Текст книги "Твой ход, аниран (СИ)"

Автор книги: Алексей Селютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

В общем, обе эти проблемы требовали решения. А значит – моего присутствия в столице.

***

С Хегаратом мы душевно простились на следующий день. Даже Яннах не побрезговал уважительно поручкаться. Обер-коммандер, превратившийся в наместника и получивший от короля подтверждающее послание, оставался руководить новой цитаделью Астризии. А мастер-коммандер уводил на юго-запад два дивизиона, чтобы не только провести какое-то время в Сторожевом Лагере, но и лично убедиться, что подрастающее поколение военных находится в умелых руках.

С ним уходил и я. А со мной в дорогу отправлялись неразлучные друзья.

Трифину же пришлось остаться. Скорее всего, он проведёт в лазарете всё лето. Хоть он порывался встать с кровати, заявляя, что удержится в седле без посторонней помощи, ему отказали. Бывшему принцу требовалось время, чтобы оклематься, а наместнику Хегарату требовался бывший принц, чтобы придать законность собственной власти.

Но всё же я пообещал разочарованному Трифину, что когда придёт время для очередной освободительной войны, его я возьму с собой. Всё же, как-никак, Декедда ещё не расплатилась за своё высокомерие, а Его Святейшество всё ближе подбирался к восточным землям. То есть сражений на век Трифина будет предостаточно.

Отсалютовав Хегарату и Трифину на прощание, я повернул коня и помчался за удаляющейся колонной. Мне вновь предстоял долгий путь домой.

Часть 7. Глава 22.

Я проснулся оттого, что мне показалось, будто у меня замёрз нос. Что было весьма странно, ведь, как я знал, лето уже дней двадцать как пришло. Я поморщился, не желая выбираться из объятий Морфея, и вытолкнул воздух через ноздри. Спросонья вытащил руку из-под пухового оделяла и сжал пальцами собственный нос. Но его температура, как я с уверенностью мог заявить, равнялась стандартной температуре человеческого тела.

Стоп! Какое пуховое одеяло в середине лета?

Поморщившись вторично, я открыл глаза. И увидел совершенно не то, чего ожидал: укрывшись с головой тёплым одеялом, я лежал на знакомой кровати в покоях, которые моей семье выделил новый король. В жаровне потрескивали угли, в уключинах горели факелы. Ставни были наглухо заколочены и забиты подушками – так мы поступали с Дейдрой, когда в столицу приходили самые сильные холода, чтобы не выпустить наружу ни кусочка тепла.

Ничего не понимая, я потёр глаза. Что происходит? Какой сейчас день? Какой сейчас час? Какой сейчас месяц?

– Пам-парам-пам-пам, – справа пропел детский голос.

Я приподнялся на локте, откинул одеяло и заметил на соседней подушке копну светлых волос. А стоящая по правую руку детская кроватка ходила ходуном: обитающий в ней житель, видимо, давно не спал и развлекал сам себя.

Но, наверное, он услышал скрип деревянной кровати по соседству. Моментально перестал баловаться, встал на окрепшие ноги и вцепился руками в высокий бортик.

– О, пап! Ты проснулся, – голос Элазора звучал уверенно. Совсем не тот детский лепет, при помощи которого в реальной жизни он пытался выстраивать слова в предложения.

– Что это? Что происходит? – оставаться в сознании было крайне сложно. Я чувствовал, будто меня кто-то тянет назад. Словно к спине привязали эластичный резиновый жгут и тянут на себя, а я отчаянно сопротивляюсь силе натяжения.

– Мама не умеет слышать, – из своей кроватки Элазор смотрел на меня голубыми глазами, будто наставник на ученика. – А ты умеешь. Поэтому слушай.

– Что случилось, сынок? Тебя кто-то обидел? – с неприкрытой тревогой спросил я.

– Не-е-е, – беспечно махнул он ручонкой. – Пока могут. Но потом не смогут. Не успеют… Я позвал тебя, чтобы сказать: я видел бурю там, где холодно. Я видел, там летали чёрные птицы. Там кричали голоса. А затем плакали или радовались. Ещё я видел, как птицы улетели, когда их разогнал яркий свет. И я чувствовал, что ты где-то там.

Я старался понять, о чём говорит Элазор. Но оставаться сосредоточенным удавалось с трудом, ведь резиновый жгут продолжал тянуть меня назад.

– Ты справишься, я знаю, – Элазор улыбнулся, словно прекрасно знал, с чем я сражаюсь. – Просто надо научиться.

– Я умею слышать тебя? Могу разговаривать?

– Конечно, умеешь. Ты не только умеешь слышать, ты даже умеешь видеть то, чего никто не умеет видеть. Как и я.

– Мы можем контактировать посредством снов?

Элазор поморщился. Видимо, значения этих слов он не понимал. Он привстал на цыпочках и посмотрел мне за спину. А я в этот же момент почувствовал, что тянут меня за спину всё сильнее и сильнее.

– Ты просто не спеши, – посоветовал Элазор. – Как ты всегда меня учил – маленькими шажками.

Я встряхнул головой, ведь точно знал, что в жизни не говорил собственному сыну таких слов.

– Я вижу ещё одну бурю, пап, – добавил он грустно. – Она совсем рядом. И только ты способен её остановить.

– Что я должен делать! – успел выкрикнуть я, прежде чем кто-то сильно дёрнул за жгут, а знакомые очертания собственных покоев начали расплываться.

– Всё, – голос Элазора затихал. – Всё, что в твоих силах.

***

Я вскочил и уселся на кровати. Знакомые тканевые стены раскладного шатра, знакомые люди дрыхнут на соседних кроватях, знакомые запахи временного лагеря. Значит, это действительно был очередной сон. Сон, сотворённый сознанием Элазора. Он построил иллюзию из тех образов, которые были ему хорошо знакомы. Которые он знал. И позвал меня в мир собственных грёз.

Я побил себя по щекам, стараясь разогнать остатки сонливости и собраться с мыслями. Как-то это всё нелепо. Неужели мой собственный сын способен проникать в мой разум? Я-то ведь ни в чей разум не могу проникнуть. Или могу? Эмбрион-то ведь есть. Ему удаётся погружать меня в состояние сна, где со мной разговаривает яркий белый свет, который я по привычке называю «Голосом». Неужели дитя посланника небес, как и сам посланник небес, получается, способно проделывать такие фокусы? Неужели между отцом и сыном действительно есть какая-то сверхъестественная связь?

Подол шатра резко отлетел в сторону, выбивая меня из состояния задумчивости. Наш главный следопыт Феилин, привыкший вставать вместе с зарёй, ворвался в шатёр, заметил, что я уже проснулся, и взволнованно заговорил, совершенно не беспокоясь о том, что может разбудить двух других сонь.

– Милих, – он резко бросился мне в ноги. – Мастер-коммандер приказал срочно тебя разбудить и привести к нему. В столице беда.

– Что??? – мои брови сошлись в суровую дугу.

– Нам нужно поторопиться.

– Тьфу, твою мать, – выругался я, одновременно пытаясь попасть ногой в сапог. – Прям грёбанное дежавю, – вспомнил я прошлогодний поход на север. – Что там опять случилось? Кто-то осмелился напасть на нового короля?

– Не знаю. Мне не объяснили. Я видел только красный футляр.

Выругавшись вторично, я плюнул на сапоги – всё же лето на дворе – и босиком побежал к шатру Яннаха, пока Феилин расталкивал Иберика и Сималиона.

Мастер-коммандер уже не спал. Со скорбной миной на лице он сидел на стуле перед раскладным столиком.

– Ну что ещё такое!? – с порога закричал я. – Никому нельзя довериться. Обязательно без меня напортачат. Что произошло?

Стражи у шатра пропустили меня внутрь без вопросов. А Яннах аж вздрогнул, услышав недовольный голос. Взял со стола кусок бумаги и молча протянул мне. Руки его дрожали.

Вид бравого командующего внушал опасения. Я даже почувствовал, как по позвоночнику, от лопаток до самой поясницы, сползла капля холодного пота. Видимо, действительно произошло нечто важное.

«Сверхсрочное послание для анирана от королевского дознавателя Фелимида, – такими строками начиналось письмо. – Вчера днём неизвестные выкрали супругу анирана – Дейдру. Знахарка Мелея и Дейдра, оставив сына анирана на попечение сотника Бертрама и святого отца Эриамона, по неизвестной причине покинули безопасное восточное крыло королевского дворца и отправились на рыночную площадь. Позже в тот же день знахарку обнаружили сильно избитой и брошенной умирать. Десять королевских гвардейцев из охраны были безжалостно перебиты. А саму Дейдру, по словам перепуганных свидетелей, неизвестные схватили, связали по рукам и ногам и куда-то увезли. Я прибыл на место одним из первых, обеспечил Мелее уход и опросил всех, кто что-либо видел. Очень быстро выяснилось, что похитители имели иной цвет кожи, чем у жителей столицы, и разговаривали с дивным говором. Весьма похожим на тот, который слышался в речах убийц, ранее атаковавших королевский дворец. Не мешкая, я кинулся в Посольский квартал. Но покои Амрана Хабиба оказались пусты. Там я обнаружил лишь тела стражников и личных слуг Амрана. А его самого и след простыл. Я тут же доложил Его Величеству, а он приказал наглухо закрыть столицу. На многие лиги в окрестности Обертона устремились конные десятки преследователей. Но по горячим следам обнаружить никого не удалось. Поиски не останавливаются ни на рассвет, но результатов пока нет. Я непоколебим в своём предположении, что супругу анирана выкрали те же люди, что обучались в военном Атенее на берегах Декедды. И что они помогли Амрану Хабибу бежать. Анирану Ивану необходимо вернуться в Обертон как можно скорее. Возможно, к его возвращению мы будем знать больше».

– Дура! – не сдерживаясь и никого не стесняясь, выругался я. А затем приложился кулаком по хлипкому столику. – На кой хрен в город пошла? Сколько раз говорил – ни шагу за порог! И понадобилось же посмотреть на эту рыночную площадь…

Вулкан внутри меня уже начинал извергаться, желая расплескать как можно больше лавы. Я хорошо понял смысл написанных от руки слов. И даже почерк Фелимида узнал. Но вот смысл поступка глупой женщины от меня ускользал. Она никогда не нарушала данное мне слово, всегда исполняла то, что я ей велел. Особенно если это касалось собственной безопасности.

И вот, по непонятной причине, осмелилась ослушаться.

– А что с Элазором!? – воскликнул я и принялся вертеть письмо в руках, будто ожидал увидеть ответ на этот вопрос на обратной стороне.

Но затем перечитал письмо ещё два раза и немного успокоился. Дейдра бы никогда не взяла с собой Элазора в город, а Бертрам бы никогда её с ним не выпустил.

Осталось выяснить, почему выпустил одну?

– Так, спокойно! – сам себе приказал я. Оставаться спокойным для меня было весьма важно, ведь гнев только и рад был пробудиться. А ярость расставляла на кухонном столе посуду, в надежде вкусно пообедать. И я не должен был этого допустить. – Надо рассуждать, как гроссмейстер, – никого не стесняясь, я действительно принялся рассуждать вслух. – Выкрадывать женщину анирана, при этом не посягнув на дитя анирана, есть смысл лишь в одном случае – чтобы попытаться дотянуться до самого анирана. Дотянуться до меня. Фанатики из Декедды в прошлый раз убивали всех без разбору. Убили и короля, и королеву, и дитя анирана. В этот раз они удовлетворились лишь воровством Дейдры. Следовательно, совсем скоро будет доставлено письмо, где будут озвучены условия выкупа. Не может же быть, чтобы на Дейдру напали при свете дня в самом центре столицы и перебили всю охрану лишь для того, чтобы вывезти и тайно казнить. Это против законов логики. Если бы её хотели убить, показательно бы казнили прямо на месте. Да ещё как можно больше свидетелей бы пригласили, чтобы эта новость разлетелась по всей Астризии быстрее молнии. Но если Фелимид пишет, что её выкрали, значит выкрали с определённой целью. Цель, по моему разумению, одна – использовать как фактор психологического или политического давления на посланника небес.

Логические рассуждения помогли запихать эмоции глубоко-глубоко. Кроме остаточных последствий странного сна, в котором Элазор хотел мне что-то сказать, я не испытывал необычных ощущений. Я не чувствовал страха потери, не трясся от избытка брызнувшего по венам адреналина и не падал на колени с воплем: «За что!?». Всё было точно так же, как и день назад. Следовательно, надо верить, что я не ошибаюсь в понимании ситуации. Мне кажется, кто-то весьма влиятельный рискнул снять очередную фигуру с совсем не шахматной доски не для того, чтобы ею пожертвовать, а для того, чтобы что-то потребовать от ферзя.

И, боюсь, чего бы не потребовали, мне придётся это отдать. Я даже буду готов плыть на гребной лодке на остров Темиспар, если всё же за похищением скрывается уродливая морда самфунна. Конклав будет отменён на законодательном уровне, а Эоанит останется на своей должности до второго пришествия Триединого, если это его щупальца дотянулись до Дейдры.

Я буду вынужден сделать всё, чего от меня потребуют, если только буду уверен, что мне вернут Дейдру живой. Если нет – храни Фласэз Беспощадный тех, кто осмелится поднять на неё руку.

– Что скажешь, аниран? – впервые подал голос растерянный Яннах, когда увидел, что краска с моего лица сошла. А значит, воплей и летящих во все стороны слюней можно не опасаться. – Какие будут указания?

Я сделал глубокий вдох, окончательно взяв под контроль эмоции. Прошедшего не изменить. Случилось – так случилось. Глупо ругаться на то, на что ты никак не можешь повлиять. Надо принять, смириться и выработать коллективное решение, что делать дальше. Имею в виду не здесь, в походном лагере, а во дворце. В логове нового короля.

Я бросил взгляд на лежавший на столе скомканный кусок бумаги. Содержание письма я уже запомнил наизусть.

«Вчера днём» – это когда? Когда написал Фелимид? Сколько времени прошло с момента похищения? Если много, как далеко успели уйти похитители? И успели ли? Вдруг, они скрываются где-то в столице? Например, в местах, где ранее скрывались те, кого провёл предатель Муадан? Ладно, может быть Фелимид уже излазил столицу вдоль и поперёк. Он всё же королевский дознаватель, а не необразованный пахарь. Но если излазил и никого не нашёл, в какую тогда сторону могли уйти похитители? Где затерялись? Рауфа Бумедьена мы до сих пор найти не можем. И хоть некоторые уверены, что он давно покоится на дне озера, что ликвидирован, как нежелательный свидетель, я был не склонен так считать. В густых лесах бесконечной Астризии легко можно затеряться. Даже без денег, если обучен искусству выживания. А если умеешь пользоваться местным компасом, который называют «ренеларом», всегда сможешь определить правильное направление. И долго держаться вдали от мест, где ступала нога человека.

То есть работа мне предстоит непростая. Перекрытие границ, закрытие портов – всё это ничего не даст. Нужны внимательные свидетели, нужны профессиональные ищейки из охранки Фелимида и следопыты наподобие Феилина. Только такие ребята способны отыскать остывающий след.

– Я мчу в Обертон, – сказал я ожидающему ответа Яннаху. – Распорядись, чтобы мне подобрали пару лучших лошадей и наполнили седельные сумки. Я выйду с двумя лошадями на поводу сегодня же.

– Не пару, а несколько, – отодвинув в сторону озадаченных стражей, в шатёр зашёл Сималион. Вряд ли он знал причину переполоха, но за мной следовать был готов хоть через Бескрайний океан.

– Несколько, – охотно подтвердил я, наблюдая за входящими Ибериком и Феилином. Я всё равно собирался подключать своих друзей. С ними за спиной я чувствовал себя гораздо увереннее. – Тёплым летом, следуя по тракту без долгих остановок, мы быстро доберёмся до столицы.

– Принимается, – Яннах выбрался из-за стола. А затем по-военному оправил китель. – Но я направлюсь в Обертон вместе с тобой. Инспекция подождёт, а коммандер Марсан сам вполне способен отвести армию в Сторожевой Лагерь.

– Ты не выдержишь темп, мастер-коммандер, – без обиняков заявил я. А затем добавил, ведь заметил, что Яннах сходу собирался возражать. – Мы не первый день вместе. Мы оба знаем, на что каждый из нас способен. Поэтому я прошу тебя поберечься. Я не отговариваю тебя от возвращения в столицу, но настаиваю, чтобы не торопился. Возьми с собой людей, подготовь обоз. И только тогда выдвигайся в Обертон. Мне же надо спешить.

– Хорошо, – Яннах раздумывал лишь несколько секунд. Наверное, ему самому не очень-то хотелось провести целую декаду в седле. А то и больше. Как главнокомандующий, он привык передвигаться с неторопливым комфортом. – Пожалуйста, только держи меня в курсе. Не забывай писать. Аниран важен для мира. А супруга анирана важна анирану. Следовательно, она крайне важна и для нас. Я буду молиться Триединому, чтобы с ней ничего не случилось.

– Что-то с Дейдрой? – глаза Феилина округлились от ужаса. С Дейдрой они долго жили под одной крышей, затем вместе путешествовали, а затем жили ещё под одной крышей. Для него она была словно родная сестра.

– Расскажу по дороге, – я не стал вдаваться в подробности. – Седлайте лошадей. Отправляемся немедленно.

Раздав приказы, я попытался сосредоточиться прямо в шатре командующего. Зажмурился, мысленно создал образ Голеадора и обратился к нему с просьбой:

– Ты мне нужен. Найди меня срочно. Отправишься с посланием в Обертон…

Часть 7. Глава 23.

Марш-бросок длился целую декаду. На рассвете, едва солнце появлялось из-за горизонта, мы отправлялись в путь. А разбивали лагерь лишь тогда, когда на многие лиги впереди из-за темноты ничего нельзя было разглядеть.

Тёплая солнечная погода очень помогла нам. Дожди, как по заказу, обрушивались на землю лишь по ночам. Как раз тогда, когда мы спали беспробудным сном на мягких кроватях в придорожных трактирах или успевали забраться в вовремя разложенный шатёр.

А потому проблемы создавал лишь высокий темп передвижения. Из-за темпа я угробил двух лошадей. При этом едва не улетел в кювет, когда безжалостно загнал вторую. Пришлось пересесть на лошадку Иберика и безжалостно гнать уже её.

За десять дней в пути новости приходили дважды. Голеадору, видимо, передалась моя тревога. Поэтому он тоже держал темп. И приносил короткие, успокаивающие послания, которые нихрена меня не успокаивали.

След так и не был взят. В столице новостей накапливалось всё больше, как и свидетельских показаний. Но похитители как сквозь землю провалились. В прямом смысле слова; в крайнем письме Фелимид сообщал, что сейчас они рыщут с факелами в катакомбах под городом и даже прочёсывают темницы.

Так же он сообщил немножко подробностей.

Элазора укрыли от всех посторонних глаз. Сейчас он под надзором королевских гвардейцев, святого отца Эриамона и королевы Харгрид.

Бедный Бертрам рвал на собственной голове волосы. Образно говоря. Он ругал себя за то, что поддался на уговоры Дейдры и отпустил с ней лишь десяток гвардейцев. Причина, по которой она не хотела его брать с собой так и осталась невыясненной.

Мелея пришла в себя лишь через два рассвета. Лекари колдовали над ней долго и обнаружили весьма важные повреждения – Мелее сломали челюсть, сломали рёбра, перебили несколько пальцев. Видимо, она пыталась дотянуться, но её били тяжёлыми палками. Сейчас она пребывает в крайне тяжёлом состоянии и постоянно зовёт анирана.

Когда я читал эти строки, сложно было оставаться равнодушным. Я сжимал зубы, старался сдерживать эмоции и про себя просил Мелею держаться. Силой духа, как по мне, эта бабулька не уступала собственной внучке. Жаль только, организм гораздо слабее. Он неспособен вынести больше, чем позволяет возраст.

Поэтому, когда ближе к середине дня спустя десять похожих друг на друга рассветов мы прибыли к северным вратам Обертона, ни о чём сильнее я не беспокоился, как о здоровье Мелеи.

Нас пропустили без проволочек. Несмотря на то, что такое вонючее, грязное и заросшее чудовище, как я в данный момент, совершенно не было похоже на посланника небес, стражи у в врат не стали требовать демонстрации подтверждающих документов. Меня пропустили, едва я начал орать.

А у ступеней дворца уже пританцовывал королевский дознаватель в компании незнакомого мужика. Мы оставили едва живых коней у фонтана, куда они сразу же засунули морды, спешились и закружили хоровод вокруг Фелимида.

– Рассказывай! – сжал я его плечи грязными руками.

– Идёмте скорее, – Фелимид торопливо завёл нас во дворец, рассказывая по пути. – Примо Кергорат – моя правая рука, – он кивнул в сторону того самого незнакомого мужика. – Выяснил, что действовали две группы. Одна поджидала супругу анирана возле гончарных мастерских, где её и схватили. Вторая, приблизительно в это же время, взяла штурмом дом в Посольском квартале, где содержался Амран Хабиб. И стражей, и его собственных слуг они перебили, а посла освободили и увели в неизвестном направлении. Свидетели рассказывали, что видели, как посол самостоятельно взбирался на лошадь... В общем, по первым выводам, мы имеем дело с очередным спланированным нападением.

– Плевать на лживого выродка из Декедды, – порывисто отмахнулся я. – Что с Дейдрой? Есть хоть какая-нибудь зацепка? Хоть что-нибудь.

– Я подозреваю, что похитители сейчас где-то отсиживаются, – вмешался примо Кергорат. Я не знал этого человека, но хотел верить в его компетентность. Вряд ли Фелимид брал к себе на службу кого-попало. И уж конечно никого не награждал званием «правая рука». – Все стражи, охранявшие в тот день врата города, уверенно заявляют, что город не покидала группа всадников. Если кто и просочился, то только укрывшись в продуктовых подводах, ведь только такие подводы не досматривали... Но с тех пор столица бурлит. Любой человек с оттенком кожи более тёмным, чем у жителей Астризии, сразу будет схвачен до выяснения. Мы никому не станем делать поблажек. Всех допросим.

– Требований никаких не поступало? – спросил я. – Я имею в виду, никто не обращался за выкупом?

– Нет, – отрицательно закивал головой Фелимид. – Ничего подобного. Ты считаешь, что твою супругу выкрали с намерениями что-то потребовать?

– Не сомневаюсь в этом, – категорично заявил я. – Не думаю, что в вашем мире есть настолько больной человек, кто посмеет к Дейдре прикоснуться хотя бы пальцем, зная, как много она для меня значит. Скорее всего, кто бы это ни был, он подойдёт к вопросу прагматично. Уверен, скоро с быстрым сиреем прибудет наглое требование.

– Возможно. Нам ничего иного не остаётся, как ждать.

– А что с Элазором? Он в порядке?

– Он под опекой Её Величества. Юные принцы приняли его, как родного… Нет никаких сомнений, Иван, что не он был целью. Эти люди пришли за твоей супругой. Дитя анирана их не интересовало.

Об этой странности я уже раздумывал наедине с самим собой. И благодаря сделанным выводам решил, что Дейдру выкрали с целью выкупа. Фанатики бы просто убили всех. Даже опять попытались бы дотянуться до «семени анирана», не считаясь с потерями. Тут явно что-то другое.

– Аниран! Иван! Слава Триединому ты, наконец-то, здесь! – в окружении гессеров навстречу выскочил Каталам. И схватил меня за руку. – Пойдём скорее!

– Что такое?

– Знахарка… Она совсем плоха. Думаю, отойдёт скоро…

Кровь отхлынула от моего лица. Неужели бабушка Дейдры при смерти?

– Она успела нам многое рассказать, – поспешил добавить Фелимид. – Из её слов мы поняли, что твою супругу выманили обманом. Она сказала, что не смогла остановить внучку. Та должна была выяснить…

– Потом-потом-потом, Фелимид, – отмахнулся я. – Быстрее меня веди к ней, Каталам.

– Она в королевском лазарете, – на ходу сообщал Каталам. – Её сильно побили. Тает день ото дня. В два крайних рассвета лишь просила лекарей о том, чтобы помогли продержаться до момента, когда аниран вернётся. Говорила, что не может отправиться к Триединому, не простившись с ним.

Эмоции опять взяли надо мной контроль. И я уже не сдерживался, ведь это были не злые эмоции, а добрые чувства любви.

Огромной компанией мы влетели в лазарет, где возле единственной занятой постели колдовали сразу три лекаря. Увидев нас, они дружно отпрянули в сторону.

Бледная Мелея лежала на койке. Сначала я даже не узнал её, ведь лицо было плотно обмотано бинтами. От подбородка до макушки… У правого глаза терял силу синяк. Щека отливала желтизной. Исхудавшее тело скрывалось за лёгкими одеялами, а грудь еле вздымалась в такт дыханию.

– Не дотянет до вечера, – тихо прошептал незнакомый лекарь. – Мы сделали всё, что могли.

Сдерживаться я больше не мог. Я опустился на колени у края кровати, безуспешно сопротивляясь слезам. Рядом опустился Феилин. Он прошёл вместе с Мелеей через многое. Ему она была так же близка, как мне. И он, в отличие от меня, даже не пытался сдерживаться.

Я ободряющее сжал плечо парня, и погладил всё ещё тёплую руку умирающей старушки.

– Она просила о возможности дождаться посланника небес, – вновь вмешался лекарь. – Мы можем разбудить её при помощи дыма. Но тогда в следующий раз заснёт она уже окончательно.

– Давайте, – тяжело выдохнул я.

Стоящую у окошка глиняную тарелку поднесли к носу Мелеи и ладошкой растревожили тлеющие угли. Свежий листик, лежавший сверху, сразу задымил.

Мелея вдохнула несколько раз, прежде чем зашевелилась. Стала дышать более глубоко и даже рот приоткрыла. А затем и глаза.

– Мелея… Мелея, я здесь, – очень аккуратно я сжал её руку. – Я здесь, я приехал.

– Иван? – голова повернулась на подушке, а мутные глаза смотрели на меня. – Это и правда ты?

– Я, добрая ты моя тёща, – тепло улыбнулся я.

– Значит, я дождалась, – прошептала Мелея в ответ. – Пусть Триединый ославит тех, кто подарил мне этот шанс… Прости меня за всё, Иван. Прости, что не уберегла. Что не смогла защитить внучку.

– Что с вами случилось? Почему вы покинули дворец?

Мелея закрыла глаза и с большим трудом втянула через ноздри воздух. Видимо, каждое слово давалось ей всё тяжелее и тяжелее.

– Это не могло быть правдой… Я говорила ей, что всё это ложь… – забормотала она. – Но Дейдра ничего не желала слышать. Она хотела убедиться сама…

– Что ложь? Что не могло быть правдой?

– Что ты обманул её… Что она не единственная такая…

– Что за чёрт? – я совершенно ничего ничего не понимал. – Какая «не единственная такая»?

– Они не причинили ей вреда… Но я их видела… Я их слышала…, – Мелея словно отдалялась. Кажется, она меня совершенно не слушала и лишь торопилась сказать всё, что хотела успеть сказать. – Ищи их на юге, Иван. Ищи там. Оттуда они пришли и туда же, наверное, ушли…

– Я распну на кресте каждого, кто посмеет хоть пальцем прикоснуться к Дейдре, – зло выговорил я. И крепче сжал руку Мелеи, видя, что она быстро теряет связь с реальностью. – Это были те же самые? Из Декедды которые? Смуглые?

– Смуглые, – подтвердила Мелея. – Я бы хотела рассказать больше. Но, боюсь, уже не успею... Прости, Иван. Прости, что сомневалась в тебе… Я боялась, что посланник небес принесёт внучке лишь вред. Принесёт много-много бед. Но я ошибалась. Ты смог подарить миру надежду. Ты смог сделать счастливой не только Дейдру, но и меня. Ты – тот, кого мы все ждали так долго. Я в этом больше не сомневаюсь.

Обеспокоенный лекарь подошёл к Мелее, когда она надолго замолчала. Посмотрел внимательно, а затем, встретившись с моим взглядом, отрицательно замотал головой.

– Мелея! Мелея! – грозно произнёс я. – Не смей сдаваться, слышишь? Ты нужна Дейдре! Ты нужна мне! Чёрт побери, ты нужна Элазору! Ради него, ради правнука сражайся!

– Я сражалась очень долго, – улыбнулась она в ответ. И только сейчас я заметил, что с левой стороны у неё не хватает нескольких зубов. Били её сильно, походу. Как выдержала, совершенно непонятно. – Но больше не могу. Прости Иван, твоему сыну придётся взрослеть без меня.

Сзади раздались шаги. К нам направлялась очередная делегация. Обеспокоенно обернувшись, я рассмотрел приближающегося короля, королеву и перепуганную Мириам.

Но сейчас меня мало волновали даже королевские персоны. Я сражался с самим собой, ибо знал, что обязан сделать. Просто логика и прагматизм требовали от меня этого не делать.

Я сжимал руку умирающей тёщи и сражался с самим собой. Сердце разрывалось на части, когда глаза видели, что неизвестные ублюдки с ней сделали. Мелея уже не в тех годах, чтобы выдержать такие побои. Была бы помоложе и покрепче, возможно бы справилась. От неё, как я понял, просто отмахивались словно от назойливой мухи, когда она бросилась на помощь Дейдре. Отмахивались до тех пор, пока муха всех окончательно не достала. И тогда церемониться перестали.

Мелея поплатилась за то, что сражалась за собственную внучку до конца. И она заслуживает быть спасённой.

– Я спасу тебя, – склонившись над Мелеей, я поцеловал её в лоб. – Спасу, потому что могу.

В голове давно мелькали далёкие образы, где на королевском тракте лежал умирающий Вилибальд. Они не покидали меня в течение всего разговора с Мелеей. И я принял решение послать в задницу и логику, и прагматизм, которые призывали не тратить божественную энергию на бесполезное человеческое существо. Я пришёл сюда спасать. И я обязан спасти каждого, кого спасти смогу.

– Феилин, – я тронул за плечо рыдающего следопыта. – Ты должен мне помочь. Достань нож и приготовься.

– Что ты собираешься делать, аниран? – Его Величество Аскольд Третий, как и его перепуганная жена, внимательно за мной наблюдали.

Ответом стала не речь, а активированная игла. Опять энергия закружилась вокруг моей талии, распугав ближайших зрителей. Я потянулся рукой вверх и сжал иглу крепкой рукой.

«Запрет»

«Повреждение тканей не наблюдается»

«В инъекции нет необходимости»

«Энергия полна»

От очередного бессмысленного напоминания я просто отмахнулся. Затем вновь опустился на колени возле кровати.

– Феилин, надрез надо сделать на моём предплечье. Только там ты сможешь пустить анирану кровь… А затем осторожно разрежь Мелее ладонь. Тоже пусти кровь и приложи её руку к моему предплечью.

– Я всё сделаю, милих, – закивал головой преданный товарищ.

– Так вот что это значит, – сзади раздался офигевший голос Мириам. Наверное, она первая догадалась, что должно произойти. – Неужели это возможно?

– Возможно, – в категоричной форме подтвердил Каталам. – Я видел это собственными глазами.

– Что возможно? – спросил король.

– Исцеление, – за всех ответил я. – А теперь тишина… И не забудьте, что надо за что-нибудь схватиться. Схватиться и держаться покрепче.

Тишина действительно воцарилась. В королевский лазарет набилась куча народу и каждый внимательно следил за представлением.

А я, прекрасно зная, чем мне это грозит, больше не испытывал сомнений в правильности поступка. Я дождался, когда Феилин поцарапает ладонь Мелеи и прислонит к моему кровоточащему порезу.

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Взаимодействие с чужеродным организмом запрещено!»

«Эмбрион может взаимодействовать только с оригинальным биоматериалом!»

Эти напоминания я уже видел ранее. И знал, что они не смогут меня остановить, несмотря на усиливающуюся головную боль. Я крепко сжал в руке пульсирующую оранжевым светом иглу и потянул её вниз.

Тварь эта, конечно, сопротивлялась. Но кто она по сравнению со мной? По сравнению с могучим анираном, уверенно преодолевающим любые преграды.