Текст книги "Чекисты рассказывают..."

Автор книги: Алексей Зубов

Соавторы: Леонид Леров,Алексей Авдеев,Виктор Егоров,Рудольф Абель,Андрей Сергеев,Владимир Листов,Василий Митин,С. Стрельцов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

РАЗГОВОР С РАЗВЕДЧИКОМ

Полковник Р. И. Абель отвечает на вопросы корреспондента журнала «Смена» А. Лаврова

Вопрос.Рудольф Иванович! Какие черты характера современной молодежи вам больше всего нравятся? Не приведете ли вы примеры из своих повседневных наблюдений?

Ответ.По роду своей работы и в связи с возрастом – недавно мне исполнилось 65 лет – мне не часто приходится общаться близко с молодыми людьми. Кроме того, многие годы я был вдали от Родины и вообще не имел личного общения с нашим молодым поколением. Поэтому я не берусь судить о всей молодежи в целом.

Мне приходится чаще сталкиваться с молодыми людьми родственных профессий. Конечно, это несколько специфичная группа лиц. Но мне кажется, что она является выразителем тех качеств, которые характерны и для всей нашей молодежи. Особенно мне нравится в этих молодых людях их настойчивость в достижении поставленной цели, целеустремленность в работе, их высокий культурный и общеобразовательный уровень и преданность своему делу. Нравятся мне и их личные качества: уверенность в себе в сочетании со скромностью (правда, не у всех), выдержанность и уравновешенность.

Я не правомочен подкрепить свои суждения конкретными примерами. Могу лишь сказать, что многие из молодых работников, которых я хорошо знаю, уже добились серьезных успехов.

Вопрос.Что вы думаете о возможностях самовоспитания человека? Считаете ли вы, что такие черты, как храбрость, самоотверженность, самовоспитуемы? Есть ли, на ваш взгляд, в повседневной жизни возможности для их проявления и тренировки?

Ответ.Храбрость и самоотверженность обычно присущи волевым, решительным и преданным своему делу людям. Это есть проявление воли, решительности и целеустремленности человека в конкретных условиях. А эти качества вполне воспитуемы.

Самоотверженность предполагает высокую сознательность человека, чувство долга и ответственности перед обществом за свои действия.

Храбрость – это способность преодолевать страх. Страх перед чем?

Во время войны я знал одну разведчицу, которая проявила образцы мужества за линией фронта, была награждена несколькими правительственными наградами, но считала себя трусихой, так как ужасно боялась мышей и лягушек. Как нам считать ее храброй или нет?

Храбрость бывает разная. Бывает безрассудная храбрость, показная, то есть храбрость ради бахвальства. Но есть храбрость и отвага, основанные на чувстве долга, на трезвом учете обстановки и возможного риска. Чувство долга, умение правильно оценивать обстановку – качества, которые также воспитуемы, и каждый человек может в повседневной жизни найти возможности проявлять эти качества и закалять их в себе.

Храбрость и отвага требуются от работников самых различных профессий. Эти качества необходимы и верхолазу и альпинисту, летчикам, космонавтам, цирковым артистам, пожарным, охотникам и многим, многим другим.

Никто из людей, работающих в отрасли, связанной с определенной опасностью, нарочно не идет на риск, если в этом нет необходимости. Это было бы безрассудством, бахвальством, а иногда даже преступлением. Для этих профессий опасность является «нормальным компонентом» работы, и каждый профессионал приучает себя к разумному поведению и принимает нужные меры, чтобы свести риск до минимума.

Усилием воли можно подавить в себе страх, приучить себя выполнять работу, связанную с определенной опасностью. Развить и укрепить свою волю может каждый человек путем настойчивой работы над собой.

Вопрос.Есть ли у вас увлечения, или, как принято сейчас говорить, хобби?

Ответ.Я увлекаюсь и интересуюсь многим: рисованием, изготовлением эстампов, фотографией, музыкой, точными науками (в особенности астрофизикой), техникой, радиоэлектроникой. Конечно, одновременно всем сразу я заниматься не в состоянии. Но так или иначе ухитряюсь заниматься тем и другим. И должен сказать, что занимаюсь основательно. Об этом вы можете судить хотя бы по тому, что в различные периоды времени, помимо своей основной чекистской работы, мои увлечения позволяли мне работать чертежником, радиоинженером, переводчиком, фотографом и художником. Я уже не говорю о том, что в моей работе разведчика знание фотографии и радиотехники, умение рисовать и т. п. сослужили мне хорошую службу.

Несколько подробнее о некоторых из моих хобби. Фотографией я занимаюсь с детства, и сейчас, отправляясь в поездки, я беру с собой фотоаппарат. Одно время я увлекался цветной фотографией. Некоторые из моих цветных снимков экспонировались на фотовыставках. Цветная художественная фотография требует, к сожалению, очень много времени, и последнее время я ограничиваюсь съемкой на цветную обратимую пленку.

Очень люблю музыку. Сам играю на классической (шестиструнной) гитаре. Играю Баха, музыку лютнистов, люблю испанские народные мелодии. К сожалению, года два назад я случайно повредил себе левую кисть. Как у нас говорят, «бытовая травма». И теперь я уже не владею инструментом так, как прежде.

После тяжелого трудового дня лучший способ снять нервное напряжение, отрешиться от забот и тревог – это отдаться какому-нибудь хобби. Особенно помогли мне мои увлечения после моего ареста, во время суда и затем тюремного заключения. Они помогли мне сохранить присутствие духа, душевное равновесие, помогли спокойно переносить тяготы и неудобства тюремной жизни. В первое время после ареста я использовал увлечения школьных лет и занялся решением задач из области занимательной математики – составлял «магические квадраты» и решал так называемые диофантовы уравнения.

Примером такой задачи может служить следующее: три взрослых и один мальчик пошли в лес собирать орехи. Орехов было мало, и люди задержались и решили там заночевать. Все собранные орехи были в общем мешке. Ночью один из мужчин проснулся, почувствовав голод. Он взял орехи, разделил на три части, при этом остался один лишний орех, который он отдал мальчику. Свою часть он съел, а остальные положил обратно в мешок. Некоторое время спустя второй мужчина проснулся, разделил орехи на три части, обнаружив опять лишний орех. Наутро они снова разделили остатки, нашли лишний орех, отдали мальчику. Спрашивается, каково минимальное количество орехов, с которыми можно проделать указанную дележку? Сколько их нужно, если мужчин было четверо, пятеро и больше?

Подобных задач очень много, и я ими развлекался. Помню, для решения одной задачи мне потребовались таблицы квадратов и кубов целых чисел. Тюремное начальство отказалось мне их дать, и мне пришлось заняться расчетами. Это труд механический, но требует внимательности, точности. И много времени, которого в тюрьме у меня хватало. Кстати говоря, этими моими занятиями очень интересовались представители ФБР, поскольку мои расчеты казались им чем-то вроде криптограмм.

Несколько позже в тюрьме я занялся рисованием. Интересна такая деталь. Как-то по газетным фотографиям я нарисовал портрет Джона Кеннеди – в то время президента США. Портрет очень понравился его брату – Роберту Кеннеди, который в то время был министром юстиции, и он попросил подарить ему этот портрет. Результатом моего подарка явилось то, что тюремная администрация не только не препятствовала моим художественным увлечениям, но и всячески поощряла их, снабжая меня красками, бумагой и другими необходимыми принадлежностями.

В тюрьме я изучил новый для меня метод изготовления эстампов путем шелкографии, которым продолжаю увлекаться и поныне.

Вопрос.Рудольф Иванович, не разрешите ли вы поместить в нашем журнале репродукции некоторых ваших работ?

Ответ.Это работы любителя, а не профессионала. Покажутся ли они интересными вашим читателям? Впрочем, смотрите сами. Я не возражаю.

Вопрос.Если можно, расскажите, как вы строите, планируете свой день, чтобы время не уходило сквозь пальцы? Есть ли какой-то жесткий режим, которого вы стараетесь придерживаться?

Ответ.Мой распорядок дня определяется служебными делами. Когда мне приходилось работать вне нашего коллектива и самому составлять распорядок дня, то в этих условиях, тем более, служебные дела всегда стояли на первом месте. Затем следовали занятия, оправдывающие в глазах окружающих источники моего существования. Остававшееся время шло на домашние дела и отдых.

Естественно, распорядок одного дня мог совершенно отличаться от другого. Все зависело от имеющихся у меня заданий, требований нашей работы, окружающей обстановки и многих других факторов.

В этих условиях умение выделить в своей работе главное, не размениваться на мелочи, на второстепенные задачи приобретает принципиальное значение. Это несколько профессиональный подход, но думаю, что умение выделить в своей работе основное необходимо и работникам многих других профессий.

Вопрос.Что вы сейчас читаете и, хотя бы кратко, что думаете об этом?

Ответ.В основном я читаю литературу, связанную с моими увлечениями. Выписываю много научных и научно-популярных журналов, которые вместе с книгами на родственные темы составляют основной материал для чтения.

Беллетристике, должен признаться, я в последнее время уделяю мало времени.

Из писателей люблю Толстого, Достоевского, Гюго, Диккенса, Паустовского, Фадеева...

Вопрос.Существует ли какой-либо литературный персонаж или конкретный человек, который в свое время был для вас жизненным идеалом?

Ответ.Можно сказать, что мне повезло в детстве. Я родился в семье рабочего-металлиста, старого революционера, и все мои воспоминания детства так или иначе связаны со старыми большевиками, революционерами. Они были жизнерадостными, развитыми, образованными, деятельными. В особенности мне нравился ореол таинственности и подвига, окружавший их. Они были идейными, бескорыстными и честными. Большое влияние оказала на меня личность Василия Андреевича Шелгунова – старого соратника отца, с которым он вместе работал еще в 90-х годах прошлого столетия и учился в кружке, руководимом Владимиром Ильичем. Несмотря на утрату зрения, Шелгунов всегда был жизнерадостным, энергичным, интересовался всем, что происходило вокруг. Все эти люди своим примером воспитали во мне уважение к старшим, опытным товарищам, любовь к труду, честность. Немалое значение имела также служба в армии по призыву в 1925 году. Наконец, можно отметить влияние старых чекистов, с которыми я начал свою работу в ВЧК – ОГПУ – КГБ. Среди них были старые большевики, участники гражданской войны, соратники Ф. Э. Дзержинского.

Вопрос.Молодежь знает вас как известного советского разведчика. Не расскажете ли вы о каком-либо эпизоде, который учил бы молодежь бдительности?

Ответ.Работа разведчика изобилует моментами, когда ему приходится проявлять находчивость, инициативу, смекалку. Под бдительностью мы понимаем довольно сложный комплекс. Он включает в себя постоянное изучение обстановки, в которой работаешь, наблюдательность, самокритичность по отношению к своим поступкам и словам, продумывание всех своих действий, относящихся не только к работе, но и ко всему, что связано с окружением, обычаями и нравами людей.

Однажды в США я навестил одного знакомого художника. Был он очень беден и, хотя художник был неплохой, никак не мог продать свои картины. В момент моего прихода у него оказалось несколько его друзей, а сам хозяин с повязанным вокруг головы шарфом маялся от зубной боли. Выяснилось, что у него несколько дней болит зуб, а к врачу он пойти не может: нет денег. Я тут же вытащил бумажник и вручил ему 20 долларов, посоветовав немедленно идти к врачу.

Казалось бы, что в этом поступке особенного? Но в действительности он вызвал большое недоумение у друзей моего знакомого, да и у него самого. Среди большинства американцев не принято предлагать деньги, если тебя прямо об этом не просят, да еще без расписки и не оговорив срока возврата. Такая, казалось бы, мелочь может кончиться для разведчика плачевно. К счастью, в данном случае все обошлось благополучно, если не считать, что в дальнейшем мне пришлось немало потрудиться, чтобы сгладить неблагоприятное впечатление от своего промаха.

Или вот другой случай, происшедший со мной в самом начале войны. Дело было в конце августа 1941 года. Я выезжал за город и на пригородной электричке возвращался в Москву. Вагоны были переполнены, и на каждой остановке вливались новые пассажиры. После очередной станции меня оттеснили к двум ничем не примечательным молодым людям. До Москвы оставалось остановки три-четыре. И вдруг я услышал, как один из этих молодых людей сказал другому: «Давай выйдем на следующей станции, а то как бы не проехать Москву». Выражение очень странное. Через Москву электропоезда не ходили. А вот в Берлине, и я это хорошо знал, пригородные поезда проходят через весь город и следуют дальше в другом направлении. Все-таки эти молодые люди доехали до Ярославского вокзала... Там комендантский патруль проверил у них документы и задержал обоих. Впоследствии я узнал, что они оказались немецкими лазутчиками, сыновьями белых эмигрантов, заброшенными самолетом в наш тыл.

Оба эти случая – лишь отдельные штрихи. В целом наша работа имеет мало общего с представлениями, которые складываются у читателей детективной литературы о разведчиках. Наша работа чаще бывает однообразной, она слагается из целой цепочки мелких, прозаических, малоинтересных, но требующих зачастую кропотливого труда элементов, которые только в совокупности дают нужный результат. Отдельными примерами иллюстрировать это невозможно. Тем, кто интересуется, как планируются и осуществляются большие операции, я бы посоветовал прочитать книги Л. Никулина «Мертвая зыбь» и В. Ардаматского «Возмездие»... В этих книгах хорошо показано, с каким терпением, знанием обстановки и пониманием психологии противника работали чекисты.

Вопрос.Известно, что по роду службы вы многие годы находились за рубежом. Как помогало вам чувство Родины в выполнении своего долга?

Ответ.Прежде всего, находясь далеко от Родины, я никогда не чувствовал себя оторванным от нее. Моя повседневная работа, выполнение моего долга были служением Родине и в моральном, да и прямом смысле постоянно связывали меня с нею.

Даже в самое тяжелое время, когда я находился в тюрьме, чувство Родины, какой-то внутренний контакт с нею не оставляли меня ни на минуту. Я был совершенно уверен, что у меня на Родине делается все, что возможно, чтобы помочь мне. Эта уверенность помогла преодолеть все выпавшие на мою долю испытания и не обманула меня. Я вернулся домой гораздо раньше, чем мог предполагать [16]16
  «Смена», 1968, № 20.


[Закрыть].