Текст книги "100 великих казаков"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Дмитрий Ефимович Кутейников 2-й
(1766 или 1769–1839 или 1844)

Генерал от кавалерии. Наказной атаман Войска Донского

На атаманском поприще Всевеликого Войска Донского представители из старинной казачьей фамилии Кутейниковых блеснули дважды. Блеснули так, что военная история государства Российского их запомнила.

…Родился Кутейников-младший в 1766 году (по другим данным – на три года позже). Образование он получил самое начальное, то есть был грамотным человеком. На службу его отец, донской походный атаман Кутейников Ефим Дмитриевич, отправил в 13 лет, записав в рядовые казаки «Войска Донского из штаб-офицерских детей» Дмитрия Кутейникова 1 января 1778 года. Сам Ефим Дмитриевич отличился в ходе Семилетней войны в сражении при Гросс-Егерсдорфе, командуя донцами в Польше и пограничной Моздокской укреплённой линией.

Через полтора года Дмитрий Кутейников состоял уже в полку своего отца. Но скорая смерть родителя лишила юношу прозаической протекции: теперь ему приходилось выбиваться в казачьи офицеры самому.

Отцовский полк тогда стоял на Кавказской укреплённой пограничной линии, ещё не представлявшей из себя единого целого. Кутейников 2-й на Северном Кавказе побывал в двух длительных командировках: в 1779–1782 и 1784–1787 года. Ему приходилось участвовать во многих стычках с «немирными» горцами, видеть на Кубани А. В. Суворова. Там же он и получил в 16 лет долгожданный чин есаула. Случилось это важное в его биографии событие 20 июля 1780 года.

Кавказская служба сослужила ему самую добрую службу на будущее. Хотя она проходила в мирное время и о будущей Кавказской войне ещё не велось речи, военные действия против «немирных» горцев не прекращались. Боевые качества казачьих заслонов постоянно проверялись многочисленными шайками горских разбойников-абреков. В документах того времени абреки именовались «хищниками».

Первая слава к Дмитрию Кутейникову, имевшему уже чин войскового старшины, пришла с началом «Второй екатерининской турецкой войны», которую можно с полным правом назвать Суворовской войной. Его полк входил в число войск Кинбурнского оборонительного района, которым начальствовал тогда генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов, будущий генералиссимус всех Российских войск.

Сражение на Кинбурнской косе 1 октября 1787 года начиналось так. Ещё до рассвета на неё с турецких кораблей стал высаживаться янычарский десант. Янычары с большой поспешностью вырыли здесь первую линию окопов (ложементов) и от неё стали продвигаться вперёд по песчаной косе к крепости Кинбурн, перед которой русские войска уже изготовились для встречи неприятеля.

Янычары раз за разом вырывали новые линии окопов от берега Днепровско-Бугского лимана до берега моря. Всего таких «перекопов» на косе ими было сделано пятнадцать. Они отстояли друг от друга примерно на тысячу шагов и предназначались для стрелков.

Генерал-аншеф Суворов построил свой отряд для сражения в три боевые линии. На флангах, по берегу у уреза воды встали Донские казачьи полки полковника В. П. Орлова, подполковника И. И. Исаева и премьер-майора З. Г. Сычёва. После сражения Суворов подпишет ведомость «Коликое число разных команд нижних чинов», из которой видно, что в деле с янычарским десантом участвовало 898 донских казаков (не считая офицеров) из общего числа 4405 человек.

Сражение на Кинбурнской косе началось в 15 часов. Первая линия русской пехоты атаковала подходивших турок. Султанский флот, приблизившись к косе, обрушил на неё шквал ядер, бомб и картечи. Суворов, руководивший боем, вёл своих бойцов, шаг за шагом, от одной линии окопов к другой. Донцы проявили смекалку, обходя линии вражеских ложементов по морской воде, и в каждом таком броске оказывались в ближнем тылу у турецких стрелков, засевших в окопах.

В сражении Суворов был ранен дважды. Сперва картечь ударила его в левый бок, но генерал-аншеф поля боя не покинул. Когда уже начинало темнеть, вражеская пуля поразила его в левую руку и прошла насквозь. Генерал-майор Л. Н. Энгельгардт в своих мемуарах так описывает этот эпизод:

«…Суворов был ранен в левое плечо; он потерял много крови, и не было лекаря перевязать рану. Казачий старшина Кутейников привёл его к морю, вымыл рану морскою водою и, сняв свой платок (офицерский галстук. – А. Ш.) с шеи, перевязал ему рану.

Суворов сел на коня и опять возвратился командовать…»

Кинбурнская баталия закончилась около полуночи. Из десанта силой в пять тысяч янычар на шлюпках спаслась едва ли десятая их часть. У неприятеля было отбито 15 знамён. Среди пленных оказалось несколько французских волонтёров в офицерских чинах – инструкторов. Императрица Екатерина II повелела на время отправить их в Сибирь, заметив при этом:

«…Дабы отбить охоту ездить учить и наставлять турок».

За «совершенную победу» на Кинбурнской косе Кутейников был награждён «Именной золотой медалью» на Георгиевской ленте и чином «донского полковника», то есть казачьего полковника. Шёл ему тогда от роду всего лишь двадцать первый год.

В той «Второй екатерининской турецкой войне» он всё же получил боевое ранение. Это случилось в 1790 году при штурме казавшейся неприступной Измаильской крепости. В своём рапорте главнокомандующему светлейшему князю Г. А. Потёмкину-Таврическому генерал-аншеф Суворов среди отличившихся отметил и Кутейникова…

В 1791–1792 годах Донской казачий полк, в котором тот служил, находился в Польше, оказавшись в гуще военных событий, связанных с её третьим разделом. Когда начались бои с отрядами польских конфедератов в Подолии, Кутейников отличился при взятии защищаемого ими города Каменец-Подольский.

В 1798 году следует производство его в армейские подполковники, а 28 октября следующего, 1799 года, – в армейские полковники.

Во время короткого царствования Павла I Кутейников находился во главе полка своего имени в рядах Войска Донского, которое под предводительством атамана М. И. Платова совершило поход к Оренбургу, участвовав в форсировании Волги, на которой ещё не закончился ледоход, в её нижнем течении. Этот поход был частью несостоявшегося похода донского казачества для завоевания (по замыслу императора Павла I) Британской Индии.

Когда началась длинная серия войн европейских монархий против наполеоновской Франции, Кутейников во главе своего казачьего полка снова изведал тягот походной жизни. В ходе Русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов полковник оказался одним из первых донских офицеров, ставших георгиевскими кавалерами за проявленную доблесть и умелое командование людьми.

Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени Дмитрий Кутейников получил за дело у местечка Рожаны. Тогда он со спешенными донцами своего полка вплавь перебрался через реку Нарев и снял расположенные на её берегах вражеские пикеты.

Затем его полк был переброшен в состав Молдавской армии на берега Дуная. Шла Русско-турецкая война 1806–1812 годов. Кутейников участвовал в ней три года (1808–1810). Он сумел отличиться во многих делах тех лет. 2 июня 1809 года он был произведён в генерал-майоры (за участие в разбитии турок при Браилове). Его донцы оказались причастны к занятию Бабадага, Кюстенджи, Гирсова. В тех боях он принял командование казачьей бригадой, составленной из нескольких полков.

За отличие в сражении при Рассевате генерал-майор Войска Донского Дмитрий Ефимович Кутейников награждается вторым орденом Святого Георгия – 3-й степени. В наградном рескрипте от 22 декабря 1809 года о совершённом на поле брани подвиге говорилось следующее:

«В награду отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении против турок при с. Рассевате, где, находясь с бригадою впереди корпуса с генерал-майором графом Строгановым, начально открыл неприятеля, продолжал с ним жестокую перестрелку и теснил.

А при генеральной атаке первый сделал удар со всею быстротою на противустоявшия толпы, мужественно опрокинул оные и преследовал до 30 вёрст, употребляя по благоразумию своему все способы на поражение и истребление неприятеля».

Война за Дунаем на болгарской земле закончилась для казачьего генерала и георгиевского кавалера боем при Татарице. После этого дела он был откомандирован на Дон. В победном завершении войны поучаствовать ему не довелось.

Нашествие Великой армии императора французов на Россию застало Дмитрия Ефимовича Кутейникова на тихом Дону. Он играет видную роль в формировании Донского ополчения, вновь приняв командование над казачьей бригадой. В мае 1812 года Кутейников прибыл с нею на театр военных действий, войдя в состав летучего казачьего корпуса атамана М. И. Платова.

В его послужной список за 1812 год вошло «примерное» участие в боях при Бельковичах, под Миром, Романовом, Иньковом (или, иначе, при Молевом Болоте), Смоленском, Бородино, Боровском, Малоярославцем, Колоцким монастырём, Вязьмой, Дорогобужем, опять под Смоленском, Вильно (ныне Вильнюс), Ковно (ныне Каунас). Сам этот список участия в боях и сражениях с французами выглядит впечатляющим.

Под Миром исход боя на второй день сражения решило внезапное появление отряда генерал-майора Д. Е. Кутейникова на левом неприятельском фланге. Донцы здесь ударили по стоявшим уступами трём польским уланским полкам генерала Доминика Дзевановского. Казачья лава смяла сперва 11-й уланский полк, затем 2-й уланский полк…

Расстроенные уланы начали «стремительное отступление», преследуемые по пятам казачьей конницей. Наполеоновская кавалерия давно не знала такого поражения. Не случайно французы писали про казаков:

«Не знаешь, как против них действовать; развернёшь линию – они мгновенно соберутся в колонну и прорвут линию; хочешь атаковать их колонной – они быстро развёртываются и охватывают её со всех сторон…»

В деле под Романовом Могилёвской губернии Кутейников, «командуя частью донских полков, с левого фланга сильно ударил на неприятельскую кавалерию; находясь в середине неприятеля, был ранен в левую руку саблею, несмотря на свою рану, окончил сражение и взял в плен 17 штаб– и обер-офицеров и 293 нижних чинов».

В боя у села Романово донцы форсировали реку Морочь, предав огню мосты за своей спиной. Когда французская кавалерия генерала Латур-Мобура подошла к реке, её встретили ружейным огнём с противоположного берега. Казаки не раз в тот день переправлялись через Морочь, вступая с неприятелем в рукопашные схватки. От донцов Кутейникова больше всего досталось польским уланам и конным егерям.

За дело при Романове генерал-майор Дмитрий Ефимович Кутейников был награждён орденом Святой Анны высшей, 1-й степени.

В трёхдневном сражении под Смоленском – 5-го, 6-го и 7-го августа – донцы Кутейникова вновь отличились. В ходе одной из атак его конникам удалось спасти от плена батальон русских егерей, которые оказались во вражеском кольце.

Полки Кутейникова продолжали действовать в составе летучего казачьего корпуса атамана М. И. Платова. У деревни Иньково Поречского уезда Смоленской губернии донцы разбили 2-ю лёгкую кавалерийскую дивизию генерала-корсиканца Ораса Себастиани. Бригада (три полка) Кутейникова наносила удар с правого фланга. Ожесточённый конный бой длился свыше часа, дело доходило до того, что русские «ударяли в дротики».

Всего платовские казаки в день 27 июля у Молева Болота провели от сорока до пятидесяти конных атак. В ходе их дивизия генерала Себастиани потеряла из двух тысяч кавалеристов шестьсот человек, в том числе пленными десять офицеров и свыше трёхсот нижних чинов.

В одной из атак «Кутейников… опрокинул неприятеля и прогнал до пехоты, подкреплявшей кавалерию». Сам атаман Матвей Платов о действиях донских казаков высказался в таких словах:

«…Неприятель пардона не просил, а российские войска, быв разъярены, кололи и били его».

В Малоярославецком сражении бригада генерал-майора Д. Е. Кутейникова участвовала в составе платовского корпуса. Четыре его полка отличились тем, что в ходе преследования отступавших французов отбили у них у деревни Колодезь часть обоза с награбленным в Москве имуществом.

Донские полки Кутейникова не раз участвовали в ходе контрнаступления кутузовской армии в рейдах на коммуникации неприятеля. Так, 13 октября они (четыре полка) очень удачно действовали на Боровской дороге, заставив французов через день оставить разграбленный и полусожжённый ими старинный русский город Боровск.

Во время преследования французов казачья бригада отличилась под Борисовом и Вильно: она захватила одиннадцать неприятельских орудий и пленила около трёх тысяч человек.

Действия генерал-майора Кутейникова на заключительном этапе Отечественной войны 1812 года были отмечены достаточно высоко. Наградой ему стало почётное Золотое оружие с надписью «За храбрость» – сабля, украшенная алмазами.

В заграничных походах русской армии 1813 и 1814 годов Дмитрию Ефимовичу участвовать не пришлось. Из-за боевого перенапряжения 23 марта 1813 года он был уволен в отпуск «за болезнью на Дон» и больше в боевых действиях против наполеоновской Франции не участвовал.

Подчинёнными ему полками донцов в ходе Отечественной войны 1812 года было взято в плен 4 генерала, 55 офицеров и 3184 нижних чина армии императора Наполеона Бонапарта. Трофеями же стали 10 артиллерийских орудий (по другим источникам число трофейных пушек было несколько больше).

К слову сказать, в этой войне из рода Кутейниковых в должностях командиров Донских казачьих полков своего имени участвовало ещё два человека, два родных брата. Это были подполковник Фёдор Афанасьевич Кутейников и войсковой старшина Василий Афанасьевич Кутейников.

Всего же в этой войне приняло участие восемь офицеров Кутейниковых. И, судя по их воинским заслугам, Войско Донское могло гордиться этой казачьей фамилией.

Бессрочный отпуск по болезни длился до декабря 1819 года, когда заслуженный казачий генерал-майор был уволен от службы по собственному прошению с правом ношения мундира.

Однако долго в бездействии ему быть не пришлось. Уже в 1820 году он назначается «непременным» членом правительственного Комитета по устройству Войска Донского. То есть он стал причастным к реформам, которые назрели в казачьих войсках Российской империи.

…В 1826 году по указу императора Николая I генерал-майор и кавалер Д. Е. Кутейников 2-й вновь возвращается на действительную военную службу по «казачьему ведомству». Новый государь возвращал тогда на службу многих отставных военачальников, известных ему лично.

В Николаевскую эпоху и состоялся карьерный взлёт Дмитрия Ефимовича Кутейникова. В мае 1827 года он назначается наказным атаманом Войска Донского, сменив на этом посту генерал-майора И. А. Андрианова, атаманствовавшего совсем недолго. 6 декабря того же года ему присваивается высочайшим указом чин генерал-лейтенанта.

Чин полного генерала – генерала от кавалерии – донскому атаману был пожалован 22 апреля 1834 года, когда ему было уже под семьдесят. Но преклонные уже годы не мешали ему деятельно заниматься административными делами на Дону. Хотя есть и высказывания современников о том, что «в управлении войском Кутейников не проявил особой энергии».

10 февраля того же, 1836 года, генерал от кавалерии и дважды георгиевский кавалер Д. Е. Кутейников высочайшим указом был «милостивейшее уволен от должности наказного атамана Войска Донского „по болезни“» и вышел в полную отставку.

Кутейников 2-й относился к числу наиболее известных донских атаманов. Его заслуги перед Отечеством, помимо уже названных боевых наград, были отмечены орденами Святого Александра Невского с алмазами, Святого Владимира 2-й степени, Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийским крестом от императора Павла I), двумя прусскими орденами (в том числе орденом «За заслуги»), знаком отличия «За XXX лет беспорочной службы».

Василий Андреевич Углицкий (Углецкий)
(1766–1822)

Генерал-майор. Герой войн против наполеоновской Франции. Наказной атаман Оренбургского казачьего войска

Сын наказного атамана оренбургского казачества Андрея Андреевича Углицкого службу начал простым казаком, когда ему ещё не исполнилось и двенадцати лет. Получил домашнее образование. Много раз находился в составе дозорных и разведывательных отрядов, рассылаемых по степи вдоль Оренбургской укреплённой пограничной линии. Там Углицкий-младший и получил своё боевое крещение, равно как и воинское обучение.

Всё же отцовская должность сказалась на его прохождении казачьей службы. В 1778 году Василий Углицкий производится из капралов сразу в офицеры. Хорунжим 12-летний сын атамана Углицкого-старшего стал «за отменную в службе расторопность».

В 1781–1782 годах он «находился на службе у сибирского и уфимского генерал-губернаторов». То есть юный хорунжий набирался опыта административной работы, что в будущем ему немало пригодится.

Светлейший князь Г. А. Потёмкин, всесильный екатерининский фаворит, относился к А. А. Углицкому весьма доброжелательно, ценя его немалые заслуги в обеспечении безопасности государственной границы на Южном Урале. Поэтому по его приказу Василий Углицкий, уже армейский поручик, в 1783 году «за усердную службу» производится в капитаны.

Он поднимался по служебной лестнице достаточно быстро, последовательно командуя ротой, полком и наконец корпусом, в который были сведены все основные силы Оренбургского казачьего войска. Этапы его атаманского становления были таковы.

В 1785 году капитан Василий Углицкий вступил в командование 9-й (казачьей) ротой Оренбургского нерегулярного корпуса, то есть тысячного полка, созданного по инициативе его отца.

В 1787 году производится в войсковые старшины и принимает под своё командование один из Оренбургских казачьих полков.

В 1804 году производится в армейские полковники, часто помогая Углицкому-старшему, произведённому в генерал-майорский чин, решать вопросы войскового управления.

…Новой школой для Углицкого-младшего стала Русско-прусско-фрацузская война 1806–1807 годов. Полковник В. А. Углицкий командует отрядом из двух Оренбургских казачьих полков, успешно действуя с донцами против французов. С той поры войско с Южного Урала стало заниматься не только несением службы пограничной стражи, но в случае необходимости выставлять свои полки на войны, которые вела Российская империя в Европе и на Востоке. В русско-прусско-французской войне полковник Углицкий участвовал с 1807 года. Для неё специально были сформированы 1-й и 2-й Оренбургские казачьи полки.

После окончания войны на полях Восточной Пруссии оба полка оренбургских казаков перебрасываются на Дунай, в состав русской Молдавской армии. Шла Русско-турецкая война 1806–1812 годов. Полки полковника Углицкого прибыли туда в 1809 году. Им довелось отличиться при штурме Браилова, в битве под Рассеватом, в осаде Силистрийской крепости.

За эти боевые отличия на дунайских берегах и болгарской земле Василий Углицкий был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени.

…Ему не довелось до конца поучаствовать в этой войне с Турцией. В сентябре того же 1809 года из жизни ушёл его отец генерал-майор А. А. Углицкий. По решению императора Александра I Павловича освободившийся пост войскового атамана должен был занять его сын, имевший по службе прекрасные рекомендации. И Углицкому-младшему пришлось поспешить с Дуная, с войны, в далёкий Оренбург принимать атаманские дела.

Вторжение Великой армии императора французов Наполеона Бонапарта отразилось и на жизни казачества Южного Урала. В августе 1812 года формируется Оренбургский атаманский тысячный полк. Первоначально полк предназначался для охраны столичного Санкт-Петербурга.

Одновременно формируется 3-й Оренбургский казачий полк и Тептярские казачьи полки. Они создавались «из тептярского и бобыльского народа» (башкир, татар, мордвы, марийцев, удмуртов и других), которые являлись на территории Оренбургской губернии военно-служивым сословием.

Со своими казаками и тептярями войсковой наказной атаман участвовал в Отечественной войне 1812 года и в Заграничных походах русской армии 1813 и 1814 годов. В истории последних есть такая запись: «…31 марта 1813 года… через город Дерпт (от столицы России. – А. Ш.) к действующей армии прошли 2-й Тептярский, 7-й Башкирский и Оренбургский Атаманский полки под командой полковника Углицкого».

Оренбургские казаки под командованием Углицкого особенно отличились при осаде города-крепости Данцига (ныне Гданьск, Польша) на берегах Балтийского моря. После капитуляции французского гарнизона Атаманский полк был назначен в состав русского крепостного гарнизона.

3-й Оренбургский казачий полк был прикомандирован к Нижегородскому ополчению. Он вошёл в состав союзной Польской армии и участвовал во многих сражениях с французской армией, в том числе знаменитой Битве народов под городом Лейпцигом, а также в боевых действиях на территории самой Франции.

В память об участии оренбургских казаков в войнах против Наполеона одна из станиц войска – 29-я Новолинейного района – была названа Лейпциг (Лейпцигская). Так на географической карте Урала появилось название одного из крупнейших германских городов.

За отличия в делах против наполеоновских войск полковник В. А. Углицкий был награждён орденом Святой Анны 2-й степени.

При атаманстве Василия Андреевича Углицкого в Оренбургском казачьем войске появилась своя артиллерия. В апреле 1819 годы были сформированы первые две конно-артиллерийские роты, которым (и другим тоже) пришлось немало потрудиться и отличиться в походах русских войск по Средней Азии.

Генерал-майорский чин войсковой наказной атаман получил, пожалуй, очень поздно для своей должности, только в 1820 году. Через два года, в Оренбурге, он ушёл из жизни.

В декабре 1913 года высочайшим указом императора Николая II Александровича имя атамана генерал-майора В. А. Углицкого, как вечного шефа, было присвоено 6-му Оренбургскому казачьему полку. Этому полку, стоявшему тогда в городе Скобелеве Ферганской области и входившему в число войск Туркестанского военного округа, довелось особенно отличиться в Хивинском походе 1873 года.