Текст книги "Мимик должен умереть! (СИ)"

Автор книги: Алексей Снегирёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Он развернулся и исчез за ближайшим домом, бросив короткое: «Письмо адресату передам лично». Ушел не прощаясь.

Я еще некоторое время постоял над миной, осматривая окрестности из «Комарика», – не верилось, что черные штурмовики ушли. Такой отряд, пожалуй, всю нашу базу вырежет минут за двадцать. А у имперцев их три или четыре. Зачем они тут стоят? С нами они толком не воюют, да и мы бой с ними не потянули бы.

Неужели они – силовая крыша для наших торговых сделок? Что в этом Янтаре такого, чтобы держать тут элитные войска? Да и присутствие графа Политова, полномочного представителя Великого князя Сибири, и княжича Серова как бы намекало на серьезное внимание к этому участку фронта.

Ну и с нашей стороны поставки контролирует Балим, крупнейшая банда в республике. Да я сам, хоть и баронет, но вхожу в Совет Балим. Вот же Караганда! А что, если и я тут неслучайно? Если меня специально прислали сюда от Совета Балим, чтобы гарантировать аристократам империи поставки, и они могли коммуницировать не с урками, а с равным. Хотя какой я, на фиг, равный? Они графы да князья, а я только баронет. Но если это правда, то и память мне могли стереть специально, может быть, я не хотел отправляться сюда на полжизни. Двадцать пять лет без права досрочного освобождения – это очень долго.

В растрепанных чувствах я добрался до базы, про удачно найденные драгметаллы я забыл, хотелось разобраться с этим Янтарем, и я забурился к Стасу. Он мне рассказал, что Нэла приходила в сознание и её опросили насчет инцидента, произошедшего во время сделки.

– Не сходится! – убеждал я его. – Ну начали наши пальбу. Допустим, им показалось, что деньги фальшивые. Но почему в телах наших бойцов и вражеские пули, и наши? Часть наших перешла на сторону врага? Нэла подтвердила, что в неё стреляли и свои? Так? Это нелогично. Мы что-то не понимаем!

– Что же? – спросил Стас.

– Мы не понимаем, что мы не понимаем!

– Ну давай поймем…

– Как выглядит Янтарь? – вдруг спросил я.

– Черный камень, как будто обожженный высокой температурой, внутри – желтый, – наконец-то меня просветили.

– Мы нашли в квартире двести пятьдесят килограмм таких камней! Это либо запасы Профессора, либо Брома.

– Да ну? Не может это быть Янтарь! – он усомнился, и мы побежали в мои хоромы проверять.

– Сука, это Янтарь! Первосортный, крупный! – он разглядывал камни и матерился. – Тут шестимесячный запас. Мы за год добываем примерно полтонны. Как это понимать?

– Да я хрен знаю! Где этот гребаный Консул? – обратился я к Стасу. – Пусть сюда свою жопу прёт! Нужна информация. С Нэлой я сам поговорю. Постараюсь понять, откуда ноги растут. Это Гора, или Профессор, или Бром, или все трое вместе взятые. А где этот, как его? Парабеллум вроде…

– Дак он погиб! В перестрелке! – пробормотал Стас. – Этот груз надо убрать отсюда. Он токсичен. Сейчас пришлю Коменданта.

– И готовьте следующую сделку побыстрее, не затягивайте! – крикнул я вслед новому капитану.

Через десять минут прибежал весь в мыле Комендант с двумя квадами стрелков. Бойцы молча забрали рюкзаки и так же быстро ушли с ними на подземные складские уровни.

– У нас крыса, – я, задумавшись, разговаривал сам с собой, – кому можно доверять в наше время? Товар настолько ценен, что привлек чей-то пристальный интерес. На базе некому интриговать, тут все тупые как валенки. Значит, интригую или я, или кто-то извне.

Остатки дня прошли у меня в хлопотах по снабжению научного центра. Стас сказал, что готовится приехать проверка. И мы спешно наводили порядок. Я пошел на склад и получил новую форму («Все должны сверкать и пахнуть», – посоветовал Гора), мебель («Расставить побольше столов, чтобы не поняли, что здесь всего семь специалистов, включая тебя»), несколько очень старых образцов оборудования («Пусть будет посолиднее, много странных приборов, включать их не нужно, еще запылают»), сейф для оружия («Сложите туда лопатки и фонарики, назовете «Оружейкой»). Короче, мы готовились пускать пыль в глаза по полной программе.

На следующий день репетировали, как будем встречать комиссию: кто о чём говорит, что показываем, над чем работаем.

– Давайте танк нарисуем на чертеже, – предложил Веник, – типа вот разрабатываем образец, который переломит ход войны. Двигатель какой-нибудь принесем старый, покажем, как в поте лица модернизируем технику.

– Я электроники по столу раскидаю всякой разной, – предложила Училка, – типа мы тут тоже двигаем вперед сложные системы управления и искусственный интеллект.

– Я предлагаю наши новые бронежилеты вывесить на стойки для брони, а пластины трофейные перекрасить в оранжевый цвет, – предложил Виталик, – как будто разработали пластины нового образца. Четвертый класс, все пучком.

– Газы, нужно наши газы показать! – радостно закричал Кот Василий. – Пустим какого-нибудь газа с занимательным эффектом. Ну там паралич, слепота или спазм мошонки!

– Нет! Караганда вам в печень! – запротестовал я, да ну на хер эти газы. Я помнил, как меня пронесло, когда я их газа хапнул, вытекло с меня говна как с бегемота. А тут спазм мошонки! Вот за неё-то меня и подвесят. На радость всей комиссии.

И только Заноза сидела тихо и никаких предложений не выдвигала, лишь у виска крутила, когда очередной экспромт слушала.

– А тебе, Занозина, есть что сказать? – пришлось даже спросить.

– Я знаю, как надо с генералами, – серьезно сказала она. – Провести их по территории, сухо все рассказать, без преувеличений. Потом подвести с накрытому столу и налить хорошего алкоголя.

Не сговариваясь, мы с Веником рванули в подземелье с нашим нелегальным бизнесом, и уже там провели рабочее совещание на двоих. Решили делать настойку на том спирте, что есть. Пусть пока не идеальной очистки, но, как говорится, лучше нет.

Брага из яблок еще не поспела, а вот колонна моя уже стояла, и мы прогнали через неё спирт, который был получен на аппарате Веника из пшеницы. Запах у него был как у медицинского, но я надеялся, что новый аппарат отсечет хвосты, то есть очистит спирт от примесей. А что-нибудь ягодное даст запах и вкус. За натуральными ароматизаторами я пошел к врачихе Любе, жене Стаса.

– Любонька! Спасай, – громко обратился я к ней на весь госпиталь.

– Быстро, реанимация! Медсестры… – закричала она.

– Какая, блин, ре–ни–мация, – говорил я заплетающимся языком, когда меня окружили медики с чемоданчиками и медтехникой, спрашивая: «Где труп?» и «Кого прокапать?».

– Да вы не поняли! Мне нужны ягоды или фрукты. Знаю, что у вас есть, – пояснил я, – готовим напиток для генерала.

Медблоку так же, как и научникам, делать было особо нечего. Но, в отличие от нас, они самогон не гнали, а завели огород. Начальству сказали, что раненым нужно особое питание и без витаминов никак нельзя. Но раненых тут не было, обычно только трупы. Да и сейчас из пациентов одна Нэла, но она всех даров приусадебного участка, размерами «всего-то сто на сто метров» никак не сожрет, если даже ложкой пихать. Нет, ну были, конечно, больные с геморроем или туберкулезом, но их в госпиталь не пускали – поливитамины и гематогенки в травмпункте выдавали – другого лечения им было не положено.

В итоге вся больница начала мне советовать, какую настойку делать. Каждый из сотрудников оказался большим экспертом по этому делу. Даже Маша, жена Веника. Постепенно советы переросли в споры про органолептические свойства. Незаметно получилось так, что в процессе обсуждения весь госпиталь крыл друг друга херами. Ну и закончилось все дракой. Я дипломатично не полез вмешиваться – ибо, как говорят великие мыслители, в споре рождается истина. Сказал, что завтра зайду узнать вердикт, и попросил подготовить мне ягоды на несколько вариантов вкусов. Когда вышел, стычка продолжилась с новой силой.

В общем, готовились к проверке в поте лица. На следующий день приехал не генерал, а подполковник. И не с делегацией, а с пьяной девкой. На осмотр нашего Научного отдела Низших Штрафных Войск у него ушло от силы секунд пятнадцать. Он посмотрел на раскуроченный вертолетный двигатель, кривоватый чертеж танка с тремя дулами, электронный блок от здоровенного вибратора, раза в два больше стандартного члена – его Училка добавила как «электронное устройство» до кучи к разобранным биноклю и «АБОСу», почесал затылок и глубокомысленно изрек:

– Наука, мать его! Творческие люди!

Потом он отозвал меня в сторону и сказал:

– Ветер, я вижу – руководитель вы достойный! Нашу Зеленознаменную Вторую армию сможете с честью представить на научном симпозиуме! Собственно, я и приехал, чтобы лично вас пригласить и провести инструктаж.

Оказалось, что во всей Второй армии нет научника по званию старше сержанта, кроме меня. Штабисты сначала возмутились, мол, отправлять штрафника не будем! А потом узнали, что, во-первых, я – благородный, а во-вторых, штаб Северного флота, где должен был проходить симпозиум, согласовал моё участие. И теперь я со своим адъютантом и с кем-нибудь еще из сотрудников или телохранителей должен вылететь в среду в 6.00 «вертушкой» до Апьевска, потом – катером до Нягани, оттуда– спецбортом до Двинска. Ну потом еще сорок часов на машине по болотам, и мы окажемся на секретном объекте и услышим светил военной науки.

– Уважаемый Максим Андреевич! Позвольте перейти ко второй части нашего отчета, – пригласил я подполковника к столу, – в неформальной обстановке и со всем уважением к штабу Зеленознаменной Второй армии.

Вот так мы и напились со штабным офицером. Заноза умело за нами ухаживала и подливала гостю часто и от души. Настоечку мы сделали трех видов: клюква, брюква, брусника. Уж не знаю, как медики вырастили всё это добро. По мне дак брусника была на себя не похожа, а брюква – вообще не ягода, но они принесли именно ягоды брюквы. Продукт получился шикарным.

Девка подполковника первой «накидалась» до бессознательного состояния и теперь храпела в углу. Она оказалась адъютантом, но сильно пьющим и не таким подготовленным, как моя Заноза, которая действительно знала, как нужно встречать проверяющие комиссии.

– Какие же вы талантливые ребята! – возбужденно говорил мой новый друг, подполковник Лялин Максим Андреевич. – Такой отличный напиток придумали. Да цены вам нет!

А потом, уже изрядно набравшись, серьезно сказал:

– Ветер! Буду ходатайствовать о присвоении внеочередного звания капитана! Будешь служить в штабе армии!

Еле уговорил, что мне не надо, я только-только лейтенанта получил и не могу служить в штабе, так как мое место тут – на передовой. Успокоился он только после клятвенных заверений наладить поставки ценного продукта питания на нужды военного руководства и управления маттехснабжения. Оказался наш «научный» подполковник главным среди замов по тылу, и мы вполне могли так сильно не готовиться, а показать ему электронику из вибратора Училки и сказать, что это «торсионный двигатель на пьезокристаллах».

Приходил Стас, как замруководителя базы «Янтарная пустошь» произнес речь про науку и важность взаимопонимания с вышестоящим начальством. Подполковник обещал выделить для базы две новые гаубицы – «чтобы враг трепетал». Я шепотом спросил: «Зачем нам гаубицы, у нас же артиллеристов нет? Стрелки из тридцати всего семь или девять выбивают, а тут сложная техника, еще своих укокошим!». Стас сказал, что все норм. У соседей поменяем на новый БТР взамен сгоревшего.

Расходились за полночь, Училка и Заноза по очереди попытались проскользнуть в мою спальню, но я выставил их обеих, потому что мне надо для начала с Нэлой разобраться. Я поступать, как она, точно не буду. Хотя и тянуло налево, что там скрывать – уже полмесяца без женского внимания. Вот и запомнились мне последние мгновения этого дня – налитые, как спелые дыни, голые Училкины сиськи перед носом и худая Занозина попка в умопомрачительных крошечных стрингах.

Утром я проснулся и понял, что «попал». Мне нужно покинуть базу, ехать на симпозиум, где опять могут встретиться наемники «Раджини». Если все штабы уже знают, что я есть в списках участниках, знает и заказчик нападения на меня. Поездка будет опасной, но и отменить нельзя. Теперь, когда штаб нашей армии одобрил поездку, подвести их, значит, нажить влиятельных врагов. Это не в моих интересах. Вот только-только началась нормальная жизнь и портить её совершенно не хотелось.

Рассудил здраво: шансов уцелеть у меня гораздо больше – теперь не один пистолет и дрон начального уровня, а хорошая броня, лучшее оружие, продвинутые дроны, которые способны засечь любую угрозу. Чего мне бояться? Хука слева!

…За три дня мы добрались до базы Северного флота: летели на вертолете, самолете, ехали на катере, а потом – на вездеходе. Мне поездка была в тягость, а Училка с Занозой радовались смене обстановки. Глазели вокруг, непрерывно болтали, обсуждали всех встречных, любовались северными пейзажами.

Кормили нас в столовых для офицеров: вкусно и даже по меню, с возможностью выбора блюд. Наша парадная форма офицеров Второй армии выглядела нарядно, совсем не чета полевой для «шавок». Погоны сияли золотом, ромбы на воротниках, блестящие стальные шевроны «Научный центр «Янтарная пустошь», которые пришлось изготовить ради такого случая. Девушкам преображение очень понравилось, сразу стали вести себя как настоящая свита серьезного офицера. В носу не ковыряли, со всеми были приветливы, отвечали строго по уставу. Ко мне обращались не иначе, как «Господин». В общем мы к симпозиуму подготовились хорошо – нашу Вторую армию на симпозиуме не посрамим!

На всякий случай я даже бронекостюм Верещагина с пробитой передней пластиной отремонтировал, покрасил, нанес символы Второй армии. Грудная броня теперь хоть и слабее, чем была, но зато выглядит красиво. Конечно, не совсем я все починил. Точнее, вообще не я, весь научный отдел моей броней экстренно занимался. Чтобы, если понадобится защищаться, выглядел как с иголочки. Как и подобает прославленному офицеру Зеленознаменной Второй армии.

И вот мы добрались до базы Северного флота и попали на симпозиум: слушали лекции каких-то полковников, которые рассказывали про новинки вражеской и нашей военной промышленности, участвовали в дискуссии с коллегами. Я даже выступил коротко – доложил о тактике боя и оснащении черных штурмовиков: полная броня пятого класса, булл-пап автоматы с бронебойными патронами, плазменные ножи, искусственный интеллект «АБОС», множество датчиков, использующихся в процессе анализа боевой обстановки. Рассказал про Штурмовой радар, который работает на непонятных принципах действия и видит цель сквозь стены. Позже мне задавали вопросы, я что-то на них отвечал. Для других армий практически все, что я говорил, было не ново, но меня с интересом послушали, потому что никто из научников в реальном бою никогда не был.

После дискуссии ко мне подошел седой генерал, представился графом Гнедым, порадовался, что я жив и здоров, передал привет от моей семьи. Его прислал брат – узнать, не нужно ли мне чего. Мне ничего было не нужно. И тогда старичок по секрету рассказал, что штурмовые радары основаны на технологии мимиков, они засекают чистую энергию души, энергополя человека. Мы на своей база никогда не разгадаем тайну, потому что даже лучшие военные корпорации повторить технологию не могут. Максимум, это использовать радар в своей работе, пока он не сломается. Чинить их тоже никто в республике не научился.

Атмосфера на симпозиуме была очень добродушная. Научники – люди позитивные, увлеченные и воспитанные. На севере стоял полярный день, – круглые сутки светло, и я после ужина решил прогуляться по окрестностям. Захотелось посмотреть на океан. А девушки мои пошли в жилой корпус на фуршет – «кокетничать с заумниками».

И вот тут меня и поймали врасплох морпехи. Сначала появилась тройка парней в черной форме. Один из них в грубой форме потребовал идти с ними. Я отвык за эти четыре дня от такого обращения. Пришлось одного вырубить прямым в подбородок. Второго сбить с ног резким рывком, третьего пнуть по голени и проскочить в сторону базы Северного флота мимо низеньких елочек мемориального комплекса павшим морякам.

Мне бы поднять в воздух «Комарика» и осмотреться, но я же подумал, что это банально пьяные любители приключений и тупо рванул к базе напрямки. Выскочили еще трое. Так я и пропустил хук слева. Потерял ориентацию на несколько секунд, а когда снова был готов действовать, на меня уже смотрели хищными дулами три пистолета.

Но не стреляли. И даже вежливо попросили не рыпаться. И я решил пока не рыпаться, а выслушать товарищей.

– Господин лейтенант, вы капитана извините. Вы нас неправильно поняли, – дружелюбно заговорил со мной сержант, – с вами хочет поговорить капитан Большого десантного корабля «Северная Пальмира» Денис Андреевич Занозин. А Виталий Денисович, его сын, опрометчиво проявил грубость, и возникла эта неконтролируемая ситуация.

– Ну а пушки-то зачем на меня навели? Вас же тут минимум шестеро.

– Чтобы остановить вас от необдуманной атаки, – пояснил сержант, – они не заряжены.

Он вытащил и показал пустую обойму.

– Пойдемте, капитан хочет просто поговорить.

За моей спиной шел и недовольно пыхтел брат Занозы. Ну или Заноза №2.

Я все-таки увидел море, после десяти минут прогулки по бетонной дороге мы достигли небольшой бухты, скрытой высоким скалистом берегом. У пирса стоял катерок, на него мне и предложили подняться. Ну пойдем, куда деваться, поговорить-то надо.

В кубрике нас ждал капитан Занозин-старший, крупный мужчина, с грубыми чертами лица, серыми глазами, абсолютно лысый, но с шикарными усами. Очевидно, усы – это его гордость. Он восседал за столом в своей монументальной темно-синей форме с золотыми эполетами и множеством орденов на груди. Морпехи встали за его спиной, сын сел рядом. Я спокойно устроился напротив и поздоровался.

– Если сделаешь что-нибудь плохое Кристинке, я тебя найду и убью, ты – скотина, – пообещал мне Заноза №2.

Я посмотрел на отца, он никак не отреагировал на выпад сына. Это плохо. Меня здесь не уважают. Ну это уже никуда не годится. Нельзя так разговор начинать.

Я призвал энергетическую броню станнума и вытащил плазменный нож, который, осветив помещение красными отблесками, завис в дециметре от лица брата Занозы.

Все дернулись за оружие. Даже миролюбивый сержант. Но я одним движением убрал доспех и нож. Точнее, убрал нож, а доспех сделал невидимым.

– Друзья, – доброжелательно заговорил я, – я просто показал вам свое оружие, чтобы остановить от необдуманной атаки. Так, вроде, сказал ваш сержант?

– Денис Андреевич, – обратился я к старому капитану, – ваш сын знает, что угроза жизни благородному в нашем государстве карается по закону?

– Ты же заключенный, какой ты благородный?! – перебил он меня.

– Титула меня никто не лишал, – покачал я головой и перевел взгляд на младшего Занозина, – но если вы желаете решить вопрос по правилам Балим, то можно и так. За оскорбление – дуэль. Ты оскорбил два раза, это две дуэли с мужчинами вашей семьи. Потянете?

И отец, и сын молчали, видимо, осознали, что ошиблись во мне и запугать меня не получится.

– Давайте начнем сначала. Я – Ветер, баронет Ветров Петр Сергеевич, – представился я, – а вы?

Они по очереди назвались, и я попросил объяснить причину их такого настойчивого желания поговорить.

– У нас был договор с Балим, – начал отец Занозы, – что у дочери будет все хорошо. Она будет защищена и службу пройдет в безопасности. А Кристина оказалась почему-то в вашем гареме. Это нарушение договоренностей. И мы бы хотели объясниться.

– Ну не в гареме, а в адъютантах, – поправил я его, – вашу дочь определили в подразделение, где управляют Балим, а не обычные бандиты. Её прикрепили к научному отделу, где достаточно безопасно. Дали должность адъютанта – какой-никакой статус. И живет она в моей комфортабельной квартире, в отдельной комнате, это спокойно и удобно. Вы должны понимать, что штрафники стоят на линии фронта, ведутся боевые действия. Это не тыловая часть, как Северный флот.

– Были ли у вас потери в ближайшее время? – ехидно поинтересовался Заноза №2.

– Да, – спокойно ответил я, – погибли восемь бойцов при перевозке новобранцев, семь из поисковой команды, три – в бытовой драке, еще восемь столкнулись с имперцами в «серой» зоне.

– А вы какой урон нанесли? – выдавил он из себя.

– Более пятисот бойцов врага были уничтожены за две последние недели, – честно ответил я, – из них четыре штурмовика из «Рассвета».

Брат Занозы хотел что-то сказать, но, пораскинув мозгами, заткнулся.

– Денис Андреевич, вас не устраивают условия пребывания Занозы? – я специально назвал Кристину её позывным, чтобы они поняли хоть чуть-чуть, что она не на свободе, а в тюрьме, причем там, где могут убить и свои, и чужие.

– Если хотите, она может быть переведена в стрелки, через пару лет получит чин сержанта, будет жить в казарме с клопами или снимать комнатку на третьем ярусе среди уголовников с пожизненным сроком заключения. Это проживание тоже можно назвать безопасным и приемлемым, – я переводил взгляд с одного на другого, – мы можем с вами договориться и таким образом. Но вот сообщить об изменениях в её судьбе я предлагаю вам самим. Глядя ей в глаза. Вам подходит?

– Какие еще есть варианты? – спросил отец.

– У меня нет, – я развел руками, – командир и заместитель на базе – мои люди. Они предложили лучший вариант. Да и урки, зная, что она, как вы говорите, в моем гареме, к ней не полезут. Если вы не согласны с моими вариантами, то свяжитесь с человеком, которому платили в Балим и предложите свои варианты.

– Мы хотим ей добра, ты же должен понимать, – произнес отец.

– Дак спросите, что она хочет, – перебил я его. – У неё сейчас все хорошо. Лучше не будет. Срок пожизненный. Что вы хотите от меня? Вам надо было раньше вопросы порешать с судом.

– Да невозможно. Там труп сына британского дипломата.

– Прискорбно, – я пожал плечами, – капитан, ваши дети не умеют себя вести. Обратите внимание на сына. Или он тоже сядет. Если не хуже.

Заноза №2 вздрогнул и зло посмотрел на меня.

– Но гарем – это слишком! – вздохнул капитан.

– Нет у меня гарема, – я улыбнулся, Заноза, блин, кажется взрослее этих двух ревнителей нравственности, – огласите весь список преступников, убийц, насильников и террористов, с которыми вы бы хотели, чтобы я её познакомил. Я познакомлю! И даже свадьбу сыграю.

Списка мне не предоставили, но пообещали поговорить с Занозой. Вот такой неприятный контакт у меня состоялся. Несмотря на осадочек, я все же заключил сделку: они получили возможность общения с родным человечком с помощью регулярных видеопосланий, а мне предоставят архивы флота о войне с мимиками. По-моему, выгодная сделка. Остальное пусть сами. Всё сами.

Сержант проводил меня до жилого корпуса, попросил не держать зла на Занозиных. Я его заверил, что не держу, предложил вывести из здания Занозу, чтобы он сводил её к отцу. Но за это может быть уголовка, и все должны понимать, что язык нужно будет держать за зубами. Сержант уголовки не боялся. Хрена ли, он из морской пехоты, им вообще ничего не страшно ни на этом свете, ни на том. Так что девушка отправилась на встречу к отцу и брату.

Потом я закрыл плотные шторы на окнах и долго пытался заснуть, но не получалось. А когда почти провалился в сон, в дверь забарабанила кулачками вернувшаяся Заноза. А едва вошла, начала раздеваться.

– Представляешь? Они думают – я в гареме! Представляешь?

– Представляю! – я кивнул. – Думают!

– Где тут гарем? – нагло смотрела она на меня, снимая юбку. – Мой повелитель хочет ласки?

– Иди в жопу! – отпихнул я её ручонки. – Сначала с Нэлой надо вопрос решить!

– Меня твои заморочки с Нэлой вообще не касаются! Я – в гареме! – и она утащила меня в постель. Уже когда барахтались, шепнула: «Со своими все уладила. Сказала – люблю, чтоб отстали, и хочу жить в твоем гареме».

Видимо, мы так громко шумели, что разбудили Училку в соседней комнате. Она начала ломиться к нам, но я её не пустил. У Занозы – первый раз. Понимать надо. Но под утро подтянулась и она. Сидели пили чай. Заноза ушла приводить себя в порядок. Едва за ней закрылась дверь, Училка со словами: «Если ей можно, то я что, рыжая?», – утащила меня в кровать.

А после завтрака началась обратная дорога на три дня. Занимательно, конечно, сколько потайных мест могут найти две дамы в вертолете, транспортном самолете, катере на воздушной подушке. Короче, дорвались девки до сладкого – затрахали в прямом и переносном смысле.

Как вернулись на базу, я отметился у Горы, который выглядел еще более печальным – ведь прилет Консула все ближе, взял мотоцикл и рванул в поселок у каньона, подальше от этих бешеных баб. А то похудел весь. На нервной почве, видимо.

Два дня я провел в подземельях поселка, искал ювелирку, но не нашел. Переночевал на базе мародеров. Мое внимание привлекла пустая желтая ампула, я не помню, чтобы использовал такую. Она лежала под кроватью, на которой мы спали с Нэлой. Обнаружил её я только потому, что забрал эту прекрасную кровать в виртуальное хранилище для транспортировки в квартиру.

На ампуле была этикетка – «Гипнодол», средство для допросов. Я удивился, что ампула не была старой и пыльной, создавалось впечатление, что ею воспользовались совсем недавно. Возможно, когда мы были тут с Нэлой. Не хотелось верить, что девушка могла использовать это средство против меня.

Скоро должен прилететь Консул, и я решил возвращаться на базу. Хоть и не нашел золота, но зато обнаружил промышленный объект – мастерскую, где забрал части станков, содержащие тяжелые металлы: молибден, вольфрам, ванадий, тантал. Пусть будут. К слову, я как-то странно стал оценивать лут, как будто подсознательно знаю, что мне пригодится, а что нет. Алюминий и пластики, например, совсем в этот раз не замечал, понимал, что это совершенно не нужное.

По дороге домой в голове крутился один и тот же вопрос. Я его старательно отгонял, убеждая себя, что это неважно, пытался найти разумные объяснения, но это был мой уход от горькой правды. На базе мародеров, кроме нас с Нэлой, никого не было уже очень давно. Это значит, что Нэла скрытно применила ко мне «Гипнодол». Зачем?