Текст книги "Твой ход, аниран (СИ)"

Автор книги: Алексей Селютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Подол шатра отлетел в сторону – внутрь ворвался Вилибальд, старший брат Иберика, который прибыл вместе с Хегаратом из Сторожевого Лагеря.

– Милих, – он нашёл меня взглядом и поклонился. – Прилетел сирей от дозорных, укрывающихся в нескольких лигах севернее. В послании сообщается, что армия башей в одном рассвете от нас. Они знают, что мы здесь, и остановились на ночлег.

– Я так и думал, – Яннаха ничем нельзя было удивить. Он всегда считал себя гуру военного ремесла. И никогда в себе не сомневался. Безосновательно ли, или действительно за заслуги. – У нас ещё есть время. Проработаем расположение войск и поставим последние штрихи. Аниран, ты с нами?

Никуда уходить я не собирался. Просто на какое-то мгновение я почувствовал страх. Страх завтрашнего дня. И чтобы завтрашний день принёс нам победу, недостаточно просто поработать над картами. Надо чётко понимать, за что мы будем сражаться. Нужны не просто слова. Нужна мотивация.

– Достойные коммандеры, – я обратился именно так ко всем, собравшимся в шатре, потому что не мог сказать «господа офицеры» или «товарищи командиры». Это бы прозвучало нелепо. – Возможно, вы посчитаете это бредом, но Триединый с нами. Он смотрит на нас со звезды. Смотрит на меня. И не оставит тех, кто будет сражаться за Родину. Он дарует ярость тем, кто защищает свой дом, а не тем, кто пришёл грабить чужой. На нашей стороне не только численное превосходство, не только посланник небес, который непременно спасёт весь мир, на нашей стороне сам Бог! Он поможет рядовому солдату крепче сжимать меч на поле боя, а вам, командирам благословенной армии, дарует ясность ума. Вы сделаете всё от себя зависящее, чтобы завтрашний день вошёл в анналы истории, как день нашей победы. Поэтому – абсолютная собранность! И никакой пощады врагу!

Речь получилась так себе отчасти потому, что я не рассмотрел в глазах ответного отклика. Всё же здесь собрались люди, которых крайне непросто развести на эмоции. Но меня внимательно выслушали. На меня внимательно посмотрели. И понимали не хуже меня, что завтрашний день для многих может стать последним. А значит, ради победы даже командиры отдадут себя без остатка.

– Отличная речь, – поддержал меня Яннах. Но я не мог точно определить, он действительно так считает, или просто решил меня ободрить. – А теперь – прошу к столу. Ещё несколько раз всё обсудим.

***

Собрание завершилось поздним вечером. Мы раз за разом вылизывали то, что и так уже было вылизано. А потом вылизали ещё раз.

Но я покидал штаб совсем не в таком приподнятом настроении, как местные вояки. С меня наконец-то сошла некоторая заторможенность. Я почему-то не заглядывал в будущее настолько далеко, чтобы предположить, каким будет тот день, когда я встречу Белого Великана. Я думал об этом дне отстранённо. Как о той воображаемой линии, которую называют горизонтом. Точно зная, что этот аниран существует, я всё же не до конца верил, что встреча состоится так быстро.

И вот он здесь, в паре лиг от меня.

Лёгкое покалывание в пальцах беспокоило меня, когда я шёл к собственному шатру. Я ни на кого не обращал внимание и думал лишь о своём. Я точно знал, в чём смысл существования аниранов. Я точно знал, как каждый из нас должен поступить при встрече с другим. И рассуждая с самим собой о неизбежности, нисколько не сомневался, что завтра выжить удастся лишь одному из нас.

Волнение меня не покидало. Адреналин прыснул по венам, когда я уселся возле костра и взял протянутую Феилином миску. И спокойно поужинать тоже не получилось – кусок просто не лез в горло. К волнению прибавился парализующий страх, а воображение рисовало рыдающую Дейдру, которая умоляла не уезжать и сбежать вместе с ней.

Я знал, что справлюсь с временной слабостью. Я ни раз уже побеждал собственный страх. Нужна лишь самомотивация и спокойное одиночество.

Я вернул миску друзьям и отошёл в сторонку. Я хотел побыть один.

Но в это время с небес пришёл знакомый «Ква-а-а-х!»; Голеадор, размахивая мощными крыльями, приземлился рядом со мной. Он словно чувствовал мои душевные терзания.

– Кв-а-а-а-а-х! – абсолютно неопределённо повторил он.

– Хочешь со мной поговорить, да? – догадался я. – Хочешь что-то рассказать?

Я опустился на колени, а птица в два прыжка оказалась рядом. Уставилась на меня своими магнетическими глазами, в которых отражалось пламя сотен разведённых в округе костров.

Я не понял, когда провалился в пустоту. Очередной контакт с птицей произошёл незаметно. Затем я взлетел, набрал высоту, рассматривая внизу яркую оранжевую гирлянду походных костров, поймал поток ветра и повернул на север.

Путешествие моё совершенно не затянулось, ибо буквально через несколько мгновений я увидел похожую картину – очередные сотни костров, вытянувшиеся в две линии вдоль королевского тракта.

Хоть я не мог говорить, про себя мысленно воскликнул. Я понял, кто развёл эти костры. И посчитал, что именно это хотел показать Голеадор. Показать, что враг действительно рядом.

Но я немножко ошибся.

Я заложил вираж, поймал очередной поток и начал пикировать прямо к горящим кострам, абсолютно не опасаясь в вечерних сумерках получить в брюхо случайную стрелу. Со скоростью пули, как мне показалось, я пролетел вдоль выстроенных в ряды палаток. Затем ушёл вверх, чтобы через несколько секунд пойти на посадку прямо на крышу широкого шестиугольного шатра. Очень похожего на тот, в котором обитал Яннах.

И я опять ошибся, на секунду предположил, что Голеадор позволит воспользоваться своими ушами. Что сейчас просунет любопытную морду в щель и я услышу, о чём совещаются во вражеском стане. Вместо подобной чуши он сделал кое-что неожиданное: как заправский дятел, он принялся монотонно долбить клювом в опорный деревянный шест. Стукнул так раз двадцать, прежде чем дождался, когда подол шатра раздражённо отлетит в сторону, а на пороге покажется тот, кого неожиданный «стукач» реально достал.

Бесстрашный Голеадор не стал панически размахивать крыльями, торопясь спастись. С достоинством он поднялся в воздух и завис, давая мне возможность рассмотреть старого знакомого, которого до сего момента я видел лишь на картинах.

На пороге шатра, недовольно бороздя взглядом тёмное небо, стоял высокий мужчина. Реально высокий. Мужественное лицо, длинные белокурые волосы и широкие скулы выдавали в нём человека, который являлся образцом идеальных ген. Мужчина, одетый в нечто похожее на пижаму, видимо, планировал отправиться на встречу с Морфеем. Но неожиданный и непонятный стук спутал все его планы. Он стоял некоторое время, щурил глаза и пытался что-то высмотреть в темноте. И, наверное, порыв ветра, который создал сам Голеадор при помощи крыльев, помог мужчине обнаружить источник раздражающего стука. Он заметил птицу и уставился ей прямо в глаза. Но мне казалось, что он смотрит в глаза мои. Мужчина не отрывал взгляда, а я начал ощущать некое успокоение. Будто тёплая целительная волна прошла по моему телу. Хоть мужчина был высок и могуч, эдакая пижама разрушала его грозную ауру. Я чувствовал, что его пижама меня веселит. Что это не великий воин, не гора мышц, закованная в металлические доспехи, а обычный человек из плоти и крови. Такой же, как и я.

– Ква-а-а-а-х! – я услышал очередное мерзкое карканье раньше, чем сообразил, что сеанс окончен. Голеадор разорвал связь, так и не позволив тщательнее изучить главного врага.

– Ох, – охнул я и с колен перекатился на задницу. Всё же эти ментальные связи энергетически весьма затратны. Нужно порядочно времени, чтобы оклематься.

Но главный посыл я сразу уловил – мой верный сирей намекал, что не так страшен Белый Великан, как его малевали на картинах. Голеадор показал того, кто прочно засел в моём мозгу. И позволил посмотреть на него под другим углом. Он показал мне человека.

– Спасибо, – тихо пробормотал я, разглядывая умную птицу.

Голеадор ничего не ответил. Он лишь на секунду по-королевски расставил крылья, а в следующее мгновение скрылся в тёмном небе.

А я наконец-то остался наедине с самим собой. Но теперь адреналин уже не летал по венам, страх не сковывал пальцы льдом, коленки не дрожали предательски. Я полностью контролировал свои эмоции.

Я точно знал, что один из нас не переживёт завтрашний день. Я вполне могу не пережить завтрашний день. Всё же аниран Гудмур не исцеляющей иглой обладает, а самым что ни на есть огненным мечом.

Но это не значит, что я побегу. Это не значит, что я отступлю. Я выйду ему навстречу, убью его или умру. Других вариантов не существует. Мои колени не задрожат перед копной светлых волос. Рука не дрогнет, если придётся вонзить в аниранское горло спрятанный в голенище нож. Я даже не побрезгую захлёбываться кровью, если придётся рвать анирана Гудмура зубами. Я должен чётко осознавать, что завтра его ждёт смерть. Что я не должен испытывать к нему жалости или сочувствия. Я должен его убить и забрать, что принадлежит мне. Ведь частица той самой божественной энергии не решит сразу всех проблем. Лишь на шаг она приблизит меня к неизбежной встрече с безжалостным божеством. В будущем меня ждут встречи с ещё несколькими подобными «гудмурами». Именно поэтому я должен смотреть на любого анирана, как на средство достижения цели. Бесстрашно посмотреть в глаза, предложить честный поединок и победить.

Рассуждал я абстрактно, но идея показалась весьма неплохой. Не потому, что я не хотел, чтобы завтра гибли люди. Я давно для себя решил, что при любом раскладе битва состоится. Битва кровавая, до окончательной победы. Мы не имели права выпустить армию башей с этого поля, и не имели права отступить.

Но поединок между двумя аниранами будет весьма символичен. Он задаст тон неизбежному сражению. А поскольку я далеко не тот лопух, кем был раньше, ведь уроки мастера Сималиона не пропали даром, мне кажется, я смогу удивить Великана. Не просто умением сражаться, а припрятанным в левом рукаве козырем.

– Останется только один, – тихо прошептал я, разглядывая чёрные метки на собственной ладони. – Обещаю тебе, Дейдра, обещаю тебе Элазор, что это буду я...

Часть 7. Глава 18.

Следующее утро принесло небольшой сюрприз.

Хоть я не спал практически всю ночь, всё же вскочил вместе со всеми, когда тревожный рог призывал на построение. Экипировался с пяток до макушки в достойные посланника небес доспехи и заковылял на передний край.

А затем, как дурак, простоял под палящим солнцем несколько часов к ряду.

Впрочем, как и вся армия Астризии, атаковать которую войска башей совершенно не спешили.

Неторопливая колонна подошла только ближе ко второй половине дня. Мы приникли к окулярам подзорных труб и с волнением наблюдали, как противник занимает место на широкой поляне как раз напротив нас. Будто принимал наши условия построения.

Но сражаться в этот день никто не собирался: эти непонятные горные дикари не только вели себя непонятно, но и, судя по всему, равнодушно относились к воинским традициями. Они разбили лагерь в километре от нас. Опять запылали костры, опять вдали был слышен смех, песни и пьяные выкрики. А мы, как придурки, простояли в рядах до самой темноты. Лишь когда Яннах, весьма озадаченный поведением врага, дал «отбой», мы разошлись. Драка ещё не состоялась, но сегодняшний день утомил нас всех. Ожидание сражения хуже самого сражения, как поюморил обер-коммандер Хегарат.

Впрочем, был один плюс в стоянии на ногах длиною в световой день – эту ночь я спал, как младенец. И проснулся, наверное, одним из первых, когда на рассвете вновь заорал рог – враг призывал армию Астризии на построение.

В этот раз никто не мельтешил. Две сотни умелых лучников, прошедшие полную подготовку в Сторожевом Лагере, выдвинулись на передовую. Выстроились в две линии и замерли, ожидая приказа. Большой дивизион, куда мы понапихали самых неопытных солдат, должен был занять место в центре. Справа станут более опытные солдаты. А ещё правее – гессеры. Им была поставлена задача приступить к окружению врага, если битва будет складываться в нашу пользу. А если нет – принять на себя основной удар и выстоять.

Слева от Большого дивизиона заняла место Элитная Армия. Та самая, которую мы тщательно отбирали в Обертоне. Опыта у солдат не было, но желания сражаться – хоть отбавляй. А левее их расположилась сотня лёгкой конницы под командованием лучшего в армии наездника – коммандера Теркела, обладающего статусом примо. Мы планировали использовать его сотню как приманку, если враг вдруг решит не ломиться в центр, а все силы бросит на фланг. Тогда конницу мы отзовём, прикажем обогнуть поле и, с правого фланга, из-за спин гессеров, завершить обхват. Ведь в тот же момент, когда станет окончательно понятен план врага, мы задействуем не только эту конную сотню, но и те две, что скрывались в хвойном лесу.

Всё это я успел вспомнить, пока вместе с друзьями бежал к шатру командующего. А когда примчался, увидел самый натуральный частокол подзорных труб; как минимум, двадцать человек не отрывали взглядов от разворачивающегося представления.

Командиры горных дикарей совершенно не изобретали велосипед, чем удивили не только неопытного меня, но и коммандеров. Они построили свою армию в несколько рядов. Шеренга шла за шеренгой, за шеренгой, за шеренгой. Впереди с огромными щитами стояли самые высокие, самые крепкие мужики. Над их плечами уже выдвигались длиннющие пики последующих рядов. А за копейщиками топталась основная масса, желавшая ближнего боя. Лишь чуть позади основных рядов, да на обоих флангах немного, занимали места арбалетчики с обслугой.

Но самое странное лично для меня – я не мог обнаружить вражеских командиров. Строй словно слился. Как монолит. Никто не стоял на холме, планируя наблюдать за сражением и отдавать приказы. Никто величественно не восседал на лошади. Никто не стоял перед строем, чтобы в последний раз поддержать морально.

– Их руководители в самом центре, – объяснил мне Хегарат, когда я обратился за разъяснениями. – Горцы презирают дистанционный бой. Лук считают оружием трусов. Они знают, как от луков защищаться, но сам изредка пользуются лишь арбалетами. Все свои способности они демонстрируют, когда приходит время схватки. Меч против меча, топор против топора.

– И в такой схватке им нет равных, – озабоченно добавил Яннах.

Вдали вновь затрубил рог. Армия башей завершила построение. И несмотря на то, что у нас на флангах всё ещё не могли дать ладу, медленно пошла в наступление.

Ряды шли дружно. Чеканя каждый шаг, как мне показалось. Передняя линия монолитных щитов ни разу не показала щель, а длиннющие копья следующих рядов, направленные остриём в небо, даже не покосились.

– Такой строй конница в лоб не пробьёт, – хмыкнул коммандер Марсан.

– Будем давить по флангам, – подвёл первый итог Яннах. – Всё, хватит наблюдать. Все по местам. Обер-коммандер, на тебя я возлагаю особую надежду. На тебе руководство правым флангом. Прими командование над королевской гвардией и действуй по обстановке. Коммандер Кархарадон – тебе я доверяю центр. Войска там неопытные, но бесстрашные. Твоя задача удержать строй и не допустить прорыва. Коммандер Марсан – на тебе левый фланг. Элитная Армия целиком и полностью под твоим командованием. Задача та же: не дрогнуть во время сражения, держать строй и, по возможности, привлечь к себе основное внимание врага. Если они передумают наносить удар в центр, а ударят в один из флангов, придёт время задействовать конницу. В общем, всё знаете. Следите за полотнами приказов и сами не вступайте в бой… По крайней мере, если не придётся собственным примером воодушевлять войска, – добавил Яннах, когда заметил нахмурившееся лицо Марсана. Тот, как я успел узнать, чем-то напоминал Трифина – такой же любитель помахать шашкой.

– Выполним, – за всех ответил Хегарат, и коммандеры торопливо разбежались к своим адъютантам, уже державшим за уздечки лошадей.

– А нам же к Большому дивизиону? – бывший принц Трифин заметно нервничал. Это началось ещё вчера, когда он вытоптал всю траву в округе, стоя рядом со мной в первом ряду. И я больше был склонен считать, что он нервничал, потому что боялся, а не потому что жаждал кровавой схватки. Главное, правда, чтобы не побежал. Чтобы не заблевал. Поэтому я намеревался весь бой, каким бы долгим он не оказался, держать Трифина рядом с собой.

– Именно, – уверенно заявил я. – Аниран не может прятаться у командного шатра. Он будет стоять рядом с теми, кто пришёл за него сражаться.

Новый громкий вопль рога пришёл с противоположной стороны. Буквально через мгновение после него землю сотряс гул – монолитная когорта, шагающая шаг в шаг, замерла на месте. Из дыма, со стороны вражеского лагеря, где догорали последние костры, показались всадники. Четверо из них, на обычных гнедых лошадях, скакали позади закованной в металл статуи, восседавшей на прекрасном белом жеребце. Под воодушевляющий звук рога, «металлическая статуя» воздела над головой правую руку, и через секунду, то или из кисти, то ли из перчатки, на волю выбрался огненный меч. По крайней мере мне показалось, что из руки бьёт не божественная энергия, а самое настоящее пламя.

Рог протрубил ещё раз и один из последних всадников выставил вверх длинный шест, на вершине которого развевался белый стяг. И вот такой делегацией всадники обогнули монолитный строй, вырвались вперёд и остановились, ожидая, когда на приглашение отреагируют.

Не догадаться, что происходит, мог только полный дурак. Но я смел считать себя парнем неглупым. И сразу сообразил с какой целью красуется перед зрителями Белый Великан. Именно над этим позавчера ночью размышлял я сам, планируя устроить подобное показательное выступление.

Впрочем, без разницы, кто кого вызывает на встречу. Главное, чем эта встреча завершится.

– Ну что ж, профессор, – тихо прошептал я себе под нос. – Вот и пришла пора познакомиться с тем, кого вы так боялись... – а затем добавил значительно громче. – Коня мне! Сималион, Иберик, Феилин – со мной.

– Несомненно, – моментально ответил Сималион.

– А я??? – обиженно вскинул брови Трифин.

– И я бы хотел быть рядом с милихом, – осторожно напомнил о себе Вилибальд.

В этот раз отказывать бывшему принцу я не стал. Как и не отказал старшему брату Иберика. Если произойдёт нечто непоправимое, они никогда не отступят. Они бросятся на Белого Великана в тот же момент, когда я упаду. И отдадут свою жизнь за то, чтобы не дать ему забрать с моего тела метки.

– Трифин, пришло твоё время, – я сжал плечо бывшего принца. – Что бы не произошло, отступать нельзя. Слышишь? Мы либо победим, либо умрём.

– Я готов, милих, – он поклонился мне по стародавней традиции Астризии. – Я – терлигэ. Моя жизнь теперь не имеет значения.

– Ну-у-у-у, я бы так не сказал, – попытался помешать Яннах. – Ты всё ещё потенциальный наследник престола… Да и вообще, Иван, стоит ли так рисковать? Мы сможем их разбить. Диспозиция хороша, план проработан. Тебе необязательно вступать в бой первым.

– Ты ошибся лишь в одном, мастер-коммандер, – с улыбкой поправил я. – Ты не МОЖЕШЬ, ты ДОЛЖЕН их разбить. Что бы не произошло дальше, это совершенно ничего не меняет. Упаду я или нет, ты поведёшь войска в бой. И разгромишь врага. Ты выбьешь из под мерзких башей опору и на долгие зимы отобьёшь желание вторгаться в богоспасаемую Астризию. Ты обязан перехватить стратегическую инициативу, несмотря на то, чем закончится моя встреча с Белым Великаном. Обещай мне это, мастер-коммандер. Обещай, что не подведёшь.

– Клянусь, – эмоции впервые появились на лице Яннаха. Он не только важно топорщил усы, казалось, его глаза увлажнились, когда он меня слушал. – Всё закончится здесь. Сегодня. Сегодня мы покажем всему миру, что аниран действительно пробудил страну ото сна.

– Покажем, – сквозь зубы процедил Трифин. Похоже, мои слова проняли даже его.

– Отлично. Иберик, быстро где-нибудь раздобудь белую тряпицу. Остальные – по коням. Не будем заставлять гостей ждать.

Организовались мы довольно-таки быстро. И выдвинулись навстречу вражеским парламентёрам под уважительными взглядами рядовых солдат и командиров.

Правда, эти взгляды притихших солдат направили мои мысли немного в другое русло. Я забирался в седло, отчаянно сопротивляясь страху. Я не позволял ни ярости прорваться, ни страху захватить меня. Но всё же не мог не думать о том, что ждёт меня впереди.

Но проехав через расступившиеся шеренги Большого дивизиона, всеми фибрами я ощутил чужое волнение. Я почувствовал напряжение войск. Я увидел во взглядах надежду. И не имел права уехать просто так.

– Стойте, – приказал я своим провожатым, а затем повернул лошадь лицом к рядам.

Неважно, чем для меня завершится эта встреча. Астризии нужно это сражение. Астризии нужна эта победа. Я обязан сделать так, чтобы армия не утратила мотивацию и не побежала с поля боя, даже если меня разрубят на куски.

Я подъехал ближе к хмурым мужикам, стоявшим в первых рядах. Привстал в стременах и активировал энергетический щит. Я пришёл в этот мир вместе с ним. Он стал моим самым близким другом, он спасал меня множество раз, благодаря ему я поднял на ноги всю Астризию. И сегодня с помощью этого щита я заберу меч.

– Смелые воины великой страны! – заорал я так, что меня, наверное, услышала вражеская делегация, стоявшая достаточно далеко. – Пришло время скрестить клинки с вековечным врагом. Пришло время смело встретить тех, кто из зимы в зиму приходил на вашу родину, воровал ваших детей и продавал их в рабство. За всё то зло, что они причинили Астризии, мы рассчитаемся с ними той же монетой – мы будем беспощадны к ним, мы уничтожим их, несмотря ни на что!.. Воины Астризии! Братья! Соседи мои, принявшие и обогревшие посланника небес. Услышьте мой голос! Запомните! Враг не уйдёт с этого поля живым, – я картинно направил палец в сторону человеческого монолита, украшенного копьями и щитами. – Даже если посланник небес не справится, даже если упадёт, сегодня никто не пройдёт через вас! Я хочу, чтобы вы запомнили: моя жизнь ничего не значит, если на кону стоит безопасность государства. Любая жизнь ничего не значит, если наградой за победу является свобода. Поэтому я не просто прошу вас. Я требую! Да, я требую! Я, посланник небес, требую от верных сынов свободной стран жертвенности. Если будет нужно, умрите ради родины! Если она потребует вашу жизнь – отдайте ради того, чтобы извечный враг навсегда забыл сюда дорогу. Сегодняшний день – последний, когда вражеская нога топчет родную землю. Сегодня он в последний раз направил оружие на верных сынов свободной страны. И верные сыны не позволят врагу уйти безнаказанным!

Я закончил речь на высокой ноте. Вытянулся в стременах и максимально задрал руку, освещая собственное лицо энергией щита.

Чем, наверное, ещё сильнее впечатлил впечатлительных простолюдинов. Первые ряды вообще смотрели на меня как на божество. А задние, как и те, что расходились по правую и левую руку, поддержали сначала неясным гулом, который затем перешёл в одобрительный рёв. Я сидел на лошади и старательно изображал из себя памятник. Сидел и слушал, как нарастает гул, издаваемый возбуждёнными голосами. И чем громче солдаты кричали, тем крепла во мне уверенность, что они не отступят перед монолитом. Что встретят его копья, обломают их и уничтожат тех, кто сжимает эти копья в руках.

За моей спиной раздался очередной зов рога. Но в этот раз, как мне показалось, звучал он возмущённо. Будто команда соперника испытывала недовольство из-за того, что игроки моей команды остановились раздать болельщикам автографы. Чем задержали начало матча.

Но мне было наплевать. Матч, как говорится, состоится при любой погоде.

– Едем, – под незатихающие крики я тронул вожжи, развернул лошадку и рысью направил к парламентёрам. А когда оставалось метров двадцать, я не только выставил перед собой щит, я ещё опустил на лицо забрало специально выкованного шлема. Ни шлем, ни забрало не пробьёт арбалетный болт, как уверял меня лучший кузнец Обертона. Надеюсь, правда, что испытывать на натуре не придётся. Надеюсь, Белый Великан будет вести себя достойно.

Но всё же аниран Гудмур сразу показал, что он действительно парень со странностями.

– Ха-ха-ха! – раздался совершенно беспардонный смех, когда наша делегация приблизилась достаточно, чтобы слышать голоса. – Тебя не спасут доспехи, выкованные в этом мире, товарищ ты мой по несчастью, – Гудмур говорил насмешливо, без всякого уважения. И даже не думал отключать меч, высоко держа его над головой. – Тебя бы спасли небесные доспехи, доставшиеся в награду. Но, как я вижу, небесной защиты на тебе нет. А значит, ты не такой уж и расторопный как о тебе рассказывали.

Высокий блондин говорил уверенно и насмешливо. На сам при этом был полностью закутан в метал и носил на голове чуть более причудливый шлем. То есть подготовился.

А я наконец-то подъехал достаточно близко, чтобы его рассмотреть.

Да, Гудмуру, конечно, я в соперники не годился. Если иметь в виду внешние данные. По моим быстрым прикидкам, его рост превышал два метра. Из-под шлема выбивались белые волосы, чистые голубые глаза заставили бы засомневаться каждого, что их обладатель имеет чёрную душу, а грубоватый мужественный голос вероятно мог без проблем повалить на лопатки любую впечатлительную даму. И это я совершенно не образно говорю… Аниран Гудмур, как я и догадывался ранее, идеально подходил на роль спасителя мира. С такого образца можно статуи лепить. И никто из потомков, кто затем посмотрит на эти статуи, не засомневается, что их прообраз сошёл с небес.

– Ты уже влюбился, что ли? – насмешливо спросил он, очевидно заметив, что я его откровенно разглядываю. – Признаться, таких взглядов от мужиков я здесь ещё не замечал. Наверное потому, что светло-синие не попадались. Все эти вырожденцы остались на Земле. Ты, случайно, не один из них?

– Нет, не из вашей песочницы, – достойно ответил я. – Судя по тому, что я слышал о тебе, ты продолжаешь стрелять вхолостую. И лишь я доказал аниранскую успешность. То есть, возможно, именно ты сбежавший с Земли вырожденец?

Очевидный удар ниже пояса Гудмур встретил усмешкой.

– Островные потаскухи, как и все остальные привезённые дырки, неспособны даровать жизнь. Наверное, я наведаюсь к твоей потаскухе, как приду в Обертон с освободительной миссией. Проверю, так ли она отличается от остальных. Или, может быть, она, как и мы с тобой, сошла с небес? А? Может, ты что-то скрываешь от всех нас, малохольный?

В голове будто что-то стрельнуло. Упоминание о Дейдре, к тому же в столь оскорбительном тоне, заставило мои зубы скрежетать. А ненависть, тщательно запихиваемая на самое дно, со дна постучалась и попросила выпустить её на прогулку.

Но я знал, что мне необходимо держать себя в руках.

– Что ты хочешь, Злобный Великан, – обмениваться колкостями было крайне опасно. Я не знал, какая очередная колкость заставит меня не только плеваться, но и кидаться. – Зачем поднял белый флаг?

– Да всё затем же – хотел на тебя посмотреть, – усмехнулся тот. – Скажу честно – не впечатляешь… Постой-постой! Только не говори, что это взаимно. Иначе бы ты не пялился на меня с таким вожделением. Ха-ха-ха!

К очередной попытке меня спровоцировать я остался равнодушен. Даже не ответил ничего.

– Ладно, уговорил, – Гудмур наигранно надул обидчивые губки. – Раз о серьёзном, так о серьёзном… Я не ожидал, конечно, что меня придёт встречать такое большое количество поклонников, – он направил меч остриём на армию Астризии. – Но это мало что меняет. Так даже проще: разбить в одном решительном сражении всю армию неопытного короля куда лучше, чем гнать эту армию до самой столицы. Поэтому, если ты ожидал поблажек, переговоров или тому подобной чепухи, забудь. Тебе удалось скрытно подтянуть резервы. Пусть так. Но этих воинов, – теперь он указал мечом себе за спину. – Вашему сброду не одолеть. Сегодня сброд пожалеет, что променял мотыгу на копьё. Пожалеет, что поддался на твои уговоры, и умрёт вместе с тобой.

– Или с тобой умрут те, кого привёл ты, – я постарался показать клыки. – Скажи мне, какими словами баши выгнали тебя за порог? Насколько сильного словесного пинка отпустили, что ты оставил свою сладкую жизнь на холодном острове и прибыл сюда? Сколько дней ты мучался от морской болезни? Сколько выблевал в трюме? Да и вообще, как позволил ты – великий аниран Гудмур – кому-то с собой непочтительно обращаться? Или ты всегда был марионеткой в руках самфунна? Ты сладко жрал, мирно спал и много трахался только потому, что тебе позволяли. Никогда не думал, что ты всего лишь пешка? Инструмент в по-настоящему могучих руках.

Очень хорошо было видно, что обидчивые губки злобно сжались. Похоже, я ударил по больному месту. Гудмур прекрасно знал, что он всего лишь собака на поводке у хозяина.

– Я тебе обещаю, немощный хиляк, вскоре ты увидишь настоящий инструмент в по-настоящему могучих руках, – сквозь плотно сжатые губы выдавил он. – Он пройдёт через твоё тщедушное тело и не задержится даже на костях. Он пройдёт через каждого, кто станет на моём пути! – Гудмур выкрикнул, обращаясь к моим напряжённо молчавшим друзьям. Но и на них, несомненно, сей крик не произвёл ни малейшего впечатления.

По крайней мере, я так надеялся.

Но всё же: зачем доводить до такого? Имею в виду, зачем пускать лису в курятник? Этот двухметровый мастодонт в металлических доспехах, если ворвётся в наши ряды, в ряды тех, кто меч держит дрожащими руками, причинит столько вреда, что страшно даже представить. Таким мечом он будет сеять смерть на поле брани. Он вполне сможет в одиночку перебить половину войск Астризии, если впадёт в бешенство. Если превратится в берсерка, не обращающего внимание на собственные раны и собственное поведение. Он просто пройдёт по трупам.

Ладно, пусть у него нет спасительной иглы, но бед, несомненно, он принесёт массу. И, спрашивается, зачем до этого доводить?

– Ладно, недалёкий ты клоун, – я специально так сказал, чтобы он обратил внимание на пренебрежение в моих словах. Чтобы понял, что я – самостоятельная личность, а он – всего лишь марионетка. – Хватит пытаться фехтовать словами. Хватит бахвалиться. Тебя всё равно это не спасёт. Давай не будем сталкивать лбами невинных жителей умирающего мира? Их будущее всё равно незавидно, если никому из нас не удастся завершить миссию. Ты ведь знаешь, для чего мы здесь? Ты же видел сны? Зачем тянуть с неизбежным? Давай прямо сейчас решим личные вопросы аниранов – сойдёмся в поединке один на один.

На мгновение Гудмур растерялся. Он хмурился и смотрел на меня недоверчиво. Будто не мог понять, почему моська ищет схватки со слоном. Его мировоззрение было неспособно дать ответ.