мне уйти, и не забивал на свои принципы, отчитываясь за сегодняшний вечер.

– Спасибо. Спасибо, что все рассказал. – Как сдержаться и не кинуться ему на шею? Понятия не имею, поэтому не сдерживаю себя в этом резком порыве, и, выставляя руки вперед, делаю шаг навстречу.

– Белка, я это сделал не для тебя, а только ради твоих сисек.

Глава 21

Егор.

С самого начала понимал, что если не расскажу Нике, каким образом Карла оказалась возле меня, то сам лично поставлю крест на наших отношениях. Херачить жирную блямбу тогда, когда белка настолько важна, не собирался. Я, ведь не идиот. И, тем более не Озерин, который, кажется, как-то по-свински бросил девушку. Кстати, об этом я хочу узнать. Хочу выяснить все подробности их общения. Хоть балванчик уже и заслужил несколько сломанных ребер, новая информация официально разрешит вырвать ему ноги. Или руки. Моя, больная фантазия не успела вынести свой вердикт.

Только вот разговаривать о таких вещах, и не думать о том, какой горячей бывает белка, крайне сложно. Я должен как-то сконцентрироваться, а не думать о ее голых ногах, на моих плечах. Про громкие стоны, нужно, вообще, забыть. На время. Минут так на двадцать. Потом, отодвинуть от себя ненужную хрень, и насладиться белкой в полном объеме.

«Черт. Мужик, остановись! Она здесь, уже никуда не уйдет. Реши все дела, а уж потом раздевай. И не только глазами». – Доводы разума не окончательно, но все-таки привели мысли в полный порядок. Сначала разберусь с вредителями, а уж потом с возбужденным воображением.

Но вот сдерживать свои руки, которые так и норовят залезть под топ, сложно. Особенно когда белка с такой силой обнимает за талию. Запах ее волос моментально вышибает остатки разума, словно я сейчас стою на краю пропасти, и меня от смерти отделяет тонкая паутина, за которую я схватился одной рукой. Если я сейчас дотронусь до Ники, то не смогу удержаться, и паучья сеть, отправит меня в бездну.

Что это значит?

Это означает, что если я сейчас решусь трахнуть белку, то поговорить мы не сможем. А откладывание проблем, только увеличит их. Нас потом накроет такая лавина недоговоренностей, что ни один бульдозер не разгребет все это дерьмо.

– С Карлой ничего не было? – она говорила, уткнувшись лицом в мою подмышку, поэтому пришлось отодвинуть Нику от себя, чтобы она еще раз повторила свой дурацкий вопрос. Он был именно дурацким. Потому что я сумел разобрать имя Каролины. А в моей жизни не может быть ничего хорошего, если в одном предложении звучат эти ненавистные восемь букв.

– Ты ведь не будешь меня обманывать? – шепчет она, и от доверия в ее глазах щемит сердце. Будто кто-то невидимый делает мне сильный удар под дых, вышибая всю подозрительность, которая у меня была до этого. Чертовски больно, но я заслужил.

– Наверно. – Легкий удар в плечо, и я вижу заветную улыбку, на красивом лице.

Готов стерпеть боль и посильнее, ради повтора короткого «подарка».

– Я готов откусить себе язык за те слова, которые сейчас извергнет мой рот, но хочу услышать от тебя коротенький рассказ.

Почувствовал, как тело девушки мгновенно вздрогнуло. Кажется, идея такого времяпровождения ей не особо по душе, иначе, отчего такая реакция?

– Обломщик ты, Морозов. – разочарованный выдох Вероники стрелой вонзил укор в область ширинки. Как же хреново быть разговорчивым.

– Белка, мы с тобой еще обязательно вернемся к этому приятному занятию, но сейчас, пожалуйста, начни уже говорить. Видит бог, я сам хочу оказаться как можно быстрее в тебе, но будем реалистами, лучше прямо сейчас обменяться грязными трусами, чтобы потом не было таких вот конфузов.

Она не ответила. Ника отодвинулась от меня и прошла к дивану, рукой приглашая меня присоединиться. Оставшись один, почувствовал резкий холод, будто голым оказался в морозильной камере. Одиноко так, неприятно. Садится рядом, желания не было. Схватил девушку на руки, и посадил на колени, удовлетворенно кивнул, когда не почувствовал никаких возражений.

Черт. Желание быть как можно ближе к белке, вышло мне боком. В тот момент, когда она, терлась об меня своей задницей, удобней усаживаясь, штаны оттопырились, умоляя освободить их из капкана грубой ткани.

– Ты прав, разговор нам сейчас необходим. – И снова движение плавное мягким местом. Эй, куда делась та Ника, которая решила свалить по-тихому, пока меня дома не было? Где та белка, которая краснела от моих слов? Хм. Она изменилась. Стала такой… такой, идеальной для меня. Так и хотелось себя по голове погладить, поблагодарить за все изменения, которым поспособствовал.

– Озерин выловил меня после пар, когда я уже почти подошла к дому. – Грустно, словно ей с трудом дается этот рассказ, начала она.

Белка продолжала говорить, а я с трудом сдерживал себя, чтоб прямо сейчас не поехать на окраину города, и не набить морду этому выродку. Слушал, не перебивая, лишь слегка поглаживая по руке, стараясь успокоить. Девушка все говорила и говорила, выталкивая из себя всю боль, которая разъедала душу, а я сжирал каждое слово, в определенные моменты, делая зарубки на пальцах. Для того чтобы утихомирить совесть, которая начнет бубнить в тот момент, когда Озерин будет отдавать долги.

Рассказ про Новый год. Про смерть бабушки. Про нашу встречу на улице. Ника всхлипнула, когда вспомнила про пожар, унесший всю память, оставшуюся от родных людей.

– После смерти родителей, у нас оставалось много их вещей. – Я все-таки перебил, но лишь для того, чтобы дать ей передышку. Видеть слезы Вероники было мучительно сложно. – Какую-то часть забрали знакомые, как коршуны, слетевшиеся после похорон. Мне в тот момент было плевать на это, а когда спохватился, было уже поздно. Но осталась одна студия. Мамина. Она часто ездила туда и отдавалась живописи. Там до сих пор все так же, как и при ней. И вот, эти квадраты– они как нирвана. Я до сих пор, иногда, приезжаю туда, и как мальчишка смотрю на все работы. Белка, ты сильная. Ты справилась. Не знаю, чтобы я чувствовал, если бы у меня отобрали этот кусок детства и памяти.

– А Ольга? – еще один всхлип, из-за которого я тут же пожалел, что, вообще, рот свой открыл. – Она часто там бывает?

– Ольге было сложнее пережить их смерть. Она старается не напоминать себе об этой боли. У сестры есть ключи, но она там не бывает.

Показалось, что от слова «ключи» белка напряглась, и я развернул ее лицом к себе, чтобы убедиться.

– Что-то ведь еще есть, да? – стараясь не выдавать интереса, проговорил я.

– Оля купила дом для Озериных. И по словам Юры его мать, скоро приезжает сюда. Наверно, насовсем.

Хм. Я даже моргнул несколько раз, не до конца соображая, что она сказала. Башкой понимал, что Ольга могла пойти и на такое, но все-таки надеялся, что мозгов у сестры побольше, чем у страуса. А…

– Сегодня узнала? – Отодвинул Нику от себя, сам встал, шагами вымеряя комнату.

– Нет.

Поймал ее извиняющийся взгляд, когда решил в глаза посмотреть.

– И не сказала. – Не спрашивал. Утверждал.

– Прости.

– Ника, а ведь мы с тобой уже говорили о доверии.

– Я не знаю, почему промолчала. – И снова лицо в пол, словно узоры на ковре изучает. Вот вижу, что виноватой себя чувствует, но не могу подойти и успокоить. Не хочется. Она обязана была рассказать о таком. Знала, но промолчала. А это бесит.

– Только не нужно сейчас делать такой покаянный вид. Вероника, я ненавижу обман. Я также ненавижу семейку Озериных. Сложи два и два, и ты поймешь всю степень моей ненависти.

– Понимаю. – Не смотря в глаза, ответила она.

– Да ни черта ты не понимаешь. На мои деньги был куплен дом, для этого щенка. А я даже не в курсе. Знаешь ведь я давно хотел от него избавиться, только всегда мешала зависимость сестры от него. Но сейчас, плевать я на это хотел. Пусть сколько угодно наматывает сопли на подушку, но я сделаю так, как хочу.

Нике понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл моих слов. Она встала, и осторожно сделала шаг ко мне, не решаясь дотронуться. А я старался не думать об этих прикосновениях, направляя всю свою злость на тупость сестры, и жадность одной поганой семейки.

Орать на белку из-за того, что промолчала – я мог. Мог вылить все на нее, но не стал. Без понятия, по каким причинам она не сказала. Плевать, почему не доложила сразу же. Я это на потом оставлю. Еще спрошу с нее, за это недоверие, которое равноценно предательству. Но странное дело, я не чувствовал себя преданным белкой. Сестрой да, но не Беловой.

– Извини меня. Я идиотка, что не рассказала сразу. И скажу честно, буду рада, если не увижу никогда лицо Озерина, но Егор… Пойми меня сейчас правильно, Ольгу только выписывают из псих… из клиники, если ты избавишься от него быстро и резко, то она опять туда попадет. И не факт, что справится потом со всем этим.

Я ждал совершенно других слов. Не знаю каких, но не предвидел, что белка снова свяжет меня по рукам. Но она права. Резко и быстро избавится от Озерина, у меня не получится.

К моему огромному сожалению. Но запустить процесс, в моих силах.

Ника.

Глаза Егора засверкали от ярости.

– Что ты будешь делать? – Не понимала, о чем он думает. – Мне жалко Ольгу, как бы это странно и ни звучало.

– После всего, что она тебе сделала?

– Да. И после всего этого. Но она девушка, которую используют. А так быть не должно.

– Ей не нужна ничья жалость. – Кажется, Егор был уверен в своих словах. – И она точно понимает, что творит. Захотела замуж за этого слизняка, поехала к его родителям. Те ей на уши сели, она купила им дом. Зачем ее жалеть, если она сама себя засунула в эту яму?

– Но она…

– Ник, хватит. Не хочу сейчас анализировать поступки сестры. После того как ее выпишут, организую ей отдых, подальше от дома. Сделаю так, что Озерин не сможет поехать. За это время избавлюсь от него. От тебя требую только одного, не смей больше что-то скрывать от меня. – по его тону я поняла, что разговор окончен.