Текст книги "Триумф Красной Звезды (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

В пятницу утром мы снова загружаемся в автобус и едем работать. Теперь в коллективе новая тема для разговоров – наши дамы подсели на сериалы, поэтому по вечерам у нас совместный просмотр, а по утрам за завтраком обсуждение. Я тихо угораю – женщины печально сетуют, что в СССР на ТВ нет такого замечательного жанра. Во-первых, есть. Вся страна пустеет, когда показывают «Следствие ведут знатоки». Во-вторых, хвала богам, дело пока не дошло до мыла типа «Санта-Барбары» и «Рабыни Изауры». Вот когда мужикам повеситься можно будет. Но до этого нам нужно еще дожить... Или не нужно? А пока успокаиваю всех, что ко Дню Милиции у нас уже снимают замечательный детективный сериал с Владимиром Высоцким и другими известными актерами, а в самом конце года выйдет на экраны отличный фильм как раз для наших милых дам – «Москва слезам не верит» с Баталовым и Алентовой в главных ролях. Меня расспрашивают откуда я все это знаю – закатываю глаза «наверх». Поверили.

Вроде бы женщины успокоились со своими ахами и охами, тон которым задает все та же Татьяна Геннадьевна. Стыдно сказать, но эта в целом полезная для общего дела дама раздражает меня все больше и больше. Нет, вот диск сейчас запишем, и в следующую поездку я ее точно не возьму, собственные нервы мне намного дороже всех Вериных обид.

Сегодня прилетает Анна. Остановится в Савойе. В нашем отеле есть даже свой штатный флорист и утром я успел заказать для итальянки шикарный букет из весенних цветов, попросив портье доставить его в номер, как только она здесь появится. А в записке написал Анне, где можно найти меня в течение дня. Завтра у нас первый концерт в Манчестере – Гор с Клаймичем уже уехали проверять подготовку сцены. Мы в Лондоне к нему также усиленно готовимся. Сам я страшно волнуюсь, но вида стараюсь не подавать, чтобы остальные тоже не начали дергаться. Вот вроде и беспокоиться мне особенно не о чем – все у нам отрепетировано, а все равно мандражирую. Не столько за себя, сколько за своих музыкантов – живой концерт это испытание не для слабонервных, а впереди нас ждет огромная Арена Уэмбли.

Скандал, спровоцированный Гором, набирает хорошие обороты и уже приносит свои плоды. Пока едем на Эбби Роуд, успеваем услышать по радио пару своих новых песен и восторженные отзывы радиоведущих. Вчера Майкл дал большое интервью популярной музыкальной радиопередаче в утренний прайм-тайм, а днем перед отъездом успел записать интервью на BBC. Сегодня вечером его покажут по ТВ. Скандалы и сплетни здесь любят не меньше, чем в Америке, и ведущие могут задать своему гостю такой каверзный вопрос, что мало не покажется. Поэтому Гор бережет меня и раньше времени в бой не бросает – нагнетает интригу. Все хотят увидеть Виктора Селезнева, а его прячут. Зато билеты разлетаются как горячие пирожки. Но после Манчестера мне уже, чувствую, не отвертеться от интервью газетчикам и выступлений на ТВ.

К полудню раздается долгожданный звонок – Анна в Савойе. Благодарит за роскошный букет, радостно сообщает, что у нее для меня тоже огромный сюрприз и скоро она нагрянет к нам в студию. Успевает Анна прямо к очередному перерыву на чай – влетает в комнату отдыха и сердце мое пропускает удар. Наверное, я никогда не перестану так реагировать на эту красивую женщину... Узкие джинсы, свитер, белоснежная куртка и бежевые замшевые сапоги в гармошку – в любом наряде она выглядит так, словно сошла с обложки "Vogue". Одарила всех белозубой улыбкой и первой бросилась со всеми обниматься, а потом, воспользовавшись всеобщей суматохой, тайком показала мне кольцо на пальце, которое я подарил ей в Москве. Стою и счастливо улыбаюсь. Выгляжу, наверное, глуповато, но ничего не могу с этим сделать. Наши все искренне рады Анне, и по мере своих сил переходят на итальянский, чтобы сделать нашей гостье приятное. Так мы дальше и общаемся на дикой смеси английского, итальянского и русского. Анна ведь тоже старается вставлять в свою речь побольше заученных ею русских словечек.

Итальянка раздает всем нашим сувениры из Италии – мужчинам красивые брелоки для ключей, женщинам модную итальянскую бижутерию. Девчонки визжат от восторга и бросаются целовать Анну. Ну, и скажите: как к такой славной итальянской девушке можно меня ревновать?

А Анна жестом бывалого фокусника, со словами "Та-да-да-дам...!" уже достает из пакета несколько одинаковых альбомов с яркой обложкой, состоящих из двух виниловых дисков. Это альбом, изданный в Италии по итогам конкурса в Сан-Ремо, и включивший в себя все песни-финалисты. Он так и называется: "Сан-Ремо – 79". И конечно, заглавная песня там наша – "Soli", а замыкает список "Sara perche ti amo". Анна говорит, что диски раскупают с такой скоростью, что пришлось срочно печатать дополнительный тираж. К тому же, наша песня-победитель вышла еще и на сингле – все это входило в условия стандартного договора на участие в конкурсе. А теперь нам стоит ожидать приезда в Москву итальянских продюсеров, которые жаждут заключить контракт с нашей студией. Обычно победитель фестиваля, следуя заключенному контракту, сначала записывает диск-гигант на итальянском языке, а потом отправляется в турне по Италии, и по ближайшим странам. И это не говоря уже о том, что его приглашают в телевизионные эфиры на все итальянские телеканалы, а музыкальные журналы Европы и молодежные газеты публикуют бесчисленные статьи и интервью. А с нами видимо злую шутку сыграл "железный занавес". Может, итальянцы и пытались связаться с нами в Москве, да только опоздали -американцы оказались шустрее, а тут еще и поездка в Нью-Йорк ненароком подвернулась. Так что теперь со всеми коммерческими предложениями – это к Майклу Гору, пусть он сам с итальянцами разбираются, а наше дело – согласиться на них или нет.

Мы еще какое-то время обмениваемся новостями, но в комнату уже несколько раз заглядывал Найджел, намекая всем своим видом, что нас ждут дела. Приглашаем Анну поехать с нами на завтрашний концерт в Манчестер. Узнав, что мы собираемся ехать туда на автобусе, Анна с ужасом машет руками

– Вы что?! Никаких автобусов! Мы летим в Манчестер на нашем самолете, и это даже не обсуждается!

Ну, а мы что – дураки от такого счастья отказываться? Частный самолет это круто, и полет сэкономит нам кучу сил и времени. Мы тут же с радостью соглашаемся. Я иду проводить Анну до машины, и приглашаю ее вечером поужинать. Девушка говорит, что знает, куда мы пойдем ужинать. В Савойе главный шеф по всем ресторанам – хороший знакомый их семьи. И он сделает наш ужин незабываемым. Уже в дверях Анна украдкой шепчет мне, что ужасно соскучилась, и целует меня на прощанье в щеку, умудряясь при этом "невинно" задеть губами еще и уголок моего рта. Потом она отбывает в компании своей многочисленной охраны, а я еще несколько минут прихожу в себя после ее искушающего поцелуя... А уж я-то как соскучился по тебе, Анна, не передать и словами...!

–

– Частный самолет?!? Советский комсомолец, посол мира летает на частном самолете??

Никогда я еще не видел Сергей Сергеевича в таком гневе. Лицо безопасника покраснело, вены на лбу вздулись. Рядом с "бурильщиком" стоит насупленный Марков. Международный отдел ЦК также готов распять меня где-нибудь на Биг-Бене. Кстати, все идет к тому, что при нашем графике, ни я, ни группа вообще не увидим красот Лондона. Часовая башня Вестминстерского дворца, колонна Нельсона, Тауэр... Эх, где же те старые, добрые туристические времена? Даже в Риме было проще.

– Виктор, вы еще с нами? – возвращаем меня с небес на землю Марков

Эх! Как мне сейчас не хватает Клаймича. Тот бы сейчас быстренько все сгладил, пошутил, рассказал какую-нибудь историю. И все, что хочется мне – это достать "шпионское" распятие и врезать им между глаз Сергей Сергеича. Мало того, что комитетчики подставляют меня перед Кальви, так еще и жизнь своими истериками портят. А вдруг все-таки распятие – это такая хитрая игра Цвигуна? В обход Веверса, устроить грандиозный скандал в Италии, подорвать внешнеполитические позиции Романова? Голова просто трещит от разных версий. Надо звонить в Москву. А как? По открытым линиям с Романовым или Щелоковым не поговоришь, спутниковый телефон вывозить мне не разрешили. Можно позвонить из посольства, но это те же яйца только сбоку – спецсвязь контролирует КГБ и ГРУ. Я молчу, зло смотрю на гэбиста.

Мужчины озабоченно переглядываются.

– Виктор, почему вы молчите? – Марков занервничал – Мы просто все не поместимся в частном самолете Кальви. И это очень плохо с пропагандистской точки зрения. Советские люди и такое барство! Как это подадут английские газеты?

– Есть некоторые аспекты, Андрей Иннокентьевич – я бросаю взгляд на свой золотой Ролекс, уже пора ехать в Савой – О которых вы не знаете. Но знают в Москве, на Лубянке. Правда, Сергей Сергеевич?

Гэбист хмуро кивает. Ага! Значит, его все-таки проинформировали о спецоперации по Анне Кальви. Сука такая... Лучше уж драться с "Кузнецовыми" из-за стукачей, чем вот такую змею пригреть на груди.

– Ну раз так... – разводит руками Марков

– На самолете полетим только мы со "звездочками", возможно, возьму кого-то из музыкантов. Того же Колю Завадского. Остальные поедут автобусом. И вы оба, кстати, тоже.

Ну же! Съедят? Покривились, но проглотили. Марков трет лысину, смотрит на гэбиста, а тот молчит.

– Мне пора на встречу, товарищи. Увидимся завтра, в Манчестере.

–

Возвращаюсь обратно в Савой, оставляю Леху в номере, надеваю смокинг. Сегодня я должен выглядеть на все сто. Посмотревшись в зеркало, выхожу в коридор и поднимаюсь на пятый этаж. Роскошный президентский люкс, оформленный в эдвардианском стиле, состоит из фойе, отделанного мрамором, просторной гостиной с камином и большой спальни с ванной комнатой и гардеробной. В фойе этого номера есть даже раздевалка для гостей. Пока сама Анна заканчивает прихорашиваться в спальне, знакомый мне еще по Лас-Вегасу суровый охранник предлагает располагаться в гостиной, и если я пожелаю, воспользоваться мини баром. От спиртного я отказываюсь и подхожу к огромному окну, из которого открывается потрясающий панорамный вид на Темзу. Наше-то окно выходит во двор отеля, а здесь весь Лондон, словно на ладони... Набережная Виктории, мост Ватерлоо, вдали Тауэрский мост и Сити... Пока он еще без привычного "огурца" Мэри-Экс и других современных небоскребов, но все равно красота...! Все эти потрясающие виды – бесплатное приложение к роскошному люксу, хотя на самом деле они тоже включены в его стоимость. Как и антикварная мебель, и люстры из муранского стекла и произведения искусства, развешанные и расставленные по всему номеру. Мой букет, например, стоит в вазе, которой на вид лет сто, не меньше, а мраморные полы номера устилают ковры, по которым, наверное, еще Оскар Уальд здесь ходил... Только успеваю присесть на ближайшее из двух кресел, как в гостиной появляется Анна.

– Прости дорогой, долго не могла определиться с выбором, что мне сегодня надеть в ресторан...

Угу... Чем больше размер гардеробной у девушки, тем труднее ее выбор...! Но вслух произношу

– Может, мой подарок поможет тебе определиться? Закрой глаза...

Достаю футляр с колье, аккуратно вынимаю его и застегиваю на шее Анны. Поправляю это чудо ювелирного искусства, добиваясь симметричного расположения бриллиантов, и коснувшись губами тонкой ключицы, отступаю в сторону, давая Анне возможность подойти к зеркалу.

– О, Боже... какая прелесть...!

Сияющие глаза Анны – лучшее подтверждение, что с подарком в конторе угадали. Бриллиантовое колье и правда отлично смотрится на ее стройной шее. А у меня возникает какое-то двоякое чувство... Вроде как и красиво, но подарок-то этот я не сам выбирал... Но награду за него я все равно получаю, и еще какую... Жаркий поцелуй Анны заставляет меня напрочь забыть о том, зачем я здесь вообще появился. Отрезвляет меня лишь звонок телефона – из ресторана сообщили, что стол накрыт и нас ждут. Мы со стоном отрываемся друг от друга, и через секунду Анна смущенно смеется

– Прости, не думала, что мы так увлечемся... я испачкала тебя губной помадой.

И ведет меня за руку через большую светлую спальню с огромной двуспальной кроватью в ванную комнату. Пока она, смеясь, осторожно оттирает мою щеку влажной салфеткой, я успеваю оглядеться. В роскошном помещении, размером со стандартный номер, расположена душевая кабина с тропической дождевой насадкой, отдельно стоящая ванна на бронзовых лапах и двухместный туалетный столик, с мраморными раковинами и сияющими хромированными кранами. Комфорт и элегантность легко уживаются здесь с помпезной отделкой стен мрамором, а современные удобства соседствуют с благородным антиквариатом. И Анна смотрится в этом красивом интерьере так соблазнительно, что у меня вконец сносит крышу. Да, плевать на то, что нас кто-то и где-то ждет...! Мы оба слишком долго ждали этой встречи, и пусть теперь другие нас подождут...

Я подхватываю Анну за талию и сажаю ее на мраморную столешницу... Медленно провожу рукой по стройной ноге, добираясь под пышной юбкой до ажурной резинки чулка, и вижу, как разгорается ответный огонь в глазах Анны... Какой там к черту ресторан! Резким движение задираю платье, сдергиваю с девушки черные кружевные трусики. Анна расстегивает мои брюки... Через минуту ванная комната наполнятся тихими стонами и бессвязным шепотом, в котором русские слова мешаются с итальянскими. А еще через пять, эти стоны становятся очень даже громкими, а слова и вовсе заканчиваются... Вскоре изо всей одежды на девушке остаются только чулки и драгоценности, все остальное разлетается по мраморному полу ванной комнаты, как яркие осенние листья на ветру...

...Когда через полчаса мы пытаемся привести себя в порядок, нас обоих душит смех. Все долгие сборы Анны пошли насмарку: платье превратилось в мятую тряпку, ее макияж потек, а тщательно уложенные волосы снова требуют похода к парикмахеру. В конце концов, она просто собирает их в высокий хвост, смывает с лица всю косметику и лишь подводит помадой губы. Платье мы тоже выбираем быстро, буквально схватив в гардеробной то, что первым попало под руку. И что самое интересное – выглядит Анна ничем не хуже, чем полчаса назад.

–

Пока едем в лифте, я размышляю – дарить или не дарить распятие. Вполне возможно, что именно сейчас в ресторане сотрудники КГБ увидят на Анне колье и уже завтра зададут мне массу неприятных вопросов. Что мне на них отвечать? Я школьник, а вы идите лесом со своими специальными заданиями? Ну, раз ты школьник – ответят мне – сиди в Союзе и учись в школе. Может подкинуть монету? Так ничего и не решив, я, подхватив Анна под руку, выхожу из лифта. Сзади и спереди идут охранники.

Ресторанов в нашем отеле несколько и все они совершенно разные. Есть Savoy Grill, где некоторые блюда готовят прямо при тебе, есть "The Thames Foyer", где мы завтракаем по утрам – он в основном специализируется на "послеполуденном" чае и five o'clock, а есть ресторан с классической французской кухней. Но что интересно – кухней всех заведений руководит один человек – повар-британец итальянского происхождения Сильвино Тромпетто. Вот на встречу с ним мы и направляемся. Все это успевает рассказать мне Анна, пока мы идем через роскошный холл отеля. Сам Сильвино из семьи простых итальянских иммигрантов, которые переехали из Милана в Англию в конце первой мировой войны, но сумел достичь невиданных высот в сфере высокой кухни. Учился у лучших поваров, потом стал шефом в Savoy Grill, а с 1965 года он maitre-chef всех ресторанов отеля Савой. Личность Сильвино Тромпетто очень известная и уважаемая, его часто приглашают в Букингемский дворец готовить на разных важных мероприятиях.

Я ожидаю увидеть жизнерадостного толстячка, но мистер Тромпетто опровергает все мои стереотипы об итальянцах. Он очень высокий, худощавый, с пышными усами и по-английски сдержанными манерами. Единственное, что намекает на его итальянское происхождение – крупный нос с горбинкой и густые темные волосы, в которых уже серебрится седина. На вид ему лет шестьдесят. С Анной он обнимается, как старый добрый друг семьи. Она представляет меня ему, и нас проводят за стол, накрытый белоснежной скатертью и сервированный великолепной посудой. Какое-то время они болтают по-итальянски, но я с трудом успеваю разобрать слова. Их речь слишком быстрая для меня, я понимаю лишь, что они говорят о Роберто Кальви. Наконец, Сильвино желает нам приятного аппетита и оставляет нас одних.

– Виктор, я взяла на себя смелость заранее сделать заказ. Ты же не в обиде?

– Нет, конечно...

На самом деле я благодарен Анне за то, что она избавила меня от необходимости с умным видом читать меню. Я, конечно же, имею представление о высокой французской кухне, но оно довольно поверхностное. Пафосные рестораны – это вообще не мое. А уж это знаменитое место не просто пафосное – оно кишмя кишит чопорными аристократами, шейхами и прочей важной публикой. Недалеко от нас сидит молодой загорелый парень в компании кого-то важного господина . Анна показывает мне на него глазами и тихо шепчет: "Бельгийский принц Филипп... проходит стажировку в военной академии". Сама Анна тут, как рыба в воде, а вот я чувствую себя немного не в своей тарелке. Официанты приносят нам блюда, названия которых я даже не представляю, и из чего это приготовлено, могу только догадываться. Хотя устрицы, выложенные на колотом льду не узнать невозможно. Анна с интересом смотрит на меня, когда я уверенно берусь за устричную вилочку, но вот как раз устрицы для меня не проблема – их я в своей прошлой жизни съел немало...

В общем, этот ужин не доставляет мне особого удовольствия, а сложная сервировка стола просто раздражает. И я вынужден постоянно контролировать себя, чтобы не дай бог не попасть впросак, и не опозорить Анну. Только сейчас я начинаю понимать, насколько в разных мирах мы с ней живем, и насколько все проще станет в 2000-х. Как оказывается, стерлись классовые различия за прошедшие сорок лет, как изменились порядки и сама публика в дорогих ресторанах. В мое время здесь никому не было бы до нас дела, а сейчас я постоянно чувствую на себе пристальные взгляды и обостренным слухом улавливаю, как нас с Анной обсуждают. Итальянка чувствует мое нарастающее раздражение и уже, кажется, сама жалеет о своем выборе. Да, к черту этот пафосный гадюжник...! Я подношу к губам фужер с минеральной водой и тихо шепчу ей

– Все! Не могу больше... Пойдем отсюда, или я сейчас взорвусь и кого-нибудь убью!

Она понимающе улыбается и шепчет в ответ

– Минут десять еще вытерпишь...? Я хоть свой любимый десерт доем!

– Десять вытерплю. А потом начну убивать! И начну вон с той мерзкой тетки, которая не спускает с нас глаз...

– Боже, Виктор...! Это же Грейс Мирабелла – главный редактор журнала "Vogue"! За ее внимание люди душу готовы продать, а ты ее убить хочешь!

Все! Тут я уже не выдерживаю и начинаю тихо ржать... Господи...! На что же я дурак подписался...? Принцы, миллионеры, редакторы модных журналов... На черта я вообще настоял на проживании в Савойе, выпендрежник хренов?! Вот не жилось мне спокойно...! Пока я пытаюсь соблюсти приличия и не заржать в полный голос, Анна с королевским достоинством расправляется с "Поцелуем девственницы" – этот фирменный десерт представляет собой меренгу с мороженым, украшенную засахаренными лепестками белой розы и фиалки. Гламурно... ничего не скажешь. А дальше сплошное дежавю... Денег с нас не берут, Сильвино Тромпетто просит передать, что этот ужин – его подарок несравненной сеньорите Анне и ее отцу. Мы в ответ просим передать нашу горячую благодарность maitre-шефу Савойя и покидаем, наконец, этот рассадник аристократии и пафоса.

Ну, а дальше мы возвращаемся в номер Анны, чтобы продолжить наш интересный вечер, и вскоре я тоже получаю свой заслуженный "десерт". Шелковое постельное белье, которым застлана огромная кровать, приятно холодит наши разгоряченные тела...

–

Утро субботы начинается для меня с шума проливного дождя за окном, а за завтраком я еще и узнаю, что вчера в мое отсутствие наши планы снова пытались поменять и отправить Завадского с Лехой автобусом. Кураторы нагло творят за спиной, что хотят, не считаясь с моим мнением. Хорошо, что Леха уперся и отказался без моего согласия что-либо переигрывать. Из-за этих новостей, а может и из-за плохой погоды настроение теперь отвратительное... Татьяна Геннадьевна, которую вместе со Львовой и одним из охранников мы оставляем в Лондоне, бесцеремонно пытается напроситься с нами в самолет, туманно намекая, что она могла бы тоже чем-то помочь в Манчестере. У меня даже нет желания язвить на этот счет, и я только одариваю ее долгим мрачным взглядом, под которым она ежится и вовремя замолкает... Похоже, Вера с мамой окончательно решили взять меня измором, и достать не мытьём, так катанием... Р-р-р... как я зол...!

Анну мы встречаем в холле в окружении ее охраны, и вскоре наша кавалькада из трех машин отправляется в аэропорт. Вопреки моим ожиданиям, мы едем вовсе не в Хитроу. Самолет Кальви "припаркован" в небольшом коммерческом аэропорту Биггин Хилл на юго-востоке Лондона, и для начала мы пересекаем Темзу по мосту Ватерлоо. По дороге Анна рассказывает мне, что когда-то в Биггин Хилле базировались Королевские ВВС, но сейчас там остался только учебный центр, а вся инфраструктура передана в руки частного владельца. Регулярные рейсы оттуда не летают, так что для бизнес-авиации и частых самолетов полное раздолье – никакой суеты и толчеи. Пока мы едем в Биггин Хилл, на небе распогодилось и даже появилось солнце, а вместе с ним понемногу улучшается и мое настроение. По радио с утра пораньше снова крутят наши песни, причем по заказу слушателей. Мы уже даже и не удивляемся этому, воспринимаем, как должное. Добравшись до аэропорта, наши машины заезжают прямо на взлетную полосу и подруливают к сверкающей на солнце новейший Falcon 50. Но долго рассматривать этого красавца нам не дают, Анна поторапливает и мы поднимаемся по откидному трапу внутрь самолета.

Для меня Falcon не новость, в своей "прошлой" жизни я не раз летал на таких "машинках", а вот мои товарищи застывают в немом восхищении. И честно говоря, есть от чего. Салон этого джета рассчитан человек на 12-15, но здесь всего десять широких удобных кресел, и от того он кажется особенно просторным и светлым. Кресла обтянуты кожей цвета слоновой кости, между ними складные столики с отделкой ценными породами дерева, хвостовая часть салона скрыта от глаз пассажиров перегородкой. Здесь так же комфортно, как в самом роскошном лимузине. Да этот Falcon по сути своей и есть дорогой лимузин, только ...с крыльями. Мы рассаживаемся по креслам, и почти сразу же наш самолет выруливает на взлет – никаких тебе очередей, никаких задержек.

– Вить – ко мне наклоняется взлохмаченный Коля Завадский – А нам не прилетит за такую роскошь?

Надо сказать, последнее время в облике музыканта произошли серьезные изменения. Коля стал более стильно одеваться, пользоваться дорогим мужским парфюмом. Парень отрастил волосы и собирает их в элегантный хвостик. Впрочем, сегодня Завадский выглядит не выспавшимся. Видимо, сказывается очередной трудовой "запой".

– Уже прилетело, Коля – я тяжело вздыхаю – Судьба наша такая – пробивать лбом преграды

– Так уж и лбом – улыбается музыкант

– Самому надоело – я смотрю в иллюминатор, но красот Англии не вижу – Ты пойми. Мы первая в истории страны группа, поющая популярные песни, которая сумела пробиться на Запад. Очень многим Красные звезды – поперек горла. Так и ждут, когда мы оступимся, чтобы вцепиться. Чем дальше – тем меньше будет помощи и больше подножек.

– Да ладно тебе киснуть – Завадский сжимает мое плечо – Романов на нашей стороне, Щелоков... Вон отец Альдоны в гору пошел. А это КГБ!

Мнда... Какие же ребята все-таки наивные. Комитет, точно также как партия, подвержен разложению. Может быть даже еще более быстрому. Перемены в руководстве, чистки, конечно, замедлят этот процесс, но не остановят. А Веверс так вообще "вещь в себе". Угрохал Громыко и не поморщился. Не человек, а робот. Узнать бы еще кто этому роботу команды отдает.

–

6 апреля 1979 года, пятница, 12.00.

Москва, центральное здание ЦК КПСС

– Я ка-атегорически против подобной операции! – Веверс вскочил на ноги и стал мерять шагами кабинет Пельше на Старой Площади. За окном светило закатное солнце, на карнизе снаружи сидели ворковали два белых голубя. Большие напольные часы пробили полдень.

– Цвигун отдает приказы нелегалам через мою голову – латыш остановился у стола, за которым сидел Арвид Янович и уперся в столешницу руками – Это не только подрывает мой авторитет в ПГУ, но и ставит под угрозу нашу сеть в Англии

– Я видел вчерашнюю копию твоей записки в Политбюро – Пельше достал из папки бумагу и углубился в чтение – Католическое распятие, значит? С пассивным жучком... Хм.. Готовили для прослушки Иоанна Павла II?

– Еще при Андропове ра-азрабатывали операцию – генерал сел на стул и на налил себе воды из графина – Цвигун курировал. Что-то там не срослось, распятие лежало в хранилище. И вдруг я узнаю, что наш нелегал вручает его Селезневу...

– Советскому школьнику! – подняв палец произносит глава партийного контроля – Ты кстати, знаешь, что во время Войны в Красной армии служило три с половиной тысячи фронтовиков младше 16 лет? Мне тут к годовщине Победы прислали материалы...

– Подготовка к Бессмертному полку? – оживился Веверс

– Точно. Вот, посмотри – Пельше достал еще одну папку, передал ее генералу – 15-ти летний Володя Тарновский первым форсировал Днепр, награжден Орденом Славы 3 степени за действия по спасению раненого комдива во время боев, несколько медалей за отвагу. Сейчас возглавляет Рижский судоремонтный завод

– Помню эту знаменитую фотографию, как он расписывается на Рейхстаге – Веверс постучал пальцем по фотокарточке

– Или вот Аркадий Каманин. Самый юный летчик Великой Отечественной войны. 14 лет. Награжден Орденом Красной Звезды за спасение однополчанан. Вывез на своем У-2 с нейтралки раненых пилотов ИЛ-2

– Так надо позвать их на парад в Москву!

– Обязательно позовем. Каманин, к сожалению, умер. А вот остальные... И поставим в один строй с Селезневым. Он сейчас тоже на фронте...

Пельше тяжело вздыхает, выдавливает из флакончика таблетку, кладет под язык.

– Сердце уже не то... Ты Имант пойми. Цвигун не под тебя копает. Нелегалом больше, нелегалом меньше... Председатель в Романова метит. Могут итальянцы найти жучок?

– Легко. Просветят рентгеном и....

– Вот! Скандал на весь мир. Первый внешнеполитический успех Романова за рубежом идет псу под хвост. Столько контрактов подписали – два завода купили, оборудование для пищевых цехов...

– Заодно и группа Красные звезды дискредитирована – кивнул сам себе Веверс – А если жучок не найдут – все-таки предмет культа, а Кальви религиозен – и пойдет информация...

– Цвигун весь в белом – Пельше запил таблетку водой – Такая операция удалась. Не хуже, чем с американским послом.

– И что же нам делать?

– Узнать, кто стоит за Цвигуном. Суслов? Черненко? Такие многоходовочки в одиночку не делаются.

– Хорошо, я прора-аботаю этот вопрос. Что делаем с Селезневым и распятием?

– Все отменить и срочно – Пельше пожал плечами – Романова я предупрежу – он позвонит Цвигуну. Теперь давай по казахам и Кунаеву. Аресты уже начались?

–

Полет в Манчестер занимает не больше часа. Мы даже не успеваем толком приобщиться к "дольче вите" и почувствовать себя белыми людьми. Только расслабились, выпили по бокалу шампанского, а тут уже и город на горизонте. Не полет, а просто короткая приятная прогулка в небе...

В аэропорту нас встречают. Стоит нам приземлиться, как к самолету подают несколько машин. Все слажено, организовано, без лишней суеты. Сам город особого впечатления не производит, Манчестер – промышленный центр, и этим все сказано. Никаких тебе дворцов, фонтанов и прочих архитектурных изысков. Несколько старых соборов и зданий, чудом уцелевших во время бомбардировок 40-го года, и на этом, пожалуй, все. Зато дороги здесь широкие и прямые. С утра в Манчестере тоже прошел сильный дождь, но сейчас уже вовсю светит солнце, и от дождя остались только лужи на дорогах. Наш шофер шутит, что мы привезли с собой из Лондона хорошую погоду. Погода для англичан – это просто неиссякаемая тема для разговоров, о ней спокойно можно заговорить даже с совершенно незнакомыми людьми, и никто вас за это не осудит.

...Концертный зал "O2 Apollo Manchester" находится на улице Stockport Road, и это не самый центр города, до него мы так и не доезжаем. Рядом расположены промышленные предприятия, невдалеке виден какой-то парк. Сам "02 Apollo" представляет собой внушительное здание в стиле арт-деко, его фасад покрыт белой плиткой, отсвечивающей на ярком солнце перламутром. До 70-х годов здесь располагался огромный кинотеатр, а затем, когда популярность кинотеатров снизилась, начали проводить различные концерты и крупные мероприятия. Несмотря на то, что здание 1938 года постройки, внутри оно не выглядит обветшалым, и единственный его недостаток – это маленькое фойе, где нас уже ожидает группа хорошо знакомых нам лиц. Чиновники из кабинета Каллагена просто лучатся гостеприимством и жизнерадостностью, а вот Марков, посольские и Сергей Сергеевич почему-то выглядят мрачно и озабочено. Не успеваем мы расшаркаться с англичанами, как комитетчик уже хватает меня за рукав и тащит в сторону, давая понять, что наш разговор не предназначен для чужих ушей

– У меня плохие новости из Москвы...

От его слов у меня становится нехорошо на душе, но паниковать рано, сначала нужно дослушать до конца

– Нам придется отправить Ладу домой.

Я ожидал чего угодно, но такого... Ошарашено смотрю на него

– ЧТО??

– Вчера в рамках по делу о коррупции в правительстве Казахской ССР, в Алма-Ате задержан ее отец.

– И ...что? Что с того?! Вы считаете, Лада может дать важные свидетельские показания по этому делу?

– Конечно, нет! Что может знать сопливая девчонка о делах своего отца? – Сергей Сергеевич презрительно морщится – Разве в этом дело.

– А ...в чем тогда?

– В том, что теперь от этой девушки можно ожидать любых отчаянных поступков.

– Например? Вы, что подозреваете ее в том, что она может попросить политического убежища в Англии?

– И такое тоже нельзя исключать.

– Да бросьте! Ладе всего восемнадцать лет, все ее родственники на Родине, с чего бы ей вдруг становиться невозвращенкой? Кому она будет здесь нужна?!

– Виктор, не будь наивным! Девчонка будет в отчаянье, когда узнает об аресте отца, и может наделать глупостей, а англичане рады любой возможности насолить СССР. И если эта новость дойдет до Лондона, они обязательно воспользуются таким шансом, можешь не сомневаться в этом!