Текст книги "100 великих казаков"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Фёдор Петрович Денисов
(около 1738–1803)

Генерал от кавалерии. Граф. Герой войн эпохи императрицы Екатерины II Великой

Точная дата его рождения неизвестна. Родился Денисов в старинной донской станице Пятиизбянской (ныне посёлок Пятиизбянский Волгоградской области). За свой долгий жизненный путь он был и пограничным стражником на Оренбургской линии, и блистал в екатерининских русско-турецких войнах, и ходил походами на Крымское ханство, отличился в Русско-шведской войне 1789–1790 годов и в Польской кампании 1794 года.

Об этом российском графе из казаков высоко отзывался русский военный гений генералиссимус А. В. Суворов-Рымникский. О храбрости его ходили легенды. Имя «Денис-паши» наводило ужас на турок…

О боевых достоинствах популярнейшего на Дону военного вождя Фёдора Петровича Денисова лучше всего сказано в жалованной высочайшей грамоте по случаю возведения генерала от кавалерии в графское достоинство Российской империи:

«Божиею поспешествующею милостью Мы Павел I Император и Самодержец Всероссийский… и проч. и проч.

На память будущих веков объявляем настоящею Нашею жалованною грамотою всем, что данная Нам от Всемогущего Бога самодержавная власть во Всероссийской Нашей наследной Империи и принадлежащих к ней пространнейших царств, княжествах и землях, тако распространяется, что все достоинства в высоких степеней части и преимущества, как издавна во оной обыкновенная, так и по Высочайшему Нашему соизволению возведённая, каждому по заслугам и по Нашей Императорской милости, раздавать в едином таком Нашем благоволении состоит: однако ж Мы в награждении таковыми знатными степенями, честьми и титлами в Империи Нашей благодарность Нашу обыкли изъявлять рассматривая каждого, а наипаче тех, которых на степень знатнейшего графского преимущества возвести соизволяем, особливые заслуги и высокие достоинства.

И как нам довольно известно, что Наш любезно верноподданный Войска Донского генерал от кавалерии Фёдор Петрович Денисов в службу Нашу вступил в 1756 году февраля 1-го казаком и был производим в том же году марта 20-го полковым есаулом, в 1770 году сентября 5-го Донским полковником, в 1773 г. мая 10-го майором, в 1774 г. ноября 4-го бригадиром, в 1787 г. мая 30-го генерал-майором, в 1795 г. января 1 генерал-лейтенантом, в 1798 г. февраля 26 генералом от кавалерии.

В продолжение своей службы был в походах:

В 1756 г. в Оренбург для содержания пограничного караула.

В 1763 г. в Кизляре.

В 1770 году до окончания первой с турками войны с Донским казачьим полком в армии, и находился в деле с неприятелем также при Катульской баталии, будучи же откомандирован с казачьими полками к Измаилу, разбил вышедшую из сего города в шести тысячах партию, из коей на месте побито до 1000, в плен взято 1700 человек и 12 знамён, при взятии крепостей Измаила и Килии.

Сентября 22 с Донскими казаками и арнаутами взял крепость Татар-Бунар с 23 пушками, со всем к ним снарядом и 15 знамён, при устье Дуная разбил турецкую партию, состоящую из 2700 человек, взял в плен 252 человека и 12 знамён, 29 сентября при взятии крепости Аккермана, 14 ноября при взятии Тульчи.

В 1771 г. октября 24 при разбитии визиря в Бободагах, 24 ноября при взятии города Исакчи.

В 1772 году апреля 30 за Дунаем при разбитии четырёхтысячной турецкой партии, из которой побито до 500, в плен взято 120 человек и 7 знамён, да из болгар, живущих там с жёнами и детьми, 3000 человек, также разбил при Горы-Балах расположенный турецкий корпус, причём на месте убито 65, в плен взято 100 человек, 17 пушек и 4 знамя.

А при взятии Силистрии был ранен пулей в правую ногу навылет, потом разбил турецкую партию, состоящую в 2000 человек, причём побито до 300 человек, взято в плен военных 70 человек и 4 знамя, да жителей с семействами до 300 душ.

В 1773 году за Дунаем у озера Карасу при разбитии турецкой армии, бывшей под командой сераскира Чауш-паши, которые им при том случае взяты в плен с знатным числом рядовых, 5 знамён и 8 пушек, под Варною при вылазке из оной ранен пулей в грудь.

В 1774 г. перейдя Дунай, командирован был к местечку Базарчуку, где взял в плен 7 (?) человек до 5 знамён, по возвращении к Силистрии, разбив корпус Кара-паши, взял в плен весь лагерь – на месте убито до 400, в плен взято 79 человек, 2 пушки и 9 знамён.

Потом паки к местечку Базарчуку, не доходя которого, встретясь с Черкес-пашой в 7000 конницы, его разбил и, гнавшись за ним до имевшейся у сего местечка пехоты в 13 000 человек, не останавливаясь, оную с места сбив, получил в добычу весь его лагерь, на месте убито до 1300, взято в плен разных чинов и рядовых до 170 человек, 12 пушек и 13 знамён.

Июня 9-го при взятии местечка Казалчи и разбитии при том турецкой армии бывшей под командою Сераскир-паши 15-го при местечке Ени-Базар разбил в другой раз корпус Черкес-паши в 6000 человек, где осталось на месте снаряжения и убитых до 200, в плен взято 70 человек и 4 знамя.

17-го к местечку Розград-Базар и под крепостью Шумлою, разбил турецкую конницу, состоящую в 17 000 всадников, прогнал оную за Шумлу, тут у неприятеля убито до 2000 человек, в плен взято 159 и 15 знамён; 25-го командирован в Балканы и в деревню Челыкавак где атаковав Юсуп-пашу с отрядом разбил его и прогнал за Балканы, в плен взято 70 человек и 3 знамя, а на месте убито до 500 человек, причём ранен пулею в правый бок.

Июля 6-го и 7-го при прогнании неприятельской вылазки из местечка Шумлы ранен в левую ногу двумя пулями.

В 1779 г. в Крым для усмирения бунтовавших там татар; оттуда же в 1780 году в С.-Петербург и на Дон.

В 1783 году в Крым.

В 1788 году к Очакову, и находился при взятии онаго, а оттоль с регалиями в С.-Петербург.

В 1789 году в шведскую армию; мая 31-го при деревне Кире с егерями и казаками разбил и прогнал неприятельский деташемент, отбил две пушки, причём и при переправе, именуемой Парусальма, ранен пулями в левую ногу и руку.

Июля 3-го при деревнях Капиасах и Кути разбил и прогнал неприятеля, состоящего из 3500 человек, убито до 500, в плен взято 70 человек; 5-го прогнал шведский корпус из Куле за Кюмень до Красной мызы; 28-го перешёл через реку, разбил передовые шведские посты и, прогнав к самой батарее, овладел оною и 4-мя на ней пушками.

В 1790 г. апреля 22-го и 24-го, при кирке Вилькеной, прогнав неприятеля, состоящего из семи тысяч, под командою самого короля Шведского и получил в добычу весь его обоз с провиантом и другими принадлежностями, где ранен в левую руку пулями.

В том же 1790 году из С.-Петербурга в Польшу и там, командуя передовым корпусом, напал на польское войско при Буге, состоящее из 13 000 человек, разбил оное, отбил 7 батарей, получил в добычу одну пушку, на месте убито до 1100, да в плен взято 67 человек.

После чего командирован в разные команды, и, по секретному ордеру, к Кракову и, соединяясь с Прусским королём, мая 26-го под Щекоченым, атаковал главнокомандующего польскими войсками генерала Костюшку с многочисленным корпусом и разбил оный, на месте убито 17 000, в плен взято до 3000 человек, 16 пушек и 27 знамён.

Отделяясь же от прусских войск с авангардным корпусом 14-го июня в сражении при деревне Скаршинске, где на месте убито 400, в плен взято 72; 28-го при Зелёной мельнице, и там на месте убито 700 человек да в плен взято 78.

29-го разбил при Мочевицах под начальством Костюшко корпус, состоящий из 13 000 человек, на месте убито 9500, в плен взяты сам Костюшко, генерал Каменский, Сираковский, Княжевич, до 200 штаб и обер-офицеров и до 3000 нижних чинов, 22 пушки и 26 знамён.

22-го октября при взятии штурмом Праги и Варшавы, по занятии оных послан был фельдмаршалом графом Суворовым-Рымникским за ушедшим из Варшавы корпусом, состоящим из 27 000 человек, под командою Ваврецкого, который им взят; нижние чины распущены в их дома, а сам Ваврецкий с генерал-поручиком Дубровским и со многими другими генералами, всею амуницею, пушками и регалиями представлены от него к фельдмаршалу графу Суворову-Рымникскому.

По окончании сей экспедиции находился при свите Нашей по 1798 г., в котором января 24-го Мы повелели быть ему в Л.-Казачьем полку командиром.

За оказанные им по службе подвиги, Всемилостивейше возложены на него ордены: Св. Александра Невского, Св. Анны I класса, Св. Великомученика и Победоносца Георгия II класса, Св. Равноапостольного князя Владимира II класса, Св. Иоанна Иерусалимского Большого Креста и Всемилостивейше жалован бриллиантовым пером, двумя саблями, каменьями украшенными, с вензелевым на них Высочайшим именем, и деревнями, в коих 1200 душ.

Там же пожалован от Его Высочества короля Прусского Фридриха II орденом Красного Орла и Его Высочества короля Польского Станислава-Августа орденом Белого Орла и Св. Станислава.

А 1799 г. апреля в 4-й день Мы, признавая отличное усердие и труды его любезно верноподданного нашего генерала от кавалерии Денисова, на пользу службы Нашей подъемлемые, Всемилостивейше пожаловали его в графское Империи Нашей достоинство, распространяя оное на всё потомство мужеска и женска полу, от него происходящее…»

Казалось, что возведение в графский титул генерала от кавалерии, командира гвардейского казачьего полка, говорило о том, что Денисов находится в особом почёте у Павла I. Но судьба действительно непредсказуема. Не прошло и года, как первый граф из казаков оказался в царской опале. В марте 1800 года Фёдор Петрович отставляется от службы «за проволочку препорученного ему дела по комиссии военного суда».

Однако в ноябре того года он вновь попадает в милость самодержцу. Его опять принимают на службу с назначением шефом Лейб-Казачьего полка. Он снова бывает при дворе, неизменно участвуя в парадах и смотрах войск, более чем часто проводимых императором Павлом I.

В январе 1801 года Денисов вновь попадает в опалу. Его опять отставляют от службы «за беспорядки, происшедшие в полку, ему вверенном». Хотя то, что произошло в полку казачьей гвардии, беспорядками нельзя было назвать даже с натяжкой.

Три царские опалы за такой короткий срок – факт поразительный. Особенно если учесть то, что венценосный Павел I высоко ценил мнение бесспорно правдивого и прямого Фёдора Петровича, которого он безуспешно старался приблизить к себе.

Опальный Денисов не остался в северной столице. Не согласился он жить и в тогдашней войсковой столице Черкасске. Казачий граф уехал в свою родную станицу Пятиизбянскую, где и умер, оплакиваемый почитавшим его имя донским казачеством. А высочайшую грамоту о пожаловании ему графского титула получил уже от воцарившегося сына Павла I – императора Александра I Павловича.

…Результаты боевой деятельностью донского казачьего вождя и героя поразительны. За время своей долгой службы генерал от кавалерии граф Ф. П. Денисов участвовал в 22 сражениях. Казачьи полки под его предводительством уничтожили более 50 тысяч неприятельских солдат и офицеров, взяли их в плен около 10 тысяч, в том числе шесть пашей и генералов. Трофеями при этом стали 107 артиллерийских орудий и 161 вражеское знамя.

В память его 11-й Донской казачий полк с 1904 года носил его имя как полкового вечного шефа.

Максим Железняк (Зализняк)
(около 1740 – после 1768 года)

Запорожский казак. Предводитель гайдамацкого восстания, известного под названием Колиевщины

Сведения о его молодых годах крайне скудны. Известно, что он родился в семье украинского казака села Медвёдовка близ города Чигирина. Юношей ушёл в Запорожскую Сечь. Через сколько-то лет бывший запорожец стал послушником Мотронинского монастыря, расположенного близ села Жаботина. Однако мирная монашеская жизнь была ему откровенно не по нраву. Да и время было не располагающее к монашеству…

В то время Правобережная Украина принадлежала Польше. Здесь и разгорелось народное восстание, участники которого называли себя гайдамаками. Участие в нём приняли не только крестьяне, городская беднота, голутвенные запорожские казаки, но и польские крестьяне.

Поскольку большинство повстанцев было вооружено только холодным оружием и часто заострёнными кольями, восстание гайдамаков на днепровском правобережье получило в истории название Колиевщина. А участников народного бунта называли «колиями».

Причиной восстания стало отношение польского панства, прежде всего участников Барской конфедерации, к православному, подневольному населению Польши. Католическая шляхта презрительно называла людей православной веры диссидентами. Через три столетия значение этого слова будет совсем иным.

Восстание началось в мае 1768 года в южной части Киевского воеводства и очень быстро распространилось на значительную территорию. Колиевщина первоначально носила религиозный характер, но быстро приобрела совсем иной, антифеодальный оттенок. И предводителем её стал бывший запорожский казак, ставший монастырским послушником, Максим Железняк (или Зализняк).

В «Военной энциклопедии» И. Д. Сытина предводителю восстания гайдамаков на Правобережной Украине посвящена целая статья наряду с портретной галереей членов императорской фамилии, полководцев и известного своими делами генералитета. В статье о ходе восстания рассказывается следующее:

«…Набрав несколько сот гайдамаков, он (запорожский казак Максим Железняк) распустил слух, что у него имеется „Золотая грамота“ от императрицы Екатерины II, повелевающая истреблять поляков и евреев. Толпы холопов сошлись на его призыв, и он, рассыпав мелкие отряды по всей почти польской Украине, двинулся к Умани, укреплённому городу, принадлежавшему Салезию Потоцкому.

Путь его был ознаменован уничтожением городов и местечек и резнёй в них поляков и евреев. Малая Медвёдовка (Чигиринского уезда), Жаботин (Черкасского уезда), Смела, Черкассы, Корсунь, Канев, Богуслав, Каменный Брод, Боярка и Лисянка были кровавыми этапами его стихийного шествия. Под Уманью у него уже было 20 тысяч человек.

Защита города лежала на сильном казацком отряде, начальником которого был сотник Иван Гонта. Гонта был крестьянин села Россошки и вскоре по зачислении в надворную милицию Потоцкого выдвинулся своими военными дарованиями и усердной службой. И в 1757 году был сделан старшим сотником, не подчинённым власти полковников милиции – поляков, а лишь губернатору (управляющему) Умани П. Младановичу.

Затем Гонта получил от Потоцкого в пожизненное владение сёла Россошки и Орадовку, приносившие ежегодно дохода до 20 тысяч злотых.

При приближении Железняка к Умани Младанович вызвал надворных казаков из лагеря, приказал им принести присягу на верность Потоцкому и двинул их навстречу Железняку к Звенигороду. На третий день поступил донос на Гонту, что он вступил в сношения с гайдамаками.

Гонту с другими сотниками вызвали назад, но он оправдался и, дав новую присягу, был отпущен к войску и немедленно перешёл со всей милицией к Железняку. 18 июня 1768 года оба казацких предводителя уже стояли перед Уманью, где собралась масса поляков и евреев, спасавшихся от гайдамаков.

В первый день город защищался, но во второй гайдамаки ворвались в него и предали город огню и мечу. По рассказам некоторых польских мемуаров, в уманьской резне погибло до 20 тысяч поляков и евреев обоего пола и всех возрастов. Гонта мало принимал участия в резне и даже старался спасти кого мог.

На состоявшейся затем раде Железняк был выбран гетманом, а Гонта – уманьским полковником. И оба они приняли деятельные меры для распространения восстания. Но тут им пришлось столкнуться с русским правительством, заинтересованном в охранении порядка в Польше…»

…Императрица Екатерина II в польских делах выступала в защиту интересов православной части её населения, так называемых диссидентов. В их число входили и протестанты. Но в её интересы никак не входили народные «возмущения», которые были направлены против власть имущих слоёв Польского королевства. И которые, при нежелательном повороте событий, могли перешагнуть границы Российской империи.

К тому же при начале Колиевщины, была опасность, что движение гайдамаков перекинется на Левобережную Украину, которая являлась частью Российской империи. Максим Железняк становился опасной фигурой. Екатерина II, хотя и воевала с барскими конфедератами, приняла решение покончить с Колиевщиной силой русского оружия, если этого не смогли сделать польские власти.

Такая задача была поручена генералу Кречетникову. Тот решил обойтись без кровопролития. В Умань был послан полк донских казаков под командованием полковника Гурьева. Тот, уверив гайдамаков в своей «солидарности» с ними, действовал хитростью. Устроив пирушку, он захватил и перевязал всех тех, кто воспользовался его приглашением, прежде всего предводителей Колиевщины. После этого началось пленение других гайдамаков.

«По достигнутой договорённости с Варшавой, уманьский сотник Гонта, как бывший слуга магната Потоцкого, вместе с 845 гайдамаками (бывшими надворными казаками) был выдан польскому правительству в начале июня. Их отправили в главную военную квартиру польской короны, которая в то время находилась в селении Сербы близ Могилёва (ныне город Могилёв-Подольский, Украина. – А. Ш.), на реке Днестре.

Больше месяца казаки ожидали суда, право на который получил начальник войск юго-западного края королевства Ксаверий Браницкий. Решением суда стала массовая казнь более 500 гайдамаков из 845-ти.

По приказанию ясновельможного пана Браницкого соратника Максима Железняка мучили только три дня, вопреки решению судебной комиссии казнить его лишь на 15-й день мучений. Все пытки Гонта перенёс стоически. После казни его тело было разрублено на 14 частей. Все они были прибиты к виселицам, устроенных на площадях 14-ти украинских городов Польского королевства».

В силу всего этого Гонта стал легендарной личностью жителей Украины (Малороссии). Когда в 1789 году на Волыни и в 1826 году на Уманщине произошли крестьянские волнения, то там ходили слухи о появлении «Гонтина сына».

…Судьба же Максима Железняка была совсем иной. Как подданный России (как и часть его соратников), он не подлежал выдаче польским властям. 8 июля 1768 года он вместе с 73 гайдамаками был доставлен в Киев и заключён в Печерскую крепость.

В конце июля Железняк со своими товарищами по Колиевщине предстал перед судом Киевской губернской канцелярии. Она приговорила гайдамаков к ссылке в Сибирь.

По пути в ссылку, близ Ахтырки, Максим Железняк вместе с полусотней бывших с ним ссыльных гайдамаков сумел обезоружить стражу и бежать. Однако вскоре опасный беглец был пойман. Дальнейшая его судьба истории неизвестна.

Как и Гонта, запорожский казак, ставший гайдамаком и предводителем народного восстания – Колиевщины на Правобережной Украине – стал героем песен и преданий. В них он изображается как борец за свободу украинского народа, угнетаемого католической панской Польшей.

Сидор Игнатьевич Белый
(около 1740–1788)

Полковник. Первый кошевой атаман Войска верных казаков запорожских

Первый атаман Войска верных казаков запорожских – «творения» светлейшего князя Тавриды Г. А. Потёмкина, происходил родом из состоятельных дворян Херсонского уезда Новороссийской губернии. Проживал в собственном имении на берегах реки Ингулец.

Ещё в молодые годы Сидор Белый начал службу в Запорожской Сечи простым казаком. Человек, получивший хорошее домашнее образование и обладавший личной храбростью, быстро выдвинулся из рядовых запорожцев, и с 1768 года занимал должность войскового есаула при кошевом атамане.

По поручению кошевого атамана Калнишевского, во главе отрядов запорожских казаков, он не раз занимался истреблением разбойных шаек, действовавших не только на территории Запорожской Сечи, но и на соседних польских землях. Такие степные схватки и стали боевым крещением для Сидора Белого.

Он оказался одним из тех предводителей запорожского казачества, которые приняли покровительство России. В ходе «Первой Екатерининской турецкой войны» войсковой есаул, храбро сражавшийся с османами, был награждён за боевые заслуги дважды. В 1770 году он был награждён именной золотой медалью. В 1774 году, по случаю окончания войны, генерал-фельдмаршал Г. А. Потёмкин представил Белого к награждению чином секунд-майора.

…Присоединение к Российской империи Крыма и Новороссии подводило черту перед двухвековым существованием Запорожской Сечи. Она, охранявшая южные границы украинских земель, окончательно теряла своё прежнее, пограничное значение.

Было ещё и другое обстоятельство, которое вынудило императрицу Екатерину II принять решение о ликвидации Сечи как вольной казачьей организации. Необузданная гайдамацкая вольница, не признававшая никаких международных договоров и государственных границ, своими разбойными набегами на пределы Турции и Польши, постоянно угрожала втянуть Россию в новые войны со своими соседями.

Официальный Санкт-Петербург, убедившись в бесплодности принимаемых мер убеждения и принуждения, приобщения запорожцев к мирному быту, посчитал необходимым принять более решительные меры. Вернее сказать, хирургические меры. Запорожская Сечь высочайшим указом упразднялась.

Сидор Белый не пострадал от такого исторического решения. Не утратил он и своей значимости среди бывших запорожцев. После упразднения Сечи дворянство Херсонской губернии избрало владельца богатого поместья на Ингульце своим предводителем.

Тогда запорожская старшина решила попытаться прошением к матушке-государыне добиться дарования Запорожскому казачьему войску прежних, старых вольностей. В 1774 году Сидор Игнатьевич Белый в числе почётных старшин запорожских вошёл в состав делегации от упразднённого войска. В её состав вошли войсковые есаулы Белый и Логин Мощёнский, войсковой писарь Антон Головатый.

Делегация прибыла в Москву, где в то время находился двор императрицы. Старшины решили сперва обратиться к екатерининскому фавориту Григорию Потёмкину, который ранее покровительствовал запорожцам, многих из них награждая за ратные труды. Будущий светлейший князь Таврический был даже записан в один из войсковых куреней под именем Грицько Нечёса.

Потёмкин долго не мог по разным причинам принять делегатов от Сечи. Однажды он заехал к ним в Новоспасский монастырь, где остановились запорожские старшины, но там их не застал. Потёмкин приказал сторожу из запорожских казаков передать главам делегации такие слова:

«Кланяйся куренному батьке, да скажи, что приезжал Грицько Нечёса благодарить за подарки, а особенно за коней».

Запорожец ответил второму лицу екатерининской России:

«Довезут, может, эти кони наши бумаги до Сената».

Потёмкин передал эти слова императрице. Она повелела немедленно рассмотреть дело Запорожской Сечи. Но решение о ней оказалось отрицательным: Сечь за государственной ненадобностью подлежала ликвидации. Запорожское казачье войско прекращало своё существование после обнародования высочайшего манифеста Екатерины II от 3 августа 1775 года.

Часть запорожских казаков после этого ушла в турецкие пределы, на Дунай, где была образована с разрешения султанских властей новая Сечь. Это было сделано с «лёгким сердцем», поскольку запорожцы, как правило, старались не обременять себя семьями. Только теперь им приходилось служить, как людям военным, не православному государю, а восточному мусульманскому правителю.

Часть запорожцев, прежде всего семейных, остались в России. Их войсковые старшины, уравнённые в правах с российским дворянством, могли по желанию поступать на государственную службу и получать армейские чины. А Сидор Белый вернулся в своё поместье. В нём он прожил около семи лет, не занимая никакой служебной должности.

Но, будучи избранным предводителем дворянства Херсонской губернии, ему приходилось заниматься многими вопросами. Выполнял он и поручения светлейшего князя Г. А. Потёмкина, который обратил внимание на незаурядные личные способности недавнего запорожского войскового есаула.

Императрица Екатерина II, вверив своему талантливому фавориту российский Юг, наделила его полномочиями пограничного стража. К тому же он был сперва вице-президентом, а затем полновластным президентом Военной коллегии империи, то есть военным министром России той эпохи. Он понимал неизбежность новой войны с Блестящей Портой, определённо зная, что турки не смирились с потерей Крымского ханства и земель в Северной Таврии.

Потёмкин, великий государственник в истории старой России, решил восстановить казачье войско. Он пообещал бывшим запорожским старшинам земли между реками Западный Буг и Днестр с благодатной чернозёмной почвой. Но при этом Потёмкин считал:

«…Не могут, однако, терпимы быть общества без женских людей, по прежнему обычаю войска Запорожского. Но должны они утверждать жительства прочные и отечеству полезные. Если захотят они быть на основании войска Донского, то сие позволяется, и они при всяком походе будут получать жалованье, в уравнении с казаками».

К созданию нового казачьего войска из бывших запорожцев Потёмкин привлёк и авторитетного в их среде Сидора Белого. Тот по его поручению совершил поездку в Турцию с целью привлечения сечевиков, ушедших из России, на русскую военную службу.

Поездка в турецкие пределы должного успеха не имела. Большинство запорожцев не захотело вернуться в родные края, поскольку им было неясно, где для них отведут земли для поселения и какова будет организация нового казачьего войска.

Однако около двухсот запорожцев всё же приняли решение вернуться и согласились служить России. В 1783 году они стали основой для двух казачьих команд (конной и пешей) нового формирования численностью до 500 человек каждая. Во главе их и был поставлен бывший сечевой есаул Сидор Игнатьевич Белый.

Получился «тысячный полк» под начальством Белого, который удостоился чина армейского подполковника. Так была заложена основа нового казачьего войска Российской империи, которому судьба уготовила большую роль в отечественной истории.

…Весной 1787 года императрица Екатерина II Великая совершила своё знаменитое путешествие на российский Юг, в Крым. Потёмкин поручил Белому сформировать конный конвой из запорожцев для сопровождения государыни во время её путешествия по Крыму. Кроме того, поручалось найти опытных лоцманов из числа казаков для проводки царской флотилии во главе с галерой «Днепр» вниз по реке через днепровские пороги.

Секунд-майор успешно справился с той и другой задачей, поставленной светлейшим князем Тавриды. Когда самодержица побывала в Херсонском уезде и узнала, что на реке Ингульце находится поместье Белого, она предложила ему в дар «за заслуги» Кривой Рог с прилегающей землёй. Но тот отказался от такой монаршей милости. Тогда Екатерина II пожаловала секунд-майору золотую табакерку, осыпанную алмазами.

Знакомство со всемогущим екатерининским фаворитом пошло на пользу запорожскому казачеству. Вопрос о его будущем был решён вскоре после крымской поездки государыни. К тому же началась Русско-турецкая война 1787–1791 годов. По поручению генерал-фельдмаршала Г. А. Потёмкина Сидор Белый приступил к формированию новых волонтёрских команд из бывших запорожцев. Помощниками его в этом деле стали Захарий Чепега и Антон Головатый.

К концу первой военной кампании под ружьё встало уже больше тысячи «новых казаков». Они были подчинены генерал-аншефу А. В. Суворову, который командовал войсками, предназначенными для обороны Херсонско-Кинбурнского района.

Потёмкин назвал новое иррегулярное войско «Войском верных казаков запорожских». Он разрешил им устроить свой кош на берегах реки Южный Буг в урочище Васильково. Оно стало местом временного пристанища бывших запорожцев и их семей.

Собравшись на раду, казаки избрали своим кошевым атаманом Сидора Белого, его помощником Захария Чепегу, войсковым судьёй – Антона Головатого, войсковым писарем – Подлесецкого и есаулом – Кобиняка. 31 января 1788 года императрица Екатерина II утвердила кошевое управление, атаманское достоинство С. И. Белого и старшин. Новое войско в скором времени получит название Черноморского казачьего войска.

В феврале 1788 года Александр Васильевич Суворов торжественно вручил кошевому атаману Белому войсковую печать, большое белое войсковое знамя, несколько малых куренных знамён и символы атаманской власти – булаву и перначи. Ранее они принадлежали упразднённому Запорожскому казачьему войску.

Сидор Игнатьевич сделал многое для обустройства новообразованного коша. Он строил дома для казаков и их семей, сараи и погреба для войскового имущества, артиллерийские и провиантские склады. Ремонтировались суда военной казачьей флотилии. И, разумеется, была построена кошевая церковь.

…Войско верных казаков запорожских росло стремительно. В его рядах оказались новые возвращенцы из турецких земель и бывшие запорожцы, лишённые казачьих привилегий и приписанные крестьянами к помещикам. Во второй военной кампании под началом Сидора Белого находилось уже около десяти тысяч казаков. Конницей у него командовал Чепега, мореходной флотилией и пехотой Головатый.

Сидор Белый демонстрировал в начавшейся войне с Турцией высокое искусство казачьего военачальника. Он прославил себя тем, что 7 июня 1787 года во главе казачьей лодочной флотилии смело атаковал в лимане перед Очаковской крепостью неприятельскую корабельную эскадру и вышел из морского боя победителем.

Турецкие парусные корабли оказались бессильными против решительных атак казачьих лодок, вооружённых малокалиберными пушками. Три вражеских судна были взорваны, а остальные поспешили ретироваться подальше от места боя. Генерал-фельдмаршал Г. А. Потёмкин объявил всем участникам той морской баталии свою благодарность. Сидор Белый получил в награду чин армейского полковника.

Спустя десять дней в Днепровско-Бугском лимане произошёл новый морской бой. Казачья лодочная флотилия вновь атаковала турецкую корабельную флотилию под флагом всё того же султанского флотоводца Гассан-паши. Казаки смело шли на абордаж вражеских судов. Туркам пришлось бежать от Очакова, их поражение вновь было полным. Казаки только в плен взяли около 250 турок, а их трофеями стали два корабельных флага.

За блестящую викторию победители заплатили дорогой ценой. В той морской баталии смертельное ранение получил их кошевой атаман. Суворов, навестивший раненого, с большой надеждой писал главнокомандующему Потёмкину-Таврическому, что Сидор Белый будет жить. Но надежда не оправдалась: через несколько дней его не стало.

Доблестный атаман «Коша верных Черноморских казаков» был похоронен с подобающими воинскими почестями в кинбурнской Александровской церкви.

…Память о Сидоре Игнатьевиче Белом казачество хранило с благодарностью. Его имя, как вечного шефа, носил 1-й Полтавский полк, один из старейших конных полков Кубанского казачьего войска, который вёл своё старшинство с 1788 года. То есть с года ухода из жизни первого кошевого атамана черноморского казачества.