Текст книги "Светлые очи мага Ормана"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Такого указания не было, – голова Осшера по-прежнему почтительно склонена.

– Мне все равно!

– Вы хотите ослушаться мага? – кажется, вампир усмехнулся.

Илоа застыла, вслед за этим вгляделась в покрасневшее от немилосердного к нему солнечного света лицо – на бледном черепе оно смотрелось как маска чудовища.

– Ты пытаешься меня напугать? Или мне показалось?

– Я предупреждаю… госпожа. Илоа высокомерно вскинула подбородок:

– Не думай, что я боюсь Ормана или тебя. Как только он выйдет из добровольного заточения, я поговорю с ним о том, что ты себе позволяешь. Но пока… будь по-твоему. Я расскажу обо всем, что произошло, – она коротко пересказала последние события, стараясь не вкладывать в рассказ эмоции – вампир мог расценить это как слабость. Осшер, слушая ее, хмурился. Главную новость она приберегла напоследок. – Передай, что во Флелан вступила третья сила. В замке Иситио находился кто-то, чьи мысли я слышала, но ни разу его не видела. Это он сеет вражду среди народов Объединенной армии. Скорее всего, он тоже маг и именно он что-то сделал с урукхаями, чтобы они напали на замок Иситио. В любом случае… – голос ее все же дрогнул, – многих горных эльфов уже нет. Как и отряда урукхаев. Фисти и вольфы попытаются добраться до Гугазижа. Где люди и те, что сопровождали их – я не знаю. Почему Фисти искал их в замке Иситио, тоже не знаю.

– Я могу объяснить, госпожа, – вступил Осшер. – Вольфы сообщили, что люди и сопровождающие их воины в плену у Правителя горных эльфов, потому сэр Орман и послал на выручку отряд урукхаев.

– Иситио отпустил их еще вчера утром, но по наущению невидимки хотел устроить ловушку по дороге. Я предупредила Асуэла об опасности… Если Фисти не встретил их… значит… они тоже погибли, – с трудом закончила она.

– В этом нет вашей вины, госпожа.

– Не тебе об этом судить! – сурово оборвала она вампира. – Ты свяжешься с Орманом?

– Нет необходимости, – возразил Осшер. – Мы уже не сможем помочь ни эльфам, ни урукхаям. Нельзя беспокоить мага.

– Как ты смеешь? – возмутилась эльфийка. – Откуда ты знаешь, что важно, а что нет? Ты должен немедленно сообщить!

– Госпожа… – голос Осшера обрел небывалую твердость. – Я правая рука мага, прежде всего потому, что неукоснительно исполняю его поручения. Он приказал тревожить его только по одному поводу. И все рассказанное вами на этот повод не похоже, – твердо завершил он.

Окончание поединка
Раныд, поединок сильных

Сокрушительное поражение. Мар-ди с хрипом вдохнул воздух. К окончанию Раныда каждое движение давалось с таким напряжением, словно к кистям привязаны шестнадцатикилограммовые гири. С него ручьями лил пот. Жизнь исчислялась минутами.

Последние несколько ходов зар не баловал черных рыцарей, но они не могли проиграть. Когда последний из них завершил круг, у диригенса на поле стояло еще семь рыцарей.

«Все!» – измученно подумал он – и стало легко. Не нужно собирать остаток сил.

Внезапно, желтые бриллианты зара ушли вверх, а зеленое поле начало стремительно приближалось. Еще мгновение – и диригенс разобьется о его хрусталь, но когда до удара оставалось одно мгновение, зеленое поле вместе с рыцарями сложилось пополам. Мар-ди удивился, что рыцари не соскользнули в место сгиба, а словно истончились и бело-черными дымками впитались в поле. Оно схлопнулось, уменьшилось в длину, но по толщине не изменилось, потом зеленый свет раздробился на кусочки мозаики, потускнел и, наконец, слился с кромешной тьмой. Почти одновременно с этим далеко вверху погасли и бриллианты зара. Мар-ди очутился в полной темноте. Раныд закончился. Ему надо бы выйти, но не хватало сил, поэтому он продолжал лететь куда-то в пустоту. Сколько будет продолжаться это падение, известно одному Эль-Элиону. Есть нечто страшнее смерти. Он не умрет в общеизвестном смысле этого слова: перестанет думать, испытывать какие-то эмоции. Он будет жить в этой чернильной мгле, в бесконечном падении. Вот когда он вполне мог оценить шутку, ходившую среди служителей Света: «Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас». Лучший вариант ему не грозил.

Вскоре Мар-ди заметил, что скорость падения начала увеличиваться с каждым мгновением. Воздух засвистел в ушах, все сильнее перехватывало дыхание, а сердце забилось так медленно, словно его заключили в кусок льда…

Тут кто-то схватил его за спину. Вернее, за одежду, не причинив боль, и падение закончилось. Началось плавное, но постепенно ускоряющееся, путешествие вверх. Со временем опять полет вниз… Снова вверх и снова вниз. Мар-ди почувствовал себя блестящим шариком – игрушкой, которую видел в цирке. Шарик на тонкой резинке. Он хочет, как любой мячик улететь далеко-далеко, но как только рванется на свободу – резинка тянет обратно. Когда резинка успокаивается, мячик затихает у земли, повинуясь закону притяжения. Его же с каждым рывком подтягивают все выше. Хотя как в этой мгле определить верх и низ? Он огляделся. Вокруг уже не было мглы. Скорее предрассветные сумерки.

– Долго будешь болтаться как дерьмо в проруби? – услышал он грубый окрик. – Встань на ноги. Будем говорить.

20 июня (4 Синего), раннее утро, Хайгасер, царство гномов.

– Вставай. Вольфы уже пришли.

Серый дернулся. Остатки сна, где он с помощью сучковатой палки гонял по центральному стадиону шар от боулинга все еще стояли перед глазами, и он никак не мог понять, откуда в его уютных сновидениях взялся этот грубый тип в серо-стальной форме и усиленным законолюбием в глазах. Да еще что это за вольфы?

«Вольфы?» – Сергей подскочил. Пальцы машинально сгребли футболку. Он начал натягивать ее задом наперед.

– Куда бежать? Что рушится?

Футболка застряла у него на затылке и, казалось, что рисунок черепа это его второе лицо. Влад аккуратно придержал его за плечо.

– Ту-ту-ту. Не так быстро. Ничего пока не рушится, даже свод на месте. Хватит мне гномов пугать. Вчера и так их сбаламутил…

– А, Влад… – парень улыбнулся менту. – А я то уж напугался. Слушай, вчера с гномами, так это… – встретил суровый взгляд и скривился. – «Да, примирение не вышло. Наверное, он мне теперь до пенсии припоминать будет?» – А что уже утро?

– Рассвет еще не наступил. Решили выйти пораньше.

– И как после этого верить магу Орману, если его люди… или как там… в общем, ты понял, поднимают ни свет ни заря, – возмутился Сергей. – Кто способен разбудить спящего – тот способен на любую подлость! Что бы такое сделать, чтобы взбодриться?

Он подскочил и начал танцевать брейк-данс прямо на постели. Он классно отплясывал, но патрульный даже не улыбнулся. Серый обиженно засопел.

– Что опять настроение паршивое? – начал допытываться он. – Между прочим, когда на душе кошки скребут – это не просто так. Это они накаканное закапывают. И я рад, что мы встали пораньше. Теперь быстро доберемся пред светлые очи Ормана, он быстро отправит нас домой, и я никогда не увижу твою кислую харю! – в сердцах воскликнул он.

– Не доберемся быстро, – мрачно возразил Влад. – Вольфов на всех не хватает, – отвернулся. Немного помедлил, сообщил глухо. – Лютого убили. Сергей сразу сел на постель:

– Как это? Кто?

– Кто-то из горных эльфов. Не знаю, что у них там вышло, но… – он не договорил.

– Блииин… – пролепетал Серый. – Прости меня. Я думал, ты все на счет вчерашнего дуешься.

– А что еще есть причины? – грубо поинтересовался Влад. – Одевайся быстрее, ждут только нас, – он быстро вышел из комнаты.

Сергей отметил про себя, что Влад снова чисто выбрит. «Все-то ты успеваешь. Правильный ты наш…»

Вчера Серый долго не мог уснуть. Не то чтобы притча хоббита или слова мента его задели, но… Вот нравились они ему все. Даже этот упертый мастодонт нравился. Воровство Сергей считал шалостью. Глупо упрекать Эмиля Кио в том, что у него отлично получаются фокусы. Глупо упрекать его, Сергея, в том, что он может незаметно стянуть почти все. Плохо это лежит или хорошо – неважно. Как говорится, если руки золотые, то не важно, откуда они растут.

Вот последний год что-то не очень-то ему везло. В банду попал к Андрею Барину. Дружков втянул. Скверно это все. Когда они вернутся домой, надо будет обязательно начать жизнь заново. Без банды. Никто же не узнает, что он выжил. Воровать тогда будет для удовольствия и лишь в исключительных случаях. А пока он во Флелане, раз все вокруг относятся к его поведению так серьезно… Почему бы и не пойти на уступку? Решено. Он не будет воровать, пока не вернется домой. Для спокойствия спутников. Для мира в команде… Если обратное не потребуется для спасения его жизни – это позволение на неправильные поступки со стороны Ормана очень ему понравилось. То есть если, как сказал Ут, ложь для спасения жизни оправдана, то могут быть исключительные случаи, когда и воровство для этого же спасения понадобится.

Влад не забыл вчерашнего «преступления», но настроение испортилось из-за того, что он потерял друга. Как так получается? Знал вольфа всего ничего, а так сердце щемит. До сих пор не верится, что никогда его не встретит. Если начинаешь повторять это слово – «никогда» – хочется кого-нибудь покусать. Например, Сергея. Да еще эта зеленоглазая из головы не идет. Вот уж ее точно лучше бы «никогда». Ему бы простую земную женщину… Он горько усмехнулся – простые ему вообще никогда не нравились. Неужели не может кто-нибудь там, на небесах устроить так, чтобы его жизнь, в конце концов, устаканилась. Чтобы нормальный дом имел, куда можно вернуться после работы и отдохнуть. Душой отдохнуть…

– Покой нам только снится, – пробормотал он, двигаясь по коридору в тронный зал, по совместительству являвшийся и обеденным.

Если верить Асуэлу, то и при медленном передвижении дня через два они должны быть в замке Ормана. Но при мысли об этом радость его не охватывала. Домой вернуться надо, но… захочет ли Орман их отправить домой? Зачем они ему понадобились? За все время пребывания во Флелане аборигены к ним относились с каким-то равнодушным пренебрежением. Эльф – горный Правитель – вообще высказал мнение, что они появились к беде. А как убедиться, что Орман думает иначе? Потому что его восторженные подчиненные так думают? Им овладели сомнения, но другого выхода, кроме как идти, куда ведут, он пока не видел.

– Посмотрим, так ли благ Маг Орман сэр Желна, как его Ут малюет… – пробормотал он себе под нос.

В тронном зале сегодня только один стол – специально для гостей. Гномов нет. Лица у присутствующих траурные.

– Где Чакша? – полюбопыствовал Ут. Влад махнул вяло в сторону коридора.

– Идет. Хоббит продолжил монотонно.

– Урслог не может нас проводить, какие-то у него дела срочные. Нас проведут внутри Сальбийской ветви, но недалеко. Около Гугазижа выйдем на поверхность, там спустимся в долину, к пограничной заставе. Оттуда до замка очень близко. – Ут повернулся в сторону двери. – О, смотри Фисти, это Чакша, верный спутник урукхаев, – он показал на входящего в зал Серого. – Он тоже людь, как и Жорген. Чакша, знакомься, это Фисти. Мой друг и умелый маг. Завтракайте и надо отправляться.

– Одну минуточку! – Сергей не обратил внимания на нового хоббита, чья толстенькая тушка с трудом умещалась на стульчике, свешиваясь с обоих сторон, и окинул взглядом присутствующих: все ли смотрят? – Я хочу сделать официальное заявление.

Как Влад не любил шутовства! Он отвернулся, чтобы не видеть, как паясничает этот шут.

– Я тут всю ночь бессонницей мучался, – не обращая внимания на его реакцию, продолжил Серый. – Размышлял над притчей уважаемого хоббита… Словами доблестного сотрудника ППС. – Поймал мрачный взгляд Влада, готового испепелить студента. Поперхнулся и затараторил как сорока. – Я понял, что был неправ. Приношу извинения. Впредь ничего подобного не повторится. И вот еще что… – он порылся в кармане и достал оттуда кольцо, которым ставил печать на документе. – В доказательство искренности намерений, возвращаю перстень, украденный в сокровищнице гномов, – Сергей со стуком положил его на стол.

Влад подскочил, мгновенно схватил украденное и сунул его в левый нагрудный карман:

– Совсем сдурел да? – злобно рыкнул он.

– Чё теперь-то не так? – тоскливо поинтересовался пацан.

– Да вот то! А если нас подслушивают? Он пару секунд недоуменно пялился в мента, потом сник:

– Извини, не подумал. Я как лучше хотел…

– Давайте забудем о том, что произошло, – примирительно пробасил Ут. – Пусть э-э-э… печать пока хранится у Влада, а маг Орман решит, что с нею делать. Не думаю, что он будет слишком строг. Тем более, зная о раскаянии нашего гостя, – эльф, урукхай и вольфы согласно кивнули. – Давайте завтракать. Чем быстрее мы доберемся до места, тем лучше.

Сергей и Влад ели так же вяло, как и вчера. Кто-то из мудрецов считал, что лучшей приправой к пище служит голод, но вот по отношению к ним афоризм не сработал: пища, может, и была полезной и питательной. Но уж слишком вкус у людей и гномов разнился.

– Когда приедем на заставу урукхаев, – раздался хриплый голос над ним, так что Влад от неожиданности чуть не подавился, – я угощу тебе настоящей дичью. Только урукхаи умеют готовить пищу для такого воина как ты.

Влад медленно повернулся и уставился в улыбающуюся морду Тораста. Вернее, это урукхай считал, что он улыбается, Влад поежился, глядя на великолепные клыки.

– Ты чё, заговорил? – подскочил Сергей.

– Нет. Я всегда говорил. Это вы меня только теперь понимать стали. Фисти привез от Ормана новый напиток понимания, куда добавил язык урукхаев и орков, – морда урукхая чуть ли не излучала зеленоватый свет от радости. – Я его попросил, чтобы он вам в чай налил. Чтобы сюрприз вам сделать.

– Круто! – Сергей восторженно взирал на Тораста. Влад так и ждал, что он что-нибудь ляпнет, вроде «Эта обезьяна еще и говорит!», но тот безмолвно открыл и закрыл рот, а дальше еще раз выдохнул. – Круто… Хватило ума придержать язык – одна извилина еще в голове сохранилась.

Минут через пятнадцать к столу подошел Жудоист. Гном тащил две сумки. Взглянул на них испуганно-виновато.

– Вы уже готовы?

– Да, – Асуэл поднялся. Следом за ним остальные.

– Это сумка с продуктами, – подал гном одну сумку хоббиту, тот передал котомку урукхаю. – Это моя. Мне велено проводить вас на один факел пути, так что я беру только один, чтобы не носить лишнее. Если хотите, можете взять еще, мне то ни к чему, для вас только – гном старательно отводил глаза.

– А как на счет кольчуг? В долг, – напомнил хоббит. Жудоиста потупился:

– Царь Урслог приносит извинения, но нас ограбили… Он не может дать вам кольчуги в долг. Только если заплатите хотя бы половину.

– Во жмотина! – тихонько возмутился Серый.

– Сам виноват, – негромко укорил Влад. – Думаешь, из-за чего он изменил решение?

– Ладно-ладно… Кругом-то я виноватый, – Серый раскинул руки, словно собрался идти в пляс и запел визгливо, пародируя голоса народных певцов. – «Виновата ли я…», – Влад приготовился дать подзатыльник, и он добавил серьезней. – Я, между прочим, извинился! Пойдемте уже.

– Веди себя… прилично! – цыкнул мент.

– Я все, – заверил пацан, растопыривая глаза. – Я иду и молчу. И слушаюсь. Хорошо-хорошо слушаюсь.

Жудоист повел их гномовскими коридорами. Стены проходов не обработаны. Грубый камень во многих местах сохранил следы зубил и молотов. Строители не заботились о красоте: пройти можно – значит, готово. В земных легендах гномы фигурировали как большие умельцы. А во Флелане, похоже, они исключительно добычей металлов и драгоценных камней занимаются, ничего не создают. Изящные украшения, как и оружие и пресловутые кольчуги, виденные ими в плену выменяны на что-то ценное. Если, конечно, не… украдены.

Сначала по просторным коридорам шли не пригибаясь. Вольфы бесшумно скользили рядом. Мент еще раз восхитился тем, как удобно сделаны седла на спинах: вольфы носят их постоянно и нисколько не ощущают неудобств. Зато всегда можно вскочить на зверя. В бою очень удобно. Захотелось еще раз осмотреть ремни, обвивающие вольфов. Может, там какой-то секрет, почему они не натирают спины?

Скользящий шел наравне с собратьями. Тяжело раненым он не выглядел, хотя, по словам Ута, вольфа буквально с того света вытащили. Что за регенерация у этих волчар… Тут не захочешь, а позавидуешь.

– Ты не устал? – шепнул Влад, когда вольф оказался рядом.

– Все хорошо. Спасибо, людь, – оскалился Скользящий и побежал вперед, стараясь идти рядом с Утом.

«Не любит, когда его жалеют. Тоже воин». От вольфа мысли перескочили на Урслога. «Неужели и вправду царь разозлился из-за вчерашнего инцидента с кружкой?» Представил, как бы поступил, если бы нечто подобное произошло с ним. Губы невольно сжались. Если бы Серый пришел к нему в гости и попытался что-то стащить – он бы его придушил на месте. Так что реакция царя вполне адекватна. Хорошо, если он еще не догадался, откуда Серый кольцо с печаткой взял. Не зря гнома вчера дежавю посетило. Наверняка не раз богатства рассматривал, пересчитывал, потому и показалось колечко знакомым.

Факелы по стенам появлялись все реже, от чего в коридоре становилось сумрачней. Они не разговаривали. Каждый – от Асуэла до вольфа – сосредоточенно о чем-то размышлял. После очередного поворота впереди появился абсолютно темный коридор: факелы на стенах закончились. Жудоист, шедший впереди, остановился и запалил свой.

– Отсюда идем один факел, – напомнил он. – То есть пока мой факел не сгорит.

– Не понял, – возник Сергей. – А если он в каком-нибудь подземелье догорит, ты что там нас и бросишь?

– Я доведу вас… до места, – с запинкой произнес гном, выслушав перевод. – Не волнуйтесь. Все рассчитано, – и пошел вперед, стараясь держать факел высоко над собой, чтобы те, кто идет за его спиной, не остались в темноте.

Влад шел сразу за ним и невольно задумался. Если гномы хорошо видят в темноте, то зачем они освещают основные коридоры, тронный зал. Такие траты при их прижимистости… Он чуть приотстал, дождался, когда Ут его нагонит, и пересказал ему свои мысли.

– Зачем факелы? – хоббит погладил подбородок. – Так гномы в темноте все черно-белым видят. Такое хорошо для работы. Но гномы любят рассматривать все красивое, в цвете, вот и раскошеливаются на освещение.

Они миновали одно из ответвлений, и Владу вдруг почудилось в нем чье-то присутствие. Вернее не шорох, а еле слышное дыхание. Он остановился, махнул Уту, чтобы шел дальше, а сам полез в карман за фонариком. Его обогнали сначала вольфы, потом Асуэл и Тораст. Но когда он попытался включить свет, неожиданно уронил нож. Свет факела удалялся. По верху еще блестели сполохи рыжего пламени, но под ногами – полная тьма.

– Черт, – выругался Влад. Он ощупал пол.

– Алдияр, что случилось? – позвал эльф.

– Сейчас! – крикнул он. Куда запропастился нож? Без него уходить нельзя. Пластмассовая рукоять толкнулась в ладонь у стены, он торопливо подхватил ее и помчался вдогонку. Рассматривать, что в проходе было уже некогда. Вот-вот отряд свернет в один из десятков проходов – ищи свищи их потом.

Когда гулкие шаги патрульного скрылись вдали, из прохода выглянул Варест. Он испуганно поглядел вслед удаляющимся отблескам факела: «Что за слух у этого человека! Или он почувствовал его, как хищник чувствует жертву? Теперь уже неважно».

Варест вышел из ниши и, постелив мягкую ткань, устроился на полу в ожидании Жудоиста.

20 июня (4 Синего), раннее утро Храм Ланселота.

Эвуон и Гораста, десятница урукхаев, вошли в храм Ланселота. Круг света, падавший из окошка в куполе, окружил статую. Не имело значения день на улице или ночь, пасмурная погода или яркое солнце. Когда кто-нибудь заходил в храм, в куполе открывалось окошко, и казалось, Саера стояла точно над храмом.

Эвуон и Гораста собрались провести обряд в предрассветной тишине, когда их отряд и поселок хоббитов еще спали. В небе только начинали таять звезды. Ночная прохлада еще не развеялась, и эльфийский плащ оказался уместен на пути в храм. Но у ног Ланселота, Саера грела, как обычно. После утренней сырости очень приятно.

Гораста опустилась на пол у каменных ног Ланселота, скрестив ноги. Копье положила за спиной, волосы распустила. Даже с мужем уважающая себя урукхайка должна оставлять одну косу не расплетенной, но встреча с Хозяином – особый случай. А спрятанное за спину оружие обозначало, что она полностью доверяет и полагается на защиту того, к кому пришла.

Эвуон наоборот, лук держал наготове сбоку от себя. Стрела на тетиве. Лесные эльфы выражали уважение к хозяину дома, вооружаясь до зубов. Они показывали этим: я так тебя уважаю, что уверен – ты справишься со мной, сколько бы ни было у меня оружия.

Между собой они положили найденные цилиндры. Они пришли исполнить обряд, что могут сделать только мужчина и женщина.

Гораста накрыла гладкие, белые кисти Эвуона узловатыми темно-зелеными пальцами и провозгласила. Голос ее, грубый и резкий, взлетел к куполу храма:

– Пусть Саера освещает твой путь, Ланселот, милостивый Отчим, – воззвала она. – Ты, один раз спасший мир и наблюдающий за ним по сей день. К тебе обращается потомок странников, что впустил ты в свой дом однажды.

– Доброй Саеры Ланселот, любящий Отец, – громко продолжил Эвуон. – Ты наблюдаешь за миром, потому что обещал вернуться, если беда случится снова. К тебе обращается потомок тех, кого ты создал. Они и дальше произносили по очереди:

– Мы обращаемся к тебе. Подскажи ответ сыну твоему.

– И падчерице твоей.

– Найденное мы положили перед тобой.

– И хотим, чтобы неизвестное стало известным.

– Что это?

– Откуда это?

– Чье это? Они воздели руки над собой и произнесли хором:

– Объясни нам.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем луч солнца отразился от острия меча и упал на металлические цилиндры, что они принесли в храм. От цилиндров полился нежный свет, который постепенно усиливался. Словно светящаяся дымка кругами поднималась от странной находки и вскоре окружила урукхайку и эльфа. В белоснежном тумане медленно проявилась величественная стена с огромной квадратной башней. Где-то вдали присутствовали несколько других, но их очертания различались смутно. Под башней широкие ворота, к которым вел такой же широкий мост – повозки три могут проехать в ряд.

– Это замок Ормана! – узнал Эвуон. Гораста наклонила голову, всматриваясь в картинку.

– Что нам делать дальше? Подскажи, Ланселот.

Туман заклубился, принял форму всадников на вольфах. У одних ярко выраженные длинные уши, другие всадники зеленые. Вольфы перебирали лапами. Всадники наклонились вперед и подгоняли их. Вся процессия приближалась к замку.

– Мы должны ехать к сэру Желне Орману? Отвезти ему эту находку?

Свет вспыхнул и на этот раз погас. Исчезла и картинка. Урукхайка и эльф поднялись. Гораста сразу начала заплетать волосы. Нельзя показываться перед соплеменниками простоволосой. Эвуон ожидал ее у выхода. Когда она заплела все десять косичек, свет неожиданно вспыхнул снова. На этот раз на шлеме Ланселота. Казалось, в темноте начинают разгораться глаза статуи. Свет замигал, чередуя красный и оранжевый. Увидев блики света, Эвуон побледнел.

– Это знак опасности! – вскрикнул эльф. Гораста выхватила тесак.

– Ланселот, подскажи, откуда идет беда! – закричала она.