Текст книги "Боевые репетиции (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

Соавторы: Михаил Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава № 5

Сделав пару шагов в тёмный проём прохода, я как будто упёрся в невидимую стену, сотканную из тьмы. Она была не прочнее тёплого, дующего в лицо ветра, но на несколько секунд задержала меня от последнего шага. Ещё шаг, и я вышел в освещённое помещение, в котором был гомон различных голосов, стук бокалов, ничего необычного, пока я не начал приглядываться. В помещении было очень людно и противоположной стены видно не было, но не из-за посетителей, а именно из-за бесконечности самого помещения. О людях же, наполняющих зал «бара», стоит сказать отдельно… Если не задерживать на них взгляд, то кажется, что они самые обычные, но. Но если вдруг вам в голову (как мне) пришла бы «великолепная идея» начать приглядываться, вас, несомненно, ожидал бы шок. Ближайший ко мне «человек», проходивший буквально в паре метров от меня, был полноват немного, но чем дольше я на него смотрел, тем больше он становился, при этом он не начинал давить на окружающих. Пространство вокруг него расширялось, тем самым давая ему проход, позволяя никого не цеплять своими огромными боками. Его борода шевелилась, в ней, кажется, что-то жило и смотрело прямо на меня горящими глазами. Когда он всё-таки закончил проходить мимо меня, я увидел, что за ним стояли девушка с парнем, облокотившись на деревянную балку спиной. С первого взгляда это были обычные подростки, если бы не светящаяся кожа девушки. Она переливалась изнутри, кажется, я даже уловил звуки колокольчиков, исходящие от неё при прохождении очередной волны блеска под бледной кожей. Парень напротив смотрел на собеседницу и говорил что-то с улыбкой. Только мне стоило остановить взгляд на его лице, как из двух обычных глаз на нём появилось ещё полсотни, как минимум. И всё это умещалось на лице каким-то неописуемым образом и смотрелось «гармонично». Нет, его голова не стала больше, для каждого глаза было отдельное пространство, «идите нахрен, законы физики» воскликнуло что-то внутри меня. И меня потянули за рукав. Это был Понтий.

— Ты бы не пялился так на местных. (Пон)

— Эмммм ну ааа.

Глубокомысленно заключил я.

— Вот поэтому и не пялься, бухнешься в обморок, лови тебя потом опять неизвестно где.

Начиная раздражаться моим оторопевшим состоянием, прошипел Пон.

— Они все не люди…

То ли спросил, то ли заключил я.

— Какой догадливый, это ты после того, как «Бурелома» разглядел понял? (Пон)

— Все, они все одновременно и люди, и нет.

— Поправочка, они все совсем не люди. Это боги, божества, нечисть, демоны. Да, зови как хочешь. Обычный человек, если их увидит, то не заметит ничего необычного, но ты же, если начинаешь смотреть, то видишь их суть.

Стал пояснять Понтий, и тут вклинился женский голос.

— Братишка!

— Вот её ещё не хватало.

Проворчал Понтий, опуская глаза и, ухватившись покрепче за палицу, направил её в сторону молодой, привлекательной девушки.

— На три шага назад, сестра. Иначе…

— Иначе ты лишишься последних капель достоинства?

Перебила девушка мягким и вкрадчивым голосом Понтия и расхохоталась. Когда она смеялась, её чёрные волосы (которые не давали, кстати говоря, никакого отблеска, они словно были матовые) парили в невесомости. Нет, не растрёпанные, они ниспадали на плечи и ниже, но гравитация явно была не властна над ними. Глаза её были, как две пропасти. Всё в ней, её стройность, правильные черты, фигуристость, красота (она была очень красивой, прямо-таки завораживающей). Всё это было неправильным, от этого всего веяло верной гибелью и одиночеством.

— Бездна.

Прошептал я, и она обратила на меня внимание.

— Коля.

Сказала она.

— Нет, меня зовут Дмитрий.

Промямлил я, не в силах перебороть неловкость.

— Это я Коля.

Продолжила, как ни в чём не бывало, вгоняя меня в очередной ступор (откуда такой стыд и закомплексованность?) (Первый раз тебя восхитил транс?)

— Я не транс, глупенький.

Надула переливающиеся, красно-оранжевые губки девушка.

— Коля — это сокращённо от Коллапс, мне братья придумали, когда я появилась.

Сказала она, улыбаясь, слегка кивнув в сторону Понтия, и продолжила.

— Бездна, Апофеоз и самое известное из моих имён «Чёрная дыра»… жутко мне не нравятся. Вот их придумали люди. Я конец всего сущего, потому у меня нет пары. Но, в конце концов, нас останется только двое — я и смерть, плывущие в абсолютной пустоте, объятые прахом тех, кто когда-то был нашими знакомыми, родственниками, любовниками…

С такой же улыбкой и как-то даже игриво закончила она.

— Отойди от него, сестра. Без него даже твоей мечте не суждено сбыться.

Впервые придав мне хоть какое-то значение, сказал Понтий.

— Да вижу я кто он, и не собираюсь я его трогать, просто хотелось посмотреть на новенького, он же знает, как заканчивают проводники? Ой, я кажется, сказала что-то лишнее.

Наигранно закрыв рот ладонью, продолжила Коллапс. И зевнула… Я бы и не обратил внимания на это действие, мало ли, может я для неё как человек слишком скучен. Но когда её рот начал приоткрываться, даже из-за ладони было видно оранжевые всполохи и тьму, вливающуюся, казалось, вместе с искажённым пространством прямо в неё.

— О, ещё одной галактике настал конец.

Прощебетало довольно явно самое опасное существо во вселенной.

— Запомни, малыш, вы все всего лишь части меня, просто вы ещё не пришли к этому. (Коллапс)

— Какая всё-таки притягательная у нас сестрёнка.

Сказал откуда-то справа от меня хриплый бас уже знакомого мне Керуса, которого я, не знаю отчего, был невероятно рад слышать.

— Здорова, Крис! Как тебе сестрица наша? Не надоедает? Вижу-вижу, поприветствовать пришла, как бы не так.

И Керус начал увеличиваться в размерах, да так стремительно, что казалось, сейчас пробьёт потолок (только потолок оказался тоже недостижим, как и стены вокруг).

— Не пыжься, брат! Я когда-то вырасту больше тебя, бесконечно большое не сильнее абсолютного конца.

Презрительно глядя на Керуса снизу-вверх, сказала девушка, взяла бокал с чем-то сияющим ярким светом с барной стойки, которая по причудам пространства оказалась прям у неё под рукой, и бокал с хрустом и треском просто втянулся ей в ладонь.

— Буду ждать с нетерпением.

Улыбнувшись своим раскрасневшимся лицом, сказал Кер уже в спину удаляющейся девушке.

— Эх, дела семейные. Пон, ты уже всё объяснил нашему «ловеласу суициднику»? (Кер)

— Да когда бы я успел?

Развёл руками Понтий.

— Ну, значит, как обычно, по наитию… Пошли.

Барная стойка как раз по случаю оказалась рядом.

— Нам сначала нужно убедить бармена поделиться кое-какой информацией. (Кер)

— А без нас ты этого не мог сделать?

Задал я абсолютно справедливый, по моему мнению, вопрос.

— Тут, знаешь ли, дело такое, что без назначенного проводника мы не имеем «формы». Так и болтаемся в пространстве «ноль», ждём, пока появится подходящий человек для того, чтоб нашептать ему о нашем существовании. После этого он «олицетворяет» нас, и тут мы вступаем в игру. Так что, да! Без тебя никак.

Закончил тираду Керус.

— Я важный!

С расплывшейся улыбкой попытался я пошутить. И моя шутка не вызвала одобрения. А на что я, собственно, надеялся. Я, по сути, просто роутер с наименьшим пингом. После этой мысли моя улыбка стала ещё шире и, как следствие, дебильнее, чем была до этого.

— Пон, ты что с ним по дороге делал, что он вот… а что это вообще с ним? Нервный срыв, что ли? (Кер)

На секунду мне показалось, что он перестал слышать мои мысли, но я тут же отогнал это заключение. Вероятнее всего, он просто издевается так же, как и Понтий.

Мы сделали несколько шагов вдоль барной стойки, которая, как и всё вокруг, казалась бесконечно близкой и недосягаемой одновременно. Странно, конечно, но эта мысль начала вызывать у меня морскую болезнь. А через две секунды я замер, потому что меня пробил озноб, и всё вокруг стало немного серым, и голос…

— Ваш мир уже давно поразила скверна, вы этого даже не замечаете, влача своё, вне всяких сомнений, великое существование, не видите, как в зёрнах пшеницы появились оспины чёрного пепла, которые безжалостный ветер разносит дальше по полям, заражая всё на своем пути, вам не приходит в голову, что птиц на небосклоне стало меньше… остались лишь вороны, выжидающие своего часа, и вы так же не заметите, как он сделает шаг вам за спину и шепнёт — меня зовут…Мор…

— А ну, пошёл отсюда, стервятник!

Крикнул Понтий и махнул за моей спиной палицей.

— Иди куда шёл, плешивый. Пока Понтий не врезал тебе. Не до тебя.

Добавил Кер.

— И что же мне сделает твоя палица, о Несущественнейший!

С насмешкой сказал появившийся из тёмно-бурого облака старик. Весь в язвах, неестественных наростах и опухолях, его жидкие, редкие, грязные волосы сочились самой настоящей скверной.

— Палица магическая, но магией тебя не отгонишь, это мы в курсе (все кроме антипрививочников), только вот, я её уже пенициллином обсыпал. Тяжко тебе пришлось, когда люди лекарства придумали, а? Забывать стали все твои имена и бояться перестали, ослаб видать уже, смотри, скоро совсем исчезнешь.

Яростно водил из стороны в сторону палицей Понтий.

— Вы ещё услышите обо мне, вшивые недомерки.

Глядя прямо на меня, прошипел, плюясь кислотой, жуткого вида агрессивный монстр, и исчез в том же облаке, из которого появился.

— Это был Мор? Самый настоящий?

Спросил я сдавленно.

— Да, это был именно он, много имён у него было, в разные времена — разные имена. Но люди почти избавились от него, по-своему. Целыми городами не вымирают, как прежде, вот он и ослаб. Всё ищет своего нулевого пациента, согласного за бессмертие нести «поветрие» в широкие массы. (Кер)

— Ну и жуть у вас тут.

— Не у нас, мы тут не обитаем. С нами такого не случится, и тут нас не жалуют из-за того, что поклонение, как и подношение, для жизни нам не нужно. Мы вечны по своей сути, а они уйдут в забвение.

Сказал Керус даже с какой-то грустью.

— Двигай давай, пока очередное чучело не кинулось на тебя с надеждой напомнить о себе людям.

Ткнул меня в плечо Понтий.

— А куда двигать-то? Мы сколько не идём, такое ощущение, что на месте стоим!

Запротестовал я.

— Да, пространство тут хитро устроено. Если бармен не хочет тебя видеть, то ты никогда до него не дойдёшь, а если ты новенький, то он сам к тебе подойдёт, стоит его только позвать.

Мудро заключил Керус.

— Давай, зови. (Пон)

— Бармен!

Крикнул я, и пространство подёрнулось волнами, как от раскалённого воздуха, барные стулья оказались прямо передо мной. Посмотрев налево, я увидел это.

Барменом оказался огромный, метра под три, лесоруб, не иначе. Жёлтые, звериные глаза под густыми, могучими бровями, срастающимися с волосами на голове. Виски выбриты и покрыты татуировками, похожими на ацтекские узоры, усы едины с бородой до самого живота, шея просто срасталась с плечами исполина. Рукава на руках, толщиной со средний ствол дерева, закатаны до локтей, ниже татуировки, такие же, как и на шее. Больше он походил на медведя, нелепо напялившего человеческую кожу.

— Велес Родович. А ты кто таков?!

Пробасил великан, указав на меня пальцем. И не успел я ответить, как на шее зашевелился позабытый мной Сип, и с яростным визгом бросился на палец Велеса, вцепившись в него зубами.

— Ты смотри, токсин в клыках.

Осматривая начинающий чернеть толстый палец, на котором так и продолжал болтаться и шипеть Сип, заключил бармен.

Глава № 6

— А Родович это фамилия или отчество?

Спросил я, пытаясь разрядить обстановку. (И гран-при года в области «неуместный вопрос, заданный не вовремя» уходит…)

Керус приподнял указательным пальцем полы шляпы, и смотрел на меня широченными глазами, огонёк в которых сжался до размера искры, мне кажется, в них угадывался ужас, перемешанный с удивлением (неужели такое существо можно чем-то удивить?). Понтий же, напротив, сгибался от хохота, прижав руки к животу.

— Как необычно…

Сказал великан Велес Родович и закатил глаза, начиная медленно падать, заваливаясь на спину. Вспомнились сразу фильмы, в которых валили исполинские деревья. Падал он, как в замедленной съёмке, по пути смахивая распростёртыми в стороны руками напитки с полок. Шум разбивающегося стекла и трескающегося дерева, разлетающиеся брызги и осколки с щепками, всё это переливалось и блестело, пока медведеподобный мужичище не проломил собой дощатую стену позади себя. Через пару секунд всё стихло. Не только звуки падения и разрушения, а и голоса в баре. Пон больше не смеялся, он был напуган. Три секунды тишины, и из-за потолка раздался рокот, похожий на звук проезжающего грузовика по деревянному мосту, ещё секунда — треск ломающейся балки перекрытия, гул начал разноситься со всех сторон, бар начинал разрушаться. Пространство в баре хаотично менялось, посетители начали налетать друг на друга, где-то проламывался пол и разлетались в дребезги столы, оставаясь висеть щепками и осколками в воздухе, реальность комкалась, как бумага. Посетители оживились, то и дело уворачиваясь от летящих во все стороны запчастей самого бара и его утвари, но, что странно, они не паниковали, им было весело. Кто-то заливисто гоготал в несколько глоток, судя по звуку, кто-то крутил невообразимые пируэты, каких не увидишь на лучшем выступлении акробатов со всего мира. Похоже происходящее их забавляло, мне даже показалось, что я видел, как сквозь всё это пронёсся крылатый волк с горящей головой. В какой-то миг бар сотряс звук, который я могу описать, как взрыв бомбы под водой, и всё вокруг замерло, застыло в воздухе. Посетители с удивлением рассматривали висящие в воздухе доски и стёкла бутылок и бокалов. Ещё миг, и снова всё пришло в движение, только на этот раз не хаотичное, а постепенно ускоряясь, всё вставало на свои места, собирались обратно столы, склеивалась посуда.

— Сииииииип!

Услышал я откуда-то снизу, видимо в этом хаосе я не заметил, как мелкий «сатана» в белой и пушистой окантовке (вне всяких сомнений, по вине которого произошёл весь этот локальный апокалипсис) отпустил палец несчастного и запрыгнул мне на штанину, требуя пустить его обратно на шею. Я внутренне похолодел, но опираясь на вышеизложенные обстоятельства, не стал мешать ему занять своё законное место.

— Ууух, ну и сильный же яд у твоего дружка.

Сказал поднимающийся на ноги, ещё больше напоминающий медведя бармен.

Из зала послышались аплодисменты и восторженные возгласы. Отовсюду кричали «БРАВО!!!» «ЗАСЛУЖИЛ» «ХОТЬ КТО-ТО».

— Ну, будет вам.

Пробасил Велес, смиряя посетителей движением руки. После чего достал из-под стойки небольшой бочонок, откупорил его голыми руками (мне почему-то кажется, что если бы он был металлической кегой и заварен, он открыл бы его с той же лёгкостью), в бочонке были маринованные огурцы.

— Я прошу прощения за…

Попытался я извиниться, но здоровяк поднял бочонок и начал из него пить, сделав жест ладонью «подожди». Пил он долго и, кажется, проглатывал огурцы вместе с рассолом целиком. Закончив, поставил с грохотом бочонок на стол, выдохнул и заговорил.

— Это Вы меня извините, Проводник. Я не сразу понял кто Вы, и животинку Вашу, защитницу не учуял сразу. Напужалась она, вот и в защиту кинулась, меня, как опасность от Вас отвадить. Не журите её по чём зря, нет её вины в случившемся.

Стал оправдывать Сип громила.

— А как Вы поняли, что я проводник?

— Да как же тут не понять?

Усмехнулся он, и продолжил.

— Я Велес, сын Рода, привратник миров Яви, Нави и Прави, хранитель зверей, покровитель охотников. И, скажу я тебе, ни в одном из трёх миров я не видел смерти более быстрой и пушистой, нежели у тебя на шее. Из этого исходит, что ты принёс её из других миров или плоскостей реальности. А прав на такое нет ни у кого во всей вселенной, кроме проводника.

Внезапно ко мне спиной прижалась неизвестно откуда выскользнувшая девушка небольшого росточка, её движения больше всего напоминали кошачьи, и очень быстро заговорила, немного протягивая слова и картавя.

— Мать моя Исида, это же сам Пррроводник, какими судьбами, что Вам нужно? Здорррово Вы уложили на лопатки этого гррромилу, последний ррраз такое было, когда он взялся пить с этим жутким чудищем, сотканным из тьмы и бороды, как его зовут-то, а, Черррнобог, весело было, его же перепить невозможно, и с ног свалить, а ты вот свалил, что дальше будешь делать?

— А ну, брысь отсюда! Тебе бы пить да веселиться!

Кинул в неё, как в надоевшую орать под окном кошку, веник Велес. Девушка отпрыгнула в сторону и зашипела, оголив действительно кошачьи зубы и, сверкнув глазами, удалилась, бросив соблазняющий взгляд на меня, немного при этом оттянув пальцем и без того низкое декольте на груди.

— Понтий, а это нормально, что я нашёл это зрелище немного волнующим?

Протянул я, не совсем понимая свои же чувства.

— Ну, тут нет ничего извращённого, если ты об этом, потому что тут нет животных, как таковых. Это всё сущности другого порядка, тем более, она олицетворяет «плодородие».

Сам, уставившись чуть ниже талии уходящей вдаль девушки, медленно проговорил Понтий.

— Хорош тут брачные игры затевать!

Гаркнул Керус, и мы с Понтием получили по подзатыльнику.

— Что поделать, он теперь своего рода знаменитость в моём заведении, тут же ничего никогда не происходит, а моя пьянка с дядькой была с десяток столетий назад. Славно мы тогда посидели, я даже бар на время укрыть забыл, да так люди и увидели некоторых из нас.

Как-то по-отечески он сказал, и продолжил, расплывшись в улыбке и зардев щеками.

— Слушай, а где ты её взял? Крохотульку свою?

Спросил он, потирая руки.

— Разрешишь в руках подержать? Я опасности для вас не представляю, она почувствует, ну что, можно? (Велес)

— Я, если честно, и сам не знаю как её снять.

— А что она есть любит?

Задал очевидный (не для туповатого меня) вопрос.

— Точно, чипсы когда унюхала выползла, стоп, она? Это девочка?

— Да, девочка ревнивица, я такое чувствую. Чипсы, говоришь, а какого вкуса? Это важно. (Велес)

— По-моему, со вкусом краба.

Тут же он достал из-под бара пачку чипсов и хлопком открыл. Я почувствовал шевеление на шее, Сип заскользила вокруг меня, нежно касаясь коготками кожи. Высунула свою мордочку так, чтоб наши глаза пересеклись, и пискнула.

— Сииииииииииииип!!!

— Она явно хочет, чтоб ты её покормил с рук.

Сказал Велес, доставая чипсы из пачки и насыпая мне в ладони. Я взял пару чипсин и отдал их зверьку. Та радостно заурчала, схватила чипсы и взобралась мне на голову, чтоб там отобедать.

— Ах, вот оно что.

С умилением сказал Велес, совершенно уже не напоминавший жуткого хищного медведя, скорее плюшевого мишку в магазине игрушек.

— Эти зверьки, скорее всего, стоят на вершине пищевой цепочки в своём биоме. Сип твоя совсем молодая ещё, она не успела найти себе хищника, чтоб жить с ним в симбиозе, и выбрала тебя. Я так понимаю, из своих ощущений, а голова у меня немного до сих пор кружится, что их яд не просто смертелен, он убивает почти мгновенно, поэтому нет зверей, которые могли бы съесть её, не умерев при этом от отравления, а её интеллект позволяет понимать полезность общества. Таким образом, они находят себе перевозчика, который снабжает их едой взамен на жизнь и защиту. Велес, кажется, был в таком восторге, что у него почти катились слёзы из глаз. У меня же подступили слёзы из-за того, что у меня на шее обитает живая ампула со смертельным токсином и склонностью к рэкету.

— Как же я себе такую же хочууууу.

Практически пропищал громадный бородатый мужик.

— А…

Почти начал я говорить, как Велес меня перебил.

— Слушай! Проси что хочешь! Только своди меня туда, где взял этот комок счастья! Тебе же наверняка что-то нужно, ты бы не стал приходить сюда в компании «пустобреха» и «зануды» без веской на то причины. Ну что, договорились? Ты мне, я тебе.

Великан переминался с ноги на ногу, как ребёнок в магазине, упрашивающий родителей купить щенка.

— Вот они, «двери проводника».

Прозвучало в голове голосом Керуса.

— Соглашайся без раздумий, мы за этим и пришли.

Так же передал мне мысль Понтий

— Что за «двери»?

Подумал я.

— Это череда событий, которые позволяют проводнику идти, невзирая на препятствия. Говорят, сама вселенная выстилает перед ним «красную дорожку».

— Договорились, Велес Родович.

Сказал я, протягивая руку для рукопожатия в сторону гиганта.