Текст книги "Боевые репетиции (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

Соавторы: Михаил Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава № 12

На этот раз обошлось без безумных снов и галлюцинаций. Глаза я открыл уже в больничной палате. Всё вокруг было белое и голубое, пищало какое-то оборудование, в руке саднило от капельницы. Я хотел было подняться, но жуткая тяжесть в области виска, да и, по сути, всего тела, придавила меня обратно к кровати.

— Ты бы особо не дёргался.

Произнес голос откуда-то справа от койки.

— Слушай, ты извини, что мы подшутить над тобой взялись, кто ж знал, что ты уже на последней стадии.

Сказал с явной печалью голос, который, как я понял, принадлежал старику в чёрном, что сидел возле койки.

— Помнишь меня хоть?

— Помню, Чернобог, кажется. Ты же «дядька» Велеса?

— Да, он самый. Как там у него, всё хорошо? Шарашку свою не прикрыл ещё?

Говорил Чернобог монотонно, но и так было ясно, что его что-то очень сильно беспокоит.

— Не прикрыл, всё процветает, мне так кажется… я его даже с ног свалить умудрился.

Попытался похвастаться я заслугой Сип.

— То-то я думаю, почему границы миров истончились на краткий миг. Последний раз такое было, когда мы с ним «мёда» немного выпили.

— Судя по рассказам в баре, это был не «мёд», и было его около цистерны.

— Что, прям так и говорят? Да нет, не цистерна, так, 4 меры выпили и всё, но мёд-то особый, «навий мёд».

Уже с улыбкой произнёс старец. И в эту минуту дверь открылась, за ней показалась высокая и сильная на вид женщина с властным взглядом.

— Дмитрий, меня зовут Мария Сергеевна, я главврач этой онкоклиники, и у нас не самые лучшие известия. У вас был обнаружен…

— Морена хватит, он всё видит и знает, давай уже к сути.

Перебил её старец, отчего лицо её сделалось абсолютно безучастным, и продолжила она совсем по-другому.

— Хорошо, я Морена Свароговна. А ты, друг дорогой, перешёл дорогу кому-то из верховных аспектов. Предположу, что Вите. И она наградила тебя долгой и мучительной жизнью на последней стадии рака головного мозга. Так понятней?

Выпалила, уже изменившаяся в лице женщина.

— Мора, ну ты не перегибай уже.

Возмутился старик.

— А ты не учи меня, мне в отличие от тебя по больницам работать приходится, чтоб рассудок и силы сохранить. Ты-то у нас на одних только «барских харчах» можешь жить. А мне не просто подношения нужны, а добровольно отданные жизни. Такого новый барин нам выдавать не может — «преступление против человечества».

Почти крича, закончила Морена, глядя огненным взглядом на Чернобога.

— Каждого из нас отец создал таким, каким мы нужны были людям. У каждого своя роль. Сама знаешь, меня все злом считают, а я единственное, что делал, это не давал им упасть в Навь, разрушая очередной мост в бездну, так сказать.

Сказал Чернобог, и Морена немного успокоилась.

— У всех нас была своя жизнь и свои обязательства. Сейчас всё не так, как было раньше. И не будет уже как раньше.

Добавила Морена, и Чернобог хитро улыбнулся.

— И чего это ты скалишься, душегубец? Аль задумал чего? Против барина идти? Сам знаешь, что никто не знает кто и где он, а младшие так и вовсе не могут вспомнить, что произошло и когда.

Более тихим и заговорщицким голосом сказала женщина, обволакиваемая как будто мглой.

— Этот вот доходной, которого Вита с психу наградила шишкой в башке, мастер Проводник. И он видел «барина» не позднее, чем вчера. Как думаешь, чего это Вите простого смертного в мученики определять? А того, что «барин» умыкнул у него из-под носа двоих из трёх «упорядоченных» и пару балбесов «точку» и «тире».

Морена не смогла сдержать своего восторга и прям упала на стул перед Чернобогом.

— А ещё он целый новый мир вдавил в тутошнюю реальность.

Добавил старик, и подмигнул Дмитрию.

— Право, я удивлена. Чтоб «барин» сам вылез, это ж какую нужно было угрозу предоставить?

Хлопнув в ладоши, спросила Мора.

— А всё просто, калеченый наш способен барьеры «барина» силой, видимо, одной только мысли рвать. Это значит, что он может и его самого достать, и нам наконец-то будет, что ему противопоставить за его обман.

И эти двое засмеялись уже вдвоём, и от этого смеха веяло тьмой, холодом и смертью.

— Господа, совет вам да любовь, конечно, но я тут как бы умираю, или что?

Прервал я их разговор, показавшийся мне чем-то вроде какого-то потустороннего флирта.

— Спасибо за добрые слова, но мы и так давно уже женаты.

Сказал Чернобог.

— Я даже как-то и не думал, что у вас такое бывает.

— Что бывает? Любовь? Ты думаешь, это даровано только смертным? Нет, этот подарок-наказание для всех.

Сказал Чернобог и нежно взял Морену за ладони, на что она резко их отдёрнула и дала пощёчину старику.

— Я тебя ещё за ту пьянку, с тем медососом не простила.

Резко выпалила раскрасневшаяся женщина и отвернулась с характерным хмыканьем.

— Тысяча лет уже прошло, а она всё дуется. И не на то, что напился, а на то, что с собой не позвал. Вот и живу теперь на складе с братьями. Их жёны тоже повыгоняли, сёстры её, кстати. (Чернобог)

— И поделом. (Мора)

— А можно всё-таки к моему вопросу вернуться?

Неуверенно промямлил я, глядя на то, как боги ругаются о простых, житейских вещах.

— Да, извини. Я бы, конечно, ни за что не пошла бы против действий Виты. Только при сложившихся обстоятельствах, она сейчас не в полой силе, так как «триединство» нарушено. Если бы это было не так, ни в жизнь тебе бы помогать не стала. Но раз мой окаянный говорит, что ты можешь «барину» поднагадить знатно, то держись за всё, что можешь, сейчас будет больно.

И не успел я что-либо сказать в свою защиту, Морена выросла в размерах, её докторский халат разлетелся широкими полами белоснежного платья, разбросав по и без того белой палате снег, вокруг натурально поднялась метель. Я слышал голос Морены, вой вьюги, не иначе. Мои руки и ноги мгновенно окоченели, мне стало дико больно и страшно, из-за снега я уже ничего не видел, как вдруг снег завис в воздухе, и холод стал, как будто осязаем. Из снега ко мне тянулись длинные посиневшие руки, и на горизонте видимости сияли два огромных синих глаза. Руки взяли меня за плечи и протянули через снег, висящий в воздухе, но снег не расступался, он проходил сквозь меня. Я чувствовал каждую снежинку, кровь не текла в тех местах, где в меня входил снег только по той причине, что, по-видимому, был абсолютный минус. Этот кошмар продолжался пока всё моё тело, до последнего миллиметра не было проткнуто. Морена прижимала меня к себе и пела песню. А сзади меня по снегу было размазано моё тело.

— Крис, теперь ты не совсем человек. (Морена)

— Я бы сказал, совсем не человек. (Чернобог)

— Я провела тебя в Навь, оставив твою личность тебе. Ты никогда не заболеешь и никогда не проголодаешься, если сам не захочешь. (Морена)

— Я что, умер?

— Технически? Да. Морена провела твою душу на ту сторону и дала тебе навье тело. (Чернобог)

— Мы же в серьёзный такой поход на войну собираемся? А зачем нам хилый и больной союзник, хоть и с супер оружием, я бы сама размахнулась бы и случайно тебе бы шею свернула, такой ты хрупкий. (Морена)

Сзади неё кивал Чернобог так, чтоб я это видел.

— Не поддакивай, не прощён ещё. Но за новую надежду спасибо.

Мора приобняла старика и крепко поцеловала его.

— Так, сейчас я только тут приберусь быстренько, и пойдём братьев твоих бедовых проведаем, слышишь Чёрный? (Морена)

— Приберусь, это ты имеешь в виду…? (Чернобог)

— Да, именно это. (Морена)

— Крис ты бы это, отвернулся, что ли.

Сказав это, Чернобог немного поморщился.

— А что такое? Видел я уже трупы. То, что он мой не делает его каким-то особенны… ТВОЮМАТЬ АААААААААААААА!!!!!!!!

— Я же говорил, отвернись. (Чернобог)

Сказал Чернобог и повернул меня за плечи от зрелища, как миленькая улыбка Морены растянулась в огромную волчью пасть, и она с хрустом костей и характерными чавкающими звуками принялась поедать моё бывшее тело.

— Я тебе потом как-нибудь расскажу.

Прошептал старец в чёрном, и мы двинулись прочь из палаты.

Глава № 13

— Кто вы такие, и как вы попали в нашу закрытую онкологическую клинику? Я сейчас вызову охрану!

Кричала на нас с Чёрным (как его нежно успела при мне окрестить Мора) средних лет, круглолицая, полноватая девушка в халате с отличительными знаками старшей медсестры.

— Тома, а ну быстро прикрой свой пухлый грехоприёмник!

Весело и злобно одновременно гаркнула Мора из-за наших спин. Толкнула нас в разные стороны, и подошла к немеющей от ужаса и непривычного обращения к ней со стороны начальства девушке. А ужаснуться было чему, ведь Мора забыла вымыть лицо после своей недавней трапезы.

— Это мой муж и его друг. Бегом выпустила нас. (Мора)

— Мария Сергеевна, да как Вы смеете, и что у Вас с лицом? Вы же говорили, что муж Ваш умер.

Затароторила переходя на визг Тома, а Чёрный начал заливаться смехом.

— Значит, умер? (Чернобог)

— И пока барина не проучим, не воскреснешь.

С ехидцей, прищурившись, заявила Морена.

— Я закрываю клинику. Можешь быть свободна, и ещё одно.

Подошла впритык Морена к начинающей сползать по стенке девушке, и резко прижала руку к низу живота, и уже знакомый холод разлился по коридору.

— Не к столу за калачом, не на печь за снами, а на сени с мужиком, с крепкими руками.

Первую половину сказанного было отчётливо слышно, а вторую заглушил истеричный вопль теряющей сознание бедняжки. Всё закончилось так же стремительно, как и началось. Морена отпустила девушку, и та завалилась на пол.

— Всё, как очнётся, такая её охота на мужика одолеет, что наш охранник, который ей конфеты да пирожные носит уже второй год, а она от него нос воротит, сегодня нехило так удивится и обрадуется.

Чёрный смеялся и сбивчиво пытался что-то сказать. Наконец, успокоившись, прокашлялся и спросил.

— Милая, ты чего это?

— Да, я не думаю, что мы с этого похода вернёмся, не в том смысле, что головы сложим, хотя и этот вариант вполне возможен, а если удача нам улыбнётся.

Морена очень внимательно посмотрела на меня, и продолжила.

— Так вот, если удача нам улыбнётся, то больше не нужно будет прятаться. Так что, в обоих вариантах назад дороги нет. Я, кстати, хотела спросить, мастер Проводник, а как это, жить с безграничной удачей? У тебя же не жизнь, а один сплошной рояль в кустах.

Я уже было спросил о том, что же она имеет в виду, но меня опередил Чёрный.

— Мора, этот юнец от силы два дня проводник.

После этих слов, на пару секунд Морена остолбенела, глубоко вздохнула и с натянутой улыбкой сказала.

— Ну, малыш, так даже лучше. В твоём случае незнание — это оружие против тех, кто может тебя запугать пытаться.

И, дав подзатыльника своему мужу, пошагала к выходу, махнув нам рукой в знак того, что мы должны следовать за ней.

— Слушай, Чёрный, а чего все «проекты» дают друг другу подзатыльники?

— Если честно, то я не помню. Наверное — это одно из нерушимых правил, не вступать в открытые конфронтации, так вот и осталось, что недовольство между собой можно выразить максимум только подзатыльником.

Примерно к концу объяснения мы поравнялись с Мореной на выходе, где она уже говорила охраннику, что Тамара потеряла сознание в коридоре и последнее, что она сказала, это что хотела бы его видеть. Тот с невероятной прытью выскочил из сторожки и скрылся в коридоре. Мы беспрепятственно вышли из клиники.

— А в каком мы районе?

Поинтересовался я, чтоб понимать, сколько нам идти или ехать обратно к заводу.

— А какая разница.

С деланным безразличием сказал Чёрный, и ударил невесть откуда появившимся посохом себе под ноги.

— Мы ведь не прячемся.

И прямо перед ним открылся разлом. Мора резким движением расправила руки в стороны, и в них блеснули сотканные изо льда (не поверите) сковороды. В разломе был виден контейнер-общежитие. Мора прицелилась и метнула по очереди сковороды в разлом (что за бред, подумалось мне) таким образом, что они, вращаясь по дуге, влетели, со звоном разбивая стёкла, в окно времянки. Из импровизированного жилья послышались звуки разрушения и громкой ругани. Казалось, контейнеры ходят ходуном. Через две минуты окно с противоположной стороны от окна, куда залетели сковороды разбилось, вышибаемое телом одного из братьев Чёрного, это был Семаргл. Он держал в своих руках по одному огненному клинку и бешено озирался по сторонам.

— Живым не возьмёшь, карга старая! А ну, покажись, я тебе твои сосульки в (нечленораздельное славянское описание, по всей видимости, половых органов) запихаю, да так, что сидя (ещё один эпитет, не подающийся расшифровке) на вулкане, не растопишь!

Кричал всё больше краснея и покрываясь всполохами пламени, уже полностью обратившийся в свой нечеловеческий лик, аспект солнца. Ещё через мгновение из окна нелепо вывалился, запутавшись в длинной бороде, суховатый, но охваченный разрядами молний старик, у которого, на первый взгляд, на затылке была корона и только при ближайшем рассмотрении оказалось, что это сосульки, выросшие на голове бедолаги.

— Задела, стерва. Не удался, значит, план Чёрного. Порешить нас пришла.

Хрипя, прокашлял Перун.

Морена стояла, прижав ладонь к губам и еле сдерживала смех и восторг от происходящего. Чёрный вопрошающе посмотрел в сторону жены, и та ему кивнула в знак согласия на дальнейшие действия.

— Что ж вы, братья, так расслабились-то, что вас девка отделала.

С насмешкой продекламировал Чернобог, шагая в разлом.

— Чёрный?

Сказал Перун, не веря глазам и стряхивая лёд с головы.

— Неужто ведьма с нами?

С некоторым сомнением спросил Семаргл, утихомиривая пламя на своём теле.

— С вами, непутёвые, с вами.

Уже откровенно смеясь, сказала Морена, шагнув за Чёрным в разлом.

— И проводник тоже с нами, улучшенная версия, так сказать, благодаря моей любимой жёнушке.

Подхалимски протянул Чернобог, приобнимая за плечи Морену.

— Убила.

Сказал Перун.

— И съела.

Добавил Семаргл, глядя на Чернобога и подбирая челюсть с пола.

— Где наш брат, ведьма?!

Крикнули оба, изготовившись к бою.

— Да я это, я. Помирились мы просто.

Сказал успокаивающим тоном Чёрный. После чего братья расслабились, глянули друг другу в лицо, и сделали вывод вслух.

— Каблук. (Перун)

— Точно каблук. Цок-цок. (Семаргл)

Последнее, что успел сказать Семаргл перед тем, как его сшибло с ног мощной струёй воды, затушив на нём последние всполохи огня.

— Душа моя, что ж так сразу-то из кадки, нет чтоб приобнять.

Говорил, лёжа на земле, даже не пытаясь подняться на ноги, во избежание нового удара от уже своей жены, Семаргл.

— Сёмочка, я же тебе говорила, не водись ты с этим плешивым, в лужу сядешь.

Пошутила как-то по-своему девушка в белой просторной рубахе и с венком на голове.

— А ты куда, старый истерик?

Раздался громкий раскатистый женский голос, явно обращённый к Перуну, пытающемуся перелезть через забор в попытке к бегству. Раздался громкий свист, и ногу Перуна обвила длинная плеть и сдёрнула с забора.

— Дивушка, я так рад тебя видеть.

Говорил сквозь слёзы подтаскиваемый за ногу ко всем остальным Перун.

— Вижу, что рад. Через забор, видимо, за цветами бежать собирался?

Сказала двухметровая девица с греческим профилем.

— Вот видишь, я же всегда говорил, что ты у меня такая разумница, всё поняла сразу, даже объяснять не пришлось.

Промямлил старик, с каждым словом ещё больше седея на глазах.

— Вот они, мои храбрые, гордые и независимые братья.

С издёвкой сказал Чернобог, заливаясь от хохота.

— Мастер Проводник, меня зовут Дива, а это Купальница.

Сказала та, что тащила за ногу Перуна.

— Сёстры Моры?

— Сёстры не родные, а по рождению.

Ответила Купальница.

— Как это?

Недоумевал я.

— Ну, мы все тут дети старших «божеств», по-вашему, у нас братьями и сёстрами являются целые поколения. (Купальница)

— Теперь понял.

Кивнул я, но на самом деле я был очень далеко от понимания всего, что происходит, но плыть по течению для меня сейчас было лучшим из решений.

— Итак, вся команда в сборе, теперь нужно шума наделать, чтоб «барин» пришёл, а дальше, Крис, дело за тобой, сам сказал же, что понял, как надрать его метафорическую задницу.

— И я не отказываюсь от своих слов.

Гордо заявил я.

— Вот только, как вы его выманивать собираетесь? В прошлый раз пришлось целую планету в эту реальность вдавить.

— А это ты уж нам оставь. Мы сейчас сделаем кое-что, чего не делали уже пару тысяч лет, такое трудно не заметить. Твоё тело, хоть и ослабевшее, несло в себе заряд силы огромной мощности. (Мора)

Меня замутило от воспоминаний того зрелища, но я сдержался, хоть и чувствовал, что побледнел.

— Ну что, костра не хватает.

Весело крикнула Купальница.

— Сейчас устроим.

Ответил, улыбаясь и начиная смеяться как ребёнок, обретая черты молодого парня, Семаргл. Я так понял, что их внешний вид зависит от их настроения напрямую, потому что они молодели на глазах, как только начинали улыбаться.

Дальше начало происходить нечто просто невообразимое. Семаргл, чуть присев, подпрыгнул так, что оказался на крыше здания бывшего завода эмальпосуды и начал крутиться в танце на месте, расставив руки. С каждым оборотом он увеличивался в размере, а его тело разгоралось более свирепым и ярким пламенем без дыма. Девушки богини завели песню, я даже не успел заметить, как они стали метров десять в высоту, и держась за руки со своими мужьями, стали водить хоровод вокруг здания, уже полностью охваченного пламенем Семаргла. Через несколько минут он и сам выпрыгнул из этого пламени и присоединился к хороводу и песнопениям. Их было шестеро, но «Гори гори ясно, чтобы не погасло» слышалось так, как будто поёт целый хор человек из пятидесяти. С каждым мгновением пламя становилось выше и выше, а вместе с ним росли и аспекты, они были уже исполинских метров 30 в высоту, и хоровод сопровождался громогласным топаньем их гигантских ног. Это зрелище не осталось без внимания простых людей, которые останавливались на улице, вперив взгляды в небо там, где на высоте десятиэтажных зданий виднелся огонь и гигантские фигуры, поющие и кружащиеся в хороводе.

— Теперь точно заметит.

Подумал я, и услышал уже знакомый «взрыв глубинной бомбы» и голос за спиной.

— Я смотрю, вы решили себе устроить пышные проводы, господа отставники.

Глава № 14

— Вам действительно нужно было устраивать этот спектакль?

Спросил с сарказмом «Некто» в белом. На его лице всё так же сложно было сконцентрироваться, всё равно, что пытаться ухватить в зрительные рамки квант, ускользающий из наблюдаемой области. В этот миг место, где появился «Некто», превратилось в огромный столб пыли, и Крис немного пошатнулся от того, что землю сотряс огромной мощности удар. Не взрыв, а именно удар, в облаке пыли вырисовывались очертания громадной ступни. Кто-то из «семейного трио» решил раздавить узурпатора без лишних слов и объяснений. И если бы это было так просто, то я думаю, что до этого момента бы вообще не дошло.

— Серьёзно, старички, ну это же не первый раз, когда вы мне устраиваете засады, я же даже сам на них прихожу. Даже немного жалко, что вы не в состоянии запомнить ни одного события с моим участием.

Фигура в белом продолжала стоять на том же месте, только подняв руку над головой, с лёгкостью удерживая исполинскую ногу. Еле уловимым движением он отталкивает ногу, принадлежащую Перуну и тот, теряя равновесие, начинает заваливаться на спину. Со звуком падающего самолёта огненный меч Семаргла летит из костра, которым был завод эмальпосуды, и разбивается на осколки от одного небрежного удара обратной стороны ладони «Незнакомца», не долетев до него самого буквально пару сантиметров. За спиной «Незнакомца» так же спокойно, как и в прошлый раз, стоят человекоподобные фигуры, одетые в белые, просторные одежды.

— Я даю вам шанс избежать строгого наказания, если вы добровольно пойдёте со мной. Это моё единственное и последнее предложение.

Без доли напряжения сказал тот, кто вселял уже невероятный ужас своей неуязвимостью.

— Мы никогда не подчинимся! Кем бы ты ни был.

Громко крикнула Дива, и со всего размаха бросила в него кусок горящего здания, отломанный до этого за мгновенье. Тот просто расставил руки в разные стороны, улыбнулся и принял удар бетонных плит в огне, не защищаясь. С шумом крушащихся скал обломки разлетелись в разные стороны, не нанеся ему хоть какого-либо видимого урона.

— Чёртова тварь!

Взревела Морена, и схлопнула ладони в направлении «Незнакомца». Сказав какие-то слова на незнакомом мне языке, она резко раскрыла руки, и из них вырвался «Белый ветер». Сразу стало ясно, что это тот же ветер из снега, который заморозил всё в больнице, потому что на его пути всё покрывалось льдом, пламя гасло, а песок, пыль и камни, висящие в воздухе, так и замерли, давая понять, что она заморозила всё, вплоть до воздуха. Две секунды промедления, и оглушающий треск льдов Антарктиды, отламывающихся от айсберга, сопровождают движение «Незнакомца», как ледокол проламывающего само пространство.

Ещё шаг, и коснувшись Морены, он делает её одного с собой размера, хватает за запястье, заламывает руку и с силой отправляет головой в бетонные обломки стен. Она пролетает сквозь них, разнося их на мелкие куски, но тот ловит её за ногу в полёте и, как метательный молот, бросает в сторону белых фигур, которые уже стоят полукругом, а над их руками, сложенными лодочкой, горят огненные символы. Как только Морена пересекла линию первых белых фигур, они развели в стороны руки, и огненные знаки окружили богиню зимы. Раздался дикий вопль, больше напоминающий вой вьюги, и Морена рассыпалась на осколки льда и снег, заключённый в шарообразный барьер. «Незнакомец» схватил его одной рукой, как только тот уменьшился, потряс, посмотрел вовнутрь шара и сказал.

— Эй, Чёрный, подарок тебе на рождество.

И бросил под ноги гиганту в Чёрном.

На его лице читалась немая ярость.

— Ты никогда не будешь править над всеми.

Чернобог поднял руку ладонью вверх и сомкнул её так, что что-то хрустнуло внутри ладони. И воздух вокруг «Незнакомца» задрожал и потемнел, частицы мусора из-под его ног стали подниматься вверх и истлевать, рассыпаясь прахом.

— Ух ты, сама смерть научила тебя этому фокусу, не правда ли? Только вот, видишь это?

И «Незнакомец» достал из воздуха обвитую цепями косу.

— Это та самая коса Мортум. А внутри неё сидит Фати.

Он резко взмахнул косой, и «область тлена» переместилась под ноги Чернобога. Тот немедленно зашатался, стал уменьшаться и рухнул на одно колено, опираясь на посох. Его лицо стало покрываться морщинами, а волосы выпадать клочьями, одежды рассыпались пылью. Через несколько секунд на месте гиганта лежала ссохшаяся мумия и вращала по-прежнему живыми глазами.

— Сейчас!

Внезапный, словно гром среди ясного неба, прогремел крик, и в «Незнакомца» ударила молния. Из облака дыма, которым теперь был завод, вылетела плеть и обмотала «Незнакомца» с ног до головы. Из-под земли ударил гейзер, в нём выросла женская фигура, сотканная из воды, она схватила со спины сплетённого, и стала стремительно поднимать его вверх, туда, где со стороны солнца спускался на крыльях огромный огненный не то лев, не то волк. Перед самым столкновением крылатый принял человеческий облик, объятый пламенем, и обнял женскую фигуру, сотканную из воды таким образом, что связанный оказался между ними.

— Русалка и Лев. Огонь и вода. Ночью и днём. Твоя навсегда.

Прошептала Купальница часть свадебной клятвы Семарглу.

— Твоя судьба воды холодной Бездна. Без сердца никому на берегу нет места.

Ответил ей, поцеловав, Семаргл. Они взялись за края лент, которые обвивали их руки, и резко их сорвали. Небо озарилось вторым солнцем. Взрыв был поистине великим, но взрывная волна не разошлась за пределы завода, сдерживаемая всё тем же барьером. Сомнений, что «Незнакомец» остался жив не было. Новое солнце погасло и растворилось внутри барьера, а следом на руины завода опустился всё так же нетронутый «Незнакомец».

— Надо же, водородная бомба, не иначе. Ну и выдумщики.

— Дива, Перун, сдавайтесь по-хорошему. Этих двоих собирать теперь пару месяцев. Вам же не хочется присоединиться к ним или к этому сухарю?

Обратился «Незнакомец» к двоим оставшимся божествам, указывая на высушенного Чернобога.

— Что тут происходит?

Сказал Дмитрий.

Никто из свиты «Незнакомца» не обратил на него внимания.

— Вы что творите?

Крикнул он ещё громче, глядя прям на «Незнакомца».

— Пожар, не видишь, баллоны на заводе взорвались. Покиньте зону аварии немедленно.

Сказал сам «Незнакомец», видимо, автоматически воспроизводимую фразу.

— Гражданин, Вы стали очевидцем аварии, о которой Вам следует подробно рассказать в соответствующих органах.

Добавил «Незнакомец», сообразив что Дмитрий их видит. А Дмитрий, в свою очередь, понял, что его не узнали.

— Сопроводите очевидца в участок.

Крикнул «Незнакомец» своим подручным.

— Мы займёмся устранением последствий аварии.

— А это кто такие?

Делая вид, что не понимает, что происходит, сказал Дмитрий, указывая на гигантского размера Диву и Перуна.

— Не задерживайтесь, тут ещё не безопасно.

Подтолкнули в спину Дмитрия подручные.

— Э, оглобля, полегче!

Попытался воспротивиться Дмитрий, и развернулся лицом к приспешнику, чтоб получше его разглядеть.

Перед ним стоял обычный человек, только в белом костюме, который немного был подсвечен изнутри. Из-под просторных одежд выглядывали окрашенные в белый цвет бронированные пластины. На голове была надета маска, которая тоже очень сильно светилась, не давая сосредоточить на ней больше пары секунд зрение.

— Вам следует немедленно удалиться со мной в безопасное место.

Повторил тот слова своего лидера.

— Да как так-то?! Тут, вон, огромные деревенские чучела завод разносят, а я удалиться?!

Запротестовал я, чтоб окончательно убедить их, что я всё видел. В это же время мой взгляд пересёкся с глазами Перуна, он улыбнулся, давая мне понять, что всё нормально и, сделав один оборот вокруг себя, запустил в нас молнию. Приспешник не мешкая прыгнул в сторону, уклоняясь от сине-фиолетового росчерка, и тот угодил прямо мне в грудь, откидывая меня метров на десять назад и оставляя на том месте, где я стоял, следы оплавленного бетона, но не оставляя никаких следов на мне, не считая прожжённой насквозь куртки.

— Твою мать!

Крикнул я, делая ошарашенный вид. Перун, в свою очередь, тоже сделал абсолютно недоумённое лицо и начал осматривать руку, которой швырнул молнию. Эта секунда замешательства стоила ему свободы, так как прямо перед ним лежала Дива в бессознательном состоянии, на её спине стоял уже явный победитель побоища. Ещё секунда, хлыст Дивы издаёт щелчок в руках «Незнакомца», смыкается на шее Перуна, и он падает вперёд лицом.

— Готовы, товарищи. Забирайте последних, и домой. Тут мы закончили.

Скомандовал «Незнакомец» своим подручным и не спеша двинулся в мою сторону. Я же лежал в пыли, озираясь в разные стороны и имитируя ужас.

— Молнией, значит, не убило. Что ж, в нашей профессии это очень важный фактор сопротивляемости. Кто таков? Говорить можешь?

Мягко, с интонацией смотрителя дома престарелых, проговорил «Незнакомец», глядя на меня (если в его случае можно так выражаться).

— Н-не убило, хорошо, к-кто такой, да… эээ… Ви… Дми… Не могу вспомнить.

Начал мямлить я, мотая головой в разные стороны.

— Не помню. Да что, чёрт возьми, такое!

Крикнул я, срываясь на истерические нотки.

— Так даже лучше, благо в неведении. А лет сколько, помнишь?

Продождал задавать вопросы всё тем же тоном «Незнакомец».

— Тридцать три вроде бы?

— А вот это очень даже хорошо, я тоже стал таким в тридцать три.

С восторгом хлопнул в ладоши «Незнакомец», осматривая меня и помогая подняться. Его свечение стало более мягким и уже не так резало глаза, но так и не давало увидеть его лицо.

— Граждане, в нашем полку прибыло. Вот так удача, встретить одного из «неподверженных» прямо на задании.

Окрикнул он своих подручных, и они сделали какой-то быстрый жест руками.

— Давай-ка с нами, где живёшь ты, я так понимаю, тоже не помнишь. А мы тебе и жильё, и работу, а со временем, может даже и выясним, кем ты был до сегодняшнего дня. («Незнакомец»)

— А вот эти кто?

Задал я вопрос, указывая на обездвиженных великанов.

— Это пережитки прошлого, паразиты, некогда правящие, кровавые тираны, так называемые «сущности», позиционирующие себя как «божества». И наша задача избавить мир от них.