Текст книги "Никогда не было, но вот опять. Попал 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Борков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Ладно, будем следить и будем думать, может что и придумаем. Если и, правда, что в саквояже монеты то обидно, понимаешь! Такой куш мимо нас проплывает. Может деда к этому делу подвязать? Если дед впишется, то шанс не только расспросить о том, о сем людей золотопромышленника, но, и лишним золотишком разжиться, вполне реален. Но на это старый кержак вряд ли пойдет. Очень уж он варнаков не любит и уподобляться им не станет.

Дойдя до ближайшего переулка, я оглянулся: Голубцов с охраной входили во двор дома, где они квартировали. Парней видно не было. Вовремя сховались. А нет, вон Тор из переулка вышел и в мою сторону глядит. Я призывно помахал ему, показывая знаками, чтобы все шли ко мне. Тор понятливо кивнул, и чрез пару минут вся четверка была возле меня.

– Охрану видели? – Спросил я.

Парни закивали головами, подтверждая, что видели и увиденное их на подвиги не вдохновило. Тоха же выразил свое впечатление предельно кратко:

– Да уж…!

– Ну, что Тор, по прежнему настаиваешь повязать их всех на дому? – Спросил я немного озадаченного Тора.

– Здоровы больно и, похоже, револьверы у них в карманах, а если они еще по ночам и дежурят, то без стрельбы не обойтись.

– Теперь уж точно дежурить будут. Саквояж стеречь.

– Немтырь, а на фига нам этот Голубцов сдался? – Выразил общую мысль непосредственный Тоха.

Я посмотрел на парней, явно вполне согласных с высказанным мнением и только уже выработанная привычка подчинятся мне, не давала им высказаться напрямую.

– Что все так думают? – Напрямую спросил я.

– Нет ну, правда, Немтырь! Чего ты хочешь у него узнать? – Высказался Белый.

А ведь прав Белый. Я ничего парням не рассказал о роли Голубцова и его хозяина Хрунова в деле Голована. Они следили за ним, считая это новым развлечением, которое придумал для них неугомонный Немтырь. Что-то я последнее время туплю сильно. Забегался наверное.

– Голован со своей бандой не сам по себе варначил, а на своего можно сказать хозяина, Фрола Хрунова – золотопромышленника и миллионера, работал. Ему он награбленное золото сплавлял и отдавал участки, тайных старателей, которых бандиты убивали. А связь с Хруновым держал через посредника – Ефима Голубцова. Наверняка ни Голубцову ни Хрунову не хочется лишаться прибытка, который шел им от Голована. Вот Ефим и суетится. Вполне может поискать подходы и к другим бандитам, что в городе остались. А еще он интересовался у ювелира, куда Голован девался.

– Понятно. – Сказал хмурый Тор. – И что теперь делать будем?

– Пока следить. Особенно если он будет встречаться с кем-то из местных уголовников.

– А как мы узнаем уголовник тот или нет? – Спросил Грек.

– Если он пойдет на встречу с кем-нибудь, скажем на «Гору» или еще куда, то можно местных пацанов спросить, кто, мол, здесь живет. Мельчишки о своих соседях обычно знают многое, если не все. Но расспрашивать нужно осторожно, мало ли кем сами пацаны являются, может сами, наподобие того же Никитки-Шмыря, мелким воровством промышляют и у тех же воров в учениках ходят. Расспросами ты Грек занимайся у тебя вроде это не плохо получается.

– Ладно. А сейчас, что делать будем? – Спросил Белый

– А сейчас пожрать сходим. Выбирайте где будем обедать? Дома снова кашу лопать или в трактир пойдем, как белые люди.

– Пошли в трактир! – Единогласно постановили парни.

– Ну, кто бы сомневался. – Усмехнулся я.

После обеда я проинструктировал парней:

– Белый, Тоха и Грек к часам четырем снова пойдите к дому, где Голубцов с компанией квартирует и последите за ним, если он куда пойдет. Белый с Греком cледят за «объектом», ты Тоха чуть отстав следи за ними. Мало ли что. Вдруг их повяжут, тогда бегом к нам с Тором. Я думаю, что этого не случится, но как говорится «бережёного и бог бережёт».

– А не бережёного конвой стережёт. – Чуть не хором отозвались, научившись от меня «плохому» парни.

– А мы с тобой пойдем к портному. – Сказал я Тору. – Будешь на машинке шить учиться. А вы не гогочите. – Это я парням. – А то и вас заставлю на машинке шить. Ну что! Один за всех! – Бросил я подзабытый клич.

– И все за одного. – Проревели довольные парни. И Митька-Тор не отстал от них.

Портной Хайкин встретил нас как родных и сообщил, что все по моему заказу достал и охотничьи костюмы почти готовы. Осталось только примерить и окончательно прошить. Не готов только мой новый выходной костюмчик, но и он уже на выходе. Я пообещал завтра с утра прислать парней на примерку, а сейчас вместе с Тором, померили свои охотничьи костюмы. Абрам лично суетился возле нас в надежде на новые заказы. Я уверил его, что работать буду только с ним, и новые заказы обязательно будут, но позже.

– Абрам Семенович вот этого юношу нужно научить работать на швейной машинке. Не смотрите, что он с виду неуклюж, на самом деле он памятлив и быстро соображает, да и руки у него растут из нужного места. Так что принимайте ученика.

Хайкин внимательно и чуть насмешливо оглядел несколько сконфуженного такой характеристикой парня и сказал:

– Рад с вами познакомиться молодой человек. Меня зовут Абрам Семенович, а вас как величать?

– Митька я. – Буркнул Тор. – Но тут же поправился. – Дмитрий Щербаков.

– Ну что ж Дмитрий жду вас завтра с утра на учебу.

Митька-Тор кивнул, а я обратился к портному:

– Абрам Семенович, вы прикиньте, что мы будем вам должны за все.

– Уже давно посчитано молодой человек. И кстати я ведь так и не знаю вашего имени.

– Неужели я в прошлый раз не представился? – Удивился я.

– Увы, молодой человек. Все что мне известно про вас, так это только то, что вы не внук Ротшильда, но, несмотря на это прискорбное обстоятельство, всё-таки платежеспособны.

– Прошу извинить меня, уважаемый Абрам Семенович, за мои не совсем светские манеры. Поэтому представляюсь – Алексей Забродин, пока никто, но в будущем надеюсь стать «владельцем заводов, газет, пароходов». Усиленно над этим работаю. – Поддержал я шутливый тон Хайкина.

– Вот как! Тогда бог в помощь в ваших начинаниях. Надеюсь, что достигнув намеченных высот, вы не забудете бедного портного.

– Я не бросаю тех с кем работаю или дружу. Если и вы будете работать со мной, то и вас не брошу. – Серьезно высказался я.

Абрам, чуть прищурясь оглядел меня, и произнес:

– А ведь вы не шутите.

– Не шучу. Но вернемся к нашим баранам. Так сколько я вам буду должен за весь комплекс услуг?

– Изящно выражаетесь: «комплекс услуг». Так вот, за весь как вы выразились «комплекс услуг» вы должны заплатить…. – Хайкин задумался и наконец, назвал сумму, которая, на мой взгляд, была завышена раза в два. Испытывает он меня что ли? А ведь, пожалуй, и правда испытывает. Вон как глазом косит насмешливо. Достали эти аборигены своей готовностью торговаться по любому поводу. Ну что ж, надо соответствовать.

– Абрам Семенович про Ротшильда вы уже в курсе, но и Рокфеллеру я не родственник. И вообще я почти что сирота, а вы пытаетесь сироту, мягко выражаясь, нагреть. Откуда такие умопомрачительные цифры? Калькуляцию по пунктам предоставьте.

Тот растерянно спросил:

– Простите, что предоставить?

Ага, сбился с курса старый еврей. Тогда прижмем немного.

– Калькуляцию по каждому пункту. Например, костюм охотничий: ткани столько-то аршин, цена аршина и сумма по ткани, пуговиц столько-то цена одной и сумма за пуговицы, ниток ушло и сумма по ниткам, износ швейной машины и сумма, труд работников, цена часа работы, количество часов и общая сумма по труду и, наконец, общая сумма за костюм плюс процент рентабельности. И все это письменно, пожалуйста, чтобы я мог проверить по цене материалов в других местах. Вот как-то так.

Хайкин изумленно смотрел на меня, похоже впервые за время нашего разговора, чувство юмора, ему изменило и он выглядел несколько растерянным. Я же ответил ему взглядом кротким, но твердым, зря что ли Гашека читал. Наконец он пробормотал:

– Но так никто не делает.

– Пусть не делают, это их право, а мы сделаем. – И, выдержав приличную паузу, я сказал. – Но я готов к конструктивному диалогу в вопросах цены. Короче, любезный Абрам Семенович урежьте осетра раза в полтора, сделайте мне скидку как постоянному и оптовому клиенту и мы договоримся без калькуляции.

После этих слов до Хайкина стало доходить, что привычной торговли не будет, и малолетний сопляк не только не хочет по– настоящему торговаться, но еще и относится к этому увлекательному занятию как к ненужной трате времени. И, похоже, насчет цен вполне осведомлен. Осознав это, Абрам Семенович ухмыльнулся и задал неожиданный вопрос:

– Скажите Алексей, случайно ваша мама не еврейка?

– И мама, и бабушка, и даже прабабушка – русские, но корни у них кержацкие и к евреям отношение не имеющие. Или вы полагаете, что будь я евреем, нам было бы проще договориться?

– Не думаю, чтобы было бы проще. Но суть в другом. Вы, несмотря на ваш совершенно юный вид, производите впечатление взрослого и искушенного в торговых делах человека. Странно это.

– Помилуйте, что же здесь странного? Вот если бы я сразу согласился и переплатил бы вам как минимум раза в полтора, вот тогда было бы странно. А так вполне нормально и ожидаемо. Просто торговаться я не люблю, потому и пришлось вас попугать калькуляцией. А теперь назовите нормальную цену.

– Гм…. Пожалуй с такой хваткой вы действительно станете «владельцем заводов и пароходов».

– Даже не сомневайтесь. Но мы опять отклонились от темы. Озвучьте, наконец, сумму.

– Экий вы торопыга, молодой человек. Ну что ж…. – И кутюрье наконец родил сумму моих трат.

– Ну, вот совсем другое дело, хотя на мой взгляд, и это цифра несколько завышена, но будем считать, что все в пределах статистической погрешности. Надеюсь и обучение работе на швейной машинке отражено в названной сумме.

– Разумеется, молодой человек. Уж не подумали ли вы, что я буду работать бесплатно?

– И в мыслях не держал. Как сказал один умный человек: «Денежные отношения – самые чистые отношения. В них нет ни ненависти, ни любви, одна арифметика».

– Ну, с этим утверждением можно поспорить, но я не буду. Когда мы с вами произведем расчет.

– Дня через три мы к вам подойдем, тогда и расчитаемся. Надеюсь, что к этому времени у вас все будет готово?

– Постараюсь за три дня всё дошить. Так что через три дня жду вас с деньгами.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Попрощавшись с портным, отправились к сапожнику. Там тоже все шло к концу, берцы были почти готовы и уже сейчас выгодно отличались от нашей с Архипкой самодельщины. Подумав немного я заказал парням по тем же размерам, что и берцы, обычные сапоги, а себе туфли. Выдал под это дело аванс. Удостоверившись, что все идет по плану, пошли с Тором в свое временное пристанище, где нас ждал сюрприз в лице городового Игната Горлова, которого дядька Никифор, угостив самогонкой, поил чаем.

Завидев нас, Горлов разгладил усы и поздоровался. Я со всей любезностью ответил:

– Здравствуйте Игнат Степанович. Позвольте спросить, что привело вас в наши «палестины»? Долг службы полагаю.

– Да вот мимо проходил и решил заглянуть: узнать как вы тут устроились, ну и поговорить с вами господин Забродин

– Поговорить со мной! – Непритворно удивился я. – И о чем же вы хотите поговорить? Неужели что-то случилось с Дарьей Александровной?

– С госпожой Зотовой все в порядке. А вот о её родственнике хотелось бы узнать по подробней. Его случайно не Сивый зовут?

Вот это номер! Дермидонт то наш оказывается, ко всем прочим талантам, и в полицию постукивает или по старой дружбе только городовому Горлову?

– Сивый? – Еще больше удивился я. – Гурьев Артемий Николаевич его зовут. Племянник тюменского исправника, но он человек молодой. Видимо по поручению дядюшки интересовался Дарьей Александровной. Я его дядюшку не знаю, но вряд ли его фамилия Сивый. Он наверняка человек солидный и благонамеренный, а «Сивый» это кличка какая-то.

Вовремя я вспомнил про этого Артемия, что мной и знахаркой интересовался. Всяко лучше назвать реального человека, чем придумывать несуществующего. Поговорить с этим Артемием Горлов вряд ли сможет, а вот справки навести ему вполне по силам. После моих слов о тюменском исправнике, городовой несколько сник, но окончательно не сдался.

– И где же, позвольте спросить, вы с этим Гурьевым виделись?

– В Сосновке, где ж ещё. Приезжал Артемий к нам в село по каким-то своим делам. Там я с ним и познакомился, можно сказать сдружился. Уж очень интересный человек, Артемий Николаевич. Умен, образован, рассуждает обо всем здраво, книгу вон писать собрался. А вы про какого-то «Сивого» говорите. Я никакого «Сивого» не знаю.

– Гхм…. Видимо я чего-то попутал. – Обескуражено пробормотал Игнат.

– Бывает. – Философски заметил я. – Кстати, господин Хренов, Дермидонт кажется, его зовут, Дарье Александровне больше не докучает? А то если она мне на него пожалуется, то даже не знаю что с ним и делать. Придется тогда господина пристава побеспокоить.

– Не придется. Уехал Дермидонт, сбёг.

– Вот даже как! От чего же он убежал? – Полюбопытствовал я.

– Испугался! Говорит, что черти его выпотрошить хотели.

– Ктоо! Чертии! А они зеленые? – Вылупил я глаза, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Мельком глянул на греющего уши Тора, которому даже пришлось отвернуться, чтобы смехом не выдать себя.

– Кто зеленый? – Спросил сбитый с толку городовой.

– Как кто? Черти, конечно. Если черти зеленые, то значит у него «Белая горячка». Это болезнь такая, от водки приключается.

– Нет. Говорит, что черти черные были. – Обалдело произнес Горлов. Чем окончательно добил Тора. Тот покраснел, закашлялся и выскочил из комнаты наружу. Игнат проводил его взглядом и повернулся ко мне, чтобы о чем-то спросить. Но я опередил его сказав:

– Ну, если черти черные, то даже не знаю что и сказать. Думаю, что черные черти, гораздо хуже, чем зеленые, злее намного. Вон даже выпотрошить беднягу хотели. Зеленые черти тоже не подарок, но они как-то подобрее будут. В любом случае – допился Дермидонт до белой горячки. Вам надо было его к доктору свести. Пусть бы тот его полечил, а вы его отпустили.

– Дак кто же знал. – Произнес вконец обескураженный городовой.

– Ну да бог с ним с Дермидонтом. Господин Горлов, может по рюмочке с устатку? – Предложил я.

Но у Горлова, видно стояли перед глазами злые дермидонтские черти, и он решил не рисковать. Замахав отрицательно руками, он быстро попрощался и ушел, громыхая по порогам неизменной саблей. Я же упал на лавку, чтобы хорошенько прохохтаться.

Показавшаяся через минуту после ухода городового, красная вся в слезах, Митькина физиономиязаставила меня снова зайтись в пароксизме смеха. Митька, глядя на меня, смеяться уже не мог. Он только икал и слезы текли по его покрасневшему лицу. Спустя некоторое время, проикавшись и вытерев слезы, Митька сказал:

– Ох! Чуть не помер. Ты так больше не говори, а то пузо от смеха лопнет. А городовой… – И Митька снова захихикал, видимо вспомнив обескуражено-обалделую физиономию городового второго разряда Игната Горлова, после моего спича о зеленых чертях.

– А что городовой? Горлов не глуп, вцепился в меня как клещ. Образования мужику не хватает, потому мы так легко и отделались. Только черные черти и спасли. Хорошо, что пацанов заставил морды сажей вымазать и чертей сыграть, а то бы погорели. Блин! Теперь и Голубцова нельзя трогать. – Досадуя на стечение обстоятельств, произнес я.

– А почему нельзя? Давай и его как этого Дермидонта попугаем.

– Где мы его попугаем? В доме, где эти обломы засели мы его не возьмем. Видно, что люди опытные, быстро нас всех на ноль помножат. У любовницы в доме прихватить? Тоже не вариант. Нам ведь с этим Голубцовым побеседовать надо вдумчиво и без свидетелей, а тут баба.

– А что ты у него узнать хочешь? – спросил Митька-Тор.

И правда, чего это я в этого Голубцова вцепился? Что такого он мне может поведать. Ну, подтвердит он мои подозрения, насчет его связи с Голованом, и что? Похоже, я с этим Голубцовым и его хозяном Хруновым возбудился не по делу. Справедливости возжаждал что ли. Но если честно, то хочу не только этих утырков наказать, но и надеюсь легких денежек с них слупить. Но как говорил один персонаж из культового фильма: «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе». Как бы эта ноша не оказалась для нас слишком тяжелой.

– Хотел узнать у него, что за дела были у него с Голованом. И главное, узнать, что он хочет затеять после смерти Голована. Но мы в городе уже столько дел наворотили, что еще одно, пожалуй, лишним будет. В полиции ведь не дураки работают. Могут в конце концов и на нас выйти. Тем более Горлов уже роет потихоньку и кое-что нарыл. Поэтому мы этого Голубцова пока трогать не будем, но в покое не оставим, последим ещё.

Вечером, часам к десяти заявились наши «топтуны-любители», следившие за «объектом».

– Ну что парни, куда сегодня ваш подопечный ходил или может дома сидел?

– А ты Немтырь прав оказался. «Объект» и два охранника взяли извозчика и поехали на «Гору» к какому-то Митрофану Сычёву или, как они его назвали, Сычу. Пробыли у этого Сыча около часа и вернулись назад. «Объект» по дороге домой этого Сыча материл. – Доложил Белый.

– Откуда ты такие подробности знаешь? – Удивился я.

– А он и на «Гору» и обратно с ними на пролетке ехал. – Сдал приятеля Тоха. – Прицепился сзади и ехал, мы как собаки следом бежали. Правда его под конец кучер заметил и чуть бичом не огрел.

– Белый я тебе, что говорил? Зачем рискуешь и внимание привлекаешь?

– Да не обращают они на пацанов никакого внимания, вот я и прицепился, зато все слышал, что они говорили.

– Что прямо при кучере и разговаривали?

– А он, похоже, с ними вместе. Спрашивал «объект» у него про Сыча и тот ему все, что знал, рассказал.

– Ну и что за птица этот Сыч?

– Кучер сказал, что на «Горе» он главный, «Иваном» его обозвал и, что с Голованом у них вражда была, но Голован помер и теперь он еще с одним «Иваном» из-за рынка спорят. Того «Ивана» вроде Захар зовут фамилию не расслышал, толи Драчин, толи Грашин, кличка у него Годный.

– Откуда такая. – Удивился я странной кличке.

– Вот и «объект» спросил: «Почему Годный?», а тот сказал присказка такая у этого Захара, мол, про что ни спросишь, у него все или годное, или не годное. Вот они и решили завтра к этому Годному заехать.

– Ну и где живет этот Годный?

– Не знаю я там на повороте не удержался и свалился, а кучер заметил и чуть бичом меня не огрел.

– Ладно! Если надо будет, выясним, где этот Годный обитает. А ты Белый больше на глаза этим утыркам не показывайся. Если что, то поменяетесь местами с Тохой. Он с Греком будет следить за «объектом», а ты за парнями будешь приглядывать. Но вообще, молодцы – отлично справились.

Выходит, что ищет Голубцов замену Головану. Видимо хорошие деньги приносил Гаврила Шубников ему и его хозяину Хрунову. Один Рябой со своей шайкой золота добывал не мало, так еще городская банда потрошила залетных старателей, желавших подороже продать тайно намытое золотишко. Но, пожалуй, самый большой доход Хрунову приносили участки, что тайные старатели разыскивали в тайге. Рябой старателей убивал, а участки Хрунов столбил за собой. Голубцов тоже свой процент получал, курируя Голована, и процент явно не хилый. Вон как суетится, пытаясь замену Головану найти.

Белый говорит, что материл Сыча «объект». Это может означать, что не повелся Сыч на заманухи Голубцова или запросил слишком много. Самого Сыча поспрашивать? Нет, ну его на фиг, а вот использовать, для отвлечения внимания от нас, если вдруг удастся Голубцова пригнобить вполне возможно. Тоесть как-то, пока не знаю как, прихватить Голубцова, поспрашивать осторожно, ограбить до нитки и оставить неявный следок, ведущий к Сычу. Пусть тогдаГолубцов или сам с Сычом разбирается или полицию на него натравит, что мало вероятно, поскольку сам по уши в уголовном дерьме завяз. Если эти двое с присными перебьют друг друга в результате разборок, то плакать не буду, а совсем даже наоборот. Что-то не осталось у меня в этой жизни никакой жалости к бандитам всех мастей.

Надо же, план начал понемногу вырисовываться. Осталось придумать как того Голубцовавзять за хобот и хорошо бы с деньгами. Время еще есть, может что-то и придумается. Впрочем нужно дождаться завтрашних переговоров Голубцова с еще одним утырком по кличке Годный, а там возможно что-то и прояснится.

Парни давно уже залегли спать, а я ходил по двору обдумывая, как бы все-таки разобраться с охранниками Голубцова. Было такое впечатление, что я чего-то упустил в рассказе Белого. Наконец когда я, наверное, уже в десятый раз вспоминал его рассказ, до меня дошло. Белый сказал, что Голубцов поехал к Сычу с двумя охранниками. Именно с двумя, а значит караулить саквояж, наполненный предположительно золотыми монетами, остался один. Если Голубцов и завтра возьмет с собой двоих, когда поедет к Годному, то с саквояжиком снова останется один охранник, который наверняка запрется в доме и будет ждать подельников. Значит нужно как-то выманить его наружу. А там мы с Тором его и повяжем.

Интересно кого из них Голубцов оставит. Одного он постоянно берет с собой. Это некто Василий, похоже, личный телохранитель. Двое остальных, один из которых Пронька и другой пока с неизвестным мне именем, пожалуй, самый здоровый из них. Впрочем, неизвестно, кто из них для нас лучше. Со здоровым и справиться труднее, но он наверняка самоувереннее, а значит выманить его проще.

Хотя, что я себя так накручиваю. Эта компашка не первый год сюда приезжает и ничего с ними не происходило, а значит, и бояться нападения они будут меньше всего. И, скажем, если устроить имитацию пожара, то любой из них выйдет посмотреть, что происходит. Ну а там Тор с мешочком наполненным песком его будет дожидаться. Помню как таким мешочком мне по голове прилетело, правда в скользь, но мне хватило. Думаю и охраннику хватит, особенно если бить будет Тор.

Надо будет прямо с утра наведаться к ним и посмотреть, что и как, ну и успеть подготовиться. С другой стороны, мы уже проделали нечто подобное с Голованом, и что нам мешает повторить и с его подельниками. Надо только учесть опыт и приготовиться основательнее. Ладно, пойду спать, а то я тут планы наполеоновские строю, а Голубцов только одного охранника с собой возьмет. И всё придется отменить. Жалко будет.

На следующий день с утра отправил Белого, Грека и Тоху прикупить новую одежду на их вкус. Сам вместе с Тором двинулся к дому, где квартировали Голубцов и его охрана. Нужно посмотреть, как незаметнее проникнуть на территорию и где можно спрятаться совсем не миниатюрному Тору. С полчаса крутились вокруг спящего дома, искали подходы и пути отступления. Потом отойдя подальше и, спрятавшись за кустами, чертили на земле план двора и спорили, как лучше подобраться к охраннику. Наконец как нам показалось, нашли самый лучший вариант и отправились готовиться к предстоящему «эксу».

Готовиться решили серьезно. Парней пришлось немного подгримировать, Белый скрыл свои волосы под черным париком, Тор примерил усы и бороду и превратился во взрослого не то приказчика из лавки, не то мастерового, я тоже стал вполне бородатым господином с тросточкой и в шляпе.

К нужному дому подходили по одному и рассредоточивались. Грек с Тохой чуть в сторонке затеяли игру в ножички, Белый, совершенно не узнаваемый в черном парике зашел за кусты и прижался к глухому забору напротив нужного дома. Мы с Торомзайдя на нужную улицу с разных сторон встретились в шагах пятидесяти от дыры в заборе соседнего дома через которую можно было прокрасться к сараю с дровами, что недавно колол некий Пронька, и имитировали разговор.

Успели вовремя. Минут через двадцать к дому где засела «банда» Голубцова подъехала кучерская пролетка и в нее сели трое. Голубцов, на встречу с Годным, взял Проньку с Василием. Значит на охране «сундука с сокровищами» остается здоровенный, заросший буйным волосом мужик, который вышел проводить своих подельников. Когда пролетка скрылась за поворотом, то мужик в дом не пошел, а уселся во дворе на большую чурку и не спеша стал сворачивать из какого-то печатного листка козью ножку.

Закурил и, пуская в небо густой дым, стал лениво осматривать двор и уходить в дом явно не собирался. Незаметно подобраться к нему никакой возможности не было. Блин! Надо, что-то делать, а то он так и просидит посреди двора до возвращения подельников.

– Тор оставайся здесь и как только этот облом отвлечется и подойдет к воротам лезь во двор и прячься возле сараюшки. Потом я его постараюсь отвлечь, а ты подскакивай и лупи его со всей дури по башке.

Тор кивнул, соглашаясь, а я пошел к играющим парням, сказав выглянувшему из кустов Белому, чтобы тот шел к Тору.

– Грек, Тоха драку устройте, по земле покатайтесь, лупите друг друга и ругайтесь. Как только увидите, что я зашел в ворота драку прекращайте, и каждый со своей стороны на стрёме. – Прошипел я и быстро отошел в сторону.

Тоха с Греком не подкачали, они с начала, как положено в пацанских разборках, потолкались, а потом сцепились, нелепо махая кулаками и матерясь. Услышав шум, охранник встал с чурбака и, открыв калитку, с интересом смотрел, как лупцуют друг друга два пацана. Я, проходя мимо, остановился возле него и, отвлекая внимание от подкрадывающегося Тора, спросил, добавив в голос хрипотцы:

– Уважаемый! Не подскажете, где здесь живет господин Горбунков?

Тот непонимающе посмотрел на меня, пытаясь сообразить, что надо этому хлыщу с тросточкой:

– Чего? – Несколько растеряно спросил он. Но буквально следующую секунду, сообразил и сунул руку за пазуху.

Я не зевал и врезал тростью по его клешне, которой он попытался достать револьвер. В это время подоспевший Тор ударил его по затылку мешочком с песком. Тот покачнулся, закатил под лоб глаза, но не упал. Тогда я, схватив трость двумя руками, вогнал её этому жлобу одним концом в солнечное сплетение. Тот хрюкнул и повалился на руки подхватившего его Тора. Я шагнул за калитку и, закрывая её, быстро огляделся. На улице кроме Тохи с Греком никого не было. Они, увидев, что я закрываю калитку, прекратили драку и быстро разошлись по разные стороны. Молодцы! Машинально отметил я и, подскочив к Тору, помог ему затащить в дом тяжеленного мужика.

Подбежавший, Белый достал из сумки, заранее приготовленный мешок и веревку. Усадив на лавку бессознательного охранника, натянули ему на голову мешок и связав за спиной руки, спихнули на пол, мордой вниз. Опасаясь этого здоровяка, я согнул ему одну ногу и привязал к рукам. Видя это, Белый нервно хихикнул, да и я тоже был не в лучшей форме. Сердце бухало где-то у горла и ноги подкашивались. Черт! В прошлый раз, когда к Головану ходили, меня почему-то так не корёжило. Только Митька-Тор был на удивление спокоен. Оглядев комнату, он произнес:

– Ну и где этот саквояж?

Немного отдышавшись и успокоив бухающее сердце, я тоже огляделся и сказал:

– Ищем саквояж. Они не должны его далеко спрятать.

Пока Белый с Тором разбежавшись по комнатам, заглядывали во все углы, я лихорадочно соображал, куда можно спрятать сумку. Эти ребята особой фантазией не отличались и скорее всего, спрятали, сумку с деньгами под полом.

Осмотрев, пол в этой комнате и ничего не отыскав, перешел в другую, там тоже ничего подозрительного не было. В последней комнате моё внимание привлек комод, который стоял, на мой взгляд, в неудобном месте. Я крикнул парням, и мы общими усилиями сдвинули довольно тяжелый комод в сторону.

Половица под комодом была выщерблена сбоку. Ее явно поднимали с помощью ножа. Достав свой ножик, я поддел им половицу и приподнял. Там в неглубокой нише находился искомый саквояж и рядом лежал какой-то сверток. Вытащил тяжеленный саквояж, вскрыл с помощью ножа. В саквояже лежали запечатанные в бумагу кругляки. Вскрыв одну упаковку, обнаружил золотую монету.

– Так парни пересыпайте монеты по сумкам. – Скомандовал я. Достал завернутый в тряпку пакет, развернул. Деньги. На вскидку тысяч семь не меньше.

Парни быстренько раскидали монеты по трем сумкам и, ощупав со всех сторон пустой саквояж, положили его под половицу. Задвинули комод на место и вышли в комнату, где кряхтел и возился пришедший в сознание мужик.

– А с этим, что будем делать? – Сиплым голосом спросил Тор.

– Сыч… Тоесть Иван сказал, мужиков не трогать, только жирному можно кишки выпустить. Этого не замай. – Прохрипел я. И мы резво выскочили во двор. Надо сказать, что эту, якобы, обмолвку мы с Тором запланировали заранее, с целью направить мысли огорченного пропажей, Голубцова в нужное русло. Не уверен, что сработает, но попробовать стоит. Завтра или чуть позже узнаем, сработала эта «уловка 22» или нет.

Белый, как самый шустрый, выглянул за калитку и махнул нам рукой. Выйдя из ворот, мы разошлись в разные стороны, чтобы не привлекать внимания. К нашему временному дому подходили по одному и с разных сторон. Тоха, к моему удивлению и смеху Белого, обзавелся шикарным бланшем под правым глазом, а Греку видимо досталось хорошо по носу. Он то и дело им шмыгал и пытался вытереть не существующие сопли.

– Вы, что бандерлоги, по настоящему дрались что ли? – Изумленно спросил я.

Грек виновато потупился, а возмущенный Тоха поведал историю этой эпической битвы.

– Мы сначала махались понарошку, а потом этот гад локтем мне в глаз заехал. У меня из глазу аж искры посыпались. Ну, я и разозлился и дал ему по носу.

– Я же тебе говорил, что нечаянно получилось. – Пробормотал с ухмылкой Грек. Видимо, до него стала доходить комичность ситуации, чему очень способствовал откровенный ржач Белого.

– Ага нечаянно…. – Не мог успокоится Тоха.

– «Подеритесь еще! Горячие финские парни». – Процетировал я классику, успокаиваяТоху. Потом добавил:

– Впрочем, молодцы, во время остановились и вообще все молодцы! Действовали хорошо, не зря тренировались. Всем премия по сто рублей, но отдам в Сосновке.

– А че это в Сосновке? Я может здесь кой чего купить хочу? – Заявил, просмеявшись, Белый.

– И чего ты купить хочешь? – Спросил я.

– Часы хочу. Вон ты Немтырь себе купил, а мы что хуже.

А ведь точно часов у парней нет, а они нужны, иначе как согласовывать действия.

– Молодец Белый, правильно заметил. Завтра все идете выбирать себе часы. У кого еще, какие предложения будут? Говорите, обсудим и если действительно нужно для дела, то приобретем.

– Одёжку нам надо специальную для таких случаев. – Вдруг сказал Грек, пытаясь отряхнуть пыль со своего пиджачка или, как там его аборигены называют.

– А что? Дельное предложение. Ну как, все с Греком согласны? – Спросил я парней. Хотя мог и не спрашивать. Поддержали единогласно.

– Обязательно сошьём, но это попозже в Сосновке. Машке Лучкиной закажем, а здесь ткани темной купим, чтобы ночью незаметнее быть. И Тоха, и ты Грек одёжку, что на вас сейчас снимите и спрячьте, оденьте ту, что сегодня купили.