Текст книги "Петля Реки Времени"

Автор книги: Алексей Дубнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Дубнов Алексей Юрьевич

Петля реки времени

Дубнов Алексей Юрьевич

Петля реки времени

Алексей Дубнов

ПЕТЛЯ РЕКИ ВРЕМЕНИ

ЧАСТЬ 1

Автоматная очередь с берега. Шок для четверых туристов, плывущих на двух надувных лодках. Откуда стрельба? Почему? Здесь, на этой тихой, мирной, можно сказать, забытой Богом речке? В реальность автоматного стокатто трудно было поверить, если бы одна из пуль не пробила внешний надувной контур первой лодки. Остальные прошли над головой гребцов с характерным свистом.

«Такой звук, несущий смерть, ни с чем не спутаешь!», – в ужасе, граничащим с шоком, подумал Алексей Денисов и почувствовал, как «провалился» желудок. Такой свист он слышал в Чечне, когда его и телеоператора, прилипших к броне БТРа, обстреляли боевики. Тогда все обошлось. Ушли. Прошло более пятнадцати лет, но звук этот с беспокоящим постоянством режет ватную гулкость сна, повышаясь до ультразвука, рвёт барабанные перепонки. Огненные нити прошивают кровавую мглу. Может, это опять сон?

Надувная лодка с двумя мужчинами и туристическим скарбом, словно после долгой задержки дыхания начала шумно и, казалось, облегчённо выдыхать воздух полихлорвиниловыми лёгкими. Только два других независимых друг от друга внутренних контура и дно, надуваемых отдельно, позволяли лодке оставаться на плаву.

Вторая очередь прошлась косой по камышам прямо перед носом.

– Назад! Табань! Греби, мать твою! – с диким рёвом взорвался Лёха, быстро сообразив, что это не пейнтбол. Нужно было вывести ничего не понимающего и бросившего вёсла Игоря из ступора.

С задней лодки, которую от первой отделяли метров пятьдесят водной глади, раздались встревоженные крики двоих других участников похода:

– В чем дело?! Кто стреляет?!

– Назад!!! Генка, Серёга, стойте! Назад!!! – истошно завопил очнувшийся Игорь. До него, наконец, дошла серьёзность ситуации. Алексей, лихорадочно начал разворачивать лодку. Игорь, помогая товарищу одним веслом, вытащил из бокового кармана комбеза бинокль и приставил к глазам.

– Оставь его, на хрен, греби! – В голосе Алексея прозвучала нервозность.

Но Игорь, как будто не услышал его.

– Что за чертовщина. Солдаты, причем в форме Вермахта! Человек 15-20! Да там ещё мотоциклы с пулеметами и один… не может быть… Т-3! Там, на косе! Фашисты, короче!

По ошалелым глазам друга Алексей понял: так не шутят. Но тут же в голове пронеслось: " Старичок сбрендил от шока. После недавней защиты диссертации по военной истории, повернулся совсем. Везде мерещатся фрицы в форме. Какие здесь, к черту, в 21-м веке фашисты, какие, на хрен, мотоциклы с пулеметами, да ещё и танк? Скорее всего, не заметив предупреждающих табличек, заплыли в запретную зону!"

Однако, Игорь не сбрендил. Алексей убедился в этом, взяв у друга бинокль.

– А может быть, кино снимают? "Мы из будущего – 3" или очередной "Туман", – Алексей, да и, наверное, никто сразу бы не поверил в невозможное.

Тогда четверо мужиков, четверо закадычных друзей, не знали, куда попали, и какой ужас ждет их впереди…

***

«А помнишь, как все начиналось… как строили лодки, и лодки звались…»

На самом деле, лодок ребята, конечно, не строили. Они их просто купили. Плавсредств в походе было два, а не три как в песне. И звались они по-другому: «Морская калоша» и «Морской болт». Ну, уж так они их прозвали, хотя по морям и не ходили. Причем, с «калошей» все понятно. Лодка и вправду по форме напоминала резиновое обувное изделие, а если убрать из слова калоша первую букву, будет «алоша», вроде как, Алёша – хозяин «Калоши». Короче, перефразируя детскую песенку, друзья достали Лёше отличную «калошу». А вот с «Морским болтом» не всё ясно, – никто не мог объяснить, как выглядит болт именно морской. Лодки не раз доказали свои ходовые качества при сплавах по подмосковным речкам. Изготовлены они были не из прорезиненной ткани, как многие отечественные, а из полихлорвинила. У Генки была китайская, но добротно сделанная по лицензии. Денисов хотел купить такую же, но тут подвернулся случай, – он взял американскую за весьма умеренную цену, у Генкиного знакомого лётчика, постоянно летающего в Штаты. Эта пятиместная лайба вмещала двоих взрослых и троих детей. Но вот когда загрузишь три рюкзака, палатки, продукты, воду, еду и сумку с бухлом, причем, последнее по объему и весу доминирует, то реально с комфортом там уместятся не больше двух человек. Взрослых. Детям уже не место. Особенно рядом с бухлом. В «Калоше» плыли Лёха и Игорь. «Морской болт» – поменьше, поэтому мужики усадили туда, как заметил один из друзей, менее значимый груз – Генку и Серегу. Без дружеской подколки они никак не могли.

Сплав начинался весело. Гомон, шутки-прибаутки, беззлобный мат стелился над раскрывающей перед путешественниками свои просторы рекой. Все это называлось БАП. Ребята расшифровывали эти три буквы, как Большое Алкогольное Путешествие. Для жён же аббревиатура означала: Большое Авантюристическое Путешествие.

Какая там, нафиг, Турция, какие там, нафиг, Канары или, скажем, Таиланд. Нет ничего лучше красот среднерусской полосы, неторопливого спокойного течения и плавных изгибов берегов её небольших речушек. Особенно в конце июля, когда комфортная, безветренная погода, безоблачное небо и доброе солнце обещают ласку и заботу о путешественниках. Ну а когда случается ливень, гроза или сильный ветер, то, в общем, тоже неплохо, – начинаются приключения, трудности… И потом, палатки на что? Зато есть, что вспомнить.

«И птицы щебечут, и солнце встаёт, и солнечный ветер в дорогу зовёт… Дорога ведёт, словно жизненный путь, в дорогу с собою друзей не забудь»! Восторг, радость, природа, ошеломительная красота оставленных за бортом пейзажей, надежность партнера по лодке, уверенно держащего весло, – вот оно счастье в жизни, ради которого одиннадцать месяцев в году терпишь «офис-пресс». Ради этого стоит…

– И начальство и работу наконец-то могу я послать! – так в четыре глотки орали здоровые, крепкие парни, не подозревая, что возвращение домой будет под вопросом, что из этого « веселого» путешествия они могут не вернуться…

***

– Надо плыть назад, за мост! – закричали подплывшие Серёга и Генка.

– Я тоже об этом подумал, – отозвался Лёха.

Игорь почему-то молчал. Какое-то интуитивное чувство не позволяло ему согласиться с ребятами, несмотря на то что, по логике, за мостом, где река делала крутой изгиб, было безопаснее всего.

Развернулись. Вновь напряглись уставшие за день мышцы. Теперь предстояло подниматься вверх против течения. Лодки, плывущие почти вплотную в подкрадывающихся вечерних сумерках, уже прошли в обратном направлении метров сто, когда Игорь, сидящий на носу "Калоши", в очередной раз посмотрел в бинокль в сторону моста и резким полушепотом скомандовал:

– Стоп! Плывём к берегу! Вон на тот островок. И тихо, не шуметь!

– В чём дело? Что еще? Какого черта? – вымотанным ребятам явно не понравилась такая команда.

– Молчать, идиоты! – сдавленным голосом прохрипел Игорь, указал в направлении моста и протянул Лёшке бинокль. – Смотрите сами.

Денисов приник к "цейсу". Генка, достал такую же оптику и уже со своей лодки стал разглядывать мост.

– Мать честная! Что же это получается?! – первым очнулся Алексей. – Куда мы попали?

– М-да, что-то я тоже ничего не пойму! – Гена был явно растерян. Сергей уловил это и явно напрягся.

– Да что происходит-то, наконец? Что вы там ещё узрели? Да и вообще, кто в нас стрелял?

Генка молча протянул другу бинокль.

– Не может быть! Этому должно быть какое-то объяснение! – Сергей, то опускал окуляры, то вновь приникал к ним: с двух сторон моста, под которым они недавно прошли, и который был тогда явно разрушен, теперь стояли две небольшие вышки с пулеметчиками. У их основания угадывались характерные для блокпостов укрепления, выложенные из мешков с песком. На мосту суетились услышавшие стрельбу патрульные с винтовками в руках. Характерные очертания немецких касок и футляров для противогазов за спиной выдавали хорошо знакомые по фильмам силуэты солдат Третьего Рейха. Весь ужас и невероятность заключались в том, что пять минут назад, когда путешественники проплывали мимо полуразрушенных опор моста, у которого недоставало как минимум двух пролётов, никаких вышек и солдат в помине не было. Сейчас же в оптику ребята разглядели вполне крепкую, рабочую инженерную конструкцию. Кроме того, полнейшее недоумение вызывало и то, что солдаты были одеты в фашистскую военную форму.

– Потом будем версии кидать. Гребём к берегу пока те на косе, кажется, потеряли нас из виду, и без разговоров – звук по реке стелется далеко. – Игорь, как водится, взял на себя командование.

Пытаясь бесшумно опускать весла в воду, ребята направили лодки к острову. Этот клочок суши находился между косой, откуда их обстреляли, и мостом. С косы, благодаря излучине, остров не просматривался. Только с моста. На противоположный берег тоже нельзя – его видно и с моста и с косы, поэтому выбора, куда плыть, больше не оставалось. По крайней мере, это позволяло избежать перекрестного огня и укрыться в глубине островка.

"Калоша" плохо поддавалась управлению, поскольку уже сильно просела из-за почти сдувшегося внешнего контура. Борта, чудом ещё обеспечивали плавучесть, несмотря на воду, понемногу заполнявшую гружёную лодку. Встречное течение заставляло мужиков прикладывать неимоверные усилия, чтобы грести в нужном направлении. Поэтому бесшумно не получилось, – вёсла невольно лупили по воде. Ритмичные всплески и плохо сдерживаемые гортанные хеканья слышались в эту безветренную погоду далеко.

Сначала на одной вышке, потом на другой вылупились удивленные глаза прожекторов. Через секунду оба луча сошлись вместе и, слепя гребцов, назойливо, даже с какой-то уверенной, раздражающей наглостью стали сопровождать лодки. С моста, до которого было метров сто пятьдесят, донеслось: "Хальт"! В последовавшей после окрика тираде кроме этого знакомого немецкого слова было понятно ещё одно – "шизен" – стрелять. Другие мог разобрать только Серёга, – он неплохо знал язык Гетте, Шиллера, Гитлера и "Рамштайна"".

– Пароль спрашивают. И ещё просят остановиться, а то будут стрелять.

– Ага, – саркастически усмехнулся Генка. – Просят, просто умоляют пройтиться!

Через мгновение им стало не до смеха. С правой вышки в полный голос произнес свою первую убийственную фразу пулемет МG-34. Фонтанчики от пуль вздыбили водяную гладь прямо перед "Морским болтом", который теперь шёл первым. Второй МG с противоположного конца моста подхватил предложение своего железного коллеги-убийцы. Аккуратная стена фонтанчиков встала сзади второй лодки.

– Да что же это за ..б твою мать?!!! – рефлекторно от неожиданности заорал в исступлении Гена. Подобные возгласы вырвались и у остальных.

– Третья очередь будет точно посередине! Все в воду!!! – с криком отчаяния Игорь первым перевалился через борт. Паника, охватившая ребят, окончательно ошеломленных происходящим, всё же не отняла способности действовать на уровне рефлексов и инстинкта самосохранения. Очевидно, что, ныряя под воду, они станут менее уязвимой мишенью.

Через секунду три тела с шумными всплесками последовали за первым.

Игорёк, можно сказать, как в воду глядел, предрекая, что следующие очереди попадут в цель. Две пули схватил «Болт» и еще одну, уже вторую «Калоша». К счастью, плюхнувшись в воду, ребята почувствовали под ногами дно. Не сговариваясь, схватились за выпускающие воздух борта лодок. С упрямой яростью обреченных начали тянуть терявшие формы полихлорвиниловые изделия в камыши за пропущенные по бортам фалы. Все понимали – без туристического снаряжения, еды, палаток и самих лодок, которые им, может быть, удастся отремонтировать, выжить в ситуации переставшей быть томной, было не больше шансов, чем у космонавта на Луне без скафандра. Подходы к острову преграждались плотной стеной камыша. До зарослей оставалось каких-нибудь метров пятнадцать. Инстинкт самосохранения, с одной стороны, и остатки разума, с другой, заставляли нырять и, в тоже время, не забывать тянуть под водой обмякшие лодки за носовые и бортовые фалы. Слава Богу, что мужики всё же успели повернуть за крутую излучину реки, выпав из зоны видимости мотоциклистов на косе. Перекрестный огонь точно приготовил бы фрицам из туристов зразы со свинцовыми «маслятами». Но от того, что ушли за излучину, не становилось легче. В слепящем свете прожекторов все эти водные барахтанья со стороны моста были видны как на ладони. Идеальные мишени, как в тире. Сейчас последние очереди из двух пулеметных стволов, прицельные винтовочные выстрелы караульных произнесут свою заключительную эпитафию и отправят непрошеных гостей кормить рыб.

И тут произошло не столько непонятное, сколько нелогичное продолжение смертельной аквааэробики: свет прожекторов внезапно погас. Гортанные выкрики команд на мосту прекратились так резко, будто кто-то нажал кнопку «стоп» на невидимом плеере…

***

Тогда в горячке водно-свинцовых процедур они не стали разбираться, почему всё так внезапно прекратилось. Ребята просто продолжали бороться за жизнь и прокладывать себе дорогу к берегу через плотный занавес камышей и осоки. Набухшие от воды рюкзаки и сумки, ставшие вдвойне тяжелее, пришлось взвалить на себя, поскольку лодки уже превратились почти в бесформенные тряпки и груз, конечно, уже не держали. Но надежда на восстановление оставалась, поэтому «Калошу» и "«Болт» не бросали. Неподъемные рюкзаки тянули ко дну.

Минут через пятнадцать ожесточенной борьбы с камышами, водорослями и илом, совершенно измотанные, обессиленные, мокрые и грязные, мужики выбрались на берег. Оттащили на сухое место спасённое добро. На это ушли последние силы. Четверо мужчин просто рухнули на землю и, тяжело дыша, хрипя и кашляя, лежали так неизвестно сколько, – на часы никто не смотрел.

***

– Ну и что это было? – первым очнулся Алексей.

– Я тоже хотел бы знать, – отозвался Игорь.

– Такое впечатление, что мы попали в сорок какой-то год. – Генка, достал из кармана промокшие сигареты. – Сухие у кого-нибудь есть?

Всем, кроме некурящего Денисова, курить хотелось не по-детски.

– Я пять пачек и зажигалку в целлофан закатал на всякий случай. – Молчавший до этого Сергей потянулся к своему мокрому рюкзаку.

Закурили, тщательно прикрывая ладонями огоньки. Лёха, прикрыв полой куртки экран мобильника, который он упаковал в непромокаемый пакет, включил трубку.

– Сети нет! Хотя до города, как там его, Кубринска, кажется, здесь километров пять от силы. Должны быть вышки. Для связи, а не с часовыми, конечно. Какие идеи? Может быть мы в прошлом? Там ещё сотовых не изобрели.

– Только вот сказок насчёт скачка во времени или, там, других фантастических сюжетов не надо. Начитались Конюшевских с Конторовичами. Должно быть какое-то простое реальное объяснение! – в голосе Игоря слышалось плохо скрываемое раздражение. Он всегда был реалистом. А еще Полковником. Такое прозвище ребята дали ему из-за любви друга покомандовать. Впрочем, в критических ситуациях это было оправдано. Полковник не боялся брать на себя ответственность. Правда, это не означало, что во всех спорных ситуациях его беспрекословно слушались. Могли, конечно, по-дружески и послать. То есть как это на …? – недоумевал мужик. Но, когда друзья интуитивно понимали, что Игорь прав, с радостью предоставляли возможность контролировать ситуацию. По жизни Игорь Александрович Николишин занимался нефтяным бизнесом в какой-то посреднической фирме. Он не был олигархом, но изредка, после хорошей сделки, покупать дорогие игрушки мог себе позволить. К таковым относилось оружие. Настоящий Полковник, – он обожал его. Как обычно взял в БАП гордость и красу своего арсенала, – настоящее помповое ружье и около пятидесяти патронов. Ружье это называлось BPS (Brouning Pump System). Как же мужики в походах любили палить по банкам и бутылкам из этой мощной гладкостволки. Это вам не духовые пукалки, которые традиционно брали с собой в походы все члены команды. Их пистолетики представляли, разве что, угрозу для стеклянной и алюминиевой тары. Из игорёхиного же BPSa с близкого расстояния можно было завалить кабана. Несмотря на то, что мужикам было за сорок, они всё ещё в душе оставались мальчишками. А какой мальчишка не любит поиграть с оружием? Тем более с настоящим!

– У кого-нибудь ещё версии есть? – Игорь стал вкладывать не промокшие патроны в патронник ружья. Слава Богу, не забыл перед погрузкой в лодку положить их в непромокаемый чехол вместе с документами и деньгами.

– С дробью? – спросил Сергей.

– К сожалению, только с дробью и картечью. С приличного расстояния этих фрицев не достанешь. Но для самообороны сгодятся. Если близко подойдут.

– Кто подойдёт? Вообще, кто это такие? Что они здесь делают, почему стреляют боевыми и сразу на поражение?

Сергей выложил свою версию. Возможно какие-то наци-отморозки, или просто гопники нашли старый военный склад с фашистской формой и оружием, выехали на летний пикничок, перепились и решили поиграть в войну.

– Это больше похоже на правду, – кивнул Игорь.

Но Лёшка убил эту "правду" своими аргументами.

Ему было непонятно, как гопники-отморозки за пять – семь минут, пока мужики плыли от моста до косы, восстановили разрушенные пролеты, построили вышки и сложили два бруствера из мешков с песком. Кроме того, те эсэсовцы на косе на «Цундапах», или как там их мотоциклы называются, были, насколько Алексей успел разглядеть, далеко не пацанами. Вполне взрослые дядьки.

– Да действительно, неувязочка, братан, – согласился с Алексеем Генка.

– К тому же, гопники не говорят свободно на немецком, – вставил озадаченно Серёга.

– Так или иначе, сегодня они вряд ли сунуться. Уже стемнело, мы на острове. Не думаю, что поплывут сюда к нам в темноте. Как пить дать, утра дождутся.

– Мужики, вы не заметили, есть ли у них лодки?

– Да вроде не видно было, хотя, кто их знает…

– А вы не поняли, почему они прожекторы вдруг вырубили и замолкли разом?

– Да, пока одни вопросы…

– И факты, но они не вносят ясность в ситуацию, – весомо произнёс Игорь. – Во-первых, мы чуть не погибли. Это не вызывает сомнений. Во-вторых, нас конкретно обстреляли отнюдь не из виртуальных стволов. В-третьих, возможно, мы потеряли лодки.

В темноте оценить ущерб не представлялось возможным. Но скорость, с которой "Калоша" и "Болт" сдувались не вызывала оптимизма…Утро вынесет свой приговор. Разжечь костер и обсушиться бедолаги не могли – боялись, что отсветы могут вызвать вражеский огонь. Оставалось согреваться водкой и ждать рассвета.

– Только не напиваться, это может быть чревато. Дежурить будем по очереди. Смена каждые два часа. Кто может, пусть попробует поспать. Утро вечера мудренее, завтра решим, что делать. – Игорь был сама уверенность.

– А может рвануть на дальний берег вплавь?

– Это метров сто. Наверняка нас снесет течением точнёхонько в лапы к эсэсовцам на косе. Да и потом, мы сейчас никакие, можем не доплыть. Нет, надо ждать утра здесь.

Согласились. Скорее от усталости. Выпили по сто граммов и забылись тяжелым сном прямо на мокрых рюкзаках. Тела и мозги были настолько перегружены, что, несмотря на вымокшую одежду, паскудное чувство беспомощности, тревоги и опасности, ребята заснули почти мгновенно. Хорошо, что относительно теплые ночи конца июля не дали друзьям замерзнуть.

На дежурстве первым остался Геннадий. Он оборудовал наблюдательный пункт в траве у воды. Напротив моста. Низенькие деревца с тонкими хлипкими стволами не позволяли на них взобраться. Глаза слипались. В них явно застрял речной песок. Чтобы не заснуть, Генка курил в рукав, пряча от возможных наблюдателей огонёк сигареты. А ещё он подбадривал себя кофе с коньяком. Сергей отдал ему свой наполненный на предыдущем привале бодрящей смесью термос.

Геннадий Александрович Николишин, он же Геша, он же Гек. Невысокий коренастый крепыш. Седые волосы, стриженные ежиком, волевой подбородок и цепкие умные глаза (от природы им достался карий цвет) придавали Николишину вид оперативника или сотрудника спецслужб. Впрочем, делом он занимался вполне мирным. Гек имел свой небольшой бизнес, связанный с моделями. Но не с теми, у которых ноги от коренных зубов. Он торговал масштабными моделями всякой военной техники, игрушками и специальной литературой военной тематики. Отцу двоих пацанов приходилось крутиться и выживать в жесткой конкурентной борьбе с крупными акулами – фирмами, готовыми сожрать мелкую рыбёшку. Он также умудрялся при этом ещё и крутиться между многочисленными фискальными и разрешительными структурами, норовящими погреть руки на бедном, вернее сказать, небогатом, предпринимателе. Благодаря цепкой хватке, незаурядному уму и изворотливости, Геку это удавалось. На жизнь хватало. Он безумно любил своих мальчишек, жену и жизнь. Весельчак, балагур, легкий в общении и на подъем, подвижный, не способный долго обижаться, – все это делало его душой компании.

Гена прислушался к храпу друзей, доносившегося до его наблюдательного пункта. Попытался различить рулады, выводимые Игорем. Они с Полковником были братьями-близнецами. Игорь естественно внешне похож на Генку. Младшенький, называл его Гек. В спорах снисходительно похлопывал брата по плечу и напоминал, что он родился на пятнадцать минут раньше. При этом приговаривал: "нехорошо грубить старшим"! Но старше выглядел, да и как-то серьезней, Игорь. Жёстче, что ли. Если Гена был, скорее, ведомым, то Полковник явно ведущим. Впрочем, это проявлялось лишь в спорных ситуациях. Порой, Игорь просто упирался и не соглашался с противоположной точкой зрения из элементарного упрямства и духа противоречия. Трудно сказать, являлось ли его упрямство положительным качеством или наоборот. Когда оказывался прав, то положительным, когда нет, то, соответственно – отрицательным, справедливо полагал брат. Обоих объединяли не только кровные узы, но и общие увлечения. Например, любовь к военной истории. Один из Генкиных магазинов располагался в военно-историческом музее. Поэтому у него, с детства интересующегося историей военной техники и оружием, была прекрасная возможность ходить по экспозициям музея и запасникам. Гек давно познакомился с мужиками, такими же фанатами истории огнестрельных игрушек и коллекционерами масштабных моделей, работавшими в музее. Это был тот счастливый случай, когда хобби совпадает с работой. Игорёк, как это бывает у близнецов с младенческих лет, увлекался примерно тем же. Он, естественно, не упускал возможности приезжать к брату на работу и, по его выражению, "помацать" настоящие пистолетики, автоматики и пулемётики. Близнецы читали с детства много специальной литературы. Игорь даже защитил диссертацию по вооружению фашистской Германии и её сателлитов. Это позволяло пописывать статьи и военно-исторические очерки, что давало не столько дополнительный заработок, сколько возможность самовыразиться. Так что братья разбирались в этой сфере – дай Бог каждому.

***

Два часа, по Генкиным ощущениям, тянулись, как минимум, не меньше полярной ночи. Но он всё же пересилил навязчивые чары Морфея и не дал себе заснуть. Малейший шорох в траве, всплеск на воде, вскрик ночной птицы – всё давило на психику, держало в постоянном напряжении и, в общем-то, не позволяло отрубиться.

Игорь оказался прав, ночь прошла спокойно, и на остров никто не сунулся. Сергей, Игорь и Алексей в свои часы дежурства также не сомкнули глаз, подзаряжаясь разделенными поровну порциями кофе с коньяком. Впрочем, бороться со сном им было чуть легче, чем Генке, – всё-таки успели немного прикорнуть.

Лешке перед дежурством повезло давить на массу дольше других. Так распорядился жребий. Алексей караулил покой друзей последним.

Алексей. Он же Лелик, он же Алекс. Алексей Юрьевич Денисов. 45 лет отроду. Среднего роста, сероглазый, с тёмно-русыми волосами, он казался моложе своих лет. Те, кто его не знал, редко давали Денисову на вид больше тридцати пяти-тридцати семи. И не только потому, что он занимался спортом и вёл по большей части здоровый образ жизни. Алексей выглядел моложаво ещё благодаря генам, доставшимся от отца и деда. Тем тоже никто не давал их возраста. На достаточно легкую фигуру он нарастил довольно рельефные мускулы. Добился этого занятиями восточными единоборствами, которыми увлекся двадцать лет назад в Пакистане. Трубил там переводчиком на строительстве металлургического завода в Карачи. Тогда в Советском Союзе каратэ и всякие схожие с ним направления боевых искусств попали под запрет, но в городке советских специалистов, начальство на это закрывало глаза. К тому же, занятия каратэ там пробили кагэбэшники, которые сами с удовольствием оттачивали восточное искусство наравне с рядовыми советскими работниками. Разрешение мотивировали тем, что, мол, тогда, в начале 80-х, в Пакистане, в разгар Афганской войны при потенциально враждебном окружении люди на всякий случай должны уметь защищать себя.

После возвращения из Пакистана, Денисов лет на десять забросил спортивное увлечение, – женитьба, рождение двоих детей, семейные заботы, быт, рутина, журналистская работа на телевидении не оставляли свободного времени. Но когда Алексей с ужасом заметил, что начал расти пивной живот, мышцы превращаются в маринованную спаржу, а пачка сигарет в день сделала дыхание хриплым паровозным свистком, он все-таки заставил себя вернуться к здоровому образу жизни. Тогда восточные единоборства в стране уже разрешили, и он нашёл хорошую школу Ушу. К тому же увлекся изотерическими практиками. Цигун, йога, аюрведа, акупрессура, восточный массаж, медитация, – все это за три года не только вернули ему форму, но и позволили повысить уровень мастерства. Алексей сошёлся поближе со своим учителем по боевым искусствам. Они стали в какой-то степени друзьями. Сэнсэй Дима, получивший инициацию мастера Будо в шаолиньском монастыре, научил его технике секретных, в том числе, смертельных ударов. Правда, сделал он это только когда окончательно убедился, что Алексей ни за что не будет применять их. За исключением ситуаций, связанных с угрозой для жизни, своей и близких. Таковых не возникало. Пока.

***

Довольно густой предрассветный туман не давал разглядеть в бинокль мост. Когда же под первыми лучами выкатившегося из-за горизонта Ярила молочная муть рассеялась, Денисов поднёс окуляры к глазам и обомлел… Мост был в прежнем, разрушенном состоянии. Таким ребята увидели его в первый раз, – ни вооруженных фрицев, ни брустверов или вышек с пулемётчиками. На одном из разрушенных пролетов сидели три рыбачка и мирно удили рыбу…

В сильном волнении он растолкал ребят:

– Смотрите! Там моста нет! Вернее, есть, но старый! А тот с фашистами э-э.., короче, рыбаки сидят! – Лёшка от смятения сбивался, мычал что-то нечленораздельное, сильно размахивал руками и вращал вылезающими из орбит глазами.

Вырывая друг у друга бинокль, опять ничего не понимающие мужики стали разглядывать мост. Действительно, утреннее спокойствие и мирная благодать почти лубочной картинки привели их в очередной шок. Ласковое теплое солнце, пробивающееся весёлыми лучами сквозь растущие на острове деревца, спокойное и ровное течение голубой воды, в которой отражалось почти такого же цвета небо, рыбачки с удочками, – всё это никак не вязалось со вчерашним свинцовым шабашем. Однако, сморщенные, дырявые лодки и ещё не просохшие рюкзаки говорили о том, что случившееся не было кошмарным сном.

– В жизни никогда бы не поверил, что такая мистика – реальность, – почесывая в затылке, произнес Сергей.

– Я не знаю, что это было, может быть, массовая галлюцинация или мираж, гадать бессмысленно. Как говорил наш трудовик, довольно лирики, пора точить лобзики. Вместо того, чтобы чесать репу и языки, давайте лучше займёмся лодками. – Реалист Полковник не любил сидеть без дела.

Осмотр "Калоши" и "Болта" показал, что все пули попали выше ватерлинии. В принципе, их можно восстановить, но на это уйдет масса времени: вулканизация в походных условиях – долгая песня. Вообще, слава Богу, что предусмотрительный Генка взял портативный вулканизатор с собой. Практика прошлых БАПов показала, что он необходим. Ведь в лодках, наскакивавших на разные подводные коряги и топляки, могут случаться проколы. Выяснилось, что вложенные в ремкомплекты кусочки материала для заплаток не взял бы даже Тришка для своего кафтана. Так, разве что мелкие проколы заклеить.

– Ну и как мы будем выбираться с острова? Шеф, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает! – заломил картинно руки Геша.

– Спокойно, Козлодоев, сядем все! – автоматически включился Лёлик.

– Козадоев, – также автоматически поправил Геша.

– А если серьезно, – подал голос Серёега, – есть два варианта. Первый: похерить лодки и переправиться вплавь на "большую землю". Таким образом, наш БАП заканчивается, не успев начаться. Правда, тут есть большое "но". Тяжелые рюкзаки плавучесть их хозяев приравнивают к плавучести топора. Поэтому с пожитками расстаёмся. Второй вариант: гонец из Пизы переплывает реку, идет в Кубринск. Там ему надо найти материал для заплаток. Купить в магазине или у местных. Затем плывёт обратно, а здесь мы попытаемся заклеить наши линкоры.

– Кстати, подойдут и обычные автомобильные камеры, у меня есть суперклей, клеит все, – сообщил Генка. – Может быть, и вулканизатора не потребуется.

– Есть и третий вариант, – вмешался Алексей. – Попросить какого-нибудь аборигена, у которого есть лодка, забрать нас с этого острова вместе со шмотками.

– Ты прав, пожалуй это самое оптимальное решение.

– Жаль. Так долго готовились к сплаву, целый год ждали и планировали.

– Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах, – вздохнул Гена.

– Ну и кто поплывет?

– Кто лучше всех плавает?

Друзья украдкой плкосились друг на друга.

– Я думаю, что никто из вас не утонет, поскольку известно, что у нас имеет положительную плавучесть, а вот я, воин добра и света…, – начал было Игорь.

– "Обои полетим", как говорил Ролан Быков! – прервал его Серёга. – Я к тому, что плыть должны двое. Мало ли что. Подстраховать, помочь…

– Ага, убаюкать, подгузник сменить, сопли подтереть! – подхватил Игорь, но через секунду, сменив тон, серьезно добавил:

– Вообще-то Серёга прав. Кстати, непонятно ещё, исчезли ли и те эсэсовцы, ну которые на косе.

– Такая тишина… Ни тебе звуков мотоциклов, ни команд, никакого движения. Хреново, что из-за излучины не видно косы. Хотя, с другой стороны, оттуда нас тоже не видно.

– М-да, ну что делать-то будем? Может, жребий кинем? – Игорь достал из кармана коробок, вытащил четыре спички, две сделал короче, отвернулся и перемешал с длинными. – Тяните, господа! Короткие плывут.