Текст книги "Мой лучший враг (СИ)"

Автор книги: Алена Филипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Глава 24

Я сдала половину своих долгов. На следующий день – еще половину. В среду была линейка. На этот раз я решила пойти. Три девятых класса стояли в широком коридоре. Старосты читали по бумажке, оглашая общие итоги второй четверти. Стас стоял в своем классе. И смотрел на меня. Мой рост позволял мне укрыться среди других ребят. Но все равно я чувствовала, что он ищет меня глазами.

После линейки все разошлись по кабинетам, чтобы провести генеральную уборку.

Классная руководительница дала мне и Даше в руки ершики для чистки батарей. Я наблюдала, как бывшая подруга презрительно морщит нос.

– Что не так, Дарья? – учительница встала в боевую стойку.

– Ненавижу чистить батареи, – пожаловалась подруга, – там пыль, она греется и очень воняет!

– Ну, куда деваться? Хочешь, поменяйся с Цаплиным.

Мы с Дашей заглянули под одну из парт и увидели, как Рома отдирает с нее жвачки.

– Нет, уж лучше батареи, – Дашка поежилась.

– Тамара составит тебе компанию, вы же подружки, вам будет нескучно вместе, – сказала учительница и ушла, оставив нас с Дашей в компании батарей и ершиков.

Дашка закатала рукава блузки и одернула юбку. Села возле батареи и тяжело вздохнула.

Мы взяли ершики, окунули их в моющий раствор и принялись за работу. Сразу же завоняло горячей пылью.

Мы стали болтать о планах на зимние каникулы. Дашка собиралась с родителями в Египет. А я собиралась в Ригу после Нового года. Мама еще давно говорила, что хочет поехать на зимние праздники в Ригу. И они с дядей Костей купили билеты на нас троих.

– Поскорее бы уже Египет! – мечтательно сказал подруга.

–Там, наверное, сейчас тепло…

– Да, думаю что тепло. Буду купаться и загорать. Жду не дождусь. Первый раз буду за границей. Это будет первый новый год, который я проведу в купальнике. А ты в Ригу на сам Новый год? Или после?

– После, – ответила я. – На Новый год мы здесь, с бабушкой. Уезжаем первого.

– Дамы… – сзади раздался голос.

Я вздрогнула, а Даша взвизгнула.

Из-под парты с блюдцем жвачек вылез Рома.

– Ты нас напугал! – Даша замахнулась на него ершиком. – Чего ты приполз сюда? Тут и нам вдвоем-то тесно!

– Извиняюсь, но у меня тут важная работа, – он помахал стамеской с прилипшей к ней жвачкой.

– Фу, – сморщилась Даша. – Это отвратительно!

Рома странно на нее посмотрел и состроил умный вид.

– Когда мы жили в коммуналке, именно так отвечала тетя Зина моему бате, когда он при ней громко пукал. А знаете, что он ей на это отвечал? «У вас там тоже не розарий, мэм», – нашелся Рома, осмотрев нашу пыльную батарею и ершики.

Наступила неловкая пауза. А потом Дашка засмеялась.

Рома улыбнулся. Я посмотрела на них, взяла свой ершик и стала тихонько отползать в сторону, к соседней батарее. Искоса наблюдала, как они весело болтают о чем-то и смеются.

– Пойдем ведра вынесем? – Ромка подполз ко мне через некоторое время.

Мы взяли по ведру и пошли к мужскому туалету.

Сзади послышались чьи-то громкие шаги.

Мы на автомате дернулись в сторону, открыли дверь ближайшего кабинета и нырнули внутрь.

По коридору пронесся Серега. Следом за ним, со свистом и улюлюканьем пробежала компания Стаса.

– Черт, – выругался Рома.

Мы услышали, звуки возни и борьбы. Открылась дверь туалета. Судя по звукам, мучители втаскивали Серегу внутрь.

Я вопросительно посмотрела на Рому.

– Что делать? – вздохнул он. – Надо вытаскивать парня из запредельно перпендикулярной ситуации. У меня есть план. Но только этот план нам дорого обойдется…

Мы с Ромкой схватили по ведру. Подошли к мужскому туалету.

– Когда будем убегать, нужно разделиться. Ты бежишь через парадный, я через столовую.

Я кивнула.

– Будем действовать синхронно. Повторяй за мной…

Он приоткрыл дверь в мужской туалет. Туалет разделялся на две части – в одной были кабинки, а во второй стояли раковины. Возле раковин никого не было. Вся компания была в кабинках. Оттуда раздавался глухой смех и какие-то булькающие звуки.

– Как говорит мой батя… – тихо сказал Рома, потом резко открыл дверь и закричал, – За грабеж и пьянство! Полных парусов и сухого пороха!

Мы, не глядя, выплеснули всю свою воду. Мы попали в цель. Окатили всех с ног до головы, в том числе и Серегу, но, думаю, он переживет. Я с удовольствием отметила, что дорогая модная я рубашка Стаса теперь вся грязная.

– А теперь сматываемся, – Рома бросил свое ведро в Стаса и побежал к выходу. Я последовала его примеру.

За нами ринулась разъяренная толпа. Я слышала их крики. Слышала топот множества ног. Мы с Ромой разделились у лестницы на втором этаже. Я побежала дальше вниз, а он свернул в коридор.

Стас погнался за мной. Я чувствовала его затылком. По звуку шагов я могла судить о том, что расстояние между нами сокращалось. Я бежала изо всех сил, с шумом вдыхая воздух, которого так не хватало.

Добежав до входа, я слишком поздно осознала, что я не успею выбежать на улицу. Я потрачу драгоценные секунды на открытие двери. Стасу хватит этого времени, чтобы меня поймать. И я, вместо того, чтобы свернуть к выходу, побежала вперед, в спортзал. Дверь была открыта и я проскочила внутрь. Спортзал был пустым. Не останавливаясь, я продолжила бежать вперед – до запасной двери, моля бога о том, чтобы она оказалась открытой.

Я врезалась в дверь. Дернула за ручку – заперто.

Хлопок двери. Я обернулась. Стас закрыл за собой дверь. Он медленно шел на меня, хлопая в ладоши.

– Удивлен твоей тупостью, гном. Зверек сам загнал себя в ловушку.

Я отчаянно дергала за ручку. Но чуда не произошло. Дверь по-прежнему оставалась запертой.

Я смотрела на Стаса. Оставалась стоять на месте – смысла бежать не было – да и гоняться от него по всему спортзалу было бессмысленно и унизительно. Я стойко стояла, смело смотря ему в глаза. Вот он, тот момент. Момент, которого я ждала так долго.

«Что тебе нужно от меня, Стас? Почему все время выслеживаешь меня?»

«А ты как-нибудь остановись. Перестань убегать, тогда и узнаешь все».

Вспомнила я наш недавний диалог. Да. Мне надоело убегать. Теперь я все узнаю.

Его волосы и рубашка были насквозь мокрыми.

Он подошел ко мне, не отрывая от меня хищного взгляда.

Он стал расстегивать рубашку.

– Что ты делаешь? – испугалась я.

– Из-за тебя она вся грязная. Ты заберешь ее домой и постираешь, – он улыбнулся.

– Нет, я не буду стирать твою рубашку, – я почувствовала себя униженной. – Ты сам виноват во всем. Если бы вы оставили нас в покое. Не трогали бы того парня…

Стас продолжал расстегивать рубашку.

– Ты заберешь ее и постираешь. А если нет, то тому пареньку придется гораздо хуже, чем сегодня. Это я обещаю, – его голос прозвучал зловеще. – Например, я могу выбить ему зуб, как ты на это смотришь? Что тебе стоит, Том, а? – он ободряюще похлопал меня по плечу, как будто просил о дружеской услуге. – Всего-то постирать ее? Это так сложно? Я прошу так много? Ты заберешь ее, и все останутся целы и невредимы.

Я тупо смотрела в пол. Я отказывалась принимать его игру. Эта игра казалась мне чересчур страшной. И унизительной.

Он снял рубашку и протянул мне. Я не представляла, как он пошел бы по школе полуголый, если бы я согласилась ее взять. Может быть, он изначально знал, что я откажусь?

– Я не буду ее брать, – упрямо повторяла я, а сердце сжималось от страха к этому человеку.

– Нет, ты ее возьмешь, – он улыбнулся, и мне захотелось, чтобы все это оказалось страшным сном.

Он схватил меня за руку, мои запястья будто зажали клещами. Я вскрикнула и дернулась назад, но он держал меня крепко. Он перекинул рубашку через плечо, и схватил меня за вторую руку. С силой разжал пальцы, потом, держа мои запястья одной рукой, второй взял рубашку и вложил ее мне в руки. Отпустил. Снова улыбнулся.

Я чувствовала себя обессиленной и опустошенной, и была готова разреветься. Руки пульсировали от боли после его тисков. У меня не было сил даже бросить на пол эту чертову рубашку. Я стояла, опустив глаза в пол, сжимая в руках его рубашку. Я не могла сопротивляться этому человеку. Он был сильнее физически и морально. Он приказывал. Я повиновалась.

– Вот и умница, – удовлетворенно сказал он.

Распахнулась дверь.

– Что здесь происходит? – рявкнул наш физрук Сергей Анатольевич.

Я вышла из оцепенения. Бросила на пол рубашку и подбежала к моему спасителю, спряталась за его спиной.

– Шутов, твою мать! Ты чего в таком виде? Мицкевич, что произошло? Что он тебе сделал? Тамара, не молчи!

Но я молчала. Мне не хотелось говорить. Мне хотелось просто спрятаться от этого кошмара.

– Ты, – он стал грозно приближаться к Стасу. – Немедленно оденься! Почему у тебя мокрая рубашка? Что тебе нужно от Томы?

– Не ваше дело, – огрызнулся Стас, смело глядя ему в глаза. Он надел мокрую рубашку.

– Не дерзи мне, сопляк! – физрук возвышался над ним горой. – Я давно за тобой слежу! Знаю обо всех твоих выходках! Что тебе нужно от этой девочки? Если ее хоть пальцем тронешь, то я…

– Что – ты? – Стас хмыкнул. – Не твое это дело, Сергей Анатольевич. В сторону отойди. Что у меня с ней – не твое дело. Иди в свою каморку, заполняй свои бумаги, мячи считай или не знаю, что ты там делаешь обычно. Не лезь.

Стас выдвинул вперед руку, чтобы отодвинуть в сторону учителя и добраться до меня.

Физрук схватил его за нос. Стас закричал.

– Гадкий маленький щенок! Ух, ненавижу я таких зверенышей, которые так и норовят нагадить в тапки да цапнуть за пятку!

Учитель стал выкручивать Стасу нос. Стас согнулся пополам от боли, продолжал кричать и ругаться.

Я захихикала. Я вдруг за одно мгновение перестала бояться Стаса. Он больше не казался мне воплощением страха и ужаса. В этот момент он был для меня маленьким гадким мальчиком.

Сергей Анатольевич отпустил Стаса. Стас схватился за распухший красный нос.

– Ты еще пожалеешь, – прошипел он. Непонятно, к кому конкретно относилась его угроза. Стас развернулся и побежал.

– Еще раз подойдешь к этой девочке – оторву тебе все, что можно оторвать! – крикнул ему вдогонку физрук.

Я смотрела на учителя с теплотой.

– Спасибо! Вы меня спасли.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он. – Ух, гаденыш… Обязательно расскажу директору, чтобы он приструнил этого паршивца. Хотя этому мальчишке все сходит с рук… Теперь буду следить за ним лучше. Ты, если что, обращайся. Директор смотрит сквозь пальцы на все его выходки, но ты, чуть что, жалуйся мне. Постараемся решить эту проблему.

– Обязательно, – сказала я, уверенная в том, что больше никогда не попрошу его о защите. Я должна сама справиться со всем этим.

Из школы мы с Ромой бежали изо всех сил. Каникулы… Неужели мы пережили и вторую четверть?

Сразу после школы поехали с бабушкой за пылесосом – старый еле всасывал, и бабушка переживала, что нам придется встречать новый год в грязном доме. Вечером нарядили елку. А потом приехали мама с дядей Костей. Появилось праздничное настроение.

На следующий день, двадцать девятого, в воскресенье, съездили за продуктами для праздника. Народу было – не протолкнешься. Мы проторчали в магазине целый день.

Вечером мама с дядей Костей уехали. А тридцатого я утром собрала свои вещи для поездки, а потом целый день проводила капитальную уборку дома. Все почистила новым пылесосом. У бабушки последнее время завал – много заказов для предновогодних корпоративов. И тридцать первого она тоже была вся в тортах. Готовить пришлось мне. Мы договорились немного готовить – собирались встречать новый год в саду и делать шашлыки. Я сделала пару салатов, заранее нарезала колбасу, чтобы вечером не суетиться.

Сам новый год встретили дома. Чокнулись шампанским под бой курантов, а потом, нахлобучив на себя всю имеющуюся теплую одежду, пошли в сад делать шашлыки. Пили шампанское, грелись у костра. Смотрели, как повсюду взрывают фейерверки. Жгли бенгальские огни. Вытащили в сад магнитофон, включили музыку. Мама с дядей Костей танцевали, бабушка с дедушкой тоже. За забором раздался свист – я узнала его – так свистел Серега. Я удивилась. Вышла за калитку – там стояли мои друзья.

– С новым годом! Пошли петарды взрывать!

Я отпросилась у мамы ненадолго, и мы с мальчишками пошли шататься по улицам. Мы погуляли часа полтора, взорвали все петарды и разошлись. Я снова пришла в сад. Мама с бабушкой замерзли и устали и ушли домой спать. Дедушка тоже убежал. Мы с дядей Костей еще долго сидели вдвоем в саду. Он рассказывал всякие истории. Например, о том, как он недавно ездил в командировку в какой-то далекий город в средней России на металлургический завод. А там из-за выбросов с этого завода каждую зиму выпадает красный снег.

– Хочешь, фокус покажу? – спросил он, когда все истории исчерпались.

Он нагрел на огне пустую бутылку кинул в горлышко горящую бумажку. Столб ярко голубого пламени вырвался из бутылки. Дядю Костю обожгло.

– Эх, дядя Костя уже не тот, – покачал он головой, сунув руку в снег, чтобы погасить пламя. – А если все по правилам – то пламя в бутылке остается и тогда самая красота… Я в институте, знаешь, сколько всего с огнем умел вытворять? Студентки все визжали от радости и сами на шею вешались…

Я засмеялась.

Мы посидели еще немного и пошли в дом.

А на следующий день сели в электричку и поехали на вокзал, где нас ждал наш поезд.

До Риги ехали пятнадцать часов на поезде. Мне очень нравятся поезда – их мерное покачивание, стук колес успокаивало.

Рига мне понравилась. Окраина Риги – совсем как дворы в каждом городе России. Точно такие же кирпичные и блочные пятиэтажки. Центр Риги совсем другой. Он очень красив – мостовая выложена брусчаткой, старые ажурные фонари, разноцветные двухэтажные дома с причудливыми узорами, башни с часами.

Но больше всего понравилось, что мы наконец-то жили с мамой вместе. Засыпали вместе, просыпались вместе, завтракали вместе. Мы были как одна семья. И пускай это всего на неделю.

Мы приехали домой отдохнувшие и веселые. У меня было еще три дня, чтобы отдохнуть от отдыха.

Я позвонила мальчишкам, и мы пошли гулять. Потратили Ромкину сотню – купили чипсы, рулет, арахис и газировку. И пошли ко мне домой.

Дома они перетрогали все мои вещи и всю одежду. Серега поджег свечку и заляпал воском ковер. Потом они взяли по пузырьку духов и стали гоняться друг за другом и пшикать духами.

Они нашли сувенирные китайские палочки, которые мне мама откуда-то привезла. Я стала учить их есть палочками. Так как суши у нас не было, то мы учились на кусках рулета. Серега уронил на ковер рулет и случайно наступил на него.

На следующий день выпал снег, мы катались на Роминых санках, которые достались ему в наследство от батьки.

Каникулы пролетели как один миг.

В понедельник начинался первый день третьей четверти.

В школу я шла с тяжелыми мыслями. Стас злопамятный… Наверняка сегодня припомнит мне историю с рубашкой…

Я не наблюдала Стаса в школе три дня. Может быть, он заболел?

Дашка пришла в школу загорелая и похорошевшая. Все уроки трещала о своей поездке.

В четверг Стас появился в школе. В этот день он был особенно агрессивным. Я не пересекалась с ним до последнего урока, но постоянно слышала его смех, звук ударов и чьи-то крики.

Последним уроком была физкультура.

Полурока мы наворачивали круги по залу – бег с подниманием ног, бег с прямыми ногами, бег с прыжками…

Вторую половину урока мы прыгали в высоту. Несмотря на короткие ноги, прыжки в высоту давались мне легко, и я прыгала выше всех девочек класса. Сто пятнадцать сантиметров. Дашка еле-еле смогла осилить планку в восемьдесят сантиметров.

После звонка физрук задержал Дашку, чтобы как следует поругать ее за неспортивность. Я пошла в раздевалку.

Я только стала стаскивать с себя спортивную форму, как вдруг в коридоре послышался какой-то шум. Топот ног, смех, шебуршение и чей-то злобный рев:

– Где Мицкевич? Игнатов, где Мицкевич? – от этого жуткого голоса мои коленки задрожали. Очевидно, Стас очень соскучился по мне за столь долгое время разлуки.

– В раздевалке... – послышался слабый голос моего одноклассника.

Дверь раздевалки резко распахнулась. Девчонки завизжали. Я спряталась за стенку.

– Пошли все вон, – раздалось злобное шипение.

Девчонки закудахтали, с испугом посмотрели на меня и стали двигаться к выходу.

Раздался какой-то грохот, как будто Стас крушил стены.

Он раздавит этот мир. Схлопнет его в черную дыру. И все это только для того, чтобы уничтожить меня.

Мои мозги среагировали быстро. Я не стала дожидаться прихода гостей. Пока девчонки выходили из раздевалки, я быстро открыла окно, кинула туда свою одежду и рюкзак и выпрыгнула следом. Похватав свои вещи, я босиком побежала за школу.

Наверняка меня увидело много народу. Но мне было все равно. Босиком по снегу бежать было очень неприятно. Ноги вмиг превратились в две ледышки. Я пролезла в дыру в заборе и спряталась за него. Быстро оделась и обулась. Ноги были сырые – и носки сразу промокли.

Я направилась домой. По дороге размышляла об этой зиме.

Итак… начало третьей четверти выдалось довольно мрачным. С каждым днем мне становится все сложнее убегать и прятаться.

Глава 25

Я пришла домой. Где-то из глубины дома заорал дед, сообщая всему миру о том, что он хочет есть. Бабушка в ответ крикнула, что ей некогда. Я с тоской глянула на свой удобный диванчик, поднялась и пошла готовить деду. Я сделала ему яичницу с колбасой – на этом мои кулинарные способности себя исчерпали.

Вечером мальчишки позвали меня гулять. Мы весь вечер просидели на ледяных перекладинах радуги на детской площадке, пили пиво и болтали. Рома рассказывал, как его батька сегодня макнул в тарелку с кашей.

– Каша была горячей, и обжигала уши. А еще она текла по носу и капала мне в тапочки… – хвастался он.

После улицы пришли ко мне домой. Мы включили телевизор, но выключили звук и стали озвучивать фильм самостоятельно. Минут пять мы смотрели фильм, чтобы разобраться с героями и сюжетом. Это была какая-то комедия.

– Томас, ты будешь за вот этого дядьку, – объявил Серега. – Рома, тебе достанется вот эта тетенька – так будет смешнее…

Мы разобрали роли.

– Ах, как я несчастен, она меня не любит, она меня отвергла, она предпочла меня этому мышастому баскетболисту… – озвучивала я мужчину, который нервно ходил по комнате. Судя по тому, что мы посмотрели, сюжетная линия с моим героем никак не была связана с любовными отношениями.

Мужчина надел пальто, но не заметил, что надел его вместе с вешалкой. Его плечи смешно торчали.

– Ну, что ж? Она любит мужчин с широкими плечами – посмотрим, устоит ли она перед этим! – сказала я, задыхаясь от смеха, и мой герой вышел из квартиры вместе с вешалкой в плаще.

Все скатились на пол, икая от смеха.

Мы так дурачились полфильма. А потом что-то кольнуло у меня в спине.

– Ой, – вскрикнула я и схватилась за спину.

– Что такое? – насторожились друзья.

– Не знаю, что-то в спине, – я стала тереть поясницу.

Неприятное ощущение не проходило весь вечер. Ночью я потерла спину – да что же там такое? Вроде не больно, но я чувствовала все свои органы.

Утром все прошло, и я пошла в школу. Но на третьем урок снова что-то кольнуло в спину.

– Чего с тобой? – спросила Дашка.

– Не знаю… Что-то в спине колет. Со вчерашнего вечера. Но уже прошло.

После третьего урока мы с Дашкой шли по коридору, и вдруг перед глазами все закружилось и замелькали черные точки. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть. Спустилась на пол.

– Что с тобой? Тебе плохо? Где болит? – закружилась надо мной Дашка.

Я слабо шевельнула рукой. Сейчас все пройдет.

– Какие люди, – послышался насмешливый голос Стаса. – Гном! Ты чего делаешь на полу? Меня испугалась? Ты, конечно, мелкая, но под плинтус ты не затечешь…

Я не видела его. По-прежнему держала глаза закрытыми.

Дашка накинулась на него:

– Отвали от нее! Ты что, не видишь, ей плохо?

– Да? А выглядит вроде ничего, довольно живо. Эй, Гном, тебе помочь?

«Даже если я буду умирать, то ты будешь последним человеком, к которому я обращусь за помощью», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Говорить было тяжело.

Послышались удаляющиеся шаги. Стас ушел. Через пару минут все прошло. Я поднялась на ноги и увидела Дашкино испуганное лицо.

– Ты пугаешь меня! Не делай так больше! Что за чертовщина с тобой произошла?

– Не знаю. Просто вдруг стало плохо. И опять что-то в спине, – я ударила себе кулаком по спине, пытаясь прогнать это неприятное ощущение.

– Сходи к врачу и не пугай меня, – строго сказала она.

Всю субботу и воскресенье я провалялась дома. Я думала, что заболела, и нахождение дома поможет мне выздороветь.

Голова больше не кружилась, но в спине кололо несколько раз. Мерила температуру – около тридцати семи. Небольшая.

Бабушка беспокоилась за меня.

– Может быть, не пойдешь завтра в школу? Еще посидишь дома.

– Нет… Снова долги, надо сдать.

Долги по русскому и литературе. И еще надо было сдать старую домашнюю работу по обществознанию, которую я не сделала в прошлый раз и клятвенно пообещала сделать к этому понедельнику.

После последнего урока Дашка чмокнула меня и убежала. А я всю перемену искала учителей, чтобы сдать долги.

Я шла в раздевалку, и снова что-то кольнуло в спину. Стало очень жарко и нечем дышать. Я зашла внутрь, села на подоконник и приложилась лбом к холодному стеклу. От окна дуло, и дышать стало легче. Я просидела так несколько минут.

Кто-то вошел внутрь. Закрыл за собой дверь. Я открыла глаза и увидела Стаса. Мне было настолько плохо, что я никак не отреагировала на его появление.

– А я ждал тебя, – улыбнулся он.

– Зачем? Чтобы опять поиздеваться? Соскучился? – слабо ответила я.

– Можно и так сказать, – нагло ухмыльнулся он, встал передо мной и уперся руками в стекло, раскинув руки по обе стороны от меня. – А вообще-то я хотел поговорить с тобой.

– Да? И о чем же? – с трудом выговорила я, всеми силами борясь с желанием поддаться головокружению и упасть.

– Почему ты все это терпишь? Почему не нажалуешься учителям на меня? Я ведь порчу тебе жизнь.

Спина горела огнем. В нее будто втыкали раскаленные иголки. По всему телу разливался неприятный жар.

– Это ничего не изменит… – медленно проговорила я. – Я хочу, чтобы ты понял…

– Понял – что? Гном, ты неважно выглядишь… С тобой все нормально?

– Понял, что я буду терпеть, потому что ты…

Мои ноги ослабли.

– Тома! Тома! Что с тобой? – последнее, что помнила, это этот испуганный голос.

Я рухнула вниз, меня подхватили чьи-то сильные руки. Все потемнело.

Я открыла глаза и уперлась взглядом в белые стены. Пахло лекарствами. Все тело горело. На лоб опустилась чья-то прохладная рука. Ладонь была очень жесткой, как будто она вся была покрыта рубцами. Я пошевелилась.

– Тсс, тихо, – прошептал такой мягкий и такой родной голос, – я здесь.

– Где ты?

– За твоей спиной. Где всегда был.

Я снова провалилась в пустоту.

Когда я снова открыла глаза, то увидела девушку в белом халате. Она держала в руках капельницу.

– Проснулась? – улыбнулась она.

– Что со мной случилось? – спросила я. Прислушалась к своим ощущением. В спине кололо, но жар спал.

– Ты в городской больнице. Тебя доставили сюда с острым пиелонефритом. Довольно запущенная форма, судя по анализам.

– Пие… Что?

– Пиелонефрит. Инфекционное заболевание почек. Сопровождается острыми резями в почках и частым и болезненным мочеиспусканием.

– Но у меня не было проблем с туалетом!

– Ну, у каждого проходит по-своему. Врач завтра утром посмотрит тебя. Он сегодня уже был, но ты спала из-за высокой температуры.

– Долго я тут лежу?

– Нет. Тебя днем привезли, а сейчас шесть часов. Врач уже назначил общее лечение, противомикробное и жаропонижающее, но тебе нужно сдать мочу и кровь, а то без этого невозможно подобрать правильные лекарства.

– А когда меня везли на скорой… Кто-нибудь ехал со мной? – спросила я, вспомнив чье-то присутствие за спиной.

– Этого я не знаю, – покачала головой медсестра. – Но потом приехала твоя бабушка. Она совсем недавно ушла, но скоро снова придет.

Еле встав с кровати, я поняла, что меня переодели в домашнее. Мне стало стыдно – бабушка одевала меня, как маленькую.

Медсестра всучила мне контейнер для мочи. Я встала с кровати и осмотрелась. Палата была рассчитана на четверых, но пока здесь было только двое – я и еще какое-то непонятное тело н кровати напротив. Я вышла из палаты. Здесь были столы и лавочки, а в углу стоял телевизор. Рядом – соседняя палата. Такая же, как моя. Внутри никого не было. Кровь сдавать оказалось делом не из приятных, но я отважно справилась и с этой задачей.

Вскоре пришла бабушка. И приехала мама. Их напуганные лица меня почему-то рассмешили.

Они привезли сумку с вещами, я хотела посмотреть, что они привезли, но я чувствовала себя плохо и решила отложить это дело на завтра.

На следующий день рано утром меня разбудила медсестра. И снова вручила контейнер. И снова – кровь и моча. А потом ко мне пришел врач. Он очень ругался на меня, я отдувалась сразу за всех пятнадцатилетних девочек в мире.

– Знаю я вас… Мини-юбка, куртка по пузо – и идут, а на улице минус десять… А потом – цистит, который потом перерастает в хронический пиелонефрит, и лечатся потом всю жизнь.

Я молча кивнула и виновато опустила глаза. Я не стала объяснять, что мини-юбки я не ношу, куртки у меня по колено, а пиелонефрит начался всего-то от пятичасового сидения на ледяных перекладинах на морозе.

Врач перешел к соседней кровати и стал тормошить тело. Тело зашевелилось. Поднялось. Сонная светловолосая девчонка хмуро смотрела на врача.

Когда врач закончил с ней и ушел, мы остались вдвоем. Она улыбнулась мне.

– Привет. Я Света.

– Привет. Тома.

Мы стали друг друга спрашивать, кто с чем лежит, кому сколько лет и кто из какой школы.

Вдруг из коридора послышался звон колокольчика. И громкий голос:

– Завтрак!

– Пойдем на завтрак, – позвала она. Я порылась в большой спортивной сумке. Предусмотрительная бабушка дала мне с собой целый набор посуды.

Мы вышли в коридор. Пахло хлоркой и едой из столовой. Бойкая повариха стояла возле тележки, на которой стояли огромные ведра.

Возле нее уже образовалась очередь. Я протянула ей свою тарелку и она плюхнула туда шматок серой массы, кинула сверху желтый прямоугольник масла. Налила в кружку чай и дала в руки каменный пряник.

Мы пошли за столик.

Я кое-что вспомнила.

– Света, а ты здесь давно?

– Уже неделю.

– А ты видела, как меня принесли?

– Обрывками. Я от лекарств такая сонная…

– А кто меня принес? Ты не запомнила? Кто-нибудь был в палате из посторонних?

– Как же, не запомнила! Парень тебя на руках нес. Такой красивый, волосы светлые, глаза голубые. Фигура ухх. У меня, как его увидела, сон сразу пропал.

Я засунула в рот ложку с кашей.

Так значит, меня принес Стас.

– А потом он сразу ушел– тут детское отделение, никому нельзя из посторонних находиться. И он больше не приходил. А это кто был? Твой парень? Просто мечта… Везет тебе, мне бы такого парня.

«Ты явно ему не обрадуешься», – ухмыльнулась я.

Я не стала отвечать на ее вопрос – это и не потребовалось – Света быстро забыла о вопросе и стала о чем-то весело щебетать.

Я не слушала ее. Все мои мысли вертелись вокруг Стаса. Мысленно я пыталась представить, как падаю, как он подхватывает меня, несет на руках, едет со мной в машине скорой помощи… Но я не могла. Это просто не укладывалось в голове. Все ужасные вещи, которые он делал, вся боль, которую он мне причинил – все забылось в один миг. Я потрясла головой. Нет. Я не должна расслабляться. Не должна доверять этому парню. Он – чудовище. И мне нужно было постоянно помнить об этом.

Во второй половине дня в палату, смежную с нашей, привезли двух девочек. Лекарства подействовали, и я стала чувствовать себя лучше. Боль в спине постепенно отпускала. С девочками мы быстро подружились. Девчонки стали бегать в соседнюю палату, где лежали мальчики.

День сменялся другим. Каждое утро – кровь, моча. Два раза в день – уколы. Три раза в день – таблетки. С девчонками было довольно весело. Если бы не кровь и уколы, то я чувствовала бы себя, как в детском лагере. Каждый вечер звонили мальчишки.

– Сколько же у тебя парней? – удивлялись девчонки.

– Это мои друзья, – отвечала я.

– Познакомь нас!

И я дала девчонкам телефоны мальчишек. И они стали им написывать и названивать. Серега потом возмущено кричал мне в трубку:

– Эй! Ты что, наши телефоны всей больнице раздала? Нам каждые пять минут звонят… Это не клево, Томас, запредельно не клево…

Я смеялась.

Я пролежала в больнице две недели. Мама с дядей Костей приехали за мной на машине.

Дома я посмотрела в большое зеркало: впалые щеки, бледная кожа.

В этот же день вечером ко мне пришли мальчишки. Вид у них был похуже, чем у меня. Синяки, шишки, ссадины на лбу. Антон и Ромка хромали.

– Что с вами? – удивилась я.

– А ты как думаешь? – улыбнулся Серега.

– Стас?

– Кто ж еще! Он нам тут без тебя устроил жаркие денечки! Тебя не было, и он на нас здорово оторвался. Смотри!

Серега задрал футболку. На боку и спине красовался синяк размером с футбольный мяч.

– Ничего себе! – присвистнула я. Мне хотелось расспросить их об этом поподробней, но когда я стала задавать вопросы, они лишь отмахнулись.

– Давайте фильмы озвучивать! – бодро выкрикнул Серега.

Мы поудобней устроились на диване и включили телевизор. Там шла какая-то драма. Мы быстро распределили роли.

Действие фильма происходило в прачечной. В кадр вошли мужчина и женщина. Мужчина держал в руках корзину с бельем.

– Девушка, вы не видели мою бабушку? – стал озвучивать Ромка за мужчину. – Я обещал ей передать Серегины запредельно грязные носки.

– Да, я видела ее. Давайте сюда носки, я передам, – Антон стал озвучивать за девушку. После этих слов мужчина на экране поставил корзину на пол, подошел к стиральной машине и достал из нее белье.

– Ой, вы знаете, носков не оказалось, – продолжил Антон. – Зато здесь есть Серегины перпендикулярные трусы и потная футболка. Подойдет?

Мы прыснули со смеху. Фильм нам вскоре надоел, мы включили какую-то передачу, где две гламурные девушки о чем-то трепались, сидя на диване. Мы распределили роли.

Я искоса смотрела на мальчишек, пыталась понять их. Вроде бы они смеялись, казались беззаботными, делали вид, что все хорошо, что прошло, то прошло, но… Что-то происходило у них внутри. От меня не укрылось, что Рома теперь все время держал пальцы сжатыми в кулаки. У Антона дергалось нижнее веко, а в Серегиных глазах я видела такую тоску и боль, которую не смогли скрыть даже его притворная улыбка до ушей и бодрый веселый голос.