Текст книги "Осенний перелом (СИ)"
Автор книги: Алена Кручко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9, в которой разговор Жени с графом фор Циррентом начинается со шпилек и заканчивается анализом воображения авторов фэнтези
– Шпильки? – переспросил граф фор Циррент. Поставил на стол бокал с недопитым вином, еще раз оглядел вышедшую к обеду гостью. Признаться, он думал, что на вежливый вопрос, все ли в порядке, та ответит вежливой же благодарностью, не больше. – Простите, я не очень разбираюсь в дамских булавках. Какая проблема со шпильками и почему ее не смогла решить Солли? К слову, разрешите заметить, в этом платье вы выглядите весьма… – «пристойно», просилось на язык, но граф смягчил мысль: – Милой.
– Спасибо, – комплимент барышню явно не обрадовал. Она поерзала на стуле, расправляя юбки, взглянула на графа с откровенной тоской, вздохнула: – Ужасно непривычно. Юбки, складки… Очень надеюсь, что мне не придется ходить в таком кошмаре весь остаток жизни. А шпильки… ну, вы посмотрите сами!
– Смотрю, – уверил граф. – Вам очень к лицу эта прическа, она делает вас женственной. Шпильки, насколько я понимаю, подобраны к платью. Платье, хм, я не знаток последних веяний дамской моды, но что кошмарного вы в нем находите, не понимаю. Что именно вам не нравится?
– Простите, – кажется, или она и впрямь чуть не плачет? – Мне просто непривычно в десяти юбках, ноги путаются, я все время упасть боюсь! У нас совсем по-другому одеваются!
– Это я понял. Но, пока вы здесь, я бы хотел видеть вас в пристойном виде.
– Ладно, – буркнула девица. – То есть, спасибо, хорошо, я постараюсь.
Граф кивнул, отметив про себя, что девушка схватывает на лету: ее первоначальное «Ладно» тоже нельзя было отнести к пристойному поведению.
– Но все же, – робко сказала барышня, – эти шпильки, они ведь черт знает какие дорогие? Это же серебро и настоящие камни, уж настолько я соображаю!
– И что?
– Но… – она замолчала, явно не зная, какими словами объяснить свое замешательство.
– Барышня, – мягко сказал граф, – вы правы, это аквамарины довольно чистой воды и заговоренное серебро, но я решительно не понимаю вашей паники. Не могли же вы прийти к столу непричесанной.
– Но если… ну, понимаете, – она бросила быстрый взгляд искоса на Ланкена, замялась, – мы ведь не знаем, а вдруг я вернусь домой так же внезапно, как…
– Значит, у вас останется милый пустячок на память о приключении, – улыбнулся граф. – И, барышня, если я говорю, что при ком-то вы можете говорить свободно, это значит, так же свободно, как со мной.
– Ничего себе пустячок…
– Все! – граф вскинул руку ладонью вперед, останавливая спор. – Хватит об этом. Есть более важные темы для обсуждения.
Девушка выпрямилась, сцепила пальцы в замок. Поразительно, отметил граф, в один миг растерянность на лице сменилась сосредоточенным вниманием.
– Я слушаю.
– Как можно, – граф улыбнулся. – Не выставляйте меня нерадушным хозяином, поешьте сначала. Ланкен, передай барышне горский сыр, вчера он ей понравился.
Следующие полчаса были заполнены ничего не значащими репликами, обычными для обеда в полуофициальной обстановке. «Попробуйте – спасибо – вам должно прийтись по вкусу это вино – вы угадали, я люблю сладкие – еще кусочек паштета – да, благодарю». К слову о вине, пила барышня весьма умеренно, даже, можно сказать, осторожно. Похвальная черта, но… Проклятые «но», если подозревать девицу в сговоре с магами, то любую мелочь можно истолковать против нее. Ту же самую мелочь, которая делает ей честь, если девушка искренна!
Фор Циррент покосился на секретаря. Ланкен невозмутимо ел, как будто ему не было ровно никакого дела до гостьи. Намазывал хлеб паштетом, запивал вином, неторопливо промокал салфеткой губы. Эдакий гурман в возрасте, которому только и осталось радостей в жизни, что посидеть за богато накрытым столом. Интересно, клюнет ли девица на маску?
Обед Женю нервировал.
Роскошно сервированный стол – не знаешь, за какую вилку взяться, только и остается беспроигрышная стратегия «смотри на соседа и делай, как он». Незнакомые, непривычные блюда, даже безобидный с виду сыр, похожий на сулугуни, на вкус – не сыр, а натуральный фейерверк! Платье это, чертово декольте, корсаж в обтяжку, рукава-фонарики, юбки, как корма у линкора, не шевельнуться в нем лишний раз!
Да еще этот секретарь!
На первый взгляд, дедуле только и осталось в жизни радости, что закинуться всякими вкусностями. Вот только вряд ли начальник Тайной Канцелярии скажет о безобидном пенсионере: «Говорите с ним так же свободно, как со мной». Да и во взгляде, которым одарил ее этот самый Ланкен, когда Женя передавала ему записку графа, читалось что угодно, только не старческий маразм. Ежу понятно, присматривается.
Конечно, Женя понимала, что ее не оставят без самого пристального внимания. Не дура же, в самом деле. Но почему-то от притворного равнодушия старичка-секретаря она нервничала больше, чем от прямых вопросов графа Циррента.
Когда это мучение закончилось, Женя вздохнула с откровенным облегчением. Жаль только, что запивать еду здесь предполагалось или вином, или водой. Попросить, что ли, снова кипятку? Нет, кофе лучше экономить, днем без него обойтись легко, а вот утром…
Женя выпила полбокала воды, чинно сложила руки на коленях и задумалась, не спросить ли у графа про чай. В смысле, есть он здесь или нет. Что с кофе дела обстоят прискорбно, она уже поняла. Сообразить бы, дома чай появился раньше кофе или позже? И уместны ли аналогии? Она ведь совсем ничего не знает об этом мире.
Засуетились слуги, убирая со стола, а граф подошел к Жене и церемонно протянул руку:
– Разрешите сопроводить вас в кабинет.
«Для допроса», – ядовито додумала Женя. Вставая, она запуталась в юбках и едва не уронила стул, и настроение испортилось окончательно. К тому же хватка у графа Циррента оказалась железная, а старичок-секретарь хоть и выдерживал дистанцию, все равно как будто дышал в затылок. Будто Женя могла куда-то от них деться!
Кабинет графа Жене понравился. Причем понравился намного больше, чем тот, который в Тайной Канцелярии. Этот был не так помпезен и куда более захламлен, но казался странно живым, таинственным и интересным. Как будто там – для представительства, а здесь – настоящий, не для посторонних. Женя как вошла, так и замерла, оглядываясь. Два стола, у окна и посреди кабинета. На том, что у окна, письменный прибор, предок нынешних органайзеров: никаких вроде бы характерных для старины красивостей, чернильница, подставка для ручек – очень простой формы, темное дерево и бронза. Простые жесткие стулья. Сейф – огромный, почти в Женин рост. Высокий, под потолок, стеллаж, забитый книгами, пачками газет, перевязанными стопками бумаг, разного размера ящичками и коробочками.
– Папки у вас, я вижу, еще не изобрели, – улыбнулась Женя. От бумажного хаоса веяло родным и привычным.
– Папки? – переспросил граф.
– У нас? – одновременно с ним удивился секретарь.
Газеты, осенило Женю. Обычные напечатанные газеты! А она думала, здесь средневековье. Нет, явно что-то не сходится!
– Так, – граф отодвинул один из стоявших вокруг центрального стола стульев, кивнул Жене: – Садитесь. Вопросы изобретений оставим на потом, а для начала расскажите еще раз, что с вами произошло. Насколько сможете подробно, до самых незначительных деталей.
Женя кивнула, сцепила пальцы в замок. Пережевывать дурацкое попадалово еще раз не очень-то хотелось, но она и сама понимала: вчера, в горячке первого шока, легко могла упустить что-нибудь важное. Взглянула на старичка-секретаря, пожала плечами:
– Я понимаю, это должно казаться бредом…
Поежилась: почему-то стало холодно, как будто сквозняком по спине протянуло. Дайте обратно любимый свитер…
Рассказывать оказалось легче, чем думала Женя. Зацепилась за первую фразу, прикрыла глаза – острый взгляд Ланкена мешал сосредоточиться, – и, слово за слово, выложила все, что смогла вспомнить. Не так уж мало, кстати. Удивительно, сколько всякой ерунды застряло в памяти. Вроде того мальчишки на дереве, или здоровенного мужика, расталкивающего толпу вокруг бочки с выпивкой, или другого, уронившего кружку на ногу своему дружку. Низкие мужские голоса, поющие что-то непонятное. Ошалевший взгляд парня, в которого она случайно врезалась. Крохотные радуги на концах ветвей, по окоему желто-зеленых не опавших листьев, на кончиках собственных пальцев.
– Радуги? – переспросил граф. – Вы что-нибудь ощущали? Холод, жар, покалывание, жжение?
– Нет, – Женя растерянно мотнула головой. – Не помню ничего особенного.
– А не особенное?
– Ну… – растерялась Женя. – Помню, я подумала, что красиво. Я сначала на деревьях это заметила. Правда, очень красиво. Листья, а по краю всполохи. Я загляделась, но глазам ярко было, от солнца. Рукой прикрылась. Гляжу, вокруг ладони тоже… я еще подумала, что это от солнца, ну, знаете, когда на яркое насмотришься до пятен в глазах. Пошла в тень. Хотела постоять с закрытыми глазами, пока не пройдет, но, понимаете, когда вокруг полно пьяных мужиков… страшно, в общем. Так что я искала местечко, где людей поменьше, и тут меня ваш человек подцепил. Вот. А дальше вы и сами знаете. И я даже не заметила, когда эта радуга пропала. Просто… отвлеклась, и все, – Женя чуть не плакала, ну правда, как можно было сразу не сообразить: происходит что-то необычное, обрати внимание! Вот растяпа!
Граф задумчиво хмурился, постукивая кончиками пальцев по краю стола. Хотела бы Женя знать, что у него сейчас в голове… Почему-то казалось – ничего утешительного.
Граф фор Циррент слушал, постукивая кончиками пальцев по столу – привычка, от которой долго отучался, возвращалась в минуты крайней задумчивости. Хотел бы он знать, что у барышни сейчас в голове! Как проверить, если все зацепки – в другом мире?
Однако выходит так, хмыкнул про себя граф, что в другой мир я уже поверил. Слишком оно бредово; втираясь в доверие к начальнику Тайной Канцелярии, разумней выбрать менее эпатажную и более доказательную легенду. Или цель – не сам фор Циррент? Его высочество Ларк, например, вполне способен клюнуть на подобную чушь, если ее подкрепить несчастным видом трагически пострадавшей девицы. При всех своих достоинствах как политика и военного, принц, увы, неисправимо романтичен.
И, к сожалению, слишком мешает некоторым…
Нет, оборвал цепочку предположений граф, если бы девушку хотели подсунуть принцу, ее не оставили бы без присмотра, а сразу после переноса взяли бы аккуратно и переправили в Офицерское Собрание. Вполне логично выглядело бы, тем более в ночь Перелома. У принца хватило бы ума еще и наградить того, кто приведет ему такую интересную находку.
Однако молчание затянулось, нехорошо.
– Вынужден вас огорчить, – граф поймал взгляд барышни Жени и постарался сделать голос как можно более сочувствующим. – Полагаю, что быстро мы вашу проблему решить никак не сможем. Особенно учитывая… трагическое происшествие. Велика вероятность, что именно погибший осуществлял ваш перенос сюда. Картина экстремального энергетического истощения слишком очевидна, вряд ли господа маги просто развлекались в честь праздника. Других же энергоемких ритуалов… Строго говоря, мы не можем утверждать, что не проводилось, но вероятность крайне мала.
– То есть… – девушка запнулась. Прикусила губу. Неловко пожала плечами. – То есть, я застряла, получается? А другие маги? Если их попросить?
– Мало кто из столичных магов способен к волшбе такого уровня. И, признаюсь честно, я бы трижды подумал, прежде чем связываться с теми, кто способен. Хотя пока советую вам не терять надежду. Возможно, кого-то из них удастся припереть к стенке.
– Но… что же мне делать?
– Ждать. Полиция ведет расследование, я, со своей стороны, поработаю с верхушкой Гильдии.
– Понятно, – вздохнула барышня. – Я могу чем-то помочь?
Занятно, подумал граф, весьма занятно. Естественной реакцией были бы слезы, а не вопрос по делу. Интересная девица ему попалась.
– Лучшей помощью, милая барышня, будет не мешать. Меньше всего нам нужны слухи. Вы, кстати говоря, хоть представляете себе интерес, который может вызвать у тех же магов человек из другого мира?
Кажется, девушка хотела сказать «да». Но, едва открыв рот, захлопнула, нахмурилась и затихла. Похоже, честно обдумывала варианты. Любопытно…
Подняла голову, пожала плечами:
– Я же не знаю, что к чему в вашем мире. Как я могу представлять? Может, вашим магам просто будет интересно узнать, как и что у нас. Может, я покажусь им подходящим существом для опытов. А может, я тут нарушаю какое-нибудь равновесие, и меня радостно выкинут обратно. Или без затей убьют. Данных нет для предположений. Строго говоря, если подходить к вопросу логически, я и вам верить не могу. Просто у меня выбора особого нет.
– Умно, – одобрительно кивнул граф.
Барышня снова пожала плечами:
– Что тут такого умного? Элементарно все.
– Значит, вы мне не верите, но следовать моим советам согласны? – граф задумчиво хмыкнул.
– Ну, можно и так сказать, да.
– Хорошо. Такая позиция меня устраивает. Надеюсь, вам будет не слишком в тягость несколько дней посидеть в четырех стенах. Пока ситуация не прояснится.
– Конечно, – девушка кивнула, явственно подавив недовольный вздох.
– И вот еще что. Вы говорили, в вашем мире нет магии.
Снова кивнула.
– Тем не менее, ваши знания о ней, насколько я заметил, не слишком похожи на пустые фантазии.
– В смысле? – девушка подняла голову, уставилась с откровенным недоумением. Святое древо, какой у нее прямой, честный, искренний взгляд! Будет жаль, если это окажется гениальной игрой.
Граф усмехнулся, вновь загоняя поглубже невольную симпатию.
– Барышня, опишите мне скалистого дракона.
– Но… ой, у вас и драконы водятся?!
– Кто у нас только не водится. Ну же, я слушаю.
– Но как я могу описать его, если никогда не видела?
– Попробуйте. Подключите воображение.
– Ну…
Теперь барышня стала похожа на нерадивого ученика, отвечающего невыученный урок. Устремила взгляд к потолку, будто на нем ответ написан. Пожала плечами, прикрыла глаза.
– Ну, большой, наверное. Сильный. Летает. Цвет… в цвет скал, наверное, чтобы издали незаметно. А может, и нет. Не знаю я!
– Не знаете, – кивнул граф. – И потому ваши предположения не совпадают с истиной ни на волос. Скалистый дракон, барышня, это вот такая, – он раздвинул пальцы, обозначая размер, – ящерица-хамелеон. Бегает по камням, ловит мух. Гребень у нее на голове, как у дракона.
Барышня хихикнула и спросила:
– А магия здесь при чем?
– А магия при том, милая барышня, что она знакома вам явно больше, чем ящерицы и драконы. И я хотел бы знать, откуда.
– Фентези читать люблю, – хмыкнула девица. Пояснила: – Такой жанр книг, где на магии все замешано. Знаете, у некоторых авторов воображение…
– Каким бы ни было воображение, не бывает дыма без огня, а огня без топлива. Значит, откуда-то, какие-то, но знания о магии в вашем мире есть. Откуда, вы ответить, очевидно, не сможете, но какие, я хотел бы уяснить.
– Хорошо, давайте попробуем, – барышня Женя открыто улыбнулась. – Это даже интересно, в самом деле.
Уяснять пришлось до позднего вечера, с перерывом на ужин и с еще одним – на записку от Фенно-Дераля. Грент писал явно наспех, чуть ли не на коленке. «Страунгер утверждает, что все магистры на месте, о трупе не знал, пояснения о праздничной волшбе давать отказался. Заключение эксперта: погибший мужчина 18–20 лет, время смерти вчера два – три часа пополудни, характер чар определить затруднительно». Негусто.
Хотя зацепку дает и это: возраст ученика, в лучшем случае подмастерья, а на мантии знаки мага первой категории… Но поди еще разберись с такой странной зацепкой.
Что же касается знаний барышни Жени о магии, то каша у нее в голове творилась преизряднейшая, нарочно такую не выдумаешь. Конечно, сортировать эту кашу лучше бы не самому, а с помощью мага, вот только магов надежных у начальника Тайной Канцелярии под рукой нет. Поэтому, отпустив зевающую девицу спать, граф фор Циррент взял два листа бумаги и начал записывать на один различия, а на другой совпадения. Завтра надо повторить. А лучше дня через три-четыре, когда мелкие подробности сегодняшней беседы сотрутся у барышни из памяти.
Завтра же стоит выяснить другой, не менее важный вопрос: как в мире без магии выглядит армия?
Глава 10, в которой порученец принца Ларка заключает пари, а Леони Паллен получает плату за то, что с радостью сделал бы и бесплатно
На этот раз принц Ларк танцами пренебрег. Слов нет, на балах в Офицерском Собрании собираются отменные красотки, но даже самые лучшие сласти имеют свойство приедаться. Иной раз посидеть в тесной сугубо мужской компании куда приятней.
Вина было много, и разговор шел того необременительно-легкого свойства, когда знаешь, что через два-три дня подробности сотрутся из памяти, и плевать, не жалко. Ничего по-настоящему важного: шутки, тосты, дружеский треп, подначки, снова тосты, споры о лошадях, женщинах и оружии, слухи о положении дел на одарских границах и в колониальных морях, короче, те самые темы, которые позволяют мужчинам пить долго и со вкусом, не замечая времени.
Когда среди прочего речь зашла о магии, принц Ларк поморщился. После прошлогодней южной кампании он недолюбливал магию и – особенно! – магов. Вспомогательные силы, а гонору на весь генеральный штаб хватит и еще останется. Как же, без них никуда! Войско от противника скрыть, быструю связь обеспечить, а при особой удаче – заставить вражескую атаку захлебнуться, спутав ряды. Хорошо еще, что атакующий потенциал у магов почти нулевой, а то было бы не благородное искусство войны, а черт знает что. И магистры вместо генералов, упасите небеса.
– Но, ваше высочество! Вы ведь не откажетесь признать, что именно своевременное магическое вмешательство обеспечило нам победу в Змеином ущелье?
Шоррентен. Вот тоже недоразумение – дворянин, старший наследник древнего рода, а дай ему пистолет, себя же и пристрелит. Студентишка, гусь ученый. Ничего тяжелее пера в руках не держал, войну только по газетным сводкам знает, а туда же, рассуждать. Нет, принц Ларк-Элиот-Дионн ничего не имел против учебы, он и сам два семестра ходил на лекции по картографии, в дополнение к обязательной для наследника престола программе: право, экономика, военное дело… Но, черт возьми, знания должны прилагаться к практике, а не оставаться пустыми умствованиями!
– Откажусь, – принц заметил, что сжимающие ножку бокала пальцы побелели, и осторожно поставил бокал на стол. – Победу в Змеином ущелье обеспечили героические действия горных стрелков полковника Хентеля, задержавших противника до подхода основных сил. Без этого все магическое вмешательство свелось бы к уменьшению потерь при отступлении.
– Но мне рассказывали… Да и «Столичный вестник», помнится, писал…
– Мы там были, граф фор Шоррентен. Я и еще с десяток присутствующих. Вон, герцог фор Гронтеш был, граф фор Виттенц, капитан Ланцэ. А вы слушали чужие рассказы. Причем, как я понимаю, рассказы магов? Разумеется, они приписали себе в заслуги все, что могли, и еще немного сверх того.
Студентишка оказался упрям:
– Но не станете же вы отрицать, что без вмешательства погодников…
– Стану! – отрезал принц Ларк. – Мы бы справились. Без погодников и даже без менталистов. Без лекарей – нет. Маги полезны, граф, этого я не отрицаю, но, черт возьми, не тогда, когда они опаздывают на два часа против условленного времени, и все эти два часа войско держит заведомо проигрышные позиции! Если бы мы не надеялись на магов и сразу строили схему сражения без учета их помощи, все могло сложиться иначе! Да, было бы сложнее. Да, риск был бы выше! Но при удаче мы избежали бы тех чудовищных потерь…
– А потом их еще и награждают, – буркнул из-за спины Реннар.
– Да, – согласился с верным порученцем принц. – Самое трагическое недоразумение той битвы – награды для тех, из-за кого мы чуть не проиграли. Политика, понимаете ли. Подсластить господам магистрам ограничительный эдикт. Я бы лучше вовсе магию запретил.
– Н-невозможно, – Шоррентен натянуто рассмеялся и налил себе еще вина. Худые пальцы тряслись.
– К сожалению, вы правы. Невозможно. Чертова политика, – Принц взял бокал и молча допил вино. Настроение испортилось.
– Но, ваше высочество, вы не боитесь, что магия отомстит за такие слова? Древние трактаты говорят нам, что на силе магии з-зиждется мир, и потому… э-э…
– Забыл, – съязвил Реннар.
Принц коротко рассмеялся.
– Вам вредно много пить, граф фор Шоррентен. Магия – всего лишь слепая энергия, не наделяйте ее человеческими устремлениями. Древние трактаты могут наговорить какой угодно мути, но вы, раз уж собираетесь посвятить жизнь науке, могли бы думать самостоятельно, а не повторять древнюю чушь.
– Факты… то есть, рассмотрим факты, – Шоррентен икнул и нахмурился. – Древние говорили, что основные источн-ники магии находятся в священн…н-н…ных рощах. Современ…н-н…ная наука н-н…не опровергает! Н-находятся!
– Готов, – граф фор Виттенц посмотрел на Шоррентена с тем же презрением, с каким в Змеином ущелье глядел на смерчи, идущие на стрелков со стороны вражеских магов.
– И при чем тут, спрашивается, источники магии, – хмыкнул незнакомый принцу капитан в форме дворцовой гвардии. Ларк нахмурился, пытаясь вспомнить: ему казалось, гвардейцев он знает всех. Впрочем, недавно было несколько новых назначений…
– Полагаю, – откликнулся фор Виттенц, – граф хотел привести в пример те древние легенды, в которых священные рощи наказывают за вторжение всяческих непочтительных святотатцев. И, уж простите, ваше высочество, может, древние трактаты и чушь, но я бы не рискнул проверять их на собственной шкуре. Маги, конечно, такие же люди, как и мы, они руководствуются простыми человеческими побуждениями, и потому их легко просчитать. Но магия – это другое дело. Магия непостижима, и лично я предпочел бы держаться от нее подальше.
– Ерунда, – сунулся в спор Реннар. – Есть в наших землях такая роща, сколько раз я в нее ходил, не сосчитать. И сколько там ворон с веток посбивал, сначала камнями, а как подрос – из пистолетов. Ничего, жив до сих пор.
– Не знаю, что там в ваших землях, – холодно возразил фор Виттенц, – а на Дубовом острове каждый год люди пропадают.
– Хотя туда никто никогда не ходит, – негромко подбросил Ларк.
Грянул хохот.
– Если кто пойдет, не вернется, – покачал головой фор Виттенц. – Я не считаю себя трусом, но я бы не рискнул.
– Чего бояться? – пожал плечами Ларк. – Что дубы силой магии выроют корни из земли и задушат пришельца?
– А потом там же и зароют, – подхватил Реннар. – Хотите, я пройду это рощу из конца в конец, сосчитаю, сколько в ней дубов, и принесу по желудю с каждого дуба?
– Пари? – поднял брови фор Виттенц.
– Пари, – согласился Реннар. – Если я выиграю, вы, граф, съедите все эти желуди.
– А если проиграете?
– Если я проиграю, я не вернусь, верно? – Реннар широко и сладко улыбнулся.
– Почему же, – фор Виттенц старательно изобразил столь же сладкую улыбку. – Вы можете вернуться, не дойдя до цели. В конце концов, ваша жизнь, герцог, дороже тех нескольких минут позора, которые вам придется пережить, обходя Офицерское Собрание на четвереньках.
Несколько минут граф и герцог сверлили друг друга неприязненными взглядами.
– Очевидно, понадобятся секунданты, – вздохнул принц. – Я готов идти со стороны фор Гронтеша. Кто пойдет от вас, граф?
– Я могу, – после нескольких минут молчания отозвался капитан Ланцэ. – Хотя, признаться, мне не нравится этот спор. Господа, возможно, вам стоит примириться? Мы все здесь боевые офицеры, какое нам дело до магии?
– Пари заключено, – криво улыбнулся Реннар и залпом допил свое вино.
– Заключено, – подтвердил фор Виттенц. – Время?
– Завтрашнее утро вас устроит?
– Десять часов.
– Принято.
Спорщики ударили по рукам.
– Завтра утром, в десять часов. С принцем будет его бешеный порученец. И еще граф фор Виттенц и какой-то капитанишка.
– Отлично, – маг в надвинутом на лицо капюшоне, так и оставшийся для Леони безымянным и безликим, размял ладони, как будто готовясь к драке. Пальцы у него были тонкие и нервные, белые, с ухоженными ногтями. Аристократические.
Леони Паллен аристократов не любил. А за что их любить честному купцу? Налогов не платят, всей пользы – что денежки швыряют на ерунду, которую здравомыслящий человек ни в жизнь не купит, а гонору – словно без них и солнце не взойдет. А уж обнеси такого славой или благами, праведному гневу конца не будет.
На чем и могут сыграть умные люди.
– Твоя плата, – в подставленную ладонь Леони Паллена упал увесистый кошелек. – И запомни, ты никогда меня не видел. Если понадобишься, сам тебя найду.
– Конечно, господин, – Леони поклонился, а когда выпрямился, маг уже уходил. – Обращайтесь в любое время, господин, – улыбнулся вслед Леони. – Буду счастлив оказать услугу.
Развернулся и пошел домой. Кошелек приятно оттягивал карман. Пятьдесят серебряных фрегатов – именно за такую сумму Леони подрядился организовать появление принца Ларка на Дубовом острове. Что там у господина мага выйдет с принцем дальше, уже не его, Леони Паллена, забота. Получится избавиться – замечательно. Нет – тоже ничего, свои-то деньги Леони получил. За работу, которую рад был бы сделать и бесплатно, и даже приплатить свои кровные. Господа маги, те, которые вышли из аристократов, в некоторых вещах поразительно глупы. Сословная заносчивость, видно, играет. Им мешает наследник, который продолжит линию нынешнего короля, это ясно. Но почему-то до их замутненных гордостью мозгов упорно не доходит, что ограничительный эдикт бьет, собственно, не только по магам.
Ну и хорошо, что не доходит, а то не видать бы Леони Паллену полусотни серебряных фрегатов, а денежки лишними не бывают. Купеческий сын, Леони цену деньгам знал отлично. Кто-нибудь вроде фор Шоррентена тут же спустил бы неожиданный доход на вино и веселых девочек, ну так что с графчика возьмешь. А он, Леони, отдаст этот кошелек отцу и попросит вложить в дело. Отец как раз снаряжает корабль на Гвоздичные острова, и через год, если плавание будет удачным, Леони получит на свои полсотни серебряных фрегатов пару сотен золотых.
Чертов ограничительный эдикт. В колониальной торговле и без того достаточно рисков, а теперь, когда купцам запретили нанимать магов, снарядить корабль в колонии – все равно что поставить деньги на кон в чет-нечет. Повезет – сорвешь немаленький куш, нет – гнить твоему кораблю на дне морском, или плавать под пиратским багряным флагом, или возвращаться бесславно с пустыми трюмами. Ясно, что маги нужны прежде всего короне, но хорошо бы и меру знать! Купцы, в конце-то концов, тоже короне нужны, и не разоренные, а богатые, чтобы налоги платили, чтобы везли на рынки товары, а не стояли с протянутой рукой у ссудных контор. Если нынешний король и его наследник не понимают этой простой истины, то заменить их сам бог велел! Государством должен управлять тот, кто понимает пользу для государства. А польза – в том, чтобы государство становилось богаче! Кто богат, тот и силен, уж в этом купеческий сын Леони Паллен не раз за свою жизнь успел убедиться.
Тишина центральных улиц сменилась привычной многолюдной суматохой: припортовый район, где располагался торговый дом «Паллен и сыновья», не спал никогда. Праздники – это для бездельников, а уж отдых после праздников – и вовсе. Такую чушь только высокородные гуляки и могли придумать. Леони раскланялся с соседкой, идущей с рынка – в корзине овощи, зелень, следом служанка тащит ведро с живой рыбой. Приостановился справиться о здоровье у старика Желля, бывшего шкипера, до сих пор тоскующего по открытому морю. Здесь Леони Паллен был своим – намного более своим, чем в шумных студенческих компаниях. Там он носил маску, а здесь был собой.
– Ты поздно, – ворчливо приветствовал отец.
– Да, припозднился, – согласился Леони. – Я провернул удачную сделку, отец. Вложи эти деньги в дело, хорошо?
Кошелек глухо ударился о стол. Леони распустил шнуры завязки, и новенькое, недавней чеканки серебро волной хлынуло на темно-зеленую скатерть.
– Что тебе пришлось сделать за такой куш? – нахмурился отец. Ласс Паллен всегда отличался подозрительностью и крайней осторожностью.
– Добыть немного информации, – усмехнулся Леони. – Я бы еще сказал, подтолкнуть одного придурка к опасной прогулке, но там мне не пришлось трудиться. Дельце, конечно, не из тех, о которых можно рассказать соседям, но я остался с чистыми руками.
– Если ты вздумал якшаться со всяким сбродом…
– Наоборот, – Леони рассмеялся. – Я не стал бы связываться со сбродом, зачем? Дело, на котором я заработал, касается исключительно знатных особ.
– Еще опаснее. Ты разве не понимаешь, аристократы прикроют друг дружку, а спросят с простолюдина.
– Эти не прикроют, не тревожься, отец. Там хорошая, чистая вражда, замешанная на выгоде, хотя знатные господа и отрицают, что низменное слово «выгода» может касаться их даже самым краем.
– Хорошо, – темные пальцы Лесса Паллена привычно складывали монеты столбиками. – Деньги вовремя, Леони. Корабль готов к плаванию, и команда засиделась на берегу. Я все хотел найти туда мага… и, Леони, сынок, я его нашел. Неопытный, только из учеников, но разве сейчас станешь придираться. Маг на корабле нужен, что бы там ни говорили королевские эдикты…
Леони широко улыбнулся. Кажется, его чет-нечет выпал правильной стороной.
