Текст книги "Близость максимум (СИ)"
Автор книги: Алёна Снатёнкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 34
– Я не обязана перед тобой отчитываться. – Четко произнесла я, наблюдая за тем, как напряглись мускулы на шее Егора.
– Я так не думаю. – Ответил он, засовывая руки в карманы джинс, и переводя взгляд на стоящего рядом со мной Астахова.
– Ник, давай уйдем отсюда. – Кажется, Славик занервничал. Но парень держался достойно, умело скрывал, что в данный момент он как на иголках. Может, даже побаивается взрослого и сильного Морозова.
В одном я была с ним полностью согласна, уйти нужно. Стоять и продолжать этот бессмысленный разговор не хотелось.
Повернулась, и занесла ногу, чтобы сделать шаг вперед, но крепкие руки Егора схватили меня за талию. Именно его руки, я их даже на том свете ни с другими не спутаю.
– Ты. – Обращался он к одногруппнику, – Пошел к черту. А с тобой, – притягивая меня ближе к себе, – Мы еще поговорим.
Усилием воли, но я заставила свой спящий мозг начать соображать. Что у нас есть? Гневный Морозов, который еле себя сдерживает, когда смотрит на Славика. Астахов, который по комплекции явно проигрывает этому зверю. Если я сейчас не отправлю гонщика, то может произойти что-то плохое. Вывод: Мне придется остаться наедине с Егором.
Черт!
Это не входило в мои планы.
Но выбора нет. И надо действовать быстро.
– Слав, если тебе несложно, отнеси, пожалуйста, эти книги в библиотеку. – Попросила парня, и обратила внимание, что Егор все еще крепко держит меня возле себя.
– А ты…?
– А я скоро подойду. – Он не обманывал, когда говорил про воспитание и манеры. Славик хоть и был немного напуганным, но все равно не желал оставлять девушку, которая, как ему казалось, была в опасности. – Это мой друг.
На слове «друг», руки Морозова напряглись, и он раздраженно хмыкнул.
Астахов кивнул, молча, развернулся и быстрым шагом направился в сторону лестнице. В следующую секунду Егор развернул меня лицом к себе.
– Ты силой принуждаешь меня поговорить с тобой? – первая набросилась на него.
– Кажется, это единственный способ заставить тебя побыть со мной. Кляп в рот, веревку на руки?
– Облегчи мне задачу. Веревку лучше сразу же на шею.
– Продолжаешь сопротивляться?
– Не-а. Я жить продолжаю. БЕЗ ТЕБЯ!
– Белка, если ты не хочешь быть связанной, тогда тебе придется приложить все усилия, чтобы не вести себя, как ребенок и просто выслушать меня. Хотя, можешь и дальше бегать. Для меня же лучше. – Он многозначительно повел бровью. – Уже представляю сам процесс связывания.
– Не дождешься. Даже думать об этом не смей. – Слишком громко рявкаю я, и зажимаю рот ладонью. Мой голос эхом разлетается по всему коридору. Я в этот момент надеюсь, что в аудиториях достаточно громко для того, чтобы они не услышали мой крик. Не то вдруг выйдут, а застанут меня в обнимку с мужчиной.
Стоп.
А почему все еще в обнимку?
Скидываю с себя горячие руки, и отхожу на несколько шагов. Почему именно горячие? Так, у меня до сих пор горят те места, на которых эти самые руки лежали. Я будто об обогреватель потерлась.
– У меня только и остается что просто думать. Вряд ли я лишу себя этого. На это тебе нечего сказать? – продолжает он, когда я несколько долгих секунд просто смотрю на его лицо.
– Просто замышляю план побега от тебя. – От его мягкого смеха мне стало немного не по себе. – Думаешь, не получится?
– В том, что ты попытаешься это сделать, я уверен. Но твоя попытка не увенчается успехом. И скажу сразу, этим действием ты развяжешь мне руки. Придется тогда схватить тебя, и кричащую отнести в машину.
– Можешь не сомневаться, орать буду, как резанная. Меня услышат, вызовут полицию, и тебя загребут. Оно тебе надо?
Кто, черт возьми, меня за язык тянул? Вот зачем я чушь всякую несу?
– Неплохой вариант. За решеткой тебя от меня не сбежать. Пару купюр на лапу мужику в погонах, и мы с тобой, вообще, одни останемся. Кстати, что у тебя с этим идиотом? – В стиле Егора перескакивать с темы на тему.
Так и хотелось сказать, что это не его дело, но…
– Ничего. – выпалила я. – Просто разговаривали. – Если он думает, что имеет право задавать мне такие вопросы, то чем я хуже? – А у тебя как дела? Карла еще не вернулась?
Глаза потемнели.
– К сожалению, нет.
– Не переживай. Она еще одумается. Все-таки такая любовь.
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
– Соскучился я по твоей ревности. Белка, почему, когда смотрю на тебя, то сожрать хочу?
Я не была глупой, чтобы не понять смысла этой фразы. Поэтому не стала включать идиотку, и предлагать ему в ресторан сходить – пообедать.
– А ты позвони кому-нибудь. Они быстро утолят твой голод.
– Тебе прямо сейчас набрать или ты и так все понимаешь?
– Хорошо, что напомнил. Нужно тебя в черный список занести.
Показательно полезла за телефоном.
– Позвоню с другого. В этом проблемы не будет. Можно купить миллион сим-карт.
– Удачи.
Шарюсь в настройках, но не решаюсь сделать такой шаг.
– Я кафе открываю. – Он склоняет голову набок и пристально смотрит в глаза.
– Рада за тебя.
– Сходим на открытие? Хочу, чтобы ты пошла со мной?
– Что будет, когда я откажусь?
– Мне кажется, я тебе уже рассказывал про вариант с кляпом и веревкой. Белка, я хочу, чтобы ты побыла со мной рядом. Хоть на минуту.
– Значит, если я соглашаюсь то ты сможешь мне помочь?
Идея приходит мгновенно.
Его глаза сузились. А мое настроение взлетело до небес. Морозов офигеет, когда услышит, о чем именно я хочу его попросить.
И нет, я не простила. Если Вы об этом подумали.
Я просто нашла для себя повод улыбнуться. Это даже не месть. Так… Развлечение на вечер.
– Я был бы идиотом, если бы не услышал подвох в твоих словах. Но, согласен.
Сегодня моя смена в кафе. И у нас как раз не хватает одного официанта. Девушка заболела, и уже пятый день лежит в больнице с острым бронхитом. Без нее тяжело. Людей много, а рук мало. Поэтому…
– Я нашла тебе работенку, Морозов. Надень рубашку белую, у нас не будет твоего размера.
– Что? Белка, ты о чем вообще?
Я собралась рассказать ему про все, но краем глаза посмотрела на телефон и увидела время. Черт. Меня ж за учебниками послали, а я задержалась почти на тридцать минут.
– Напишу адрес. – И не дожидаясь, пока он снова схватит меня, разворачиваюсь и бегу в сторону библиотеки.
У меня будет еще миллион дней, когда я смогу сидя на диване жалеть о своем глупом порыве. Но это будет не сегодня. Сегодня мне будет чуточку веселее, чем в обычные дни. А, когда настанет пора мне идти куда-то с Егором, притворюсь больной. Это и будет первым шагом, по избавлению себя от его персоны.
Честно, это был первый день, когда на работе я хотела выглядеть потрясающе. Весь вечер отглаживала черную юбку, чтобы на ней не было ни капли помятости. Белую рубашку так вообще два раза стирать ходила, потому что казалось, будто на ней есть какие-то пятнышки. Но самый смак был в другом. В тех вещах, в которых как раз и собиралась до этой самой работы дойти. Обычно, я не переживала по этому поводу и все сборы занимали максимум минут десять. А что, в джинсы прыгнуть, водолазку на голову натянуть, и волосы в хвост завязать. Делов-то. Все быстро. Все на автомате.
Сегодня…
Сегодня мне хотелось чего-то другого. Хотелось выглядеть красивой. Милой. Женственной.
Мое единственное платье идеально подходило по всем параметрам.
Я ведь тогда, когда вышла из Морозовской квартиры, ничего взять с собой не успела. Даже на первое время. У меня было то, что я для правдоподобности кинула в спортивную сумку, собираясь на вокзал после приказа Каролины. Там толком и не было ничего. Поэтому и пришлось на последние деньги покупать обычные штаны и несколько кофт, чтобы в институт было в чем идти.
– Что ты чувствуешь? – Спрашивает Катя, наблюдая за моими нервными сборами.
– Отличный вопрос. Только уточни, о каких именно чувствах ты говоришь?
– Ну, я не про твои переживания по поводу того, что ты решила поиграть в кукловода и захотела заставить взрослого, богатого мужика разносить тарелки по залу. Я хочу знать, что ты сейчас чувствуешь к Егору?
Сейчас мне хотелось меньше всего думать о Егоре и о моей тупой выходке.
И так нервы ни к черту, и руки трясутся, будто у меня ломка началась.
– Мы расстались. Разные квартиры, разные жизни. Этот вечер ничего, по своей сути не значит.
Стоило только озвучить эти слова, как меня моментально с головой накрывает волна воспоминаний. О нашей прежней жизни, где все было общим. Квартира, спальня, воздух. А потом… Потом нас стерли, не оставив ничего, кроме пустоты и тишины.
Катя меня знала лучше всех. И, ее было сложно обмануть. Радовало, что она быстро поняла, насколько сильно я не хочу разговаривать про Морозова.
– Не передумала?
Отрицательно качаю головой.
– Он меня опозорил, когда выгнал из своей квартиры, крича в спину все те громкие слова. Немного своего личного позора ему не повредит. – Бросаю взгляд на телефон, и мои глаза округляются. Опаздываю. – Нужно идти. Он уже… – хотела сказать, «он уже ждет меня», но вовремя прикусила язык.
Когда автобус высадил меня возле кафе с символичным названием «Дежа Вю», я угрюмо усмехнулась. На парковке стояло авто Морозова, и чувство от названия заведения, где я работаю, выскакивает наружу. Вот его машина, вот я сама иду к ней. Будто все это уже было в моей жизни. Будто я повторяю момент из прошлого. Только вот в подобной ситуации я еще не была.
Егор выходит из машины. Его куртка расстегнута, и видно, что под ней нет и намека на белую рубашку. Черный свитер обтягивает накаченное тело. На ногах черные джинсы и белые…кеды? Я первый раз видела Егора в такой обуви.
– Долго ждешь? – слова сами вырываются, и я не успеваю закрыть рот.
Черт.
Уголки его губ снова приподнимаются в улыбке.
– Нет.
Егор переводят свой взгляд, и смотрит на обычное здание, где каждый вечер собираются люди, которые не могут позволить себе сходить в дорогой ресторан.
– Работаешь здесь. – констатирует он, и мне сразу понятно, что эта новость не вызывает у него восторга.
А мне как-то плевать, нравится ему это или нет? Работа мне нужна. Мне необходимы деньги, чтобы выживать.
– Угу.
– Знакомое местечко.
И снова улыбается, но на этот раз я не понимаю, с чем связана эта мимика на лице.
И я не могу думать об этом. Мозг не хочет соображать, чтобы задать несколько простых вопросов.
Мое внимание привлекает сам парень.
Честно, я до безумия соскучилась по этим глазам. По его мужественному лицу. По этим рукам. Возле Егора всегда присутствовала чувственная аура, которая заставляла всех девушек обращать на него внимание. Какой-то убийственный шарм, вызывал во мне не очень скромные желания. И только за эти мысли, я готова была оторвать себе голову, чтобы всякая дребедень не лезла в нее.
Только это все бред.
Мысли никуда не желали уходить. Они то и дело подкидывали дровишек для размышления.
Морозов был тем, кого каждая желает видеть рядом с собой. И я не была исключением, даже несмотря на то, при каких обстоятельствах мы расстались.
Дура я.
Знаю.
Поняла уже.
Радует, что все не так просто.
Огорчает, что я забыть не смогу.
Никогда.
– Я тоже соскучился по тебе. – Нарушает тишину Егор, своим неожиданным признанием.
– Что? Тоже? Нет такого.
– Ты так пристально на меня смотрела.
– Волосы седые считала. Пойдем. Нам пора.
Моя смена начиналась через десять минут. За это время я должна успеть переодеться, подправить блеклый макияж, и договориться насчет нового официанта с нашим администратором. Хотя, с этим проблем быть не должно. Админ наш – девушка. Девушка одинокая. А Егор у меня красивый. Вряд ли ему кто-то сможет отказать.
– Говоря мне про белую рубашку, ты имела в виду, что я…
– Ага. Будешь наподхвате. – удовлетворенно договариваю за него.
– Ты знаешь, я передумал. У меня абсолютно другие планы на этот вечер.
То ли с облегчением, то ли от разочарования я делаю громкий выдох.
Нет, конечно, я не хотела, чтобы Морозов был постоянно рядом. Но я очень хотела увидеть его в черном фартуке и с подносом в руке.
Моя больная фантазия в красках расписывала мне этот вид.
Смотрю парню в глаза, и не знаю, что сказать.
– Хорошо. Не буду задерживать. – Во мне обида просыпается. Детская обида, на простую глупость. Собираюсь развернуться и уйти, но Егор опережает мои действия, хватая за руку, разворачивая на девяносто градусов, прижимая спиной к черному автомобилю.
– Ты в этих планах стоишь на первом месте. Прыгай в машину, белка. Кататься поедем.
Глава 35
Если Егор меня сейчас поцелует, то я не выдержу и позволю ему все…
Потому что эмоции через край бьют. Потому что его этот властный тон с ног сшибает. Потому что он смотрит так, будто я на самом деле его, и мне в этот момент ею и хочется быть. Ужасно хочется. Только вот очередные– НО транслируются в голове, бегущей дорожкой перед глазами, напоминая, что сдаваться нельзя. Запрещено телу доверять. Оно подведет. Каждая клеточка еще тянется к Морозову. А он словно магнит приближает меня к себе.
Знает ли он, что я почти сломалась? Догадывается, что еще немного, и я сдамся? Наплюю на все, и хоть на секунду расслаблюсь, наслаждаясь его близостью?
Боже, пожалуйста, пусть он будет не в курсе. Пусть остается в неведении. Еще одного позора я просто-напросто не переживу.
Мне так хотелось убежать от всего этого. Оттолкнуть парня, наплевать на работу, вернуться домой и свернуться калачиком под любимым пледом. Одной. Чтобы даже запаха Егора рядом не было. Только одиночество и я, как самые верные друзья.
Врунишка. Я лгу. Нагло вру самой себе. Несмотря ни на что, я хочу быть с ним. Сейчас. Хочу еще раз насладиться его объятиями. Хочу, чтобы этим вечером все было как раньше.
– Есть возражения? – Его тихий шепот, вырывает меня из оцепенения воспоминаний.
Перевожу взгляд, и не могу в темноте разглядеть выражения его лица.
– А ты как думаешь? – отвечаю и в ту же секунду слышу его тихий смех.
– Какие тут могут быть возражения, белка? Ты это и сама понимаешь. Тем более, совсем недавно тебе именно это и предлагали. Ночная прогулка с тем щенком. Я решил, что со мной она пройдет в разы лучше.
– Достали меня твои загадки и дурацкие игры в шпиона.
– Как жаль. Я бы с удовольствием поиграл. С тобой.
В институте нас могли увидеть в любой момент. Сейчас же, стоя за машиной в кромешной темноте, мы были словно на другой орбите. Наедине. Вдвоем. И я понимала, что ситуация немного накаляется, и наш невинный диалог до добра не доведет.
Откуда у меня такое чувство, что Егор, что-то задумал и будто у него есть какой– то строгий план? Наверно есть. Какой?
Быть всегда на виду? Не дать возможности чувствам угаснуть? Соблазнить? Для чего? Чтобы доказать, что он может это сделать или довести меня до предела, заставляя забыть обо всем?
– Белка, мы еще долго будем морозиться? Прекращай гонять тараканов и садись в машину.
– А если я не хочу никуда с тобой ехать?
– Я уверен, что хочешь. – Протягивает руку и открывает переднюю дверь, подталкивая меня к ней.
– Не поеду я никуда. – Отталкиваю его ладонь. Все-таки здравый разум берет верх над желанием тела.
– Не заставляй меня силой сажать тебя в машину.
– Не заставляй меня тогда ехать. Хватит появляться в институте. Понял? Хватит. – Меня прорывало. Я перед ответственным шагом сесть в машину, говорила то, что должна была сказать.
Обязана.
– Сделаю вид, что ничего не слышал. – Он и ухом не повел на мою тираду.
– Чего ты хочешь от меня? – Откуда столько надежды в моем голосе? Откуда столько мольбы?
Егор стоял напротив, буравя меня взглядом. Когда понял смысл слов моего вопроса, нервно провел ладонью по волосам. Тяжелый вдох был слышен даже на расстоянии.
– Тебя… Тебя хочу. Поняла? Потому что люблю!!! – Слова перешли на крик. – И отпустить не могу, даже несмотря на то, сколько дерьма наделал.
Егор.
Никогда не верил в волшебство этих пресных слов. Никогда не думал, что этими словами можно вернуть невозвратное.
Белка была именно невозвратной. Я видел, как она борется сама с собой. В ее глазах была гамма-эмоций. Страх, злость, ненависть, желание. Я только из-за последнего чувства не сдавался. Именно ее любовь, которая иногда пробивалась через все преграды, и мимолетно показывалась мне в омуте взгляда, давала мне надежду. Ту самую, ради которой я каждый чертов день, вставал в рань и ехал к ее институту. Каждый чертов день провожал ее взглядов, стараясь не нарушать личных границ. Забил на работу, забил на другую жизнь, которая без Беловой была мне на хрен не нужна.
Время шло, а мы так и продолжали стоять на месте.
Ника молчала, а я понимал, что ее нужно свыкнуться с моими словами. Принять их. Поверить. Черт, я даже представить себе не могу, как ей сейчас сложно. Сложно просто включить доверие, которое я своими же руками выдернул из розетки. Но мне нужно было сказать. Давно уже надо было. Но только не мог. Все время думал, что все и так понятно. А, когда поверил лживым людям, понял, что признание единственное, что у меня осталось. Эти три простых слова. Эти чувства. Моя жизнь, которую я отдаю белке.
Я дико скучал по ней.
Каждый день. Каждую ночь, когда лежал без сна и смотрел в потолок. Все-таки пришлось уволить домработницу, которая отправила в химчистку драгоценную подушку. Уволил, а потом бесился, выпивая залпом стакан с виски. Злился от своей же тупости. От своего бессилия. От своего недоверия. Злился, а сделать ничего не мог.
Готов был уничтожить ее одногруппника, который свои яйца вздумал к Нике подкатывать. Останавливали только слова Кати, которая в то утро сказала, что он белке никто. Только это. Думал, что если вон его вышвырну, то она окончательно решит уйти. Спрячется, скроется, повесит амбарный замок на сердце, который я не смогу уже открыть.
Сегодня, когда она назначила мне встречу возле этого кафе, понял, что время пришло. Что нужно уже сейчас хватать ее насильно, и вести к себе, чтобы она не смогла сбежать, и наконец-то выслушала. Дала договорить. Разрешила объясниться.
Улыбнулся, когда до меня дошло, в качестве кого, она хочет меня сегодня видеть. Официант. Сразу допетрил, как только она про рубашку белую сказала. Ведь знал, что официанткой работает. Это, кстати, тоже злило. Ревность в сердце дыру выжигала, оттого что на мою Нику кто-то смотрит. Что кто-то сможет обидеть, а меня рядом не будет. И опять же, изменить это был не в силах. Знал, что как только рот открою, со словами, что помочь хочу, пошлет в Африку, крокодилам спины чесать. Поэтому связался с владельцем этой забегаловки, и в два предложения объяснил, что сделаю с ним, если белку кто-то хоть пальцем тронет. Тот понял, без объяснений. И не возражал на существенную прибавку к зарплате всем работникам. Белка не дура. Догадалась бы, если б выделяли только ее.
Пауза затягивалась. Поэтому я беру Нику в охапку, благо она еще от шока не отошла, и запихиваю в машину. Резко даю по газам, и выруливаю на дорогу, которая ведет к моему дому.
Наш разговор должен состояться именно там. В том самом кабинете, в котором однажды все закончилось. Где стены слышали каждое мое слово. Где лицо белки исказилось от боли, когда я приказал ее убраться. Именно там мы начнем все сначала. На пепле прошлого, кинем первый кирпич настоящего.
Я там же буду вымаливать прощение.
Говорят, что мужики не умоляют?
Умоляют. Еще как умоляют. Нужно просто найти ту самую, ради которой готов пойти на все.
Я свою уже нашел.
И теперь ничто меня не остановит. И, тем более никто.
Глава 36
Ника.
– Белка, один вечер. Один разговор. – Говорит Егор, когда мы уже мчим по шоссе в направлении… черт. Мы едем к нему домой. – Я как в аду живу все это время.
Да неужели? В аду? Тогда где я жила тогда, меня никто не спросит?
– Уверена, что ты и там не скучал. – Злорадство в моем голосе пугает даже меня.
– Один раз. Представь, что ты делаешь мне подарок на Новый год.
– Подарок в виде моего увольнения с работы. Тебе не кажется, что это слишком?
Говорю про работу, а сама даже не переживаю по этому поводу. Вот серьезно. Должна. Я должна кричать, бить по приборной панели и требовать, чтобы меня обратно к кафе отвезли. Но я не делаю этого. Я хочу другого. Я хочу выслушать. Хочу побыть с ним.
– По этому поводу можешь не переживать. Хозяин твоей забегаловки, устроил выходной лучшему работнику. Другими словами, проблем не будет.
– Ты все уладил.
– Ну, я готовился к встрече. Впрочем, так же как и ты. Кстати, отлично выглядишь. – Перевожу взгляд на его глаза, и вижу, как он смотрит на мои обтянутые капроном коленки.
Щеки моментально краснеют, не придумав ничего лучше, растягиваю платье, натягивая его на ноги, как нелепую защиту.
Через несколько минут мы подъехали к до боли знакомому дому.
Руки неестественно затряслись. Дыхание стало неровным, словно у меня в данную секунду тахикардия.
– Может, поговорим здесь? – с надеждой в голосе спрашиваю у парня, как только он открывает мне дверь и помогает выйти из машины.
Хочет разговора? Пусть. Мы можем это сделать и здесь. На улице. Да я готова сделать что угодно, чтобы не заходить в его квартиру.
В памяти еще живы воспоминания последних моих минут, проведенных здесь. Я еще отчетливо помню, как ночью, брела по этим улицам, не понимая, как жить и что делать дальше? Я еще помню те слезы, которые фонтаном били из глаз, закрывая меня от реальности.
– На улице?
– Можем пойти в то кафе за углом.
Секунда раздумья, Егор понимающе кивает, берет меня под руку, и ведет по направлению к кофейне.
Мы сидим за столом, в довольно оживленном месте и стараемся не пересекаться взглядами.
Я пью медленно, стараясь отложить момент оплаты счета, и чаще смотрю на других людей, в числе которых в основном молодые пары, которые с нежностью держат друг друга за руки.
– Я скучал. – перевожу взгляд на Морозова.
Сердце начинает бешено стучать каждый раз, как только он говорит мне эти слова.
Молчу. Кручу, высокий стакан в руках, и не прерываю зрительный контакт.
– Ник, знаю, что урод. Знаю, что сложно мне поверить. Знаю, что ненавидишь.
Ноль реакции.
Я просто слушаю, как губка, впитывая в себя все его эмоции.
– Хочу все исправить. Хочу стереть все воспоминания. Хочу схватить тебя и никогда не отпускать. – он говорил так искренне, с таким надрывом, что мне захотелось взять его горячую ладонь, и крепко сжать. – Хочу, чтобы ты была всегда рядом. И не хочу, чтобы ты продолжала работать в той конюшне.
Напряглась.
Разозлилась.
– Я работаю, чтобы оплачивать свое существование. Где я это делаю, тебя не должно волновать.
– Я только сказал.
– Лучше не говори. – ярость нарастала. – Ты ради этого привез меня сюда? Чтобы просто сказать, что тебе не нравится место моей работы?
– И это тоже. Твоей подруге также не очень нравится эта шарашкина контора. – Замечает он.
– Катя забыла, что ей нельзя разговаривать с незнакомыми людьми? – Меня оскорбляет тот факт, что именно подруга слила меня. – И тем более рассказывать им про мою личную жизнь?
– Нет. Она просто поделилась со мной своими переживаниями.
Делаю глубокий выдох.
– Тот ушлепок, с которым ты однажды в клуб сходила, тоже доверия не вызывает. – Продолжает Егор, уже буравя меня взглядом.
– Господи, ты и про клуб знаешь? Кате нужно язык отрезать.
– Она здесь не при чем. Владельцем того клуба является мой знакомый. Ты видела его на дне рождении Кар… – Каролины, мысленно договариваю за него. – В общем, ты знакома с ним. Он мне позвонил, и сказал, что видел тебя.
Человек видел меня лишь один раз. Как умудрился запомнить? Или у меня метка на лбу, которая означает, что я являюсь собственностью Егора Морозова?
– Ты запретил ему теперь впускать нас в клуб?
– Нет. Наоборот, сказал, что скоро придем к нему вместе.
– Очень самонадеянный поступок с твоей стороны, Морозов.
Официант не дает ему ответить, тихо подходит сзади, и предлагает обновить остывший кофе. В тот момент, когда я хочу согласиться, Егор отказывает. Быстро протягивает парню бумажную купюру, и встает с места. Я не успеваю опомниться, как уже стою на улице, и парень аккуратно застегивает пуговицы на стареньком пальто.
– Я хочу домой. – Говорю, когда делаю первый шаг в сторону стоянки такси. Лишних денег на эту роскошь нет, конечно, но моя трусость не позволяет продолжить общение в квартире Егора.
Иду, Егор молча шагает следом. Проходя мимо подъезда, подхватывает на руки, и открывает дверь.
И я снова не кричу как умалишенная. Не ору, словно меня похитили. Просто потому, что в фойе людей много. А я не маленькая, капризная девочка, которая любит делать из всего шоу. Да, не хочу идти к нему, но и играть на публику мне тоже не хочется.
– Напрягает твое молчание, белка. – Занося ношу в лифт и нажимая на кнопку нужного этажа, говорит Егор, не рискуя ставить меня на пол.
– Мысленно представляю, как убиваю тебя. – объясняю свое поведение, не удерживаюсь, и кусаю его за плечо. Вряд ли ему действительно больно, но сделать это стоило.
Ответка Морозова не заставляет себя долго ждать. Его ладонь со звонким шлепком обрушивается на мои ягодицы, заставляя мое тело дернуться. Здесь точно не больно, но нервы натянулись с бешеной силой. Моя реакция на это чертово прикосновение, раздражает еще больше, чем насильное похищение.
– Мы можем просто поговорить. – Тихо поясняет он.
Зеркальный лифт, позволяет мне увидеть его лицо. Так же как и ему мое. Ну и филейную часть моего тела, на его плече.
– Я не хочу оставаться с тобой наедине. – решительно заявляю.
– Меня боишься или себя?
– Твоих тараканов. Неизвестно, что им взбредет в голову.
Егор одной рукой открывает ключом дверь квартиры, другой, продолжает держать меня в той же идиотской позе. Все-таки зря я не заорала. Зря.
Вспыхнул свет, и квартира предстала передо мной. Будто все страхи наружу вылезли, заставляя забиться в угол.
Вот в эту стену полетела моя сумка. Вот тут я стояла, когда он схватил меня за руку и повел в свой кабинет. Вот тут…
Хватит!
Прекрати, Белова.
Успокойся.
– Теперь можешь меня отпустить. – Повышаю голос. Егор так и делает. Отпускает меня, только после того, как заносит в кабинет.
– Не двигайся с места. – Говорит тоном, не требующим возражений.
Ага. Прямо сейчас. Не хочу я быть в этой комнате.
– И не подумаю.
Он награждает меня убийственным взглядом.
И стоп.
Где тот Егор, который совсем недавно прощения просил.
Почему передо мной стоит нервный парень, который только требует?
– Ты теперь здесь. И пока мы не поговорим, я тебя не выпущу. Хватит бегать. Набегалась уже.
– Не испугал.
Вру.
Нет. Не вру.
– Я и не собирался тебя пугать.
– Обрадовал.
– Если ты хочешь, чтобы я тебя связал, то вперед. Дай мне только повод. Но мы можем поговорить как цивилизованные люди.
– Ты не посмеешь меня связать.
– Проверь. – блеск в его голубых глазах выводит из себя.
Хватаю подушку и швыряю в него.
– С каких пор виновные имеют право быть тиранами?
– С тех самых пор, когда им дают право высказаться.
Хочу уйти, но мне преграждают дорогу.
Эмоции на пределе. Не только у меня одной. Мы оба, в данную секунду горим синим огнем.
– Да я лучше выслушаю ушлепка– одногруппника, чем человека, который сам не знает чего хочет.
Увидев выражение его лица, я тут же пожалела о сказанных в порыве обиды словах. Теперь и Морозов был злой. В полумраке комнаты, где горело всего две лампы, его лицо, казалось, чертовски зловещим. Но, сказанные громким криком слова, обратно себе в глотку не затолкаешь.
– Надеюсь, ты понимаешь, что за такие слова я его прикончу, а тебе язык откушу. Понимаешь, да?
– Только попробуй.
– Уточни, за кого ты сейчас больше переживаешь?
– Я, вообще, не переживаю. Такой ответ тебя устраивает?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– А должна. Ты за себя должна переживать. Если, перед тем как привезти тебя сюда я думал просто о разговоре, то сейчас, могу с уверенностью сказать… Я передумал. Хочу тебя, Белова. Я взорвусь на хрен, если не прикоснусь к тебе.
Увидев выражение его лица, я сделала несколько быстрых шагов назад. И остановилась. Все. Бежать больше некуда. Моя спина уткнулась в стену. А он идет на меня. Прет как танк, ногой откидывая валяющуюся на полу подушку. И все его движения, походка, взгляд, сжатые в кулаки ладони, завораживают. Но, я все равно понимаю, что как только он дотронется, то сама сдамся. Не смогу. До боли соскучилась по нему. Выть готова, чтобы просто рядом побыть. Близко-близко. Как раньше. Как прежде. Но пока, он не дотронулся, я могу бороться. Могу помешать нам дров ненужных наломать.
Как только Егор настигает меня, я сразу же выставляю руки вперед.
Дура.
Сама понимаю, что ничего не понимаю. В себе разобраться не могу. В своих же чувствах.
Морозов схватил меня на руки и как пушинку бросил на диван, наваливаясь сверху, прижимаясь своим телом.
Его колени сжимали бедра, не давая возможности пнуть как следует.
– Слезь с меня. – Рычу ему в ухо, а сама глаза закатываю от восторга. Ударить надо, а я протягиваю руки и расстегиваю молнию на его брюках. Кричать нужно, а я еле сдерживаю себя, чтобы не застонать на всю квартиру, когда его ладони проскальзывают под платье, накрывая бедро.
– Меня сейчас пуля в висок не остановит. – Зарывается носом мне в волосы, а потом прикусывает кожу на шее.
– Я обеспечу тебе эту дыру в голове.
Сделала последнюю попытку вывернуться, но она закончилась полным провалом. Так же как и мое желание противостоять ему. Ничего не осталось. Барьер разрушен. Судорожно глотала ртом воздух, когда губы парня накрывали мои.
Его взгляд был черным как ночь. На мрачном выражении лица, застыла маска грубой решимости. Маска желания. Маска тоски.
Вся комната поплыла перед моими глазами. Все, что я только видела, это нависшего надо мной мужчину. Внезапно стало жарко. Жидкая лава начала растекаться по венам. Стон отчаяния срывается с губ, и я слышу довольную ухмылку Морозова.
Мое тело в этот момент потеряло связь с разумом – оно предательски реагировало на каждое мимолетное прикосновение.
Его губы прижимались ко мне, в дразнящем поцелуе. Наши язык танцевали неведомый нам обоим танец. Я задрожала. Егор почувствовал это и только усилил хватку. Он с новой силой обрушился на мой рот, глотая все новые крики и стоны.
Даже через ткань одежды я чувствовала, как сильно он был возбужден. Во мне проснулось такое безумное желание, которое требовало немедленного утоления.
Раскрыла губы ему навстречу. Хотелось большего. Хотелось сильнее, и Егор услышал еще один мой жалобный стон. Но Морозов словно не слышал меня. Он не спешил выполнять немой приказ. Оторвался от моих губ и начал прокладывать дорожку из поцелуев к впадинке у горла.
Кожа горела, сердце бешено колотилось в груди. Я судорожно выдохнула, когда Егор, одним движением руки избавил меня от платья, а затем и от нижнего белья. Кажется, мои трусы были порваны. Но в этот момент мне было плевать на дешевый кусок тряпки.
