Текст книги "Менталисты и Тайная Канцелярия. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Алена Кручко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)
– Умно, – хмыкнул Фенно-Дераль. – Ну а пари? Кому засчитали выигрыш?
Капитан усмехнулся:
– Сошлись на ничьей. Хотя герцог порывался повторить.
– Ему понравилось считать дубы и палить в неизвестных злоумышленников? – вернул усмешку Грент. – Ну что же, нельзя не признать, вы получили свое приключение. Благодарю вас, капитан Ланцэ. Ваш рассказ очень мне помог. Позвольте дать вам банальный, но, увы, необходимый совет: будьте осторожны. Если судить по дальнейшему, мишенью был герцог фор Гронтеш, но, пока убийца не схвачен, ни в чем нельзя быть уверенным полностью.
– Понимаю, – кивнул капитан. – Если для того, чтобы найти мерзавца, понадобится моя помощь, буду счастлив помочь.
– Учту. – Грент протянул капитану руку, и они обменялись крепким пожатием. Несмотря на прискорбное простодушие и обычную для военных в мирное время беспечность, Ланце понравился Фенно-Дералю. Наблюдательность и здравый ум – уже немало.
Распрощавшись с достойным капитаном, начальник полиции несколько мгновений сидел, задумчиво глядя в никуда. Потом усмехнулся той хищной ухмылкой, которую надолго запоминали все, имевшие несчастье ее видеть, и вылетел из кабинета почти бегом. Раненый маг-менталист, пусть и залечивший себя сам – это уже какой-никакой, а след. Да еще Шоррентен с неизвестными капитану дружками. Фенно-Дераль многое слышал о молодом графе фор Шоррентене, однако ничто из слышанного не выдавало в том человека, способного интересоваться природой магии с абстрактно-исследовательской точки зрения. В десять утра после праздничной ночи притащиться на берег реки и мерзнуть там на осеннем ветру несколько часов, ожидая результатов пари, в котором лично он не принимал участия? Из любви к науке? Кто угодно, но не Перетт фор Шоррентен!
Зато – и это несказанно радовало – очень многое из слышанного начальником полиции о Перетте фор Шоррентене выдавало в том труса, болтуна и глупца. Расколоть такого проще, чем отнять леденец у ребенка. Грент усмехнулся, вспомнив младшую дочурку сестры. Отнять леденец у малютки Нисси было бы весьма сложной и даже опасной задачей. Справиться с Шоррентеном будет куда легче.
День начальника полиции обещал быть чрезвычайно насыщенным. И – Грент мог бы в том поклясться – удачным.
Глава 20, в которой тетушка Гелли вывозит Женю за покупками и знакомит ее с тонкостями составления дамского гардероба
День обещал быть чрезвычайно насыщенным. И – Женя могла бы в том поклясться, если бы успела перенять у местных эту глупую привычку, – удачным. С самого утра настроение у нее взлетело до небес, да так там и осталось, где-то между облаками и радугой. Наконец-то она выйдет из надоевших четырех стен! Посмотрит город, настоящий город настоящего чужого мира! Даже перспектива заполучить обновок из модных лавок перестала казаться чудовищной, потому что интересно же! Поход по магазинам в другом мире, да дома бы любая обзавидовалась!
Накануне они с тетушкой Гелли никуда не пошли. Во-первых, та устала с дороги, во-вторых, для начала обеим хотелось познакомиться поближе. Тетушка удобно устроилась в кресле в Жениной комнате, огляделась, сказала:
– Безобразие. Стыдно Варрену помещать гостью куда придется. Я понимаю, ситуация неоднозначная, да и что он вообще понимает в девушках, но все же так нельзя!
– А что не так? – не поняла Женя. – Отличная же комната?
– Чужая, – с легким оттенком презрения объяснила тетушка Гелли. – Даже не гостевая! Комната должна быть своя! Как и платья, и я же вижу, деточка, что вы это понимаете, не зря же ходите в своем при всем гардеробе Цинни. Так что не нужно оправдывать моего братца. Он хороший человек, но в некоторых вопросах чурбан чурбаном, с этим ничего не поделаешь. Хорошо еще, что у него хватило ума вызвать меня!
Ничего себе, оторопело подумала Женя, это, значит, граф свою кузину вызвал? Специально? Чтобы та занялась Женей?
Мелькнуло, сначала смутно, но тут же с пугающей ясностью, понимание: значит, он не думает, что получится вернуть Женю домой. Уж ради того, чтобы чужой девушке несколько лишних дней перекантоваться, специальная нянька не нужна! Как и свои платья и прочие мелочи, как он там сказал – «женская дребедень»?
У Жени задрожали губы, слезы подступили опасно близко. Тетушка Гелли понимающе покачала головой:
– Ничего, деточка, все устроится. Погрустишь и привыкнешь, а что делать…
– Он вам рассказал? – спросила Женя.
Тетушка Гелли рассмеялась тихим, слегка печальным смехом.
– Братец Варрен ревностно относится к служебным тайнам. Он сказал мне так: «Представь, Гелли, что несчастная девушка забыла всю свою прошлую жизнь и ничего не знает об окружающем мире. Ничего, даже самых простых и привычных вещей. И еще учти, что даже об этом никто не должен узнать. Давай предположим, что у нас обнаружилась давно потерянная родственница, которая впервые в столице, и будем исходить из этого». Смешной, правда? И ведь знает, что я не болтлива! Так что можешь мне рассказать, что сама захочешь, а можешь ничего не рассказывать.
Она перешла на «ты» так просто и естественно, будто Женя и правда была ей родной. Какой-нибудь давно потерянной, а теперь нашедшейся племянницей.
– Ладно, – вздохнула Женя, – тогда я лучше не буду рассказывать ничего. Забыла так забыла. Лучше вы тогда расскажите что-нибудь. Ну, такое, что мне нужно знать.
И снова комнату наполнил тихий смех.
– За единственный вечер рассказать все, что должна знать воспитанная столичная барышня? Ты в самом деле думаешь, что у нас это получится?
– Вряд ли, – Женя скептически хмыкнула. – Но если я завтра ляпну что-нибудь не то на людях, может получиться очень некрасиво.
– А ты помалкивай и слушай, – тетушка улыбнулась так лукаво и весело, что ее слова прозвучали совсем не обидно. – Разберешься. Умная девушка тем и отличается от умного мужчины, что во всем разберется без лишних слов.
Женя невольно хихикнула и призналась:
– Я не всегда умная. Иногда бываю дура дурой.
– Для таких случаев остается возможность пошептаться, – подмигнула тетушка.
Варрен разлил по бокалам вино и придвинул поближе к кузине вазочку с печеньем. Спросил:
– Ну что, пошептались? Как ты любишь говорить, «о своем, о девичьем»?
Гелли задумчиво сгрызла печеньице, сделала крохотный глоток вина и ответила:
– Милая, неглупая, хорошо воспитанная девочка.
– Воспитанная? Она довольно раскованно себя ведет.
– Раскованно, однако никоим образом не непристойно, – возразила Гелли. – И даже не вульгарно.
Варрен кивнул. В самом деле, можно было назвать непристойной одежду девицы, ее рассказ о муже, но не манеры.
– Она, конечно, воспитывалась не в Андаре и не в Тириссе. Но воспитывалась. Она вежлива, умеет вести беседу, у нее не слишком изысканная речь, но простолюдинки говорят совсем не так. Я думаю, девочка из хорошей семьи. Хотя странная, да… Необычная. Возможно, она из колоний?
– Очень издалека, вот все, что я могу тебе сказать, – Варрен виновато развел руками. Гелли негромко рассмеялась:
– Держи при себе свои тайны, дорогой братец, мне они не нужны. Я не спрашиваю, просто рассуждаю вслух.
– Продолжай, – Варрен снова кивнул. – Слушать тебя одно удовольствие, сестрица. А твое мнение об этой девушке очень меня интересует.
– Мнение? – Гелли задумалась. Рассеянно грызла печенье, запивала мелкими глотками вина, а взгляд смотрел словно в никуда. – Чем-то она напоминает Цинни. Не внешне, а… даже не знаю, может, взглядом?
– А, ты тоже заметила! – Варрен довольно улыбнулся. – Характером, пожалуй. Она не из тех девиц, кто может быть счастлив, сидя дома и ничем не занимаясь.
– И ты, конечно, уже придумал, как это использовать.
– Не одобряешь?
– Почему же… – Гелли сделала еще глоток и взяла еще печеньице. – Завтра скажу, братец. Но по первому впечатлению – вполне одобряю. Ей скучно сейчас, а ты сам знаешь, чего способна наворотить со скуки девушка вроде Цинни.
– Знаю, – согласился Варрен. – И еще лучше знаю, насколько она может быть полезна для дела. Вот только с нашей милой и неглупой барышней придется очень много повозиться, прежде чем…
– Ай, перестань, – отмахнулась Гелли, даже не дослушав. – Не придумывай себе сложностей на ровном месте. Все будет прекрасно.
– Прекрасно! – хозяин лавки, он же портной, картинно отступил на шаг и оглядел Женю с головы до ног. – Замечательно! Барышне к лицу этот оттенок зеленого, и серебряная отделка…
Темный, густого бутылочного оттенка зеленый действительно был Жене к лицу, да и просто нравился. А вот та самая серебряная отделка, которой так восторгался портной – и которая поднимала цену платья едва не вдвое! – казалась ей совершенно лишней. Пришлось напомнить себе, что в модах этого мира она разбирается не больше, чем баран в высшей математике. К тому же одно дело домашние платья, и совсем другое – одежда «на выход». Тетушке Гелли виднее, во что нарядить юную «родственницу».
– Сейчас подгоним по фигуре, и…
Женя послушно стояла, поворачивалась, поднимала и опускала руки, пока помощница портного скалывала булавками куски ткани. Ловила на себе сочувственно-насмешливые взгляды тетушки Гелли и тосковала о любимых джинсах. Думала: «Видела бы меня мама, была бы счастлива. С ее-то любимым „стань уже наконец женственной, вспомни, что ты девушка, вылези из джинсов хотя бы ради приличия“. Это дома можно было везде таскаться в джинсах, а здесь… Здесь с приличиями строго».
– Когда будет готово? – спросила тетушка.
– Уже завтра, госпожа. Не желаете еще что-нибудь, теперь, когда у нас есть все мерки барышни?
Наверное, на лице у Жени тут же нарисовалось, насколько ее утомили снятие мерок и бесконечная болтовня портного.
– Кажется, здесь неподалеку есть кондитерская? – спросила тетушка Гелли. – Нам надо отдохнуть. А вы, любезный мой, приготовьте тем временем образцы тканей, которые, на ваш взгляд, подойдут юной барышне.
– Для каких именно платьев, госпожа?
– Барышне нужно обновить гардероб, – обтекаемо ответила тетушка. – Пойдем, деточка. – Улыбнулась лукаво: – Покажу тебе, что такое столичная кондитерская. Любишь ягодные пирожные?
Пирожных Женя умяла полную тарелку. В доме графа совсем не подавали сладкого – видно, хозяин сурово по-мужски пренебрегал десертами, предпочитая мясо и паштеты. А между тем сладости в этом мире оказались такими вкусными – пальчики оближешь! Ягодные пирожные, которые сразу же заказала тетушка Гелли, напоминали привычные «корзиночки»: тонкая «корзинка» из хрустящего теста, заполненная воздушным сливочным кремом и ягодами и политая сверху густым, похожим на не застывшее желе сиропом. А самое приятное, что к ним подавали горячий чай! Пусть не настоящий, а травяной, но все же! Чай благоухал черной смородиной, земляникой и чем-то незнакомым, кисловатым.
– Почти счастье, – пробормотала Женя, медленно отпив несколько глотков. – А у графа только вино.
– Мужчины! – тетушка Гелли укоризненно нахмурилась. – Сразу видно, что в доме давно нет женщин. Ему и в голову не пришло позаботиться о подобающем десерте. А ты, деточка, почему же не попросила?
– Я ведь даже не знала, что у вас такое бывает, – пожала плечами Женя. – Да и неприлично в гостях едой перебирать. Что дают, то и ела.
– Ох, поговорю я с ним! – сердито пообещала тетушка.
Женя поспешно откусила хрустящий бок пирожного: иначе не удалось бы скрыть улыбку. Похоже, грозный начальник Тайной Канцелярии был вполне под каблуком у своей милой сестрицы.
– Кушай, деточка, – тетушка довольно улыбнулась, отпила глоточек чая и взяла пирожное. – Надо не забыть послать кого-нибудь купить домой чаю, а то я не удивлюсь, если у братца на кухне такого добра и вовсе не водится. Во времена нашей молодости, видишь ли, это считалось непатриотичным.
– Чай пить? – ошарашенно переспросила Женя. И тут же догадалась: – А, он, наверное, не местный? Завозится откуда-то?
– Из Тириссы, – пояснила тетушка. – Там сырой болезненный климат, не то что у нас, и считается, что такой чай согревает и полезен для здоровья.
– Ну так и правда же полезен, – Женя с удовольствием сделала еще глоток. – Травки, витаминчики. Не вино же хлестать по три раза на день. А вот скажите, – решилась она заговорить о том, что в самом деле немного тревожило, – «обновить гардероб» – это насколько серьезно?
– Деточка, у тебя же ничего нет! – трагическим шепотом отозвалась тетушка. – Домашние платья Цинни годятся только на то, чтобы первое время не ходить совсем уж раздетой!
Женя потупилась, поболтала остатки чая в чашке.
– И нечего тут стесняться, Варрен вполне может позволить себе помочь девушке, попавшей в сложные обстоятельства, – тетушка явно поняла смущенное молчание по-своему. Вполне логично, в общем-то, поняла, но…
– Знаете, – мрачно призналась Женя, – я как подумаю, что мне всю жизнь придется в этих юбках путаться, так сразу плакать хочется. У нас совсем по-другому одеваются. Я не привыкла, мне неудобно и все время кажется, что я выгляжу полной дурой!
– А как у вас одеваются? – глаза тетушки Гелли загорелись здоровым женским любопытством.
– Проще, – подумав, ответила Женя. – Удобнее. Если хотите, я вам дома нарисую. К тому же у нас в порядке вещей, когда девушка ходит в мужском. Ну, то есть, не то чтобы именно в мужском, у нас просто есть одежда, которую прилично носить и женщинам, и мужчинам. Но по вашим меркам она точно на мужскую тянет, брюки же. Наверняка неприлично, не подобает и все такое прочее.
Тетушка покачала головой:
– Что ни страна, то свои порядки, тут уж никуда не денешься, деточка.
– Я понимаю, – вздохнула Женя. – Только все равно я в этих ваших юбках дура дурой получаюсь.
– Привыкнешь, – утешила тетушка. – Хотя, надо признать, ходишь ты и правда не слишком красиво. Неловко, будто не знаешь, куда ноги девать. Я-то думала, что просто слишком по сторонам заглядываешься. Придется тобой заняться.
– О-хо-хо, – мрачно протянула Женя. Тетушка тихо рассмеялась и начала перечислять:
– Домашнее платье дневное, вечернее и для приема гостей. Хотя бы по два, на первое время. Платье для прогулок, для выезда по делам, для визитов. Не меньше трех для каждого случая. Не делай такое лицо, деточка, носить всюду одно и то же позволяют себе только обнищавшие и опустившиеся. Далее: костюм для пикника. Сезон выездов на природу почти закончился, так что хватит и одного. Теплое платье и накидку, скоро зима. Это самое срочное. Обувью займемся отдельно – нам нужны будут образцы тканей для сапожника.
– Тканей для сапожника? – ошарашенно переспросила Женя.
– Деточка, обувь должна подходить к платью.
– Я-ясно…
Кажется, квест «почувствуй себя женщиной» обещал быть долгим и сложным.
– А вот то зеленое, которое мы уже заказали, оно для чего? Не домашнее, это ясно. Прогулочное?
– Видишь ли, деточка, – тетушка доела свое пирожное и тщательно обтерла пальцы салфеткой. – Строгий регламент – это для военных, а не для дам. Но все же определенные неписаные правила существуют, и их необходимо придерживаться. Платье для прогулок и платье для визитов спутает разве что совсем неискушенная девица вроде тебя. Но случаи, когда приходится быстро обновить весь гардероб, не так уж редки, и даже самый лучший портной не сошьет тебе десяток платьев в один день. Поэтому начинать разумно с такого платья, которое подойдет для нескольких случаев. В нем ты сможешь выехать на прогулку или за покупками, сходить в гости или принять гостей у себя.
– Универсальный вариант, – пробормотала Женя.
– Под каждый отдельный случай требуются свои дополнения, и о них мы с тобой тоже позаботимся, – решительно объяснила тетушка. И тут же хихикнула: – Как любит говорить мой братец, дело делают нюансы. Ну что, допила? Пойдем тогда.
Портной успел основательно подготовиться к их возвращению. Поставив Женю у окна, разворачивал рулоны тканей, прикладывал к ней, бросал огорченно: «Бледнит!», или озабоченно: «Нет-нет, категорически не ваш оттенок!», или радостно: «Поглядите, госпожа, мне кажется, барышне очень даже к лицу!»
Тетушка одобрительно кивала, или качала головой, или предлагала сменить оттенок, а Женя все больше чувствовала себя манекеном. Это было скучно и утомительно, а собственное мнение она высказала только один раз, решительно отказавшись от карамельно-яркого розового. Остальное было, на ее взгляд, от «отлично» до «приемлемо», так что можно было с чистой совестью оставить решение за теми, кто лучше нее разбирается в местных вкусах.
После портного тетушка Гелли потащила ее к белошвейке. Услышав это «белошвейка», Женя долго неудержимо хихикала, и пришлось объяснять, что смешного она нашла в необходимости приобрести себе приличное белье. Краткий пересказ «Трех мушкетеров» почему-то вогнал тетушку в задумчивость; после чего она предложила «рассказать это замечательное безобразие братцу Варрену» и пообещала после белошвейки заглянуть к галантерейщику.
В итоге еще часа через два Женя валилась с ног, зато стала счастливой обладательницей вороха сорочек, панталон, платочков, кружевных воротничков, а самое главное – заказала нормальные трусики и лифчики. Тетушка, разглядывая Женины рисунки, с сомнением покачала головой, но жаркие уверения Жени, что это удобно, пробудили любопытство и ее, и молоденькой девушки-белошвейки. Визит к галантерейщику обошелся малой кровью – три пары перчаток, два кошелька, сумочка для мелочей и набор расчесок и шпилек в деревянной шкатулке с врезанным в крышку зеркальцем.
Наверное, это было здорово. Шопинг, лекарство от стресса… Вот только с каждым новым приобретением Женя все больше ощущала себя жителем этого мира. Речь шла уже не о «пересидеть несколько дней, пока прояснится ситуация», а о «слиться с местными, выглядеть, как положено, разбираться, что к чему». Даже интересно – если не думать о том, что все это означает невозможность вернуться домой. Окончательную и бесповоротную невозможность, что бы там кто ни говорил о надежде, которую не следует терять.
– Что-то ты, деточка, погрустнела, – заметила тетушка, когда они вышли из галантерейной лавки. – Утомилась, проголодалась?
– Есть немного, – почти честно сказала Женя. Не рассказывать же о том, какая вдруг нахлынула тоска по дому.
– Поехали домой, – решительно скомандовала тетушка. – Для одного дня более чем достаточно.
Глава 21, в которой Фенно-Дераль идет по следу, Леони Паллен собирается в дальний путь, а Женя учит графа фор Циррента танцевать вальс
Для одного дня более чем достаточно неприятностей, думал Леони Паллен, лихорадочно собирая вещи. Самое необходимое: сменная одежда, мыло, бутыль заговоренного бальзама, деньги, пистолет, чистый гроссбух, дорожная чернильница… По крыше колотил дождь, и Леони вздрагивал от малейшего шума – боялся пропустить шаги на лестнице. Сам не знал, чего следует опасаться больше – полицейских ищеек или магов, решивших убрать опасного свидетеля. Вот же угораздило влипнуть! Прав был отец, ой как прав…
Утро в доме Палленов началось с известия о пожаре на портовом складе – спасибо, что товар успели уже погрузить на корабль, и спасибо, что нанятый отцом ученик мага оказался шустрым малым и вызвал ливень. Страшно даже представлять, что огонь мог перекинуться на соседние здания. А самое отвратительное, что поджог мог быть только намеренным: от случайной искры склады заговорены.
Пока разбирались с поджогом, Леони опоздал в университет. Думал вовсе дома остаться, но все же пошел: нынче ждали капитана знаменитого фрегата «Победитель», графа фор Кирессена, специально приглашенного ректором ради рассказа о плавании на Огненные острова. Пропускать столь интересное выступление Леони категорически не хотел. И все же пропустил: при виде того, как фор Шоррентена уводит начальник королевской полиции, дурным голосом взвыло предчувствие беды. Ясно же, что хочет узнать господин Бульдожьи Челюсти: каким ветром занесло на заклятый остров его высочество Ларка, кто знал о заключенном пари, да не было ли у кого из знавших причины желать принцу гибели. И хотя у Леони Паллена таких причин не было, но ведь Шоррентен додумается ляпнуть, что именно Паллен навел его на мысли о пари! А если и не выболтает прямо, Бульдожьи Челюсти вполне может выцедить из него эту бесценную информацию по двум-трем косвенным обмолвкам! И тогда Леони Паллену ничуть не поможет то, что был он всего лишь посредником. Знал и не донес – уже преступник. Соучастник в покушении на принца!
Нет уж, Леони Паллен не хочет оказаться в положении обвиняемого! И даже в роли свидетеля, если вдруг повезет выторговать жизнь признанием и раскаянием. Свидетель в таком деле – все равно что зернышко между жерновами, смелют и не заметят. С одной стороны корона, с другой маги, безродный сын торговца для тех и для других никто. Хорошо, что корабль готов к отплытию и ждет только вечернего прилива, чтобы выйти в море! Леони успеет. Отец понял, хотя и остался недоволен. Объяснит срочный отъезд сына торговой надобностью, а там, глядишь, все забудется. Путь до колоний неблизкий, да и торговые дела не одним днем делаются. Как знать, может, вернуться доведется уже в страну с другим королем. Или, бог даст, королевой…
А в политику больше – ни ногой, ни за какие деньги! Леони Паллен умел извлекать уроки из собственных ошибок. Один раз его использовали, как полного простофилю, ради чужих амбиций, – хватит. Второй раз он в эти сети не попадется. Пусть господа маги ищут других дураков.
Спроси кто начальника королевской полиции, с кем хуже иметь дело, с дураками или трусами, он бы затруднился с ответом. Фенно-Дераль не любил ни тех, ни других, хотя использовать в своих целях не стеснялся. Но в расследовании полагаться на их показания приходилось с оглядкой, по десять раз сопоставляя и перепроверяя.
Перетт фор Шоррентен оказался втройне тяжелым случаем: и дурак, и трус, да еще и с аристократическим гонором. Разумеется, против неограниченных полномочий начальника королевской полиции его гонор не стоил и тухлого яйца, но картину происшествия искажал изрядно. Как дурак, фор Шоррентен не замечал очевидного, зато выдавал за непреложную истину собственные фантазии. Как трус, пытался угадать, что, собственно, хотят от него услышать, и готов был оговорить любого и дать любые показания, лишь бы самому остаться в стороне. А как аристократ с гонором, не привык всерьез присматриваться к окружающим, если те были ниже его по положению. В итоге толку от его показаний было, как с козла молока. Из трех десятков имен, названных фор Шоррентеном, интереса для следствия скорей всего не представлял никто – учитывая нездоровый азарт, с которым тот обливал грязью всех подряд, усердно обеляя себя. Но все же Фенно-Дераль отправил людей проверить каждого. А Шоррентена, припугнув как следует, отпустил под магически заверенную клятву о невыезде из столицы. И, разумеется, приставил к нему опытных соглядатаев. Оставалось надеяться на то, что таинственные заговорщики выйдут на это позорное недоразумение сами, избавив полицию от трудов по их поиску.
Сам же Фенно-Дераль попытался выйти на след с другого конца. Искать следы магии на Дубовом острове было, спустя столько времени, бесполезно, однако организовать поиск раненого мага – дело не столь уж сложное. Судя по рассказу капитана, маг этот – менталист уровня магистра, но сила менталиста совсем не обязательно сочетается с умением лекаря. Хотя то и то – воздействие на человека, принцип все же разный, и достичь высот в обеих этих областях мало кому удается. Так что, скорее всего, маг заблокировал боль и кое-как остановил кровь, чтобы суметь уйти с острова и добраться до лекаря. А лекари обязаны сотрудничать с полицией и немедленно докладывать обо всех сомнительных с точки зрения закона случаях. И раз об этом не доложили, вероятных вариантов всего три. Либо маг получил помощь от коллеги, связав его цеховой солидарностью или собственным более высоким положением в гильдии. Либо у него есть связи в криминальной среде, и он обратился к подпольному целителю. Либо, что самое вероятное, он ринулся к первому попавшемуся лекарю, а потом заставил его забыть о подозрительном пациенте.
Следовательно, первым делом нужно опросить соседей и домочадцев тех лекарей, которые живут поблизости от места происшествия. При наличии хотя бы двух-трех опытных оперативников – дел на пару часов.
Разумеется, Фенно-Дераль оказался прав в своих предположениях, и выяснилось это в точности через те самые два часа, которые он отвел на поиски. Что ни говорите, господа, а опыт есть опыт. Искомый лекарь обнаружился в храмовом приюте для сирот, в двух кварталах от переправы на Дубовый остров. Сам он был уверен, что в день, интересовавший господина полицейского, его после обеда сморил нежданный сон. Однако воспитанники приюта, как и положено шустрым глазастым мальчишкам, рассмотрели посетителя во всех деталях. Что ни говори, не каждый день бедным сиротам доводится видеть белый балахон менталиста, а почтения к магам у них не больше, чем у любого обделенного судьбой бедняка. Так что господину полицейскому стоило только намекнуть, что с белобалахонником дело нечисто – и мальчишки выложили ему все, что смогли разглядеть и подслушать. Описали до малейшей мелочи. Пулевое ранение в левую ногу, острый нос, бородавку на щеке, козлиную редкую бородку цвета прелой соломы, тощую сутулую фигуру ростом заметно ниже среднего, а заодно манеру ругаться, поминая согрешившую под святым древом бабулю благородного Реннара фор Гронтеша такими словами, что оный Реннар, услыхав такое, накрошил бы в лапшу любого.
Фенно-Дераль хищно улыбнулся, выслушав доклад. Найти мага по таким приметам – проще некуда. А уж прижать как следует, имея на руках столько фактов, и вовсе раз плюнуть. Лишь бы не оказалось, что мерзавец успел покинуть столицу, тогда поиски могут затянуться. Черт бы побрал Ларка с Реннаром, двух безответственных олухов! Что им стоило сразу заявить о покушении? Или они и в самом деле даже не поняли, что это было покушение? Бывают же на свете остолопы…
А чтобы господа магистры не вздумали заступаться за коллегу, когда того придут арестовывать, самое время прогуляться во дворец. Его величество не оставит без внимания подробности покушения на любимого внука. Заодно и внуку перепадет за неуместную скрытность. В другой раз, случись что подозрительное, глядишь, сразу подключит к делу полицию, вместо того чтобы скрытничать и тянуть кота за хвост.
Фенно-Дераль встал, потянулся, хрустнув уставшей от долгой неподвижности шеей. Подошел к окну. День едва начал клониться к вечеру, но зарядивший с утра ливень как будто прикрыл его мрачной серой занавесью, сгустил сумерки так, что казалось – вот-вот на город упадет ночь. Косые струи ливня бились в двойной оконный переплет, заставляя дребезжать стекла. Не слишком подходящая погода для прогулок, но дела не ждут.
Он вызвал дежурного и велел закладывать экипаж.
Косые струи ливня бились в двойной оконный переплет, заставляя дребезжать стекла. Низкое серое небо и пелена дождя превращали день в ранний хмурый вечер. Наверное, именно из-за мрачной погоды теплый неяркий свет масляных ламп казался особенно уютным. Лампы кидали медовые отблески на паркет, полумрак скрадывал стены, делая и без того немаленький гостевой зал еще больше. Тетушка Гелли сидела в кресле под лампой: темно-синее домашнее платье, крохотные пяльцы в руках, у ног – корзинка с нитками.
Женя подошла к окну, провела пальцами по стеклу.
– Не люблю осенние дожди.
– Да, погода сегодня не для прогулок, – вздохнула тетушка. – Ну ничего, пройтись по лавочкам в свое удовольствие мы еще успеем. А пока учись. Вижу, вижу, что тебе надоело, – тетушка негромко рассмеялась, – но такая милая барышня должна уметь подать себя с первого взгляда. Голову подними, деточка, подбородок выше. И не делай такое жалобное лицо, улыбнись!
Женя задрала подбородок и выдавила улыбку. Ей было неловко, неудобно и стыдно, куда уж улыбаться.
Она уже битый час расхаживала туда-сюда, путаясь в подоле пышного платья, то и дело наступая на ушитую кружевами нижнюю юбку, не зная, куда девать руки. Почему-то она думала, что такие юбки вполне нормально слегка приподнять при ходьбе, но оказалось – наоборот. Признак не то чтобы дурных манер, а скорее их полного отсутствия. Как выразилась тетушка, «такого даже горничные себе не позволяют».
Легкие домашние туфельки скользили по натертому до блеска полу, хотелось плюнуть на приличия, разогнаться и проехаться, как по накатанному льду зимой. Интересно вот только, как здешние дамы ухитряются танцевать на таком полу и не падать?
А тетушка сидела в своем кресле и отпускала замечания: «Спину ровней, плечи развернуть, шаг короче, деточка, и руками не маши туда-сюда, ты не солдат на плацу! Ты молодая красивая барышня, знай себе цену и не стесняйся это показать».
– Я вижу, вы не скучаете, милые дамы? – вошел граф, внимательно оглядел Женю, кивнул одобрительно.
«Уж лучше бы скучали», – подумала Женя. Хотя вслух, разумеется, не призналась.
– А ты хотел нас чем-то развлечь, дорогой братец? – тетушка встала, бросила быстрый недовольный взгляд за окно.
– Всего лишь спросить, как успехи милой барышни.
– Отвратительно, – не удержалась Женя. – Если вы собирались вытащить меня на какой-нибудь бал, имейте в виду, что я там опозорюсь по полной программе.
– Гелли? – граф смешно поднял брови и обернулся к сестре.
– Не так все плохо, – улыбнулась та. – У девочки своеобразная манера двигаться, но неуклюжестью она не страдает. Привыкнет.
Граф снова обернулся к Жене:
– А танцевать вы умеете?
– Видели б вы наши танцы, – Женя представила, как вытанцовывает в этом платье какой-нибудь дискотечный быстряк, и, не выдержав, рассмеялась. – Брюки для них подходят больше, честное слово. То есть, конечно, для вальса такое платье вполне годится, но как раз вальс я как-то и не очень…
– Можете мне показать? – заинтересовался граф. Подошел вплотную, протянул руку ладонью вверх: – Позвольте пригласить вас на танец.
– Да вы же не умеете, – Женя протянула руку, почувствовав вдруг, что совершенно по-глупому смущается.
– А вы научите, – невозмутимо отозвался граф. Кажется, он прочитал на ее лице не сказанное «да зачем вам?!», потому что пояснил, слегка улыбнувшись: – Танцы дают некоторое представление об обществе. И, я бы сказал, как раз то представление, которое довольно трудно выразить словами.
– Ах, у вас исследовательский интерес, – Женя невольно хихикнула. – Знаете, когда этот танец только придумали, он считался неприличным. Но это было, наверное, лет сто назад, если не больше, я даже не знаю точно. А сейчас это… ну, наверное, можно сказать, официальная классика. Так что представление об обществе будет немного несовременным. – Положила руки графу на плечи, запрокинула голову, вглядываясь в лицо. Выше ее больше чем на голову, та еще дылда – а еще болтают, что раньше люди были ниже! Или для другого мира понятие акселерации не подходит? А еще вот так вблизи виден тонкий, едва заметный шрам на подбородке, интересно, чем его так? «Боже, о чем я думаю», – спохватилась Женя. Объяснила: – Кавалер держит даму за талию. Я напою мелодию. Сразу предупреждаю, у меня ни слуха, ни голоса.
