Текст книги "Жданов"

Автор книги: Алексей Волынец

 
Не скоро заживёт такая рана.
Он умер. Он ушёл от нас так рано.
О, сколько бы ещё он сделать мог
Для дела мира, для родного края.
Мы знаем – большевик не умирает,
Его дела – бессмертия залог ^{792} .
 

Но первым на смерть Жданова уже 1 сентября откликнулся Виссарион Саянов, которого наш герой два года назад снял с поста редактора журнала «Звезда»:

 
Гудят гудки за Невскою заставой,
И с гулом волны плещутся в гранит…
Да, путь героя пройден был со славой,
О нём в столетьях песня прозвучит ^{793} .
 

Как пример множества провинциальных публикаций приведём стихотворение из газеты «Бурят-монгольская правда»:

 
На плечи партии нежданно
Оно обрушилось… Навек
Ушёл из боевого стана
С кристальным сердцем человек.
Ушёл… Возможно ль?
Нет, не верьте!
Ведь вот он в центре баррикад
От рабства и от чёрной смерти
Отстаивает Ленинград.
Он здесь, наш Жданов, все мы слышим
Наказ, как Родине служить…
Пока живём, пока мы дышим,
Он будет в нашем сердце жить! ^{794}
 

Существовавшие рядом с культом личности Сталина «малые культы» давали свои плоды – Андрей Жданов был одним из популярнейших руководителей СССР, стоящих в народном сознании рядом с верховным вождём. И нельзя сказать, что это было результатом исключительно пропаганды – победа в великой войне, очевидные успехи в развитии науки и культуры справедливо связывались и с именем Жданова. Как вспоминал рязанский поэт Алексей Корнеев, в юности тоже писавший стихи на смерть нашего героя, «Жданов был одним из кумиров молодёжи, о демократичности которого ходили легенды» ^{795} .

Эта смерть не осталась без внимания и за рубежом: западные газеты в сентябре 1948 года разразились массой статей о неожиданной кончине второго человека в СССР. Так британская «Дейли экспресс» («The Daily Express») писала: «Жданов – ненавистник Запада… руководитель агрессивной антизападнической фракции в Политбюро». В газете «Тайме» («The Times») сообщалось, что Жданов руководил обороной Ленинграда «с умением и энергией, которые заслужили ему всемирное восхищение. Несмотря на свою беспощадность, он действительно пользовался преданной поддержкой населения города, и когда, наконец, натиск немцев ослабел, его влияние в руководящих органах Советского Союза ещё больше усилилось». «Ньюс кроникл» («The News Chronicle») в редакционной статье, посвященной смерти Жданова, писала: «Жданов был в своём роде великим человеком, и если верно, что он намечался преемником Сталина, то он заслуживал этот пост… И всё же он не был другом демократии. Именно Жданов, как вдохновитель Коминформа, объявил холодную войну Америке и Англии в Варшаве в сентябре прошлого года… Мы не знаем, было ли что-либо личное в его враждебности к Западу» ^{796} .

Западные СМИ отметили и обстоятельства смерти. Так «Манчестер гардиан» («The Manchester Guardian») писала: «Возможно, многим окажется трудным поверить, что его смерть была естественной». Ей возражала «Ньюс кроникл»: «Смерть Жданова была "естественной". Жданову мало кого приходилось бояться среди небольшой группы подлинных советских вождей» ^{797} .

Совсем иначе смерть Андрея Жданова восприняли коммунисты за пределами СССР. Для них именно он, официальный создатель Коминформа и автор множества открытых и закрытых посланий зарубежным коммунистам, был интеллектуальным лидером, непосредственным «голосом Москвы» во второй половине 40-х годов XX века. Один из известнейших художников Италии XX века Ренато Гуттузо, в 1940 году вступивший в подпольную компартию, участник партизанских бригад, застал смерть Жданова в польском Вроцлаве на Международном конгрессе деятелей культуры. Об этом художнику сообщил Александр Фадеев. «Я думаю, что ни Саша Фадеев, ни я не забудем голосов в развалинах Вроцлава в ночь, когда остановилось сердце Андрея Жданова… Жданов умер, он был, как всем известно, одним из лучших людей на земле: один из кристально чистых большевиков, твёрдый как кристалл. Наша война потеряла одного из наиболее доблестных воинов» ^{798} , – писал в октябре 1948 года Ренато Гуттузо. Освобождённый советскими войсками в жестоких, длившихся почти четыре месяца боях, стёртый с лица земли Вроцлав тогда ещё не был полностью восстановлен…

В конце октября 1948 года появилось два специальных постановления Совета министров СССР. 22 октября за подписью Сталина и управляющего делами Совмина Чадаева появилось закрытое постановление № 3957: «Об обеспечении семьи А.А. Жданова».

Вдове Зинаиде Александровне Ждановой правительство страны выплачивало единовременное пособие в размере 200 тысяч рублей и персональную пенсию две тысячи рублей. Пособия по 50 тысяч получали и сестры нашего героя – Анна Александровна и Татьяна Александровна Ждановы. За семьёй Ждановых сохранялись так называемое временное денежное довольствие в размере десяти тысяч рублей, государственная дача «с обслуживанием по линии Главного управления охраны МГБ СССР», легковая автомашина из гаража особого назначения и «право на лечение в Кремлёвской поликлинике» [19]19
  Заверенная копия постановления на бланке Совета министров СССР хранится в семейном архиве Ждановых.


[Закрыть].

Днём позже газета «Правда» опубликовала постановление Совета министров СССР об увековечивании памяти Андрея Александровича Жданова. Список мер, принятых в этом отношении, оказался внушительным. Город Мариуполь, где родился наш герой, переименовали в город Жданов. В его честь назвали Таганский район в Москве и Приморский район в Ленинграде, а также улицу Рождественку в столице. Присвоили имя Жданова Ижорскому заводу в Ленинграде, заводу «Красное Сормово» в Горьком (Нижнем Новгороде), Владимирскому тракторному заводу и Первой образцовой типографии в Москве. Стали носить имя Жданова Ленинградский государственный университет, Военно-морское политическое училище, Ленинградский дворец пионеров. Для студентов-отличников были установлены десять стипендий имени Жданова по 500 рублей: по четыре стипендии в Московском и Ленинградском университетах и две – в Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского.

Примечательно, что предложения Ленинградского горкома ВКП(б) о присвоении имени Жданова заводу «Большевик» и Ленинградской воздушной академии, а также переименование года Кронштадта в Ждановск приняты не были.

Согласно данному постановлению в 1949—1951 годах должны были издать собрание произведений Жданова и его официальную биографию. В связи с этим постановление возлагало на Институт Маркса – Энгельса – Ленина подготовку соответствующих материалов. Среди мер по увековечиванию памяти Андрея Жданова постановление предписывало и создание памятников ему в центре Москвы и Ленинграда. Кстати, поставленное у Кремлёвской стены надгробие Жданову из чёрного гранита очень не понравится его вдове – именно этим чёрным, пугающим камнем…

Но ни собрание сочинений, ни новые памятники в центре двух столиц так и не появятся. Работы в этих направлениях будут неспешно вестись до самой смерти Сталина, после которой его незадачливым наследникам станет совсем не до памяти Жданова. Сыграло свою роль и «ленинградское дело», начавшееся едва ли не сразу после смерти Жданова.

В конце сентября 1948 года Маленков будет проявлять особое участие в трудоустройстве двух ближайших помощников Жданова, его личных секретарей Александра Кузнецова и Владимира Терёшкина. Маленков поспешит доложить Сталину, что первый становится заместителем заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), а второй – заместителем заведующего Отделом внешних сношений ЦК.

Однако уже в феврале следующего года, всего через несколько месяцев после смерти Жданова, основные и наиболее влиятельные участники «ленинградской группы» Жданова попадут в опалу. Именно Маленков и стоящая за ним группировка во власти станут главными инициаторами и исполнителями «ленинградского дела». Группировка Берии окажет им в этом необходимое содействие.

«Ленинградское дело» – слишком большая и сложная история, чтобы подробно здесь на нём останавливаться, к тому же оно ещё требует детального изучения. Частично мы уже касались причин объединения всех бюрократических кланов во власти позднесталинского СССР против «ленинградцев». Смерть Андрея Жданова сразу сломала равновесие сил в политбюро. К тому же именно в 1949 году Маленков и Берия и стоящие за ним группировки в глазах Сталина добьются очевидных и крайне важных успехов. Вспомним, что в те годы Берия возглавлял спецкомитет № 1 по созданию ядерного оружия, а Маленков был главой спецкомитетов № 2 и № 3, разрабатывавших реактивную и ракетную технику и средства радиолокации. В условиях нарастающей холодной войны успехи в этой сфере придадут им ещё больший вес на сталинском олимпе.

Когда-то, в 1937 году, решая судьбу партийных руководителей Башкирии, товарищ Жданов высказался так: «Столбы подрублены, заборы повалятся сами».Теперь судьба подрубила главный «столб» ленинградцев, и забор повалился – к августу 1949 года были арестованы все их главные лидеры: Николай Вознесенский, Алексей Кузнецов, Пётр Попков, Яков Капустин и многие другие. Кузнецова арестуют прямо в кабинете Маленкова.

На «ленинградцев» повесят и реальные ошибки, которые у них действительно были, и те антисоветские преступления, к которым они не были причастны. В более «травоядные» времена дело ограничилось бы увольнениями или перемещениями на низкие должности. Тогда же, в октябре 1950 года, верхушку «ленинградской группы» после формально открытого, но не освещавшегося в прессе судебного процесса расстреляли. Были казнены Кузнецов, Вознесенский, Попков, Капустин – всего 23 человека из ЦК и высшего руководства РСФСР и Ленинграда. Свыше двух сотен высокопоставленных чиновников «ленинградской группы» получили различные сроки тюремного заключения. Порядка двух тысяч руководителей более низкого ранга уволили или перевели на «менее ответственную работу».

По сталинским временам размах «чистки» был не самый большой и свирепый. Но «ленинградское дело» буквально смело не только властные верхушки Ленинграда и области, потрепало руководство РСФСР, но и затронуло целый ряд областей и регионов, которые после войны возглавили «ленинградцы» – от Горьковской области и Эстонии до Крыма. В Крыму, например, на место арестованного и расстрелянного Николая Соловьёва, бывшего в годы войны руководителем исполкома Ленинградского облсовета, придут уже выдвиженцы Хрущёва, что вскоре во многом и предопределит судьбу этого полуострова.

После расстрела председателя Совета министров РСФСР Михаила Родионова и увольнения руководителя столицы Георгия Попова в Москву «выдвинется» Никита Хрущёв. Именно в тени подковёрной борьбы с «ленинградцами» и сложится группа его сторонников. Через несколько лет, сразу после смерти Сталина, клан Хрущёва в союзе с Маленковым уничтожит клан Берии, а ещё через четыре года скинет с вершин и самого Маленкова…

Бывший замначальника Следственной части по особо важным делам МГБ полковник Владимир Комаров, курировавший «ленинградское дело», позднее, перед собственным расстрелом в 1954 году, давал показания, как его инструктировал Абакумов, министр госбезопасности: «В Ленинград поехал я и ещё десять следователей… Перед отъездом в Ленинград Абакумов меня строго предупредил, чтобы на суде не было упомянуто имя Жданова. "Головой отвечаешь", – сказал он» ^{799} .

Имя нашего героя в связи с «ленинградским делом» не прозвучало. К тому времени он посмертно стал родственником Сталина. На похоронах отца Юрий Жданов был в обществе Светланы Аллилуевой. Молодые люди были знакомы ещё детьми, Светлана сочувствовала горю Юрия, и вскоре они сблизились, в апреле 1949 года стали мужем и женой. Несмотря на критику зятя за ненужную дискуссию с академиком Лысенко, престарелый властитель сохранял благожелательное отношение к сыну своего умершего друга. У Светланы и Юрия родилась дочка, внучка и Сталина, и Жданова – позднее она станет известным в СССР вулканологом, в наши дни живёт на Камчатке.

Когда же осенью 1952 года Юрий Жданов и Светлана Аллилуева разошлись, Сталин в привычной ему манере высказал дочери: «Ну и дура! В кои-то веки попался порядочный человек, и не смогла его удержать» ^{800} . В те дни имя Андрея Жданова уже будет упоминаться в следственных документах МГБ по «делу врачей» – Жданов будет объявлен главной жертвой медицинского заговора, наряду с неожиданно умершим в мае 1945 года Щербаковым. Формальным поводом к появлению «дела врачей-убийц» станут письма Лидии Тимашук об ошибках в диагнозе Жданова, о них «вспомнят» через четыре года в 1952 году. Среди арестованных будет и бывший личный врач нашего героя Георгий Майоров. «Дело врачей», как и «ленинградское дело», после сорока лет замалчивания и двадцати лет постперестроечной публицистики, ещё ждёт своего научного анализа. Но это уже другая история, обусловленная особенностями самодержавия стареющего Сталина…

Светлана Аллилуева оставила мемуары с предвзятыми, как у всякой разведённой женщины, но любопытными деталями о семье бывшего супруга:

«В 1949 году я вышла замуж за Юрия Жданова, сына Андрея Жданова. Мой отец тепло относился к нему и желал нашего брака…

Я знала Жданова (старшего. – А. В.)как человека безвольного, с больным сердцем, в общем приятного и мягкого. То, что его имя соединилось в истории советского искусства с мрачной полосой репрессий и гонений 1946 и 1948 годов, явилось результатом слишком усердной деятельности человека, являвшегося носителем и исполнителем воли других. В данном случае – моего отца…

В конце концов, его возненавидели все как исполнительного адъютанта и возможного "наследника Сталина" в партии.

Между тем, он на такую роль не претендовал и не раз повторял: "Только бы не пережить!.." (моего отца). У него не было амбиции для борьбы за власть: он бы её с удовольствием уступил сам.

В доме он был всегда под пятой у женщин – у сестёр, у жены. Жизнь дома крутилась вокруг единственного сына, его друзей, его интересов. Здесь бывали интересные и весёлые молодёжные вечера. Друзья Юрия из школы и из университета приходили сюда, не думая о "высоком положении" хозяина дома. Здесь помогли многим, чьи родители пострадали в 1937—1938 годах: дружба из-за этого не прекращалась. В этой семье не было злобных или жестоких людей. Но ограниченность, догматизм и нечто фанатическое проявлялось во многом» ^{801} .

Действительно, товарищ Жданов был фанатиком коммунистической идеи и Советского государства, нашего государства, но пусть его за это осуждают американские редакторы и издатели мемуаров Светланы Аллилуевой. Дочь Сталина многое знала о Жданове только со слов его сына и вдовы. И главное, она видела Жданова исключительно в окружении семьи или рядом со своим отцом – и там и там Андрей Жданов был мягким и покладистым, безусловно уступая пальму первенства старшему товарищу в государстве и любимой жене в доме. Светлане просто не довелось увидеть другого Жданова: командовавшего фронтами и вежливо ставившего на колени чужие правительства…

Зинаиду Жданову, свекровь, Светлана явно недолюбливала – вдова нашего героя была женщиной властной, не уступая характером невестке. Но главное, и Светлана отмечала это, Зинаида – убеждённая коммунистка, в душе осуждала покойную жену Сталина за самоубийство, и это не могло не ощущаться в семейных отношениях.

Светлана Аллилуева оставила своё свидетельство и об отношениях Маленкова, Берии и Жданова: «До марта 1953 года можно было всегда видеть Маленкова и Берия, гуляющими под руку. Они ходили парой, так и приезжали к отцу на дачу, и выглядели близкими друзьями. Эта дружба, очевидная для всех, вероятно, основывалась на взаимной поддержке друг друга в каких-то спорных вопросах. Взаимоотношения внутри Политбюро были сложными, запутанными и взаимно недобрыми… Жданов представлял собою некий противоположный полюс Маленкову и Берия» ^{802} .

После смерти главы семьи Ждановы остались жить в Кремле, в старом здании Оружейной палаты, где были квартиры всех членов политбюро. Сейчас на этом месте стоит Кремлёвский дворец съездов, построенный уже в 1960-е годы. Зинаида Жданова вместе с женой Климента Ворошилова продолжала работать в Высшей партийной школе, где в 1950-е годы появилась шутка, что они обе служат «наглядными пособиями по истории КПСС».

Смерть Сталина затронет и семью Ждановых. Уже весной 1953 года работника аппарата ЦК Юрия Жданова вызовут к одному из секретарей Центрального комитета Петру Поспелову. Когда-то Поспелов вместе с Андреем Ждановым был членом юношеского кружка нелегальных социал-демократов Твери. Но теперь перед Юрием Ждановым сидел не юный романтик революции, чудом выживший в колчаковском «поезде смерти», а опытный и осторожный бюрократ. Поспелов, ссылаясь на некое мнение ЦК, настоятельно рекомендовал Юрию Жданову «получить опыт местной партийной работы», то есть покинуть Москву. Сохранилось воспоминание о Поспелове самого Юрия: «В начале 20-х годов он работал в Твери вместе с моим отцом. Более того, они дружили домами, и по рассказам матери, сидя на коленях у Поспелова, который любил со мной играть, я называл его "Типтя" вместо Пети» ^{803} .

Теперь Пётр Поспелов предложил Юрию Жданову почётную ссылку на выбор – в Челябинск или Ростов-на-Дону. Юрий избрал последний вариант, так как хорошо помнил этот южный город, где жил несколько лет в детстве, когда Зинаида Жданова уходила от мужа к другому мужчине. С тех пор до самой смерти Юрий Андреевич будет жить и работать в Ростове-на-Дону.

После смерти Сталина вдову Жданова переселят из Кремля в ближайший к Красной площади жилой дом для членов правительства. В тревожные дни 1953 года маленькую Екатерину, внучку Жданова и Сталина, от греха подальше отправят к родственникам в Переславль-Залесский.

Все дальнейшие пертурбации на вершинах советской власти в эпоху Хрущёва и Брежнева обойдут семью Ждановых стороной. Зинаида Александровна пережила мужа на 42 года и умерла в 1990 году. Юрий Андреевич Жданов с 1957 по 1988 год работал ректором Ростовского государственного университета, был признанным специалистом в области органической химии. Он умер уже в нашем веке, в 2006 году, оставив, без преувеличения, огромное научное и публицистическое наследие.

Очень показательно, что в отличие от отпрысков, например, Хрущёва, сыновья и Жданова, и Берии, и Маленкова прожили достойные жизни, не променяли родину на зарубежные гранты, всю жизнь занимались отечественной наукой: Юрий Андреевич Жданов – доктор химических наук, Андрей Георгиевич Маленков – доктор биологических наук, Серго Лаврентьевич Берия – конструктор ракетных систем. Эти достойные биографии сыновей, среди прочего, тоже характеризуют непростые личности их отцов.

Пережившие «ленинградское дело» выдвиженцы Жданова впоследствии играли существенную роль на вершинах государственной власти СССР, достаточно напомнить не нуждающиеся в представлении имена председателя правительства Алексея Косыгина, министра обороны Дмитрия Устинова и одного из «серых кардиналов» политбюро Михаила Суслова.

Ближайший личный помощник Жданова, его секретарь Александр Николаевич Кузнецов, в разгар «ленинградского дела» был «сослан» из ЦК на работу в Литовскую ССР. Но после устранения с вершин власти Маленкова он вскоре становится первым заместителем министра культуры СССР, многие годы работает при известной Екатерине Фурцевой. Десятки выдвиженцев из команды Жданова более низкого ранга работали во всех звеньях партийно-государственного аппарата СССР в эпоху Хрущёва и Брежнева, когда наша страна достигла пика своего развития.

Нельзя не упомянуть некоторые аспекты памяти об Андрее Жданове, связанные с его военной деятельностью. Дислоцированной в Ленинградском военном округе 70-й стрелковой дивизии (это она в 1940 году штурмовала Выборг, в июле 1941 года наносила один из первых контрударов под Сольцами, в 1942 году форсировала Неву у Московской Дубровки, в 1944 году участвовала в Таллинской наступательной операции) 22 октября 1948 года было присвоено имя А.А. Жданова. Тогда ещё никто не знал, что подразделения дивизии имени Жданова в 1962 году высадятся на Кубе, повергнув в шок США, а с 1980 года будут вести боевые действия в Афганистане. Уже после распада СССР части именно этой дивизии останавливали резню в Абхазии, а позднее участвовали в обеих чеченских войнах.

В последний день 1952 года на Балтике был спущен на воду крейсер «Жданов». В 1965 году крейсер с именем нашего героя стал первым в СССР кораблём управления, предназначенным для координации действий флота в масштабах всего мирового океана.

До конца 1980-х годов XX века имя Андрея Александровича Жданова оставалось в историческом пантеоне советской власти. Его заслуги признавались официально, но без каких-либо попыток изучения практического и идейного наследия. Никакие его работы после 1956 года ни разу не переиздавались, не изучались и практически не упоминались. Пусть и положительные, но короткие, скупые строки в военных мемуарах, трафаретные официозные статьи к редким юбилеям – вот и весь уровень осмысления опыта и личности Жданова в позднем СССР.

В то же время на Западе политическая роль Жданова всегда привлекала внимание советологов и историков. Человек, считающийся за рубежом инициатором холодной войны и главным проводником идеологического сопротивления западным доктринам, не мог не стать объектом пристального изучения. Ещё в 1954 году Госдепартаменту США был представлен секретный доклад ЦРУ о соперничестве в высшем советском руководстве группировок Жданова и Маленкова с оценками влияния нашего героя. Этот доклад был рассекречен совсем недавно, но с конца 1950-х годов отдельные его части, касавшиеся характеристик Жданова, фактически определяли западную историографию по теме нашего героя.

За рубежом возникло целое направление в научной литературе, исследующее «ждановщину» и деятельность Жданова, как государственного руководителя, который наиболее успешно противостоял западному идеологическому давлению. У нас же на эту тему в массовом доступе присутствует лишь истеричный, хотя и многотиражный вой перестроечных «огоньков»…

Закономерно, что процессы распада нашей страны, Союза Советских Социалистических Республик, затронули и память об Андрее Жданове. Ещё до краха компартии и государства, 18 января 1989 года, появилось решение ЦК КПСС «Об отмене правовых актов, связанных с увековечением памяти А.А. Жданова». Горбачёвские «прорабы перестройки» цинично рапортовали: «В партийные и советские органы, средства массовой информации поступают многочисленные обращения трудящихся с предложением отменить правовые акты, увековечивающие память А.А. Жданова. ЦК КПСС обстоятельно изучил этот вопрос и принял соответствующее постановление. Установлено, что А.А. Жданов был одним из организаторов массовых репрессий 1930-1940-х годов в отношении ни в чём не повинных советских граждан. Он несёт ответственность за допущенные в тот период преступные действия, нарушения социалистической законности».

ЦК КПСС, которому оставалось жить три года, «внёс предложения об отмене принятых указов и постановлений, связанных с увековечением памяти А.А. Жданова, присвоением его имени городам, районам, посёлкам, улицам, предприятиям, колхозам, воинским частям, школам, техникумам, профессионально-техническим училищам и другим учреждениям и организациям, расположенным на территории республик, краёв и областей» ^{804} .

В течение 1989 года в агонизирующем Советском Союзе демонтировали все памятники Жданову, сняли его имя со всех возможных объектов. В том же году крейсер управления «Жданов» исключён из состава кораблей ВМФ и в ноябре 1991 года, за месяц до официального сообщения о прекращении существования СССР, продан частной зарубежной фирме на металлолом. В угаре «разоблачений» в Ленинграде (ещё в Ленинграде) чуть было не переименовали Ждановскую набережную на берегу реки Ждановка – едва вспомнили, что данное название существует с XVIII века и не имеет отношения к нашему герою.

Курганский облисполком принял решение о лишении статуса памятников истории зданий в Шадринске по улицам Октябрьская, 132, и Ленина, 138, связанных с памятью Жданова, «как не имеющих исторического значения». Один из центров советской металлургии – город Жданов снова назвали Мариуполем; в 1990-е годы он стал центром вывоза украинского металлолома в Турцию.

Примечательно, что на сайте, посвященном истории Мариуполя, к статье о переименовании города появился, уже в наши дни, весьма эмоциональный комментарий с запоздалым раскаянием:

«Мне стыдно и горько признаться, что я, 29-летний мужик, позволил горбачёвским краснобаям вовлечь себя в гнусное дело по переименованию нашего города Жданова. Прошу прощения у жителей города, которых я вовлёк в это гнусное дело… гнусность этого дела не в имени города – Мариуполь, а в том, что вся эта наша возня в составе инициативной группы была частью информационной войны против советского народа, в результате которой наш город подвергся разграблению и жизненные ресурсы его питают города врага» ^{805} .

Перестройка и последующие годы обернулись валом легковесных и истерических «разоблачений», в которых имя Жданова по частоте и накалу упоминаний уступало только совсем уж монструозным Сталину и Берии. Издававшиеся после 1991 года немногие научно-исторические работы (за последние 20 лет их в узкоспециальных изданиях насчитывается не более десятка), освещавшие биографию и деятельность Жданова, своими небольшими тиражами не могли конкурировать с многомиллионным потоком «жёлтой прессы». До сих пор в среде оседлавших отечественные СМИ людей, приватизировавших имя «интеллигенция», хорошим тоном считается пнуть память Жданова при каждом упоминании блокады Ленинграда.

Познавшие «истину» о Жданове из «перестроечной» публицистики даже сейчас продолжают дежурно возмущаться, едва заслышав это имя.

Так, в сентябре 2008 года «Литературная газета» опубликовала короткую заметку в десяток строк о шестидесятилетии со дня смерти Жданова. Заметка была помещена в юмористической рубрике и написана в пародийном жанре, имитируя стиль советского официоза, с таким окончанием: «Жданова уже давно нет, как нет города, улиц и площадей, названных в его честь, социалистический реализм уничтожен, безыдейность и аполитичность приветствуются. А литература и искусство от этого лучше не стали. Мягко говоря» ^{806} .

Реакция «общественности» последовала незамедлительно. Радио «Свобода» разразилось передачей «Культурный убийца», филиппика была не нова: «Жданов уж точно купил себе бессмертие ценой травли Ахматовой и Зощенко, без упоминания о которой невозможны их биографии. Да и блокадники помнят, какие деликатесы доставляли Жданову на самолётах, пока ленинградцы умирали от голода и хоронили своих детей» ^{807} .

Одновременно «Новая газета» завела ту же оперу в статье «Проба на ждановщину»: «"Литературная газета" почтила память погромщика писателей и музыкантов, который бранными словами отзывался о больших художниках слова Анне Ахматовой и Михаиле Зощенко… На его совести массовые аресты, высылки, расстрелы и тысячи жизней "классовых врагов"… В блокадном Ленинграде Жданов любил начинать день со свежих блинов. С Большой земли в осаждённый город для него доставлялись продукты, в том числе персики и вино. В то время, когда ленинградцы хоронили детей, умерших от голода, Жданов выкармливал медвежонка» ^{808} .

Стоит искренне восхититься фантазией этих авторов. Впрочем, в современных СМИ они совсем не одиноки. Есть надежда, что после прочтения книги, которую читатель держит в руках, он сам сможет соотнести безапелляционное творчество подобных господ и сложную биографию товарища А.А. Жданова.