Текст книги "Утро Земли"

Автор книги: Алексей Борисов

Акихито громко икнул и показал на русских пальцем.

– А… вот ведь придурки!

Йосики засмеялся и постучал ладонями по коленям.

– Дураки! – закричал он, и скорчил рожу в сторону стройки.

Солдаты охранения вежливо молчали. Они понимали, кто может позволить себе прогулку и водку в разгар рабочего дня. Они старательно делали вид, что ничего не происходит.

– Вы все идиоты! – вторил Йосики Акихито, от водки они едва стояли на ногах и громко бездумно смеялись. Они совсем не злились на русских – те выглядели нелепо, глупо и смешно в своих старых, изношенных до дыр одеждах.

– Мы самураи, а вы просто дураки! – крикнул Акихито, и в шутку выплёснул из бутылки в просвет между солдатами. Струя спиртного наполнила воздух едким запахом. Пилот не удержал бутылку, и она упала под ноги военным. Стекло вдребезги разбилось о камни.

– Мы – самураи! – они снова глупо засмеялись и принялись выплясывать. Они продолжали пить из второй бутылки.

Не прошло и минуты, как молчание со стороны русских нарушило одно единственное слово.

Его сказала пожилая женщина:

Это слово Акихито не понял, но Йосики узнал мгновенно. Всё дело в том, что Йосики был немного трезвее.

– Фашисты.

Йосики увидел лица людей, они обернулись на женский голос и посмотрели в их сторону. Он мог оценить, что им ничего не грозит, охрана вооружена автоматами. Но он увидел ненависть в глазах пленников. Немногие строчки из учебных записей, кадры исторических фильмов тут же всплыли в памяти.

Правительство считало уместным признавать ошибки нации во времена второй мировой войны. Хотя бы с целью оправдание, своей собственной власти.

– Стой, – пилот схватил Акихито за рукав кимоно, пока тот не наделал глупостей.

– Они там что-то против нас? – тот едва ворочал языком, но был уже готов полезть в драку.

Йосики кое-как удалось дотащить пьяного друга до казарм.

А когда Акихито протрезвел, друг помог ему понять, в чем дело. Им обоим стало стыдно вовсе не за то, что самурайские символы похожи на свастику. Причина была в том, как Япония, вернее, то, что от неё осталось, относится к пленным.

– Если мне удастся добиться влияния в правительстве, я изменю ситуацию.

В голосе Йосики Акихито услышал непоколебимую твёрдость, в нее нельзя было не поверить. Если сказал – изменит. Дело было не только в каком-то странном магическом ареоле, который Йосики создавал вокруг себя, порой буквально излучая самоуверенность. И не в обострённом чувстве справедливости.

В чём-то ещё.

Это что-то сыграло решающую роль в выборе Суги, с которой оба пилота познакомились в на декабрьском празднике, в День Последнего императора.

А несколько недель назад Йосики пропал без вести. Он так и не успел воплотить мечты в жизнь.

– Мы знаем одно. Его конвертоплан сбили над Австралией. Если правительство разрешит мне полететь туда следом, я постараюсь найти или хотя бы что-то разузнать. Но ты понимаешь, что они могут выбрать и не меня.

Суги разлила по пиалам остатки холодного чая.

Вздохнула и убрала кисти, краски. Спрятала исписанные листочки в красную шёлковую папку. Тихо спросила:

– Ты всё же постарайся найти его, ладно? Или хоть что-то узнать. Ради него, ведь он твой друг. И ради меня, ведь у меня больше никого не осталось.

Он хотел подойти и обнять её, утешить. Но она не примет его ласки. Он отчётливо понимал это и живо представил, как она может резко вырваться, оттолкнуть и прогнать его навсегда.

– Буду ждать твоего возвращения. Ты ведь сделаешь всё, что можно, да?

Гость поднялся и на ноги и поблагодарил за чай. Суги скользнула взглядом по его лицу, фигуре. Словно видела другого человека. Одетого в такую же пилотскую форму.

– Я вернусь, – пообещал Акихито. Внутри звенел каждый удар сердца. А пальцы похолодели от волнения. Он и сам почти поверил, что сумеет разыскать друга, сумеет вернуться.

Одним из плюсов службы в разведке был доступ к высоким технологиям.

Акихито не удивился сигналу связи. Современный телефон сильно отличался от тех, которые делали до Утра Смерти, в нём не было экрана, а вместо магнитных карт памяти использовали оловянные перфокарты.

– Пилот А-50 слушает.

– Пилоту А-50 патруль на завтра. Явится в офис к 7 утра. Уровень В.

– Принял вас, диспетчер. В 7 утра. Отбой.

Мужчина убрал телефон в куртку. Осенний дождь усилился, и Акихито накинул капюшон.

Если завтра будет такой же ливень, его не отпустят в одиночку. Лететь звеном не входило в планы разведчика.

«Уровень В, это в радиусе одной заправки. Значит, командование не считает нужным спешить на поиски Йосики, – думал разведчик, – Или для этой миссии выбрали кого-то ещё? Хотя, вряд ли. Опасно, можно потерять ещё один конвертоплан. В сравнении с потерей машины, потеря пилота стоит немного».

Акихито остановился и посмотрел назад. Огни посёлка проступали бледными пятнами сквозь мокрые ветки деревьев. Суги уже легла спать, вряд ли сейчас есть иное средство от смятения. Быть может, он должен был прийти раньше? Да ему просто духу не хватило. И ещё он знал, что не встретит понимания и не сумеет оправдаться.

Проще всего плюнуть и напомнить себе, а что, собственно он должен этой Суги? Махнуть рукой, не думать, выполнять приказ. Он сам всего лишь кусочек механизма. За него решает командование.

Акихито понимал, что так думать правильно. И он не посмел бы даже зацепиться за эту мысль. Если бы не Суги? Нет. Суги милая, хорошая и любимая женщина.

Не его женщина. Она его не любит. Или любит, но только как брата, как друга.

– Господи, – прошептал себе под нос Акихито, – Я не могу.

Но чем больше его одолевал страх, тем сильнее пилот чувствовал, что не сможет себя простить, если оставит всё так, как есть. Ведь не будь Йосики, не было бы его самого. Такого, какой он есть сейчас. Друг научил его, отдал часть себя, словно заразил неосязаемым «нечто», навсегда выбил из стройной цепочки людского механизма.

«Ради тебя, – он шептал одними губами губами, – Я найду тебя, друг. Я не могу жить с мыслью о том, что страдает твоя любимая Суги. Но мне-то как? Я не смогу простить себя… Если… Если не пойду за тобой до конца, куда бы эта дорога ни привела. Мне просто важно узнать, что с тобой стало».

Акихито поздно заметил, что насквозь промок, пока стоял под дождём. Холодно, неприятно, но все эти ощущения отодвинулись куда-то на второй план. Когда он покидал казарму, дождик накрапывал. Сейчас ливень усилился не на шутку.

Он потратил ещё несколько минут на раздумье. Его переполняла уверенность, что лишние полчаса ничего не изменят. Что сейчас действительно надо, так это сходить – переодеться. Надеть прорезиненный плащ и – за дело.

А вдруг он окажется в тепле и передумает? Товарищи предложат сыграть в маджог, на печке забурлит остроносый чайник, а потом кто-нибудь достанет припасённую бутылку можжевелового самогона, а то и водки.

Нет, сказал себе Акихито. Он знал свои достоинства и недостатки, умел быть честным с самим мобой.

Казармы остались за спиной; впереди сквозь дождь тускло светили фонари ангаров.

– Здравствуйте! – Акихито махнул рукой техникам. Четверо мужиков расплылись в улыбках и приветливо заворчали. В дежурке воздух был серым от едкого табачного дыма, от перепачканной маслом жестянки с окурками воняло так, что у пилота перехватило дыхание. Старший техник поднялся из-за стола и отложил игральные карты.

– Будешь с нами, Хирохито-сан? Кстати, ежели ты у себя там соевого соуса найдешь, принеси всё-таки.

– Слушай, Дайсуку, нет у меня больше соуса! Со следующего пайка притащу. Чего пьёте?

Он не дождался ответа, взял со стола бутылку и прочитал:

– Капитан «Морган». Ого! Где это такое нашли?

– А 82-ой вернулся из этой. Ну как её…

– Америки?

– Во-во.

– Ну, тогда ясно. Фонит небось?

Техники переглянулись.

– Сколько миллирентген? – Акихито знал, согласно инструкции, добытые в рейдах предметы проходят дезактивацию. Но есть такие виды грузов, которых как будто и нет, для них инструкции не писаны.

– Да что ты, Хирохито-сама, разве мы похожи на самоубийц? На вот, закуси ежели будешь.

Акихито вскрыл пластинку тошнотворно пресного пектина и надкусил. Густая серая мякоть остро пахла лекарственной оболочкой, но он прекрасно знал, как она выводит радионуклиды. Потому и терпел.

– Йо, – поперхнулся он после первого глотка, – Да, отвык я от такой роскоши. Всё больше своё отечественное, а в этой дряни оборотов 50 будет, не меньше.

Участники застолья одобрительно закивали. Пододвинули стул пилоту, а главный техник спросил:

– На тебя завтра заявка по категории В, ты хотел птичку проверить?

Акихито кивнул и сделал новый глоток. Покосился на шорох чьих-то ног под столом. По звуку в ящике он оценил, как много тут неучтенного груза.

– Да. Покажите-ка мне, чтобы в памяти освежить, как делают полевую дозаправку.

Техники недовольно переглянулись, а главный задумчиво снял кепку, почесал пятернёй жесткие волосы и надел кепку обратно, козырьком назад. Он медленно раскурил новую папиросу и недовольно посмотрел на разведчика.

– А тебе зачем?

– Вы что, смеётесь? Как дети малые, честное слово, – Акихито старался не переиграть.

Он много слышал о лихаче по имени Сасаи Сайто, но лично с пилотом почти не встречался. История с неучтенным грузом – как нельзя кстати.

Акихито сделал глоток, закрыл бутылку пробкой и сунул в карман куртки. Техники не сразу поняли, в чём дело, а потом рассмеялись.

– Я думаю, сумею найти пару ящиков.

– Ту смотри, Хирохито-сан! Поймают – голову открутят, – предостерег его техник.

Акихито вздохнул и постучал по столу пальцем.

– Это вы у меня смотрите! Мне-то ничего не будет, а вот вам точно достанется, если заловят с неучтённым спиртным. Так что, по рукам?

Главный техник перегнулся через стол, и они стукнулись ладонями на европейский манер.

– У Беринга заправишь птицу. Я покажу тебе на карте, где именно.

– А не далеко? – с сомнением заметил пилот.

– Если не против ветра, то на воде с базы отлетишь и на пару тысяч. Но ты смотри, заправляй потеплее. А то льдинка в струну, и капец турбине. Там и замёрзнешь. Лучше осмотри на плёсе рябь перед тем, как снижаться. Эх… после морской придётся тебе прочистку всего змея делать.

– За две бутылки. Об остальном договоримся.

Техник смял бычок в банке.

– Осторожнее будь, Хирохито-сан.

– Да зима на носу, знаю. У меня была дозаправка во льдах.

Главный техник достал из-под стола новую бутылку.

– Я не про зиму, 50-ый. Не простят тебе, если чего не так.

Акихито сглотнул. Он прекрасно понимал, о чём речь. Потерю конвертоплана ему нечем возместить, даже если сумеет вернуться. Серьёзный ремонт тоже повлечёт за собой неприятности. А уж про полёт категории «D» и говорить нечего. В сторону Америки не может быть категории «B». Ему повезёт, если направление совпадёт с тем, куда он действительно собирается лететь.

– Я знаю, что не простят.

Разведчик и главный техник ставили компанию за картами. Вскоре из-под стола появилась очередная бутылка. Один из игроков начал анекдот про недотёпу пилота. Теперь Акихито был уверен, в ближайшее время о них не вспомнят.

– Ну хорошо, а теперь скажи мне правду, – главный техник крепко взял пилота за рукав, – Мне же надо будет оправдываться, ежели чего. Применят пентатал. В твою телегу про спиртное никто не поверит.

– На-ка вот, Судзи, – Акихито вытащил из кармана ром.

– Чего это ты?

– Соображай, приятель! Ты же просто выпил и не видел, как я заправил птицу.

Техник усмехнулся и сделал глоток.

– Просто потом проверь, все ли там в порядке? Процедуру помню, но вдруг чего не так. Ясно?

Судзи кивнул и передал Акихито бутылку.

– Мне, пожалуй, хватит, – пилот почувствовал, что его немного ведёт. Это была разумная граница, и он не стал ее переступать. Чему-чему, а пить он в академии научился.

Конвертоплан уже стоял заправленным, он был готов к вылету. Для повтора операции заправки Акихито слил дистиллят в отходный бак.

– Полегче, ты! – прикрикнул техник, – У меня и так дистиллятор тут еле живой, глядишь не сегодня завтра разлетится. А ты вон центнер выплеснул.

– Не гуди над ухом, – отмахнулся Акихито. Он медленно переключал тумблеры, отсоединял и прикреплял шланги. Сунул гофрированную трубу прямо в сосуд с дистиллятом.

– Ты и правда решил заправляться в поле? – техник понял: пилот не шутит.

– Правда. Скажи мне, Судзи, в Америке меня не смогут сбить ракетой?

Техник сглотнул. Он понял, о чём говорит Акихиро.

– Ты собрался на юг! Ты сумасшедший, Акихито Хирохито! Нет! Я не стану тебе помогать! Нет!

– Не помогай. Пей вот лучше.

Он сунул бутылку технику в руки. Тот попытался оттолкнуть пилота, но Акихито не сдавался.

– Ты слышал что-нибудь? В каком квадрате сбили Йосики? Ну, говори же! Не мог не слышать. У вас тут щели сплетнями заделывают. Говори, а не то…

Он занёс кулак, но увидел непреклонный взгляд техника и смутился.

– Прости.

– Ты сумасшедший.

– Я не стану тебя разубеждать, но ты не прав. Там пропал мой друг, понимаешь?

Они замолчали. Акихиито отобрал у техника бутылку, когда на дне осталось совсем немного. Выругался сквозь зубы и влил в себя остатки спиртного.

Закашлялся и закусил пектином, который протянул ему техник.

– Уж куда мне, – тихо произнёс техник, – Раз вам не говорят, то и мне не скажут. Но слухи слухами, сам понимаешь. Между 15-ой и 20-ой параллелью, где-то на восточном побережье, кажется, Форт Айнсли. Но точно никто не знает.

– Австралия?

– Конечно, не Китай же! В Китае, как и в Америке – радиоактивная пустыня.

– Никто не летал туда?

Техник не ответил.

– Понимаю. Командование запретило полёты в том направлении. А сумасшедших вроде меня ещё поискать надо. Ты ведь проверял катапульту, разве нет? Она должна была быть исправна.

Техник что-то невнятно ответил, от спиртного он с трудом ворочал языком.

– Ладно, дружище, отдыхай, – Акихито усадил пьяного на скатанный возле стены брезент и принялся рыться в карманах. Техник недовольно ругнулся и вскоре захрапел, он так и не понял, что делает разведчик.

Акихито отыскал ключ к арсеналу. А там лишь бы ракет были на катках. Утром придётся взлетать с зачехлёнными пилонами. Это создаст излишнюю вибрацию плоскостей, но машина надёжная. Придётся рискнуть.

Прошло немало времени прежде, чем он остался доволен результатом. Чехлы смотрелись нелепо, но лучшей маскировки он не придумал. Еще повезло, что полёт запланирован утром, дежурный на спице спросонья ничего не поймет. Конечно, ночь подошла бы лучше, но выбирать не приходится.

Алкоголь за пол ночи успел выветриться. Разгорячённое тело требовательно ныло, когда Акихито в изнеможении прислонился к створке ворот ангара. Ночная прохлада мокрого воздуха быстро проникла сквозь влажную одежду. Дождь стих, но поднялся ветер.

Пилот оглянулся на свет утренней зари у горизонта. В серой пелене предрассветного неба темнело немного облаков у горизонта: день обещает быть ясным.

«Значит, полечу в одиночку, – обрадовался Акихито, – Только бы не помешали взлететь. А там будет видно».

Контур конвертоплана заискрился ночной влагой: капли росы на гранях фюзеляжа выступали из-под ангарного навеса и вспыхнули красками рассвета.

Разведчик посмотрел на хронометр. Если он сейчас вернется в казарму, то сможет поспать часа полтора. Кому кроме техников придёт в голову проверять его машину перед вылетом?

А с ними он вроде бы договорился.

И все-таки на душе у Акихито было тревожно.

Что может случиться? Приятель-техник догадается, что он брал ключи от оружейного склада? Прежде, чем приятель проспится, Акихито будет уже далеко. Он рассмеялся над собственными мыслями и забрался в кабину конвертоплана. Поставил будильник на пол седьмого и тут же заснул.

Его разбудил стук возле люка.

Акихито с трудом поднялся на ноги и доковылял до выхода, спрыгнул на бетон. Снизу было гораздо теплее, чем он ожидал, солнце успело нагреть шершавые плиты.

Разведчик не сразу узнал мужчину, тот стоял возле люка и курил. Потом заметил цифры 8 и 2 на шевроне.

– Акихито, номер 50? – спросил пилот Сасаи Сайто. Он поглядел куда-то вбок и выпустил под ноги сигаретный дым.

– Ну да, вылет у меня через… – Акихито посмотрел на часы, – Через полтора часа.

– Пилоны новенькие, да?

На полном лице Сасаи отразились разные эмоции. Он был немного зол, удивлен, и все-таки отнесся к ситуации с долей юмора.

– Что-то вроде, – отмахнулся Акихито.

– Значит так, парень, – Сасаи сплюнул под ноги и положил руку на кобуру, – Ума не приложу, куда ты направился. И мне плевать. Но если ты повредишь машину и потратишь все ракеты, я тебя сдам с потрохами.

– Постой, постой, давай договоримся.

– Ты вообще в курсе, я тоже сегодня лечу?! Нет?

Акихито покачал головой.

– Ай-ай-ай, ну и дисциплина. Они там на старые порядки надеются. А если бы дистиллятор сломался? Кто из нас полетел бы с грязной водой? Ты? Или я? Ладно, «дружок» – Сасаи вытащил новую сигарету и протянул пачку Акихито, – Будешь?

– Нет, но честное слово спасибо.

– Тебя в Россию кинули сегодня. Ты конечно молодец, что ракеты взял. Я слышал, там кто-то выжил не только в поселке. А может, врут, сам не видел. Но если попробуют сбить, что может быть лучше кассеты НУРСов, а?

Акихито не знал, что ответить.

– Малыш, ты даже не представляешь, куда влез. Думаешь, ты один такой умный? Да попадись бы кому другому, лежал бы уже с дыркой между маргариток. Не делай так больше. Ты не рейдер. Ты просто разведчик. А боеприпасы на перечёт. В общем, половину того, что ты привезешь – отдашь мне, а остальное – техникам сегодняшней смены. И если ты забудешь о том, как и где достал и сделал дубликат ключей, это будет самое разумное. Кстати, давай сюда ключ, давай по-хорошему.

И рейдер требовательно протянул ему руку. Сказать, что ключи ему дал техник, а потом он же и забрал? Не поверит, сообразил Акихито.

– На, – он снял с пояса связку ключей и кинул пилоту.

В одной руке Сасаи была сигарета, другой он поймал и сжал ключи. Все решила секунда, в течение которой мужчина смотрел на связку.

Акихито прыгнул вперёд и провёл короткое атеми под коленную чашку. Другой рукой он ткнул Сасаи в висок. Рейдер без сознания упал на бетон.

– Ну, извини, – прошептал Акихито, – Полежишь немного с кляпом.

О том, что будет дальше, он старался не думать, запер связанного пилота в грузовом отсеке и завалил брезентом. Привёл в порядок форму и поспешил на командный пункт базы.

Руководитель службы стратегической картографии сдержанно поприветствовал Акихито.

– Неважно выглядите, разведчик, – низенький, щуплый мужчина в очках бегло осмотрел Акихито с ног до головы, – Вы больны?

Из высоких окон в щели жалюзи едва пробивался утренний свет. В кабинете стояли три настольные лампы, и в данный момент они были включены.

– Нет, господин картограф, – разведчик подтянулся, – Это просто тень так падает.

Акихито чувствовал лёгкий озноб, но сознаться в переутомлении с примесью похмелья он не мог. С таким диагнозом отстраняют от полётов без оговорок.

Главный картограф пожевал кончик сигары, выпустил дым себе под нос.

– Хорошо. У нас большие пробелы с базой запчастей. Мы собрали недавно спутниковые фотографии, сделанные до У.С. Аналитики предполагают, что вот здесь есть кое-что, – он положил на край стола желтый от времени снимок, – Видите эти «ангары»? Очень похоже на полностью смонтированный завод.

– Есть точные координаты?

– Нет. Вот смотрите, мы накладываем кальку снегопадов.

Снежная непогода над территорией бывшей России прекратилась много лет назад, но прошло немало времени прежде, чем сопоставили старые фотоснимки с новой топографией.

– Во этой впадине снегопад был не таким интенсивным, как в окрестностях. Конечно, данные весьма приблизительны. Кое-кто пытался собрать более достоверный материал.

Картограф откашлялся, и сигарный дым тут был не при чем.

Акихито наклонил голову в знак согласия. Почтить память погибших пилотов считалось хорошей приметой. Вот только его друг Йосики пропал без вести. И Акихито не мог держаться с прежней невозмутимостью.

– Извините, – тактично сказал картограф.

– Я в порядке, – вздохнул Акиихито, – Но мне очень хочется найти его. Хотя бы попытаться. Могу лия я надеяться, что однажды вы позволите снарядить экспедицию на юг?

Картограф сделал глубокую затяжку и посмотрел в лицо Акихито долгим взглядом из-под очков. Разведчик сохранил невозмутимый вид.

– Пока об этом и речи не может быть, пилот Хирохито. Не мне решать.

– Да, я понимаю, – тихо сказал разведчик.

– Вот и правильно. Лучше не думайте об этом. Так вот, продолжим. Этот комплекс расположен недалеко от русского поселения Тында. Покажите мне вашу карту.

Акихито достал из планшета сложенные листы. В четыре руки мужчины расстелили бумагу на столе.

– Выцвела совсем, – кивнул своим мыслям картограф. В свете ламп стало особенно заметно, как поблекла печать на потрёпанной бумаге, – Пожалуй, я вам дам кое-что получше.

Он выдвинул ящик стола и положил на стол кожаный чехол размером чуть больше фляжки.

Технология прошлой эпохи, определил Акихито. К таким вещам относились с особым уважением. Не многим разведчикам выдавали подобные приборы.

– Я знаю вашу осмотрительность и техническую подготовку. Сумеете разобраться с КПК, – в голосе картографа не прозвучало вопроса.

– Да.

– Всё же, возьмите с собой инструкцию, – следом за КПК на стол легла пухлая брошюра в алюминиевом переплёте.

– Если сомневаетесь, что справлюсь, не надо. Обойдусь бумажной картой, – он попытался отказаться.

Вероятно, карта в КПК точнее, подробнее старой военной карты, но Акихито и не собирался лететь по маршруту. Он планировал потратить много времени на поиски завода. Вернее, так объяснить потом долгое отсутствие.

– Нет-нет. Вы неоднократно демонстрировали отличные технические навыки, я верю, вы справитесь. В компьютер загружена последняя модель карты этой территории. Там же найдёте фильтр с прогнозом таянья снегов. Выберите место посадки, и всё внимательно осмотрите. Сделайте фотосъёмку, замер уровня радиации и поищите документацию. Ну, впрочем, вы знаете процедуру. Вопросы есть?

– Вопросов не имею.

Во главе стратегической картографии стоял гражданский, и Акихито ограничился коротким поклоном вместо салюта.

– Шесть часов на проведение разведки. Приступайте.

Разведчик покинул командный пункт и быстрым шагом направился обратно к ангарам. Ему повезло – после вчерашней попойки техники страдали от похмелья, и не могли дать вразумительных ответов на вопросы. Трое солдат в форме военной полиции отчаялись добиться результата: их громкая ругань звучала на весь ангар.

Акихито похолодел, но постарался сохранить невозмутимый вид. Дверь в каморку, где не так давно пили техники, была распахнута настежь, там и работала полиция.

– Стой! Личный номер, разведчик! – крик раздался в тот момент, когда Акихито уже поравнялся с люком.

– Номер 50, разведчик Хирохито, полёт категории «В», вылет через 2 минуты. На вышке дают коридор.

– Какой коридор? А ну-ка стой! Никаких полётов! Приказ командования военным округом. Пропал пилот Сайто, он должен был стартовать четверть часа назад. Его машина под арестом.

– Извините, – Акихито подтянулся в люке и захлопнул титановый лист прямо перед лицом военного. Тот злобно заколотил прикладом в люк.

– Немедленно открой! Мы знаем, что у тебя на борту контрабанда!

«Ага, попались», – подумал Акихито, и завел двигатели. Переключил связь на внешний динамик. До чего же забавно, подумал разведчик и представил, как удивятся техники. Ему стало немного стыдно, что он подставляет приятеля, но, что сделано, то сделано. Этот 82-ой со своим «рейсом» оказался совершенно некстати. И теперь он не сможет им помочь, даже если откроет люк и даст себя арестовать, даже если всё свалит на себя и так далее. И все-таки есть шанс на успех, только бы дали взлететь.

– Расчистить площадку, птица на старте! – прокричал в микрофон Акихито.

Громкость он выбрал верно. Полицейские бросились врассыпную, когда вслед за голосом Акихито, от которого заложило уши, лопасти винтов с гудением взрезали воздух. От воздушной волны посыпались контейнеры в глубине ангара, но разведчик даже не обернулся. Он слегка наклонил штурвал. Винты медленно повернулись, и конвертоплан буквально выполз из-под металлического свода ангара. Машина стала набирать высоту на малых оборотах.

Через минуту военные опомнились и вышли на связь с командованием. А конвертоплан Акихито успел разогнаться и скрылся за прибрежными сопками.

Разведчик опустил машину к самой земле и оставил висеть в воздухе. Рёв двигателей был нестерпимым, поэтому пришлось орать прямо в ухо связанному пилоту. От шума в грузовом отсеке Сасаи очнулся и в ужасе смотрел на Акихито.

– Я ничего тебе не сделаю, – прокричал ему на ухо разведчик, – Если ты вернёшься и возьмёшь всю вину на себя. Можешь обвинить и меня, мне всё равно. Но техники не при чём. Они обычные люди, ты же понимаешь? Без твоих «рейдов» они бы не попали под раздачу.

Сасаи согласно закивал.

– Ты не бойся, мне ничего от тебя не надо. Я сейчас отпущу тебя, – он ослабил узел на руках рейдера и подтолкнул к люку, – Вернёшься на базу и скажешь всё как есть. Понял?

Акихито вытащил кляп.

Сасаи закашлялся и дёрнул головой, что не захлебнуться слюнями.

– Поклянись самурайской честью, что сделаешь так.

– Клянусь, Хирохито, – проговорил рейдер.

– Сгруппируйся и свободен, – Акихито вытолкнул связанного рейдера за борт.

Тот пролетел несколько метров и приземлился в желтые осенние заросли. Листья кустарника смягчили удар.

Акихито захлопнул люк и поднял машину выше, он убедился, что Сасаи жив и здоров. Рейдер выбрался из кустарника и даже поднял руку в прощальном жесте. Осмотрелся, достал из планшета компас, карту и захромал в сторону базы.

Разведчик несколько секунд смотрел ему в спину, а затем потянул штурвал на себя. Конвертоплан набрал высоту и лёг на курс в сторону Австралии.

Бывало, он поддавался природному любопытству. Он и сейчас бы совершил облёт побережья, лишь бы посмотреть незнакомую местность. Но в этот раз он не смел терять время. Теперь у Акихито два долга. Один – это судьба Йосики и убитая горем Суги. Если Йосики не погиб, ему может грозить опасность. Второй долг – это втянутый в историю с контрабандой техник. И там и тут слишком много зависит от действий Акихито.

Под серо-стальной птицей расстилались неспокойные волны Тихого океана. Час за часом Ниххон отдалялся.

Акихито с тоской смотрел на безжизненные острова. Когда-то там была его родина и родина его предков. Хотя нет, одёрнул себя разведчик. Его родина это всё-таки Ниххон. Как там писал поэт, который жил три века назад?

 
Я новое небо и новую землю увидел…
Пространство далекое прежних небес миновало,
И прежней земли преходящей и тленной не стало,
И моря уж нет…
После памятного разговора с Йосики, когда друг выказал недовольство властями, Акихито не раз попытался понять, что это за народ. Почему старуха посмела окрестить их позорной западной идиомой?
Кто они – русские?
В библиотеке он нашел несколько книг в переводе, там в основном была проза. Сам он верил, что в нем живет поэтически дух самураев. Акихито считал прозу нелепо тяжёлой, раздутой и лишённой живой, чистой музыки.
На него смотрели искоса, но кто мог посметь запретить японцу с фамилией Хирохито забрать из библиотеки томик стихов Константина Романова? Была бы на то разумная причина, и то бы не помешали. Закон законом, но люди видели в нём потомка Императора. Десятилетия хаоса так и не стерли традиций.
Чем дальше конвертоплан продвигался на юг, тем острее Акихито чувствовал: назад пути нет. Если он не сумеет найти Йосики, то хотя бы сделает что-то в память о его гневе. И когда придёт время, он найдёт что сказать Суги. Теми же стихами К.Р.:
Но вглядись: в нашей жизни печальной
Разве нет и хороших сторон?
Ведь не все слышен звон погребальный, –
Раздается ж и радости звон.
Помирись же с судьбою суровой,
Горемычной земли не кляни
И, сбираяся с силою новой,
Милый друг, отдохни, отдохни!
Кое-где на израненной земле островов зеленели хилые заросли. Деревья приютились в тех местах, куда ветер и море занесли семена, по воле стихии там были растения разных широт. Но в Утро Смерти цунами соскоблили с тверди всю плодородную почву, и вместо пышных лесов осталось блеклое редколесье.
Акихито вел конвертоплан над покинутой страной и продолжал смотреть вниз.
Кое-где редколесье исчезало – в тех местах, где выпадали заражённые осадки. То тут, то там темнели изломанные зубья – руины: все, что осталось от крупных городов из мертвого прошлого.
В проливах между островами архипелага он видел тёмные скелеты опрокинутых под воду мостов. Они, словно доисторические ящеры, которые не дотянулись до берега лапами и пали в изнеможении. Их кости погрузились на глубину, обросли водорослями и застыли на века. Теперь их можно разглядеть только с неба.
Вскоре острова покинутой Японии остались позади. Перед конвертопланом открылся бескрайний простор океана. В серо-голубом, глубоком небе проступали светлые контуры. Причудливый рисунок облаков растянулся от края до края неба. Где-то там, в высоте, за облаками пряталось солнце.
Погода быстро портилась, и Акихито развернул конвертоплан в сторону китайского побережья. Если начнётся шторм, там можно будет посадить машину и укрыться от непогоды.
Пока что море было спокойным, но небо темнело, и наливалось тяжелыми красками шторма. Один раз Акихито снизил машину к воде – пополнить топливные баки, и к вечеру достиг Филиппин.
Он отыскал укромную бухту, и приспособленный к посадке на воду фюзеляж конвертоплана мягко принял касание воды. Акихито вылез наружу, оглядел в бинокль берег и убедился, что тонкие пальмы на пустынных склонах выглядят безопасно. После этого включил внешнюю сигнализацию и в изнеможении упал в кресло.
День показался разведчику бесконечным. Он завершился сном без сновидений.
Во сне он успел позабыть, где находится, но закат прервал его сон. Лучи теплого южного солнца протянулись сквозь пальмовые листья, проникли за стекло кабины и потрогали веки пилота. Акихито заворочался и попробовал перевернуться на бок, в пилотском кресле. От неудобной позы стало больно и разведчик проснулся.
Конвертоплан тихо качался на волнах. Непогода так и не обернулась штормом. Разведчик до последнего боялся, что будет погоня. И тогда ненастье поможет ему ускользнуть. Но кто станет искать его на юге? На той высоте, на которой он вел машину, радары Ниххона не могли его поймать, а после Хонсю он мог вообще не волноваться – до туда радары не добивали.
 

– Если не вернусь, меня тоже запишут пропавшим разведчиком, – вслух подумал Акихито.

Механизмы машины послушно откликнулись на приказ. Прошло несколько минут, приборы проснулись, и конвертоплан поднялся в воздух.

Пустынный архипелаг остался далеко позади. В ночном небе заражённые земли Филиппин слабо светились у горизонта. По ночам похожий свет разливался над многими мертвыми землями.