Текст книги "Осенний перелом (СИ)"
Автор книги: Алена Кручко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава 29, в которой Женятак и не узнала, какой экскурсовод из принца Ларка
– Что «как же»? – спросила Женя, едва за ними закрылась дверь приемной и караулившая ее стража осталась позади.
– Не здесь, – покачал головой Ларк. – Женя, я прошу вас помнить, что вы сейчас не в защищенном всеми возможными способами парке графа фор Циррента – причем, заметьте, и он оказался недостаточно защищенным! – а в той части дворца, которая открыта придворным и гостям и, следовательно, полна любопытных глаз и ушей.
Принц был до крайности серьезен, таким серьезным Женя его ни разу не видела в гостях у фор Циррента. Поневоле проникнешься!
– Хорошо, – кивнула она. – Постараюсь вообще молчать, так надежней. А то ляпну что-нибудь не то…
– Уже, – чуть заметно поморщился принц. – «Ляпну», прошу прощения, это из лексикона босоногих деревенских девиц, а не благородных дам.
– Ну вот, – вздохнула Женя. И, во избежание еще чего-нибудь такого же неподобающего, в самом деле замолчала.
– Не расстраивайтесь, – принц ободряюще сжал ее пальцы. – Ведь я показываю вам дворец, значит, говорить по большей части тоже придется мне.
Они прошли еще через одну дверь, мимо еще одного поста стражников, поднялись по короткой узкой лестнице – и Женя остановилась, почти бессознательно стиснув ладонь принца. Они оказались на галерее-балконе, кольцом опоясывающей огромный зал, полный людей. Кажется, тот самый, через который они проходили с графом…
– Дед называет это «водоворот бездельников», – тихо, почти на ухо сказал принц. – Занятым людям некогда здесь торчать целыми днями. Зато сюда стекаются все новости, слухи и сплетни. Провести через этот зал нового человека, вот как граф сегодня вас – все равно что бросить камень в пруд. Долго будут круги разбегаться.
– Давайте уйдем? – так же шепотом попросила Женя. – А то я представляю, какие пойдут круги, если нас сейчас увидят. Мало не покажется.
– Люблю дразнить гусей, – ухмыльнулся принц. – Но вы правы, пойдемте.
Они спустились по той же лесенке, и принц, выглянув в арочный проем, из-за которого доносился слитный гол голосов, потянул Женю вперед. К «водовороту бездельников» (а хорошо назвали, подумала Женя, в чувстве юмора королю не откажешь) примыкал зимний сад, о котором принц отозвался не менее ядовито, снова почти на ухо:
– Удобное место для уединенных встреч, если вы понимаете, о чем я.
– Сомневаюсь, что для посекретничать, – хмыкнула Женя, оглядев деревца и раскидистые кустики в деревянных кадках. – Но я бы и целоваться здесь поостереглась, мало ли кто из-за соседнего куста смотрит.
– Вы очаровательно непосредственны, – рассмеялся принц. – Да, уединение здесь весьма условно. Однако наши придворные дамы любят, когда их сюда водят.
– Наверное, как раз потому что всем видно. – Женя тронула пальцем крохотный зеленый лимончик на ветке: – Вызревают?
– Кислятина, – пренебрежительно отозвался принц. – Мы все еще в опасной зоне, не будем задерживаться.
– Я бы хотела посмотреть, что у вас здесь растет. Но, конечно, не так, чтобы тем временем все кому не лень смотрели на меня.
– Познавательный интерес? – принц насмешливо прищурился, и Женя кивнула. – В таком случае вам нужны дворцовые оранжереи. Там все то же самое и много чего еще. Как-нибудь я свожу вас туда, но, пожалуй, не сегодня. У нас только час, ограничимся пока что общедоступной парадной частью.
– В которой ничего интересного, кроме сплетников и бездельников? – невинно спросила Женя. Принц вел ее мимо кадок и ваз с растениями, большей частью незнакомыми – чем-чем, а комнатным цветоводством Женя никогда не интересовалась – вел, а сам, похоже, мыслями был где-то далеко. То хмурился, то хмыкал, кусая губы. Если из него и мог бы получиться приличный экскурсовод, то явно не сейчас. «А ты пойми уже, что здесь тебе не музей», – посоветовала сама себе Женя. Напоминание не было лишним, потому что красота королевского дворца и впрямь будто целиком сошла с каких-нибудь рекламных проспектов, открыток для туристов или познавательных передач. Не так роскошно, как, например, Лувр или Эрмитаж, но напоминает.
– Интересного? – рассеянно переспросил принц. И тут же, встряхнувшись, рассмеялся: – Признаться, впервые сталкиваюсь, чтобы гости королевского дворца спрашивали, что здесь есть интересного. Вы и в самом деле очаровательны, Женя. Давайте я покажу вам вид с часовой башни. Как раз успеем подняться, отдышаться и вернуться.
– Ну, давайте, – с некоторым сомнением согласилась Женя. Всяческие обзорные площадки она, в общем-то, любила, и высоты не боялась, вот только «отдышаться» как пункт программы настораживало. – Надеюсь, там не миллион с лишним ступенек, по которым придется лезть как раз полчаса. Не то чтобы я была против, но, кроме «отдышаться», хочется еще и «оглядеться».
– Между прочим, – принц снова склонился к ее уху, – я оказываю вам высокое доверие. Туда можно попасть исключительно в сопровождении члена королевской семьи.
– И вы ни разу не водили туда дам? – не удержалась Женя.
Принц рассмеялся; что-то он много сегодня смеется, подумала Женя, на него не похоже. И тут же возразила сама себе: «Да откуда я знаю, что на него похоже, а что нет! Может, он в гостях у графа был постоянно в отвратительном настроении и еле сдерживался, а теперь радуется родным стенам, придворным дамам и еще чему-нибудь, о чем я знать не знаю». Но все же, мгновение поколебавшись, потянула принца к ближайшему окну, развернула к свету, заглянула в глаза.
Нормальные были глаза, не пьяные, не дурные – все как всегда, разве что смешинки в глубине плясали.
– Что это вы? – заинтересовался принц.
– Да так, – Женя смущенно пожала плечами. – Знаете, ваше высочество, давайте башню с миллионом ступенек тоже отложим на потом, а сейчас просто найдем тихое место, где можно посидеть. А то странно мне как-то, то ли со мной что-то не в порядке, то ли с вами, то ли у меня после короля вашего отходняк, ничего не понимаю.
Принц озадаченно нахмурился, вглядываясь в Женю так же пристально, как она только что разглядывала его.
– Хорошо, пойдемте.
Подхватил ее под руку и торопливо куда-то зашагал – так, что Женя едва поспевала следом.
Что именно было не в порядке с Женей, гадать не приходилось. Дед, наверное, перестарался – а может, девушка просто слишком уязвима для ментальной магии. Гораздо хуже было то, что с самим Ларком тоже творилось странное, а заметил он это, только когда носом ткнули. Хотя вряд ли барышня Женя под «что-то не в порядке» имела в виду его желание вдыхать ее запах, наклонившись к уху, прикасаться будто случайно, смеяться над каждой невинной фразой, словно над лучшей шуткой года, увести подальше от всех… И уж тем более откуда бы ей знать, что даже членам королевской семьи категорически не рекомендуется водить на часовую башню посторонних – и в особенности посторонних дам, да еще с отчетливым намерением обнять, прижать к себе, шептать на ухо: «Вы боитесь высоты? Не бойтесь. Вы же со мной», – и целовать шею возле уха, гладить руки, тискать грудь, а потом… Ни в какие ворота не лезет! Он неделю провел рядом с этой девушкой, и ни разу у него не возникло ни единой неприличной мысли в ее отношении! Даже мысли, не то что откровенного намерения!
Говоря откровенно, принц Ларк был почти в панике.
Учитывая, что ментальный амулет он не снимал никогда и с момента возвращения во дворец ничего не ел и не пил, хватануть любовных чар можно было единственным путем. Через прикосновение. Но в этом случае влечение должно образоваться к той даме, которая к нему прикоснулась, а Женя, во-первых, не прикасалась к нему первой, он сам взял ее за руку, и во-вторых, она совершенно точно не хотела поймать принца Ларка в свои сети. Такое обычно видно. Нет, разумеется, какой-нибудь лопух может и не заметить, но за наследником престола охота со стороны прекрасного пола идет такая, что поневоле научишься замечать любые мелочи и вовремя ускользать из сладких ловушек.
Существовала, правда, модификация этих чар отложенного действия. Более безопасная и малодоказуемая, потому что прикосновение передавалось через предмет, без непосредственного контакта. И в то же время более рискованная – если между наложением чар и их воздействием к зачарованному предмету прикоснется некто третий, то он поневоле окажется в сфере действия заклинания.
Отстраненный, почти академически сформулированный анализ ситуации помогал успокоиться. Скорее всего, решил Ларк, именно это и произошло. Ловушку поставили на него, и снова в нее невольно влезла Женя. Не девушка, а дюжина несчастий. Что ж, это должно немного ослабить воздействие, а со временем оно и вовсе пройдет само – хотя, разумеется, для душевного спокойствия своего и девушки лучше снять заклятие сразу. Удачно, что фор Циррент здесь, у него есть достойный доверия маг-лекарь. Идти с подобной проблемой к дворцовым магам принц не рискнул бы – ведь ясно, что кто-то из них и поспособствовал ее возникновению.
Принц дошел до своей части дворца, завел Женю в первый попавшийся крохотный зальчик. Здесь, по крайней мере, нет лишних ушей.
– Скажите, Женя, вы до чего-нибудь дотрагивались здесь, во дворце?
Девушка смешно вскинула брови:
– Меня не предупреждали не лапать. А что, нельзя?
– Нежелательно, – принц подавил вздох. – Не потому что нельзя, а исключительно из соображений личной безопасности. Сможете вспомнить, к чему именно вы прикасались?
– Да что случилось-то?
Принц не мог понять, запаниковала она или оскорбилась. Восприятие сбоило, затуманенное любовным влечением, легкий запах цветочного мыла кружил голову, вроде бы карие глаза казались подернутыми теплым солнечным сиянием – упасть в них и остаться там навсегда, потому что вот оно счастье, не нужно другого.
– На вас налипли не слишком уместные чары, – обтекаемо сказал принц. – Ничего опасного, но…
– О господи… – девушка огляделась вокруг и почти упала в ближайшее кресло. – Что ж мне так везет, а? Что за чары-то хоть?
– Ничего опасного, – неловко повторил принц. – Но они заставляют меня… уделять вам повышенное внимание.
– Сочувствую, – ехидно отозвалась Женя. И только потом, видимо, поняла, что именно Ларк так нелепо назвал. Покраснела как-то вдруг, резко, ойкнула и спросила: – Это вы из-за чар меня в укромные места норовили затащить? Любовные, что ли? Но кому оно надо-то?!
– Серьезный вопрос, – кивнул принц. – Верю, что не вам и не графу фор Цирренту. И не деду. Остальные под подозрением.
– Но зачем?!
Забавно и, пожалуй, в чем-то приятно, подумал принц Ларк: эта девушка и в самом деле совершенно не имеет на меня видов. Все ее разговоры были просто разговорами, рассказы – просто рассказами. Зарождавшаяся дружба – просто дружбой. И вот именно теперь принц Ларк понял, что это и в самом деле была дружба и что он не хочет ее разрушить.
– Очевидно, на вашем месте предполагалась другая особа, – пожал плечами Ларк. – Случайность. Роковая или счастливая, как хотите.
– Я ничего не понимаю, – жалобно призналась девушка.
– Я объясню, – Ларк бросил быстрый взгляд на часы. – Объясню, и пойдем к деду, пора. И, может быть, он что-нибудь углядит. – Он отвернулся, потому что рассуждать, глядя на Женю, становилось все труднее. Малейшие оттенки выражений заставляли сердце биться сильнее, растерянные глаза притягивали, звали утешить. – Чары накладываются на какой-нибудь восприимчивый к магии предмет, желательно деревянный. Несут отпечаток… скажем так, особы, к которой должен возникнуть интерес. И того, кому они предназначены. То есть сейчас очевидно, что предназначались эти чары мне, но вы правы, спрашивая, почему именно вы. Я думаю, что предмет увлечения предполагался другой. Но вы, прикоснувшись к данному предмету раньше меня, сменили заложенный в него отпечаток на свой.
– Бред какой-то, – озадаченно сказала Женя. – Если так легко это все перенастроить…
– Не легко, – вздохнул принц. – Нужна магия. Но в вас она есть. Еще одно роковое совпадение.
– И что теперь делать?
– Не обращать внимания, – принц заставил себя улыбнуться. – Я вам обещаю, что никаких роковых последствий этот досадный инцидент не повлечет.
Легко сказать, «не обращать внимания»! Вот уж точно, тридцать три несчастья!
Женя глубоко вздохнула и попыталась расслабиться. Принц прав, ничего страшного не произошло. Не покушение же очередное, в самом деле. Сама она ничего такого… «любовного», хмыкнула про себя Женя – не чувствует, а принц, оказывается, отлично умеет держать себя в руках, молодец просто. Теперь, задним умом, Женя вдруг увидела в новом свете все его вольные или невольные ухаживания. Прикосновения, приглашения… Но ведь как только понял, что происходит, тут же остановился!
Женя поглядела на принца Ларка с новым, оценивающим интересом. Мог бы он увлечь ее как мужчина? Пожалуй, все же нет. Особенно если бы продолжал ухаживания в том же стиле. Шепотки на ушко и приглашения то в зимний сад, то на какую-то там башню! Он и так-то, кажется, помладше Жени, но обычно это не слишком заметно. А такие ухаживания… они и взрослого-то мужчину выставляют глупым мальчишкой. Пусть лучше стоит вот так, отвернувшись, и читает лекции о роковых совпадениях. Заумные формулировки забавно, конечно, сочетаются со слегка дрожащим голосом…
Потом вспомнился вопрос принца. Женя прикрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти весь свой путь по дворцу. Перечисляла вслух:
– Когда вошли, там был такой красивый рельеф на стене, дубовые листья и еще что-то… я рукой провела просто так, на ходу, сил нет как захотелось прикоснуться.
– Это нормально, – отозвался принц, – первая ступень защиты.
– Потом на лестнице, тоже барельеф. В зале со знаменами, макет корабля. На галерее в окно выглянула, о подоконник опиралась. И дверь в приемной у короля. Кажется, все. Потом мы уже вместе были.
– Макет, – повторил принц. – Остальное слишком…
– Людно? – подсказала Женя. – А вы любите корабли, да?
– Не то чтобы люблю. Есть там один… – кажется, принц смутился. – Исторический. Я к нему прихожу на удачу. Как раз прикасаюсь. Такая… личная добрая примета, понимаете?
– Да, похоже. – Так и в самом деле все сходилось. Наверное же, какой-нибудь зал боевой славы, положено замирать в патриотическом экстазе и думать о родине, а не тыкать пальцами в игрушечные мачты и паруса. Кто еще станет нахально лапать экспонаты, только мальчишка, который рядом с ними вырос, и туристка из другого мира, которая в их исторической значимости вообще ни ухом ни рылом. Причем о туристке никто не знает. Вот и весь расчет.
Хотя забавно они с принцем совпали. Корабликов-то там штук двадцать, не меньше.
Как, однако, интересно они совпали, думал Ларк. Надо же было Жене обратить внимание именно на «Непобедимого». Знаменитый фрегат адмирала фор Гронтеша, отца Рени. Тот самый, на котором тот открыл Гвоздичные острова и обошел вокруг света. Ведь и стоит не на виду…
Совпадение наполняло душу странной нежностью, и принца это злило. Потому что не его собственные, а наведенные чарами чувства как будто отняли у него то, что испытывал на самом деле.
Еще раз поглядев на часы, принц сказал:
– Пойдемте. Руку не предлагаю, сами понимаете…
– Да уж, – то ли хмыкнула, то ли подавила нервный смешок Женя. Как будто пыталась справиться с растерянностью. И всю дорогу до дедова кабинета держалась вроде бы рядом, но на приемлемой дистанции. Так, чтобы даже случайно краем платья не коснуться.
Дед выслушал его с тем выражением лица, которое делалось у него исключительно от известий об очередном дурацком приключении любимого внука. Ларк про себя называл его: «Ну ты и остолопище», – и, в общем, любил. В отличие от другого, куда более частого, обозначавшего: «Не ждал от тебя подобной глупости».
– Заккенталь сегодня дежурит, – сказал фор Циррент. – Он скорее лекарь, чем маг, но с этой проблемой справится. К счастью, для снятия чар достаточно присутствия барышни.
– А дворец я так и не посмотрела, – почему-то Женя улыбнулась, как будто то, что получилось вместо осмотра дворца, вполне ее устроило. Принц даже сделал себе мысленную зарубку – потом, когда чары спадут, спросить ее…
– Не в последний раз, – ответил дед. – Я буду рад видеть вас здесь, дорогая барышня. Мы с вами обязательно поговорим еще о вашем мире и о ваших впечатлениях здесь.
– Да, это интересно, – улыбка девушки стала шире. – Я буду рада, ваше величество. Спасибо.
Фор Циррент и барышня Женя ушли, а дед кивнул внуку на кресло:
– Сядь, поговорим.
– О чем? – Ларк рухнул в жесткое дубовое кресло, спрятал лицо в ладонях. – Отвратительно себя чувствую. Хорошо еще, девушка попалась разумная и без амбиций. Как подумаю, что на ее месте могла оказаться любая из мачехиного гадюшника…
– Да, девушка не похожа на наших, – дед прошелся по кабинету, подошел к внуку, положил ладонь на макушку. – Расслабься, почищу тебя.
– А почему Женю не стал? – принц опустил руки и прикрыл глаза.
– У графа есть специалист, пусть работает. Девушка не вполне поняла, на что я способен, незачем ее пугать.
От затылка пробежала горячая волна мурашек – по голове к шее, к плечам, разлилась обжигающей дрожью по телу и схлынула, оставив после себя приятную прохладу.
– Вот и все. А к девушке приглядись, внучек. Если вдруг захочется жениться, я против не буду.
Принц вскинул голову, нашел взгляд деда – темный, нечитаемый, как всегда, когда тот выдавал что-то, не вполне понятное Ларку.
– Ты… серьезно?!
– Почему нет? Интересный вариант, с какой стороны ни глянь. Не связана ни с одной партией двора или другого государства, симпатичная, умная, без амбиций, обладает уникальными знаниями, которые очень даже могут тебе пригодиться. Подумай.
– Ты меня удивил, – честно признался Ларк.
– Знаю, – усмехнулся дед. – Знаю, внучек.
Глава 30, в которой Женя сначала подглядывает за королем, а потом гадает, может ли он читать мысли
– Принц меня удивил, – граф довольно-таки непочтительно усмехнулся. – При его-то пристрастии к юбкам, в кои веки проявить здравый смысл…
Они сидели в кабинете – не в Тайной Канцелярии, а дома – и ждали доктора, и, похоже, графу то ли самому остро требовалось обсудить ситуацию, все равно с кем, то ли он считал, что Жене вредно ждать в тишине и вариться в собственных мыслях.
– Просто я не в его вкусе, – пожала плечами Женя. – Я другого не понимаю, на что надеялась та дама, которая этот приворот затеяла? Раз его и вычислить сразу можно, и снять так легко?
Граф нахмурился.
– Варианта два. Первый – воспользоваться моментом и…
Он замялся, смутившись, и Женя подсказала:
– Переспать? Это накладывает какие-то обязательства?
– Не устаю удивляться, как свободно вы можете говорить о подобных вещах. Нет, сама по себе случайная близость ни к чему не обязывает его высочество. У него интрижек было – не сосчитать. Но если даме удастся забеременеть, расклад сразу станет другой. Детьми королевской крови не разбрасываются.
– И что, до сих пор ни разу не влетел? – искренне удивилась Женя.
– Представьте, ни разу. Исключительно благодаря способности сохранять трезвую голову даже в постели. Что, как вы понимаете, не удалось бы при этом привороте.
– Ну-у, – Женя припомнила сжатые кулаки Ларка, строго отмеренную дистанцию, взгляд. – Я бы не сказала. Держать себя в руках ваш принц умеет, молодец просто.
– У вас до постели не дошло, – возразил граф. – Простите.
– Да ладно, не смущайтесь так. А второе?
– Второй вариант? Гораздо менее приятный. Еще один способ заманить в ловушку.
Тут в кабинет постучал Заккенталь – Женя его помнила, забавный толстячок-доктор, лечивший ее после Чародейного сада, – и разговор переключился с принца на Женю. Граф объяснял, доктор кивал, Женя помалкивала, хотя очень хотелось спросить заранее, как именно здесь снимают привороты, насколько это неприятно и, главное, насколько надежно.
Оказалось – очень просто. Доктор положил ладонь ей на затылок, от его руки полыхнуло жаром, горячая волна пробежала по телу, оставив после себя приятную расслабленность. Женя зевнула, и доктор довольно кивнул:
– Отлично. Теперь поспать, и все пройдет.
– И это все?
– Все, – усмехнулся граф. – А вы чего ждали, грома с небес?
– Тогда я пошла, – Женя встала, снова зевнула и выдавила улыбку: – Спасибо.
И подумала, закрыв за собой дверь кабинета: «Что за везение у меня, даже на королевский дворец не получилось посмотреть без приключений! Хорошо, что снова все обошлось. Но ведь когда-нибудь – не обойдется, статистика штука упрямая».
Наверное, от этой мысли нужно было испугаться. Но почему-то Жене совсем не было страшно.
«Наверное, пора испугаться», – думала Клалия, неторопливо шагая по дворцовым залам, галереям и переходам к королевскому кабинету. Свекор – в мыслях Клалия редко называла его королем – вызвал ее внезапно, потребовав оставить сына на нянек, явиться немедленно и не изобретать отговорок. А от мужа – ни письма, ни даже коротенькой записочки.
Да, определенно пора было испугаться – но, странно, Клалия совсем не чувствовала страха. Только досаду.
Если свекор что-то почуял, заподозрил, узнал, если прощупает ее своим проклятым королевским даром – беда. Спасибо, если ради маленького Кира в живых оставит. А ну как решит, что без матери-заговорщицы младший внук вырастет более достойным? С него станется!
Не зря, видно, ходят разговоры о невероятном везении Ларка.
Перед тем, как войди к королю, Клалия глубоко вдохнула и подумала о сыне. Пусть Кир будет на поверхности ее мыслей. Кир смеется, Кир засыпает, не выпуская из ладони пальцы матери, Кир болеет, плачет, зовет: «Мама, мамочка, посиди со мной, мне страшно». Она мать, прежде всего – мать. Королевского внука, одного из наследников престола. «Мама с тобой, сынок, мама любит тебя!»
Теперь она готова.
Пусть взгляд свекра давит так, что сердце зашивается, не справляясь. Маг, научивший ее этой защите, сказал: «Прикрыться ребенком», – но Клалия с ним не согласна. Она не прикрывается сыном, она – защищает!
– Достаточно! – Король шагнул к ней, и Клалия отшатнулась – так вдруг ударила его сила, злость и власть. Власть сделать с ней что угодно… – Даже не знаю, дорогая невестка, что восхищает меня больше – ваша беспримерная наглость или ваша безграничная любовь к Киру. Сядьте, иначе вы сейчас упадете.
Клалия нашарила дрожащей рукой кресло. Не села – упала. Утерла холодный пот со лба. Перед глазами плясали отвратительные желтые пятна, королевский кабинет расплывался, а вот лицо короля виделось отчетливо, как никогда – до мельчайшей морщинки, до малейшей смены выражений.
– Вы способны на серьезный разговор?
Она едва кивнула, опасаясь упасть в обморок от нахлынувшей слабости. Король покачал головой, нахмурился недовольно.
– Я буду краток. Ваши интриги с гильдией магов, ваше неуемное желание видеть королем своего сына, покушения на Ларка – не вижу смысла пересказывать то, что вы знаете лучше меня. Просто примите к сведению, что теперь и я об этом знаю. Все, вплоть до попытки приворота, замечу, преглупой. Неужели вы всерьез рассчитывали, что отъезд позволит вам остаться вне подозрений? Не отвечайте, – он жестко усмехнулся, почти оскалился. – Не в ваших интересах затягивать разговор. Просто выслушайте.
«Выслушайте», «примите к сведению»… похоже, она спасена. Помогла ли картинка маленького Кира, которому так нужна мать, или король с самого начала планировал лишь приструнить ее – не так уж важно. Она будет жить!
– Мой сын любит вас. Ваша смерть, как и ваша измена, убила бы его. Я не настолько жесток. Я надеюсь, что и вы не настолько жестоки. Вы любите своего мужа, а ему не так уж много осталось. Лучше бы вам сосредоточиться на том, чтобы сделать остаток его дней счастливым.
Сквозь холодный пот и, наверняка, смертельную бледность Клалия почувствовала, как заливает щеки жар. Да, она любит своего мужа! И, разумеется, даже в мыслях не держала изменять ему. Ей нужна была лишь компрометирующая принца Ларка ситуация. И надо же было, чтобы давным-давно наложенный приворот не сработал, когда планировалось, но нашел адресата именно сейчас! Вот уж невезение…
– Я облегчу вам эту задачу, дорогая невестка. Еще одно покушение на Ларка – любое, удачное, неудачное, хитрое или глупейшее, с угрозой для жизни или репутации, без разницы! Любое – и ваш сын навсегда потеряет право наследования. Я уже отдал соответствующее распоряжение – и, поверьте, достаточно его подкрепил. Ни моя смерть, ни смерть Ларка его не отменит.
– Но…
– Молчите! Я знаю, что вы собираетесь сказать. Да, это несправедливо, да, вы не можете быть в ответе за других врагов принца Ларка и тем более нашего королевства, но я вынужден перекрыть вам эту лазейку. Во имя государственных интересов. Кир слишком мал. Сегодня Ларк – единственный мой наследник. Единственный, кто сможет взять страну в руки и удержать ее. Вы – не сможете. Из ваших рук вырвут эту страну и раздерут на клочки, пытаясь урвать себе кусок побольше и послаще. А ваш сын, дорогая моя, должен вырасти, и для него же лучше, если расти он будет в сильном и спокойном государстве, при твердой власти и огражденный от интриг. Будьте ему матерью, а не ступенькой к трону.
Клалия снова кивнула – на большее сил не осталось.
– Думаю, с вас довольно, – король позвонил, и в кабинет вошел секретарь, замер в ожидании распоряжений. – Позовите кого-нибудь из дам ее высочества. Ей не следует идти в свои покои одной, она неважно себя чувствует.
Клалия закрыла глаза. Обошлось, хвала небу, обошлось! Конечно, король не разбрасывается обещаниями попусту, и пока что в самом деле придется оставить честолюбивые планы. Но она молода, а ее сын еще мал. В одном король прав – пусть Кир сначала вырастет. А там… время покажет.
– Я не думала, что вы все-таки пригласите меня сюда, – Женя улыбнулась, когда Ларк подал ей руку, но, похоже, улыбка вышла немного натянутой.
– Вас пригласил дед, – кажется, принц понял причины ее тревоги – и поспешил успокоить. – Король не разбрасывается обещаниями попусту. Если сегодня вас не привлекает осмотр дворца, можем сразу пойти к нему. А то нехорошо получается, – теперь в его голосе слышался смех, – кому только вы не рассказывали уже о вашем мире, а король до сих пор вынужден довольствоваться краткими и наверняка не вполне точными пересказами.
– Надеюсь, у вас здесь нет должности штатного рассказчика, – отшутилась Женя. Она понимала, конечно, что начальник Тайной Канцелярии и наследник трона – не самые высокие инстанции здесь, но втайне надеялась, что у короля хватает более важных дел. Хотя вполне по-человечески его понимала, ей бы тоже было интересно.
– А скажите, ваше высочество, – осторожно начала она, – интерес короля, он… какой?
– Простите? – растерянно переспросил принц. – Я не вполне понял ваш вопрос.
– Ну, ему просто хочется поглядеть поближе на человека из другого мира? Или что-то определенное узнать? Любопытство, государственные интересы, научные, что там еще… В общем, извините, конечно, но как-то я побаиваюсь.
– Не надо бояться.
Женя подумала, что в прежние встречи Ларк при этих словах взял бы ее за руку и ободряюще пожал – но теперь он держал дистанцию. Ее, если уж честно, это успокаивало. Интересно, его тоже? Спрашивать об этом казалось не то чтобы невежливым, но неправильным.
– Вы понравились деду, – продолжил принц. – Я думаю, что государственные интересы тоже играют роль, но не нужно отказывать королю в праве быть человеком. Он любит слушать рассказы о дальних странах. Встречается и с путешественниками, и с негоциантами, всех мало-мальски опытных капитанов нашего флота знает лично. Да вот хотя бы… не побоитесь заглянуть со мной вместе к тем самым кораблям, которые так вам понравились? Я думаю, сейчас самое время.
– Эм-м… это предложение с задними мыслями или без?
– Мне нравится ваша манера говорить откровенно, – принц рассмеялся. – Это предложение с задней мыслью, которая не относится к вам. Хочу тайком показать вам деда в неофициальной обстановке.
Женя только глазами хлопнула. Переспросила:
– Подглядывать за королем? Кажется, я вас недооценивала, ваше высочество.
Конечно, вряд ли Ларк предлагал ей взглянуть на что-то, не предназначенное для посторонних глаз – хотя бы потому, что король явно не дурак и такой возможности никому не предоставит. Но в этом предложении было столько мальчишества, что Женя и умилилась, и себя почувствовала вдруг девчонкой.
А принц уже поманил за собой, провел галереями, лестницами и переходами и вывел на крошечный балкончик над тем самым залом с кораблями и знаменами. Женя только хотела было пошутить, что отсюда не получится руки тянуть куда не надо – но замерла вдруг, заметив у того самого, слишком памятного ей кораблика, двоих.
Голоса сюда не доносились, и Женя невольно оценила осторожность Ларка: оказывается, «подсмотреть» у него совсем не равно «подслушать». Зато отлично видны были лица – и короля, и его собеседника, мужчины лет сорока с небольшим, подтянутого, черноволосого, с резко очерченным профилем, почему-то вызвавшем в памяти Шерлока Холмса. Разговор шел явно неофициальный – даже, Женя бы сказала, неформальный. Правда, не сказать, чтобы очень уж дружеский. Король, похоже, сердился, его собеседник что-то доказывал, все больше заводясь – ну что ж, решила Женя, если с королем вот так спорят, наверное, он вполне нормальный мужик. Адекватный.
– Адмирал фор Гронтеш, – тихо пояснил Ларк. – Отец моего друга Реннара. И, к слову, капитан того самого корабля, который так вам приглянулся. Между прочим, один из тех немногих, с кем вам следует быть крайне осторожной, упоминая Огненные острова как свою родину.
– Понятно, – кивнула Женя, – я запомню. А признайтесь, вы короля хотели мне показать или и этого адмирала тоже?
– Если уж признаваться, я сам хотел глянуть, как идет разговор, – слегка напряженно ответил принц. – Видите ли, адмирал некоторое время назад совершил политическую ошибку и… В общем, я предпочту не углубляться в этот вопрос, скажу только, что Рени будет счастлив, если опала отца прекратится.
А мужик-то с характером, отметила Женя – и так в опале, а вот как с королем держится. Подержать, что ли, кулаки на удачу, пусть у него все получится.
– Пойдемте, – принц шагнул с балкончика обратно в галерею, и Женя отступила следом за ним. – Скажите, у вас бывает так – и хочется не пропустить ничего, и в то же время боитесь глядеть? Потому что кажется – дыхнешь неловко, и все испортишь?
Женя слегка пожала плечами:
– В нашем мире для такого даже название есть: «сглазить боюсь». Но со мной, если честно, давно такого не случалось. Только в детстве. Жаль, конечно, это хорошее ощущение. Счастливое.
Оглянулась – с того места, где она стояла, видны были мачты кораблика и затылок адмирала. Волосы собраны в хвост, как у всех дворян здесь, но при этом острижены довольно коротко, едва достают до воротника камзола. И уши забавно торчат, как у мальчишки. Женя невольно улыбнулась:
