Текст книги "Петля Реки Времени"

Автор книги: Алексей Дубнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Перемещение возможно в любую точку пространства и времени? – задал вопрос Полковник.

– Всех секретов я вам раскрывать не буду.

Серёга наклонился к Денисову, сидевшему рядом и прошептал еле слышно:

– Осёл – прекрасный оратор. Клич его невнятен, но убедителен.

– Лучше так: чёрные вороны отчаяния выклевывают дыры в заднице всемирного разума.

– А зачем этот спектакль с крестьянами?

– Случайно получилось. Мы искали вас и напоролись на них. Обнаружили себя, ну и чтобы не было свидетелей, решили всех изолировать. Заодно поймали вот этих двух господ. – Гауптман указал на Геннадия и Алексея. Повезло.

– Почему повесили невинных людей?

– Для устрашения. И вас напугать хотели тоже.

– Теперь вы их найдёте и убьёте как ненужных свидетелей?

– Зачем? Лишняя трата времени. Они, как и вы, никуда из Зоны не выйдут.

– А если случайно?

– Повторяю, вероятность более чем один на миллиард.

– Да, что-то такое мне один мужик в сарае говорил, что никак не может уехать более чем за 20 верст от деревни, и не может понять, в чем причина. Я тогда не придал этому значения, – вспомнил Геннадий.

– Что же ты молчал, когда мы спорили, бежать или не бежать? – с укоризной спросил Алексей.

– Да я даже не мог себе представить и сопоставить. Знаешь, когда в стрессовом состоянии… и потом, сразу столько событий и информации за короткое время…

– Так вот, – продолжал Штольц, – затем я отослал основные свои силы, принимавшие участие в вашей поимке на Базу. Это я зря сделал. Просто не ожидал, что остальные двое придут так быстро спасать дружков. К тому же посчитал, что выставленного охранения будет достаточно.

– Почему на остров послали всего троих своих разведчиков?

– А сколько надо было? Взвод? Это на четверых-то человек? Да и потом, их цель была разведка, к тому же, вас там могло и не оказаться.

"Слабоваты аргументы, Штольц явно хитрит или не договаривает", – подумал Денисов. Скорее всего, у него недостаточно людей, чтобы держать мост, косу и ещё посылать бойцов на остров.

– Ладно. – Гауптман встал, взял со стола фуражку и пачку своих сигарет, к которым за время разговора так никто и не притронулся, и сказал:

– Сейчас вас отвезут на Базу, там я вам кое-что покажу.

Ребят в сопровождении двух часовых отвели всё к тому же "опелю, завязали повязками глаза и усадили на лавки в кузове. Тронулись.

Пока грузовик трясся по поселку, Денисов про себя считал секунды и минуты. По его, естественно, приблизительным подсчетам получилось минут пятнадцать. Только вот скорость он не знал, поэтому точное расстояние вычислить было трудно.

Им помогли спрыгнуть на землю и повели, по-видимому, в сторону какого-то сооружения. Послышался лязг открываемой железной двери, а может быть и люка.

Начался крутой спуск. Прохладная сырость подземелья резко контрастировала с жарким июльским воздухом наверху. Денисов начал считать ступеньки. Их оказалось семьдесят три.

Когда им развязали глаза, ребята увидели перед собой длинный прямоугольный коридор, по бетонным стенам которого вились черными толстыми змеями силовые кабели. Тусклое освещение дежурных лампочек и отбрасываемые тени каких-то фигур, двигающихся по коридору, вырисовывало перед пленниками жутковатую картину из фантастического фильма.

Длинные проходы сменялись ответвлениями и боковыми туннелями. За встречающимися прямоугольниками стёкол с непонятными приборами копошились люди в белых халатах и синих комбинезонах. Железные лестницы, мостки, решётки, двери с вентильными задвижками, – всё это напоминало антураж знаменитой Черной мессы из компьютерной игры "Хаф-Лайф". Правда, не в таких как там гигантских масштабах. Денисов насчитал всего три уровня (может быть, на другие просто не повели). Охранники неотступно следовали за пленными экскурсантами. Это было лишнее: всё равно самостоятельно им не выбраться, да и назад дорогу вряд ли найти.

Мысль о том, что они всё глубже и глубже погружаются в жуткую и невероятную сюрреалистическую действительность, липкой паутиной окутывало сознание Денисова. Мозг понимал ужас всей этой фатальной неизбежности, но где-то глубоко, в подсознании, тускло мерцала светлая точка надежды.

У Алексея уже так бывало. В Чечне. Ситуация, в которой он и его пишущий коллега, корреспондент "Красной звезды" оказались более двадцати лет назад, тоже отдавала безысходностью.

Это случилось в разгар первой бездарной чеченской кампании. Тогдашний министр внутренних дел Сергей Степашин отправился вглубь мятежной республики налаживать связь со старейшинами. Задача состояла в том, чтобы уговорить местных жителей не помогать боевикам ни кровом, ни продовольствием. Конечно же, из этой затеи Москвы ничего не вышло, но суть не в этом. Денисова, корреспондента РТР, находящегося тогда в командировке в Чечне, телевизионщиков с других каналов и пишущих корреспондентов озадачили освещать замечательный рейд министра. Степашин, его охрана, свита, вояки и журналисты отправились в поездку на поезде. Состав остановился в поле. Далее предполагалось всех везти на местных машинах. Денисов и корреспондент "Красной звезды" замешкались у поезда (ходили до ветру). В итоге им не хватило места в авто. Они кинулись назад к составу. А тот на их глазах взял да и укатил. И остались горемыки в чистом поле. На враждебной территории. Назад до своих почти сто верст, до места, где была назначена встреча – неизвестно сколько. Причем, куда идти, неясно. Поплелись вперёд по дороге в сторону, куда повезли министра. Не прошли журналисты и пары километров, как их на мотоцикле с коляской догнали два бородатых черноволосых дядьки с "калашами". Денисова и его товарища запихнули в "люльку", отвезли в какую-то деревню и кинули в зиндан. Вот тогда Алексей первый раз по-настоящему почувствовал, как пишут в романах, дыхание смерти. Вариантов спастись, также как и сейчас, практически не было. Но надежда опять где-то теплилась и не хотела умирать. Тогда он понял, что надежда вообще живучая штука. Даже у приговоренного к смерти, даже, когда человека ведут на эшафот, она продолжает подавать признаки жизни. Сейчас второй раз Денисов оказался в плену и ему грозит смертельная опасность. В Чечне их тогда спасли, вернее, освободили сами местные, после того, как захватившие их бандиты временно покинули деревню. Видимо, Степашин что-то там наобещал старейшинам, до чего-то они с местными договорились. А те на волне эйфории, узнав, что захваченные журналистов, приехавшие с министром, находятся в их селе, решили не портить отношения с федералами. Старики распорядились освободить представителей прессы. Воспользовавшись, отсутствием вооруженных бородачей, жители села отпустили пленников, довезли даже до стоянки степашинского поезда. А ведь будь боевики в деревне, те могли и не послушаться даже старейшин. Или что им стоило сразу, после того, как сцапали на дороге, отвести пленников не в это село, а куда-нибудь за десятки километров. И тогда – либо выкуп, либо рабство, либо в расход. Не посмотрели бы, что в заложниках корреспонденты ведущих СМИ. Не постеснялись же захватить известную журналистку НТВ Елену Масюк.

Тогда Алексею и его коллеге помог случай. Сейчас ситуация совсем иная. Она требует мозгов, включения интеллекта на полную катушку. Ждать случая, чтобы он перенёс тебя обратно домой, бессмысленно. Необходимо переиграть этого эсэсовца. Хитростью, знаниями, чем угодно. Грубой силой? Вряд ли. Хотя в какой-то момент и её нельзя сбрасывать со счетов. Ну что ж, господин Штольц, поиграем. Иногда временное отступление приводит в итоге к победе. Ещё раз слава Кутузову!

Наконец, гауптман впустил пленников в комнату обставленную мягкой мебелью и указал на тахту, стоявшую у стены.

– Присаживайтесь. – Сам сел на высокий стул напротив, скрестив ноги. Выбрал на всякий случай безопасную дистанцию. Кроме того тахта была мягкой и низкой. Чтобы совершить бросок с неё на противника нужно потратить как минимум две-три секунды на вставание.

– Хотите что-нибудь спросить?

– А какие гарантии вы нам можете дать, что после задания отпустите нас? – вдруг спросил Гена.

– Никаких!

– Так что, мы будем вечно на вас работать? – Полковник уставился на равнодушно покачивающего сапогом хозяина бункера.

– На свете нет ничего вечного. И вообще, гарантий всегда требует тот, кто сам не может дать их. Обратите внимание, я от вас их не требую. Я имею ввиду, что вы же не можете гарантировать на сто процентов, что будете выполнять задания как мне нужно.

"Не задание, а задания, – отметил про себя Денисов. – Значит, Штольц, сучонок, действительно рассчитывает на долгосрочное сотрудничество".

"Попробуй не выполни, когда тебя держат за яйца", – пронеслось в голове у Генки. – Интересно, как долго немцы занимаются переброской технологий в 41-й год? И откуда здесь такой бункер?"

– Кто построил такую огромную подземную лабораторию. – Глебов словно прочитал Генкины мысли. – Местные жители не могли не заметить грандиозный размах строительства.

– Никто не знает, как бункер здесь появился, – ответил Штольц. – Мы его случайно нашли. Лабораторию же оборудовали сами.

"Скорее всего, когда наши до войны собирались здесь строить электростанцию, начали вести коммуникационные работы и прорыли эти ходы. Потом, когда по причине бездорожья затея провалилась, всё бросили, в том числе и эти помещения. А фрицы оборудовали здесь своё научно-исследовательское логово", – сопоставил Глебов свои знания об этих краях с увиденным.

– Где живут все эти люди, что работают здесь?

– Здесь же и живут, в специальных комнатах. Условия, конечно, спартанские, но что делать. Особо отличившихся и преданных мы посылаем иногда на отдых в будущее. Как видите, мы не такие уж звери.

– Они же могут сбежать!

– Не могут. У нас есть специальные средства, которые заставляют их вернуться. Скажу только, что через определенный срок они сами начинают этого хотеть и возвращаются в Зону. Их непреодолимо тянет сюда. Как зомби. А в районе портала мы их поджидаем. Когда, так сказать, передовики нашего производства попадают в ваше будущее, они забывают о периоде работы в лаборатории абсолютно всё, и в том числе, как в неё попали. Возвращаясь назад, забывают, что было в будущем. Один укол и всё! Интересно, правда? Этот изобретатель препарата – гений.

Тем же, кто идёт на задание, сыворотка потери памяти не вводится. Иначе, как они поймут, что и зачем нужно делать.

– Лихо закручено, – почесал в затылке Игорь. – Офигительные перспективы.

– А ведь мы только в начале пути. Портал обнаружен сравнительно недавно. Объект оборудовали целый год. Кое-что удалось и, как видите, мы медленно, но верно продвигаемся к победе. К нашей победе.

– Ну, хорошо, – не удержался от вопроса Денисов, – выиграете вы войну, установите могущество Третьего рейха на всей земле, а дальше что?

– Дальше появятся другие цели. Послушайте, разве вам самим не интересно, изменяя историю, менять мир своими руками? Это же грандиозно! Что деньги? Что богатство? Пыль. Но вот когда перед тобой на коленях вся планета, когда ты имеешь неограниченную власть, – вот это настоящее… даже не знаю, как определить. Ничто с этим не сравнится.

– Подчинить весь мир можно, но удержать мировое господство и власть надолго никому не удавалось, – возразил Денисов.

– Хорошо, – кивнул Штольц, – пусть надолго не удастся, но даже, если хоть несколько минут или даже секунд буду осознавать, что я властелин Земли, после этого можно и умереть.

– Но это же паранойя, как и у вашего Гитлера, – не удержался Глебов, – чем вы лучше него?

– Признаю, я – ничуть не лучше, ставя цель завоевания всего мира. Наше отличие лишь в том, что я обладаю подаренной мне случайно возможностью управлять перемещением во времени, а он нет! Ха-ха-ха!!!

"Этот идиот опасен", – подумал Глебов.

– Я не собираюсь долго терпеть Гитлера. Пока авторитет у него в армии и у населения Германии довольно высок, пусть воюет оружием поставляемым мною отсюда. Как только Вермахт пройдёт точку невозврата в победоносной войне с Россией, я его ликвидирую. И на волне победы в войне возглавлю Рейх. Затем двинусь на Америку. Англия уже наша. С Африкой тоже не будет проблем. Как и с Австралией.

– Допустим, завоюете весь мир, – продолжил ненужную полемику Денисов. – Но человеку всегда хочется чего-то большего. А вам уже хотеть будет нечего. Зачахните от тоски. Ни один диктатор или богач, обладающий неограниченной властью, не был счастлив, дрожа за власть или богатство. Уж лучше счастливый дворник, чем несчастный властелин мира.

Разговор истосковавшемуся по общению с неглупыми людьми Штольцу доставлял явное удовольствие.

– Почему же ничего не будет хотеться? Начну обустраивать планетку, как считаю нужным. Буду строить, развивать науку. Посматривать на покорение других планет. То, что успею в отпущенный мне срок. А может, заряжу учёных и замахнусь на бессмертие. Не на абсолютное, а так, на пару-тройку веков. В общем, планов громадье.

– А не лучше ли, – не унимался Алексей, – кокнуть Гитлера и заниматься вашими мирными планами и наукой в мире, без войны.

– Сожрут! Другие страны сожрут! Тот же Сталин слопает и не подавится. Раз война уже началась, Кремль, в случае удачного для него поворота, попрет до полного уничтожения Германии. Нам останавливаться нельзя, маховик раскручен. Я признаю, что война с Россией – грандиозная ошибка Гитлера. После Англии надо было сначала завоевать Штаты и Африку, а уж потом…, но что сделано, то сделано. С новыми технологиями нам не будет равных. Кстати, Портал мы открыли после начала войны, в конце 1938 года.

Стоп! Денисова будто обухом по голове шибануло. Штольц ничего не знает про нашу родную реальность. Он только знает о другом будущем. Он не в курсе, что там у нас Вторая мировая началась не в 1938-м, а в 1939-м, а на Россию Гитлер напал не в 39-м, а в 41-м, что День нашей победы отмечается 9 мая 45-го, а не 3-го ноября 46-го. Ну и что мы с этого имеем? Думай, голова, думай! А вдруг это мы изменили историю? Вдруг это мы уничтожили чертежи и опасные для человечества труды самого Теслы? Мать твою, вот это замес!!! Трендёж этого ублюдка о своих планах не дает сосредоточиться. Ладно, потом с ребятами всё как следует обмозгуем.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

– Это может уничтожить всю Землю, – пробормотал Никола Тесла, наливая в кружку кофе. Мысли сбивались.

Достойно ли человечество его знаний. С одной стороны, его изобретения, в случае военного применения, могут привести к катастрофе человеческой цивилизации, с другой, ученый не может не изобретать, не исследовать, не открывать новые физические законы. Господь Бог наделил его даром. Тем более, эта связь с космосом… Зачем, зачем он, Никола Тесла, послал энергетический пучок в сибирскую тайгу, в район Подкаменной тунгуски? Чем чаще изобретатель задавал себе этот вопрос, тем больше убеждался, что точного ответа нет. Хотя, он знает, никто не пострадал, но все же… А если вояки смогут использовать его метод? Или взять, например, "лучи смерти", одну из его разработок. Лучи могут сбивать самолеты, топить корабли и танки десятками на расстоянии более сотен километров. Продолжать ли исследования? Если человечество не одумается, останется от него что-нибудь? С другой стороны, он не может не трудиться. Труд всегда связан с природой. И с человеческой, в том числе. С непреодолимой тягой к созиданию. Уже одно желание работать ведет всё ближе и ближе к истине, к тем законам и предписаниям природы, которые суть истина. А в праздности – вечное отчаяние. Праздный человек – это животное, поедающее время. Как там у великого английского мыслителя Томаса Карлейля? "Познай самого себя? Твое бедное я долгие годы мучает тебя, но ты никогда, как кажется, не сумеешь "познать" его. Не считай это своей задачей. Познай же, над чем ты можешь трудиться, и работай, как Геркулес! Ничего лучшего не может быть для тебя"! Действительно, Карлейль прав, для него, Николы Теслы, как и для любого учёного нет для души большей радости и удовольствия, чем увидеть творение своего разума претворенным в жизнь.

– Не знаю! Не знаю! Не знаю! – вновь зашептал Тесла. Это всё красивые абстрактные слова. В действительности же – вопрос: как быть, когда твой труд могут использовать идиоты, или психопаты?

От Гитлера идут приглашения. Этот параноик с наполеоновскими амбициями может дойти до применения его разработок. Сталин и его разведка также не оставят в покое. А что, если… Что, если дать всем понемногу? Поровну. То, есть так, чтобы разрушительной силы оружие было у всех великих держав? Тогда отпадёт смысл нападать друг на друга! Ведь человечество не настолько глупо, что захочет уничтожить само себя. Или всё-таки не сдержится? Всему виной – безграничная человеческая жадность и жажда власти. Его же задача – дать всем людям бесплатную энергию, которая освещала бы города, давала в дома тепло, чтобы люди могли общаться без проводов, находясь в разных уголках планеты. Но эти жадные пауки не хотят, чтобы это было для всех даром, хотят прибрать всё к своим липким лапам. Взять, скажем, того же Эдисона, великого и ужасного, человека, хоть и выдающегося изобретателя, но не гнушающегося грязными методами, чтобы утопить изобретения Теслы и того же Вестингауза. Насколько бы человечество замедлилось в своём развитии, если бы возобладала точка зрения Эдисона – использовать для электрификации страны постоянный ток вместо переменного? А ведь даже ребенку известно, что в любой розетке во всём мире течет сейчас именно переменный ток, преимущество которого доказал он, Тесла, что все электромоторы, генераторы и электроприборы построены на основе его изобретений.

Учёный последнее время частенько впадал в депрессию. Он считал, что многие его изобретения общество не принимает всерьёз и считает серба сумасшедшим мечтателем. Наверное, он слишком рано родился.

– Господи, подскажи! Ты, я знаю, наделил меня даром к изобретательству, открываешь мне знания. Так помоги не совершить непоправимую ошибку.

Учёный уставился невидящими глазами в пространство.

И потом, этот странный человек, подсевший в ресторане. Показал какой-то прибор. В одной маленькой коробочке миниатюрный фотоаппарат с моментальной проявкой изображения на экране, кино, музыка, печатная машинка, вычислитель, который они называют калькулятором. Говорит, ещё и телефон без проводов есть, только работает в будущем времени. Такого сейчас в мире не существует. Говорит, он из этого самого будущего. «Я что с ума схожу? – подумал Никола. – Опять начались видения, как в детстве, когда я не различал, где явь, а где сон? Что мне делать, Господи? Дай же хоть какой-нибудь знак…»

И тут в дверь позвонили…

***

– Ничего себе номерок! – Генка с бокалом виски с содовой и кубиками льда, сверкающими в приглушенном свете торшера, откинулся на спинку мягкого кожаного дивана и водрузил ноги в дорогих американских штиблетах на низкий журнальный столик. – Ой, как я это богатство очень люблю и уважаю. Как царём, значит, заделаюсь, первым делом – пианину! Пиры закатывать буду!

– Да, "Уолдорф-Астория" в тридцатые-сороковые годы был одним из самых дорогих и роскошных отелей Нью-Йорка, – отозвался Сергей. – Многие ухватившие фортуну за хвост потомки пассажиров "Мэйфлауэра", считали тогда, что жить здесь весьма престижно. Тут тусуются не только финансовые воротилы, но и богема типа художников, музыкантов, артистов. Короче, всяк, кто успешен, желает похвастаться, что снимал номер в "Уолдорф-Астории".

– Наш Никола, судя по всему, в быту вовсе не аскет, хотя не живет здесь уже, а только обедает изредка. – Игорь встал с кресла с таким же бокалом виски в руке, как у брата и подошёл к окну. С одиннадцатого этажа открывалась великолепная панорама сверкающего вечерними огнями Большого яблока, города, с которым уже тогда многие американцы и эмигранты связывали главные надежды на осуществление американской мечты.

– Ну, и как мы подберёмся к гению? – вступил в разговор Денисов. – Тесла не подпускает к себе чужаков.

– Самый верный способ – поймать около дома на Ист-Хьюстон, номер 48, где он снимает квартиру или на обычном прогулочном маршруте, – Игорь отошел от окна и плюхнулся рядом с Генкой на диван. – Мы выяснили, что Тесла неизменно приходит к собору Святого Патрика на 50-й улице или в Браянт-Парк близ Пятой авеню. Там он кормит голубей.

– Да, но его, как мы убедились, пасут какие-то спецслужбы. Думаю, прежде всего, американские.

– И немецкие.

– Сдается мне, и советские.

– Гуляет преимущественно в пасмурную погоду или вечером после заката солнца. Недаром в то, тфу ты, в это время, про него ходят слухи, что он потомок графа Дракулы и боится солнечного света, – Гена потянулся за бутылкой и плеснул в стакан еще на палец скотча. – Чушь, конечно.

– Конечно, – Глебов встал с кресла, переместился на персидский ковер и начал мерять его шагами. – Если помните, он родился в семье православного священника. А что касается солнечного света, так это правда, – Тесла его избегает. Скорее всего, потому что постоянно попадает под воздействие мощных электромагнитных полей. Думаю, поэтому его нервы стали крайне чувствительны. От яркого света болят глаза, автомобильные гудки, звуки трамвая и даже тихие шорохи – для него раскаты грома. Зато видит хорошо в темноте.

– Я не смотрю мультфильмы, не читаю сказки, зато я нюхаю и слышу хорошо! – не удержался Генка.

– Какая же ты скотина циничная, брателло, – беззлобно сказал Полковник. – Да Серёж, я помню. Все мы читали информацию о Тесле в распечатке. Спасибо Штольцу – обеспечил. Целых триста страниц. Расстарался. Тут тебе и подробное описание биографии, привычек, и список с описанием изобретений.

– Кстати, хоть убей, не понимаю, почему Ариец, этот претендент на мировое господство, не отправил нас или других агентов сразу в двадцать первый век, чтобы мы перетащили к нему все самые современные и разнообразные разработки оружия? – спросил уже не первый раз Гена.

– Для особо понятливых ещё раз повторяю, – терпению Глебова не было предела. –Ну, не было еще в сороковые годы у немцев, да и ни у кого в мире, таких технологий, приборов, механизмов, сплавов, наконец, для изготовления высокотехнологичного оружия. Это все равно, как заставить новорожденного ходить или выучить таблицу умножения. А вот приборы и установки для "лучей смерти", судя по всему, изготовить можно. Штольц не дурак и всё рассчитал, куда и в какое время нас послать. Именно в 1936-м году в Нью-Йорке Тесла изготовил прибор для своего летального оружия.

– Да, я помню, – сказал Игорь. Он сел за шикарный массивный стол из морёного дуба и вооружился карандашом. Взял из пачки листок бумаги.

– Лёха, Генка, хватит хань жрать, идите все к столу, будем думать-решать, что делать дальше. Берите карандаши, бумагу.

Когда все четверо уселись за стол, Игорь вывел на листке: "Скорее всего, нас подслушивает Милош. То, что не его ума дело, пишите на листах. Потом сжечь".

– Итак, что мы имеем?

***

« Итак, что мы имеем?» – услышал в наушниках Милослав Крайнович, агент, посланный Штольцом вместе с «попаданцами» в Нью-Йорк и сделал уровень записи на магнитофоне чуть громче.

***

Вторая половина августа 1936 года. Две недели до описываемых событий. День Перемещения. США, Нью-Йорк. Ист-Ривер парк. Первый час ночи.

Каково было удивление случайных прохожих, прогуливающихся вдоль берега недалеко от Уильямсбергского моста, когда на их глазах пятеро мужчин в одежде почти одновременно вылезли из воды. Чертыхаясь, мужчины направились через парк в сторону Ист-Хьюстон Стрит. Руку одного из них оттягивал пристегнутый наручниками увесистый чемоданчик. Хозяин сего предмета не без удовольствия отметил про себя его герметичность. Изделие, оставшись на плаву, не потянуло за собой его хозяина на дно залива Уоллэбаута.

Просчёты яйцеголовых Штольца с точкой материализации чуть не стоили «засланцам» жизни. Хорошо, что в августе вода здесь ещё не холодная.

Не меньшее изумление вызвал совершенно мокрый человек с чемоданчиком и у служителей «Бэнк оф Нью-Йорк». Странный посетитель открыл депозит на сто тысяч долларов. От такой суммы наличности у видавшего виды управляющего чуть глаза на лоб не полезли, но благодаря многолетнему опыту и выучке, тот всё же сдержался и не подал виду. Не стал он звонить и в участок, ибо получил такие чаевые и обещание на последующие, что это покрывало размер его месячного жалования. Тем более что клиент пообещал дальнейшее сотрудничество. После всех формальностей выписанная чековая книжка проследовала в карман Милослава Крайновича. Естественно, со стороны соглядатая, ответственного не только за четверых подопечных, но и за расходы членов экспедиции, охотников за военными разработками Николы Теслы, сей шаг был единственно правильным, – в отличие от банка расплата внушительной суммой наличными за два номера вперёд на месяц в роскошной гостинице вызвала бы у персонала ненужные подозрения.

Клаус Штольц выбрал руководителем операции серба по национальности не случайно. Тот знал как минимум четыре языка – родной (это может пригодиться при общении с великим соотечественником – Теслой), русский, английский и немецкий. Кроме того, умел отлично стрелять, владел техникой рукопашного боя. И ещё обладал одним замечательным для работы качеством – на сон в сутки ему хватало четырёх-пяти часов. Независимо от степени усталости.

Милослав Крайнович. Серб с польскими корнями. 44 года. Рост под метр восемьдесят, крепкого телосложения, но не грузный, скорее, поджарый. Светлые, цвета спелой пшеницы волосы, прямой нос, волевой подбородок и глаза… Зеленые. Цепкие, колючие, прожигающие собеседника насквозь. Они как будто жили на лице своей жизнью и не вязались с, казалось бы, располагающей внешностью. Впрочем, глаза становились таковыми, когда Милош был сосредоточен, в минуту опасности или пытался проникнуть в мысли собеседника. Он излучал какую-то особую ауру. В присутствии таких людей чувствуешь внутренний озноб, как при входе в кабинет зубного врача. От его «буравчиков» хотелось найти укрытие. Редко, кто выдерживал пронизывающий взгляд. В тоже время, серб, вовсе был не лишён чувства юмора, и когда ребятам удавалась шутка, Крайнович, едва скрывал улыбку. Сам шутил редко, и выражалось это, скорее, в сарказме. Когда Глебов, ещё в Кубринском бункере, увидел ухмыляющегося Милоша, вспомнил выражение Льва Толстого. Писатель говорил, что о человеке можно судить не столько по тому, как и что тот говорит, как грустит или думает, а по тому, как он улыбается и смеётся. Ничего хорошего про кривые ухмылки и саркастические усмешки Крайновича Сергей сказать не мог.

Как-то во время слежки за Теслой, сидя в арендованной машине, Генка пытался подколоть Милоша. Мол, что же ты, сербский братушка? Россия всегда вас защищала, жизни наши парни клали за вас, а ты продался немцам, фашистам, которые всех славян хотят изничтожить. На что «продавшийся» серб отвечал:

– Мои родители работали на вашу советскую разведку. Прокололись. Ваши их убрали. Слишком много знали. Мне не за что любить Советский Союз. К тому же Штольц взял мою семью, как и ваши, в заложники. Я любого порву и готов на всё, чтобы сохранить им жизнь. И вас не пожалею. – При этом Крайнович так посмотрел на Николишина, что тот поверил, но все же спросил:

– А если мы тебя замочим? Нас четверо.

– Тогда вы не вернётесь назад. Только я знаю, как это сделать. Я – ваш обратный билетик.

– А мы тебя пытать будем.

– Невозможно, у меня, где надо, спрятана ампула с ядом.

– Ну, допустим, мы или враги тебя прижмут, высосешь её, и операции – конец. Или случайно, не дай Бог, погибнешь…

– За нами придут сюда другие. Такие же, как вы себя называете, попаданцы. Так что, мочить меня – смысла нет. Лучше оберегайте. Иначе – всем вам и мне, как говорят русские, – пи…ец.

– А если нам понравится здесь жить, и мы не захотим…

– Подумайте о ваших близких, Штольц не перед чем не остановится. И потом, другие найдут вас здесь.

"Найдут – это вряд ли, – подумал Гена, – а вот насчет родных и близких, сволочь, прав".

***

После посещения банка решено было двинуться на 5-ю Авеню в магазин, торгующий модной одеждой «Томсон и сыновья». Таксисты долго не сажали мокрых пассажиров. Пришлось в темных улицах выжимать джинсы и майки. И все равно нью-йоркские извозчики косились с подозрением и уезжали. В итоге помогли все те же зеленые купюры.

Забраться в закрывшийся уже в час ночи магазин для Милоша не составило труда – в чемоданчике, кроме всего прочего, имелся набор отмычек.

Костюмы сидели безупречно. Уж подобрали себе. Так что в лобби «Уолдорф-Астории» пятеро смелых явилась «как денди лондонские одеты».

Один апартамент для четверых и один люкс для Крайновича нашелся опять же, благодаря денежным знакам, вернее сумме, прописанной в чеке. Почему серб решил поселиться в отдельном номере, можно было догадаться. Ему необходимо знать обо всех замыслах и разговорах подопечных, но так, чтобы те не догадывались об этом. Поэтому установил прослушку – «жучки» также составляли содержимое заветного чемоданчика – в номере «попаданцев», пока те наслаждались кофе в баре отеля. Само собой, искушенные информационным изобилием века прошлого и нынешнего, ребята догадались о её существовании, но поняли, что прослушка – часть контроля и наблюдения за ними и не стали уничтожать. В определенном смысле, это могло сыграть им даже на руку. Например, сливать «дезу» или вводить куратора в заблуждение… Только вот догадывается ли Милош, что они догадываются о «жучках»?

Апартаменты друзей представляли из себя четыре комнаты. Огромная гостиная, обставленная дорогой мебелью. Стены увешаны старинными гобеленами. Деревянная, ручной работы мебель подчеркивает изысканность дизайна. Морёный дуб, карельская берёза, канадский клен – материал говорит об эксклюзиве. На полу – персидский ковер ручной работы. Две спальни. Отдельный кабинет с письменным столом и бюро. Два туалета и столько же душевых. Сплошные зеркала и позолота. И, главное, – окно и балкон с которого открывалась великолепная панорама города. Как пошутил Гена, знал бы прикуп, жил бы в «Уолдорфе»…

***

– Сдаётся мне, что за нашим Николой следит еще кто-то. – Специальный агент ФБР Сэмюэль Донован потянулся на заднем сиденье потрепанного «Форда».

– Шеф, если честно, я заметил только двоих мелькающих за ним, – отозвался собеседник за рулём. Наши выяснили: один – сотрудник немецкого посольства, второй – скорее всего, русский. Но не уверен. Это лишь мое предположение. Просто не знаю, кто более чем советы еще заинтересован в военных изобретениях Теслы.

– Точно больше никого?