Текст книги "Боевые репетиции (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

Соавторы: Михаил Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Зарычал голос в голове Т^Аона.

— Его некому будет обучить. И ты думал, я полностью тебе поверю!? Как же, выпустить Хаос. Вы все и есть корень проблемы, всех богов и «проектов» нужно изолировать, оставив лишь одного, и то не существующего, чтоб они верили, но ничего не получали, как бы не просили. Ты, кстати, молодец, что предложил построить для себя тюрьму, из которой тебя никто не сможет выпустить. Но есть ещё одна проблема, разница рас. Я сотру ваши воспоминания о том, чем отличаются расы, оставив только память о том, что вы все одна самая слабая и ничтожная раса, которая из-за своей трусости чуть не уничтожила весь мир, чтоб вы боялись сами себя. Ах да, чуть не забыл. Люмос, открой глаза.

Произнёс последние слова Т^Аон, раздавив сердце проводника в руке. В этот миг Люмос открыл глаза, озарив светом весь мир, подчиняясь приказу нового хозяина.

— Не так быстро, сопляк.

Зашипело в голове Т^Аона.

— Держи подарок, хочу, чтоб ты увидел всё моими глазами. Хоть мне теперь и придётся собирать себя по частям лет так 500, но ты забудешь дорогу домой и забудешь, кто ты такой. (Хаос)

В этот миг глаза Т^Аона изменили цвет, и он увидел, как вспышка света пронизывает всё сущее, в последнее мгновение успев закрыться барьером, которым удерживал Керуса и Понтия, дав им возможность испариться. Чувствуя, как теряет сознание, он слышал слова в голове.

— Ты великое ничто, ты ноль…

Глава № 23

Лучи света пронзали пространство прямо перед маской, струились и перетекали, но не распространялись дальше полуметра от головы Ноля. Всё замерло, но не было признаков присутствия того, из-за стены. Время остановилось на совершенно другом уровне. Если «за стеной» ты становился невероятно быстрым, чтоб соответствовать частоте восприятия того пространства, то в этот раз само пространство и материя времени стояли на месте.

— Почему я осознаю себя? (48)

— Правильный вопрос, а главное, как ты это делаешь, где и зачем.

Ответил мне весёлый старческий голос.

— Почему-почему, думаю, стоит взглянуть на твои штаны сзади, там наверняка написано, насколько ты обделался.

Сказал ещё один голос с более грубыми нотками.

— Ну обделался и что, сам-то ты будто не обделывался? В ваше время вообще никакой санитарии не было. Обделывались где и когда попало. А если бы Виту в таком состоянии бы увидел, то твоё место раньше времени бы заняли, смельчак.

— Ну вот, опять эти голоса, как-то не вовремя вы заседание устроили. (48)

— Ты до сих пор думаешь, что мы просто голоса в голове?

— Идиот, мы проводники. Части твоего и общего сознания.

— А почему я вас слышу, и почему время стоит, и почему я не могу пошевелиться? (48)

— Потому что всё, что есть вокруг тебя это ноль. Ты сейчас буквально находишься между было и будет, то есть, сам в себе. Ты в измерении ноль. То самое пространство, а точнее плоскость, в которой не произошёл выбор. Ты всю вселенную остановил. Поставил на паузу, чтоб подумать над ответом в диалоге, как в игре. Мы не говорим, что это плохо, ведь мы единственные, кто может свободно обмениваться тут мыслями. Ну и что плохого зависнуть в одном моменте жизни, который довёл бы до инфаркта кого угодно. Мвахахахаха.

— А есть среди вас тот, кто может более понятно объяснить? (48)

— Кроме тебя самого некому.

— Это в каком же смысле? (48)

— А в том смысле, что у каждого проводника своя воля и старые, как и новые, не имеют права следовать пути друг друга. Проводник это настоящее — вечно изменяемое и идущее только своей дорогой. Хотя у нас был пример, когда проводники сговорились, и то, что ты видишь сейчас, это последствия дисбаланса, который внёс их сговор. Главное — это непредвзятость суждений, основанных на данном отрезке времени.

— То есть, вы хотите сказать, что в этом всём виноваты вы? (48)

— Трое из нас, если быть точными. А ты разгребай, работа у тебя нынче такая.

— И как же я должен поступить, чтоб всё это закончилось? (48)

— Для начала, тебе нужно сделать выбор. Ты стоишь между Т^Аоном и Витой, любой из них может размазать тебя сейчас по полу. Ты должен сделать так, чтоб этого не произошло, а мы понаблюдаем.

— Т^Аоном? (48)

— Вы знаете его, как Ноль.

— Что-то мало информации!? (48)

— Нам пофиг, в общем, выпутывайся сам, проще говоря.

После этих слов голоса стихли. Что я должен сделать? Какой выбор? А, кажется понял, я должен помочь либо «богам», либо людям. Но стоп, помочь Т^Аону это не равно помочь людям.

Вокруг был настоящий кошмар. То, что было Витой, было искажено до абсолютной неузнаваемости. Чёрная, перетекающая масса дымящегося ужаса с пылающими глазами и щупальцами, кажется, сделанными из кипящей смолы и, мать его, кричащих пастей. Вся эта замечательная субстанция тянулась в сторону Ноля, я был всего лишь хрупкой преградой на пути того, что порождало, а на данный момент с лёгкостью отнимет жизнь. Проекты и боги вокруг тоже изменились, все они переходили в свои «боевые» формы. Маленькая девчушка с кошачьими повадками сейчас напоминала львицу, её крохотные заострённые зубки, которые я разглядел в прошлый раз, были сейчас огромными клыками, лапа-рука, обрамлённая когтями-кинжалами, была занесена над головой одного из оперативников. И из его шлема-маски тоже лился свет. Огромное божество, состоящее только из одних глаз, теперь состояло ещё и из бесконечного количества ртов, перед ним, выставив руки перед собой, стоял ещё один оперативник… и из его шлема тоже шёл свет. Все в баре были готовы нанести удар, кроме меня и бородача Велеса, его лицо застыло в изумлении, которое можно было описать только «Сейчас опять мне разнесут весь бар?»

Стоп! Свет… Свет из всех шлемов-масок. Божество, заключённое в маску, это Люмос. И он только один, а значит, не может находиться сразу во всех масках, за исключением того случая, если он находится только в одном месте, а «окна», как двери в баре, ведут куда угодно. То есть, все заключённые божества находятся в карманных измерениях, а я, как мне помнится, свободно могу гулять между ними. (Ах ты ж, агент на все фронта, а говорят, нельзя усидеть на всех стульях сразу, сказал я сам себе, глядя на Илью Гефа, который сидел возле Велеса и поднимал бокал в жесте «тост», и когда он только успел?)

— Я знаю, что делать. (48)

Время запустилось. Один краткий миг и всё снова замерло, но только в реальном времени, замерли все оперативники «Рагнарёк» и все посетители Бара. Картина, которая предстала перед ними, шокировала всех. Сорок восьмой стоял напротив Ноля, погрузив руку в маску, закрыв ладонью глаза Люмосу. И всепроникающий свет не пробивал его руку, лицо внутри маски извивалось и хрипело, не имея своего сознания, вело себя как зверь, показывая истинную натуру. 48-й сжал пальцы сильнее, послышался хруст и рёв, исходящий из масок всех оперативников. Первой опомнилась Вита и ринулась на стоящих лицом к лицу сорок восьмого и Ноля, занеся над ними своё щупальце для удара, как из-за Велеса вылетела «серебристая молния» и, уцепившись за шею сорок восьмому, зашипела в сторону Виты. Сип издала свой самый яростный рёв, на который была только способна, защищая своего хозяина от неминуемой гибели. Увидев это, Вита засмеялась так, как может смеяться взрывающийся вулкан и вместо того, чтоб опустить щупальце на голову бедолагам, обхватила за талию сорок восьмого и с силой дёрнула на себя.

— Крис!!!

Завопили со всех сторон. А Крис, тем временем, отлетал от Ноля, держа в руке Люмоса, вонзив ему в перламутровую кожу пальцы.

— Закрой свои чёртовы глаза, Люмос! (Крис)

Ни одна из масок больше не светилась, «Рагнарёк» остался без своего способа быстро переломить ход событий. Мимо головы Криса пролетела рука Ильи, сложенная в знак одобрения.

Неистовство сражения, какого не могут показать ни в одном фильме. Первые секунды Велес кричал, чтоб все успокоились, но после первого отлетевшего в бар и разбившего добрую половину бутылок, зарычал и превратился в огромного медведя. Вита, тем временем, добралась до Ноля.

— Где Фати и Муза?

Взревело разъярённое нечто, занося в очередном ударе щупальце.

— Там, где им место!

Крикнул в ответ Ноль, и его руки сверкнули символами. Вита замерла и её начало медленно сдавливать. Ноль скинул с головы маску.

— Бесполезный хлам! Я запру вас всех, и никогда больше вы не увидите света.

Он сомкнул руки, и Вита исчезла. По бару прокатился сумасшедший смех, и всё снова стихло.

— Ну наконец-то. Мне понадобилось чуть больше времени для этого, чем ожидалось, но я всё же снова дома.

На фигуру, сотканную из густой тьмы с красными прожилками энтропийных вспышек, бросился «Проект», напоминающий многорукого человека с неопределённым количеством лиц.

— Гека, нет!

Крикнул ему кто-то из толпы.

Но фигура только повернулась к исполину, как тот стал меняться, сминаться, разрываться на части и собираться снова во что-то явно нежизнеспособное, но всё ещё вопящее от боли.

— Тихо.

Сказала фигура.

— Обнимать не нужно, даже если у тебя столько рук для этого, Гекатонхейр. Как же мне было скучно, я снова хочу на своё место за столом! (Хаос)

— Именно за это тебя и лишили всех привилегий! (Велес)

— Тихо, медвежонок, мне плевать на твоё мнение, но. Есть одно но, мне помогли две персоны, и я хочу их поблагодарить за это. Желающие мне помешать пойдут на винегрет в одну тарелку с Гекой. (Хаос)

— Крис, Т^Аон, давайте сюда. Что же вы, мои любимцы, так порастрепались-то? (Хаос)

Сзади Хаоса появился старый деревянный стол с четырьмя стульями. Он занял тот, что стоял отдельно от остальных.

— Присаживайтесь. (Хаос)

Он взмахнул рукой, и Криса с Т^Аоном разорвало на части и собрало снова в правильном порядке, уже на стульях.

В остолбеневшей толпе от появления самого Хаоса пытался скрыться Понтий.

— Брат!

Сказал женский голос у самого уха Понтия.

— Я так рада, что ты в порядке, где ты пропал?

Голос принадлежал Коллапс, которая стояла прямо за его спиной, и по ней было видно, что она, мягко говоря, «слегка раздосадована».

— Я видела, как ты провалился сюда вместе с этим сбродом, ты же не хочешь сказать, что предал нас всех?

Понтий стоял, боясь пошевелиться.

— Можешь не отвечать, я и так это уже знаю давно, но я не в обиде. Ты же знаешь, я только буду рада, если Хаос всё тут разрушит, тогда останусь только я.

Понтий медленно повернулся к своей сестре, Коллапс выглядела как никогда величественной и внушала благоговейный ужас.

— Иди, брат, я обниму тебя. Успокойся, всё уже прошло.

Она расставила руки в стороны, собираясь принять его в объятья, Понтий упал в них и начал быстро говорить.

— Я не хочу в пустоту, я не хочу туда снова, я почти человек, я только бахвалюсь, что я начало всего, это всего лишь титул. (Пон)

— Тише брат, тише, ты не попадёшь в пустоту снова. Но ты знаешь, ты ошибаешься в одном, первый это не просто титул.

Коллапс сомкнула руки вокруг Понтия и сжала его так, что послышался звук ломающихся костей.

— Ты хотел быть человеком, Понтий, ну как тебе им быть?

Через мгновенье от Понтия не осталось и следа.

Бар начал сотрясаться от жутких ударов. Потолок, в тех местах где ещё оставался, начал осыпаться.

— Что происходит? (Хаос)

— Ой, а я забыл сказать? (Крис)

— Что! (Хаос)

— Я, кажется, отменил все барьеры, которые поставил Т^Аон. (Крис)

И засмеялся диким смехом, ещё безумнее, чем смех самого Хаоса.

Глава № 24

— Ну что, друзья… Сыграем эту партию красиво?

Сказал Крис, прищурив один глаз. Волосы на его голове местами колыхал ветер, складывалось впечатление, что он находится в состоянии одержимости или абсолютного безумия, так как даже голос его изменился, стал грубым и срывался на писк в такт спазмам, которые время от времени сотрясали его тело. Грохот прекратился, но как только всё стихло, послышались шаги, много шагов с разных сторон. Уже издалека в этом искажённом пространстве было видно, что возвращались пленённые «сущности». Сверкая разнообразными оттенками электрических разрядов, шли «проекты», олицетворяющие гром и молнию. Скандинавский воин с огромным молотом, загорелый и кудрявый грек в одной лишь тунике поудобнее перехватывал копьё в руке, угрюмый славянин, от гневного вида которого становилось не по себе. Эту компанию сопровождала фигура в чёрной мантии, от шагов которой расползался иней по деревянному полу «бара» … со всех сторон к центру, которым являлся стол четырёх столпов, сходились некогда заключённые боги.

— Разрешите пройти.

Послышался голос, принадлежащий той самой Вите, красивой девушке, а не жуткого вида монстру из смолы и пламени. Пространство раздвинулось так, чтоб образовался коридор прямо к столу.

— Видимо, нужно ещё два стула.

Вита моргнула, и рядом со столом появились ещё стулья, которые стояли немного в удалении от стола по разные стороны таким образом, чтоб со всех углов сидящие за столом могли видеть друг друга. Ещё миг, и Крис и Т^Аон материализовались на этих стульях, освободив место для истинных хозяев.

— Здравствуй, брат.

Произнесли трое из столпов, так же мгновенно появившиеся за столом напротив Хаоса.

— О, теперь все в сборе, ну и как мне вас наказать за то, что вы меня изгнали? (Хаос)

— Ты серьёзно думаешь, что сможешь что-либо нам сделать? Нас трое, ты забыл исход прошлого нашего разногласия? (Фати)

— Нас тоже трое.

Сказал, ехидно улыбаясь, Хаос, указывая на Криса и Т^Аона.

— Что за вздор, проводник никогда не встанет на сторону хаоса, а Ноль, недостойный своего имени, опозоривший имя своего народа, оставшись последним «чистым» из своей расы, уже не имеет своей прежней силы, я не чувствую, чтоб она нас сдерживала. (Вита)

— А-а-аа.

Произнес Крис, помахав пальцем из стороны в сторону и встав со стула. Что изрядно ошарашило «Четверых», но вызвало дикую улыбку у Т^Аона.

— Как ты… (Хаос)

— Ай, заткнись уже.

С ещё большим презрением произнёс Крис. Хаос на мгновенье впал в ярость и попытался встать, но после краткого всполоха его энтропийных глаз с ужасом заметил, что при первой попытке что-то сделать у него буквально отвалилась рука и часть лица, на стол.

— Что за? (Четверо)

— Вы все думаете, что если уж выбрались из карманных измерений, то вы на свободе? (Т^Аон)

— Это наша партия. (Крис)

Ещё несколько богов попробовали пошевелиться и фактически развалились на части.

— Не стоит этого делать, я вам сейчас объясню почему, мы сейчас находимся в карманном измерении, являющемся проходом между мирами, само карманное измерение окружено барьером, который создал Т^Аон, я правильно говорю?

Т^Аон, улыбаясь, одобрительно кивает.

— Внутри барьера также сейчас благодаря «области ноль» бесконечное количество хаотично изменяющихся барьеров. И вы могли бы подумать, «А почему же мы в них не упираемся, а разваливаемся на части?» А всё очень просто, я тоже внутри барьера использовал свою «область прохода» или «туннель проводника», как вам удобней. Так что любое ваше движение вызывает столкновение с двухсторонне отсекающим барьером, через который могу беспрепятственно ходить только я. (Крис)

— Сними немедл…

Попыталась произнести угрозу Вита, и часть её языка выпала на стол.

— Я же предупредил. (Крис)

Снисходительно осведомился теперь уже внушающий ужас Проводник.

— Т^Аон, можешь вставать, я даю тебе право свободно перемещаться. (Крис)

— Я не до конца понимаю, что ты задумал. Ты хочешь всех нас запереть внутри этого кармана? (Т^Аон)

— Неразумно, мне же тогда придётся провести с вами вечность, а вон тот с сотней глаз мне не очень нравится, мне всё время кажется, что он за мной наблюдает. Не лезь в моё личное пространство!

По-заговорщицки сказал Крис, что добавило присутствующим уверенности в том, что Проводник окончательно сошёл с ума на фоне стресса.

— Чего же ты хочешь? (Т^Аон)

— Я просто вот тут подумал, а Вита ещё и ясность внесла. Ты же не человек и не «сущность», так кто же ты, чёрт побери, такой?

— Это уже давно не имеет значения, все расы ассимилировались. Я сам стёр разницу между ними. (Т^Аон)

— Ты друг мой, враг мой, не во всём прав. Из-за того, что ты не стал выяснять кто такой Люмос, пользуясь его силой, ты и сам не заметил, что он не может менять ничего. Он только лишь стирает «знания» о чём-либо. Это всё равно, что если бы я увидел призрака, то я бы не закричал и не обратил бы даже на него внимания, имея достаточную силу самообладания, потому что уверен был, что их не существует, мой мозг бы заменил эту часть воспоминаний. Точно так же и работает сила «Люмоса света Истины», он высшая стадия истины, а истина в полном отсутствии информации или знаний, такое «просветление», если хотите. Только, если верить остаточным воспоминаниям всех остальных… Похоже, что «вселенский обман», (лучше кстати и не назовёшь) сработал не только на людей, на богов, но и на тебя самого. И поскольку мы сейчас в «весёлой мясорубке», советую договориться по-хорошему, потому что здесь и сейчас я определяю реальность. (Проводник)

— Вита, Фати, Муза и Хаос, что вы не поделили такого, что Хаос был изгнан туда, где он представляет ещё большую опасность, чем тут, за столом? (Проводник)

…

— А, точно, я снял барьеры с ваших голов, но не более. (Проводник)

Трое молча, злобно смотрели в сторону Проводника.

— Ой, да ладно. Что, не нравится быть не самыми важными шишками во вселенной? Есть у меня один такой знакомый, из ваших же. Понтий, ты где, я снял с тебя барьер, выходи, поболтаем.

— Понтий временно недоступен для звонка, перезвоните пожалуйста позже или оставьте голосовое сообщение, ответ оператора ожидается примерно через 99999999999999 миллионов лет, ожидайте…

— Обана, а это ещё что такое? (Проводник)

Т^Аон, единственный, у кого было право шевелиться, развёл руки в стороны за всех находящихся рядом.

— Я знала, что ты забавный, но мне казалось, что мои братья угробят тебя раньше, чем ты их, помнишь, я тебя предупреждала.

— Коля, нежное ты создание, Понтий нашёл свой конец в твоих объятьях? (Проводник)

— Совершенно верно, мой господин.

Игриво и томно одновременно произнесла Коллапс за спиной у Криса.

— Можно я поиграю тут, пока вы уладите свои разногласия? Я больше никого не съем, честно-честно. Я просто всегда хотела найти одного «проекта»», которого никто не видел. Он представляет собой «квантовую суперпозицию, или горизонт», то есть он, понимаешь, зовёт всех на вечеринки, сборы, или войны, а сам на них никогда не появляется. А у кого ни спроси — говорят, что он только что тут был, но точно никто не уверен. Прозвали его ещё так странно «Антон», что за имя вообще, что оно может значить? Ну а поскольку никто не имеет права шевелиться, то я точно его найду.

— Извини, чудище ты ненасытное, но горизонт для тебя так и останется вечно удаляющейся метафорической линией. (Проводник)

После этих слов клок чёрных волос упал рядом с Проводником, а над ним застыла женская обольстительная фигура с раскрытыми для объятья руками.

— Неугомонная какая. Так, ну суть, в общем, я думаю, я до вас донёс. Мы все в одной лодке, господа, и по словам экс «проводников», вы всей компанией, во главе с моим предшественником, чуть не привели мир к катастрофе. Проекты потеряли свою еду в виде веры в них, у людей появилась «вера Шрёдингера» вроде верю в одного, но никогда его не видел, и эффекта от него никакого нет, по сути, потому что и его самого тоже нет. А прототипом ему стал этот, на тот момент ещё, как я понимаю, молодой бородач Т^Аон.

— Что ты предлагаешь?

Не выдержал потока (по его мнению) лишней информации сам Т^Аон.

— Т^Аон, ты превращаешь своими действиями их в зверей и жестоких монстров. Посмотри на Люмоса, он не более, чем животное, а был исходя из воспоминаний, хоть и искусственным, но разумным и прекрасным богом, дарящая забвение путеводная звезда. И тут мне стало интересно, а если мы снимем поставленное тобой ограничение восприятия? Как люди отнесутся к тому, что они не люди, а богов целая куча. (Проводник)

— Наступит… (Т^Аон)

— Хаос, совершенно верно, именно для этого мы тут все и сидим сейчас, для того чтоб эти четверо упрямых ослов договорились между собой, и мы смогли, наконец, все разойтись по домам. Я имею в виду не только твоих ребят, Т^Аон, я говорю о всех присутствующих. (Проводник)

— Они один раз уже привели мир на грань самоуничтожения. (Т^Аон)

— Нет, не они, а только эти четверо, они и есть первопричина. Муза сама натолкнула меня на эту мысль при первой же встрече, «- Но ведь тогда будет абсолютный порядок, скажете вы. — Нет, тогда сам хаос пожалеет вас».

После этих слов все, кто мог шевелиться, посмотрели на Музу, которая уже явно давала понять, что смущена, если это вообще уместно, говоря о сущности её типа.

— Я не хотела никогда его выгонять, вы просто чересчур радикально были настроены. (Муза)

— Мы создавали целый Мир ради того, чтоб было куда идти тем, кому не хватит места в старом! Благоприятный мир! В котором нет ничего отрицательного, «Рай», если вам так удобно. (Вита)

— Значит и тут я был прав, рай тоже был, но провалился на этапе бета-тестирования. (Проводник)

— Да, был, и там было всё необходимое для жизни любой расы и любого «проекта», но пришёл наш брат и принёс «Баланс», как он это назвал, равновесие сил противодействия. И это уничтожило труд многих тысяч лет. Оказалось, что мы не можем выходить за пределы своих функций. (Фати)

— И вот так, господа, силы добра оказались в итоге хуже того, что все считали злом… Что ж, будем исправлять.