Текст книги "Вперед, во все стороны - Ура!!! (СИ)"
Автор книги: Алексей Кулецкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Присутствующие на совещании у командира части заместители командира, начальники служб и командиры батальонов почти синхронно повернули головы в одну сторону и влюбленными глазами посмотрели на доктора. Такого количества восхищенных и любящих взглядов и такого количества общественного признания своих талантов док явно не ожидал и в меру сил пытался сделать "морду кирпичом", чтобы максимально соответствовать торжественности момента. Однако до него постепенно начинало доходить, что у подавляющего большинства присутствующих возникло острое желание избить его прямо в командирском кабинете, чтобы далеко не ходить и не пытаться потом отловить по всей территории части, или выковырять из лазарета, с дальнейшей перспективой там оставить. Из-за этого "Доктор Бинтик" всеми силами старался как-то пропасть из командирского кабинета под любыми предлогами, однако командирский рык – "Сидеть!" – пригвоздил его к своему месту намертво.
*****
Доктор был настоящим «помощником смерти». В гарнизонной поликлинике врачи иногда спрашивали прибывающих за помощью страждущих моряков – а кто у вас начмед, получив ответ кто, говорили обычно – «ну понятно...» и многозначительно кивали головой. Как врач он умер сразу же после назначения на должность начальника медицинской службы, всех заболевших сразу и бесповоротно сплавлял от себя подальше – в поликлинику, потому что «там врачи». Поэтому с лучезарно чистой и незапятнанной различными зеленками, марганцовками, мазями и прочей ерундой совестью, отдался на милость вала приказов, директив и прочих необходимых бумажек, без которых служба – не служба и медицина – не медицина, а так...
Командир, несмотря на то, что в жизни, как человек он был достаточно неплохой, тоже был выдающимся книжником и, желая вникнуть и все узнать, недолго думая обложил себя стеной из различного рода руководящих документов, которые страстно изучал в тишине, отгородившись от остального мира и запершись у себя в кабинете. Когда количество информации в командирской голове превысило некоторую критическую массу, он скрепя сердце, решил привести службу в части в соответствие "с требованиями руководящих документов", о чем незамедлительно объявил офицерам и мичманам части на пятничном общем совещании. А как у нас пишутся "руководящие документы"? В большинстве случаев – берется за основу старый документ и тупо передирается, иногда с небольшими коррективами в духе времени. Бывает порой, что выдумывается что-то новое, этому новому присваивается номер и все обязываются требования этого документа безупречно выполнять, но старую бумагу почему то отменить или признать утратившей силу забыли и поэтому они обе – получается вроде бы даже и действующие...
*****
В общем, как впоследствии оказалось – попытка приведения службы в «соответствие с требованиями» ничем, кроме всеобщего бардака не заканчивается. Стада различных грозных и не очень проверяющих, приходивших в часть почти как на прогулку, тоже не способствовали наведению порядка. Все потому что тот проверяющий, который пришел позднее, не читал, а может быть действительно, в отличие от предшественника прочитал тот «руководящий документ», чьих требований выполнение он пришел проверять.
Но вот опять же беда – никто с ним бедным, не провел нужной разъяснительной работы и поэтому основное содержание он понял как-то по своему, субъективно, отсюда и различие в оценках и последующих предписаниях по устранению недостатков. Потом пришел следующий проверяющий и посмотрев, сказал, что правильно будет вот так... ну и далее, по кругу. И вообще, на мой взгляд, не дело проверяющего, в звании капитана второго ранга как правило, заниматься проблемой оформления бирок на огнетушителе, ну не барский это уровень, а ведь доходило и до такого! Не нужно было для этого претендовать на звание умного человека и даже заканчивать академию.
Это был так, небольшой экскурс в недалекое прошлое, в начало двухтысячных, когда все изводили бумагу в промышленных масштабах и просто задыхались от нахлынувшего вала как правило никому не нужной бумажной писанины. А пока – проверяющие всем скопом дружно озаботились новым веянием – соблюдением режима секретности в части. Поэтому накинулись на начавшие появляться в широком пользовании среди военнослужащих мобилы. Прочие служебные вопросы отошли на второй план. У дежурного по части был срочно заведен журнал сдачи мобильных телефонов, как будто у него других занятий нет. Теперь дежурный, словно цербер из конуры, еще и гавкал на входящих в штаб и требовал сдачи в свой сейф драгоценных аппаратов.
Нельзя сказать о том, что офицеры и мичманы полка приняли эту идею с большим энтузиазмом и горели желанием сдать хоть ненадолго любимую игрушку пусть даже в сейф и пусть даже под охрану человека с пистолетом. Поэтому все шли на совещания с телефонами в карманах, предварительно отключив звук. Постановка на вибровызов тоже не сильно практиковалась, видимо народ опасался внезапного наступления оргазма прямо на совещании, если кто-то вдруг позвонит. Тем более, что звуки звонков в те времена особым разнообразием не отличались, так что слушать было особенно нечего. Шпионов среди военнослужащих части, в основной своей массе прошедших боевые действия, явно не замечалось, равно как и связей их порочащих; периодические же беспорядочные связи с "зеленым змием" в расчет как правило, не брались и порочащими в глазах сослуживцев не считались. Особым уважением пользовалось умение прийти "после вчерашнего" на службу чисто выбритым и отглаженным, с запахом хорошего парфюма, пусть и с красными, рачьими глазами навыкате.
*****
Итак, доктор – начмед и командир – «книжник»... вот и встретились два одиночества... как пелось в когда-то известной песне. Обложившись брошюрами и книжками, оба стали «приводить в соответствие». Командир – в части в целом, учитывая стратегический размах грядущих перемен, доктор – в своей маленькой санчасти, проведя предварительную артподготовку в виде коллективного «выноса мозгов» всем наличным медикам. За короткое время своего пребывания в части, док успел насолить многим, особенно его любили в подразделениях полка, где он нашел для себя подлинное золотое дно в виде личного состава. Кто работал когда-нибудь с личным составом – тот поймет автора, это частые ссадины, синяки и прочие прелести, о чем док особо не мешкая и ни с кем не советуясь без промедлений докладывал командиру. Командир, не слушая никаких объяснений, так же незамедлительно «вставлял пистон» комбатам и заместителям по воспитательной работе.
"Серебристоспинные статусные самцы", они же – батяни – комбаты и должностные лица рангом пониже, от подобного поворота дел явно не пребывали в восторге, равно как и не пребывали в восторге от поведения молодого выскочки и использовали любую возможность, чтобы сделать Пилюлькину какую-нибудь пакость. Появление в широком пользовании мобильных телефонов открыло новые горизонты в этом тяжелом, но увлекательном деле. Включить функцию "инкогнито" и наслать доктору всякой дребедени латинскими буквами вроде "сбора взносов в Фонд борьбы с проституцией в Зимбабве" – отныне стало считаться чем-то самим собой разумеющемся. Уровнем выше было прийти, будучи дежурным по части в столовую для проверки например, завтрака и, обнаружив в варочном цеху тараканов – запретить выдачу пищи, о чем сказать на утреннем докладе, под одобрительные взгляды отцов – командиров. Доктор тут же получал "нахлобучку" от кэпа, потом командир поднимал заместителя по тылу, а после доклада зампотылу приглашал дока "на второй сеанс". Короче говоря, "Жизнь – это способ существования белковых тел" (по Марксу), так вот этот "способ" кипел, бил ключом и радовал всех участвующих в этом действе всем разнообразием своих проявлений.
На всех общих совещаниях, аккуратно проходивших в части каждую пятницу, доктор сидел в конференц-зале на первом ряду, прямо напротив командира и преданно ловил каждое слово, периодически прося немного подождать, чтобы аккуратно пометить в специальный блокнотик очередную мудрую руководящую мысль. Были в этом конечно и свои издержки – это когда командир злой бывал, тогда вместе с мыслями, в доктора летели еще и командирские слюни, но... на что только не пойдешь, чтобы быть для всех примером в исполнении служебных обязанностей!
*****
Случай напакостить доку в очередной раз подвернулся как нельзя кстати. Доктор, как человек пока еще не семейный, мог позволить себе некоторые вещи, которые не могли себе позволить военные, которые должны были ежедневно «что-то приносить в клювике» и кормить голодных птенцов. Бинтик купил себе новый телефон! Это была «Нокиа» с цветным (!) экраном, ИК – портом и полифонией, поражавшей богатством звуков! Все остальные ходили, как полнейший отстой, с самыми простецкими аппаратами. Доктор счастливый носился по части неделю, показывая практически каждому встречному чудесный аппарат и поражая обалденным качеством музыки и звуков, несущихся из динамиков.
И вот, наступила пятница. Офицеры и мичманы части стали рассаживаться по своим местам в ожидании командира. Комбаты достали свои блокноты – мало ли что, может еще какая задача прилетит. С сосредоточенным видом от большого количества судьбоносных мыслей приплелся доктор и сел на свое любимое место в первом ряду. Затем появился со стопкой бумаг начальник штаба, а после появился и командир, раздалась команда – "Товарищи офицеры!", все встали – сели и началась монотонная тягомотина совещания с доведением требований очередного приказа свыше, разъяснений по этому поводу и подведения итогов за истекшую неделю.
Всеобщую нудность и уныние нарушил чудесный и чистый звук полифонической мелодии и вдруг затрепыхавшийся доктор, до этого сидевший неподвижно и почти не дыша, отрешившийся от мирской суеты и ловивший каждое командирское слово. В зрительном зале началось оживление, все пытались понять, где источник этой чарующей музыки и что за танец исполняет военврач.
Лицо кэпа из полусонного стало хищным и зловещим. Под любимый командирский вопль – "Доктор, ёб твою медь!!!", все еще трепыхающийся в поисках по многочисленным карманам камуфляжа источавшего чудесные звуки телефона, военврач был поставлен на виду у всех военнослужащих контрактной службы части – "к лесу передом, а к командиру задом и немного наклонен". Все дальнейшие акты, к пущему удовольствию собравшихся, были произведены под чудесную мелодию – "Тореадор". Как раз – в ритм! После командирского внушения – с наслаждением изнасилован всем штабом, под периодически повторявшиеся слова – "... а как же секретность!? Сколько можно повторять??", вдобавок ко всему с лишением некоторой части надбавки "за сложность и напряженность". С совещания лейб-медик выходил под довольные смешки командного состава батальонов понурый и периодически, как заклинание повторял – "Вот, мудаки-и-и-и-и"...
А тут еще и моряки болеть начали, санинструктор каждый день водил в поликлинику целые процессии... не дай Бог еще и мичманы с офицерами начнут... тогда вообще, хоть волком вой... Нужно срочно исправлять ситуацию и предложить что-то оригинальное, и чтобы командир оценил! А что нужно для того, чтобы люди не болели? Правильно – профилактика! Мероприятия по закаливанию! Понедельник был посвящен соблюдению режима секретности, где доктор получил "полную жопу морковок" еще раз и почти впал в отчаяние.
Как назло, командира в этот день с утра дополнительно раззадорил исполнявший обязанности комбата-раз, зампотех первого батальона. Он проспал на службу после содержательного выходного и не нашел ничего лучше, чем позвонить стоявшему дежурным по части помощнику НШ по мобилизационной работе и сказать, что задержится, потому что прорвало трубу и он залил соседей снизу. Что великолепный мобист добросовестно и изложил на утреннем докладе. "Ёб твою медь!!!" – заорал, брызгая слюнями командир, не сдержав нахлынувших эмоций, – "Он же живет на первом этаже!!! Каких нахер, соседей снизу?!!! Он чё???... Вы там чего, в первом батальоне, совсем с ума посходили? То замок у него заедает, то его соседи сверху залили, то дверь входную, блять заклинило, а теперь он – залил соседей еще и снизу??? Бомжей с Северной Заставы что ли??? Ну пиздец!!! Прибудет – немедленно его ко мне, пусть в часть переезжает вместе с семейством!" Командир был зол... Доктору было очень грустно... "Да пошли все в жопу!" – сказал зампотех, он же временный комбат – раз, замполиту, брызгая на себя одеколон и собираясь к кэпу на прием.
Наступил вторник, а с ним и его, докторский звездный час и всплеск всеобщей любви... Доктор взошел в зенит славы, какое-то время там побыл, потом быстренько оценил масштабы возможного ущерба для своей прически и, возможно – изображения и едва дождавшись окончания совещания, рванул к выходу... Возле крыльца штаба он налетел на матроса, озадаченно стоявшего перед кучей шлака...
*****
Кочегар в котельной части погасил и вычистил котел, нагрузил еще дымящийся шлак в тачку и неспешно покатил к выходу. Рабочий день только начинался и надрываться совершенно не хотелось. Работа выполнялась своевременно, никто не долбил по темечку со своими проверками – и слава Богу! На улице уже образовалась внушительная куча шлака, которую все никак не могли пристроить в ближайшие гаражи, для засыпки дороги в период предстоящего весеннего таяния снега, а в нее все подбрасывали и подбрасывали. В конце концов – одни топки были вычищены, другие наоборот – «раскочегарены», в части было тепло, из нужных кранов шла горячая вода. Работник лопаты и угля задумчиво покурил, постояв на улице, наслаждаясь утренним холодком и, отпихнув ногой скатившуюся глыбу шлака поближе к куче, побрел в свою комнатку, где на столе его терпеливо поджидала кружка с крепким чаем и пакет с коробкой макарон с мясом и бутербродами из дома. На шкафу с вещами транслировал какую-то музыку старый приемник... жить было можно...
"Колян, сходи в кочегарку, набери будь добр шлака" – сказал старшина моряку – дневальному после завтрака – "на плацу все линии уже затерлись, нужно подсыпать!" Времени до развода личного состава было еще достаточно для того, чтобы навести красоту. К тому же выпал хороший шанс прогуляться по свежему воздуху и уступить место на уже порядком осточертевшей тумбочке дневальному свободной смены, который был к тому же младше призывом. "Вот пусть он и постоит, а я прогуляюсь!" – промелькнула шальная мысль. Колян, несомненно как исполнительный и старательный матрос, в предвкушении свежего воздуха и возможности перекурить, одел бушлат, сунул в карман трехпалые рукавицы и прихватил с собой, особо не заморачиваясь, пластмассовое ведро для мытья полов с той мыслью, что потом его помоет и не спеша пошлепал в направлении котельной.
Куча шлака была просто великолепна! Совсем недавно ее сгребли трактором и своим правильным конусом и бушующими внутри, незаметно для наружного наблюдателя силами, она очень сильно напоминала вулкан. Колян, однако, будучи при исполнении обязанностей дневального, после бессонной ночи, был начисто лишен каких – либо сантиментов по этому поводу, просто взял в котельной лопату и так же просто вогнал ее в кучу без всякой жалости. Былая красота была безнадежно испорчена... Зачерпнув хорошую порцию, он отправил ее в ведро. Потом еще и еще. Вернув лопату жевавшему с блаженным выражением на лице бутерброд кочегару, взял полное "с горочкой" ведро и так же не спеша побрел к казарме.
Когда Колян проходил мимо штаба, у ведра почему – то вывалилось дно...
*****
Зампотех и замполит из первого батальона служили весело. Из-за докторских докладов оба получали по шапке попеременно и в злости на медика и желании ему нагадить, были солидарны. Пока штатный комбат был на месте, оба офицера, находясь к тому же в одном звании, отвечали за разные вопросы, занимались своими делами, практически по службе друг с другом не пересекаясь и не проявляя духа соперничества. Ситуация менялась в корне, когда у штатного комбата начинался отпуск или когда он еще по каким-то причинам некоторое время отсутствовал на службе. По законам жанра, командира батальона замещал на время отсутствия заместитель по технической части, замполит же на время отсутствия «большого» зама, оставался за него, поскольку он был замполитом «первого» батальона. Однажды так случилось, что они оба одновременно остались за своих начальников...
И вот тут, как-то случился казус. Как то раз, когда батальонный зам оставшись "за большого" занимался разгребанием бумажек и нерешенных вопросов в его кабинете, зампотех решил "употребить власть" и, оставшись за комбата, решил вызвать к себе замполита, чтобы указать ему на упущения по службе, потому что "оставшись за большого", тот совсем забросил родной батальон.
Характеры у обоих офицеров были достаточно амбициозные и разговор об упущениях принял несколько более высокие тона, чем это ожидалось изначально. В конце концов, властному зампотеху это надоело, он объявил замполиту выговор "за пререкания с ВрИО командира батальона", от имени ВрИО командира батальона и направился с рапортом в строевую часть.
Замполит сделал "руки по швам" и сказал – "Есть выговор!" Он не сильно огорчился. После очередной неудачной попытки перевезти домой недавно купленный диван из-за того, что древний ЗиЛ попросту не захотел заводиться из страха, что развалится окончательно, буквально через день вкатал зампотеху, он же ВрИО комбата, выговорешник "За неготовность техники к повседневному использованию" от имени ВрИО заместителя командира части по воспитательной работе. После чего так же отнес рапорт в строевую.
"Ну, писец! Вот это мы с тобой дали!" – озадаченно сказал временный комбат, почесывая затылок, когда до него дошла информация об объявленном взыскании... "Первый батальон, что с них взять... Клоуны херовы!" – сказал командир части, разрывая оба рапорта. После чего вышеупомянутые офицеры употребили перорально по окончании вечернего совещания у командира, закрывшись в своем кабинете некоторое количество разбавленного спирта, настоянного на апельсиновых корках, под магазинную пиццу и остались друзьями.
*****
«Боевые братья» – комбаты и зампотех – раз, успев как следует «подзарядиться» разбавленным спиртом, смешанным в определенной пропорции с «Карельским бальзамом» еще задолго до совещания в кабинете третьего комбата, все совещание сидели и дышали только в себя. Подобная весть застала их совершенно врасплох. Закусывание спирта сочным арбузом начинало понемногу сказываться, поэтому все трое сидели на своих местах и нетерпеливо ерзали. Команда «Товарищи офицеры!» – служившая сигналом к окончанию совещания, выглядела выстрелом стартового пистолета. Двое устремились к выходу, третий подсунул какую-то бумажку командиру на подпись.
"Доктор стой, блять!!! Иди сюда ты, помощник смерти с дипломом!!!" – заорал комбат – два на весь штаб, едва оказавшись за дверью командирского кабинета, закрыв ее "с той стороны", в спину спешно семенящему своей, несколько похожей на пингвинью походкой в сторону выхода, начмеда. "Вот пиздюк! Гавкнул и сразу – на съеб!" – цокнув языком, меланхолично в пространство, бросил комбат – три. "А давайте его поймаем и отпиздим!" – подал свежую идею зампотех первого батальона, временно оставшийся за главного и вывалившийся из командирского кабинета последним. "А..." – махнул рукой комбат – два, – "сейчас все равно мимо санчасти пойдем, там и загасим! Один хер – не уйдет далеко" – сказал он таким образом, чтобы ушедший в отрыв док услышал все.
Доктор слыша все, однако круглым дураком все же не был и не дал шанса своим преследователям на свое избиение в помещении санчасти, а рванул прямиком в сторону столовой, справедливо полагая, что комбаты за нам не побегут. Они и не побежали, а матюкнувшись вслед, так же втроем пошли для "дозаряда" к хлебосольному комбату – три, заодно пытаясь усмотреть нечто позитивное в намечавшемся на субботу мероприятии, по пути назвав Коляна, который ковырялся, убирая кучу шлака у крыльца – "Одноклеточным".
"Дозарядившись" до нужных кондиций, вышеупомянутые начальники разошлись, чтобы довести благую весть до своих подчиненных. Офицеры слегка попротестовали, скорее для проформы, но затем, согласившись с предложением искать в этом всем позитив, сообща занялись его поисками. Мичманы и прочие контрактники, облегченно выдохнув, пожелали всем удачи.
*****
И вот наступила суббота. Доктор с лыжами пришел самым первым и теперь ожидал возле крыльца штаба. Ему было чем гордиться – на фоне остальных военных, вооруженных армейскими лыжами, новенькие «Фишеры» в сочетании с такими же фирменными ботинками, смотрелись чем-то совершенно фантастическим. Еще несколько человек, практиковавших лыжные прогулки на ближайшем замерзшем и заснеженном болоте, притащили свои, видавшие виды и испытанные «в боях». Устав отвечать на вопросы вроде – «Не боишься, что могут внезапно сломаться?», доктор, памятуя злополучное совещание, отошел в сторонку, чтобы не смешиваться с «серой массой», так и не сумевшей оценить прекрасное.
Что такое армейские лыжи? На самом деле – прекрасная вещь! Но – это если вооружить их нормальными креплениями, смазать нормальной смазкой и приобрести нормальные ботинки. И чтобы за каждым военным был постоянно закреплен свой комплект, который будет периодически облизываться! Учитывая же извечный армейский бардак, обычная лыжная прогулка превращалась в китайскую пытку. Представьте себе ситуацию, когда в крепление, состоящее из скобы и ремешка, нужно вставить ногу в обычном армейском ботинке. К этому следовало бы добавить то, что лыжи были частенько из разных комплектов, одна – смазанная чем-то таким, вторая – вообще ничем. В таком случае ноги и лыжи жили как бы своей, отдельной друг от друга жизнью и когда правая лыжа хотела ехать вправо, нога хотела двигаться прямо, а в это же время левая лыжа, в сговоре с левой ногой, испытывала желание наступить на свою правую подругу.
Поворотов для них почему-то не предусматривалось, ноги бывало и поворачивали, лыжи – как правило, были более строптивыми и свободолюбивыми. Бывало и так, что военнослужащий входил в поворот на своем заду и "с перекатами", весь вывалявшись в снегу, а лыжи спокойно ехали дальше. Ужас, короче говоря!
*****
Подъехал «несколько тяжеловатый» после содержательного вечера командир. Без лыж. И без палок. Своего участия в «гонке звезд» кэп явно не планировал, судя по всему опасаясь положительной допинг – пробы и, в связи с этим, определив свои функции сугубо как контрольные, с секундомером. Военнослужащие с лыжами на плечах нехотя полезли на ближайшую сопку. Ее плоский верх позволял худо – бедно провести долгожданное оздоровительное мероприятие. Батальонные руководители сосредоточенно пыхтели, вполголоса матерились и лезли вверх вместе со всеми. Попутно обсуждая между собой, своими заместителями и командирами рот, как они сообща «будут пиздить и колоть лыжными палками между ягодиц этого херова докторишку, если этот урод не успеет далеко убежать». Доктор, слыша о своих возможных, отдаленных и не очень перспективах, особо не спорил и прикидывал свои шансы на то, чтобы прийдя к финишу в числе первых по – тихому свалить из этого злачного места, не дожидаясь церемонии награждения, от греха подальше. На то, что практически у всех несколько ненормально оттопыривалась та или иная часть одежды, кэп почему-то не обратил внимания, а может быть – просто не придал значения.
Наконец, на сопку вылез запыхавшийся командир, отдышался и приказал всем собравшимся построиться на исходной. Народ, чертыхаясь, начал одевать на себя принесенный спортивный инвентарь. Комбаты, втихую успев рассовать припасенное по карманам и под одежду поудобнее и каким – то чудом нацепив на себя лыжи, стояли в полнейшей готовности, таинственно улыбаясь чему-то. Кэп с видом стратега, обозначил ориентиры на местности, куда и как бежать, где старт и где этот долбанный финиш, чтоб его!
На старт! Внимание! Марш!!! – произнес командир несколько более вяло, чем следовало бы и щелкнул кнопкой секундомера. "Ну все докторишка, тебе пиздец!" – вполголоса, но чтобы слышали все, произнес второй комбат, ткнув медика лыжной палкой в зад. "Ы-ы-ы-ы... Андрей Борисович..." – с достоинством ответил доктор. Людская масса, вся в облаках пара от дыхания вполголоса чертыхаясь, пришла в движение. "Любители лыжных прогулок не претендуя на рекорды, а сугубо – для удовольствия, легко и вальяжно покатили "коньковым ходом" по снежной целине, доктор молотил впереди всех, пробивая лыжню, горячо желая подать всем пример в исполнении служебных обязанностей, быть отмеченным в лучшую сторону командиром, а еще горячее – не желая подставлять свою задницу под уколы лыжными палками не в меру расшалившихся комбатов.
Доктор рассекал воздух в гордом одиночестве, за ним плавно катились просто любители лыж, импровизированный пелотон "могучей кучкой" неспешно переставлял ноги, попутно незлым, тихим словом поминая все и вся, и пытаясь хоть немного наладить взаимодействие между ними и лыжами.
Представители подразделений, понимая, что доктора им в таких условиях не достать, решили обозначить ориентиры на местности, чтобы получить от лыжной прогулки максимальное удовольствие, а с доктором рассчитаться немного погодя. Впереди ведь еще долгие годы службы... Прямо по курсу постепенно вырастал скальный гранитный выступ, за который уходила лыжня, скрывая от посторонних глаз как ее, так и бегущих по ней военных.
*****
За выступом обнаруживался уютный распадок, защищавший лыжников от холодного ветра, дувшего со стороны Кольского залива. «Да пошло все нахер!» – в сердцах сказал комбат-два, скидывая с себя лыжи, воткнув палки в снег и что-то доставая из-за пазухи. За ним последовали и остальные. «Надеюсь, не сильно нагрелась» – комбат извлек на свет божий пол-литровую бутылку «Беленькой» и пакет с бутербродами, – «О! Смирновка! Э! Алё, гараж! А стаканы кто-нибудь взял?» – поставил вопрос «ребром» он, глядя, как первый комбат достает плоскую емкость. Как самый заслуженный, комбат – два поневоле взял на себя роль неформального лидера, который просто обязан «возглавить безобразие».
"Ну, Федорыч – хохол, в своем духе!" – произнес первый комбат, увидев как комбат – три извлек из камуфляжа бутылку "Немировской" – "И как же он без сала! М-м-м-м... с чесночком! Ты просто душка!" – восхищенно отметил он. Намечался небольшой внезапный пикничок на свежем воздухе. Остальные офицеры тоже доставали из тайных уголков своей одежды различные вкусности, а на захватившего пластмассовый стаканчик посмотрели с настоящим почтением, как на спасителя ситуации. "Ну, давайте, начисляйте уже! Не то скоро слюнки побегут!" – поторопил комбат – три.
Пластиковый стаканчик пошел гулять по кругу, наполняемый прозрачной жидкостью твердой рукой строго по определенную черточку. Завязался непринужденный разговор, о том, о сем, о наболевшем и актуальном. Мероприятие по "закаливанию" плавно переросло в мероприятие по "сплочению" воинского коллектива. Собравшийся народ сначала периодически поглядывал на часы, прикидывая, когда начинать бежать в финишу, потом перестал... "Ну и хер с ней, с этой лыжней!" – решили в коллективе и тут же единогласно поддержали.
Когда последняя капля припасенной чудесной огненной жидкости перекочевала в стаканчик, а из него – вовнутрь, комбат – два, на правах лидера коллектива, икнув и выдохнув сказал – "Ну все, хорош! Пошли к финишу! Как бля... ик-к... нибудь..."
*****
Командир с интересом наблюдал за тем, как из-за сопки постепенно выезжают лыжники. Доктор красиво летел впереди всех, видимо лавры победителя, а проще говоря – возможность избежать неприятного неформального общения с представителями подразделений, не давали ему покоя. За ним не спеша и в свое удовольствие ехали «любители лыжных прогулок», всемерно оздоравливаясь и закаляясь, затем семенили офицеры штаба. Основная группа по-видимому задерживалась, в силу своей никудышней физической формы. Фотокорреспонденты и просто корреспонденты различных масс – медиа стояли в полной боевой готовности, зрители держали в руках охапки цветов, для того, чтобы осыпать ими участников лыжной гонки.
Постепенно Солнце начало меркнуть, командирское настроение – портиться, а тучи – сгущаться... Кто пришел к финишу, тот пришел... но основной группы не было...
Последний раз командир в таком количестве хватал ртом воздух, когда, выйдя за территорию госпиталя и сев в свой УАЗик, увидел изображение своего водителя. Водила, по прозвищу Димедрол, в ожидании кэпа решил согреться, поэтому достал из заначки в салоне своей машины емкость с "огненной водой" и успешно влил в себя, пользуясь моментом. Закусив чем-то душистым и наевшись зубной пасты, он подумал, что если будет дышать исключительно в себя, то останется незамеченным, потому что кэп имел много друзей, а потому сам испытывал некоторую тяжесть после содержательной встречи.
Сгубила тогда Димедрола излишняя заботливость и почтение к своему начальнику. Когда командир, пройдя все процедуры и осмотры снова ввалился в свою машину, он повернул свое неподражаемое лицо к кэпу и сказал, дыша исключительно в себя – "Ну что Батя, куда еще поедем?..."
Основная группа, выползши из приютившего ее распадка, живописно приближалась в финишной линии, только – с другой стороны, со сложенными на плече лыжами и опираясь на палки, держа их в одной руке, оживленно беседуя между собой. Кто-то "из толпы" тихонько напевал песню из репертуара группы "Любэ" – "только мы с конем по полю идем... мы с конем вдвоем по полю идем...", не обращая внимания на окружающих. Вопрос, кто из них – конь они, будучи людьми очень тактичными и деликатными, по – видимому решили не поднимать...
Кэп, глядя на бредущих сначала не нашел подходящих слов, как будто ему не хватало воздуха, потом тихонько начал икать и заикаться, а уже после этого – его что называется, понесло. Разбрызгав в окружающую среду весь запас драгоценной слюны, пообещав всем устроить веселую жизнь и наказать тоже всех, он схватил радиостанцию и приказал водителю быть в готовности к выезду. В радиостанции что-то прошипело и отключилось. Кэп сунул рацию в карман бушлата, повернулся и засеменил по тропинке к краю сопки, втянув голову в плечи. Потом взмахнул руками и скрылся из поля зрения.
В воскресенье весь день было тихо. Подведение итогов лыжной гонки и награждение победителей состоялось в понедельник. Доктор снова "попал под раздачу"...
СВМС – Север. Воен. Мор. строй. – бывшее строительное управление Северного флота.
