355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Шишов » 100 великих казаков » Текст книги (страница 28)
100 великих казаков
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 00:56

Текст книги "100 великих казаков"


Автор книги: Алексей Шишов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

Константин Константинович Мамантов
(1869–1920)

Генерал-лейтенант. Один из руководителей Белого движения на Дону в годы Гражданской войны

В советской историографии этот человек проходит под фамилией Мамонтова. Но на самом деле его настоящая фамилия произносится через второе «а», как Мамантов. Всё дело в том, что председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий в своих приказах сознательно искажал фамилии «белобандитов». Позднее это написание сохранилось.

К. К. Мамантов родился в семье офицера лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка. Происходил из старинного дворянского рода, но семейные доходы были небольшими. В 1888 году закончил Константиновский кадетский корпус, а ещё через два года – столичное Николаевское кавалерийское училище. Был выпущен корнетом в лейб-гвардии Конно-Гренадерский полк.

И во время учёбы, и с началом службы Константин Мамантов отличался не только высоким ростом и незаурядной внешностью, но и готовностью отстаивать свою честь и свои убеждения. За дуэль в мае 1893 года был отчислен из гвардии и переведён армейским поручиком в 11-й драгунский Харьковский полк.

В 1896 году Мамантов получает чин штаб-ротмистра. Однако через два года «за вольный характер» был вынужден выйти в отставку с зачислением в запас по армейской кавалерии.

…Однако расставаться с военной карьерой Константин Мамантов не пожелал и потому «подался в казаки». В 1899 году «по особому ходатайству» он зачисляется «в комплект Донских казачьих полков». Служба продолжается в 3-м Донском казачьем Ермака Тимофеевича полку, который был расквартирован в городе Вильно (ныне Вильнюс). Теперь его чин – подъесаул.

Поскольку недавний гвардеец стал казачьим офицером, то он причисляется к казачьему сословию. То есть становится приписным казаком станицы Усть-Хопёрской 1-го Донского округа Войска Донского.

В казачьем полку служба у Мамантова ладилась. В 1901 году он производится в есаулы. С началом Русско-японской войны подаёт прошение о переводе его в действующую армию, то есть в Маньчжурию.

Просьба была удовлетворена. Донской офицер зачисляется в ряды 1-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска, с которым Константин Мамантов прошёл всю войну.

Забайкальцы-читинцы в Маньчжурии отличались не раз, особенно в рейдах русской конницы под начальством генерала Мищенко. Именно под его знамёнами Мамантов, будущий белоказачий предводитель, увидел эффективность манёвренных действий больших конных групп.

На Японской войне доброволец удостаивается трёх орденов и наградного Анненского оружия – шашки. После войны, в 1908 году, он производится в войсковые старшины и принимает командование сотней в своём 3-м Донском казачьем полку. Затем переводится в 1-й Донской казачий полк, размешавшийся в Москве.

Первую мировую войну Мамантов встретил командиром первоочередного 19-го Донского казачьего полка, входившего в состав 4-й Донской казачьей дивизии. Затем он переводится командиром 6-го Донского генерала Краснощёкова полка и получает чин полковника.

События февраля и октября 1917 года казачьим офицером были восприняты отрицательно. Однако это не помешало ему в том же году стать командиром бригады в 6-й Донской казачьей дивизии. В конце года он в её составе прибыл на Дон, в станицу Нижне-Чирскую.

С началом Гражданской войны полковник Мамантов встаёт в рады Белого движения. Он формирует в станице Нижнечирской партизанский отряд, в своём большинстве из казаков-фронтовиков, и во главе его выступает в «Степной поход» под командованием походного атамана войска генерала П. Х. Попова.

Первым боем для полковника Мамантова в Гражданской войне стал рейд на станицу Платовскую для разгрома отряда местных крестьян-красногвардейцев, которым командовали Будённый и Думенко. Из местных калмыков были сформированы конные сотни, которые пополнили мамантовский, в основном пеший, партизанский отряд.

В начале апреля 1918 года во время Общедонского восстания вернулся со своим отрядом в Нижне-Чирскую. Из неё выступил на помощь восставшим против советской власти станицам 2-го Донского округа. Звание генерал-майора он получил в том же апреле месяце.

Начались упорные бои. В июне после наступления по линии железной дороги Лихая – Царицын Мамантов выходит к Волге, к Царицыну. За успехи он назначается генералом Красновым командующим белоказачьими войсками (конной группой Донской армии) на Царицынском направлении. В период весеннего наступления 1919 года уже генерал-лейтенант К. К. Мамантов назначается командиром дивизии.

В июне 1919 года он становится командиром 4-го Донского корпуса. Ему даётся задача: выйти в тыл 8-й Красной армии и, заняв Лиски, способствовать окружению ударной группы советских войск под командованием Селивачёва, состоявшей из дивизий 8-й и 13-й Красных армий. В рейд уходила конная группа в 9 тысяч шашек при 20 орудиях.

Фронт противника был прорван у Елань-Колена 28 июля. Однако Мамантов уклонился от исполнения полученной им директивы командования Вооружённых сил Юга России и начал собственный, глубокий рейд по тылам красных. Белоказачья конница последовательно занимает города Тамбов, Козлов, Лебедянь, Елец. По пути разрушаются железные дороги, уничтожаются различные склады, захватывается огромное количество боеприпасов и военного снаряжения. На станции Пушкари взрываются склады, на которых хранилось 200 тысяч артиллерийских снарядов.

4-й Донской корпус по пути сбивает все встававшие перед ним заслоны. Генерал Мамантов включает в свой конный корпус перешедшую на его сторону Тульскую дивизию, а многочисленных пленных красноармейцев распускает «по домам». Белая конница доходит до города Ранненбурга Рязанской губернии.

Обременённый огромными обозами с захваченным добром, корпус не смог двинуться дальше на запад, на пересечение железной дороги Курск – Орёл – Тула – Москва. Именно этого больше всего боялось красное командование. Мамантов поворачивает на юг, занимает Воронеж и южнее его соединяется с 3-м Кубанским корпусом генерала Шкуро.

Специалисты считают, что глубокий рейд белоказачьей конницы мог бы достичь гораздо большего, стратегического успеха, если бы Мамантов сумел сохранить манёвренность своих сил. А. И. Деникин в «Очерках Русской Смуты» писал следующее:

«Мамантов сделал большое дело… но мог сделать несравненно больше: использовав исключительно благоприятную обстановку нахождения в тылу большевиков конной массы и сохранив от развала свой корпус, искать не добычи, а разгрома живой силы противника…»

…После выхода из 40-дневного рейда, Мамантов распускает часть своих казаков по домам в отпуск. Войсковой круг Дона постановил наградить генерала почётным оружием – серебряной шашкой.

Роспуск части корпуса незамедлительно сказался в ходе решающих боёв в районе Воронеж – Касторная. Полки Мамантова оказались далеко не в полном составе. 4-й Донской корпус был разгромленным красной конницей С. М. Будённого. Понесённое поражение привело к началу отступления деникинских войск на юг, хотя ожесточённые бои не прекращались.

Когда в конце ноября 1919 года генерал Врангель вступил в командование Белой армией, он назначил генерала Улагая командовать конной группой, а Мамантова отрешил от должности за «преступное бездействие».

В середине января 1920 года низложенный генерал прибыл в город Екатеринодар, где проходило заседание Верховного круга Дона, Кубани и Терека. Там он заболел тифом и умер.

Пётр Николаевич Краснов
(1869–1947)

Генерал от кавалерии. Войсковой атаман Донского казачьего войска. Известнейший писатель белой эмиграции

Отцом человека, имя которого пользовалось известностью в двух мировых войнах, был генерал-лейтенант Н. И. Краснов, автор известных в своё время трудов по истории и географии Области Войска Донского. Родился в Санкт-Петербурге (его отец служил в Главном управлении Казачьих войск). Записан был Краснов-младший казаком станицы Вёшенской (по другим данным – Каргинской).

Сперва Пётр Краснов закончил столичный Александровский кадетский корпус. Затем в 18 лет поступил в 1-е Павловское военное училище, из которого выпустился в 1889 году хорунжим в лейб-гвардии Атаманский Наследника Цесаревича полк (первоначально состоял в комплекте Донских казачьих полков). В 1893–1894 годах прошёл курс академического образования.

В 1897–1898 годах исполнял должность начальника казачьего конвоя при русской дипломатической миссии в Эфиопии. За джигитовку донских казаков император Менелик II наградил сотника Краснова офицерским крестом Эфиопской звезды 3-й степени.

Много лет находясь на должности полкового адъютанта в полку донской казачьей гвардии, Краснов рано проявил писательский талант, который в его многочисленных литературных произведениях несомненен. В молодости он начал сотрудничать в ряде изданий, в частности в «Русском инвалиде». Это принесло ему известность, в том числе и в казачьих кругах.

К числу его наиболее известных военно-исторических работ, увидевших свет к началу Первой мировой войны, относятся такие, как «Краткий очерк истории лейб-гвардии Его императорского Высочества Наследника Цесаревича Атаманского полка», «Русско-японская война» в двух томах, «Донцы и Платов в 1812 году», ряд других произведений.

Как военный корреспондент «Русского инвалида», Пётр Краснов участвовал в Китайском походе 1900–1901 года, когда русские войска в составе международного корпуса, основу которого составляли японские военные, принимал участие в подавлении Ихэтуаньского («Боксёрского») восстания в Китае, во взятии Пекина.

Участвовал гвардейский казачий офицер и в Русско-японской войне 1904–1905 годов, не раз отличался на полях Маньчжурии, где ему довелось командовать казаками-забайкальцами. Наградой стали боевые ордена Святых Анны и Владимира 4-х степеней.

В 1906–1907 годах Краснов командовал 3-й сотней в лейб-гвардии Атаманском полку. После этого учился в специализированной Офицерской кавалерийской школе. После окончания был оставлен там преподавателем. Был начальником казачьего отдела школы.

С 1910 года полковник П. Н. Краснов – командир 1-го Сибирского атамана Ермака Тимофеевича казачьего полка, стоявшего на китайской границе в Джаркенте. С 1913 года – командир 10-го Донского генерала Луковкина казачьего полка (квартировал в городе Замостье Царства Польского), с которым вступил в Первую мировую войну.

В той войне Краснов показал себя способным кавалерийским военачальником. Об этом лучше всего свидетельствует его служебная карьера. После полковой службы стал командиром бригады 1-й Донской казачьей дивизии. Затем стал (последовательно): командиром 3-й бригады Кавказской Туземной конной дивизии, командующим 2-й Сводной казачьей дивизии, 1-й Кубанской казачьей дивизии. В августе 1917 года назначается командиром 3-м конного (кавалерийского) корпуса вместо застрелившегося генерала Крымова.

В состав этого корпуса входили три казачьи дивизии: Уссурийская генерал-майора Губина, Кавказская генерал-майора Багратиона и 1-я Донская генерал-майора Грекова с дивизионной конной артиллерией. 3-й конный корпус распропагандирован не был, в нём соблюдалась воинская дисциплина и организованность.

В мае 1917 года Краснов был арестован революционными солдатами на прифронтовой железнодорожной станции и отправлен в армейский комитет в город Минск. Был освобождён по требованию временно исполняющего обязанности Верховного главнокомандующего (заболевший генерал Алексеев уехал на лечение в Крым) генерала Гурко.

Генерал-майором стал в ноябре 1914 года. Дивизии, которыми командовал Краснов, не раз отмечались в приказах командующих армиями и главнокомандующими армиями фронтов. За личное мужество и успешное выполнение боевых задач был награждён Георгиевским оружием с надписью «За храбрость».

30 декабря 1915 года генерал-майор П. Н. Краснов удостоился ордена Святого Георгия 4-й степени. Его он получил за боевые операции в мае того года на реке Днестр, когда был бригадным командиром Кавказской Туземной конной дивизии.

Краснов в годы мировой войны показал себя видным теоретиком кавалерийского дела. Так, он направил в штаб походного атамана при Верховном главнокомандующем России ряд разработанных им документов о совершенствовании боевого применения кавалерии русской армии, в том числе казачьих дивизий и бригад.

Одним из первых в России выдвинул идею реформирования конницы в соответствии с требованиями современной войны. Он предложил разделить её на стратегическую и армейскую. То есть речь шла о создании конных армий и проведении глубоких рейдов по неприятельским тылам. Эта идея была в некоторой мере реализована в ходе Гражданской войны.

…В силу ряда обстоятельств, командир 3-го конного корпуса оказался одним из главных действующих лиц Октябрьских событий 1917 года. Он выполнил приказ главы Временного правительства А. Ф. Керенского о выступлении на Петроград. Попытка взять миллионный город со взбунтовавшимся гарнизоном в 300 тысяч человек несколькими тысячами конников выглядела откровенной авантюрой. Тем более что к Петрограду подошло всего около девяти неполных сотен 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий с 18 конными орудиями, одним броневиком и одним бронепоездом. С этими силами генерал-майор Краснов начал наступление на Петроград в районе села Пулково.

Войска Краснова были разбиты в многочасовом бою 30 октября на Пулковских высотах отрядами питерских красногвардейцев и революционных балтийских матросов, которыми командовал левый эсер подполковник М. А. Муравьёв. Перед этим около 20 тысяч мобилизованных людей, посланных на рытьё окопов, в считанные дни создали оборонительный рубеж «Залив – Нева». К тому же казаки не горели желанием сражаться за «временных» министров.

Так в отечественной (советской) истории появился термин: контрреволюционный мятеж Керенского – Краснова в октябре 1917 года.

Бой на Пулковских высотах закончился переговорами в Красном Селе. Они закончились согласием на уход казаков по домам с лошадьми и оружием. Корпусной командир был арестован и доставлен в Петроград, в Смольный. После допроса его отпустили под честное слово русского офицера не выступать больше против советской власти. Глава Временного правительства Керенский же удачно бежал из-под Петрограда.

Краснов уехал на Дон, где до апреля 1918 года проживал в станице Константиновской, внимательно следя за развитием событий в Гражданской войне. Для донского казачества он являлся авторитетным военачальником с немалыми боевыми заслугами.

16 мая 1918 года на войсковом круге, собравшемся в Новочеркасске, Пётр Николаевич Краснов был избран атаманом Войска Донского (Главнокомандующим белоказачьей Донской армии и Правителем Дона).

При его участии в Области Войска Донского была ликвидирована советская власть. Созданная им Донская армия стала частью белых Вооружённых сил Юга России во главе с генералом А. И. Деникиным. При создании Донской армии Краснов опирался на помощь германского оккупационного командования, которое передало ему часть трофейного вооружения, снаряжения и боеприпасов.

В августе 1918 года выступал организатором «Доно-Кавказского союза» под эгидой германского командования с целью добиться признания Берлином Войска Донского как самостоятельного государства. В дальнейшем планировал соединение его с другими казачьими областями России.

Красновское письмо об этом кайзеру Вильгельму было опубликовано в одной из газет Екатеринодара. Это вызвало резкую критику «автономиста» Краснова со стороны Деникина и других лидеров белого добровольчества. Итогом их противоречий стал уход атамана в отставку. Вместо него атаманом Войска Донского войсковым кругом был избран генерал-лейтенант А. П. Богаевский. Всё же считается, что основной причиной смены атамана стали поражения белоказачьей армии на фронте.

После этого события Краснов оказался в рядах Белой Северо-Западной армии, в штабе генерала от инфантерии Н. Н. Юденича. Как известный литератор, он ведал вопросами пропаганды. В январе 1920 года был военным представителем в Эстонии, участвовал в переговорах с её правительством.

В эмиграции П. Н. Краснов жил в Париже и Берлине (в Германии прожил 25 лет). Сотрудничал с РОВС, руководил курсом «Военная психология». Продолжал активно заниматься писательским трудом. В эмигрантские годы им были написаны книги «На внутреннем фронте», роман «От двуглавого орла к красному знамени» (переведён на 15 языков), «Тихие подвижники», «Всё проходит», «Опавшие листья», «Понять – простить», «Единая, Неделимая» и многие другие литературные произведения, которые спустя полвека после смерти автора были опубликованы и на его родине.

По количеству созданных литературных произведений за пределами Отечества, по их популярности и переводимости, П. Н. Краснов считается крупнейшим писателем белой эмиграции. Ему в этом уступают в свой эмигрантский отрезок жизни даже такие известные писатели, как Куприн и Алексей Толстой. Данный несомненный факт сегодня нельзя не признать.

Своё сотрудничество с германским командованием гитлеровской Германии Краснов (в отличие от подавляющего большинства белоэмигрантов) начал с 1936 года. В 1941 году он приветствовал нападение Германии и её союзников на СССР. Участвовал в работе казачьего отдела Министерства восточных оккупированных территорий.

Осенью 1942 года приезжал на Дон для организации «добровольческих казачьих отрядов» в составе вермахта. С марта 1944 года Пётр Краснов – начальник Главного управления казачьих войск при Верховном командовании сухопутных войск, руководил организацией Казачьего стана на оккупированной территории и в Северной Италии. Поэтому следует признать и тот факт, что Краснов воевал против собственного Отечества в лице Советского Союза и советского народа. Однако, говоря словами великого французского писателя Виктора Гюго, нельзя быть героем, воюя против собственного Отечества.

После войны Краснов был интернирован англичанами в Австрию и вместе с другими казаками выдан советскому командованию в городе Юденбурге. Казнён (повешен) по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 16 января 1947 года в Москве.

…Во что же верил Пётр Николаевич Краснов, боевой генерал, донской атаман и писатель, казнённый за то, что «проводил против Советского Союза шпионско-диверсионную и террористическую работу» (так говорилось в информационном сообщении в газете «Правда» от 17 января 1947 года)?

Лучше всего, думается, ответят на такой вопрос слова самого человека, о котором идёт речь. Краснов в «Казачьем альманахе» за 1939 год, выходившем в Париже, писал о своей сокровенной мечте:

«И верю я, что, когда начнёт рассеиваться уже не утренний туман, но туман исторический, туман международный, когда прояснеют мозги задурённых ложью народов, и русский народ пойдёт в „последний и решительный“ бой с третьим интернационалом и будет та нерешительность, когда идут первые цепи туманным утром в неизвестность – верю я – увидят Русские полки за редеющей завесой исторического тумана родные и дорогие тени лёгких казачьих коней, всадников, будто парящих над конскими спинами, подавшихся вперёд, и узнает Русский народ с величайшим ликованием, что уже сбросили тяжкое иго казаки, уже свободны они и готовы свободными вновь исполнять свой тяжёлый долг передовой службы – чтобы, как всегда, как в старину, одиннадцатью крупными жемчужинами казачьих войск и тремя ядрышками бурмицкого зерна городовых полков вновь заблистать в дивной короне Имперской России».

Лавр Георгиевич Корнилов
(1870–1918)

Генерал от инфантерии. Верховный главнокомандующий России (июль – август 1917 года) в Первой мировой войне 1914–1918 годов

Родился первый вождь белого воинства в семье отставного хорунжего станицы Каркаралинской Сибирского казачьего войска в небольшом тогда городке Усть-Каменогорске (ныне Казахстан).

Отец Егор Корнилов был служилым сибирским казаком с Горькой линии на Иртыше. Он прослужил на коне четверть века и сумел получить первый офицерский чин хорунжего. Выйдя в отставку, он поселился в Каркаралинской, став писарем волостной управы. Мать была простой казашкой из кочевого рода аргын.

После окончания Гражданской войны долго писалось, что белый вождь Корнилов происходил из семьи царского чиновника, замалчивая его казачье происхождение.

Лавр Корнилов получил другое написание отчества тогда, когда в его офицерском послужном списке кто-то из старших начальников заменил простонародным «Егорович» на более благозвучное «Георгиевич».

Отцу с его положением чиновниках класса по Табелю о рангах с большими трудами удалось устроить сына в Омский кадетский корпус. Лавр Корнилов рано понял, что в жизни ему придётся пробиваться вперёд самому. И потомственный сибирский казак закончил корпус с наивысшим баллом среди однокашников, а потому имел право выбора училища.

Он выбрал Михайловское артиллерийское училище. Отец, отставной казачий хорунжий, подарил ему вместе с напутственным словом книгу «Собрание писем старого офицера своему сыну», на титульном листе которой чётко подписал: «Кому деньги дороже чести – тот отставь службу. Пётр Великий». Эти слова стали жизненным девизом Лавра Георгиевича до его последнего дня.

…Михайловское артиллерийское училище он закончил в 1892 году, и тогда же подпоручиком начал армейскую службу в Туркестанской артиллерийской бригаде. Через три года, став уже поручиком, Корнилов сдал экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба, из которой выпустился в 1898 году в числе первых с малой серебряной медалью и чином капитана досрочно.

Корнилов выбрал для своей новой службы Туркестанский военный округ. Он начал работать в разведывательном отделе его штаба. Первой его заграничной командировкой стал Афганистан, откуда Лавр Георгиевич вернулся с чертежами крепости Дейдани, которую англичане устроили вблизи границ России. Затем последовали командировки в Восточную Персию и китайскую Кашгарию. Успешно действовать разведчику помогало знание нескольких восточных языков.

…С начала Русско-японской войны Корнилов оказывается в Маньчжурии старшим офицером штаба 1-й стрелковой бригады. Здесь он совершает подвиг, за который был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Дело обстояло так.

Во время сражения под Мукденом, когда русская армия дезорганизованно отступала, под угрозой полного окружения оказались три арьергардных полка – 1-й, 2-й и 3-й стрелковые. Корнилов возглавил их и вывел из окружения, прорвав вражеское кольцо ударом в штыки. При этом он проявил бесстрашие и командирскую распорядительность. Вместе с корниловскими стрелками из окружения вырвался и ряд других частей.

После Японской войны полковник Л. Г. Корнилов – военный агент (атташе) в Китае, в Пекине. Четыре года он опять работал на военную разведку российского Генерального штаба.

Затем он назначается командиром 2-го отряда Заамурского корпуса пограничной стражи, охранявшего Китайскую Восточную железную дорогу (КВЖД) и промышленные предприятия в её зоне. Отряд состоял из двух пехотных и трёх конных полков. Почти одновременно с назначением Корнилов получил чин генерал-майора.

В феврале 1914 года генерал-майора Корнилов принял под своё командование 1-ю бригаду 9-й Сибирской стрелковой дивизии, расквартированную на острове Русский в морской крепости Владивосток…

С началом Первой мировой войны он по мобилизации попал на фронт. Получил в командование 48-ю «Стальную» пехотную дивизию, которая в русской армии называлась ещё и «Суворовская». Об этом говорили исторические названия её полков: 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский. Дивизия входила в состав брусиловской 8-й армии.

Начавшиеся ожесточённые бои позволили Корнилову проявить волю и умение командовать дивизией. В боях под городом Миколаевым ему пришлось выводить свои полки из окружения: сомкнувшееся кольцо австрийских войск он прорывал штыковой атакой последнего дивизионного резерва силой в один пехотный батальон. Генерал лично повёл его в рукопашный бой.

Во время зимних боёв 1914 годов в Карпатских горах, когда шла Галицийская битва, «Стальная» дивизия оказалась в числе отличившихся. Её командир получает чин генерал-лейтенанта. Его имя стало известно на Русском фронте Первой мировой войны. Генерал А. А. Брусилов в своих воспоминаниях писал о нём следующее:

«Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел, во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем солдаты и офицеры его любили и ему верили…

Правда, он и сам себя не жалел, лично был храбр и лез вперёд очертя голову…»

В апрельских боях 1915 года 48-я дивизия, вырвавшаяся в ходе наступления в Карпатах, у Дуклинского перевала попала в окружение австро-венгерских и германских войск. Вырваться из кольца удалось только одному 191-му Ларго-Кагульскому полку и батальону 190-го Очаковского полка. Но они вынесли с собой все знамёна дивизии, что давало право её восстановить под прежним названием.

Дивизионный начальник, раненый в руку и ногу, попал в плен. В июле 1916 года Лавру Георгиевичу, переодевшемуся в форму австрийского солдата, с помощью военного фельдшера чеха Ф. Мрняка, которому было обещано 20 тысяч золотых крон, удалось бежать из лагерной больницы через территорию Венгрии в Румынию, а оттуда возвратиться в Россию.

В германском и австрийском плену в годы войны находилось более 60 русских генералов, а бежать удалось только одному Корнилову, хотя попытки вырваться из плена совершались и другими людьми. Император Николай II пожаловал генерал-лейтенанту Л. Г. Корнилову орден Святого Георгия 3-й степени. В наградном приказе говорилось:

«За то, что во время упорного сражения в Карпатах на реке Дукле 24 апреля 1915 года, когда командуемая им дивизия была окружена со всех сторон превосходным в силах противником, отважно пробивался по трупам заграждавшего дорогу неприятеля, чем дал возможность частям дивизии присоединиться к войскам своего корпуса».

Генерал, бежавший из плена, стал знаменит в стране, которая вела большую войну. После этого начался стремительный взлёт Корнилова по служебной лестнице: командир 25-го стрелкового корпуса; командующий Петроградским военным округом (в марте 1917 года по распоряжению Керенского арестовал в Царском Селе императрицу Марию Фёдоровну); командующий брусиловской 8-й армией; главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта.

На всех этих постах Лавр Георгиевич стремился сохранить в условиях нарастающей революционности сохранить боеспособность и организованность войск, поддержать воинскую дисциплину в частях, ограничить деятельность солдатских комитетов и комиссаров Временного правительства.

Глава кабинета министров А. Ф. Керенский, видя, что власть уходит из его рук к Советам, решил назначить популярного в России генерала от инфантерии Корнилова с «трудовой, казачьей родословной» Верховным главнокомандующим и тем самым поправить дела на фронте. Такое решение состоялось 19 июля 1917 года. Так сибирский казак оказался во главе вооружённых сил России в Первой мировой войне. В газетах его называли «первым солдатом революции».

Однако уже вскоре Лавр Георгиевич убедился в полной несостоятельности Временного правительства. В конце августа он предпринял попытку создания Петроградской Отдельной армии, чтобы навести порядок в разложившемся столичном гарнизоне и хоть как-то изолировать Кронштадт, который уже давно подчинялся только решениям своего Центробалта.

Участниками этой акции вместе с ним оказались премьер Керенский и военный министр, он же недавний эсер-террорист Борис Савинков. Но в решающую минуту они «ушли в сторону», а Керенский объявил Верховного главнокомандующего «мятежником».

Корнилов со своими ближайшими помощниками и соратниками, среди которых были генералы Деникин, Лукомский, Марков, Эрдели и Романовский, оказался в Быховской тюрьме под следствием. Керенский же таким тактическим «ходом» политика сумел продлить существование своего правительства «временных» на два месяца. Заключённых охраняли солдаты Георгиевского батальона и лично преданный Корнилову Текинский конный полк из всадников туркменского племени теке.

После Октября стало ясно, что новая власть готовит расправу над быховскими заключёнными. Бывший Верховный главнокомандующий бежит из тюрьмы под охраной Текинского полка на Дон. В пути текинцы попадают в засаду и лишаются возможности двигаться дальше. Корнилов, переодетый в крестьянскую одежду, с подложным паспортом следует дальше один и в конце декабря 1917 года прибывает в Новочеркасск…

В столице Войска Донского «под крышей» атамана Каледина шло формирование белых добровольческих частей другим Верховным главнокомандующим России – генералом от инфантерии М. В. Алексеевым. Добровольцев – офицеров, юнкеров, солдат-ударников, гимназистов старших классов – уже набиралось около трёхсот человек.

Корнилов вместе с Алексеевым начинают формировать Добровольческую армию. 27 декабря Лавр Георгиевич становится её командующим, а Алексеев – Верховным руководителем. Пополнение армейских рядов вскоре стало умаляться: Советы установили жёсткий контроль над железнодорожными станциями. Расправа с враждебно классовыми элементами в то время была короткой.

Но время от времени в Новочеркасск прибывали большие группы белых добровольцев. Это были: Славянский Корниловский ударный полк подполковника Нежинцева (500 штыков и 50 офицеров), костяк Георгиевского полка, формировавшегося в Киеве, юнкера киевских военных училищ, старшекурсники столичных Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ.

Оружием, провиантом, снаряжением много помогал донской атаман Каледин. Оружие отбиралось у демобилизованных солдат, проезжавших по железной дороге, захватывалось у красных. Покупалось у всех, кто владел им и желал продать.

Когда кольцо красных войск сомкнулось вокруг Дона, а атаман Каледин застрелился, Добровольческая армия выступила из Ростова в поход на Кубань, по сути дела, выходя из окружения. Из 3700 её бойцов почти две трети были офицерами-фронтовиками. Поход вошёл в историю как 1-й Кубанский (Ледяной). Начинался он под знамёнами не «представителя буржуазно-помещичьего класса», а сына простого крестьянина-казака, как себя называл Корнилов.

На Кубани начались беспрерывные бои с красными войсками, которыми командовали бывший хорунжий Автономов и бывший есаул Сорокин. Тяжёлые бои проходят у села Выселки, станиц Кореновской и Усть-Лабинской. У черкесского аула Шенджий состоялось соединение с кубанскими белыми добровольцами бывшего военного лётчика В. Л. Покровского.

Корнилов принимает решение штурмовать город Екатеринодар. Добровольческая армия при полном неравенстве сил три дня, неся тяжёлые потери в людях, пыталась взять столицу Кубанской области.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю