Текст книги "Возвращение на Остров Мечты"

Автор книги: Алексей Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Приключившееся тем майским днем многие так и не сумели понять. Подобно этому, в свое время проснувшийся Гердонез с изумлением узрел на перекрестках чужие, имперские разъезды. Тогда мелонги сыграли вопреки устоявшимся правилам ведения войны: вместо неспешного собирания многолюдных армий, накапливания обозов, выискивания поля для доблестной сшибки с противником они, разослав по стране пару тысяч всадников, сразу блокировали все. Многолюдные королевские рати просто не смогли, не успели слиться воедино, центр и север пали, по сути, не обнажив меча. В придачу варвары продемонстрировали невообразимую для большого войска скорость передвижения. Их разъезды опережали рассылаемых гонцов и впивались в области, совершенно не ведающие о беде. Торопливые попытки Сигельвула созвать армию на юге завершились в итоге поражением у Оронса и десятилетним господством Империи.

Сейчас правила тоже нарушались без зазрения совести. Двое оборванцев с южных окраин устремились на полночь. Открыто, нагло, проворно. Отобрав в первом же селении лошадей, они на рысях тронулись в путь. И одолели его. Мало ли безумцев на пустых гердонезских трактах? Только никто до сих пор не прошивал давно и любовно слаженную сеть, точно раскаленная игла. Одиночка, безусловно, еще надеялся проскользнуть мимо караула лесными тропами и буераками. Если б не они, жизнь страны, наверно, вовсе замерла бы. Торговцы и контрабандисты, крестьяне и бродяги, все, кто нуждался в дороге, а документов не имел, шастали в обход, постоянно рискуя столкнуться со зверями, разбойниками или нежданным пикетом. Последнее казалось самым печальным, ибо чаще всего заканчивалось петлей. Даже крупные ватаги высовывались на тракт по ночам, предпочитая светлое время отсиживаться в дебрях.

Эта же пара… не пыталась ни от кого прятаться. Наоборот. Она резала встречные посты и патрули с такой тщательностью, методичностью, будто в том и заключалась ее подлинная цель. Неизвестно, каким чародейством они справлялись с опытными стражниками, поведать было некому – не выживал никто. По рассказам случайных очевидцев, налетали как ветер и через минуту уносились прочь, сотворив груду порубленных в куски тел. Практически полное отсутствие серьезных свидетелей и молниеносность перемещения привели к тому, что тревогу мелонги подняли лишь ближе к вечеру. К этому моменту таинственная компания уже вспорола тракт на протяжении трех десятков миль. Посланный за разбойниками отряд только и делал, что осматривал новые и новые разгромленные посты. Все покойники при оружии, однако без малейших примет упорной борьбы. Тела аккуратно располосованы, некоторых догоняли в отдалении и били в спину. Деньги от дорожных сборов на месте, ничего не подожжено, не сломано – противник явно не желал терять ни секунды. Отряд преследовал злодеев до темноты, но так и не сумел нагнать. Он не мог, как они, регулярно бросать измученных лошадей, отбирая свежих. Солдат оказалось для этого слишком много, и, намаявшись, они в конце концов остановились на ночлег. Самое прискорбное: и отправленные вперед нарочные опаздывали. На крыльях своего колдовства оборванцы, словно призраки, мчались неутомимо и смертоносно. Они опережали даже панику, волной вспухавшую позади. Застигнутые врасплох дозоры продолжали гибнуть и ночью. Тракт на Галагу кровоточил открытой раной еще несколько дней.

В лагерь Сегеша ввалились в кромешной тьме. Настолько внезапно и гулко, что смятение породили нешуточное. Вылетев к центру, осадили взмыленных, дрожащих от усталости коней, позволили сбежавшимся ватажникам подхватить их под уздцы. Шумных гостей признали, но приветственных криков не перепало – с радостными вестями такие гонцы не являются. Кабо, пыхтя, мешком сполз с седла. Шагалан постарался проделать это изящнее, однако тоже невольно скривился: они, весьма посредственные наездники, осилили семьдесят с гаком миль за тринадцать часов, вдобавок заменяя в пути сытные привалы лихими схватками. Вымотались крайне, зато цели достигли.

– У-ух, – опустился на землю Кабо. – Славная гонка, теперь неделю ногой не ступлю.

– Ничего, брат, – откликнулся Шагалан. – Отдышись чуток, а там снова в дорогу.

Он вытащил из-за пояса меч учителя, тщательно протер клинок полой плаща. Оружие показало себя с наилучшей стороны, с одинаковой легкостью резало плоть, дубленую кожу и кольчужную чешую, вдосталь напившись вражьей крови. Юноша спрятал его в ножны, засунул в заплечный мешок.

– Сейчас? В седло? – Хромец округлил глаза. – Да ни за какие пироги! Я и так стерся почти до костей. Скорее ползком поползу, чем влезу опять на этих чертовых кляч.

Навстречу в зареве факелов уже шли Сегеш с Джангесом, встревоженные и серьезные.

– Что стряслось, братья? Откуда спех? – Атаман коснулся рук прибывших.

– Ничего особенного, сир. – Шагалан переглянулся с другом. – Но следует безотложно выдвигаться в поход. Если поторопитесь, еще успеете к главной битве за Гердонез.

Старик пристально всмотрелся в лица гостей, словно проверяя, не ослышался ли, покачал головой.

– Неужто приспел час? Довелось, значит… – Он медленно перекрестился. – Чего ж, братья, заранее не предупредили? Спешки бы не случилось.

– Заранее о подобных вещах трубить не резон, сами понимаете, – ответил Кабо. – Лишние уши везде сыщутся. Мы и так, сир, нарушаем многое, направляя вас к месту высадки. Но иного выхода нет – под угрозой само освобождение страны.

Атаман сделал знак Джангесу, и тот проворно замахал руками, разгоняя сгрудившийся вокруг народ.

– Чем же бедные лесные жители в силах помочь столь могучим бойцам, как вы?

– Мы боимся, что могучие бойцы угодят в ловушку, расставленную Гонсетом. Надо попробовать этому помешать.

– Надо… – согласился Сегеш. – Что ж, не для печи бока отъедали, видно, пора на Отчизну всерьез потрудиться. Джангес, командуй, через час должны быть готовы. Бабы, раненые, больные остаются, к ним выделишь человек пять. С собой все оружие и припасов на неделю.

– За Оприньей бы послать, чтобы тоже подтягивался. Заваруха жаркая зреет, каждый ратник в цене.

Атаман грустно кивнул.

– Пойдемте, братья, отдохнете у меня немного. Крупную баталию, чую, затеваете, кровавую. Имелось бы время, поднял бы вам и тысячу, но ведь нет его, так?

– На все про все четыре дня у нас, сир, – подтвердил Шагалан. – Путь неблизкий, сами едва успеем, народ скликать некогда. Если водятся рядом какие отряды, привлекайте, а так… будут драться те, кто есть.

В крохотном шалаше Сегеша гостям накрыли скромный стол. Старик долго наблюдал за их жадной трапезой, потом устало потер ладонью покрасневшие глаза. Бросил как в пустоту.

– А дорога, часом, не на юг ли? Это, конечно, сообразить немудрено, не с Хамарани же поход начинать. А я вот, братья, попробую точнее попасть. Не к Даурсу ли направимся?

Юноши застыли с кусками во рту, переглянулись: от Даурса до городишка Сегерхерд по прямой вряд ли более десятка миль.

– Угадал? – Сегеш невесело усмехнулся. – Вот видите, и никакого чернокнижия, просто весточку на днях получили. Интересное сообщение. Один из наших… друзей по собственной воле проследил спешащий непонятно куда отряд мелонгов. Далеко за ним к югу забрался и вышел к Даурсу. Парнишка и туда сунулся, да тщетно. Говорит, обложили супостаты город накрепко, внутрь лишь мелонгов пускают. Причем настоящих, ядреных. Вот я и смекаю: пока барокары, стражники, прочий сброд наемный на западе с пиратами рубятся, хитрюга Гонсет лучших своих воинов отчего-то на юг потянул. Да все украдкой, под шумок. Так не на вас ли, удальцы, он невода ладит?

Разведчики помолчали, сосредоточенно дожевывая.

– Ай да господин наместник! – наконец произнес Кабо. – Похоже, справился и с главной нашей задачкой. Ведь точно, брат, готовит Гонсет ребятам горячую встречу!

– Не торопись с выводами, брат, – отозвался Шагалан хмуро. – Сам недавно еще мне доказывал, что нет мелонгов в точке высадки. А со слов атамана, они уже неделю на юге кучатся. Каким образом?

– Хорошо. Допустим, Гонсет вычислил только район максимальной угрозы. И в Даурсе войска по чистой случайности. Однако выходит – он прекрасно осведомлен о вторжении! Скажу больше – он, вероятно, осведомлен и о нас, коль скоро копит силы в нашей зоне, а не принца.

– Домыслы, брат. В Даурсе могут прикрывать устье Камры, а подобных сборных пунктов – натыкать вдоль всего побережья.

– Но все равно, все равно! – распалился хромец. – Каков красавец, а? Мы затеваем кутерьму на западе, а он посылает туда лишь второразрядных вояк. Вступает в нашу же игру и принимается хаотически шевелить по стране полками. В итоге все уверены, что он сосредоточился на борьбе с пиратами, а лучшие из лучших между тем упрятаны совершенно в другом краю! Смело и тонко, нечего сказать. Целая армия, будто растворившаяся в воздухе, ныне готова материализоваться в любой момент в самом неожиданном месте.

– Так пираты – тоже ваша затея? – Сегеш покачал головой. – Смотрите, братья, опасная из них компания для веселья. Давшееся на время из пасти этих волков вытаскивать сложно.

– Начинается схватка с грозным хищником, сир, – обернулся к атаману Шагалан, – и помощь мелкого гнуса вполне приемлема. По поводу же притаившихся варваров отвечу: окончательно все выясним только на берегу и в последний миг. Если Гонсет просто растянул войска у пролива, он уже проиграл. В Даурсе или где бы то ни было мы их раздавим. Но вот если они очутились там намеренно…

– А высадка действительно у Даурса?

– Неподалеку, – буркнул юноша. – Тем более, сир, важно тотчас же выступить. Полагаю, я с конниками Джангеса отправлюсь вперед. Кабо – с остальными пешком. Наметим точку встречи. Двигаемся быстро и осторожно, край и так растревожен вчерашними скачками. Пока подоспеете, мы с Джангесом оглядимся. Ну а затем… либо отбой… либо битва…

– Как Всевышний Творец рассудит, – еле слышно шепнул атаман.

Обратный путь отнял существенно больше времени. Теперь всадников было много, однако перемещались они окольными тропами, по неудобьям и полям. Посты на гудевшем рядом развороченном тракте еще толком не восстановили, но во всеобщем сумбуре ватажники опасались налететь там на какой-нибудь сюрприз. Вдобавок не хватало сменных лошадей, что сокращало переходы, а главное – Шагалан не особо подгонял свой отряд. Не стоило зря выматывать людей, до цели они все равно доберутся раньше основных сил Сегеша, а бойцов Эскобара – подавно. Окрестностей Даурса разъезд достиг утром шестого мая. Укрылись в обговоренном с атаманом леске.

– Куда сейчас, брат? – Джангес стер со лба испарину.

– Вам? Сидеть тут и ждать ватагу. А грамотнее – вовсе спрятаться где-нибудь по соседству. Дорога у Сегеша долгая, не дай бог, про рощицу эту условленную враги разнюхают. Я же проедусь, посмотрю, что там да как.

– Так и не откроешь, брат, куда направляешься? – сощурил повстанец единственный глаз. – Вдруг сгинешь, не узнаем даже, куда с помощью спешить.

Шагалан поколебался секунду, потом кивнул.

– В случае чего к Сегерхерду идите. Отсюда на полдень миль восемь. Там шум завтра должен стоять знатный, не заплутаете. И дай-ка мне, брат, человека для связи.

– Которого тебе?

– Любого, кто надежен и в седле крепко держится.

– Ну, брат, у меня только такие и собраны. Хочешь приятеля своего, Эркола? Новичок, в бою не слишком опытен, зато смышлен не по годам. Годится?

В сопровождении музыканта Шагалан тронулся дальше на юг. Злополучную галечную бухту он посещал лишь однажды и теперь мучительно выуживал из памяти детали тамошнего пейзажа. Следовало предельно близко подкрасться к месту высадки, но и не напороться на возможные секреты. Совсем хорошо было бы осмотреть окрестности откуда-нибудь со стороны, не привлекая к себе опасного внимания… Шагалан покосился на спутника. Эркол ехал сзади и чуть сбоку, напряженно вытянувшись в седле. Бледный, молчаливый, то и дело озирался, выискивал угрозу. В разъезд Джангеса он попал в конце зимы, после штурма Волчатника, где конники потеряли нескольких человек. Хотя лихим рубакой музыканта едва ли можно было назвать, старался он изо всех сил.

Крыши Сегерхерда оставили далеко слева, рощицами и перелесками прошли еще мили две.

– Что-то не то, – произнес Эркол, нагоняя разведчика.

– О чем ты? – изогнул тот бровь.

– Точно не знаю… – Ватажник смутился взгляда, но речь не прервал. – Просто чувствую – что-то ненормальное кругом.

– Чувствует он… – проворчал Шагалан, слезая с лошади. – Спускайся, поэт. Поля безлюдны, вот и ненормально. По стране пахота да сев в разгаре, а здешние крестьяне будто с зимы не проснулись.

– Куда же они подевались?

– Вероятно, по домам хоронятся, носа не высовывают. Может, и стражу по деревням посадили. Боятся, видать, мелонги, что местные про хлопоты их разболтают.

– Ну да, а вон там кто-то в поле копошится. И путники все же есть, ползут по тракту.

Шагалан обозрел из-под ладони залитый весенним солнцем дол.

– Да, кому-то все-таки позволяют. Только это, брат, ни о чем не говорит: например, преданных холопов на поля выгнали, чтобы лазутчиков сразу не отпугнуть. Нас то есть. Дальше пешком, лошадей тут привяжем. – Он пристально посмотрел на бледного спутника: – Держись рядом, не дергайся и не зевай.

– Что ж… – голос Эркола дрогнул, – прямо в самое пекло пойдем?

– Нет пока. Должна вроде здесь водиться славная горушка, оттуда оглядимся. И дорогу запоминай, приятель, случится – назад побежишь.

Уточнять музыкант не отважился. Молча, быстрым шагом одолели еще порядка мили. Если б не утомление, не вечно лезущие под ноги коряги и целящие в лицо ветки, Эркол заметил бы, как они заложили широкую дугу, огибая вдающийся в сушу морской язык. Юноши непрерывно карабкались, соскальзывая, на какие-то сопки, чтобы тотчас сползать по ним вниз, устремляясь к следующим. На одной из таких едва поросших чахлыми кустиками вершин Шагалан вдруг остановился.

– Пришли. – Он снял с плеч увесистую поклажу, кинул на землю плащ, уселся сверху. – Отсюда и наблюдать.

Запыхавшийся Эркол недоуменно покрутил головой. На востоке темнела полоса большой воды, изредка ветер доносил соленые запахи. Крохотная бухточка чуть врезалась в океан серого песка, подернутого застывшей зыбью, чешуей гальки и островками иссохшей травы. До нее было, наверное, с полмили, юноши обосновались на крайней из целой гряды сопок, опоясывавших бухту. Местность расстилалась вокруг открытая и совершенно безлюдная. Мирно, тепло, солнечно, в воздухе кувыркаются радостные птахи, перебирает барашками море. Никакой войны, никакой тревоги, здесь, чудилось, вообще не ведали, что это такое.

Эркол подстелил себе плащ, опустился рядом с разведчиком. Минуту старательно пялился в одном с ним направлении, но примет разумной жизни так и не обнаружил. Знакомый и по-прежнему загадочный спутник оказался куда интереснее. Шагалан сидел неподвижно, ровно и расслабленно, обратившись к бухте. Лицо не мертвенное, но определенно бесстрастное. Глаза были распахнуты, хотя почти не шевелились, безучастно вперясь вдаль. Воин словно спал наяву.

– Нечего меня разглядывать, – сейчас же опроверг он эти мысли, не поворачивая головы. – По сторонам-ка, брат, смотри, не подполз бы кто ненароком.

Эркол смешался от неожиданности.

– Я… вроде… Кому же тут ползать? Ни души окрест, пустыня. Не ошиблись ли с подозрениями?

– Скоро выясним, – насупился Шагалан. – Ныне на виду вправду никого, как стемнеет, обойду остальные сопки. Кучу народу походя не спрячешь.

– А если и там пусто?

– Тем лучше, – неохотно выдавил разведчик. – Завтра спокойно встретим ребят и маршем на Ринглеви… Однако мнится мне, брат, не получится спокойной встречи. Не тот Гонсет человек, чтобы проворонить шанс для кровавой бани. Или я в нем сильно разочаруюсь.

– Так вот ведь, никого! – воскликнул Эркол, поведя рукой.

– Ну и что? Руками-то не маши, – холодно заметил Шагалан. – Хоть и голо кругом, а на твои колыхания глаза могут сыскаться… Мелонги рядом, мы ото знаем. А если они выберутся на позиции в самый последний момент? Рискованно, не спорю, легко опоздать, зато и противнику отреагировать некогда. Потому сидим здесь до конца.

Музыкант, поежившись, огляделся по сторонам.

– А если… придут… чего ж? Драться?

– Разумеется. – Шагалан не только не повернул головы, но даже губами шевелил как-то лениво.

– Ты… так безмятежно говоришь, брат?.. А целый полк? Человек сто латников?

– Какая разница? Где десять, там и сто – все едино.

– И… неужто справишься?

– Это уже неважно. Я буду просто драться.

– Как так? – Эркол опешил. – Неважно, победишь ты или погибнешь?

– Неважно, – выдохнул Шагалан. – Смысл имеет лишь путь, всякая цель – мираж, не заслуживающий внимания. Для понявшего это победа и поражение одинаково мимолетны, жизнь уравнивается со смертью, а каждый миг боя обретает собственную ценность.

Ватажник с минуту помолчал, ожидая разъяснений, потом спросил недоуменно.

– Разве бой начинают не для того, чтобы взять верх? Я всегда думал так.

– Бой начинают, когда не могут поступить по-иному. Ведь ты, брат, дышишь сейчас не для того, чтоб дожить до вечера? Тебе в это мгновение нужен воздух, и ты его вбираешь. Так же и здесь: нужно драться – дерешься, нужно умирать – умираешь. Ничего сложного.

Эркол, наклонившись, заглянул в лицо разведчика, словно пытаясь отыскать на нем следы нескладной шутки. Не нашел и смешался еще сильнее.

– Странно все… что ты говоришь, брат. Чудно. Даже пугает немного.

– Куда уж дальше пугаться? – Губы Шагалана чуть дрогнули в усмешке. – И так, смотрю, волнуешься, дергаешься, точно на иголках. Боязно?

– Заметно? – смутился музыкант. – В серьезной битве, понимаешь, пока не доводилось… Тем более с настоящими мелонгами, они-то небось и барокаров за пояс заткнут. Тут любому не по себе… кроме тебя, брат, конечно.

– У меня тоже сражений на счету нет, первому покойнику едва полгода исполнилось. Разве в опыте дело?

– В чем же тогда? – Эркол обиженно надулся. – Не каждому ведь дано невозмутимо на смерть ходить, большинству прежде всего уцелеть хочется. И я, представь, из их числа…

– А между тем должен был стать одним из нас. – Впервые за время беседы Шагалан скосил глаза на товарища. – Помнишь, в Сошках ты рассказывал о своем детстве? Как сироту подобрал старый воин и повел на воспитание в «армию Иигуира». Если бы не случайность и он тебя довел… ты бы, брат, оказался по ту сторону пролива вместе со мной и моими друзьями. И тогда бы не изумлялся всяким очевидным истинам.

– Армия… Иигуира?.. – задохнулся Эркол. – Так это правда? И это вы? А тот солдат…

– Его имя Мауром. Вспомнил теперь? Я слышал о нем от самого мессира Иигуира.

– Ух ты! И мессир… с вами?..

– Скончался в прошлом году. Ныне мы возвращаемся на родину осуществить им задуманное.

– Невообразимо. И обидно! – Музыкант взъерошил волосы. – Чуть-чуть везения, и я стал бы таким же сказочным бойцом, да? Трудно поверить…

– Ничего невероятного, – с ленцой кивнул Шагалан. – Каких-нибудь десять лет ежедневной изнурительной работы над собой, опытное руководство… Только зачем плакать о потерянном, брат, если неизвестно, чья судьба окажется удачливей дальше? В конце концов, от тебя же не требуют идти на горы мечей.

– Мнится, собственные скромные усилия даются мне гораздо тяжелее ваших подвигов… А если наверстать упущенное? Я молод и несколько лет обучения способен себе позволить.

Разведчик скептически прищурился.

– Ты готов подвергнуться такой же, как мы, трансформации?

– Ну, вы же это выдержали.

– Дело не в выдержке, брат. То, что малый ребенок принимает от учителей беспрекословно, взрослому придется вживлять в душу с кровью. Не знаю. – Шагалан отвернулся. – Преобразовать сознание ты, пожалуй, сумеешь. Если захочешь. Научиться основам боя тоже реально. Полностью догнать нас? Вряд ли.

– М-да, – вздохнул Эркол. – Бог весть, если выберусь из нынешних передряг, может, и попытаюсь… А ты сразу же разгадал ту мою историю? Чего ж молчал?

– Не имело резона торопиться одаривать ватагу Ааля подробностями о нас. И Ретси опять же.

– Ты уже тогда в Сошках подозревал Ретси?

– Ничего конкретного, общая смутная тревога. Если б подозревал, не дал бы кидаться на себя с ножом.

– Тревога… А разве сейчас, на грани баталии, ты ее не ощущаешь?

– Сейчас тревожиться не о чем. Бой проще и честнее интриг: есть ты, есть враг, есть твой путь. Остальное – дым. Впрочем, и себя с врагом желательно считать дымом… Не обращай внимания на подобные речи, брат, – улыбнулся Шагалан озадаченному товарищу, – едва ли тебе по силам осмыслить их сразу. Слушай вот что: когда стемнеет, я отправлюсь исследовать вон те две сопки, что совсем близко к бухте. Видишь? Если атаковать высадку, то именно оттуда.

– Никого не заметно.

– Войск там пока и нет. А вот собираются ли они появиться, я намерен уточнить. Тебе сидеть здесь тише воды и постоянно озираться вокруг. Если вспыхнет шум – немедленно удирай. Без проволочек и геройств, ясно? Узришь чужаков – то же самое. Дорогу к лошадям запомнил? Поутру Джангес должен встретить ватагу, расскажешь там все детально. Особенно для Кабо, он разберется, что предпринять.

– А как же ты?

– Пустой вопрос, брат. Маленький отряд врагов мне не страшен, большой… Уйду и от большого, если не заботиться о тебе и о деле. Но истину вскрыть необходимо. Гонсет не укладывается в мои прежние ожидания – он или гораздо скудоумнее, или… гениальнее…