Текст книги "Боевые репетиции (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

Соавторы: Михаил Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава № 10

— Трындец…

Выдохнул я, глядя на то место, где мгновение назад ещё было голубое и одновременно чёрное пламя разлома. Этот «некто» забрал всех, кто мог бы мне хоть чем-то помочь. Теперь я действительно один. Один против целого нового мира и есть подозрения, что после того, как я его вытолкнул в «общую» реальность, он мне не подчиняется, так что я тут надолго, если не навсегда.

— Хватит рассуждать, как покойник.

Сказал я сам себе, чтоб успокоиться… не помогло. Отсюда нужно выбираться. Я, кажется, начинаю паниковать. Я погрузил руки в волосы и стал раскачиваться из стороны в сторону, приговаривая.

— Думай, думай.

— Сииииииип!

Пискнула мне в самое ухо моя «пушистая смерть», или стоит называть её наездник? Нет, на мне она потеряла право наездника, как только спросила разрешения взобраться обратно, теперь я командую Сип, а не она мной! Невелика победа, в данной ситуации.

— Думай, думай.

Сип взобралась мне на голову и с силой подпрыгнула так, чтоб приземлиться всеми шестью лапками мне прямо в центр головы. Это было совершенно не больно, но встряхнуло неслабо.

— Ты чего по мне скачешь!

Прикрикнул я на неё. И вдруг слово «скачешь» как-то выделилось в моей голове. Скачок. «Они» же пришли сюда через разлом. А что мне мешает тоже открыть разлом? Ну как это, что? Отсутствие инструментов, чтоб собрать генератор кротовых нор?

— Мда… да я чёртов гений. (собрание в голове в полном составе хохотало надо мной разными голосами)

— Я знаю, что есть способ отсюда выбраться, он есть. Но что это может быть, если не космический корабль и не «ГКН»?

— Стоп.

Я же попал сюда через своё подсознание, опять мимо, я это сделал из реального мира, а теперь я и так в нём, а возвращаюсь я всегда в точку входа.

— Что делать?

Сип разбежалась, оттолкнулась от камня и опять на полной скорости налетела на меня, ударив лапками уже в лицо.

— Да что, чёрт побери, с тобой такое!?

Крикнул я на излишне активную в такой безысходной ситуации зверушку.

— Тебе хорошо, ты в своём родном мире.

Стал я жаловаться зверьку, который явно пытался меня растормошить. Где-то вдалеке раздался раскат грома. И я вспомнил, что это то самое место, где мне должно быть спокойней всего, и прилёг спиной на траву, раскинув руки в разные стороны.

— Я проведу тут всю оставшуюся жизнь?

Как только я лёг, Сип забралась обратно мне на шею.

— Так вот чего ты хотела. Ты знаешь, что мне так спокойнее и пыталась меня уложить.

Сип довольно замурчала. Не знаю, от стресса или усталости, но я мгновенно провалился в сон. Он был очень сумбурным и странным, но некоторые детали мне казались очень реальными, и через какое-то время я понял, что это не совсем сон, а, скорее всего, воспоминания предыдущих проводников. Я пытался с ними говорить или наводить на мысль, но всегда тщетно, до одного момента, который показался мне безумней всего. Я увидел человека в плаще, с покрытой головой, он держал в руке посох с янтарным изголовьем. Посох был покрыт рунами, похожими на руны на руках Велеса. Незнакомец стоял посреди огромного поля, посыпая землю смесями металлических порошков, выкладывал разноцветные камни в узоре, составленном в углублениях, засыпанных порошками. Когда он закончил, получилось огромное изображение, похожее на те, что рисуют на полях, чтоб привлечь прессу или туристов. И до меня дошла одна очень тупая мысль. Когда незнакомец, стоя в центре рисунка, поднял посох к небу, на его счастье или нет, была гроза. В посох ударила молния, и он опустил край посоха в центр изображения. Порошки вспыхнули и начали гореть и передавать с разной скоростью электрический заряд в разные стороны…

— Стоп!

Вскрикнул я, и проснулся. Безумней мысли в моей голове не было. В рисунке я узнал нечто, отдалённо напоминающее звёздную карту, камни служили катализаторами и направляющими, это же, по сути, была огромная «микросхема».

— Ну что, либо надо мной посмеются все родственники Сип, если увидят, либо меня убьёт молнией. В третьем варианте я сделаю тоже самое, что сделал незнакомец в моём сне и перемещусь в нужное мне место, как это сделал он. Итак, я тут единственный Альфа на всю планету, а значит меня должны слушать. Жаль, что я не придумал тут более развитой цивилизации, было бы проще, а пока придётся повозиться, благо «создатель мира» знает до последнего миллиметра своё «творение».

Заставить местных животных копать землю и добывать мне металлы и самоцветы было ещё той проблемой. Они меня не боялись, но только стоило мне отдать какой-то приказ Сип, так животные в панике начинали разбегаться, а некоторые совершенно по-человечески теряли сознание. Именно эти потеряшки, придя в себя, обнаруживали, что их наездник, договорившись с Сип, отдавал приказы «копать», «измельчать», в общем, быть мне полезным. Через некоторое время мне добыли достаточное количество «порошков», и я принялся выстругивать посох заботливо принесённым чьим-то клыком. Даже думать не хочу, как он достался «каменному» монстру, который его принёс, кровь на нём была ещё свежей. Закончив посох и доведя на нём руны, я принялся чертить схему на поляне, которую заботливо для меня вытоптали мои новые подопечные. Круги солнечной системы, искажённые линии соединений, какие-то символы, всё соприкасалось друг с другом, для меня это всё не имело никакого значения, я не понимал, что именно рисую, меня вёл «незнакомец с покрытой головой». Закончил рисовать и посыпать борозды порошками я только к ночи, как раз к этому времени гигантские чёрные облака заволокли небеса и озаряли окрестности нередкими молниями фиолетового цвета.

Я поднял посох. Раскат грома не заставил себя ждать, молния вонзилась в изголовье посоха, и меня чуть не вбило в землю «по пояс».

— Машу ВАШУ, ты что, терминатор!?

Кричал я приснившемуся мне незнакомцу, от которого узнал этот странный способ «перемещения». Восстановив равновесие, я заметил, что руны на посохе, как и янтарь, светятся (отлично! пока что всё как во сне), я с силой вонзил посох остриём в центр «карты», из которого во все стороны поползли змейки огня и молний, заполняя борозды, сжигая порошки и оплавляя камни. Краем глаза я заметил, что вокруг меня стали появляться и исчезать голубоватые искры, они кружили вокруг, становясь всё плотнее (я подумал, может это и есть тот самый «Эфир», или электричество, которое всегда вокруг нас, о котором говорил Тесла). К концу этой мысли огни достигли краёв изображения, и на краткий миг весь огонь и электрические разряды как будто превратились в воду и заполнили пробелы между линиями. Вспыхнули голубые искры, которые летали уже повсюду, и тут же погасли… Всё вокруг было чёрным.

— Так и знал, что ничего не выйдет!!!

Крикнул я от злости, и швырнул посох в сторону, тот срикошетил от чего-то и отлетел мне прямо в голову.

— Да чтоб тебя.

Сдавленно выругался я, хватаясь за голову. Боль отрезвила меня, от чего мог отскочить посох? Я же стоял в поле. И тут глаза начали привыкать к темноте, и я разглядел огромный каменный столб, рядом ещё один, и ещё. Каменные столбы окружали меня со всех сторон. Ещё одна монетка в копилку невозможного. Я, чёрт побери, стоял посреди самого настоящего Стоунхэнджа.

— Земля!!!

Заорал я, как сумасшедший, (хотя почему как) как я теперь объясню местной полиции, как я тут оказался? Объяснять не пришлось.

— Мастер Проводник?

Услышал я знакомый, басовитый и одновременно мягкий голос.

— Перепутали выход? Сейчас я Вас верну к Вашему выходу.

Огромной, чёрной тенью с камней соскочил «Баюн», схватил меня за воротник зубами и прыгнул в проём между исполинских колонн Стоунхэнджа. Тьма исказилась, и передо мной стоял оторопевший от ужаса Велес, за барной стойкой.

— Проводник? Как Вы здесь оказались, и где все остальные?

Громадный кот опустил меня перед Велесом и почти бесшумно юркнул в открытый, видимо им, личный разлом.

— Велес, у нас ооочень серьёзные проблемы.

Протянул я, останавливая отдышку.

— Да. Я, кажется, вижу.

Сказал великан, двумя пальцами потушив небольшой огонь на моём плече (как я умудрился его не заметить).

— Ты не слишком молод, для того чтоб пользоваться «магией друидов»? Ну, по сути, это и не совсем магия, а так, технология, просто не актуальная на данный момент. Но всё же. (Велес)

— Я во сне увидел. Да и не в этом дело!

Попробовал я оправдаться. А Велес громко и раскатисто расхохотался.

— Прям во сне увидел целый ритуал, который друидов возвращал к моим дверям? (Велес)

— Да.

— Так это что получается, один из моих друидов был проводником, а я и не знал об этом? Вот это потеха.

— Велес!

Крикнул я изо всех сил так, что тот замолчал и насупил брови.

— Музу, Фати, Кера и Понтия забрали люди в белом. Схватили, как-то обездвижили и увели в разлом!

— Что ты сказал!?

Сразу сотней голосов отозвалось из центра бара так, будто сотня сказочных «банши» кричали в бешенстве.

Из-за стихшей толпы посетителей выходило, затмевая и превращая в липкую тьму свет, нечто, отдалённо напоминающее ту хрупкую девушку, представлявшую из себя Виту.

— Как ты допустил подобное!?

Взревело чудовище и бросилось в мою сторону. Велес одной рукой-лапой схватил меня за воротник и швырнул куда-то в сторону, спасая от неминуемой гибели.

— Жалкий червь!

Продолжала неистовствовать та, что была Витой.

— Я её успокою, выходи в дверь, быстро выходи в дверь.

Крикнул Велес. Я быстро поднялся с пола, (да почему меня сегодня все швыряют) голова ходила кругом, но я нащупал дверную ручку и повернул её. Дверь открывалась наружу, и поэтому я выпал.

— Перебрал, что ли?

Услышал я голос сзади себя. Быстро обернулся и не поверил глазам. Я стоял на той самой улице, куда мы приехали с Понтием, передо мной был вход в бар «Стопка» и прислонённый к стене выпивоха, повторивший свой вопрос.

— Перебрал, что ли, парень?

Глава № 11

— Эээ, парень.

Протянул ещё раз, как мне показалось, изрядно подпитый и потрёпанный жизнью человек. Синяки под глазами, опухшее лицо, всклокоченная, но на вид чистая борода, чёрная с двумя полосками проседи (как будто престарелый актёр, после многих пластических операций, нацепил на себя костюм бомжа).

— Ты чего это тут устроил? Сначала подходишь к стенке рядом с дверью, упираешься в неё головой и мычишь что-то вперемежку со смехом, слюни разве что не пускал только, а потом отскакиваешь, как ошпаренный от стены и кричишь, жопу-то не отбил? Голову-то точно отбил, но это видимо ещё до того, как пришёл, да?

Грубовато и с насмешкой закончил мужичок.

— Не отбил, а в каком это смысле, я тут стоял и мычал?

Выразил я своё справедливое недоумение.

— Эко тебя накрыло, видимо, да? Ну ты приехал минут пятнадцать назад на трамвае, подошёл сюда и вперился в стенку. И всё, дальше вот, сам видишь, отошёл уже, да?

Разъяснил мне невольный наблюдатель. Секунду спустя я принялся ощупывать шею и, к моему невероятному удивлению, на ней не оказалось Сип.

— Хе… Хехе…. Хахахахаха

Расхохотался я диким, неестественным хохотом, чем изрядно напугал своего собеседника, он аж отскочил от меня на пару метров.

— Ты это! Не дури! Парень! Ты чего?!

Стал он полу-кричать, полу-говорить, на манер врачей в психбольницах, чтоб одновременно показать, что он контролирует ситуацию, уже давно вышедшую из-под контроля и ни в коем случае не боится, хотя поджилки дрожат, как лист на ветру.

— Фуууууух. Извини мужик, я просто только что лишился последнего доказательства своего существования, как чего-то большего, нежели просто «идиот».

Тот слегка улыбнулся, и с облегчением сказал.

— А, так ты блаженный, я-то подумал, что наркоман, а они агрессивные, ещё зарежут чего доброго. А блаженных я знаю, у нас, вон, Васильич ныряльщиком раньше был, так как-то случилось, что задержался под водой, и вовремя откачать не успели, но не помер он, а ожил, но слегка «другой». Заикается теперь и иногда как скажет чего, так хоть стой, хоть падай. Но с вами зато интересно хоть, вы ж такие на выдумки горазды, истории там всякие.

Как-то сбивчиво и с непомерной дозой радости выпалил мой собеседник.

— Слушай, а у тебя не будет, случайно, лишних рублей старому медработнику на антисептические процедуры? Сейчас Серёга «поэт» подойдёт и Васильич, а я пуст и душевно, и финансово, стыдно будет перед коллегами.

Скромно, но довольно изысканно, как это умеют только уличные философы, попросил у меня денег расплывшийся в улыбке человек. Не знаю почему, но я всегда испытывал какой-то интерес к таким людям, (не то чтобы я хотел к ним присоединиться) но узнать как они живут мне почему-то всегда хотелось. И поскольку я только что лишился своей «жизни», теперь сомнений в этом не было никаких. Я предложил следующее.

— Слушай, меня вот Дмитрий зовут (не буду представляться творческим именем, после всех галлюцинаций оно во мне почему-то вызывало дикую панику), а тебя как?

— Владлен Петрович, можно просто Петрович.

— Очень приятно познакомиться. Такая вот идея у меня, у вас затруднительное положение в финансовом плане, а у меня затруднение с жизненным выбором, и в виду этого мне нужно провести время в несвойственной мне среде. Таким образом, я предлагаю следующее, я покупаю сейчас еды и выпивки, так как деньги имеются, и иду с вами куда бы вы не собрались. Я угощаю вас, а вы мне рассказываете свои истории, согласен?

— Ссогласен.

С некоторым содроганием, сглотнув слюну, сказал Владлен Петрович, а сзади к нему подходили двое мужичков похожего вида. Один с плешью почти во всю голову, таким образом, что остатки длинных волос по бокам торчали на несколько сантиметров в стороны и падали на плечи, образ завершали трехслойные очки, чем-то он даже напоминал Дэнни ДэВито. А второй, похоже, до перелома в жизни был военным, грубое лицо с несколькими шрамами, тельняшка, выглядывающая из-под куртки цвета хаки, и кирзовые сапоги.

— П-петрович, т-ты чего это такой перепуганный, тебя ш-шпана донимает?

Сказал тот, что был в тельняшке.

— Васильич, это Дмитрий, он не шпана, он как ты, контуженный неизвестным способом.

Пошутил на свой лад Петрович, чем вызвал аккуратные смешки своих товарищей.

— Говорит, что нас угостит, а мы ему про жизнь свою авантюристскую расскажем.

— Что ж, и такое бывает.

Философски протянул Дэнни ДэВито «русская версия», как я понял это и был Серёга «поэт». Я быстренько сбегал в магазин, купил три бутылки прозрачной, но весьма обжигающей жидкости, пару литров сока, банку огурцов, каких-то салатов на развес, хлеб, колбасу, в общем, всё, что можно спокойно есть из пластиковой тары в каком-нибудь парке за столиком.

— Ох, да у нас сегодня банкет.

Хищно произнёс Серёга, и мы двинулись по одним им известному маршруту. Меня не интересовало то, куда именно мы идём, я за этот день видел уже и так слишком много. А точнее говоря, я видел зарождение целого мира и мгновенное его крушение, мне очень не хотелось пытаться сейчас осознать, что именно это было. Шизофрения? Но почему такая реальная, я же не просто выдумал себе одного-двух собеседников, я видел толпы несуществующих людей и событие, которое точно не должно было уместиться в пятнадцать минут стояния, уперевшись лбом в стену. Как же моя важность в мировом масштабе? А нет никакой важности, просто воспалённый мозг подкидывает мне очередной повод тронуться умом окончательно.

Мы подошли к какому-то забору в промзоне, где было отверстие, в которое мог пройти средний человек, если пригнёт голову.

— Прошу, в нашу обитель и рабочее место.

Приглашающим жестом указал Серёга.

— А что это, собственно, за место?

— Ну, когда-то это был завод эмальпосуды, а теперь склады. Васильич тут сторожем работает, мы у него на смене. Знакомый его похлопотал, поскольку, по превратности судьбы, жить нам больше негде. Так что тут сторожим, тут и живём.

Ответил Серёга.

— А чего в ворота не зашли?

— На ворота камера смотрит, а тут техническое отверстие, через которое время от времени списываются объекты, не подлежащие более хранению.

Объяснил, улыбаясь Серёга, давая понять, что они распродают остатки неподконтрольного металла или техники, оставшиеся от предприятия. Остановились мы возле времянки, составленной из трёх грузовых контейнеров, организованных под сторожку-общежитие для горе-друзей. Внутри было достаточно тепло и чисто, что меня действительно удивило, я ведь думал, что иду пьянствовать с настоящими бомжами, а тут, оказывается, приличные люди, просто в сложной ситуации. Мы разложили нехитрый скарб на стол, порезали колбасу и разлили горькую по пластиковым стаканчикам. Тут Серёга «поэт» резко встал, и объявил.

Я видел проспиртованные лица,

Я знал, в них скрыта доброта,

Нам третий нужен был союзник против водки,

И из-за мусорного бака услышал я спасительное да.

Наш бой был долог и опасен,

Но мы стояли насмерть как всегда,

Ведь мало кто на этот вечный бой согласен,

Во благо мира чистого терять здоровье и года.

Я был никто! Какой-то средний сварщик,

Петрович был на скорой санитар.

Василиьич в море был ныряльщик.

Теперь на страже мира мы втроём — ЛОК'ТАР ОГАР!

После этого они резко выпили и синхронно выдохнули. Я тоже выпил, и до меня стали доходить слова, сказанные Серёгой. Доля неправильности отозвалась металлом в голове, «на страже мира мы втроём». Трое против одного, естественный ход сопротивления во всём мире и в том, что мне якобы привиделся.

— А почему именно втроём?

Задал я неуверенно свой вопрос.

— Как почему?

Возмутился Серёга.

— Потому что это правильно, «троица», «триединство», ты когда-нибудь слышал такое? Это же залог мироздания. Даже на троих всегда соображают, ну кроме этого раза. Ты, как гость или наблюдатель, историк, проводник в мир людей с несчастными поворотами, которые привели их «не туда», ты же вроде записывать это всё будешь для книги, ведь так? Сам же сказал, что истории наши нужны, а для чего ж ещё?

Выдал своё заключение по моему поводу Серёга, теперь уже ясно почему «поэт». Но всё ещё какая-то неправильность крылась в происходящем.

— О, с-слушайте!

Привлёк к себе внимание Васильич.

— Очередная офигительная история?

Спросил Петрович.

— Д-да.

Согласно кивнул крепыш в тельняшке.

— Слушай, Дмитрий. Серёга, когда истории свои рассказывает, перестаёт заикаться, но выдержать без смеха их очень трудно, но ты не смейся, а то обидится.

— Ну, давай, Пал Васильич, пали историю.

— Так вот.

Голос повествователя превратился в выверенный дикторский тон.

— Прочитал я в газете про цунами, толчки подземные и бури в бермудском треугольнике, а также недавно закончил интересную книгу читать, Говарда Лавкрафта. И кое-что понял.

Он выдержал театральную паузу, и продолжил.

— Все мы знаем, кто такой товарищ Хвтанг, крылатый, щупальцеротый гигантище, что дрыхнет на дне морском (вернее не на дне, а в разломе между мирами, открываемом в глубине глубин, чернее черноты бесконечности). Призвать, а вернее включить ему «Бузову» на будильнике, могут только весьма глубоко знающие люди (последователи), их можно узнать по лицам-«крабовым палочкам». И разбудить несколько раз за год его особо не составит труда. Вопрос напрашивается сам собой, так где же эта весёлая осьминожка (съем вас всех немножко)? А вот вам теория. Остальные боги, или небожители, в курсе, что после его пробуждения будет пати, но не у них на хате, соответственно, они против, но на корню Ктулху Сквидвардовича не извести, божество всё-таки, а всех селёдкопоклонников найти проще пареной репы. Значит, небожители ждут момента, когда первый рингтон на будильнике отзвенит, товарищ Ктулху вскакивает (по дороге перекусывая парочкой судов), чтоб навсегда удалить с будильника «Бузову»… но сзади стоит во весь свой исполинский рост, допустим, «Тор» со своим кухонным молюскорасплющивателем Мьёльниром, и прописывает знатного Леща царю морского хаоса и храпа. Итак, у нас готово объяснение сдвига тектонических плит, пропажи судов и цунами) А Ктулхуслав Зойдбергидзе отдыхает ещё 5 минуточек до следующего звонка, ни о чём не подозревая.

Такого рассказа я точно не ожидал. Моя челюсть буквально лежала на столе, глаза просто вываливались из орбит, а мои новые знакомые (все кроме Серёги) катались от смеха по полу.

Смеялся, казалось, даже импровизированный дом из контейнеров.

— Крис, Алкангел Прибухнутий тебя побери, видел бы ты своё лицо.

Сказал Серёга, и тот же час его лицо превратилось в моё, искажённое гримасой удивления.

— Сёма, ну ты даёшь.

Сказал поднявшийся с пола Петрович. Куртка куда-то исчезла, теперь на нём были чёрные, просторные одежды, и голова его была покрыта странным убором, я узнал в нём человека из сна, который показал мне обратный путь домой.

— А что, он сам напросился.

Хохотнув, сказал «Серёга».

— Семаргл.

Протянув руку, сказал псевдо «Сергей».

— А это Чернобог и Перун.

Представил по новой своих друзей мой собеседник.

Реакцией на что была моя очередная попытка потерять сознание. Но меня подхватил Семаргл и, прищурившись, глядя мне в лицо сказал.

— Дружище, да у тебя же опухоль.

Свет погас.