Текст книги "Платон. Книга первая. В прятки с судьбой"
Автор книги: Алексей Секунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)
Эпизод 10
Гениальный декодер
Луна, Россия, Новая Москва, июнь 2356 года.
Утро выдалось на редкость прекрасное.
После вчерашнего солнца и жары, сегодняшние серые, облака, плотной пленкой затянувшие небо, и прохлада, витавшая в воздухе, создавали просто необычайное, не поддающееся объяснению, настроение. Хоть Платон и не был любителем шпионских детективов и прочей романтики будней Штирлица, рано утром, как и просил его Арарат, он сидел за одним из, уличных столиков кофейни «Ла-Вилет».
Кофейня, к слову, находилась почти в центре города, в районе, который назывался «Маленькая Франция» – настоящий кусок Парижа в точности, воссозданный на Луне.
На столике, за которым сидел Андропов, стояла чашка с черным «благородным» кофе, названия которого юноша не знал, но, попробовав, решил, что в Ла-Вилет он еще обязательно заглянет, если выдастся свободная минутка. Взгляд скользнул по планшету, точнее по электронному циферблату, на котором показывалось время.
Платон хрустнул пальцами и сделал пару глотков из чашки.
Не смотря на раннее утро в кофейне было как ни странно очень людно: кто-то просто зашел позавтракать, кто-то специально сидел за столиком, считая подобную обстановку крайне положительной для разговоров и встреч.
Со стороны небольшого декоративного пруда, находящегося через дорогу потянуло прохладой, и Платон поежился. По ребристой и безупречно прозрачной глади пруда подобно небольшим лодочкам плавали лебеди белые и черные.
Когда юноша только пришел сюда он с минуту наблюдал за прекрасными птицами, уж очень завораживающими были их непонятные танцы, разговоры и прочие нюансы поведения.
Вот и сейчас, почувствовав холод со стороны пруда, Платон повернул голову и заострил свое внимания на лебедях.
– Прекрасные птицы, – произнес голос откуда-то справа. Андропов мгновенно оторвался и повернул голову на звук. Возле столика стоял мужчина, который, казалось, возник из неоткуда. Да, да. Андропов в этот момент готов был поклясться, что еще секунду назад здесь никого не было.
– Господин Андропов? – спросил мужчина, усаживаясь за столик напротив Платона.
– Да, – ответил Платон и протянул руку в знак приветствия.
– Я уверен, что господин Верховцев предупреждал вас о том, что наша встреча строго коденфициальна.
«Коденфициальна? Да, разговор в кафе – секретней не придумаешь!»
Платон задумчиво посмотрел на планшет, отметив то, что незнакомец не отличается пунктуальностью и опоздал на семь минут.
– Простите, э-э-э… – протянул он, не понимая как называть собеседника.
– Называйте меня Феликс, – подсказал тот.
– Хорошо, – согласился Платон и продолжил, – господин Феликс, вы не знаете, сколько лет Мафику?
– 8, а что?
– Мама передавала ему привет.
Для не понимающего человека состоявшийся только что диалог мог показаться неразумной ахинеей, но еще вчера Арарат строго настрого наказал Платону спросить о возрасте некого Мафика, и передать ему привет от мамы. Это должно было послужить идентификационной кодовой фразой. Была вероятность, что службы вражеской разведки, могут узнать о планах Центра, под началом которого был Верховцев, и попытаться устранить Платона раньше, чем до него доберутся противники.
– Отлично, – произнес Феликс, убедившись, что со стороны Андропова не было подмены, – у меня к вам вот какой разговор.
Феликс немного замялся. Он вынул из кармана монету и начал нервно крутить ее в пальцах. Заметив интересующийся взгляд собеседника, он пояснил.
– Я надеюсь, вы понимаете, что в нашей «игре» столь открытые встречи, это крайне высокая опасность обнаружения, поэтому прошу прощения я действительно слегка нервничаю.
Не смотря на то, что Феликс всем своим видом говорил, он собран и готов к действию, Платон чувствовал, как крайне нестабильно дрожит электромагнитное поле этого человека. Юноша явно не понимал всей серьезности игры, потому что он не чувствовал ни страха ни каких либо других дискомфортных ощущений.
– Я должен быть уверен, что вы справитесь с заданием, которое мы хотим вам поручить, – произнес Феликс. Он позвал официанта и заказал себе чашечку кофе.
– Здесь готовят бесподобный кофе.
– Я уже понял это.
– Ну, не будем отвлекаться на посторонние вещи и перейдем к делу, – с нетерпением сказал Феликс и извлек из кармана коммуникатор с широким экраном. Коммуникатор он положил перед Платоном, предварительно запустив на нем одно из сотен приложений.
– Первое задание крайне простое, для человека с вашими способностями, если все что о вас говорят – правда. Вам нужно лишь внимательно просмотреть все изображения на экране и как можно точнее их запомнить. Время пошло.
Как только Феликс произнес эти слова, программа запустила главную функцию.
Еще прослушивая задание, Платон расслабился, потому что ему подобные упражнения, часто давал преподаватель высшей математики Университета, и на форумах Зеленого города таких задачек было безмерное множество.
Но каково же было удивление молодого человека, когда вместо привычных картинок, на экране с длительностью в 2 секунды стали меняться изображения чертежей и схем непонятных аппаратов.
После просмотра шестого чертежа, Платон сделал заключение, что перед ним находятся подробные промышленные схемы корветов. Всего их было двадцать, и после просмотра последней схемы экран погас.
– Господин Андропов, посмотрите мне в глаза, – попросил Феликс, заставляя Платона поднять голову, – Постарайтесь вспомнить, что было изображено в левом верхнем углу на четвертом изображении.
Лицо юноши исказила гримаса удивления от данной задачи. Для обычного человеческого разума подобный вопрос был бы крайне сложен, если вообще реален для решения, но ведь не зря напротив Феликса сидел именно Андропов.
Платон закрыл глаза, концентрируясь и воссоздавая в памяти точное изображение, и спустя секунду произнес:
– 5.3–5.7 альфа контур.
По мгновенно изменившемуся лицу собеседника, он понял, что прав, абсолютно прав.
Идиотская ухмылка от невыполнимости поставленного вопроса сползла с лица Феликса, сменившись крайне шоковым удивлением.
– Вы правы, – пролепетал он. Мужчину в чувства вернул лишь голос официанта, принесшего кофе. Феликс поблагодарил его и сказал Платону:
– Первое задание выполнено, теперь кое-что посложнее.
Коммуникатор в этот раз выдал на своем экране матрицу.
– Напишите 16 положений вероятности существования подобной матрицы. На все у вас меньше пяти минут.
Теперь Феликсу было интересно проследить за результатом, и он во все глаза смотрел, как юноша усердно расписывает десятки формул на своей рабочей панели.
Не прошло и трех минут, а Платон уже показал вариант своей работы.
Он был больше чем уверен, что сделал все правильно, что и подтвердил собеседник.
Феликс еще около получаса пытал Андропова разными задачками с коммуникатора, пока окончательно не утвердился в том, что перед ним сидит, по меньшей мере, гениальный человек.
– У вас уникальный разум господин Андропов, вы случаем не являетесь родственником Аристарха Андропова, директора компании «Север», – восхищаясь своим собеседником, произнес Феликс.
– Он мой отец, – коротко ответил Платон, наблюдая за лебедями в пруду.
Феликс удобнее сел на стуле.
– Ваш отец, безусловно, тоже гениальный человек, я выражаю ему глубокое уважение и почтение, – произнес он и вновь протянул Платону коммуникатор, – теперь же собственно о задании. Я более чем уверен, что господин Верховцев, раскрыл вам некоторые секреты нашей организации и объяснять вам все с самого начала не имеет смысла. Да и просто, если вы будете слишком много знать, за вами откроется такая же охота, как и за всеми остальными агентами.
Платон промолчал, ему очень не хотелось говорить о том, что за ним и так уже тянется огромный хвост, в который крепко-накрепко вцепились зубами агенты «Восхода».
– В мире сейчас главной политической проблемой является Русско-Китайский конфликт, который нет, нет, да и выльется в ядерную войну. Наши противники усердно сливают информацию о состоянии Российских войск и прочего положения нашей армады. Но в последнее время им начали приходить радиограммы, которые следует передавать дальше. То есть сеть, находящаяся в Новой Москве является посредником между своим Центром и конечным получателем. Последнее из полученных и расшифрованных нами сообщений было описание планов Китайского флота о ядерной атаке. Судя по смене частот передачи радиограмм, завтра будет очередной сеанс связи, который во что бы то ни стало нужно перехватить и расшифровать, причем сделать все это нужно мгновенно. Ядерный конфликт не сулит ничего хорошего. И я уверен, что выпусти Китай пару ракет в стороны Москвы, наши тут же пустят целую связку термоядерных снарядов в ответ…
– Я так и не понял, что требуется от меня? – беспардонно перебил Феликса Платон. Мужчина посмотрел на лебедей, плавающих в пруду.
– Вам предлагается одна из ведущих ролей – роль декодера, – он резко повернул голову в сторону Андропова, – ваши знания в математике, логика и великолепная способность мыслить и анализировать помогают решать такие задачи, которые не под силу решить исину. Какими бы идеальными не были они в наше время, но исины лишь шифруют сообщения, сами же шифры составляет человек и расшифровать их может только человек.
Платон поднес к губам чашку с остатками кофе и сделал пару последних глотков.
– А почему я? Разве у вас нет дешифратора? – спросил он, перспектива работать на контрразведку была крайне размытой и очень опасной.
– Тут есть две вещи, мешающие всей картине. Как вы уже поняли господин Андропов, расшифровать радиограмму надо крайне быстро, чтобы в случае чего мы могли сообщить военному командованию о предстоящих проблемах, и они в свою очередь успели произвести все нужные манипуляции…
– А какая вторая проблема? – уточнил юноша.
– А вторая проблема заключается в том, что нашего дешифратора убили три дня назад, – произнес Феликс и ухмыльнулся.
Подобные эмоции на его лице вызвали в Платоне чувство тревоги. Феликс поглядел по сторонам и поспешно встал со своего места.
– Я думаю, лучше будет продолжить разговор у меня в машине, – нервно предложил он и тут же пояснил, – здесь становится не безопасно.
Платон оставил на столе бумажную купюру, которой вполне хватало, чтобы оплатить кофе и ему и его собеседнику, и уже через пару минут он вместе с Феликсом ехал по узким улочкам Маленькой Франции.
– Завтра в 8.50 вы должны быть готовы к математическому марафону, – сказал Феликс, выруливая на оживленную трассу. Он вынул из кармана другой коммуникатор и протянул его Андропову.
– Если в промежутке от 8.50 до 9.00 по часам, установленным на коммуникаторе, за вами не прибудет человек по имени Крок, коммуникатор следует уничтожить. Крока вы узнаете сразу: на нем будет рубашка и карта доступа работника Ново Московского Ботанического сада имени Тереньтева. Дальше будете следовать его указаниям.
Феликс посмотрел в зеркало заднего вида и прибавил газ, обгоняя замешкавшийся на дороге автомобиль.
– В коммуникаторе заложены двенадцать разновидностей шифров, которые использует вражеский иснин. Это наработки вашего предшественника. У вас же господин Андропов есть ночь и весь сегодняшний день на то чтобы досконально изучить все виды шифров, – как по бумаге отрапортовал Феликс. Платон бегло прокрутил на экране объем информации и задал вопрос.
– Мне до сих пор не понятно, почему один исин может зашифровать сообщение, а другой его расшифровать не может, у вас же есть все виды шифров.
Феликс несколько секунд не отвечал, видимо размышляя на свои темы и следя за дорогой, но потом все-таки произнес.
– Дело не в том, что шифрует исин, все дело в том, как он это делает. Исины как люди похожи только на стадиях создания, дальше идут пункты саморазвития. Каждый исин может зашифровать сообщение миллионами различных способов используя всего лишь одну комбинацию, но не каждый исин способен уловить ход мыслей своего собрата.
Платон поморщился, он сунул коммуникатор Феликса в карман джинс и посмотрел за окно. Небо было хмурым, свинцовые тучи плотным куполом стянулись над городом, закрывая солнце. Дождя не было, через приоткрытое окно автомобиля в салон врывался лишь легкий свежий ветер. Андропов то и дело поглядывал на часы.
– Вы можете гарантировать мне неприкосновенность после выполнения задания? – спросил юноша.
– Абсолютно, – не задумываясь, ответил Феликс, – как только расшифровка окажется на моем рабочем столе, я перестану вас знать, и вы забудете о нашем существовании…
Феликс резко вывернул руль, перестраиваясь на дороге. Пейзажа разворачивающегося за окном, Платон естественно не знал, поэтому большую часть дороги молчал, и разговор воспринимал отрывками, изредка задавая или отвечая на вопросы.
– Простите, могу я попросить вас об одном одолжении? – аккуратно спросил он, когда за окном в очередной раз пролетел магазинчик с брутальным названием «Мачо».
– Да конечно.
Платон задумался, как бы ему лучше выразить свои мысли. Он поглядел на свои руки, пальцы с коротко остриженными ногтями, затем на приборную панель автомобиля.
– В общем, мне нужна информация он некой организации «Восход». Вы что-нибудь знаете о ней? – спросил Платон. На лице Феликса появилось крайнее удивление от высказанной просьбы
– Господин Андропов, это крайне странно, что вы интересуетесь такими вещами, – подозрительно произнес оне, – насколько я знаю «Восход» – это военно-экстремистская группировка.
– Господин Феликс я буду вам крайне благодарен, если вы сможете предоставить мне всю возможную информацию, и чем ее будет больше, тем лучше, – произнес Платон. Феликсу ничего не оставалось, как согласиться, ведь столь психически неустойчивый дешифратор мог соскочить с крючка в любой момент.
Он высадил Андропова в паре кварталов от Изумруда, сказав напоследок, что-то о судьбе человечества, но его слова юноша пропустил мимо ушей. До квартиры Верховцевых пришлось добираться монорельсом. Скоростной поезд, использующий одинарный энергетический поток как рельс, мгновенно довез Платона до места назначения.
Всю дорогу юноша сидел, прижавшись лицом к окну. Нужно было скомпоновать информацию, накопившуюся за день.
Бояться пробок или других неурядиц с дорогой монорельсу не приходилось, сеть его движения учитывала, что энергетический поток оного будет проходить на высоте 2–3 этажа. Поэтому вагоны монорельса буквально «летели» над землей легко и не принужденно…
* * *
В квартире были лишь девушки, глава семьи Арарат вернулся лишь к вечеру.
Он устало упал на стул за кухонным столом. Ника в это время возилась у плиты в попытке накормить мужа.
– Платон! – громко крикнул Верховцев. Андропов вздрогнул, услышав голос своего друга. Юноша отвлекся от компьютера и прошагал на кухню.
– Сядь, – Арарат указал на свободное место, напротив, – у меня нехорошие новости, – произнес он, как только Платон занял стул. Верховцев посмотрел на свою жену.
– Дорогая ты не могла бы оставить нас с Платоном наедине.
Ника поставила перед мужем тарелку с супом и, бормоча под нос, что-то типа «Ну, мужики», удалилась. Арарат зачерпнул ложкой суп.
– Великолепно готовит, – произнес он и тут де перешел к сути вопроса, – они пропали.
– Кто? – недоумевая, спросил Платон. Местоимение они говорило о многом. В первую очередь он подумал о своих родителях: за пару дней, которые его не было в Москве, могло многое произойти, но Арарат полностью опроверг догадки друга.
– Пропали Семен и Сурянов.
– Почему?
– Ни кто не знает. Семен исчез еще неделю назад. Его мать сказала, что он отправился к отцу в Саратов, ты ведь знаешь, его родители в разводе. Рамадан Виссарионович сказал, что сын у него не появлялся. Мать еще сказала, что Семен говорил о каких-то неприятностях, которые с ним творились. Все жалел о том, что в экспедицию поехал на Урал, – рассказал Арарат.
Когда он упомянул Урал, душу Андропова больно кольнул предмет, до этого целый день, безмятежно болтавшийся на шее. Рысь начала издавать неприятный холод, и, казалось, даже стала тяжелее.
Арарат выжидательно посмотрел на Платона, будто тот должен был сию минуту выложить на стол все тайны мироздания.
– А Влад? Когда узнали, что он пропал? – обеспокоенно спросил Андропов. Арарат несколько раз зачерпнул ложкой суп.
– Буквально сегодня утром. Его соседи позвонили в полицию, после того как ночью у него кто-то чем-то гремел в квартире. Саму квартиру вскрыли быстро, там действительно был погром. Сурянова решили искать через родственников и знакомых. Ни кто его не видел, ни кто не знает где он. Пришлось объявить этого наркомана в розыск, – разъяснил ситуацию Верховцев. Платон потер виски кончиками пальцев. В голове роились десятки версий, и каждая следующая была хуже предыдущей во много раз.
– Слушай, а зацепки какие-нибудь есть? Идеи, версии? – спросил он после недолгих раздумий.
– По вопросу Семена нет практически никаких зацепок, кроме того, что у него были какие-то проблемы. Сурянов же перед тем как исчезнуть оставил небольшое послание. Записку.
«Что ж ты раньше молчал», – обрадовался про себя Платон.
– В записке было написано лишь одна буква. «В».
Радость Андропова мгновенно сошла на нет. Буква «В» могла значить что угодно, но он видел здесь лишь одну вещь – «Восход». В голове юноши мгновенно выстроилась вся картина произошедшего, но именно сейчас делиться ей с Верховцевым Платон был не намерен. Арарат доел суп и спросил.
– Ты можешь, что-нибудь сказать по этому поводу?
Платону ничего не оставалось, как просто покачать головой. Верховцев отодвинул пустую тарелку в сторону.
– Платон, у меня тут появилась пара идей на счет завтра, – сказал он, меняя тему. «Неужели он знает о задании?» – промелькнуло в голове у Андропова.
– Вы с Варей должны будете исчезнуть. Затаиться, где-то спрятаться. Если завтра все пройдет удачно, на тебя Платон откроют охоту, а вместе с тобой охотиться начнут и за Варей. Здесь все серьезно, – озабочено произнес Верховцев.
– Ты знаешь, что за дело мне поручили? – поинтересовался Платон, встав из-за стола, – Феликс сказал тебе?
Арарат сделал непонимающее лицо.
– Феликс? Какой такой Феликс?
– Ну, тот мужик, с которым мы сегодня сидели в кафе.
– А-а-а-а, – протянул Верховцев, и на его лице появилась улыбка, увидев которую Платон тут же понял, что сказал что-то не то, – его зовут не Феликс. Вообще-то ни кто, ни знает, как его зовут, каждому новому завербованному агенту он представляется как-то иначе, но Крок называет его Фрол Многоликий, или просто Многоликий.
– Понятно…
Ночь вновь наступила совсем незаметно. Вроде бы еще полчаса назад Платон смотрел на часы, и было только девять часов вечера. Посмотрев на них в очередной раз, юноша с досадой заметил, что на часах уже далеко за полночь. Рабочий стол перед ним был завален разными исписанными бумажками. За несколько часов Платон проработал столько информации, сколько бы современный исин прорабатывал сутки. Голова была как чугунная, и время от времени юноша прикладывал ко лбу стакан с холодной водой, тем самым слегка снимая неприятные ощущения.
Глаза тоже порядком устали, потому что единственным источником света была настольная лампа и монитор компьютера. На диване, стоявшем в гостиной, спала Варя. Просыпаясь, девушка подходила к Платону, который без остановки проводил вычислительные операции, и говорила, что ему уже хватит работать и сейчас лучшей идеей будет сон.
Вот и снова юноша краем уха услышал, как Варя повернулась во сне.
– К черту все, – еле слышно пробормотал он и выключил и лампу, и компьютер, и, даже, экран коммуникатора. В связи с тем, что диван заняла девушка, Андропова положили на пол. Платон не имел привычки жаловаться на что либо, на пол так на пол.
Юноша стянул с себя джинсы и футболку. Глаза закрывались сами собой. Цифры вокруг стали самопроизвольно проскакивать все чаще и чаще. Платон встряхнул головой, дабы эти глюки исчезли, но у него ничего не получилось.
Раньше он постоянно думал, что кровать, которая стоит в его комнате в особняке – самая лучшая кровать, но только сейчас, растянувшись на полу квартиры Верховцевых, он понял, что пол и есть самая идеальная кровать. Ночь в отличие от утра выдалась жаркая, в связи, с чем юноша решил использовать свое одеяло как дополнение к матрасу.
– Платоша, – послышался тихий голос Вари, – ты спишь?
– Да, и тебе Гумилева советую тоже самое, – пробубнил Платон. Он свернулся на полу калачиком, поджав под себя ноги. Варя, по-видимому, решила не отставать.
– Твоя мама присылала сообщение на почту, – сообщила она, – у тебя выпускной скоро.
Платон не был удивлен ни первому, ни второму факту, поэтому он просто устало произнес.
– Да.
– Что да?
– Да, я знаю.
Варя хотела еще что-то спросить, но не успела, с пола, со стороны Андропова, послышалось посапывание. Она не могла увидеть сон, Платона, но судя по серьезному безэмоциональному лицу, снилось ему нечто малоприятное. Девушка несколько минут лежала и глядела, потом слезла с кровати и тихонько растолкала Платона. Он начал что-то мямлить сквозь сон, на непонятном языке и, в конце концов, ясно буркнул:
– Я не гном.
– Конечно, не гном, – нежно проворковала Гумилева, продолжая расталкивать юношу. Платон нехотя открыл голубой глаз.
– Ложись на диван, – предложила Варя. Андропов не был таким парнем, который годами ходит вокруг да около девушки, боясь с ней заговорить, он не был тормозом, и уж тем более если девушка сама предлагает составить ей ночью компанию, то такие предложения отклонять не стоит ни в коем случае.
* * *
Городской спорт кар с необычайно низкой посадкой, новинка от концерна Ламборджини, с большой скоростью несся в плотном потоке автомобилей. На визоре лобового стекла проектировались показания бортового компьютера, в частности основные датчики и навигатор.
– Через 800 метров сверните налево, – произнес абсолютно безэмоциональный механический женский голос.
– Платон, открой окна, а то здесь жарко как в танке, – попросил водитель, повернувшись к своему пассажиру. Платон положил рабочую панель на колени и надавил на кнопку приборной панели. Стекла с легким жужжанием сервоприводов опустились вниз и в лицо сразу же ударил плотный поток воздуха, взъерошив волосы обоим.
Утро выдалось поистине прекрасным: не жарко не холодно, что-то среднее. Небо было ясным и насыщенным, как левый глаз Андропова. Солнце рассеивало свои лучи, отражаясь от хромовых зданий и стеклянных панелей, которыми эти здания были покрыты. Из динамиков автомобиля рубил, именно рубил, а не звучал, хип-хоп, что видимо очень сильно нравилось рулевому.
– Может, заедем, позавтракаем?! – в попытке перекричать ветер и непонятную смесь из рифм, и бита, проголосил тот, – мне мама всегда в детстве говорила, если с утра не поесть, то день не заладиться! Наверное, поэтому я класса до пятого выглядел как сын повара!
Последняя фраза, по-видимому, являлась шуткой, которая, к сожалению, никоим образом не затронула Платона, зато сам шутник залился громоподобным смехом.
Есть Андропов не хотел, его день и без этого уже вроде как начался неплохо.
Ранним утром, когда солнце поднялось над, рядом стоящей, высоткой в Изумруде и тонким лучом заглянуло в окна гостиной Верховцевых, Платон открыл глаза и не сразу понял, что он здесь делает.
Такое ощущение часто бывает, когда засыпаешь в поезде. В такие моменты в полудреме тебе кажется, что ты спишь дома, на своей мягкой кровати, но уже в другой миг ты понимаешь, что под тобой жесткая верхняя полка и мокрое постельное белье. Вот и сейчас Платон был крайне удивлен, обнаружив себя не в своей «тарелке». Вдобавок ко всему, перекинув через него одну ногу и удобно устроившись сбоку, рядом спала девушка, которая по Андроповским меркам не относилась, конечно, к классу головокружительных красавиц, но и к отряду уродливых карликов тоже не принадлежала.
И вот в тот момент, когда юноша осознал что он лежит на одном диване с дочкой того самого «строителя планет», директора всемирно известной Корпорации «Кольцо», и своей соседкой по лестничной клетке, в комнату вошел Верховцев. Он был слегка поражен открывшейся перед ним картиной.
– Хорошо, я зайду чуть позже, – удивленно пробубнил он, и уже было развернулся, чтобы выйти, но Платон кинул ему вслед, что все в порядке и ему надо пару минут, чтобы привести себя в порядок.
Если говорить честно, то те «пара минут» в конечном итоге вылились в полчаса. Где-то в комнате затрещал коммуникатор, обозначив тем самым открытие «коридора» в десять минут, за которые должен был успеть прийти некий Крок. Агент в зеленой рубашке Новомосковского Ботанического Сада не заставил себя ждать, он постучал в дверь квартиры Верховцевых ровно посередине открытого десятиминутного «коридора».
– Наконец-то. Мы уж думали тебя взяли, – радостно произнес вышедший встречать гостя Арарат. Он протянул ему руку в качестве приветствия. Следом за Верховцевым из кухни выглянул Платон.
– Платон знакомься это… – начал, было, Арарат, но гость решил представиться сам.
– Крок, – закончил за друга парень и протянул руку для рукопожатия, – просто Крок.
– Рад знакомству, Платон, – Андропов с удовольствием пожал руку нового знакомого.
За чаем, на который Верховцев пригласил своих друзей, были обсуждены некоторые мелочи предстоящей операции. Для этих Новомосковских студентов непонятно как ввязавшихся в разборки служб разведки, все, о чем они говорили, было, чуть ли не важнее жизни и смерти, в то время как для Платона все это было похоже на забавную игру.
То, что юноша знал о предстоящей операции, было лишь малой частью. Верховцеву в составе другой группы предстояло деактивировать вовремя запеленгованный вражеский радиопередатчик, пока он не успел передать своим тревожный сигнал о перехвате важного сообщения. Если бы передача случилась, то все старания были бы более чем напрасными, потому что главные силы противника успели бы в корне преобразить свой дальнейший план действий.
И буквально через полчаса Крок и Платон на всех парах уже неслись к Ботаническому Саду, дабы встретить там связного с чертовски сложной шифровкой.
– Возьми, – Крок не отрываясь от дороги, протянул Андропову наушник, – это чтобы я всегда мог связаться с тобой, кто знает, какие непредвиденные ситуации могут произойти. Ты биологию хорошо знаешь? – спросил он после того как юноша вставил наушник.
Врать Платону не хотелось, поэтому он честно покачал головой.
– Тогда молчи всю дорогу. Просто так уж получается, что ты вместе со школьниками идешь на обзорную экскурсию. А те ребята самые продвинутые биологи солнечной системы.
Когда Крок упомянул биологов, в голове Платона почему-то всплыло воспоминание о двоюродном брате его девушки.
По утверждениям Вари, некий Максим Гумилев являлся самым гениальным биологом современности, на что безразличному Андропову было глубоко плевать.
Крок свернул с дороги и заехал на охраняемую стоянку. Притормозив на контрольно пропускном пункте, он приложил свою пропускную карту к сканеру. Сканер довольно запищал, и перед машиной в землю ушли пять железных столбиков, преграждавших путь любому автомобилю. Заняв на стоянке место, предписанное некому Франсуа Альберу, Крок прямо в машине провел короткий брифинг, еще раз напомнив Платону о мерах конспирации и предосторожности.
Ново Московский Ботанический сад представлял собой 110 гектаров связанных между собой оранжерей, искусственных биосфер и национальных парков с более чем 50 000 разнообразных живых растений, как современных, так и ископаемых, и прочих организмов требуемых для поддержания жизни внутри искусственных биосфер. На всей огромной территории сада также располагались несколько зон засаженных хвойными, лиственными и прочими растениями, для которых трепетные условия не так важны, как, к примеру, для гигантской оранжереи Палеозоя.
Если изучить сад вдоль и поперек, то можно проследить тонкую нить эволюции растений и организмов.
В некоторых биосферах было невозможно находиться без защитного скафандра, в виду условий пригодных для тамошних растений и не пригодных для жизни человека. Для каждого из гигантских отделов этого живого уголка требовались свои уникальные условия, которые было крайне трудно воссоздать, поэтому в самом центре сада, в окружении смешанного леса находилось шести этажное сооружение больше похожее на гигантскую застекленную теплицу, но это была никакая не теплица, это был стилизованный под общую атмосферу ботанического сада командный центр, в котором день и ночь работали сотни людей, поддерживая жизнь всей системы.
Пока Крок уверенно шагал по коридору служебного корпуса, дабы добраться до экскурсионного автомобиля, Платон успел уловить тонкий звук жужжания вентиляции. Крок шел, молча, в каждом его движении улавливалась нервозность и непонятное волнение. Несмотря на то, что с этим человеком Платон познакомился еще совсем недавно, ему казалось, что он уже давно знает этого высокого и худого, чуть ссутулившегося парня.
Андропов внимательно всматривался в каждого встречного человека, пытаясь его как можно более точно запомнить. Дело в том, что еще сидя в квартире Верховцевых Крок сказал о том, что в саду помимо его и Платона будут работать еще несколько человек, осуществляющих безопасность.
– Привет, – дружески произнес Крок и на ходу поздоровался с одним из сослуживцев. Аналогично он поздоровался с еще десятком человек. Платону же ничего не оставалось, как кивать и кротко говорить: «Здрасьте».
Служебные помещения заканчивались на подземной стоянке экскурсионных автобусов.
Крок выбрал автобус, раскрашенный под хохлому. Видимо у человека, наносившего на эту машину аэрографию, было приподнятое настроение, выразившееся в дани истории великого русского народа.
– Ну, хотя бы не клоунский автомобиль, – пробормотал Платон и сел в автобус. Автобусом данная машина называлась условно, если говорить о первом впечатлении, то это была висящая в воздухе, покрытая тентом и имеющая бортики, платформа с двумя десятками мест, включая водительское. У водителя вместо руля был сенсорный инфомонитор с подробной картой ботанического сада, чтобы заставить экскурсионную платформу двигаться в нужном направлении, от экскурсовода требовалось лишь коснуться пальцем ассоциативной зоны карты, что Крок и сделал.
Платформа, как показалось Андропову, начала плыть со средней скоростью. Заметив озирающийся взгляд своего спутника, Крок пояснил:
– Научные работники Ботанического Сада рассчитали идеальную скорость движения, чтобы человек успевал рассмотреть все интересующие его детали.
Возле главного входа в Ботанический Сад уже толпилась куча школьников. На первый взгляд Платон решил, что перед ним толпа клонов, уж очень все они походили друг на друга: все в одинаковой форме, почти у всех очки, в руках все держат гибкие рабочие панели. Отличались они, пожалуй, только ростом, полом и при дальнейшем рассмотрении прическами. Загрузив на борт всю эту серую массу Ново Московских школьников вместе с их преподавателем, Крок коснулся пальцем точки, на мониторе изображающей систему искусственных биосфер № 1. Платформа поднялась в воздух и мягко поплыла по направлению к цели.
