Текст книги "Платон. Книга первая. В прятки с судьбой"

Автор книги: Алексей Секунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

С момента отлета «Максима Желтышева» с космодрома близ Лунограда прошло два дня. Варя заметила за собой некие непонятные для нее самой изменения. Девушка уже довольно давно хотела заняться фитнесом походить в спортзал и вообще как-то приобщиться к спорту, но вечно находились какие-то причины, чтобы отложить занятия. Когда причин не было, Гумилева буквально высасывала их из пальца. Она хотела заниматься спортом, но ей было настолько лень вставать и идти куда-то, что все пробежки и прочие упражнения откладывались на неизвестный срок.

И вот однажды утром она преспокойненько встала с кровати с мыслью, что именно сегодня она начнет заниматься спортом, почему здесь и именно в это время, девушка объяснить не могла. Желание побегать и попрыгать было настолько острым, что Варя мигом умылась, оделась и отправилась в спортивный бокс расположенный этажом ниже.

Подобные изменения не скрылись от Платона. Когда он однажды проснулся и не обнаружил свою металлическую фигурку на положенном месте, юноша не на шутку испугался. Он перерыл все свои вещи в поисках рыси, но спрашивать Варю о том, знает ли она что-нибудь о местонахождении предмета, не стал. Иначе подобные вопросы могли обозначить, что данный кусок металла имеет некую важность, а лишний интерес Гумилевой к этому предмету был сейчас явно не нужен.

В голове у Платона крутились десятки разнообразных версий, он думал и об охотниках и о пиратах, и каждый домысел был страшнее предыдущего. Но, как бы то ни было, в руках вора предмет не должен был работать.

И вот когда Гумилева, часто жаловавшаяся на то, что не может приучить себя к спорту, вдруг, как ни бывало, встала и пошла в фитнес зал, вся картинка сложилась воедино. Человек, не знающих о силе и вообще, о предметах, не крадет их, а находит, а подобный нюанс когда-то оговаривался Суряновым.

Платон выжидающе провел с Варей еще один день на планетолете. Его ожидание подтвердились: глаза Гумилевой и впрямь начали менять цвет, только глаз, который должен был стать зеленым, был почему-то желтым. Тогда-то Андропов и потребовал от девушки, чтобы она вернула ему фигурку.

Варя задавала множество вопросов, от которых юноша мастерски уходил, меняя тему. Когда же она, чтобы принять душ сняла с себя шнурок с предметом, Платон случайно наткнулся на нее.

Это была не кража, а находка, из чего следовало, что свойства предмет не должен был потерять. И как только рысь вновь оказалась у Андропова, про фигурку мгновенно забыли, будто ее и не было.

– Безвременье?

– Что? – спросил Платон, поднимая голову. Юноша находился в кают-компании, он сидел в одном из мягких кожаных кресел возле журнального столика, сделанного из прозрачных стеклянных панелей. На столике, к слову, были разбросаны его бумаги с многочисленными решениями и расчетами.

На часах около восьми вечера, а в это время здесь не так уж и людно. В каюте Варя звонила своим родителям, и, судя по крикам, разговор был не очень душевный. Шум отвлекал юного математика от мыслей и поэтому он перебрался в кают-компанию.

– Это ведь безвременье? – рядом с Платоном на диван уселся мужчина, тот самый который никак не мог позволить себе билет на рейс Луноград – Хэйхэ, да еще и бизнес классом, – Я конечно плохо в этом разбираюсь, но, по-моему, это ведь Бета-матрица, о которой сейчас ведется очень много споров.

Платон посмотрел в свои записи. Решаемый им в данный момент, кусочек Бета-матрицы в действительности говорил о безвремений наступавшем в Бета-переходе.

– Да, именно так, – подтвердил юноша, поднимая глаза на собеседника. Мужчина при ближнем рассмотрении никак не походил на директора фирмы или офисного работника, скорее он походил на школьного учителя или библиотекаря: потертые брюки, на крючковатом носу очки, свитер под горло. Настоящий учитель русского языка. Мужчина, пытаясь не мешать Платону, аккуратно разглядывал остальные листки бумаги с записями.

– Вы занимаетесь решением Бета-матриц? – задал он вопрос. Андропов, молча, кивнул, не на секунду не отвлекаясь от работы.

– Очень интересно, – пробормотал «учитель» и потянулся за другими листками. Он взял стопку, скрепленную банальной алюминиевой скрепкой. На альбомных листах вдоль и поперек были начертаны какие-то решения.

– О, – удивленно воскликнул мужчина, – это ли не теория пространственного скачка?

Андропов поднял голову, чтобы посмотреть на то, какие из бумаг разглядывает его собеседник.

– Очень интересное решение. Почему же вы не опубликуете его в каком-нибудь из научных журналов? Я думаю, ваши расчеты принесут довольно много пользы в изучении Бета-матрицы, – посоветовал мужчина.

– Откуда вы столько знаете? – спросил Платон, вытаскивая из рук собеседника свои бумаги. Мужчина замялся, он поправил на переносице очки и ответил:

– Я много читаю. Я библиотекарь.

Вот теперь точно стало понятно, что ничего не понятно. Что же обычный библиотекарь делает на планетолете S-класса?

– О, прошу прощения я не представился, – спохватился мужчина, – меня зовут Индрит. Прокофьев Индрит Васильевич.

Платон опешил, разве что рот не открыл от удивления. Память выхватила из своих закутков это, когда-то давно слышимое, имя.

– Не может быть, – только и произнес Андропов, – вы директор Всероссийской государственной библиотеки?

– Да, – гордо подтвердил мужчина. Платон протянул ему руку для приветствия.

– Очень рад познакомиться с вами, меня зовут Андропов Платон, – забыв о своей подставной личности, произнес юноша.

– Андропов? Вы случаем не родственник того самого Андропова, чья корпорация организовала нам этот полет? – поинтересовался Индрит Васильевич.

– Нет, мы просто однофамильцы, – соврал Платон. Его дыхание буквально сперло, в голове крутилось больше сотни вопросов, на которые нужно было получить достойный ответ. Юноша сделал пару глубоких вдохов и сказал.

– У меня есть к вам пара вопросов.

Платон снял очки. Реакция его собеседника была незамедлительна. Он резко отпрянул.

– Я был бы крайне удивлен подобному феномену, если бы неделю назад один юноша, скорее всего ваш сверстник, не посмотрел на меня такими же разными глазами. Я думаю, нам стоит продолжить разговор в моей каюте, – быстро произнес Индрит Васильевич, и помог Андропову собрать его бумаги.

Каюта у библиотекаря оказалась почти такой же, как и у Платона с Варей, отличием лишь была одноместная кровать. И интерактивная доска, висевшая по левую сторону от нее.

– Присаживайтесь, – библиотекарь указал рукой на кровать, – что же вы хотите у меня узнать?

Платон задумался, нужно было с чего-то начать.

– Я думаю, вы уже не помните, но на форуме сайта государственной библиотеки в одной из тем вы писали о личносто-формирующих факторах в истории, не так ли?

Прокофьев сделал несколько шагов по каюте и замер возле своего стола. Он налил в стакан какой-то бурлящей жидкости из графина и протянул ее Андропову.

– Нет, спасибо, – отмахнулся тот.

– Но я настаиваю.

Платону ничего не оставалось, как взять стакан и выпить его содержимое.

– Вот так-то лучше, – спокойно произнес библиотекарь. Платон почувствовал, что вода из графина на вкус довольно отвратительная.

– Вы хотите узнать о предметах?

Юноша кивнул.

– Начну с того что спрошу у вас кое-что. Вы знаете Анатолия Гумилева? Его еще называют строитель планет.

– Да, знаю, но как он может быть связан с…

– Предметами? – перебил юношу Прокофьев, – возможно, самым прямым путем, но речь пойдет не о нем. Кого из Гумилевых вы еще знаете?

Платон замялся, так-то он рассчитывал, что вопросы задавать будет все-таки он, а не ему.

– У него есть замечательная дочь…

– Не то! – резко перебил библиотекарь, – предки, вы знаете предков Анатолия Гумилева?

– Отец, говорил, что в двадцать первом веке жил Андрей Гумилев, основатель, корпорации кольцо, – произнес Платон и закашлялся. В глазах начало мутнеть, с ним явно что-то не то.

– Близко, но опять не то. Еще, кого вы еще знаете.

Юноша напряг память, и вдруг к нему пришел ответ. До безобразия простой и банальный ответ.

– Лев, есть еще Лев Николаевич Гумилев! – воскликнул он.

– Именно! Лев Николаевич, будучи гениальным историком и этнологом, прожил свою жизнь не зря. Он был отцом и основоположником теории этногенеза, которая в свое время наделала много шуму в научном обществе. Что вы юноша знаете о пассионарности? – Прокофьев посмотрел на Платона буравящим взглядом.

– Ничего.

– Пассионарность, молодой человек – это непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на осуществление каких-либо целей. Цель эта представляется пассионарной особе ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни, счастья современников и соплеменников. По сути, это социально-историческое явление, характеризующееся появлением в ограниченном ареале большого числа людей со специфической активностью – пассионариев. Мера пассионарности – удельный вес этих пассионариев в социуме. Часто под пассиона́рностью понимают наследуемую характеристику, определяющую способность индивида к сверхусилиям, сверхнапряжению. Сам Гумилев лишь приводил примеры, но о природе и сущности пассионарности не говорил. Он указал, что пассионарность индивида, по сути, является психологической переменной и зависит, вероятно, от мутаций, вызываемых космическим излучением или еще чем либо, что Лев Николаевич назвал фактор – Х, – Индрит Васильевич замер, выжидая, когда Платон сделает вывод.

– Предметы, это и есть фактор-Х, меняющий людей и присваивающий им данные пассионарной личности, – произнес юноша, сам не поверив в свои слова.

– Да, но об этом знают лишь немногие посвященные, – произнес библиотекарь, – для многих предметы лишь магические вещицы, дарующие какую-то способность, но на самом деле все сложнее. Человек получив какую-нибудь способность, даже может быть самую бесполезную, уже становится не таким как все, и в нем накапливается биохимическая энергия, – пояснил Прокофьев.

– А у вас есть предмет, – поинтересовался Платон, нашарив в кармане свою фигурку. Индрит Васильевич задрал левую штанину брюк. К голени у него был прикреплен фиксатор, который плотно держал серебристую фигурку. Что за зверь был у библиотекаря, Платон не сумел увидеть, да и просто не мог, картинка в глазах у него почему-то дико плыла.

– Но откуда в нашем мире эти фигурки? – спросил он, пытаясь не показывать виду.

– Никто этого, к сожалению, не знает, они были до нас, и будут после нас, – Индрит Васильевич навалился на стол. Он открыл один из ящиков и что-то стал там искать.

– Платон, к тебе у меня остался лишь один вопрос, – спокойно произнес библиотекарь и вдруг резко выдернул из ящика пистолет и направил его на юношу, – кто ты такой?

– Что вы делаете?!

– Отвечай на вопрос! Обычный предметник не стал бы спрашивать меня о фигурках. Если ты один из тех охотников, что ищут меня уже несколько недель, то ты зашел не по адресу, – Прокофьев снял пистолет с предохранителя. Судя по внешнему виду, у него был Тульский Токарев, а выстрел из такого оружия с расстояния в несколько шагов мог разнести Андропову голову просто на куски.

– Вы все не правильно поняли, я не охотник, мне не нужен ваш предмет, каким бы свойством он не обладал, – начал оправдываться Платон. Юноша встал, но непонятная слабость в ногах подкосила его, и Андропов, потеряв сознание, распластался на полу.

Эпизод 15
Охота на математика

Троянцы Юпитера, Зона астродобычи, июль 2356 года.

– Пропустите меня! – закричала Варя, пытаясь пробиться в медицинский бокс. Два довольно крупных в плечах медработника полностью закрыли собой проход, преграждая ей путь.

– Как вы смеете, я его невеста! Пропустите меня! – возмущенно кричала Гумилева и била своими кулачками одного из мужчин по груди.

– Не положено, – пробасил тот, что стоял слева.

– Не положено?! Ах, так! Да ты знаешь кто мой отец?! Он если захочет, то вас всех сотрет в порошок! – вопила Варя, пытаясь пробиться внутрь.

– Девушка успокойтесь, с вашим женихом все будет в порядке, – спокойно произнес тот, что стоял справа.

За спинами этих двоих вдруг показался человек в белом халате, который, по-видимому, был врачом, он быстро подошел к месту стычки, чтобы решить проблему.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась девушка врач. Отвечал левый.

– Так здесь вот она рвется в бокс, к жениху своему. А мы говорим, что не положено…

– Мозги вам обоим не положены, – резко оборвала его врач, – посторонним нельзя, а родственникам можно. Девушка проходите.

Варя, оттолкнув двух мужчин, прошла в бокс. Когда она и врач отошли на порядочное расстояние девушка в белом халате заговорила.

– У вашего жениха тяжелое отравление. Мы пока не знаем, чем он отравился, но судя по всему это какая-то техническая жидкость, скорее всего охладитель для реакторных колонн. (???) Сейчас, слава Богу, все в порядке, но ему нужно набраться сил. Поэтому пусть он пока побудет у нас, а позже он сможет вернуться в каюту, – пояснила врач. Варя долго раздумывала огорчаться ей или радоваться.

Все что происходило с Платоном, никогда не являлось случайностью, но он жив, а это самое главное.

– Как, как он отравился? – спросила девушка.

– Мы не знаем, я думаю, что-то может сказать мужчина, который принес его сюда. Он утверждал, что они лишь пили чай и все. Может вам он расскажет, что-то более весомое.

О каком именно человеке в тот момент говорила врач, Варя так и не поняла, и искать его соответственно не стала.

Ночь Платон провел в медицинском боксе. Современный мед комбайн с помощью непонятных биохимических новшеств очищал его организм от наличия вредоносных веществ. Поэтому утром юноша выглядел не очень положительно. Белый как простыня он был, как будто его полоскали.

– Я себя чувствую таким чистым, что даже противно, – говорил Андропов сам про себя.

Полдня юноша провел в их с Варей совместной каюте. Он сидел за своими бумагами и что-то опять считал. Варя никогда не решалась заглядывать в записи своего спутника, потому что то, что Платон писал, казалось ей сущим бредом. Иногда юноша откладывал бумаги и играл в шахматы или карты с исинном Максима Желтышева. В шахматах у исина не было шансов, а вот в карты умная электроника мухлевала, как могла…

Если верить часам, то в тот момент, когда планетолет начал замедлять скорость (а это как нестранно очень ощущалось), было около одиннадцати утра. В космосе очень легко запутаться во времени, потому что там за окнами вечная ночь. Планетолет в течение следующей половины дня должен был добраться до расчетной точки стыковки с одной из орбитальных станций типа «Уют» на Юпитере, там он разгружал весь свой багаж и преспокойненько отправлялся на Хэйхэ.

Эту информацию озвучил капитан корабля, выступая со своей ежедневной утренней речью во время завтрака. Но в этот раз капитан немного слукавил, сказав всем, что на горизонте как всегда все чисто и дальнейшему путешествию ничто не мешает. На самом же деле уже второй день на радарах то появлялись, то исчезали странные объекты, которые, по-видимому, преследовали планетолет попятам. Объекты эти находились вне зоны досягаемости, и поэтому увидеть их с помощью стократного увеличения картинки на бортовых визирах было невозможно. Конвоирующие планетолет корветы уверяли, что в космосе из-за разнообразных физических явлений подобные вещи случаются часто, да и просто если это какие-либо вражеские цели, то они находятся так далеко, что им просто не догнать планетолет. Экспериментировать «догонят, не догонят» капитан Максима Желтышева не стал, он приказал включить маршевые на полную тягу, используя дополнительные источники энергии.

На самом же корабле творились непонятные вещи. Пассажир из 16 каюты, Индрит Васильевич Прокофьев пропал. Пропал в прямом смысле этого слова. Никто не знал где он и чем занимается. Было такое чувство, что он просто исчез с корабля. Подобные догадки соответственно не дружили со здравым смыслом. Вместе с исчезновением библиотекаря в общей системе планетолета обнаружился вирус довольно сложного строения и исин пустил все свои силы на его искоренение. Внешне же это не отобразилось никак, если не считать того что играть в шахматы Платону теперь было не с кем.

– Мы сойдем на «Уюте» – решил юноша и озвучил свое решение вслух. Варя до этого что-то читавшая лежа на кровати вдруг повернула к нему свою голову.

– С чего это? Мы же собирались к бабушке на Хэйхэ, – возмутилась девушка.

– У меня плохое предчувствие, мне кажется, нас там уже ждут.

– Но ведь Арарат постарался сделать все, чтобы наш отлет был абсолютно секретным.

– Не в этом дело. Просто те, кто за нами охотится очень могущественные люди. Для них найти нас ничего не стоит. Поэтому мы сойдем на «Уюте», а следующим же рейсом отправимся на Хэйхэ.

Варя отложила книгу и села на кровати, она долго сидела, раздумывая, стоит ли соглашаться с планом Андропова, основанном лишь на догадках и предчувствиях.

Вывод же был таковым, что они все равно ничего не теряют, кроме времени, но ведь и торопиться то им по сути некуда.

Так и сделали. Максим Желтышев в течение ближайших трех часов причалил к орбитальной станции «Уют». От нее до Хэйхэ было буквально рукой подать.

Сама орбитальная станция, на величественном фоне гигантской газовой планеты выглядела довольно непримечательно. Полосатый Юпитер, на столь близком расстоянии казался каким-то невероятным, несуществующим. Сложно было поверить, что в природе существует, что-то подобное. Когда смотришь на планету из обзорных залов по правому борту «Уюта», в душе начинает шевелиться комплекс неполноценности. Юпитер не просто большой он гигантский. И эта холодная красота попросту захватывает дух.

Неужели люди смогли забраться так далеко от своего дома. Землю здесь было не видно, только Солнце, очень маленькое и какое-то не настоящее.

Штормы, грозы и прочие погодные явления, происходившие на газовом гиганте, и казавшиеся с «Уюта» небольшими, заставляли задуматься: там, в толщах водородо-гелиевой атмосферы твориться истинный ад. От подобных мыслей становилось довольно неуютно.

Юпитер имел при себе, по меньшей мере, больше ста спутников, самыми большими из которых являются Ио – излюбленное место всех спелеологов, Европа – гигантский океан, Калисто и Ганимед. Прочая же мелочь, относящаяся к разряду космического мусора, не привлекало внимание человечества, кроме групп троянских астероидов.

Так называемые троянцы юпитера, скопления метеоров и прочих обломков, возникших на конечных этапах формирования Юпитера (вместе с веществом были захвачены планетозимали, на которые тоже шла аккреция, а так как механизм был эффективным, то половина из них оказались в гравитационной ловушке) и занимающих точки Лагранжа 4 и 5.

Сотни бесформенных булыжников, имеющих имена великих героев Греции и Трои, состояли на большую свою половину из оксида кремния и литиевых соединений, но подчас они скрывали в своих недрах кое-что куда более интересное, чем обычный SiO ₂. Например, Берелид скандия, меркуриевый концентрат, желтую ртуть.

Человечество где-то уже полвека занималось добычей полезных ископаемых в зоне троянцев и подобные работы, несмотря на свою высокую стоимость, оплачивались с лихвой.

Сотни бесценных полезных ископаемых превращались в реальные деньги, очень большие деньги. Для современного кораблестроения подобные природные ресурсы были необходимы как воздух, что соответственно приносило немалую прибыль.

Платон и Варя сидели в одном из многочисленных кафе на «Уюте». Их столик как раз был расположен возле обзорного окна.

Космос здесь был не такой, через который почти неделю летел Максим Желтышев. Если там вакуум был черный однообразный и по большому счету не вселяющих никаких светлых чувств, то здесь все было совсем наоборот.

Вселенское пространство тут и там было перечеркнуто десятками голубоватых линий, по орбите Юпитера то и дело проносились болиды, ярко сгорающие в его плотной атмосфере. Возможно, это была лишь искусно произведенная голограмма, но Платона это восхитило. Еще внимание Андропова привлек странной технологии корабль, который приближался к «Уюту». Корабль был похож на китайского дракона или на змею, летящую в космосе. Длинный сегментированный корпус как у многоножки, способный изгибаться в любую сторону, и проблесковые огни, идущие по боковой линии корабля, заставляли задуматься о функциях подобного сооружения.

В кафе молодая пара просидела около часа. Они пообедали и уже, было, собирались уходить, как вдруг через главные двери вошел человек высокий и худой. Он был ростом около двух метров, одет в рубашку и черные брюки. Мужчина вошел и быстро огляделся, словно высматривал кого-то. Он на мгновение закрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям и заметив молодую пару, начал приближаться к их столику. Кроме Вари и Платона в кафе сидели еще три человека, но они как видимо не интересовали мужчину.

– Мммм… Господин Андропов? – будто проверяя, уточнил мужчина. Платон отодвинул пустую чашку из-под кофе и поднял на пришельца глаза.

– Вы, наверное, что-то путаете, я не знаю никакого Андропова, – преспокойненько произнес Платон, сжимая в кармане металлическую фигурку, помогавшую сохранять мысли чистыми.

– Здесь не должно быть ошибки, – настойчиво произнес незнакомец, заметив, как испугалась Варя, услышав от чужого человека фамилию Платона. До этого момента девушка была уверена в том, что они с Андроповым летят под чужими именами, и никто даже понятия не имеет о том, как их зовут по-настоящему. Подобный эксцесс заставил Варю испугаться. Видимо происходило что-то из рядя вон выходящее.

– Я знаю кто ты, – прошипел незнакомец.

– Мужчина, если вы сейчас же не прекратите, мне придется позвать охрану, – сказал Андропов и встал со своего места. Незнакомец отошел от столика на пару шагов назад.

– Я знал, что по-хорошему ты не согласишься.

Он в один миг выхватил бластер, который все это время прятал за спиной.

Увидев оружие, Варя завизжала. По логике вещей все, кто кроме Андропова и Гумилевой находился в кафе, должны были обратить внимание на конфликт, но они также безмятежно продолжали обедать, будто попросту не замечали ничего вокруг.

– Можете не стараться, госпожа Гумилева, нас никто не услышит… А вот вашему спутнику я бы посоветовал встать, иначе вы можете физически пострадать, – мужчина направил дуло бластера на Варю. Платон встал из-за столика.

– Хорошо, – произнес он, – чего вы хотите.

Мужчина странновато улыбнулся и наклонил голову набок, словно ребенок увидевший что-то перевернутое.

– Для начала будем знакомы, – с маниакальной ноткой в голосе произнес он, – Павел.

– Рад знакомству, – буркнул Андропов и сделал шаг навстречу мужчине.

– Это не все, отдай свой предмет.

Самое время прикинуться дурачком.

– Какой предмет?

Павел расхохотался.

– Тот самый, что меняет цвет твоих глаз, – улыбчиво пояснил он, – меня не обманешь, я чувствую таких как ты.

– Я не понимаю…

– Молчать! – рявкнул мужчина и предупредительно выстрелил в потолок.

Платону ничего не оставалось, как отдать предмет. Он вытащи рысь из кармана и на вытянутой руке протянул Павлу.

– Молодец, – похвалил тот, пряча фигурку в карман, – а теперь бери свою ненаглядную, и пойдем. Долго же ты от нас бегал, но от Восхода скрыться невозможно. Мы всюду, – произнес Павел и махнул бластером в сторону двери. Андропов взял Варю за руку и потянул ее к выходу.

Когда парадный вход кафе остался позади, Павел, держа своих пленников на прицеле, решил провести их через служебные помещения. В рабочих отсеках было множество народу, но, казалось, никто просто не замечал из ряда вон выходящей вещи, такой как взятие заложников.

Пройдя через рабочий отсек электропитания. Павел вдруг остановился.

– Кто здесь? – громко спросил он, оглядываясь по сторонам. Платон и Варя автоматически повернулись на голос.

– Я чувствую тебя, ты где-то здесь, совсем рядом…

– За твоей спиной!

Послышался глухой удар и Павел повалился ничком на пол. За его спиной стоял Прокофьев. Индрит Васильевич держал в руках химический огнетушитель, который по определению был очень тяжелым.

– Мы должны срочно уходить! – воскликнул библиотекарь, – они здесь повсюду. Все ищут вас!

Платон остановил Прокофьева жестом.

– Но откуда вы взялись? И почему помогаете нам?

Индрит Васильевич всплеснул руками.

– Нет времени! На объяснения! Все потом!

Он поднял с пола упавший бластер и резко обернулся, проверяя, нет ли кого за спиной. Платон приблизился к Павлу и сунул руки к нему в карманы.

– Надо забрать у него, то, что ему не принадлежит, – произнес он и вынул из кармана брюк свою серебристую фигурку Рыси.

Следом за Филином из кармана выпали еще две фигурки одна, из которых была похожа на птицу, а другая, по-видимому, была динозавром. Их Платон тоже сгреб и сунул в карман своей спортивной куртки.

Индрит Васильевич к тому моменту уже пересек два генераторных отсека и направлялся, по-видимому, к техническим лифтам, расположенным в северном крыле блока.

Побег. Сколько всего сокрыто в этом слове. План был самым банальным с точки зрения Андропова. Куда бежать, когда вокруг космос?

В одном из стыковочных ангаров находился загруженный под завязку бурильным оборудованием «змей» – тот самый похожий на китайского дракона транспортный планетолет.

Рабочие боты давно уже перенесли все необходимое на его борт и теперь «змей» просто ожидал своих хозяев, которые отошли на обед. Вместе со змеем от орбитальной станции, спустя минут пять, должен был отойти Максим Желтышев. Подобная уловка если и не собьет преследователей с толку, то уж точно задержит их на какое-то время.

Спускаясь на лифте с довольно суеверным номером 13, Платон метался из стороны в сторону.

Предмет, был теплым и отказывался помогать хозяину. У Андропова колотилось сердце, а в голове творился полный бардак. Цифры бегали туда-сюда. Они то появлялись из ниоткуда, то исчезали в никуда, напрочь сбивая математика с мыслей.

Прокофьев молчал, он лишь держал наготове бластер, дабы успеть выстрелить, если оно понадобится. Варя тоже, судя по всему, нервничала. Она намертво вцепилась в рукав Платона, не желая его отпускать.

Когда лифт достиг нижнего уровня со стыковочными ангарами, Индрит Васильевич вдруг потребовал, чтобы Платон отдал ему любую одну фигурку.

– Но почему?

– Большое количество предметов вредно для здоровья, да и просто создает ощутимый фон, по которому нас смогут найти.

Шутил библиотекарь или нет, но спорить с подобными доводами юноша не стал. Он послушно отдал птицу, отобранную у Павла.

Возле «змея» докуривая сигару, стоял толстый мужичок в комбинезоне пилота.

– Быстрее! – поторопил он, – только вас и ждем.

Спустя две минуты «змей», используя маршевые двигатели, ушел в безвоздушное пространство. Пилотская кабина этого планетолета оказалась довольно обширной, она была рассчитана на десять человек, но сейчас их было всего пятеро: два пилота, Платон, Варя и Индрит Васильевич.

Юноша сидел на месте второго пилота перед пультом управления.

– Господин Андропов, познакомьтесь это мой знакомый пилот, Андрей Шмаков, – произнес библиотекарь, пряча за спину бластер. Андропов вежливо слегка поклонился.

– Индрит Васильевич, вы знаете, кто это был? – спросил он, – ну там в кафе?

Библиотекарь замялся, по-видимому, формулируя мысли.

– Честно говоря, я был в шоке, когда узнал, что за вами, гонится Восход. Уж очень интересен факт: для чего экстремистам понадобились вы. В кафе вы видели товарища альфу.

– Кого? – не понял Платон. Юноша посмотрел на Гумилеву. Та тоже пожала плечами.

– Товарища альфу. То есть предводителя этого самого Восхода. У них там иерархия по алфавиту, – пояснил Прокофьев. Платон развернулся в пилотском кресле на 180 градусов.

– Но как они нашли нас? Ведь никто не знал, что мы с Варей летим на Юпитер! – возмутился юноша и встал. Он сделал пару нервных шагов по кабине и остановился.

– Я могу предположить, что нашли вас с помощью какого-либо предмета. У этих металлических штучек имеется масса всяких свойств.

Индрит Васильевич включил обзорный экран левого борта.

Вокруг «змея» прямо за обшивкой медленно плыли гигантские камни. Планетолет уже около получаса осторожно передвигался в плотном потоке астероидов. Благодаря своему изгибающемуся телу «змей» аккуратно «облизывал» монументальные валуны, облетая их по очень близкой орбите. Бортовой исин, используя маневровые дюзы, которыми были оснащены все сегменты корабля, а их было не меньше двух десятков, корректировал точность передвижения и правильность изгибов.

Второй пилот включил увеличение на носовом бортовом экране. Вдалеке уже были видны яркие проблесковые огни, означающие зоны астродобычи.

Вдруг «змея» увело вправо. Как потом сказал пилот Андрей, это был всего лишь небольшой камень скребанувший обшивку.

Зону астродобычи, составляющую примерно около двух тысяч мелких и не очень, астероидов ограничивали яркие стационарные маяки, закрепленные на крайних точках территории.

Слева от «змея», пролетевшего ограничительную полосу, находился гигантский астероид. Астероид был весь забит вкраплениями модульных рабочих поселков, связанных друг с другом посредством коммуникаций. Эти самые коммуникации походили на новогодние гирлянды там и тут оплетающие астероид. Тысячи огней, означающих нахождение на данном объекте жизни, манили к себе.

Приблизившись к астероиду, носившему название «Арктика», второй пилот вышел в эфир, чтобы запросить разрешение о стыковке.

– Разрешаю, – властно ответил диспетчер. Но внезапно его голос утонул в странных помехах. Из динамика раздался оглушительный треск, за которым последовал белый шум. Второй пилот еще несколько раз попытался выйти на связь с «Арктикой», но, увы, его попытки не увенчались успехом.

– Успеем? – вдруг поинтересовался Индрит Васильевич, словно он куда-то торопился. Пилот Шмаков встал со своего места и озабочено поспешил в дальний блок пилотской кабины.

– «Арктика» прием! – сигналил в эфире второй пилот, – прием! Это борт Н4! Прием!

Платон в глубине души начал осознавать, что все происходящее в этот момент очень тревожит и пилотов и библиотекаря. Юноша развернулся в своем кресле к Прокофьеву.

– Что-то не так? – спросил он. Индрит Васильевич озадачено посмотрел на математика, будто оценивал, стоит ли объяснять ему всю серьезность положения или же оставить юношу в неведении.

– Платон, много ли вы знаете о таком явлении, как звездный ветер?

Опять ответил вопросом. Похоже, что отвечать вопросом на вопрос это профессиональная черта всех библиотекарей в мире.

– Звездный ветер? – уточнил Платон. Он помнил, как отец вскользь упоминал, что транспортным межпланетным караванам очень сильно мешает подобное явление. Этим он и ограничился, глубже вдаваться в нюансы материи он не стал.