Текст книги "Пушкин и 113 женщин поэта. Все любовные связи великого повесы"

Автор книги: Алексей Вульф

Соавторы: Павел Щеголев,Евстафий Атачкин,Петр Губер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Карамзина Екатерина Андреевна

Екатерина Андреевна Карамзина (1780–1851) – сводная сестра близкого друга поэта П. А. Вяземского (внебрачная дочь его отца А. И. Вяземского и Елизаветы Карловны Сиверс), вторая жена известного историка Н. М. Карамзина.

После рождения она получила фамилию Колыванова, по названию города, где родилась – Колывань (затем Ревель, затем Таллинн). В этом городе А. И. Вяземский командовал стоявшим там полком. Ее мать вскоре вышла замуж, оставив ее на воспитание отцу.

В возрасте 22 лет Екатерина влюбилась в бедного армейского поручика Струкова, да так сильно, что родным пришлось срочно выдать ее замуж за старого историка Карамзина.

Свидетель событий того времени Ф. Ф. Вигель писал о ней: «Она была бела, холодна, прекрасна как статуя в древности, умна и образована, имела твердый характер и всегда ровный, сердце доброе, хотя и с первой встречи холодное. В молодости отличалась необыкновенной красотой».

Пушкин познакомился с Екатериной Карамзиной в 1816 году в лицее. Тут же влюбившись в 36-летнюю женщину (ему тогда было 17), написал ей любовное послание, которое она показала мужу. Супруги Карамзины, вызвав поэта на объяснение, язвительно высмеяли его. Обманутое юношеское чувство Пушкина к зрелой женщине нанесло поэту серьезную душевную рану, о чем свидетельствует его стихотворение «Элегия» (1816).

Несмотря на подшучивания друзей-лицеистов Пушкин не оставил своих попыток сблизиться с Карамзиной.

Ю. Н. Тынянов, большой знаток жизни поэта, считал, что именно Е. А. Карамзина выведена в Донжуанском списке поэта под инициалами «NN».

После смерти мужа в 1826 году Екатерина Андреевна выдала замуж свою дочь, тоже Екатерину, за князя П. И. Мещерского, который в свете считался женихом Натальи Гончаровой. Самой Екатерине Андреевне было в это время уже под 50. Современники признавали ее одной из самых выдающихся женщин своего времени. Еще при жизни мужа она участвовала в его работе над многотомной «Историей государства Российского», а после его смерти помогла Д. Н. Блудову и К. С. Сербиновичу закончить последний 12-й том этого сочинения.

В своем доме Екатерина Карамзина устраивала литературные вечера, постоянным посетителем которого, «чуть ли не ежедневно», был Пушкин. Карамзина окружила поэта такой заботой и любовью, которых он не знал никогда. Сам же поэт, в свою очередь, всю свою жизнь проявлял к ней прочную и глубокую привязанность.

Не удивительно, что именно у Карамзиной Пушкин просил совета и разрешения на брак с Натальей Гончаровой. Близкий друг поэта А. О. Смирнова-Россет отмечала: «Я наблюдала за его обращением с Карамзиной: это не только простая почтительность к женщине уже старой – это нечто более ласковое. Он чрезвычайно почтителен с княгиней Вяземской, с мадам Хитрово, но его обращение к Карамзиной совсем не то…»

Опять-таки, именно Е. А. Карамзину хотел видеть в последние минуты своей жизни умирающий Пушкин. Она тут же примчалась к нему. Вот ее запись: «…Он сам этого пожелал… Он протянул мне руку, я ее пожала, и он мне также, а потом махнул, чтобы я вышла. Я, уходя, осенила его издали крестом, он опять протянул мне руку и сказал тихо: „Перекрестите еще“, тогда я опять, пожавши еще раз его руку, я уже перекрестила, прикладывая пальцы на лоб, и приложила руку к щеке; он ее тихонько поцеловал и опять махнул».

Голицына Евдокия Ивановна

Евдокия (Авдотья) Ивановна Голицына (1780–1850), ур. Измайлова. По капризу императора Павла в 19 лет была выдана замуж за очень богатого, но уродливого и глупого князя С. М. Голицына, прозванного «дурачком».

В 1808 году у нее завязался роман с князем М. П. Долгоруким, но муж отказал в разводе. Расстроенный Долгорукий ушел на войну и нашел смерть на поле боя. После гибели императора Павла Евдокия Ивановна ушла от мужа и стала жить самостоятельно.

Цыганка нагадала ей, что она умрет ночью. Поэтому она превратила ночь в день и наоборот. Из-за этого ее прозвали «княгиня-полночь», «полуночная принцесса», «Голицына ночная». Жила она в собственном доме вблизи Зимнего дворца, в котором все было очень строго и изящно. П. А. Вяземский писал о ней: «Княгиня Голицына была очень красива, и в красоте ее выражалась своя особенность. Она долго пользовалась этим преимуществом. Не знаю, какова была она в своей первой молодости; но и вторая, и третья молодость ее пленяли какой-то свежестью и целомудрием девственности… Черные, выразительные глаза, густые темные волосы, падающие на плечи извилистыми локонами, южный матовый колорит лица, улыбка добродушная и грациозная; придайте к тому голос, произношение необыкновенно мягкое и благозвучное – вы составите себе приблизительное понятие о внешности ее. Вообще, красота ее отзывалась чем-то пластическим, напоминавшим древнее греческое изваяние».

Своим умом, внешностью и разнообразием интересов она сумела привлечь в свой салон весь цвет Петербурга. Она увлекалась философией, математикой, даже вела переписку с французскими академиками-математиками. Написала книгу «Анализ силы» (1835). У Пушкина был экземпляр этой книги, изданной во Франции.

Пушкин познакомился с ней в 1817 году у Карамзиных. После окончания Лицея он появился в ее салоне и, пораженный своеобразием Голицыной, сразу же в нее влюбился. В декабре 1817 года П. М. Карамзин писал Вяземскому: «Поэт Пушкин у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну и теперь уже проводит у нее вечера: лжет от любви, сердится от любви, только еще не пишет от любви». Но уже 3 декабря 1818 года А. И. Тургенев писал: «Я люблю ее за милую душу и за то, что она умнее за других, нежели за себя… жаль, что Пушкин уже не влюблен в нее…»

Пушкин восхищался княгиней, хотя она и была старше него почти на 20 лет, но еще поражала окружающих своей красотой и приветливостью. Она сообщала дяди поэта Василию Львовичу, что его племянник «малый предобрый и преумный, и бывает у меня всякий день». В числе соперников Пушкина в этом увлечении были Н. М. Карамзин, П. А. Вяземский и А. И. Тургенев. В доме Голицыной Пушкин познакомился с будущими декабристами: Н. Тургеневым, М. Орловым, М. Бестужевым-Рюминым, П. Каховским, К. Рылеевым, И. Якушиным, М. Луниным.

Поэт посвятил Евдокии Голицыной стихотворение «Краев чужих неопытный любитель» (1817). Пушкин часто вспоминал Е. И. Голицыну и передавал ей привет из южной ссылки в своих письмах Тургеневу и Вяземскому. Например, 14 июля 1824 года он писал: «…Целую руку К. Л. Карамзиной и княгине Голицыной, конституционной или антиконституционной, но всегда столь же достойной обожания».

Встречи поэта с Евдокией Ивановной возобновились после его возвращения из ссылки в Петербург (май 1827). Сохранились сведения о посещении Пушкиным ее салона 9 апреля, 15 и 18 мая 1828 года. Встречались они и в других местах. Последняя из известных их встреч состоялась в августе 1835 года перед отъездом Голицыной в Париж, где она продолжила свои философско-математические занятия. Но даже там Евдокия Ивановна не осталась в стороне от литературы, к ее мнению прислушивались крупнейшие французские писатели того времени.

Массон Ольга

Ольга Массон (1796–1830) – дочь Ш. Ф. Ф. Массона-младшего (1762–1807), уроженца Женевы, секретаря великого князя Александра Павловича. Была одной из наиболее ярких и модных представительниц петербургского «полусвета».

Рано осиротев, приехала в Петербург, где вела довольно бурную жизнь, несмотря на опеку родственников отца.

Пушкин встречался с ней после окончания лицея в 1817–1820 годах.

Ей посвящено стихотворение «Ольга, крестница Киприды» (1819). Она же упомянута как «Лила» в черновом варианте стихотворения «Веселый пир» (1819).

«После бесчисленных мятежных заблуждений она вышла замуж за почтенного чиновника в Могилеве», – сообщил Ф. П. Фонтон.

Настасья. Билетерша зверинца

Сведений об этом увлечении поэта молодой девушкой, работавшей в 1819–1820 годах билетершей в петербургском зоопарке (зверинце), крайне мало. Единственным источником информации осталось письмо, в котором А. И. Тургенев 12 ноября 1819 года сообщал П. А. Вяземскому: «Пушкина мельком вижу только в театре, куда он заглядывает в свободное от зверей время. Впрочем, и жизнь его проходит у приема билетов, по которым пускают смотреть привезенных сюда зверей, между коими тигр есть самый смиренный. Он влюбился в приемщицу билетов, сделался ее cavalier servant [поклонник]; наблюдает между тем природу зверей и замечает оттенки от скотов, которых смотрит gratis [бесплатно]».

Сосницкая Елена Яковлевна

Елена Яковлевна Сосницкая, ур. Воробьева (1800–1855) – драматическая актриса, жена (с 1817) И. И. Сосницкого, тоже драматического актера.

Пушкин писал о ней: «…Я сам в молодости, когда она была именно прекрасной Еленой, попался было в ее сети, но взялся за ум и отделался стихами». Он записал в ее альбом посвящение «Вы съединить могли…» (1818).

В сентябре 1819 года Пушкин вместе с ней ходил к популярной петербургской гадальщице, пожилой немке А. Ф. Кирхгоф. Та вкратце рассказала поэту его прошедшую, настоящую и будущую жизнь, что «сегодня получите письмо с деньгами» (в самом деле, вернувшись домой, он обнаружил деньги от своего лицейского товарища, возвратившего давно забытый долг), что предстоит два изгнания (тоже сбылось), что женится в возрасте около 30 лет и вскоре затем умрет насильственной смертью от белого человека или лошади. Пушкин, будучи очень суеверным, был поражен постепенным исполнением этих предсказаний. Уже в период своего пребывания в Одессе он обратился к местному греку-прорицателю, и тот, в свою очередь, подтвердил слова Кирхгоф о грядущей смерти поэта от лошади или человека с белыми волосами. Пушкин потом постоянно жалел, что, будучи в растерянности от повторения страшного пророчества, забыл уточнить: речь шла о блондине, блондинке или седовласом пожилом человеке. Что касается лошадей, то знакомый поэта В. Ф. Щербаков писал в своих заметках о Пушкине: «Он говорил, что всегда с каким-то отвращением ставит ногу в стремя». В письме П. Б. Мансурову 27 октября 1819 года поэт написал, что разочарован «посредственной игрой» Сосницкой на театральной сцене и далее рассказал о своей жизни: «…Все идет по-прежнему: шампанское, слава богу, здорово, актрисы также, – то пьется, а те еб…я – аминь, аминь, так и должно». Елена Сосницкая упомянута в статье Пушкина «Мои замечания об русском театре».

Пушкин встречался с Еленой Сосницкой и позднее. Так, 26 сентября 1822 года в письме Я. Н. Толстому он спрашивает:

«…Обними наших… Что Сосницкие?..»

В 1832 году Сосницкая участвовала в представлении на театральной сцене трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери». Весьма вероятно, что Пушкин присутствовал на этом спектакле и на его репетициях.

Семенова Екатерина Семеновна

Екатерина Семеновна Семенова (1786–1840) – дочь крепостной крестьянки и учителя Кадетского корпуса поручика Жданова, который не пожелал дать ей свою фамилию, жена (с 1828) князя И. А. Гагарина, сенатора.

Екатерина с детства воспитывалась в Театральной школе. Дебютировав в 1803 году в роли Нанины в одноименной комедии Вольтера, а затем, выступив в 1807 году в ролях Ирты в трагедии «Ермак» Плавильщикова и Антигоны в трагедии «Эдип в Афинах» Озерова, она стала царицей русской трагической сцены.

Обычно она играла только в трагедиях и состояла в амплуа «первых любовниц». До официальной регистрации замужества она жила с князем Гагариным 15 лет, родив сына и трех дочерей, которые получили фамилию Стародубских.

С Пушкиным она встречалась у Олениных, Гнедича и у себя дома. Участвовала вместе с ним в любительских спектаклях, например, у Олениных в пьесе Н. И. Хмельницкого «Воздушные замки». Поэт, по словам Гнедича, ее театрального педагога и приятеля, «приволакивался за Семеновой». Такую запись Гнедич сделал на автографе Пушкина «Мои замечания о русском театре». Там Пушкин писал: «Говоря о русской трагедии, говоришь о Семеновой и, может быть, только о ней. Одаренная талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою… Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, орган чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновения, все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано… Семенова не имеет соперницы… она осталась единодержавною царицею трагической сцены».

Будучи в южной ссылке, Пушкин интересовался ею: «Что сделает великолепная Семенова, окруженная так, как она окружена?» (письмо брату от 4 сент. 1822 года); «…что Семеновы? что Завадовский? что весь Театр?» (письмо от 26 сент. 1822 года Я. Н. Толстому). Особенно Екатерина Семенова сблизилась с поэтом после его ссылок на юг и в Михайловское. Пушкин подарил актрисе экземпляр «Бориса Годунова» с авторской надписью «Княгине Екатерине Семеновне Гагариной от Пушкина, Семеновой от сочинителя». Поэт запечатлел Екатерину Семенову в стихотворении «В кругу семей» (1821), в первой главе «Евгения Онегина», в эпиграмме «Нимфодоре Семеновой» (1817–1820). Пушкин изобразил Семенову в композиционной зарисовке (1823), где она восседает рядом с Елизаветой Воронцовой, сверху над Каролиной Собаньской.

Пушкин многократно пытался примирить ее с актрисой А. М. Колосовой, с которой Екатерина Семенова постоянно конфликтовала. В 1826 году она покинула сцену и через два года стала княгиней Гагариной-Семеновой.

Истомина Евдокия Ильинична

Евдокия (Авдотья) Ильинична Истомина (1799–1848) – талантливая петербургская балерина. Она была капризной, избалованной красавицей, всегда окруженной роем многочисленных поклонников.

О ней говорили: «В театре, на сцене, в танцах с грациозными и сладострастными движениями – прелесть!» Истомина блистала на столичной сцене до 1836 года.

Пушкин был очень ею увлечен. Он сам впоследствии вспоминал об этом предмете своей страсти: «…Когда-то волочился подобно кавказскому пленнику», хотя еще в 1817 году отразил образ жизни Евдокии Истоминой в едкой эпиграмме «Орлов с Истоминой в постеле…», в стихотворении «Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор» (1819) и в 1-й главе «Евгения Онегина» (1823), а также вспоминал о ней в «Двух танцовщицах»: «Истомина в моде, она становится содержанкой, выходит замуж. Ее сестра в отчаянии – она выходит замуж за суфлера. Истомина в свете. Ее там не принимают…»; в замыслах и планах «Русского Пелама» (1834–1836): «Характеры… Истомина, Грибоедов, Завадовский… введено в действие много лиц, причастных к театру: драматург Шаховской, балерина Истомина, в связи с ними актриса Ежова, поклонник Истоминой Завадовский и, по-видимому, в связи с дуэлью Завадовского с Шереметевым из-за Истоминой – Грибоедов».

Евдокия Истомина с января 1823 года исполняла роль Людмилы в балете на тему поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», поставленном в Петербурге. Также она танцевала партию черкешенки в балете «Кавказский пленник», поставленном Дидло по поэме Пушкина.

30 ноября 1823 года Пушкин, с нетерпением ожидавший вестей об этой постановке, писал брату Льву из Кишинева: «Пиши мне о Дидло, о черкешенке Истоминой, за которой я когда-то волочился…»

Как прима-балерина императорского театра она имела жалованье 10 000 рублей в год. С ней близко дружили В. В. Шереметев, А. П. Завадовский, А. И. Якубович, А. С. Грибоедов и др. Первый из них был ее содержателем, тратя на нее до 300 тыс. рублей в год. Однажды она, поссорившись с Шереметевым, ушла к Завадовскому. Шереметев в порыве ревности вызвал Завадовского на дуэль и смертельно ранил его. Тогда же, в 1818 году, Якубович, будущий декабрист и поклонник Истоминой, вызвал на дуэль еще одного ее близкого друга – А. С. Грибоедова. По некоторым сведениям, на этой дуэли у Грибоедова была прострелена левая рука и вроде бы по этой покалеченной руке в январе 1829 года в Тегеране и был опознан его труп.

Колосова Александра Михайловна

Александра Михайловна Колосова (1802–1880) – известная петербургская актриса, дочь Евгении Ивановны Колосовой (1782–1869) – балерины.

Актерскую квартиру Колосовых часто посещала театральная молодежь, в первые послелицейские годы там часто бывал и Пушкин. С Александрой Михайловной он встречался также у Шахновского, Ивелич (соседки Пушкиных) и в петербургских театральных кругах. Колосова вспоминала: «…Он [Пушкин]… стал довольно часто посещать нас, смешил своею резвостью и ребяческою шаловливостью. Бывало, ни минуты не посидит спокойно на месте; вертится, прыгает… перероет рабочий ящик матушки; спутает клубки гаруса в моем вышиванье».

Александра с необычным успехом начала выступать на сцене с конца 1818 года после окончания театральной школы. Первый бенефис Колосовой состоялся 8 декабря 1818 года, когда после исполнения главных ролей в «Заире» Вольтера и опере-водевиле «Мнимые разбойники», она с блеском станцевала русский народный танец. Затем большой удачей Колосовой стало исполнение роли Антигоны в трагедии Озерова «Эдип в Афинах».

В январе 1819 года Александра Колосова сыграла главную роль в трагедии «Эсфирь» Расина, в которой до нее блистала Е. С. Семенова. Пушкин в статье «Мои замечания об русском театре» (1820) писал: «В скромной одежде Антигоны, при плесках полного театра, молодая, милая, робкая Колосова явилась недавно на поприще Мельпомены. 17 лет, прекрасные глаза, прекрасные зубы, нежный недостаток в выговоре обворожили судей трагических талантов. Приговор почти единогласный назвал Сашеньку Колосову надежной наследницей Семеновой. Во все продолжение игры ее рукоплесканья не прерывались. По окончании трагедии она была вызвана криками исступления…»

У Александры Михайловны одно время была размолвка с поэтом из-за его страстного увлечения Е. С. Семеновой. Некоторые пушкинисты считают, что ссора была вызвана завистниками: Пушкину передали, будто бы Колосова смеялась над его внешностью и назвала его мартышкой, на что поэт ответил злой эпиграммой «Все пленяет нас в Эсфире» (1820).

П. А. Катенин и А. С. Грибоедов, друзья Колосовой, стали укорять Пушкина и настаивать, чтобы он помирился с ней. Пушкин сознался в своей опрометчивости и, несмотря на свой неуступчивый характер, был готов явиться к ней с повинной, но не успел – его отправили из Петербурга на юг. Однако примирение произошло, перед отъездом в апреле 1821 года поэт передал Катенину отречение от своей эпиграммы «Кто мне пришлет ее портрет». Будучи уже в Молдавии, поэт снова повинился перед Колосовой в стихотворении «В кругу семей» (1821).

После окончания ссылки осенью 1827 года Пушкин возобновил свои отношения с Колосовой. К этому времени Александра уже вышла замуж за известного актера В. А. Каратыгина, хорошего знакомого поэта. Она очень хотела поставить в театре «Бориса Годунова» Пушкина, но цензура не разрешила эту постановку.

В феврале 1837 года Александра Михайловна присутствовала на отпевании Пушкина в Конюшенной церкви.

Голицына Мария Аркадьевна

Мария Аркадьевна Голицына (1802–1870), ур. Суворова-Рымникская – внучка великого полководца А. В. Суворова, фрейлина, жена (с мая 1820 года) князя М. М. Голицына (1793–1870), камергера, действительного статского советника.

Мария Голицына была очень талантливой, имевшей хорошее музыкальное образование и прекрасный голос женщиной, оставившей глубокий след в художественном восприятии поэта. Ее пение очень высоко оценивали В. А. Жуковский, А. И. Тургенев и П. А. Вяземский.

Пушкин познакомился с ней, по-видимому, в Петербурге в 1818 году. Поэту очень нравилось, как она исполняла романсы, написанные на его стихи. Известно, что в южное путешествие он отправлялся очень неохотно. М. О. Гершензон считал, что причиной этому было сильное чувство Пушкина к Марии, и его очень волновала вынужденная разлука с любимой женщиной. И, действительно, вскоре после отъезда поэта, 9 мая 1920 года, Мария согласилась на замужество с князем Голицыным.

Тем не менее через некоторое время поэт снова встретился с ней в Одессе, где тогда жила ее сестра Варвара. По возвращении из ссылки в Петербург Пушкин возобновил свои встречи с Марией Аркадьевной. С. М. Дельвиг писала в это время, что поэт очень увлечен «некоей кн. Голицыной, о которой он пишет много стихов». В середине мая 1828 года она была в числе наиболее близких поэту лиц, приглашенных в салон Лавалей для прослушивания его «Бориса Годунова». В этот же период он вписал в ее альбом написанное ранее (1823) стихотворение «Кн. М. А. Голицыной».

Овошникова Евдокия Ивановна

Евдокия (Авдотья) Ивановна Овошникова (1804–1845) – воспитанница Театрального училища (в 1822), солистка балета. Она была дамой сердца Н. В. Всеволожского, приятеля Пушкина и его сослуживца по Коллегии иностранных дел, любителя театра и литературы, переводчика французских водевилей, члена литературного кружка «Зеленая лампа».

С Евдокией Пушкин встречался в 1819–1820 годах в доме у Всеволожского и на театральных вечерах. Он упомянул ее в послании к Всеволожскому «Прости, счастливый сын пиров» (1819). Позже, 27 июля 1821 года, Пушкин писал брату: «…Вот еще важнее: постарайся свидеться с Всеволожским – и возьми у него на мой счет число экземпляров моих сочинений… экземпляров 30. Скажи ему, что я люблю его, что он забыл меня, что я помню вечера его, любезность его… Овошникову его, лампу его – и все елико друга моего…»

В конце октября 1824 года, будучи в Михайловском, Пушкин писал Всеволожскому: «Не могу поверить, чтобы ты забыл меня, милый Всеволожский – ты помнишь Пушкина, проведшего с тобою столько веселых часов – Пушкина, которого ты видел и пьяного и влюбленного, не всегда верного твоим субботам, но неизменного твоего товарища в театре, наперсника твоих шалостей, того Пушкина, который отрезвил тебя в страстную пятницу и привел тебя под руку в церковь театральной дирекции, да помолишься господу богу и насмотришься на госпожу Овошникову…»

Видимо, поэт имел в виду Овошникову и Всеволожского, наметив план нового романа «Русский Пелам»: «Пелам выходит в большой свет и наскуча им вдается в дурное общество… Продолжает свою беспутную жизнь. Связь его с танцоркой…»