Текст книги "Боевые репетиции (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

Соавторы: Михаил Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Проводник

Глава № 1

Здорово просыпаться, зная, что у тебя сегодня день рождения? Подумал я, мне 33, некоторые знакомые мне люди приписывают этой цифре навеянные религией мистические свойства. Так же было и в 27, ведь именно в этом возрасте уходят творчески одарённые личности (хэштег пережить Хита Леджера). Я же имею своё мнение по поводу религий, мистики и всего, что с этим связано, так что для меня это обычный день, разве что разбавленный поздравлениями и всяческими пожеланиями. Хотя я имею привычку рассматривать с разных точек зрения одно и то же действие, что приводит к множеству мнений (самодостаточное собрание с демократическим строем, при этом каждое мнение не имеет своей личности, так что я не привык считать это чем-то вроде расслоения личности или шизофренией), не скажу, что это помогает мне сосредоточиться, как раз наоборот, я могу зависнуть с решением простейшей задачи на час, а сложнейшую решить за пару секунд.

— Проснись!

Услышал я над самой головой. Тут же закололи виски, и сухой холод разошёлся по телу. Я у себя дома. И я один. Внезапно в голову пришло оправдание, я же в полудрёме, ещё глаза не открыл, а значит это может быть «эхо сна», ведь бывает же так, что просыпаешься от стука в дверь, которого на самом деле не было.

— Просыпайся, тебе сказали. День длинный, дел много.

Это был уже другой голос, холод сменился ужасом, я вскочил с остервенело бьющимся сердцем, в комнате никого, хватаю первое, что было под рукой и медленно выглядываю в коридор, ведущий на кухню… Никого. В голове пусто, мысли как будто застряли (где же то хвалёное собрание, видимо закрыто на техобслуживание, свет не горит, но слышно шебуршение, как при налёте налоговой) Это уже точно было не во сне, я чётко слышал голос, грубоватый и хриплый, голос, который был первым, звучал как у подростка, его «проснись» было с надломом, второй же был поставлен и наделён возрастом явно за 40 (заработало собрание, убедившись, что в квартире я действительно один).

— И что это было?

Невероятно тонко для своего голоса произнёс я почти шёпотом.

Галлюцинации? Шизофрения всё-таки нашла ключ от моего сознания, и теперь мой разум официально открыт под ярким названием «Театр не одного актёра».

— Нет.

Опять заключил я, уже чуть громче. Не знаю как кто, а я, являясь публичной личностью, стесняюсь разговаривать вслух, когда нахожусь в своей квартире один.

День начался необычно. Во второй раз убедившись, что квартира пуста от нежелательных гостей, я всё же включил чайник и позволил себе позавтракать, время от времени произнося «бред» и хмыкая, не в состоянии вспомнить ничего похожего в жизни.

Телефон уже был переполнен поздравлениями различных типов, голосовые сообщения, открытки, всякие чудеса современных гаджетов позволяли превращать обычные слова в феерию красок. Знаю, что это не очень хорошо, но я только читаю поздравления, нет желания отвечать на них. Только сухое «спасибо» и то не всем. Такие черты характера и привели меня к состоянию публичного человека, у которого никого нет, но об этом позже.

Я музыкант, и поэтому моё «слишком занят» может оказаться стоянием, уперевшись головой в дверной косяк, пока не начнёт болеть лоб. Живу я за счёт выступлений в ресторанах, барах и небольших площадках, так как из среднего круга мне так и не удалось вырваться, хотя многие говорят о таланте и голосе… Это приятно слышать, но эти слова никому ещё не помогли.

Читая сообщения и размышляя о том, чем же я займусь сегодня, смог отвлечься от голосов, буквально заставивших меня подпрыгнуть на кровати. Далее пол дня занимался разбором очередной композиции и самобичеванием вроде «как же криво всё свелось, мать же вашу, и с этим ты собираешься идти на радио?»

— А почему бы и нет?

Сказал голос подростка.

— Побольше драйва бы и басов, а то прям J рок какой-то.

Стал спорить с ним голос за 40.

Что же делал я? А я ровно через 2 секунды после этого лежал на полу без сознания, потому что угол кровати деревянный, в отличии от моей головы. Пытаться вскочить из-за кресла с опутанными ногами в проводах от микрофона и гитар было, скажем так, не самой лучшей из идей. Но что мне ещё оставалось делать? Я опять услышал голоса в квартире, где по моему мнению, кроме меня никого не должно быть. И голоса не в голове, не из окна, не от соседей (у меня великолепная звукоизоляция, которая влетела мне в копеечку), а голоса прямо за моими плечами, так, будто сзади меня стояли два человека и переговаривались между собой, склонив головы почти к моим ушам, каждый со своей стороны.

Через какое-то время, сквозь туман и гул со свистом я опять услышал «их».

— А ты уверен, что вот это самое недоразумение и есть проводник?

Сказал голос за 40.

— Мне, если честно, и самому не очень-то хочется в это верить, но Сёма говорил, чтоб мы дали ему время всё осознать. Глядишь, и из этого остова выйдет усадьба.

Изрёк (не сказал, а именно изрёк) не подходящую такому юному, ломающемуся голосу мудрость тот, что был явно моложе.

Я открыл глаза и никого опять не увидел… Я явно схожу с ума.

— Кто здесь? (молодец, ты так оригинален в этом вопросе)

Спросил я тяжёлую, звенящую тишину. Мне, естественно, никто не ответил. А чего ещё я ждал? Теперь мне действительно стало не по себе, да какой там не по себе, я был просто в ужасе, я читал что происходит с шизофрениками, и как они теряют связь с реальностью, начиная именно с таких вот голосов.

— Срочно обратиться к врачу.

Выдавил я сквозь сухость во рту, отчего мой голос больше напоминал шипение.

— Нет. Никаких врачей, я же почти закончил демку для радио, мне нельзя в дурдом.

Уже ничего не стесняясь, продекламировал я, удивившись своей решительности.

Сняв провода с ног, я попытался встать и понял, что хоть и не особо серьёзное, но у меня всё же сотрясение, меня шатало и подташнивало. Никак не могу понять, что со мной происходит, мне бы разобраться, но я сознательно игнорирую происходящее, для меня слишком много стоит на кону, прямой шанс вырваться из среднего круга музыкантов посредством запуска песни на радио, благо заиметь полезные знакомства мне удалось на одном из выступлений, от меня требовалась только вменяемость и трек, готовый и соответствующий всем требованиям станции. Ныне, подчёркнутая красным «вменяемость» подводила меня в самый неподходящий для этого момент. И я начал представлять, как стою в студии на радио, в смирительной рубашке, улыбка до ушей, волосы всклокочены, слюна сползает с уголка рта (я слишком часто визуализирую свои мысли). От этого зрелища я почему-то не испугался, а громко заржал вслух, висок отозвался острой болью…

— Твою ж!

Выругался я сдавленно, и юмор у меня абсурдный, и ситуация не лучше.

— Видит, смотри, он опять видит. (16)

— Объяснять, или пусть сам думает? (40)

— А вдруг опять хлопнется в обморок? (16)

— Дай шанс задохлику. (40)

Голоса уже не стесняясь обсуждали меня, а я вместо того, чтоб испугаться или рассуждать «кто/где?» обиженно сказал.

— Сам ты задохлик, Дед хриплый уже, а над молодыми издеваешься.

Две секунды тишины.

— Хааахаха!!!

Разразились гомерическим хохотом оба голоса, почти в унисон. И я, честно говоря, слегка расслабился (а что, контакт почти налажен, с шизофренией тоже можно подружиться, подумалось мне, и перед глазами появилась картина, как я сам себе пожимаю руку со словами: «-приятно познакомиться, обитатель 7 палаты, а вы? о, а я тоже 7… -ух ты! вскликиваю я и хлопаю в ладоши, — какое совпадение, значит соседи?»

— Ну и понесло его. (40)

— Не мешай, он почти понял. (16)

Стоп… И тут все наваждения смело звенящей пустотой, логика мой лучший козырь. Я слышу голоса, когда ухожу в визуализацию. То есть, они плод моего воображения? Нет, не то, я всегда контролирую свои визуализации на 100 %, а это значит…

— А что, вашу мать, это значит?!

Уже прикрикнул я сам на себя? И следующая мысль повергла меня в пучину пустоты и жуткого интереса одновременно. Чтоб выяснить прав ли я, я должен начать что-либо визуализировать, если голоса появятся, значит я прав, а нет, значит, придётся подумать ещё.

Эксперимент номер 1.

Я пытаюсь свизуализировать свою комнату, только с немного изменённой мебелью.

— А можно мне кресло поудобнее? А то спина затекла (хруст, как будто кто-то разминает шею). (40)

— А мне и на диване удобно, как и всегда, можешь его оставить. (16)

Я был прав… Они появились снова, каждый из голосов был именно там, где находились предметы интерьера, о которых те рассуждали.

— Вы кто такие?

Сказал я тихо и монотонно, пытаясь не прервать визуализацию.

— Привидеееееееенья!!!! Уууууу

Растянул тот, что обладал юношеским голосом.

— Ну хватит.

Смерил его серьёзным тоном голос за сорок.

— Вестники мы. (40)

— Шизофрении!!! Ахахахаа! (16)

Хлоп!

Прозвучал настоящий хлопок, звук, который по моему мнению должен сопровождать подзатыльник.

— Ай. Ну я шучу, посмотри как он побледнел, весело же. (16)

У меня начало темнеть в глазах, и последнее, что я услышал, проваливаясь в пустоту, было недовольное ворчание того, что за 40.

— Ну какого хрена?! Могли же поговорить, объяснить всё, в конце-то концов! (40)

— Извини, я не буду больше…

Глава № 2

Где-то вдалеке слышится раскат грома, и «петрикор» (запах пыли или земли после дождя) ощущается всё чётче (странно, я никогда раньше не использовал это слово, да и узнал его в каком-то сериале, но это был именно он). Мне кажется, что я лежу на влажной траве, футболка немного промокла, но мне всё же тепло и я чувствую, как по мне едва ощутимо плывут волны ветра. Боюсь открывать глаза, ведь я уверен, что был в квартире, но голоса, которые я слышал придают абсурдность и нереальность происходящему, так что я вполне мог напиться и уснуть где-нибудь в парке, с равной на то вероятностью. Мне нравится иронизировать и поэтому я подумал, что для полноты картины сейчас не хватает именно тех голосов, чтоб окончательно добить меня. Не успел я открыть глаза, чтоб удостовериться в том, что просто загулял и теперь придётся расхлёбывать последствия, как услышал уже знакомое.

— Вставай! (16)

— Тише ты, не иначе как он по нам соскучиться успел, это так мило… Тьфу.

С наигранным отвращением выдавил последнюю часть фразы тот, что был старше.

— Кто бы вы ни были, идите в задницу!

Окончательно осмелел я.

— Я не собираюсь! Ни вставать! Ни открывать глаза! (кажется, у меня истерика)

— Ну, тут ты как хочешь, конечно. Но я бы просто не лежал посреди поля во время грозы, и если тебя прожарит молнией, как следует, до медиум велл, нам придётся искать другого на твою роль, а это лень.

Я вскочил на ноги… Слов просто не было, хаотичные мысли роились в голове, как муравьи вокруг сахара. Шок — это совершенно не то слово, я действительно стоял посреди огромного пространства, больше похожего на колышущийся океан высокой, желтовато-зелёной травы, а небеса были затянуты грузными, почти чёрными облаками, через которые (как я заметил, весьма динамично) пробивались лучи света. Эта картина соединяла нереальные вещи.

— Я стою в океане травы под бурлящим океаном небес.

Произнёс почти шёпотом и похолодел. Я уже слышал эту фразу, меня схватил озноб. Всё это, я всё это видел раньше! Только где?

— Да тут ты это и видел. (16)

Сомнений в том, что голоса читают мои мысли не оставалось.

— Где я?

Жалобно проскулил, аж обидно за себя стало.

— Это по мере посещений мы тебе объясним, если не сломаешься. (40)

— Ты же сам иногда двигал под рюмку теории о многослойности реальности. Так вот, добро пожаловать в один из слоёв. (16)

— Это не совсем точно. (40)

— Думаю, ему и этого пока хватит. (16)

Я опустился на землю, потому что дыхание перехватило. То ли от свежего воздуха, который, казалось, можно зачерпнуть ладонями, сложенными лодочкой, и выпить, то ли от осознания, что я нахожусь совершенно не в квартире (какая свежая мысль). Как быстро я сменил направление своего удивления с голосов на обстановку, теория относительности в действии. И как только эта мысль проползла (именно проползла) в моей голове, из-за моей спины в поле моего зрения вышли двое.

— Двое из ларца.

От неожиданности ляпнул я первое, что пришло в голову. Двое переглянулись и залили, кажется, всё пространство смехом, перекрывающим гром, каждый на свой лад. Один из них был одет, как заправский ковбой: шляпа Стэтсон, джинсы, сапоги со шпорами и рубаха вышиванка (мать вашу, вышиванка), перевязанная верёвкой. Ростом он был явно выше меня, на первый взгляд около двух метров (в голове начали всплывать фразы из сказок «косая сажень в плечах») и, чёрт возьми, это было про него. Лицо, по которому нельзя было сказать о возрасте, обрамляла аккуратная, но густая борода. И кроме всего остального абсурда, его глаза выдавали в нём нечто нечеловеческое, они переливались серо-голубым светом. Это был не блеск и не свечение, какое рисуют в играх, больше всего это напоминало туман, который вращается по спирали, а в его центре горит свеча голубого пламени. Это был обладатель голоса за 40.

Второй выглядел вполне современно: деловой костюм, очки, короткая стрижка и дубина на плече в треть размера самого человека (если это был человек). Его глаза были такими же, как и у ковбоя, за исключением цвета, огонь был зелёным.

— Это ты «дубина», а у меня палица. И не чья-нибудь, а палица самого «Ильи».

Подняв указательный палец к небу, продекламировал тот юношеским голосом, что абсолютно не вязалось с его внешностью.

— Ильи? Ильи Муромца?

Спросил я почти срывающимся голосом на грани истерики. И взглядом указал на бородатого в ковбойке.

Двое опять заржали, громко и заливисто.

— Нет. Но хорошо, что у тебя сохранилось чувство юмора, значит с ума не сойдёшь… По крайней мере сразу. (16)

— Есть у нас мастер, зовут его Илья Геф. Он делает чудеса всякие, оружие, броню, гаджеты по-современному. Левша, в общем, своеобразный, если это применимо к его случаю. (40)

— Я, возможно, повторюсь, но уж извините за грубость.

Прошипел я нарочито наигранно.

— Но кто вы, нахрен, такие, и где я?!

— Ты главное успокойся, нам твои потери сознания уже надоели.

Мы проекты, это слово нужно произносить, отождествляя с живым существом, как название вида, если угодно, от слова проецировать. Меня зовут Керус, я олицетворение внешней стороны сферы, бесконечно огромной и расширяющейся. Этот болван в костюме — мой брат (если это к нам применимо) Понтий, олицетворение бесконечно малой, но видимой части вселенной, по сути он «точка», начало отсчёта, если хочешь, это его функция. Ну и он, соответственно, думает, что является самым важным проектом в известной вселенной. Так что можешь звать нас Кер и Понтокрыл.

Закончил, с издёвкой глядя на брата, Керус. Из-за спины здоровяка поднял в знак приветствия руку Понтий.

— Пон и Херус. Звучит солиднее.

Ответил на колкость Понтий, за что немедленно получил от брата очередную затрещину.

— А тебя мы знаем, можешь не напрягаться с объяснениями. Кристиан Д'Арк сценическое имя, в народе Дмитрий Кристоф, баламут, алкаш и сумасшедший, в общем, обычный музыкант.

— Почему сразу алкаш?

Возмутился я почему-то только этим обвинением.

— Понтий совершенно не пьёт, и поэтому считает алкашом любого, кто когда-либо употреблял.

Стал разъяснять Кер.

— И ты тоже алкаш.

Перебил его Понтий.

— Вам не кажется, что это не самая интересующая меня сейчас тема? Я, как вы же и сказали, нахожусь с двумя «проектами», олицетворениями непонятных мне, да и 90 % населения моей родной планеты (как межизмеренчески и космически ты вдруг стал рассуждать) и я не думаю, что ваши объяснения сильно помогут мне разобраться в ваших формулировках! Так почему бы просто не сказать, что, чёрт возьми, вам от меня нужно?!

— Хорошо! Ты должен спасти вселенную! (Пон)

— Самая заезженная тема для фильмов.

С грустью и иронией добавил Кер.

И после двухсекундной паузы они опять разразились хохотом так, будто я не был опять в предобморочном состоянии после их слов.

— Да шутим мы, ты будешь удивлён, но вселенной чихать на вас и нас, она будет существовать и после нас, так же, как и до нас. (Кер)

— Дело в том, уважаемый товарищ Кристоф, а можно я буду звать тебя Крис? Так проще же, и друзья тебя так зовут, хотя какие у тебя друзья. (Пон)

Я кивнул, потому что, кажется мне, выбора у меня просто не было. После чего Понтий продолжил.

— Есть переходящее звание «Проводник», это существо, которое может передавать и проецировать, в твоём случае визуализировать всё, что происходит между мной и моим братом. (Пон)

— Как же по-гейски это звучало, Пон, ну ты специально? Хватит над ним издеваться! Крис, ты смог нас увидеть и воспринять, как людей только потому, что оказаться в поле, под дождём, в другой реальности, — для тебя это более странно, чем «какие-то там» голоса в голове, мы просто построили ситуацию так, чтоб войти в зону твоего восприятия. А самому тебе никогда не казалось, что, визуализируя что-либо, ты полностью чувствуешь всё, от ветра на лице до боли в коленях, путешествуя по выдуманному миру, и как будто время останавливается в «реальности»? Так вот, на самом деле, так и происходило. Ты визуализируешь проход между мирами, и он открывается. Ты — связующее звено между точкой отсчёта и бесконечностью, поэтому как ты, так и мы, можем слышать мысли друг друга, о чём ты уже и сам догадался. (Кер)

— К помощи проводников проекты обращаются крайне редко, потому что мы не затрагиваем планы бытия друг друга.

Сказав это, Понтий заметно помрачнел, а свет в его глазах стал ярче, и сложилось впечатление, что огонёк свечи его зрачков всколыхнул ветер. Вокруг глаз как будто сгустился чёрный дым, и тишина стала ещё более тяжёлой и звенящей.

— Остынь, брат.

Положив руку на плечо Понтия, сказал Кер, что явно вернуло тому некоторое подобие морального равновесия.

— Я сам.

Продолжил Кер.

— Мы действительно не обращаемся за помощью к людям и на это есть очень много причин, о некоторых из них ты узнаешь. У нас есть свои законы и правила, есть и своеобразный суд. Но дело в том, что хоть наши миры находятся в разных планах, как выразился мой брат, они сплетены между собой. И некоторые проекты уже давно живут среди людей, кто-то в неизменном виде, кто-то ассимилировался.

— Звучит так, будто вас изгнали из рая.

Сказав это, я стал переживать за свою жизнь, потому что теперь уже оба проекта смотрели на меня мерцающими свечами зрачков, затянутых чёрным дымом.

— Ты просто не представляешь, насколько ты близок к истине.

Казалось, Кер просто транслировал эту мысль мне в голову, потому что губы его не шевелились.

— Все проекты жили в относительном равновесии, до прихода одного «популярного парня», который по факту разорвал наши миры и, выражаясь современным языком, монополизировал право на силу и статус. Зови это магией, влиянием, да хоть мидихлорианами, а суть того, что он сделал не изменится. И относительно недавно через своих последователей объявил, что он — единственный заслуживающий права существовать в обоих мирах. По сути, он объявил охоту на ведьм, а в роли ведьм все, кто не носит его знак. Сейчас в твоей голове пронеслась мысль, — ну и чёрт с вами, пусть он грохнет или запрёт вас в какую-нибудь космическую тюрьму, я-то тут при чём? В свою очередь, я тебе отвечу, ты отмечен знаком трёх, так что ты тоже в списке «ведьм», прошлое — Пон, настоящее — ты и будущее — я. Когда-то давно наши миры были едины, а после разделения самых значимых из нас, тех, кто имел полную силу только в полном составе, разъединили. И часть из них сделали, угадай кем? Правильно, людьми.

— И аспект твоего сознания, имеющий власть «транслировать» между реальностями, планами, измерениями и плоскостями — единственное, что может помочь нам избежать гибели или заточения. (Пон)

— Уж не знаю, что этот парень придумал, но тот факт, что он провернул величайший обман в истории вселенной не оставляет нам возможных шансов надеяться на несерьёзность его заявлений. (Кер)

— Хватит болтать. Брифинг, так сказать, на этом окончен, остальное покажем на практике.

С явным нетерпением оборвал объяснения Пон.

— И то верно.

Согласился Кер.

В следующий миг Понтий закатал рукава и ухватился за палицу «Ильи», как бейсболист, стоя прямо напротив меня.

— Мне что-то не нравится такая практика! Я ведь даже не согла…

Хотел сказать я, но свист рассекающего воздух орудия (по моему мнению, мгновенного убийства) прервал фразу метким ударом в лоб.