Текст книги "Белая Полоса вокруг… (СИ)"

Автор книги: Алексей Абвов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Хорошо, я принимаю вашу клятву, – легко кивнул ему, стараясь из последних сил сохранить спокойное лицо. – Однако знайте, я совсем не полковник, а обычное гражданское лицо.

– Как вам будет угодно, сэр! – Отрапортовал капрал, с заметной радостью на лице отдавая мне честь. – Я всё прекрасно понимаю, сэр, и вы на меня вполне можете рассчитывать!

Я же не понимал, радоваться мне или печалиться. Ну, какой, спрашивается, из меня полковник? А ведь теперь придётся соответствовать, вон, Рогнеда тоже смотрит в мою сторону с явным подозрением. Ладно, выберемся в более обжитые места, тогда и будем пытаться решить эту проблему, сейчас же время для более важных дел.

После так сказать – «официального представления», мы поговорили уже нормально о деле и не только. Категорически потребовал забыть в разговоре со мной слова «сэр», «полковник», да и прочую армейщину заодно. Зовут меня Алекс, можно называть шефом, в крайнем случае – командиром. Порядки у нас простые, рассчитаны на личностную сознательность. Несознательная башка же часто болит, отчего – легко догадаться. Грегори оказался сообразительным мужчиной и всё понял с первого раза. По крайней мере, я на то сильно надеюсь. Дальше он рассказал о себе и о своей жизни на Новой Земле:

– Я раньше думал, что все рассказы о том, как в нашей стране раньше набирали матросов на парусный флот, выхватывая первых попавших мужчин прямо на улице – досужие сказки и французская пропаганда, – эмоционально сокрушался он. – «Ты нужен королю!» – всё, отказаться невозможно. И как заставляли забранных насильно людей делать всё необходимое, вбивали устав и дисциплину палками тоже. Но вот оказаться на их месте в самом конце двадцатого века – о таком даже кошмарных снов не припомню. И ведь я далеко не один здесь такой. В нашу банду четверо попали как я, но они механики, радистов больше нет. А обучать местные кадры, брр… – капрал сморщил лицо, как будто раскусил какую–то кислятину. – В лучшем случае способны как мартышки нажимать пару кнопок и глубокомысленно смотреть в одну и ту же картинку, не понимая, как всё работает. Для них техника неотличима от магии. А ведь многие пришли сюда из цивилизованных стран.

– Естественный отбор. Отрицательный! – Хмыкнул я. – У кого здесь хватает ума, в бандиты не пойдёт. Тем более воевать за чужие интересы. Вредное для здоровья занятие.

– Уже успел отметить, – Грегори полностью разделял мою точку зрения.

Из дальнейшего разговора я многое узнал о внутренней жизни банды наёмников и отношениями внутри неё. Кошмар – только это слово и приходит на ум. Даже те, кто изначально имел высокий уровень интеллекта и изрядный налёт цивилизованности, быстро деградируют в той среде. Курение дури является обязательным условием для всех. Отказаться можно, но есть риск однажды проснуться с перерезанным горлом. Разбой и насилие одновременно развлечение и дополнительный заработок. Спонсоры смотрят на такое времяпрепровождение вполне благосклонно, если оно не мешает выполнению их заданий, несильно отличающихся от тех же развлечений. Однако оснащённость и кое–какая подготовка всё же позволяли банде уверенно конкурировать с другими бандами, как в Дагомее, так и в Халифате, параллельно выполняя различные поручения заказчиков, благо те не отличались особой сложностью. Вот только с крайним заказом вышла небольшая промашка. А учитывая настороженные отношения между наёмниками и людьми полковника Озма, неожиданная пропажа целого боевого подразделения вызвала срыв договорённостей. Возможно, вскоре стоит ожидать их возвращения вместе с началом полноценной облавы с прочёсыванием местности, но у нас есть несколько дней для того, чтобы покинуть опасный район.

– Вот, смотри – это и есть весь мой взвод в подчинении, – после длинного разговора привёл капрала к своему грузовику.

Его требовалось срочно переодеть, накормить и ввести в курс нашей жизни. Да и познакомить со всеми остальными тоже. Взглянув внутрь КУНГ-а, капрал надолго завис, позабыв прикрыть рот. Всякого он, наверное, ожидал увидеть, но совсем не этого.

– Полковник Алекс, вы многократно превзошли всё возможное даже в моём воображении, – Грегори всё же отошел от лёгкого шока, снова обратившись ко мне по–армейски.

Я лишь взглянул на него с немой укоризной, заставив резко смутиться. Дальше я познакомил его с Оксаной и Лизой, передав капрала в их временное подчинение. Сам же приступил к подготовке ночного выезда. Требовалось внимательно рассмотреть карты и сделанные нашим воздушным разведчиком снимки, дабы найти удобный и относительно безопасный подъезд к остановленному конвою.

– Есть повод для грусти? – Спросил внешне расстроенную Оксану, когда мы отъехали на приличное расстояние от лагеря.

В этот раз каждые пятнадцать минут выходить на связь не требовалось, лишь докладывать заступившей на дежурство Рогнеде о прохождение контрольных точек на согласованном маршруте и наиболее важных событиях. На мой вопрос Оксана тяжело вздохнула, видимо решаясь, говорить или нет, но всё же ответила:

– Скажи, ну почему я такая дура!? – Громкий всхлип носом, показывал скорое появление обильной влаги из глаз. – Ведь знала же, что так будет, и всё равно пожалела, а теперь…

– Что случилось? – Я совершенно не понял, о чём идёт речь, но остановил машину, почувствовав необходимость немедленно разобраться.

– Ты теперь уделяешь куда больше своего внимание той бурской суке, а не мне! – Оксана повысила голос, разрыдавшись. – Всё понимаю, она действительно достойная женщина: врач, опытный тактик и боевик, известный командир, хорошо знает языки и местную жизнь, – давясь слезами, пробормотала она. – А я? Что я умею? Говорить – «здравствуйте, рады вас видеть в Новой Земле»? Нажимать кнопки, совершенно не понимая, что я делаю и на кого реально работаю, считая себя очень важной птицей? Тупая карьеристка! Я совершенно бесполезна и ничего толком не умею. Потому–то ты и не смотришь на меня, – её плечи сильно затряслись, поток слёз более не сдерживался словами.

А я сидел и не знал, чего сейчас нужно ей сказать, дабы всё это прекратилось. Вот мы и дожили до истерик от ревности. И ведь поначалу ничего не предвещало, можно сказать – сама выступила инициативой. Расстегнув застёжку шлема, отложил его в сторону. Стянул обрезанные перчатки, потянувшись к Оксаниному шлему, дабы снять и его. Та совершенно не сопротивлялась, полностью отдаваясь душевным страданиям и слезам. Забыв о словах, просто крепко прижал её к себе, желая передать частичку своей нежности. Ведь если отбросить бытовую шелуху, то могу честно признаться, я действительно люблю эту красивую дурочку. И без неё… даже думать об том не хочу! Своими ладонями периодически вытирал мокрые дорожки, не зная, чем ещё можно помочь. Мои действия постепенно возымели эффект: слёз стало меньше. Частично выплакав своё раздражение, Оксана снова заговорила:

– Ты ведь даже не представляешь, что я чувствую, когда вы страстно милуетесь. Ты не представляешь, что я прекрасно чувствую тебя, твою боль, твоё плохое настроение даже когда ты где–то далеко от меня. Откуда это взялось, я не знаю, но ничего не могу с этим поделать. Ты словно стал неотъемлемой частью меня. Ещё там, на орденской базе, когда мы впервые были вместе. И теперь я боюсь тебя потерять, боюсь больше самой смерти.

Я лишь крепче прижимал её к себе.

– Так попробуй почувствовать меня сейчас, – тихо прошептал ей на ушко. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я тебя тоже люблю и никогда не брошу.

– Я знаю, – Оксана глубоко вздохнула, окончательно просушив слёзы. – Но это не отменят моей полной бесполезности. И со временем ты окончательно разочаруешься во мне, даже оставив рядом с собой.

– Так сделай же, чтобы этого не произошло! – Твёрдо заявил ей. – И почему ты ещё не начала раздеваться?

Стоит отметить, намёк оказался понят исключительно верно и следующие пару часов мы так никуда не уехали. Страстно накинувшись на меня, Оксана показала такое, о чём прежде я и подумать не мог, заставив позабыть обо всём остальном. Она брала и отдавала, снова брала и снова наполняла меня каким–то особенным чувственным переживанием. И всё же я первым запросил пощады, дабы совсем не остаться без сил.

– Я думала даже бросить таблетки… – заявила явно оттаявшая девушка, когда мы оделись и снова тронулись в путь.

– Какие таблетки? – У меня эта новость вызвала лёгкую тревогу.

– От детей, – явно смутившись, ответила Оксана. – Сейчас о них лучше не думать, самим бы выбраться отсюда в более обжитые места, но очень хотелось как–то привязать тебя. Знаю, ты меня и так не бросишь, но вот хочется чего–то большего.

– Чего? – Если признаться честно – я сейчас пребывал в лёгкой прострации от подобных откровений.

– Наверное, как и всем женщинам, мне хочется настоящей семьи, – немного подумав, девушка озвучила свои тайные желания. – Муж, дом, дети, телевизор. И белое свадебное платье. И ведь разумом понимая – всё это временная блажь, но ведь так хочется.

Тяжким вздохом показал своё отношение к подобному вопросу.

– Твоя Рогнеда тоже этого хочет и ещё больше боится, – Оксана неожиданно сменила тему.

– Моя? – Похоже, я скоро разучусь удивляться вывертам женского сознания.

– Твоя, твоя, чья же ещё… – в Оксанином голосе чётко проявились нотки категоричности. – При тебе она старается держать лицо, но я‑то прекрасно вижу, какими глазами она на тебя смотрит. Ты глубоко запал в её душу, обратно вырвать уже не удастся. И она сильно боится, что у неё опять отберут то, что ей стало дорого. Только ты ей пока не говори, хорошо?

– Почему? – Какое–либо понимание явно непростой ситуации наших странных отношений неизменно ускользало от меня.

– Я сама с ней хочу первая поговорить! – Твёрдо заявила Оксана. – Раз нам выпала судьба делить одного мужчину, нам надо лучше понять друг друга. Мы после сами к тебе подойдём, когда договоримся.

Попытался выкинуть из головы клубок мыслей, связанных со всеми этими личными взаимоотношениями, сосредоточившись на управлении автомобилем. Дороги здесь нет, одни направления, фары мы не зажигаем, полагаясь исключительно на прибор ночного видения. А приличных кочек и подлых ямок в саванне хватает, их не так–то просто заметить с ходу, приходится изрядно напрягать своё внимание. Эх, мне явно не судьба понять женщин. Хоть они иногда ведут себя как вполне разумные существа, но попытка применить к их желаниям и некоторым действиям логику совершенно нелогична. Остаётся просто довериться и принимать как есть. И ещё за всё время нашего общения я совсем ничего не узнал про Рогнеду. Со мной она категорически отказывается говорить на личные темы, только по наиболее актуальным вопросам, связанным с нашим выживанием. В своё прошлое она меня не пускает, а вот Оксана знает куда больше. И не только Оксана. Капрал Флиппи тоже привёл её подчинение мне как достаточно весомый аргумент в своём обосновании моего несуществующего звания. Так кто же она такая?

– Конвой с треугольным полосатым флагом на штоке, вы слышите меня? Приём, – перед тем, как подъезжать ближе решил попробовать связаться по радио.

Здесь у местных тоже есть устоявшиеся каналы вызова и принципы опознания друг друга по СИ-БИ. Дабы при случайной встрече в саванне обойтись без стрельбы. Не все эти принципы соблюдают, тем более бандиты, но попытаться стоит. Мы встали от стоящего конвоя достаточно далеко, удачно прикрывшись холмом. Нас они не должны заметить, хотя сами как на ладони. Я бы не стал даже пытаться связываться, подождав рассвета, но мне в тепловизор прекрасно видна непонятная суета людей около машин.

– Здесь конвой, кто с нами говорит? – Через несколько минут и повторного запроса мне всё же ответили заметно раздраженным голосом.

– Так, мимо проезжали, видим вас, возник вопрос – нужна ли помощь? – Ответил очень уклончиво, не желая раскрывать себя для всех, кто сейчас слушает эфир.

– Мимо проезжали – проезжайте мимо, – грубо ответили мне с той стороны, – иначе поприветствуем пулемётами.

А видимая мне суета вокруг конвоя заметно усилилась, люди быстро рассредоточивались вокруг машин, а сверху них появились тепловые засветки занимавших свои места стрелков.

– И незачем так суетиться, – ехидно заявил в эфир. – Я вас прекрасно вижу, а вы меня нет. Потому засуньте себе свои пулемёты сами догадайтесь куда.

– Что тебе нужно? – Похоже, со мной разговаривают исключительно ради желания потянуть время.

– Уже предлагал помощь со своей стороны, – ещё пара фраз и можно спокойно ехать обратно – здесь обойдутся и без нас.

– Да чем вы можете помочь!? – В голосе сквозило большое раздражение и недоверие одновременно. – Катитесь дальше своей дорогой!

– Я‑то сейчас укачу, мне несложно, а вот кто прикатит завтра, вы подумали? – Ехидно поинтересовался у своего удалённого абонента. – Вы стоите тут половину вчерашнего дня и до сих пор не стронулись с открытого места. В общем как хотите, я убираюсь отсюда подальше, дабы случайно не попасть под раздачу.

– Подождите, у вас есть врач? – Меня неожиданно окрикнули с той стороны другим голосом.

– Прямо здесь нет, но знаю, где его можно найти неподалёку, – вовремя вспомнил о той же Рогнеде, которая, по словам Оксаны, явно имеет какое–то отношение к медицине.

– У нас важный человек тяжело ранен, ему требуется срочная хирургическая помощь, – судя по тону, с той стороны кто–то сейчас хватается за спасительную соломинку.

– Минуту, сейчас свяжусь с базой, узнаю, есть ли такая возможность, – хоть и не хочется сильно влезать в чужие дела, но раз уж предложил…

Рогнеда ответила сразу. Возможно, даже слушала наш разговор, хотя для СИ-БИ тут уже несколько далековато, впрочем, прохождение радиоволн – это отдельная история. Я, естественно, связывался с ней по нашим закрытым каналам. Та попросила быстро уточнить на месте характер ранения, но сразу заверила, что возможность оказать помощь у неё есть, если найдётся кто–то на роль ассистента при проведении операции.

– Требуется немедленно осмотреть вашего пациента, тогда появится некоторая определённость, – сообщил ожидавшим ответа на стороне конвоя. – Мы сейчас подъедем, уберите людей с крыш от пулемётов и вообще спрячьте оружие. Помните, в отличие от вас мы хорошо видим в темноте.

Снова суета около машин, пулемётчики слезли с крыш, остальные частично попрятались за железо, перестав выделяться в моём прицеле светлыми пятнами на тёмном фоне. Признав это за выполнение наших условий, мы медленно покатили к ним, оставаясь настороже.

– Показывайте, – потребовал у молодого невооруженного парня, вышедшего ко мне навстречу.

Восточный тип лица, чёрные волосы короткая стрижка – это всё, что я смог разглядеть.

Оксана остановилась в сотне метров от конвоя, дабы не провоцировать нервных людей, остаток пути я проделал пешком, оставив при себе только один пистолет в подмышечной кобуре скрытого ношения. Наши условия были действительно выполнены, оружие все повесили на ремни, но хорошо заметная напряженность никуда не исчезла.

«Так, скверное дело», – про себя подумал я, быстро осмотрев раненого мужчину, пребывавшего в бессознательном состоянии. Сквозное ранение в правую сторону груди. Пуля удачно прошла мимо рёбер, да и в лёгком ничего серьёзно не задела, иначе бы он уже умер от потери крови. Большое рваное выходное отверстие залили какой–то желтой пеной, дабы остановить кровотечение. Но общее состояние раненого явно ухудшалось и долго он не протянет. О чём я и сообщил внимательно смотрящему на меня парню.

– Если вы сможете спасти моего отца, он вас хорошо отблагодарит, – негромко произнёс он, старательно борясь со слезами, предательски вылезающими на глаза.

– Вы сможете перевезти его до нашего лагеря, здесь мы ничего не можем? – Спросил его.

– У всех машин пробиты радиаторы, колёса мы уже восстановили, – ответил парень. – Наш механик погиб, потому быстро починиться не получилось.

– Тогда сейчас перегружаем его на наш транспорт, – я принял весьма непростое решение, догадываясь, что мы можем банально не довезти пациента. – Если хочешь с нами можно отправить ещё одного человека, но чтобы он нам не мешал.

– Я еду с вами! – В голосе парня проявилась заметная твёрдость.

А по тому, как он быстро и чётко стал командовать остальными, сразу стало ясно кто здесь настоящий хозяин. Его приказы выполнялись мгновенно и без раздумий. Раненого мужчину погрузили на носилки и бережно перенесли в кузов подъехавшего «Хамви», где мы соорудили удобную лежанку за пулемётной турелью. После чего все заняли свои места, и мы медленно покатили в сторону своего лагеря, включив фары и старательно объезжая кочки с ямками, дабы окончательно не растрясти пострадавшего. Конвою же я оставил инструкцию дальнейших действий, парень подтвердил их своим приказом. С пробитыми радиаторами машины вполне могут ехать. Медленно и недолго, останавливаясь чтобы остудить моторы, но, тем не менее, им следует срочно убраться с открытой местности. Пусть у них бронированы кабины и частично борта, но от неожиданно налетевшей кочующей банды это не спасёт, как показало предыдущее столкновение. Неподалёку есть перелесок, там стоит разбить временный лагерь. Позже мы сами выйдем с ними на связь, к тому моменту уже определится – выживет ли наш пациент или нет.

Наверное, у каждого человека есть моменты, которые он старательно хочет забыть. У кого это неприятные детские воспоминания, о том, как он вляпался в свежую коровью лепёшку, впервые оказавшись в деревне, у кого–то другого может найтись немало похожих неловких моментов. Сознание взрослого умеет гораздо лучше объяснять всякую неприятную гадость, которая иногда происходит в жизни. Я уже успел многое повидать за последнее время: разорванные трупы, насилие и его видимые последствия. Уже успел обустроить приличное по размеру виртуальное кладбище собственных врагов. Но всё это воспринимается как–то обыденно. Но вот непосредственная помощь хирургу при проведении полосной операции, причём далеко не самой сложной, обернулось для меня серьёзной психологической травмой. Во время операции я просто стиснул зубы, силой вогнав себя в транс, и делал всё необходимое как робот. Но вот после, когда подступил откат… и о нём тоже воспоминать не хочется. Как будто копались у меня самого в потрохах, а я на всё это смотрел сверху… брр. И ещё учитывая особенности местной полевой хирургии. Пока мы везли раненого, Рогнеда перебудила всех, заставив срочно готовить для неё операционную. Под неё она выбрала трофейный грузовик, выбросив не глядя наружу всё лишнее из кузова. Ну, почти не глядя, всё же ценная аппаратура не пострадала. Обеззараживание кварцевой лампой, найденной в моём хозяйстве и протирание внутренностей кузова спиртом – это лучше чем ничего. Нужного инструмента почти нет. Только представьте вместо нормального медицинского зажима самые обычные пассатижи радиомонтажника с кольцевой резинкой на ручках. И так всё. Разве лишь несколько вполне нормальных скальпелей нашлось в моих инструментах. Для ремонта радиоаппаратуры они тоже иногда нужны, вот и запасся. Хорошо хоть в имевшихся аптечках сохранились шприцы и трубки с иглами для переливания крови, а также кое–что другое по мелочи. Ну не предполагалось здесь серьёзной медицины, максимум – первая помощь при лёгких травмах. Несмотря на отсутствие много из числа крайне необходимого, девушка не растерялась, уверенно взявшись за дело. Кроме меня ей помогала Оксана, тоже пребывавшая в каком–то сумеречном состоянии сознания. Молодой парень, чей отец оказался на нашем импровизированном хирургическом столе, категорически потребовал своего присутствия во время операции. Было не до споров, потому его допустили, заставив переодеться в чистую одежду из моих запасов. Да, как всё началось, он тоже имел весьма бледный вид, опасаясь даже глубоко дышать. Судя по уверенным действиям, Рогнеда имела немалый опыт помощи раненым. Она быстро определила характер раны, решительно взявшись за её обработку. Я подсвечивал ей фонариком, подавал инструмент и старался не смотреть туда, где она работает. Больших разрезов она не делала, ловко проникая руками и инструментом в окровавленную плоть, дабы вытащить наружу несколько металлических кусочков оболочки пули и ещё каких–то кровавых комков отмирающей плоти. Там было и чего–то ещё, я опять же старался не смотреть. Но пришлось опять помогать своими руками, когда началась ушивка ран. В самом конце Рогнеда спросила о наших группах крови. У меня первая, которая подходит практически всем, потому мне судьба и предопределила становиться донором. Парень категорически возражал против переливания крови вообще, но Рогнеда сказала ему, что иначе его отец скоро умрёт, и все наши усилия окажутся напрасными. Скрипнув зубами тот согласился. Выцедив у меня не меньше литра, Рогнеда приказала идти отсыпаться, дальше она справится без нашей помощи, хотя дозу стимулятора против сна всё же взяла на всякий случай. Чувствуя заметную слабость, с ней легко согласился, кое–как добравшись до кабины своего грузовика, где мгновенно отключился.

– Полковник, разрешите обратиться! – Едва я выбрался из кабины следующим днём, ко мне сразу же подскочил капрал Флиппи с сильно озадаченным лицом.

Я попытался передать ему своё внутреннее состояние вселенской тоски, выдерживая долгую паузу и глядя на него как на врага народа.

– Просил же не называть меня так, тем более при посторонних… – своими словами мгновенно вогнал его в краску.

– Виноват! – Быстро отвечает тот, и при этом ещё улыбается, гад.

– Ладно, чего хотел–то? – Несмотря на долгий сон, лёгкая слабость так и не ушла, потому сейчас мне совершенно не хотелось стоить из себя крутого командира.

– Мне утром удалось связаться с моим другом… – тут он замолчал и реально смутился.

Я внутренне дёрнулся, ибо такой поступок находился далеко за гранью разумного. Тем более без моего предварительного разрешения. И его смущение вполне понятно – ожидается серьёзный разнос. Впрочем, тут я сам виноват, раз потребовал именно разумного поведения, а не кондовой армейской дисциплины. Так что сам виноват. Кивком потребовал от капрала продолжения.

– Ну, я рассказывал вам о том, как некоторые из нас тут оказались. Он и некоторые другие давно хотели сбежать, но… Банда – это как корабль в море, где свободу обретают только покойники. И тут вдруг мне повезло встретить вас.

– Короче! – Я пока не понимал, куда он клонит.

– Роберт хочет совершить побег вместе с ещё четырьмя нашими парнями, если вы согласитесь принять их к себе на тех же условиях, как и меня, – быстро выпалил капрал. – Четыре механика и один оружейник. Бойцы хорошие, не то, что я. И ещё они могут сильно затруднить последующие поиски нашей группы тем отрядом бандитов, перед побегом повредив технику и отключив радиоаппаратуру. Всё, что от вас требуется – это сейчас дать мне своё согласие, дальше уж как парням повезёт.

– Хорошо, считай – согласие получено, – несмотря на дурное предчувствие, я всё же решил дать тем людям шанс выбраться из задницы. – Только сообщи мне, когда от нас им потребуется какая–то помощь, постараюсь что–то придумать.

Инициативу, пусть и дурную, иногда стоит официально поддерживать, иначе меня будут банально ставить перед фактом, подстраивая события как им нужно. Да уж, Капрал Флиппи фрукт ещё тот. Наверняка и по службе имел множество нареканий за проявление этой самой инициативы к месту и не очень. Хорошо хоть сейчас испросил разрешения, а не сделал всё сам. Следить за ним нужно, иначе под монастырь всех нас запросто подведёт.

– Я верил – вы именно так скажете! – Грегори быстро повернулся и куда–то убежал.

Пожав плечами, отправился совершать утренний моцион, пусть сейчас уже далеко не утро, да и желудок давно намекал о крайней необходимости положить в него кусочек чего–нибудь съестного.

– Жить будет, – Заспанная Рогнеда появилась в КУНГ-е, когда мы уже пообедали и пили кофе, сразу же ответив на немой вопрос, читающийся на наших лицах при её появлении. – На редкость крепкий организм, несмотря на приличный возраст. Плюс твой панкартин ему поможет быстрее оклематься.

Девушка не воспользовалась стимулятором, действительно признав операцию успешной, иначе бы до сих пор дежурила около пациента. Это радовало. А почему она растрясла меня для того мужика на особое лекарство, мы сейчас узнаем.

– Кстати, подруга, расскажи, с чего ты так сильно возбудилась и решилась провести ту операцию, несмотря на полное отсутствие подобающих условий? – Оксана первой задала ещё один вопрос сейчас мучавший меня.

– Вы хоть знаете, кого мы спасали? – Ответила та вопросом на вопрос, и, отметив наше мотание головами, пояснила: – Это весьма уважаемый вольный торговец Зелимхан аль Рашид. Его здесь практически все знают, даже бандиты. Он, конечно, далеко не ангел, но очень порядочный человек. Многим помог, совершенно не разбираясь, кто есть кто. Известный учёный и философ. Его почти никто раньше не трогал, ибо с одной стороны – репутация, а с другой – за него обязательно вступятся и уж точно отомстят. Вообще кочующие вольные торговцы пользуются здесь негласным покровительством многих вождей племён, бандитских главарей и орденских экспедиций. На них очень редко нападают, и практически никогда не нападают подло, как произошло вчера. По рассказу Хафиза, сына Зелимхана, их сначала попросили остановиться по радио, дабы обменяться товаром и информацией, а когда Зелимхан лично вышел общаться, в него выстрелили с той стороны из винтовки явно по приказу бандитского главаря, ибо сразу после началась интенсивная стрельба и в сторону стоящих машин. Хоть те и имеют бронирование, но оно совершенно недостаточно для серьёзного боя. Охрана конвоя, понеся неожиданные потери, всё же сумела отогнать бандитов ответным пулемётным огнём. И той банде уже можно смело заказывать по себе панихиду, ибо о подлом нападении на Зелимхана теперь узнала вся Дагомея, а наверняка уже и в Халифате услышали. С ними теперь никто даже разговаривать не станет, сразу открывая огонь на поражение.

– Это нападение сильно похоже на провокацию, – я не удержался от высказывания вслух пришедшей мысли. – Вопрос лишь в том, кого планировалось выставить виновным? – Ещё одна мысль никак не хотела ловиться за хвост.

– Вероятнее всего именно нас, – Рогнеда озвучила то, что фактически болталось у меня на языке, хотя я ещё не понимал, почему интуиция считала именно так.

– А как же живые свидетели? – Оксана выразила явное недоумение подобным раскладом.

– Их мнение уже не имеет особого значения, – Рогнеда понимала местные расклады куда лучше всех нас. – Любого попытавшегося вырваться из ближайшей округи теперь очень горячо встретят, как в Дагомее, так и Халифате. Поверьте, возможность определить, кто и откуда едет есть, саванна не так уж и велика. Сначала беглецов перестреляют в профилактических целях, а после начнут выяснять тех или не тех. Сами же бандиты наверняка имеют налаженный канал экстренной эвакуации или договорённости с кем–то из вождей племён. Они спокойно пересидят сезон дожей, а после всё успокоится. Именно потому я и постаралась сделать всё возможное для спасения жизни Зелимхана. Он сейчас наш единственный надёжный пропуск в более обжитые места.

Мне, конечно, некоторые моменты показались откровенно притянутыми. Ведь никто не мешает нам сделать большой крюк и выехать к обжитым местам совсем с иного направления. Вопрос лишь в запасе топлива, которое, впрочем, стоит экономить, ибо заметных поступлений не ожидается. В конвое вольного торговца я видел машину с большой цистерной, судя по характерным следам сварки – дополнительно бронированную. У бандитов тоже наблюдался похожий грузовик. Тут все кочевники возят с собой изрядный топливный запас, иначе никак. И наш прицеп с двухсотлитровыми бочками на их фоне совсем не смотрится, учитывая сколько солярки съедает грузовик во время движения. На стоянке топливо тоже расходуется, ибо без электричества нам оставаться нельзя. Хорошо в конструкции военного «Мерседеса» есть автономный стояночный агрегат, он не такой прожорливый, как основной мотор. И по топливу нам потребуется действительно скоро перемещаться туда, где есть большой шанс удачно заправиться. Пережидать сезон дождей в саванне я совершенно не рассчитываю.

Немного поговорив ещё на отвлечённые темы, мы занялись делами. Я отловил капрала Флиппи, сидевшего в нашем «Хамви» с наушниками на голове с крайне задумчивым видом. Рогнеда передала ему своё бессменное дежурство по перехвату чужих переговоров. Как выяснилось, местные языки он тоже успел неплохо изучить, потому кое–что понимал из болтовни негритянских бандитов друг с другом. Заметив меня, он сразу же стал приставать с вопросами, не тему, откуда я взял новейшие американские радиостанции от фирмы «Харрис», установленные как у меня в КУНГ-е, так и тут. Я переставил один блок на разъездную машину, дабы всегда иметь прямую связь с базой. Также он выступал в роли ретранслятора, когда я отходил от него с персональной радиостанцией. Очень удобная военная система, хотя и требующая от своего владельца хорошей подготовки. По словам капрала даже у них «по ту сторону ленточки» таких систем ещё не появилось. Американцы пока держали их для себя, не распространяя на всех партнёров по блоку НАТО. Естественно, он не сильно верил в мой честный ответ – «подарили». Ну как, подарили, вот всё что у меня есть – подарки от разных людей, хороших и не очень, трофеями называются. Опять не верит, качая головой, мол – «кто такой техникой владеет – трофеем не отдаст». «Да кто же его спросит?» – на мой пример с их бандой и её имуществом, теперь благополучно ставшим моим, у него и впрямь не нашлось возражений. И теперь пришла моя очередь задавать вопросы про ту же современную технику и её происхождение у бандитов.

– Мне кажется, тут проводят испытание нового оборудования в полевых условиях, – ответил капрал после недолгого размышления. – Внешнее исполнение по виду гражданское, но начинка самая передовая. Внутри немецкие и американские микросхемы позапрошлого года выпуска, конструктивное исполнение начинки похоже на японскую сборку, хотя корпуса делали немцы. Поверь, я в этом хорошо разбираюсь. И ко всему этому приложены полноценные военные прошивки встроенного микрокомпьютера, в том числе и для групповой работы в составе подразделений. На гражданской технике такого нет. Кстати, мы вполне можем объединять в одну сеть твои «Харрисы» и эти игрушки. На верхних частотных диапазонах точно, хоть и без полной совместимости скремблированного режима, – он выдал своё экспертное заключение. – Всё равно перехватить переговоры в сжатой цифре с голосовым кодеком тут некому.