Текст книги "Триумф Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Звучит двусмысленно, но я послушно расписываюсь на салфетке, желая Любе всяческих успехов. Официантка прикладывает автограф к высокой груди, еще больше краснеет и убегает обратно за стойку.

– Узнаю, советских музыкантов – вздыхает Бешов – Популярные, но без рубля в кармане.

Я бы ответил, что у меня на банковском счете больше пятнадцати миллионов долларов лежит, но уже занят поглощением бесплатного сэндвича.

– И как вам Лондон, Виктор?

– Замечательно – отвечаю я, хватая второй бутерброд – Иван Алексеевич, а как вы попали в Англию, да еще стали владельцем сети закусочных?

И тут Бешов рассказывает мне такую историю – хоть стой, хоть падай. Дедку оказывается ни много ни мало – 94 годика! Родился он под Одессой в Херсонской губернии Российской империи в семье мирового судьи. Поступил служить на черноморский флот и попал... на броненосец "Князь Потёмкин-Таврический"! В 1905-м году на корабле случилось знаменитое восстание, воспетое Эйзенштейном в не менее знаменитом фильме. Матросы захватили броненосец, убив при этом часть офицеров. Не имея чёткого плана дальнейших действий, восставшие повели корабль в Одессу, где намеревались пополнить запасы угля, воды и продовольствия. Они полагали, что Черноморский флот поддержит их бунт, но жестоко ошиблись. Власти ввели в порт войска, после чего матросы увели "Потёмкина" в румынскую Констанцу. Где и сдались властям. Те их интернировали, но отказались выдать России. Часть матросов все-равно самостоятельно решила вернуться на Родину. Их арестовали, судили. Троих приговорили к казни, остальных сослали на каторгу на 15 лет. Другая часть восставших, спокойно жила в Румынии и уже в советские времена были награждены орденами Красной Звезды, а двое – орденами Красного Знамени. Но интересней всего сложилась судьба у Бешова.

– Я сразу решил ехать к сестре в США – Иван Алексеевич пригубил кофе из чашки – По поддельным документам выехал в Турцию, откуда добрался до Великобритании и Ирландии. Думал в Дублине сесть на корабль до Нью-Йорка. Но в Ирландии меня арестовали по подозрению в шпионаже – как же социалист с "князя Потёмкина" – и посадили в тюрьму. Спустя полгода выпустили. Адвокат хороший попался. И я осел в Дублине. Женился, родились дети. Мы в Одессе всегда ели много рыбы, а тут тоже море рядом. Решил открыть закусочную Fish and Chips.

– И дело пошло хорошо – догадался я

– Более чем. Народ пошел, я стал прилично зарабатывать. Открыл вторую закусочную, третью... И вот уже доросли до Лондона. Тут у меня несколько друзей-эмигрантов живет – Бешов отставил чашку с кофе в сторону – Помогаю. Взял их внуков на работу.

– Как же вы в таком возрасте руководите таким большим бизнесом? – удивился я

– Да я уже отошел от дел. Лет десять как. Дети управляют. Попросили съездить в Лондон, по старой памяти посмотреть как тут ситуация. Не дай бог в мае победят лейбористы... Опять налоги поднимут.

Иван Алексеевич тяжело вздыхает.

– Как же так – вновь изумляюсь я – Вы же социалистических взглядов, восстание поднимали на броненосце...

– Молодой был, дурной. Да и накрутили нас старшие товарищи. "В борще тухлое мясо, а офицеришки шустовский коньяк распивают". Вот и забунтовались. А потом пошло поехало... Агитаторы, революционеры, чтоб им пусто было...

Я в обалдении качаю головой. И это икона революции? Это про них Эйзенштейн снимал кино?? Мы еще немного болтаем о том о сем. Я рассказываю о Союзе, реформах Романова. Ничего такого, чего бы Бешов не знал – английские газеты довольно подробно пишут о ситуации в СССР. А сам Иван Алексеевич, кстати, уже трижды в качестве туриста бывал на Родине. Я допиваю чай, благодарю за еду. Бешов только отмахивается. Приглашает заходить в закусочную, после чего мы прощаемся и даже обнимаемся.

–

Я в задумчивости иду обратно в отель. Как же все-таки извилиста человеческая судьба. Бунтовщик с "князя Потёмкина" попадает в Англию. Успевает в Лондоне встретится с Лениным и Троцким (видимо, все-таки не просто так в Дублине его сажают в тюрьму). После чего открывает сеть закусочных, становится миллионером. И как же сразу меняются взгляды!

В лобби Савоя я падаю в кресло у рецепции и закрываю глаза. Надо спланировать день.

– Ах, вот ты где!

Вздрогнув, я прихожу в себя. На меня сердито смотрит Альдона. Как же красива латышка в гневе. Волосы развиваются, на скулах – румянец. Позади девушки стоит хмурый "мамонт".

– Я тут всех уже на ноги поднял – ворчит Леха – Восемь утра, а тебя нигде нет.

"Старший брат" глазами мне показывает вверх, намекая на люкс Анны. Значит и у нее побывал. На каком же языке он с ней объяснялся?

– Мы же договаривались, что ты один никуда не ходишь! – к "мамонту" присоединяется Сергей Сергеевич. Безопасник хмур и раздражен моей безалаберностью. Я равнодушно пожимаю плечами, откидываюсь в кресле.

– Виктор, ты меня слышишь? – гэбэшник присаживается рядом

– Да он просто перетренировался – успокаивающе произносит "мамонт" – Вить, пошли уже в номер, примешь душ. А потом завтракать. Вон уже все наши собираются.

Действительно, в холл спустились "звездочки", Клаймич... Вера перешептывается с Альдоной, наш директор нервно смотрит на часы.

– Извините, правда, перетренировался, голова закружилась.

Все облегченно кивают.

– А где Марков?

– В посольство с утра уехал – Клаймич подходит ближе, тревожно разглядывает меня – Пришло письмо из компании Burberry. Хотят сделать Красных Звезд "лицами" новой линии молодежной одежды. Когда мы с ними сможем устроить переговоры?

– Когда они будут готовы заплатить миллион долларов

Окружающие улыбаются. Витя шутит, значит, все в порядке.

– Кстати, слышали анекдот? На уроке русского языка дети пишут сочинение на тему "Что бы я сделал, если бы выиграл миллион рублей". Вовочка смотрит в свою тетрадь, исписанную колонками сложных вычислений, и тянет руку вверх: – Марья Ивановна! А еще 100 рублей добавить можно?

Тут уже даже Сергей Сергеевич не может удержаться от громкого смеха. Что же... Пора народ остудить.

– Я абсолютно серьезен! Вы пока просто не представляете размеров нашей популярности. Оглянитесь вокруг. Где бы мы не были на нас все смотрят, фотографируют, просят автографы

Звездочки повернули головы, оглядываясь. И действительно, движение в лобби отеля замерло. Все пялятся на нас. А пара туристов – скорее всего американцев – уже во всю щелкают затворами фотокамер.

– После Уэмбли мы станем по-настоящему всемирно известными. И пока этого не случилось – модные бренды хотят нас получить по дешевке. Так вот! Этому не бывать. Нашему государству очень нужна валюта.

Контракт с брендом не спрячешь – фотографии будут во всех модных журналах. Поэтому просто попробуем заработать очки у номенклатуры. Стать лицом Дома Высокой моды – это такой геморрой, что значительную часть нашего драгоценного времени будут сжирать бесконечные съемки рекламных роликов и фотосессии. Поэтому насчет долгосрочного контракта я бы еще десять раз подумал. К тому же бренд наверняка обяжет нас носить их одежду на каждом официальном зарубежном мероприятии и согласовывать с ними наши концертные костюмы. А вот этого нам точно не нужно. Может, для начала лучше подписать краткосрочный, разовый контракт? Ведь кроме рекламы в лучших журналах мира и на ТВ, контракт с Burberry – это для меня все равно еще и дополнительная возможность съездить за рубеж и поделать там свои дела, о которых властям знать совершенно не нужно...

– Так, товарищи – Клаймич еще раз смотрит на часы – Нам пора на завтрак и ехать на репетицию в Уэмбли.

–

В сопровождении "мамонта" я поднимаюсь в номер, привожу себя в порядок. Делаю звонок в Союз маме на работу. В Москве все нормально, меня с нетерпением ждут домой. Концерт в Манчестере показывали по отечественному ТВ, но в записи и в урезанном виде. Фрагменты также пустили в программе Утренняя почта. Дед просит привезти из Лондона хороший видеомагнитофон, чтобы записывать мои выступления. Идея хорошая, сразу говорю о ней Лехе. Спускаясь вниз, мы некоторое время обсуждаем аппаратуру и сходимся во мнении, что проще заказать видак по каталогу в 200-й секции ГУМа или купить в Березке, чем тащить на себе, трясясь как бы там внутри от тряски не сломались головки.

За завтраком группа разбирает по косточкам утренние газеты. Хоть наш вчерашний успех на шоу затмила "история с расписками" – публикаций все-равно много. Альдона зачитывает нам выдержку из статьи: "Майкл Паркинсон уже много лет торгует одним и тем же безобидным, устарелым форматом, и эпизод last nights поначалу не был исключением. Но Майклу удалось в очередной раз удивить своего зрителя. Вчера все мы испытали настоящий культурный шок, когда он представил нам известную советскую группу, и ее лидер Виктор Селезнев прямо в студии сочинил новую оригинальную песню, которая обещает стать настоящим хитом. Не удивительно, что после вчерашнего шоу на BBC Паркинсон резко обошел в рейтинге своего извечного конкурента с ITV – Рассела Харти...".

– Кстати – Клаймич отставляет в сторону чашку с чаем – Я разговаривал с Гором – наш продюсер настроен выпустить сингл Don't worry, be happy максимально быстро. Сможем мы уже сегодня сделать пробную запись?

Музыканты дружно кивают.

Угу. Как там говорил Папанов в Бриллиантовой руке? "Куй железо, не отходя от кассы"? Молодец, Гор, ничего не скажешь.

– Товарищи! – Сергей Сергеевич тихонько стучит ножом по бокалу с соком – Поступила информация, что сегодня в обед в наш отель заезжает видный деятель американской республиканской партии, конгрессмен Магнус. В его окружении, могут быть и представители разведывательных служб США. Так что прошу усилить бдительность! Возможны провокации, попытки вербовок.

Народ задумался.

– Надо будет навестить конгрессмена, поздороваться – я спокойно мажу тост маслом, глядя в окно

Немая сцена. Марков пучит на меня глаза, безуспешно пытаясь что-то сказать.

– Виктор... – Клаймич укоризненно качает головой – Нас ведь только что предупредили насчет него

– Ну и что? – я пожимаю плечами – Конгрессмен присутствовал на моем бое с Картером в Лас-Вегасе. Мы знакомы – нас Синатра представил друг другу. Будет просто не вежливо не поздороваться. Потом я хочу позвать его на наш концерт

– На концерт!?! – Марков наконец, приходит в себя, набирает воздух в легкие

– Именно. Магнус нормально настроен по отношению к нашей стране, никогда не позволял себе выпадов против Советского Союза. Разве плохо иметь "своего" человека в Конгрессе США? Нам в Америку еще на гастроли ехать.

– На гастроли в Штаты?? – нет, куратора из ЦэКа сейчас точно кондратий хватит. Лицо покраснело, вены вздулись. Наш же гэбист спокоен. Умеет владеть лицом, ничего не скажешь. Звездочки же смотрят на меня с удивлением. Львова задумчиво разглядывает стакан с чаем, Татьяна Геннадиевна не сводит глаз с Веры. Уже что-то прикидывает в голове. А вот "тяжи" и музыканты оживились. Всем хочется побывать в Нью-Йорке, залезть в факел Статуи Свободы.

– Вообще-то, Гор уже заговаривал со мной об этом – смущаясь, произносит Клаймич – Но я ему ответил, что такие вопросы решаются на уровне ЦК

– Решим – я беззаботно махаю рукой – По приезду встречусь с Григорием Васильевичем, он мне не откажет.

Это соломинка ломает хребет верблюда. Марков с Сергей Сергеевичем быстро переглядываются, безопасник стучит пальцем по столу:

– После встречи с Магнусом сразу ко мне.

–

Позавтракав, мы снова едем на Уэмбли. По дороге Клаймич коротко рассказывает Гору, который ждал нас в холле, про письмо от Burberry. Гор со мной полностью солидарен: нужно немного потянуть время. После успеха английских гастролей – а в том, что он будет, уже никто из нас практически не сомневается – разговор с представителями бренда пойдет совсем в другом ключе. Клаймич немного смущаясь, предлагает отправить наших звездочек вечером в бассейн при отеле, купив перед этим для них модные купальники – это послужит нам дополнительной рекламой и вызовет лишний интерес публики. Гор тут же подхватывает его идею: а дальше некие негодяи – папарацци сделают там фото скрытой камерой и этим же вечером сольют их таблоидам. У меня натурально отвисает челюсть... Ай да Клаймич, ай да сукин сын! Надо же такое придумать. Набрался уже у Гора всяких американских фокусов, и как быстро они спелись...!

Но сама идея в принципе неплоха... Если впереди у нас переговоры с модным брендом – а Burberry это наверняка только первая ласточка – публике стоит увидеть наших звездочек во всей красе. Девочкам есть чем гордиться – фигурки у них спортивные, подтянутые, лица свежие, симпатичные – короче, они мечта любого рекламщика и модельера. Эх, как бы по возвращению в Союз мне не прилетело от отцов девушек... Я тяжело вздыхаю.

У самого Гора для нас тоже отличные новости. С ним вчера связался известный итальянский продюсер. Кроме трехнедельных гастролей по Италии он предлагает заключить контракт на выпуск сольного диска с итальянскими и англоязычными песнями, в поддержку которого гастроли и пройдут. Они планируются на самый конец августа – начало сентября, когда вся Италия вернется из отпусков, жара немного спадет, но курорты еще будут полны отдыхающих. Маршрут такой: Сан-Ремо, Милан, Верона (там нам вообще предлагают выступить на древней Арене-ди-Верона), Венеция, Флоренция и Сардиния. Ну и Рим естественно, там мы закончим свой гастрольный тур. Короче, нам предлагают самые лучшие концертные площадки и ночные клубы Италии. Я не тороплюсь говорить "да". Сначала нужно обсудить финансовую сторону дела. Сколько получит студия официально и я неофициально. Но поскольку рядом с нами сидит Сергей Сергеевич и ловит каждое наше слово, радости своей я не показываю, и как можно равнодушнее пожимаю плечами.

Громко предлагаю Майклу Гору самому позвонить Щелокову и согласовать с ним новый контракт. Он наш "генерал Манагер" – вот пусть сам и обговаривает все детали. Мое дело – тихо потом предъявить Гору свой личный денежный интерес. Но в любом случае к детальному обсуждению этого контракта мы тоже перейдем только после Уэмбли, чтобы итальянец хорошо понимал уровень популярности нашей группы. Поэтому Гор для начала пригласил его на наш завтрашний концерт, чтобы показать "товар" лицом. Ох, чувствую, завтра на ВИП трибуне соберется очень интересная публика! Как бы все наши кураторы на пару с посольскими не умерли там от разрыва сердца...

/ генерал Манагер – известная шутка начала 90-х годов. В эпоху факсов коммерческие предложения с Запада подписывались General Manager. Люди, не очень подкованные в английском языке, переводили подпись как "генерал Манагер"/

Выгружаемся из автобуса и, пройдя через фойе, выходим на трибуну, обозреваем поле предстоящей битвы... Оно еще пустое, траншеи не отрыты, воронок от разрывов снаряд нет, санитары не несут тела убитых.

Сцена практически смонтирована, на ней уже вовсю работают оформители и светотехники. Подиум тоже готов, на нем осветители устанавливают подсветку. А сегодня вечером сюда привезут главные украшения сцены – большие неоновые буквы "Red Stars" и гигантскую "рубиновую" звезду – копию кремлевской. Судя по эскизу, она будет главным акцентом в оформлении сцены. Гор рассказывает, что по углам еще здесь будут установлены стробоскопы, вращающиеся зеркальные шары и пушки следящего света, а также генераторы дыма и тумана. С помощью последнего в воздухе создается легкая дымка, и луч света, проходя сквозь туман, становится ярче и лучше виден. Я всей этой красоты насмотрелся еще в прошлой жизни, видел, конечно, аппаратуру и покруче этой. Но мои орлы заворожено слушают Гора, для них все это недостижимая, заоблачная высота, о которой в Союзе можно только мечтать.

Ладно, пора ехать на очередную репетицию в студию. Судя по разговору Клаймича с Гором – наш продюсер решительно настроен презентовать "Don't worry, be happy" прямо завтра здесь, на Уэмбли. Только записывать песню придется сегодня. И мне срочно нужно вспоминать оставшиеся слова песни, ну или хотя бы еще один куплет. Так что пока все наши обсуждают ход работ на арене, я, забившись на заднее сиденье автобуса, снова терзаю бумагу. Какие-то слова я, наверное, все же слегка переврал, но в целом текст близок к первоисточнику и на музыку ложится безупречно.

Уже в студии я вручаю этот исчерканный лист Клаймичу с Гором.

– Это третий куплет, и больше я точно не потяну. В конце повторим первый, слегка изменив речитатив.

Гор изумленно рассматривает лист, а у Григория Давыдовича при этом такой гордый вид, словно он это сам и написал. Порой мне даже стыдно, что я дурачу его со своей "гениальностью", но, увы, отменить это я уже не в силах... Потом был разбор полетов – мы все вместе смотрели запись манчестерского концерта. Ошибок, конечно, нашлось немало. Пусть крупных проколов у нас не было, но зато мелких вполне хватило, и Гор нам на них безжалостно указывал по ходу просмотра. Может, зрители их даже и не заметили, но мы-то сами видели их на экране. Под конец у Клаймича набрался целый список таких неприятных мелочей, которых завтра нужно избежать на Уэмбли. Затем до вечера мы с ребятами занимались новой песней. Спокойная, расслабленная манера исполнения позволяет мне беречь мои голосовые связки для завтрашнего концерта, мучаются в основном Коля с его художественным свистом и звукорежиссеры, пытающиеся при монтаже добиться идеального наложения всех партий. Сотрудники студии уже и сами не на шутку увлеклись сложной задачей, оригинальная идея нашей новой песни им очень нравится.

А девчонки в это время наконец-то встретились с английским хореографом и подтанцовкой, нанятой Гором. Посмотрел я, как они работают, и окончательно понял, что танцоры, найденные Татьяной Геннадьевной это полная лажа. Придется в Москве искать им замену, но в первую очередь нужно найти профессионального хореографа. Думаю, сейчас даже Вера понимает, что ее драгоценная маман на эту роль категорически не годится. Гоняет английский хореограф девчонок так, что они бедные взмокли, зато уже через час начинает постепенно вырисовываться приемлемый результат. Потом звездочки репетируют свой коронный проход по подиуму, доводя его до полного совершенства, а Львова в это время подгоняет сценические костюмы на девушках из подтанцовки и придирчиво отбирает привезенный реквизит. Костюмы для танцовщиц как и реквизит, конечно, пришлось брать напрокат, но зная упорный характер Львовой, можно даже не сомневаться, что к следующим гастролям костюмы она сошьет ничем не хуже этих, а то и на порядок лучше.

После обеда в студию позвонила Анна. В Савой заселился Магнус и они даже успели случайно пересечься в ресторане отеля. Конгрессмен узнал итальянку – как никак она присутствовала на нашей знаменитой игре в баккара в Лас-Вегасе. На той самой игре, где американец проиграл больше миллиона долларов. Ну что ж... Карты вновь розданы, пора и мне выдвигаться.

–

– Ну что, теперь можно и в казино? По маленькой? – я хрустнул суставами, потянулся к горящему камину. Магнус рассмеялся каркающим смехом. Схватил кочергу, резко пошуровал ее в огне. Конгрессмен с нашей последней встречи совсем не изменился. Такой же худой, высокий и лысый как бильярдный шар. Лишь густые брови, которые впрочем, не дотягивают до брежневских, выделяются на его породистом лице. После ужина в ресторане отеля, мы поднялись в президентский люкс американца. Тут уже был раззожен камин, на небольшом столике рядом с креслами были разложены сигары в коробках.

– А у тебя красивая девушка. Дочь премьер-министра Италии? – Магнус тщательно выбрал сигару, обкусил ее на декоративной гильотинке и начал тщательно раскуривать

– Вы же и так все знаете. Наверняка ваши помощники составили вам нам меня подробное досье – я взял со стола одну из коробок и начал ее разглядывать. Судя по этикеткам, это были самые знаменитые кубинские сигары – Cohiba Robustos. В своей "прошлой" жизни я пробовал их и мне они показались слишком крепкими. С непривычки сильно бьют в голову.

– А зачем Анна повела мою жену в бассейн? – конгрессмен помахал рукой, разгоняя клубы дыма. Супруга Магнуса в ходе ужина не произвела на меня никакого впечатления. Сухая вашингтонская вобла. Загорелая, такая же высокая как ее муж. Манеры ее были безупречны, но музыкой женщина не увлекалась и совершенно не понимала, зачем Магнус потащил ее срочно в Лондон. В то, что муженек загорелся сходить на концерт советской поп-группы она не верила, а правду ей, разумеется, никто не говорил.

– На сегодняшний вечер у моей группы запланирована диверсия против британских обывателей. Анна узнала о ней и решила посмотреть.

– Ну ка – заинтересовался Магнус – Что за диверсия?

– Солистки будут плескаться в бассейна в откровенных купальниках. А папарацци – все это тайком снимать.

Ох, прилетит мне по приезду в Союз. Английскую прессу в ЦК мониторят будь здоров и полуголых "звездочек" на обложке точно не пропустят.

– Ха... Маргерет тоже в кадр попадет? – конгрессмен закашлял от неожиданности

– Ну это как повезет – я пожал плечами – Уорен, раз мы с вами одни, может быть обсудим наш проект.

– А у нас есть проект? – Магнус заломил бровь

– Разумеется – я широко улыбнулся – Ваши векселя в обмен на избрание президентом США. Вы еще помните, что должны мне миллион с лишним долларов?

– Как такое забудешь – конгрессмен плеснул себя из графина виски в широкий стакан – Это все происки КГБ? Ты там работаешь?

– Я подросток, Уорен, о чем вы... КГБ сделало бы из вас пусть и высокопоставленного, но обычного агента. Вы же возглавляете комитет по надзору палаты представителей за работой спецслужб?

Мужчина мрачно кивает.

– Если бы я был из КГБ – вы бы уже таскали мне секретные документы папками. Но мне это ничего не нужно.

– Что же тебе нужно?

– Сделать из Америки друга. Хватит уже этой холодной войны, балансирования на грани ядерного апокалипсиса. Я имел возможность завести друзей в вашей стране, посмотреть на жизнь обычного народа. Трудолюбивые, порядочные люди. Нам нечего с вами делить.

Как раз делить нам есть, что со Штатами – целый мир. Но конгрессмену напоминать об этом не обязательно.

– Ты очень необычный парень, Виктор – покачал головой Магнус – Тебе об этом говорили?

– Неоднократно. Так вот. Недавно я получил на свои счета значительную сумму за песню Мы – мир

– Да, отличный сингл, мой водитель каждый раз подпевает вам, когда на радио ставят этот хит. А ставят его часто. Прости, что ты сказал про деньги?

– Пятнадцать миллионов – четко произнес я – В американских долларах. Их я готов вложить в вашу избирательную кампанию. Деньги абсолютно честно заработанные, разумеется, придут в ваш предвыборный фонд из оффшора – никто ничего разузнать не сможет.

Магнус задумался. Пробормотал едва слышно "советский школьник с оффшором". Покачал головой, налил себе еще виски. Выпил залпом. Ну, же давай, решайся... Я перед отлетом в Лондон изучил в айфоне цифры по американским избирательным кампаниям. Никсон в 69-м потратил 20 млн. долларов. Рейган при переизбрании в 84-м уже 40 млн. Значит, выборы в 80-м году обойдутся примерно миллионов в тридцать. Половину я даю. Вторую половину Магнус соберет со спонсоров. Если не хватит – добавлю. Благо за пластинки и новые песни продюсеры платят аккуратно и регулярно. Плюс гастроли. Плюс игра на бирже...

– С неграми ты угадал – задумчиво произносит конгрессмен – В партии были не очень довольны, что я ношусь с черномазыми, но рейтинги действительно выросли. Некоторые спонсоры уже подходили, зондировали почву. Но в партии все еще пока делают ставку на Рейгана. Для него уже собрали много денег, в первую очередь с оружейного лобби... Мнда.. Деньги, это еще не все. Нужны идеи.

– И они у меня есть. Кроме цветного населения, вам нужно сделать ставку на опасность ядерной энергетики. После Три-Майл-Айленд это будет не трудно.

– Допустим – Магнус встал, подошел к окну. Темза все также спокойно и величественно несла свои воды в Северное море.

– Но и это еще не все. Я смотрю новости и похоже, американская администрация потеряла контроль над ситуацией в Иране.

– Это так – кивнул конгрессмен – Бардак полный

– Если все пойдет по наихудшему сценарию, то бардак может обернуться кровью. В том числе американских граждан. Это будет болевая точка Белого дома на ближайший год точно.

Магнус покачал головой. Мужчина пребывал в растерянности, разглядывая меня как какое-то диковинное животное.

– Хорошо, я могу критиковать Картера по Ирану – это не трудно. С ядерной энергетикой сложнее – не все спонсоры будут довольны, но и тут можно придумать что-нибудь. Кокусы избирателей начнутся зимой, есть группы, которые с радостью выдвинут меня на праймериз. Подберем вице-президента, какого-нибудь популярного политика на взлете...

Ага, Буша-старшего. Но эту идею я пока приберегу на будущее.

Магнус опять задумался. Начал мерить комнату быстрыми шагами. Какой он, конечно, все-таки страшный. Настоящий Кощей в исполнении Георгия Милляра. С избирателями-женщинами будет трудно. Надо будет им предложить какую-нибудь замануху.

– О`кей – наконец, решился конгрессмен – Давай попробуем. В мае я объявлю о начале кампании. Но первый транш в размере пяти миллионов нужно будет сделать уже в конце апреля. Ты готов?

Я встал и протянул руку. Магнус сделал шаг вперед и мы крепко сцепили наши ладони.

–

И снова я начинаю свой день с утренней пробежки. Только этим утром компанию на набережной Темзы мне уже составляет "мамонт" – мчится рядом, задавая темп моему бегу. Не дает филонить. В каком-то пустом еще скверике мой персональный мучитель заставляет меня отжаться раз сто от скамейки, а потом с самым невозмутимым видом протягивает мне скакалку. Где он только ее нашел...! Но в принципе Леха прав. Сегодня у нас самый важный день в нашей музыкальной карьере, и уже с утра у меня начался нехилый мандраж. Так я не волновался даже когда песню "Мы – мир" записывали с мировыми звездами. А лучшее средство от нервов, как известно, это физические нагрузки. Вот он меня и нагружает по-полной. Зарядка заканчивается душем в номере и сборами. Кладу распятие в рюкзак, сверху наваливая разные вещи и полотенца.

После Манчестера каждый завтрак у нас начинается с чтения местных газет. И что не день, то новые сюрпризы, просто расслабиться не дают честным людям! Дело с расписками продолжает набирать обороты. Таблоиды "The Daily Express" и "The Sun" пишут уже о панике, царящей в рядах тори – Эдвард Хит это вам не какой-то рядовой член партии, а один из ее лидеров. Даже респектабельная "The Times" вынуждена написать о скандале, правда она сдержанно призывает дождаться результатов расследования. Но главный сегодняшний сюрприз, от которого у Маркова из рук выпадает вилка – это фотографии в таблоиде "The Sun" наших звездочек. На фото бассейн Савойя и девчонки в модных купальниках – хоть сейчас на подиум. Причем купальники – мини-бикини из трех лоскутков. Фотографии, надо сказать, получились отличные, звездочки на них засняты в самых выигрышных ракурсах и позах. Выглядят они просто божественно – возбудят тысячелетнюю мумию. Вот Вера веселее плещет водой в Альдону. А вот Лада томно изгибается у бортика бассейна. Видимо Гор сам лично отбирал самые удачные кадры. Мужская половина коллектива с моим мнением согласна, зато Татьяна Геннадьевна полна святого негодования.

– Григорий! Что это за порнография?? Зачем нужно было отправлять девочек в бассейн и так их подставлять?!

– Татьяна Геннадьевна – хитрый Клаймич пожимает плечами – Девочкам нужно было расслабиться, чтобы хорошо выспаться перед сегодняшним концертом. Кто же знал, что даже в Савой могут пробраться репортеры из желтой прессы?

– Но ты же должен был такое предусмотреть! Что теперь скажут на это в Москве?!

Татьяне Геннадиевне поддакивает гэбэшник и Марков. Каждый произносит прочувственный спич о чести и достоинстве советских женщин, престиже комсомола, который может быть подорван подобными фотографиями.

Ах ты, боже мой, какие мы правильные!

– Товарищи, прекратите накручивать коллектив перед важным событием! – я хлопаю ладонью по столу – Ну, сколько можно... Предъявляйте свои претензии дирекции отеля, которая допустила на свою территорию папарацци. Это их промах, пусть они за него и отвечают!

И что интересно, оба куратора сразу же заткнулись. Получили новые инструкции из Москвы?

Мы быстро собираемся и грузимся в привычный автобус. Вся дорога проходит у нас в полной тишине. Только Вера шепотом зло отчитывает свою мать, которая затихла, как мышь под веником. Вот то-то же...

А на Уэмбли нас ждут приятные новости, и все претензии наших кураторов сразу же забыты. Гор сообщает нам, что руководство Би-би-си подписала контракт с Атлантик Рекордс на показ концерта, правда, пойдет он не в прямой трансляции, а в записи. Но и это неплохо, сумма контракта на право показа, по словам Гора, вполне приличная. Двадцать тысяч фунтов стерлингов. Мало того, англичане еще и заинтересовались нашим документальным фильмом о визите Моники в СССР, про который им рассказал продюсер. А в Би-би-си ребята не промах! Они хорошо подняли себе рейтинги на шоу Паркинсона с нашим участием, и теперь на волне интереса к нашей группе готовы заплатить и за фильм. Марков на радостях обещает Гору доставить фильм в Англию диппочтой хоть завтра.

Да уж, посольские товарищи с большим удовольствием поучаствуют в этом – одним махом заработают галочку и у Примакова, и у Романова. А какая отличная реклама Фонду, Олимпиаде и стране в целом! И главное, как все в кассу – показ фильма на ведущем английском канале в свете предстоящей в Лондоне нашей национальной выставки. Это действительно большая удача для советской пропаганды, чего уж скромничать. От таких захватывающих дух перспектив Андрей Иннокентьевич только что не приплясывает на месте и вскоре ожидаемо сваливает в посольство, утрясать вопрос с Москвой. Ну, а нас ждет работа.

Когда мы появляемся на сцене, там уже все практически готово к нашему выступлению. Единственное, что огорчает – Гору не разрешили устроить фейерверк над стадионом. Ну, да... это тебе не Америка. Продюсер дает нам последние пояснения по аппаратуре, показывает, кто и где будет стоять на сцене во время выступления. Слушая его, я согласно киваю головой. Работа проделана колоссальная – если у нас получится все задуманное, это будет поистине триумфальное шоу. Гор обещает провести весь концерт у режиссерского пульта, чтобы лично контролировать процесс, в сегодняшнем успехе он заинтересован не меньше нас. Если сегодня все пройдет, как нужно, это будет выступление, с которым можно смело отправляться в мировое турне. Прояснив кучу деталей, приступаем к генеральному прогону. В основном, эта последняя репетиция нужна нам для того, чтобы правильно выбрать на сцене наиболее удачные позиции для солистов, музыкантов и подтанцовки, потому что сцена большой Арены Уэмбли и манчестерского Apollo – это две огромные разницы.