Текст книги "Белая Полоса вокруг… (СИ)"

Автор книги: Алексей Абвов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Шестая глава
Эль–Оран

Наверное, мы исчерпали свой лимит неприятностей. По крайней мере, в это хотелось верить… причём не только мне одному. А может мы просто угадали с выбором пути. Заложив крюк по бушу, мы точно вышли к накатанной колее, ведущей от континентальной дороги до Капаны, именно там где и планировали. Скорость конвоя по саванне не превышала тридцати километров в час. Ночь, кочки и ямки, пыль и много машин – лучше не разгоняться, хоть и сильно хотелось проскочить за ночь самый опасный участок пути. По колее скорости удалось немного прибавить, чтобы простоять почти два часа, изучая с воздуха обстановку вокруг бывшего форта буров, контролировавшего перекрёсток дорог. Кто его нынче держал – совершенно непонятно, но объехать его дальней стороной нельзя без риска крепко застрять посреди сильно пересечённой местности. Если бы мы не сильно торопились и имели лишний день на дорогу, тогда проехали другим маршрутом. Там тоже не всё просто, нужно знать, как проехать через обмелевшую за время сухого сезона реку и при этом не столкнуться со стадами рогачей откочевавших к заросшим зелёной растительностью болотам со всей округи, однако шанс нарваться на агрессивных людей значительно меньше. Зато легко встретить хищников, тех же копытных гиен, размерами с земного бегемота. На конвой они точно не бросятся, однако во время переправы могут попытаться таранным ударом снести одиночную легковую машину, приняв её за вкусного детёныша более крупных особей с колёсами вместо ног. Прежде отмечались прецеденты. Есть риск нарваться и на залётную банду, хотя им там почти нечего делать, кроме добычи мяса. К концу сухого сезона серьёзная охота здесь есть только около русел рек и непересыхающих болот. В небольших оазисах обычно встречается только всякая мелочь… и злые люди с автоматами в руках. Лучше не соваться. В форте сверху отмечалось множественные тепловые отметки, но ни огней, ни костров чуткие оптические сенсоры летательного аппарата не зафиксировали. Время близится к утру и нынешние хозяева благополучно дрыхнут, даже не озаботившись охранением. Стоило бы их наказать за такое наплевательское отношение к собственной безопасности, но нам сейчас недосуг. Специально разогнавшись до семидесяти километров в час, быстро проскочили форт и совершили поворот в нужную сторону. Опасались нарваться на случайную мину, к счастью обошлось. После нашего проезда в форте поднялась паника, в зеркале заднего вида замелькали далёкие лучи фар и прожекторов–искателей, но рвануть за нами никто не рискнул. И правильно сделали, к встрече «гостей» мы заранее подготовились, оставив две багги в роли замыкающих. Крутившие баранки братья Влас имели ноктовизоры, а выделенные Хафизом пулемётчики легко бы отстрелялись по фарам погони с большого расстояния. Обошлось без стрельбы и тут, хорошо.

Накатанная дорога точно упиралась в яркий диск поднимающегося над открытой саванной солнца. Встали на пару часов, дав немного отдохнуть водителям и перекусить всем желающим. Сухих пайков пока ещё хватало, хотя их запас стремительно таял, ибо теперь прибавилось существенно едоков, на которых изначально я не рассчитывал.

– Хафиз кого–то только что вызывал по радио, я не понимаю арабский, – ко мне подошел капрал Флиппи с сильно озабоченным лицом. – Судя по мощности сигнала, его абонент где–то неподалёку от нас. По ходу нашего движения тоже несколько активных пеленгов, мощность сигналов небольшая, и там явно негры.

– Передай всем нашим держать повышенную боеготовность, расположившись рядом с крупнокалиберными пулемётами, но постараться не подавать вида, я попробую разузнать, – новости грубо разрушили моё благостное настроение недолгого отдыха.

Пришлось вставать, зевать и лениво потягиваться для вида и незаметно перевести флажок режима стрельбы АЕК-а на длинную очередь. «Вал» я беру только на активные боевые операции или для ночных охот, всё остальное время ношу этот модернизированный вариант с основой от «Калаша», он более удобен. Да и показывать всем оружие с глушителем здесь не рекомендуется, лишь тем, кто после не станет рассказывать. Или не сможет. Приклад раскладывается одним лёгким движением, патрон давно в стволе, однако торопиться не стоит. Может это и паранойя, однако лучше перестраховаться. Чувства, кстати, молчат, тишь да гладь, никакой опасности.

– Кого мы ждём? – С лёгким нажимом в голосе спросил парня, спрыгнувшего из кабины своего грузовика.

Вроде расслаблен, но оружие окажется у него в руках за пару секунд. Никто из нас полноценно не расслабляется и без оружия не ходит. Уже привыкли к опасности, появляющейся в самый неожиданный момент.

– Быстро же тебе доложили… – в глазах Хафиза промелькнула лёгкая зависть, видимо, его люди на подобное не способны. – Можешь не беспокоиться, к нам вскоре подойдут броневики эмира, патрулирующие окрестности. Я им заплачу за сопровождение до оазиса. По моей информации навстречу идут несколько больших конвоев, негритянские банды после торговли возвращаются в Дагомею, и лучше перестраховаться при встрече с ними.

– О таких действиях сначала стоило предупредить меня, – ответил ему назидательным тоном.

– Учту, – парень лишь кивнул головой, не проявляя каких–либо заметных эмоций.

Мои люди продержались в предбоевом состоянии до самого момента прибытия сопровождения. Из ближайшего распадка медленно выкатились в нашем направлении четыре переделанных из трёхосных грузовиков броневика со спаренными пулемётами ДШК в грубо сваренной вращающейся броневой коробке вместо кузова. Бронирование, кстати, на первый взгляд весьма неплохое, лобовые стёкла закрыты толстыми стальными плитами с узкими смотровыми щелями. И патроны у пулемётчиков в этот раз оказались совсем не бутафорскими. Над каждым броневиком на длинном штыре антенны развивался треугольный зелёный флаг с перекрещенными белыми саблями по центру. Видимой агрессии в нашу сторону прибывшие не проявляли, задрав пулемётные стволы вверх. Из подъехавшего ближе к нам броневика выпрыгнул молодой щуплый араб в саванном камуфляже. Крепко обнявшись с подошедшим к нему Хафизом, вместе с ним направился в больничный грузовик говорить с Зелимханом. Через десять минут Хафиз скомандовал выдвижение конвоя, стороны явно договорились к взаимному согласию. Броневики взяли наш конвой в коробочку: две машины пылили впереди, отойдя на полсотни метров, две встали по бокам. Заднее охранение оставалось на нас. Дорогу здесь неплохо укатали, потому мы легко разогнались до шестидесяти километров в час. Большая по местным меркам скорость.

Через три часа пыльного пути мы пересеклись с первым встречным конвоем. Более тридцати грузовиков, вдвое больше старых джипов, парочка ещё не побитых внедорожников японского производства, отсвечивающих в лучах солнца белой краской под толстым слоем бурой пыли. Из открытых кузовов на нас внимательно посматривали вооруженные негры, а на их лицах отмечалась лёгкая досада. Не окажись при нас броневиков сопровождения, наверняка бы попробовали припугнуть, заставив сдаться или откупиться. По их разумению, решающий численный перевес явно на их стороне. Я легко читал простые и понятные мысли по их лицам. Откуда этим детям природы знать, что без сопровождения они бы нас попросту не встретили, а если бы и встретили – то попали в организованную засаду с минами и перекрёстным пулемётным огнём. Где их численность совершенно ничего не решала. Когда мы уже разминулись, нам вдогон ударила длинная пулемётная очередь. Видимо у кого–то из негров сдали нервы от переполняющей досады. Наши машины вроде не зацепило, но один броневик сопровождения резко развернулся, рванув за спешно удирающим конвоем. Хафиз немедленно связался со мной по радио, сказав продолжать движение, разберутся без нас. Это земля эмира, и за попытку нападения на торговый конвой здесь полагается серьёзное наказание. До моего слуха донеслись звуки далёкой перестрелки, среди которых чётко выделялся рявкающий голос крупного калибра. Неграм теперь точно не позавидуешь. Из–за одного неуравновешенного урода теперь пострадают все остальные. Другие встречные конвои агрессивности не проявили, наоборот останавливаясь при нашем появлении, уступая дорогу. Сказывалась их относительно малая численность, чуть больше дюжины машин в каждом. Да и о недавнем происшествии наверняка уже слышали по радио. Ближе к вечеру поднялся сильный ветер, быстро сносивший пылевой из–под колёс шлейф в сторону. Дышать стало значительно легче. Вскоре с правого бока от дороги показалось заполненное большими современными ветряками пространство. Поле ветряков огорожено сеткой–рабицей под напряжением, судя по держащим её металлическим столбам с изоляторами. Защита против диких животных, люди вполне могут пролезть даже через такое препятствие. Проехав ещё немного мы упёрлись в блок–пост, сложенный из дикого камня и местами обложенный мешками с землёй. Ажурная металлическая наблюдательная вышка размещалась уже за забором из колючей проволоки и той же сетки–рабицы. Над блок–постом полоскался на ветру большой зелёный флаг с перекрещенными саблями. Перед нами без задержки открыли ворота, даже не став проверять груз. Мы наконец–то въехали в Эль–Оран.

Сопровождавшие нас броневики повернули на свою базу, нас же повела дальше от блокпоста легковая машина. Путь закончился на большой огороженной сеткой стоянке с настоящим асфальтовым покрытием. Бдящая охрана в виде угловой вышки с пулемётчиком наверху тоже присутствовала. Прошло минут пять, после того, как мы заглушили моторы, и к нам приехала целая делегация на пяти блестящих белой краской новеньких внедорожниках. Перекинувшись парой слов с Хафизом, делегация из пяти мужчин с оружием и двух женщин в белых халатах направилась к нашему больничному грузовику, а на их пути встала сильно недовольная Рогнеда, уперев руки в боки. Было представил, как её просто ототрут в сторону, дабы не мешала, но прибывшие люди словно споткнулись об неё, застыв на месте. Десять минут пререканий на повышенных тонах, и суровая докторша пропустила к пациенту вместе с собой женщин, оставив явно растерянных мужчин стоять на улице. Вылезли они наружу только через час, когда окончательно стемнело. Я подошел ближе, пытаясь разобраться, что здесь происходит. Шепнув мне на ухо – «до завтра точно не жди», и, поцеловав в заросшую щетиной щёку, Рогнеда запрыгнула в кабину грузовика, запуская двигатель. Больничный грузовик утащил за собой и всю делегацию в сторону городской больницы. Хафиз со своими людьми тоже куда–то ушел, причём оставив всё оружие в машинах, так ничего не сказав нам. «Завели и бросили», – проскочила в голове мысль лёгкого недоумения. «Ага, под надёжной охраной», – зажегшийся яркий прожектор на вышке осветил наши машины, не оставляя какой–либо двусмысленности. С другой стороны, пока не стреляют и даже не предъявляют претензий. Даже пулемёты не потребовали снять с турелей или закрыть стволы чехлами. Мы это и без них сделаем, ибо после долгой пыльной дороги оружие нуждается в хорошей чистке и обслуживании. Но сначала ужин и сон, за сутки активного бодрствования все мои люди едва держатся на ногах. Я и сам широко позёвываю через каждую пару минут, а стоит прикрыть глаза на пару мгновений – перед внутренним взором сразу же появляется смутный образ идущей впереди машины и пылевой шлейф из–под её колёс.

Утро оказалось добрым. Даже слишком. В кабину, где я дрых, развалившись на сдвоенном пассажирском сидении, тихо забралась Оксана. Собственно, она–то и разбудила. Да не просто так, а с большим желанием. Которое оказалось более чем взаимным, несмотря на некоторые неудобства той же кабины. Самая обычная кровать для нас сейчас непозволительная роскошь. Когда двое очень сильно хотят друг друга, на всякие мелочи можно не обращать внимания. Вот мы и не обращали, пока в дверь кабины тактично не постучали снаружи. Затем постучали ещё раз. Чуть менее тактично и более настойчиво. Такое уже проигнорировать нельзя, похоже, дело серьёзное. И кому, интересно, захотелось заполучить начальственный гнев на свою голову с утра пораньше? Ну конечно… Рогнеда с красными от недосыпа глазами и с печатью великой усталости на лице.

– Я тоже хочу, но не сейчас, сначала отосплюсь, – тихо сказала она, прижавшись ко мне и даже не взглянув в сторону высунувшейся наружу растрёпанной Оксаны. – Там тебя уже целый час ждут, проявляя заметное нетерпение. Люди эмира хотят у тебя что–то узнать. Я крепко накрутила хвосты больничному персоналу, хоть и набрали всяких специалистов не жалея золота, порядка у них нет.

– Погляжу, тебя здесь все уважают, а кое–кто даже боится… – я отметил вполне очевидное. – Расскажешь, как ты дошла до жизни такой?

– Это долгая история, как–нибудь потом… – отмахнулась усталая девушка. – Возьми свой приметный автомат, про него тоже спрашивали, хотят взглянуть ближе. Если что–то будут предлагать, сразу не отказывайся, попроси пару дней на раздумья, – посоветовала она, направив меня в сторону стоящего неподалёку белого большого внедорожника.

Новенькая «Тойота» «Ланд Крузер» в люксовом исполнении с тонированными до зеркального отражения стёклами, богато живут люди эмира. Водитель окинул мою фигуру равнодушным взглядом, на пару лишних секунд зацепившись за оружие, и кивнул в сторону пассажирского сидения. Двое сопровождающих сели во вторую такую же машину, и мы тронулись. Ехали долго. Минут сорок или больше, пусть и небыстро. Я прежде даже не представлял реального размера городка, выросшего вокруг оазиса, хотя вполне мог отметить его на имевшихся картах. Пару раз проезжали через спешно открываемые перед нами сетчатые ворота, около которых хватало вооруженных людей. Затем встали перед капитальными воротами из кованных железных прутьев, пришлось дожидаться, пока с другой стороны подъедет ещё одна машина сопровождения. За воротами раскинулся тенистый парк с пальмами и другими тропическими растениями, завезёнными со Старой Земли. Но среди них хватало и местных эндемиков. Прокатившись по дорожкам парка, мы вырулили к краю большого строения, полностью утопающего в зелени пущенных по стенам лиан дикого винограда. Или не совсем дикого, судя по крупным гроздям спелых тёмных ягод.

– Вас ждут, следуйте за мной, – худощавый мужчина арабской внешности в лёгкой светлой рубашке и таких же штанах открыл мою дверь, пригласив за собой.

Оружия у моего нового сопровождающего при себе не было, сопровождавшие в машинах имели только пистолеты в кобурах на поясе. Привычных кронштейнов на потолке кабин для длинноствольного оружия я не увидел. Наверняка мы въехали в хорошо охраняемую безопасную зону, где постоянно носить автоматы не требуется. У меня оружие не отняли и вообще не обратили на него внимания, хотя я успел почувствовать себя здесь с ним несколько неловко. Пропетляв по внутренним полутёмным коридорам, мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и свернули в светлый кабинет с большими открытыми окнами. Мой сопровождающий пропустил меня внутрь, прикрыв снаружи массивную дверь. Оружия опять не отняли, как бы без лишних слов намекая, что с одной стороны – меня совершенно не боятся, а с другой – рассчитывают на моё исключительное благоразумие.

– Присаживайтесь господин Алекс, – кивнул мне из–за массивного стола араб неопределённого возраста с короткой чёрной бородой в свободном белом одеянии типа халата и непокрытой головой.

Рядом с нив в кресле–каталке сидел вольный торговец Зелимхан, спокойно чистивший небольшим ножом спелый апельсин. И если присмотреться внимательнее, то можно легко определить наличие явного кровного родства между ним и главным мужчиной, сидевшим в жестком деревянном кресле с высокой спинкой напротив меня.

– Или же мне лучше обращаться к вам – полковник Ветров, – по–русски с небольшим акцентом произнёс хозяин кабинета.

– Лучше просто Алекс, полковником меня называют чисто по недоразумению, – я тоже перешел на русский, мысленно выругавшись относительно крепко прилипшего несуществующего звания.

– Как вам будет угодно, полковник, – хозяин кабинета изобразил на лице понимающую улыбку. – Мы вас ждем уже второй час, поговорив о своих делах, теперь хотим уточнить некоторые детали, оставшиеся для нас неясными, – перешел к делу так и не представившийся мне хозяин кабинета, судя по всему заведовавший здесь контрразведкой или безопасностью, что по сути одно и то же. – Расскажите вашу версию того, почему вы решили оказать помощь остановленному конвою Зелимхана, – лёгкий кивок головы в его сторону. – В тех краях подобное поведение ведь весьма нетипично.

Угрозы в его словах я пока не слышал, лишь лёгкое любопытство, но во взгляде светилась просто невероятная властность и полная уверенность в собственной безопасности. Задумавшись на мгновение, рассказывать или нет, решил говорить правду. Или же свою версию правды.

– Наверное, мы ещё не полностью прониклись духом тех мест, продолжая жить по–старому, – я легко вздохнул, мысленно подбирая слова. – В тех местах, откуда я родом, принято посильно помогать попавшим в беду людям. Традиция, пусть далеко и не все её соблюдают. Раз вы хорошо знаете русский язык, то должны понимать. Но основная причина состоит в том, что мы косвенно имеем некоторое отношение к самому нападению, – ещё один вздох, в этот раз с заметным сожалением.

– Подробнее! – Вот теперь угроза в голосе явственно обозначилась, хотя моя откровенность явно не стала для хозяина новостью.

– Подло напавшая на караван уважаемого Зелимхана банда изначально прибыла за нашими головами, но мы смогли хорошо спрятаться от неё и своей боевой акцией посеять серьёзный раздор среди её состава, – постарался сделать свой голос твёрдым, как на докладе начальству.

Далее я кратко рассказал, как мы взяли первых пленных, отогнав технику по следам подхода банды, о том, что её состав был сильно неоднороден и кому вообще она принадлежала.

– Видимо главарь хотел так подставить нашу группу под слепую месть за нападение на караван вольного торговца, не имея возможности дальше заниматься поисками, – выдал я своё заключение в конце длинной речи.

– Выглядит правдоподобно, – голос хозяина немного потеплел. – Вы сами обо всём этом догадались или вас кто–то надоумил? – В голосе проявилось лёгкое ехидство.

– К такому выводу мы пришли после долгих раздумий, когда смогли убедиться в отсутствии опасности жизни Зелимхана, сделав всё необходимое для его спасения, – уже и сам позабыл, кто и где высказал первым такую мысль, потому не боялся соврать.

Я замолчал, ожидая другого вопроса, но его не последовало. Пауза в разговоре явно затягивалась, все погрузились в свои мысли, но каждый размышлял о чём–то своём. Хозяин кабинета периодически постукивал пальцами по столу, повернув голову в сторону открытого окна. То ли лицо от меня прятал, то ли так ему легче думалось.

– В каких отношениях вы сейчас находитесь с госпожой Рогнедой Самерс? – Неожиданно спросил он, снова обратив внимание на меня.

– Скорее всего – семейных… – не очень уверенно ответил ему после небольшой паузы интенсивных раздумий. – Вторая жена или типа того, мы не успели официально оформиться.

Такая новость заставила хозяина кабинета едва заметно вздрогнуть. Зелимхан тоже выглядел изумлённым.

– Вам, Алекс, невероятно повезло… – ответили мне далеко не сразу. – Если это действительно так, в чём сложно сомневаться, то многое встаёт на свои места. Думаю, мы ещё найдём возможности поговорить о ваших приключениях, расскажете, что пожелаете возможным. Мы найдём много общих интересов, как с вами лично, так и с вашим высшим руководством, – вот опять он меня не за того принимает. – А теперь покажите и расскажите про своё необычное оружие, мне про него уже рассказали, хотелось самому взглянуть, – любопытство хозяина кабинета просто распирало.

– Вот, новая экспериментальная разработка ковровских оружейников на основе автомата Калашникова под маркировкой АЕК-973, – рассказал всё, что смог узнать сам, положив свой автомат на стол и подвигая в сторону сидящего напротив мужчины. – Сбалансированная автоматика с двумя газовыми поршнями полностью устраняет колебания ствола при стрельбе очередями. Эргономику вы и сами можете оценить, более удобного оружия я просто не встречал, если не брать варианты исключительно для стрельбы в тире.

– Можете ли вы оставить его мне на некоторое время, хотелось бы проверить ваши слова практикой, дабы поставить такое оружие в заказ на поставку, если оно мне понравится? – Видя сильное предвкушение в глазах хозяина кабинета, я не смог ему отказать.

Больше вопросами меня не мучали, предложив позавтракать. Завтрак нам подали прямо в кабинет. Рассыпчатый плов с морковью, луком и настоящей бараниной. Лёгкие овощные закуски. Кисло–сладкий виноградный и свежевыжатый морковный сок в качестве запивки. Ни вина, ни какого другого алкоголя. В завершении подали зелёный чай. Во время еды мы разговорились о местных животных и охоте на них. Незаметно для самого себя я сильно разошелся, рассказывая, как мы ездили охотиться за козлами на другой стороне залива, и где нас сначала едва не порвала гиена, а затем не подстрелили бандиты. И о том, как я долго не мог выпустить винтовку из рук, товарищам пришлось разжимать стиснутые пальцы. Естественно, рассказ оказался несколько приукрашен, на то они и охотничьи байки, главное соблюсти баланс между правдой и… некоторыми добавками для пущей красоты. На лице хозяина кабинета я отметил едва заметную зависть, себе он подобных развлечений позволить явно не мог.

После совместного завтрака меня то же сопровождение на двух машинах доставило до стоянки с нашей техникой, посоветовав никуда не уходить и ждать принятия какого–то решения. Делать было нечего, погода медленно и неуклонно портилась, небо закрывала плотная облачность, а ветер задувал резкими порывами. От былой жары остались одни воспоминания, температура резко упала до двадцати градусов. С непривычки стало холодно. К вечеру небо и вовсе грозилось пролиться сильным дождём, и к нему требовалось хорошенько подготовиться: снять пулемёты с турелей, незачем им ржаветь, и проверить крыши грузовиков на предмет лишних дыр. В общем, пока кто–то там чего–то решал, мои люди развили бурную деятельность, и лишь Рогнеда отсыпалась в больничном грузовике, повесив на дверь нарисованную чёрным маркером табличку с хищно оскалившимся простреленным пулей черепом и надписью «не влезай, убью». При взгляде на неё лезть туда категорически не хотелось – точно убьёт!

* * * Тем временем на берегу озера Эль–Оран, давшего название оазису и городу, выросшему около него

Двое мужчин любовались сизыми волнами, гулявшими по поверхности несколько обмелевшего за сухой сезон большого озера. Сами мужчины уютно утроились в подветренной зоне, а на озере резкие порывы срывали пенные барашки с вырастающих водных гребней. И над всем этим красиво нависали сизые тучи, готовые вот–вот брызнуть проливным дождём. Такие погодные явления были нетипичны для здешних мест. Один мужчина сидел в инвалидной коляске, накрытый шерстяным пледом, второй восседал в плетёном кресле. Перед ними стоял круглый столик с вазой фруктов и опустевшими чайными пиалами. Слугам было приказано удалиться.

– …Не слишком ли велика такая щедрость, отец… – тихо произнёс мужчина в коляске, громко говорить ему пока категорически не рекомендовалось.

– Расскажи мне, сын, как формулируются опоры истинной власти праведного правителя, – мужчина с аккуратной чёрной бородкой перевёл свой взгляд с волн на своего сына.

Взглянувшие на них со стороны, легко смогли бы определить их кровное родство, но возрастная разница – вернее её явное несоответствие, поставила бы их в логический тупик. Этих мужчин скорее можно посчитать братьями, причём старшим оказывался тот, кто сейчас сидел в кресле–коляске.

– Окружи себя преданными людьми, пусть они всегда будут рядом, сформировав первый круг, – тихий голос почти сливался с шумом ветра, гуляющего в кронах пальм, но на слух здесь никто не жаловался, а лишние уши давно отрезали. – Пригласи к себе людей умных, пусть они будут неподалёку, создав прослойку второго круга. Найми людей сильных, они должны стоять перед тобой и твоими врагами, создав непробиваемую стену третьего круга. Дай верным людям почувствовать причастность к своему величию и тогда их верность станет ещё сильнее. Подскажи умным людям, как тебе хочется обрести большее величие с их помощью, и они сделают всё необходимое с большой радостью. Справедливо плати сильным людям, и они устрашат твоих врагов, заставив со временем признать твоё главенство над собой. Я хорошо помню твои слова, отец… – на лице мужчины в коляске пребывало выражение полной уверенности.

– И всё же ты кое–что позабыл сын, – властный мужчина легонько покачал головой, но без заметного выражения недовольства на лице. – Ты позабыл про людей удачи, – добавил он. – Подружись с людьми удачи, пусть они приходят к тебе, когда им захочется. Щедро одари их и приблизи к себе, если откроется возможность справедливой награды, и тогда их удача станет твоей, – но на самом деле фраза была далеко не полной.

– Я понял, отец, – лёгкий кивок благодарности. – Ты всегда видишь дальше меня.

– Ты тоже уже многого достиг, сын, – властный мужчина улыбнулся одними краешками губ, снова обратив взор на волны. – Я доволен результатами твоей экспедиции. И даже тем неприятным для тебя финалом, благодаря которому мы можем обрести новых союзников, которых нам сейчас так не хватает. Ты вырастил мне достойного внука, показавшего свои таланты в сложной ситуации. В экспедицию следующего сезона он отправится один, взяв твоих людей и технику. Для тебя у меня может появиться другое интересное дело, но сначала посмотрим, как твои гости устроятся у нас. Ты кстати, обратил внимание на его перстень? – Неожиданно спросил он, снова повернув голову к сыну.

– Древний артефакт! – Мужчина непроизвольно хотел повысить голос и едва не раскашлялся.

– Живой артефакт, – поправил его отец. – Надо будет с ним поговорить, исподволь разузнав, как он смог вдохнуть в него жизнь. Орден что–то знает, потому старается перехватить любые сокровища древних гробниц.

– Обратный путь? – Понимающе спросил сын.

– Я уверен – он у них был изначально, а нам всем бросают песок в глаза, дабы мы не замечали их грязных дел, – властный мужчина проявил на своём лице гнев. – Думаю, они, как и мы, хотим найти тропу ушедших богов. И если мы ухватимся за хвост удачи твоего нового брата… – он вдруг резко замолчал, снова отдав всё своё внимание игре ветра и волн, и никто в этот момент не смог бы заглянуть в его мысли.

* * *

Уже под вечер, когда с неба упали первые мелкие брызги, очередная делегация на белых внедорожниках снова навестила нас. Вышли из машин, внимательно осматривая нашу суету. Работы хватало, пока падающая с небес вода не превратила забившуюся в щели и моторные отсеки машин пыль в жидкую пачкающуюся грязь, её стоило оттуда вычистить. Дело нехитрое, но муторное. И переложить его не на кого, рабов у нас нет. Даже Лусита – подаренная мне вождём Мареком чёрная наложница, была поставлена перед фактом, что теперь она свободный человек и, в принципе, может сама выбирать свою дальнейшую судьбу. Такое известие её сильно напугало, заставив броситься передо мной на землю, обхватывая руками мои ноги. В общем, убедить её не получилось, она твёрдо считала себя моей личной собственностью. Если захочу – могу убить, но только не прогонять – это смерть души, что куда хуже обычной смерти. В истерических слезах она призналась, что она никогда не сможет подарить мне ребёнка, ибо оказалась бесплодной, но готова услужить любым другим способом, лишь бы её господин был всегда доволен. Насилу успокоил, отправив готовить обед на всю нашу команду.

Из числа прибывший делегации выделился главный – немолодой араб в белой рубахе и штанах, с накинутой на плечи шерстяной светлой безрукавкой. Стало прохладно, и все поспешили натянуть на себя лишнюю одежду, дабы не подцепить простуду с непривычки.

– Это вам, – подошедший араб раскрыл передо мной свою сумку, доставая оттуда золотую цепь с большой золотой бляхой.

Приняв её у него из рук, едва не уронил: весу в ней оказалось не менее полкило. Неожиданно. Звенья цепи толстые, но сплетены из тончайших крепко перевитых проволочек, причём не только золотых, но и металла белого цвета. Возможно тоже золото, так называемое – «белое». Тонкая и изящная ювелирная работа. Явно ручная. На золотой бляхе с одной стороны вычеканены перекрещенные кривые сабли в обрамлении пальмовых листьев и хорошо различимая круговая надпись по–арабски. Другая сторона тоже содержала арабскую надпись в несколько строк.

– Всегда носите на шее, когда выходите в город, это важно, – проинструктировал меня не представившийся араб, снова взяв цепь из моих рук и повесив её на мою шею. – Как только вас станут все узнавать, сможете держать дома, успокоил он меня, заметив явное неудовольствие лишним весом нового украшения на моём лице. – Ваше оружие заберёте из моей машины, для вас там есть ещё подарки. Сейчас следуйте вместе со своими людьми за нами, теперь у вас здесь есть свой дом, – с этими словами араб развернулся и направился к своим машинам.

Мы быстро собрались и выехали за белыми внедорожниками. Снова проехали через пару ворот, пропетляв по улицам города почти час, упёрлись в очередную преграду. Долго ждать не пришлось, решетчатая стена стала отъезжать вбок, открывая проезд. Нас повели по пальмовому парку, остановив около вполне типичных закрытых белых боксов для автомобилей.

– Гараж здесь, – нарисовался перед дверью моего грузовика тот же араб. – Дворец и территорию осмотрите сами. Эмир выделил вам пару слуг, они всё покажут и расскажут. Как только наберёте свой персонал, слуг отпустите. Забирайте свои вещи и обживайтесь, пока погода окончательно не испортилась.

Из багажника белого внедорожника мне выдали мой автомат и выложили на землю пару больших тяжелых ящиков с двумя ручками по бокам, после чего сопровождение покинуло нас, оставив в состоянии сильного недоумения.

– Что это тебе на шею нацепили? – Ко мне подошла Рогнеда с сильно озадаченным лицом. – Полный герб эмира Рашида, и если верно понимаю все точки, здесь написано – «Принятый сын Алекс аль Рашид», – при этом на её лице возникло сильное изумление. – Поздравляю вас, принц, – быстро справившись со своим изумлением, язвительно заметила она.

А мне оставалось лишь хлопать глазами, застыв на месте с открытым ртом.

Прийти в себя заставили тревожные мысли. Не просто же так эмир сделал меня своим родственником. Я верю в человеческую благодарность, но опять же не до такой степени. Эмир настоящий политик и любое его действие нужно трактовать именно как политическую акцию. А политика, как мы хорошо помним – исключительно грязное дело. Причём сделано это «усыновление» без лишней помпы и личного представления. Для всех жителей оазиса и кое–кого вне его моё появление станет неожиданным сюрпризом, спутав давно устоявшиеся расклады. Начнётся осторожное прощупывание позиций и другие подковёрные игры. Только сейчас я понял, с кем именно общался тогда во дворце эмира. В каком–то важном раскладе я нужен ему. Один или вместе со всеми людьми – не суть важно. Мы практически не вписываемся в местные условия из–за иного менталитета, для местных наше присутствие в обозначенном статусе – сильнейший фактор раздражения. В других бы условиях лучшим решением было как можно быстрее рвать отсюда когти, однако ближайшие месяцы это сделать невозможно по техническим причинам. Остаётся благодарно принимать подарки от эмира, устраиваться в подаренном или временно предоставленном дворце, выражая любезный вид. И при этом спешно выращивать глаза на затылке, постоянно ожидая удара в спину. Чувствую, расслабиться нам не дадут. Или поначалу как раз дадут, дабы мы потеряли бдительность. Значит, придётся нам играть в эти игры, постепенно навязывая свои правила. А ведь так хотелось хоть немного отдохнуть…