Текст книги "100 великих казаков"

Автор книги: Алексей Шишов

Иван Васильевич Падуров
(1798–1859)

Генерал-майор. Герой Русско-турецкой войны 1828–1829 годов. Наказной атаман Оренбургского казачьего войска

Родился в войсковой столице городе Оренбурге. Происходил из старинного казачьего рода Падуровых, самым известным в котором был его дед Тимофей Иванович, казачий сотник. Тот был депутатом от оренбургского казачества в Уложенной комиссии 1767–1769 годов, учреждённой императрицей Екатериной II в начале её царствования.

Однако такая приобщённость к государственным делам не помешала казачьему сотнику вместе со своим отрядом у крепости Татищевой перейти на сторону Емельяна Пугачёва, который присвоил ему чин полковника своей «царской» армии. Тимофей Иванович в истории Пугачёвского бунта известен своими «угрозительными» письмами оренбургскому губернатору И. А. Рейнсдорпу, атаману Оренбургского казачьего войска В. И. Могутову и старшине Яицкого казачьего войска М. Бородину с требованием сдаться Пугачёву.

Полковник пугачёвцев кончил жизнь так же, как и вождь крестьянской войны, выходец из донских казаков. Он был выдан властям заговорщиками и казнён в Москве на Болотной площади…

Внуку пугачёвца суждено было стать героем одной из войн России с Турцией и наказным атаманом оренбургского казачества. Иван Падуров получил домашнее образование. Служить начал в 14 лет урядником в канцелярии Оренбургского генерал-губернатора для письмоводства.

Дальнейшая служба его проходила на Оренбургской укреплённой пограничной линии. Здесь, на Южном Урале, на границе Киргизской (Казахской) степи, он выбился в офицеры. В 1813 году был произведён в зауряд-хорунжие, в следующем году – в зауряд-сотники, через два года – в зауряд-есаулы. Действительным же хорунжим становится в 20 лет, сотником – в 23 года, есаулом – в 27 лет. Иначе говоря, служба у Ивана Падурова ладилась.

Сотником Падуров состоял адъютантом при войсковом атамане В. А. Углицком. После его смерти в 1822 году находился при управляющем войском (до назначения нового атамана).

В июле 1823 года по делам службы был послан степью из Оренбурга на волжские берега, в Самару. В пути подвергся нападению киргизов и попал к ним в плен. В ноябре того же года они освободили казачьего офицера по грозному настоянию оренбургского генерал-губернатора. То есть дело обошлось без выкупа.

Имея хорошие рекомендации и немалый опыт степной службы, есаул И. В. Падуров в феврале 1828 года назначается командиром вновь формируемого 9-го Оренбургского казачьего полка. Он создавался от войска для участия в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов.

Полку Падурова довелось воевать на Балканском театре. Первую благодарность оренбуржцы получили за «примерное» форсирование Дуная. Им довелось участвовать во многих больших делах той войны: боях при Эски-Армаутларе и Козлудже, в Кулевчинском сражении (в нём участвовало пять казачьих полков), под осаждённой крепостью Шумла. Главнокомандующий русской армией генерал-фельдмаршал И. И. Дибич-Забалканский не раз отмечал казачью доблесть.

Иван Васильевич Падуров за мужество и умелое командованием полком за неполный год участия в войне награждался трижды: Анненским оружием «За храбрость», орденом Святого Владимира 4-й степени и чином войскового старшины.

Его подчинённые всегда отличались мужеством, демонстрируя на полях Болгарии лихость степной конницы, не раз ставя турок, обученных воевать по-европейски, в затруднительные, опасные положения. То есть они на тех полях брани сражались столь же доблестно, как донцы и астраханцы, линейные кавказские казаки, будущие кубанцы и терцы.

9-й Оренбургский казачий полк удостоился за «выказанную доблесть» сразу двух коллективных наград. Первой стало вручённое в 1831 году полковое (простое) знамя с надписью «За отличие в Турецкую войну в 1829 году» и знаки отличия на головные уборы нижних чинов с такой же, как и на знамени, надписью.

Мерилом отношения казаков к своим командирам, а войска – к своим героям служит память о той или иной войне, походе и сражении в народном творчестве: песнях, сказаниях, легендах, поговорках… Так, о полке Ивана Падурова, воевавшего в 1829 году за Дунаем, была сложена песня, певшаяся в станицах и хуторах до начала XX века:

 
Уж ты степь ли наша, степь наша широкая!
Широко-долго, степь, ты протянулася.
Пролегла во степи больша дороженька,
По этой дороженьке никто не прохаживал,
Никто следику не прокладывал,
Тут шёл-то, прошёл Падуров с полком.
Впереди-то идут бравые хорунжишки,
За хорунжишками младые уряднички,
За урядничками идёт полк казачоньков.
Как у вас-то в полку несчастьице случилося —
Как убили у вас бравого хорунжушку.
Как хорунжушки шашками возбрякнули,
А младые уряднички песенку возгаркнули,
А полк-казачоньки слезнёхонько восплакнули.
Не в чистом поле снежки забелелися,
Не алы цветы заалелися —
Забелелося тело белое,
Заалелася кровь алая.
 

…Когда война победно завершилась, 9-й Оренбургский казачий полк не вернулся в родные края. Он до августа 1832 года нёс карантинную службу по течению реки Прут, оберегая приграничные губернии России от эпидемий, которые свирепствовали в Дунайских княжествах – Молдавии и Валахии.

Герой Оренбуржья в Турецкой войне войсковой старшина Иван Падуров, сдав один полк, распущенный по домам, вскоре принял командование над другим – Оренбургским казачьим «непременным» полком. Его чины частью служили на пограничной линии, частью находились в станицах.

Полковник И. В. Падуров неоднократно командовал военными экспедициями (казачьими отрядами), которые посылались в Киргизскую степь. Такие степные походы состоялись в 1836, 1838 и 1839 годах.

…Турецкая война сделала его авторитетным человеком. В июне 1841 года он становится членом войскового правления, с марта 1852 года – присутствующим в войсковом правлении.

13 декабря 1852 года Иван Васильевич Падуров высочайшим указом императора Николая I назначается наказным атаманом Оренбургского казачьего войска. Ему присваивается генерал-майорский чин.

Шла эпоха присоединения Туркестана к Российской империи. Оренбургское, уральское, сибирское казачество оказалось на переднем крае этих исторических событий. Оставаясь в атаманской должности, Падуров в апреле 1853 года назначается начальником экспедиционного отряда на Сырдарью для взятия кокандской крепости Ак-Мечеть, самого большого разбойного гнезда в Средней Азии.

В июле того года он командует осадными войсками у стен Ак-Мечети, находясь в подчинении оренбургского военного губернатора генерала от кавалерии В. А. Перовского. За овладение этой сильной пограничной крепости Кокандского ханства был награждён орденом Святого Станислава высшей, 1-й степени.

Атаман Иван Васильевич Падуров ушёл из жизни в расцвете сил. Его именем были названы казачий посёлок Оренбургского войска и улица в казачьем предместье города Оренбурга. Память о нём хранилась и в походной песне казаков Южного Урала.

Феликс Антонович Круковский
(1804–1852)

Генерал-майор. Герой Кавказской войны

Казаком Кавказской линии Круковский стал не от рождения, а по зову судьбы. Происходил он из польской шляхетской семьи Гродненской губернии. Образование получил в иезуитском коллегиуме.

На военную службу 17-летний Феликс Круковский поступил в 1821 году – унтер-офицером в лейб-гвардии Подольский кирасирский полк. Через два года получил первый чин кавалерийского офицера – корнета. Затем служил в Татарском уланском и Рижском драгунском полках.

Судьба забросила его на Северный Кавказ в 1837 году. В тот год он получает чин майора с назначением в Кавказское линейное казачье войско. Он становится командиром Горского линейного казачьего полка, воевавшего в Чечне. Так началось его долгое, до последнего дня жизни, участие в длительной Кавказской войне.

В те годы начинается подъём имама Шамиля и активность боевых действий в Нагорном Дагестане и Чечне. Горский казачий полк постоянно участвует то в боях на Кавказской укреплённой линии, то в военных экспедициях в горы и заповедные леса предгорий Кавказа. Круковскому доводилось раз за разом подтверждать своё умение командовать полком в боевых ситуациях.

В 1840 году он участвует в «делах» при чеченских аулах Чемулго и Шеналук. В бою на реке Фортанге получает пулевое ранение в шею. За конные атаки войска мюридов награждается орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

В 1841 году Круковский со своим казачьим линейным полком участвовал во многих боях на территории Малой и Большой Чечни. В следующем году выполнял задачу по охране от нападений «немирных» чеченцев территорий по верхнему течению рек Терек и Малой Кабарды, то есть земель «мирных» осетин и кабардинцев.

Командование Отдельного Кавказского корпуса (русских войск на Кавказе) высоко ценило тактическое искусство полкового командира. В конце 1842 года он принимает командование над одним из самых прославленных полков Кавказского линейного казачьего войска – Хопёрским, который был сформирован в своё время из переселившихся на Терек казаков с Верхнего Дона, подвергшегося в ходе восстания Булавина страшному опустошению.

В следующем году Феликс Круковский прославился тем, что во главе четырёхсот конных хопёрцев отбил ночное нападение примерно четырёхтысячного отряда противника на станицу Бекешевскую, рассеял его и тем спас город Пятигорск от разорения. Этот бой сделал Круковского знаменитым, о нём заговорили и казаки, и горцы.

За Пятигорское дело командир Хопёрского казачьего полка производится в полковники. А боевой орденской наградой ему стал Святой Георгий 4-й степени.

…В 1845 году полковник Ф. А. Круковский назначается командиром Нижегородского драгунского полка, самого прославленного полка регулярной кавалерии русской армии в войнах на Кавказе. С нижегородцами он участвует в ряде экспедиций в Чечне и Дагестане.

В середине 1840-х годов, вершины успехов имама Шамиля, драгунам под его командованием довелось участвовать в целом ряде трудных боёв. Они ещё больше прославили решительного и бесстрашного Круковского. Это были бои в Гойтинских и Гехинских лесах, на реке Мартана.

Окончательно стать казаком Феликсу Антоновичу пришлось в 1848 году. В тот год он производится в генерал-майорский чин и назначается наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска, с которым за девять лет войны на Кавказе Круковский сроднился и на поле брани, и в быту.

В те годы Кавказская война по-настоящему бушевала, вызывая огромный накал страстей с обеих сторон. В 1849–1851 года генерал-майор Круковский в качестве начальника конного отряда участвует в боях с «немирными» горцами за Кубанью, на реке Белой и в Чечне (на правом фланге Кавказской укреплённой линии) в экспедициях под общим командованием генералов Завадского и Нестерова.

Казаки-линейцы могли гордиться не только умелым командованием своего наказного атамана, но и его бесстрашием и отвагой. Примером личной храбрости казачьего генерала может служить то, что он объезжал в условиях войны сторожевые пикеты без всякого конвоя, в сопровождении только одного казака-проводника.

Наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска Ф. А. Круковский погиб вместе со своим конвоем 18 января 1852 года в бою в чеченском ауле Шаухал. Случилось это в ходе военной экспедиции князя А. В. Барятинского к верховьям реки Гойты.

В тот день авангардная колонна под командованием генерал-майора Круковского подошла к лесным хуторам близ аула Дуба и укрепления Урус-Мартан. Казаки были посланы вперёд. Выбив стрелков-чеченцев, засевших за завалами, атакующие казаки-линейцы ворвались в аул, который уже никто не защищал, и рассыпались по нему.

Опасаясь, что они могут быть разбиты поодиночке или небольшими группами, Круковский в сопровождении конвоя из двадцати казаков-линейцев и майора Полозова, поскакал к только что взятому аулу, в котором ещё не утихла ружейная пальба. Он остановился на площади у мечети, приказав трубачу играть сигнал сбора.

В это время из мечети грянул ружейный залп. Приметный по форме генерал был смертельно ранен несколькими пулями. Конвой пришёл в замешательство. Почти сразу же из близкого оврага выскочили в большом числе горцы, которые ударили в шашки, окружив конвойных казаков. Ординарец Круковского казак Толчанинов попытался было вынести командира с поля боя. Но Круковский только и успел сказать ординарцу:

– Брось меня и спасайся сам.

Толчанинов, однако, не оставил Круковского в беде и в рукопашной схватке был изрублен вместе с генералом. Погиб и почти весь конвой: казаки, встав в круг перед мечетью, дорого продавали свои жизни.

На шум боя в аул прискакали нижегородские драгуны. Там они нашли тело своего командира, раздетого донага и всего изрубленного. Погиб и конвой: лишь несколько смертельно раненных казаков смогли рассказать о случившемся.

Впоследствии царскому наместнику на Кавказе князю А. В. Барятинскому удалось за большие деньги выкупить у имама Шамиля Георгиевский крест и орден Святого Станислава 1-й степени, принадлежавшие генералу и бывшие на его черкеске в день гибели. Шашку же и кинжал Круковского Шамиль не согласился уступить ни за какие деньги.

Генерал-майора и георгиевского кавалера Ф. А. Круковского похоронили со всеми воинскими почестями в станице Екатериноградской. На его могиле был поставлен скромный, но приметный памятник: большой чугунный крест на пьедестале из белого камня, обтёсанного в виде пирамиды. До наших дней этот памятник, естественно, не сохранился.

Кавказский наместник, будущий генерал-фельдмаршал и победитель имама Шамиля светлейший князь Воронцов писал в Санкт-Петербург военному министру по поводу гибели атамана линейного казачества Кубани и Терека следующие слова:

«Если бы выбрать из войска тысячу лучших людей и у каждого из этих людей взять его лучшие достоинства и качества, то и тогда сумма их не перевесила бы тех качеств, которыми обладал покойный атаман, совершенно незаменимый для нашего кавказского казачества…»

…Император Николай II счёл необходимым отметить 50-летие гибели в бою генерал-майора Феликса Антоновича Круковского. В 1902 году его имя, как вечного полкового шефа, было присвоено 1-му Горско-Моздокскому полку Терского казачьего войска.

Этот казачий полк являлся гордостью терского казачества. Он имел Георгиевское знамя с надписью «За военные подвиги против непокорных горцев», восемь Георгиевских серебряных труб «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов». Знаки отличия за Крымскую (или Восточную) войну носили на головных уборах – папахах казаков первой сотни полка.

Яков Петрович Бакланов
(1809–1873)

Генерал-лейтенант. Герой Кавказской войны 1817–1864 годов

Вечный шеф 17-го Донского казачьего полка ещё при жизни стал легендарной личностью. Он родился в станице Гугнинской (ныне она находится на дне Цимлянского водохранилища) и происходил из семьи дворян Войска Донского. Его отец – Пётр Дмитриевич, участник изгнания французов из России и георгиевский кавалер, в Русско-турецкую войну 1828–1829 годов командовал казачьим полком. Его сын начал действительную службу в пятнадцать лет в 1-м Донском казачьем полку.

Бакланов-младший впервые отличился на той Русско-турецкой войне, в которой его отец командовал полком. Боевое крещение получил на болгарской земле. Там же получил первое офицерское звание – хорунжего. Он мужественно сражался при штурме крепости Браилов. За участие в разбитии армии великого визиря в Кулевчинском сражении и проявленную при этом личную доблесть был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».

Затем казачий офицер отличился при взятии с боем у турок укреплённых городов Месемврия и Ахиолло. Наградой стал орден Святой Анны 3-й степени с бантом.

В сентябре 1836 года Яков Бакланов производится в чин сотника. В этом звании он начинает свою долгую и славную боевую службу на Кавказе. Там ему суждено было стать одним из самых известных и легендарных (для своих и чужих) участников Кавказской войны.

Уже в 1836 году Бакланов получает «высочайшее благоволение» императора Николая I за участие в военных экспедициях в Закубанский край против «немирных» аулов Черкесии. Однако воевать ему пришлось на всём протяжении Кавказской укреплённой линии.

4 июля 1837 года 8-й Донской казачий полк наносит полное поражение большой «партии» горцев в бою близ укрепления Вознесенское. За особое мужество в том столкновении офицер награждается орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

Кавказская война постоянно давала возможность проявить себя военным людям, в ней участвовавшим. Равно как и заслужить различные боевые награды. В 1837 году Яков Бакланов уже производится в есаулы, а в 1844 году – в войсковые старшины.

С 1841 по 1845 год для Бакланова наступил «перерыв от кавказских дел». Он служит в 36-м Донском казачьем полку, стоявшем в Польше. После польской командировки снова оказывается на Кавказе.

Немногие участники Кавказской войны имели такие послужные списки, как Бакланов. 20 июля 1845 года он отличается в бою с чеченцами в урочище Шаухал-Берды, который завершился взятием неприятельских пушек и штурмом укреплённых завалов, которые служили укрытием для стрелков-горцев. Наградой войсковому старшине за то трудное дело стал орден Святой Анны 2-й степени.

5 июля 1846 года «за отличие, храбрость и мужество, оказанные в жарком бою со „скопищем“ отрядов имама Шамиля при отражении его с большим уроном от крепости Внезапная, пожалован Императорскою короною к ордену Святой Анны высшей степени».

В 1844 году Яков Бакланов производится в подполковники. С 1849 года по 1852 год командует сперва 20-м, а затем 17-м Донскими казачьими полками, которые несли сменную службу на Кавказской укреплённой линии.

В феврале 1849 года за взятие укреплённых аулов Махмуд-Юрт, Перхикан-Юрт и Бейк-Которо (где состоялся сильный бой с мюридами имама Шамиля) награждается Золотым оружием – саблей с надписью «За храбрость». В сентябре того же года Яков Бакланов показывает себя отважным командиром во многих жарких схватках с горцами, которые случались во время прокладывания просек для дорог в дремучих лесах Чечни.

Чин полковника полковой командир получил в 1850 году «за отличие во время набега на Гойтемировские ворота». В следующем году он награждается орденом Святого Владимира 3-й степени за победу в бою над отрядами Шамиля, который произошёл на известной в Чечне Шалинской поляне.

В 1852 году Яков Петрович Бакланов становится георгиевским кавалером. Орден 4-й степени он получает за исключительную личную храбрость, проявленную при атаке неприятельской укреплённой позиции на реке Мичик. В первый день сентября того же года следует производство Бакланова в генерал-майорский чин.

10 апреля 1853 года «за отличие, оказанное при атаке неприятельской позиции у аула Гурдали и совершенном рассеивании скопищ Шамиля» казачий генерал награждается орденом Святого Станислава 1-й степени.

В мае того же 1853 года генерал-майор Я. П. Бакланов оставляет должность полкового командира. Императорским указом он назначается «состоять при Кавказском корпусе в звании начальника кавалерии левого фланга» Кавказской укреплённой линии. Так он входит в число военачальников России в той длительной войне, командуя теперь казачьей конницей, действовавшей в Чечне и Дагестане.

Список победных баклановских боёв в бурном 1854 году пополнился разгромом многочисленного отряда имама Шамиля между крепостью Грозная и аулом Урус-Мартан. За ту победу император Николай I выразил казачьему генералу высочайшее благоволение.

…Крымская (или Восточная) война призывает Я. П. Бакланова, генерала Войска Донского, на новое боевое поприще – в Закавказье. В 1855 году он назначается начальником иррегулярной (казачьей и милиционной кавказской) кавалерии Отдельного Кавказского корпуса (его Александрийского отряда), вставшего своими основными полевыми силами на турецкой границе и изготовившегося перейти в наступление.

Тогда целью русских войск стала сильная в фортификационном отношении крепость Карс, находившаяся на пересечении важных путей в кавказском приграничье Российской империи. Под личным командованием Якова Петровича корпусная кавалерия перекрывает не только дороги, но и тропы, по которым осаждённый султанский гарнизон получал и продовольствие, и подкрепления, и связь со Стамбулом. Такое «стеснение» повлияло на осаждённых в Карсе турок самым деморализующим образом.

За участие в осаде и штурме Карской крепости, в полном успехе её взятия Бакланов в 1856 году награждается орденом Святой Анны высшей, 1-й степени…

После Крымской войны он возвращается из Закавказья на Кавказскую укреплённую линию. По императорскому повелению Александра II Яков Петрович в феврале 1857 года был назначен походным атаманом Донских казачьих полков, находившихся в «поочерёдных командировках» на Кавказе. В этой должности он состоял до 1860 года.

2 апреля 1860 года за «кавказские труды» Бакланов производится в генерал-лейтенанты. После этого он оставляет Кавказ и не участвует в завершении Кавказской войны. С 1861 по 1863 год он является начальником (генералом) Второго округа Войска Донского.

…Во время очередного «возмущения» в Польше, с июня 1863 года по 1867 год генерал-лейтенант Бакланов находился в «служебной командировке» в городе Вильно (ныне Вильнюс, Литва). Во время Польского восстания он начальствовал над Донскими казачьими войсками в Виленском военном округе, быстро сломив здесь сопротивление «мятежной шляхты».

В этой должности и ситуации Бакланов показал себя суровым, но справедливым начальником. Невзирая на строгие предписания, он не конфисковывал имения польских повстанцев, старался учредить опеку над малолетними детьми убитых в боях или высланных из России конфедератов, чтобы сохранить за ними имущество. На докладе командующему Виленским военным округом Яков Петрович заявил:

«Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал, целью моею было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна, и совесть мне говорит, что я добился успеха…

Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить слухи о русской свирепости».

За «командировку» в Царство Польское казачий военачальник был награждён орденом Святого Владимира 2-й степени с мечами.

После Вильно генерал-лейтенант Я. П. Бакланов до самой своей смерти 18 октября 1873 года «состоял при войске налицо». Умер он в Санкт-Петербурге, где и был похоронен.

В военной биографии Бакланова поражает, что, участвуя во многих кровавых переделках, он был ранен только дважды: в 1848 году пулей в ключицу левого плеча, и в 1850 году опять же пулей в бедро правой ноги.

О безмерной храбрости и лихости Бакланова ходили легенды. Он лично водил казачьи полки и сотни в атаки, участвовал в засадах и перестрелках, приступах, строительстве укреплений, мостов и дорог. Обладая огромной физической силой, неизменно выходил победителем из рукопашных схваток, в которых ему также доводилось бывать часто.

Яков Бакланов был одним из самых популярных героев эпохи Кавказских войн. Получив под командование полк донцов, бывший в крайне плохом состоянии, он своей энергией быстро привёл его в образцовое состояние, а от робкой линейной обороны своих предшественников перешёл к самым решительным наступательным действиям «за линией». И уже вскоре сделался грозой «немирных» горцев, считавших «Баклю» сродни самому дьяволу и звавших его «Даджал», то есть сатана.

Зная об этом, Бакланов всячески поддерживал противников в убеждении, что ему помогает нечистая сила. Когда в марте 1850 года он был ранен и горцы, узнав об этом, решили сделать набег большим отрядом, генерал, превозмогая боль, ночью лично повёл казаков на врагов, которые, увидев перед собой «Даджала», разбежались в страхе перед его неуязвимостью.

В другой раз во время внезапного нападения мюридов имама Шамиля на стан русских войск, Бакланов, не успевший одеться, появился перед казачьим полком в одной бурке, накинутой на голое тело, и с шашкой в руке, чем и навёл на нападавших горцев панику.

Наконец, во время рубки просеки через Качкалыковский хребет, Бакланов, знавший, что знаменитый горский стрелок Джанем обещал Шамилю убить его, когда он станет на обычное место на холме, всё-таки в обычное время поднялся на высоту. И, когда дважды промахнувшийся Джанем выглянул из-за скалы, пулей из штуцера сразил его наповал, чем вызвал восторг даже среди горцев, наблюдавшим за этим огневым поединком.

Многими своими подобными поступками в боевых ситуациях Бакланов сделал своё имя грозным по всему Кавказу, чему история знает много примеров и подтверждений…

Один из признанных историков Кавказских войн с турками, персами, горцами и местными мятежниками, В. А. Потто в биографическом очерке о легендарном казачьем предводителе писал так:

«Кто не знает, с каким чувством вспоминается имя знаменитого кавказского героя на Дону, где даже дети в играх своих стараются во многом и теперь подражать Бакланову!

Мир праху храброго и доблестного воина!

С гордостью будет произноситься это славное имя каждым донским казаком, и тёплым задушевным словом помянут его сослуживцы, свидетели его беззаветной удали и честного исполнения долга».

В 1904 году имя генерала, как вечного шефа, императорским указом получил 17-й Донской казачий полк. За полком был закреплён личный баклановский значок, на чёрном полотнище которого была вышита Адамова голова со скрещёнными костями. Надпись на значке легендарного героя Кавказской войны 1817–1864 годов гласила:

«Чаю воскресения мёртвых и жизни будущаго века. Аминь».