Текст книги "Утро Земли"

Автор книги: Алексей Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Успокойся. Мы еще можем все исправить, – тихо сказал мужчина.

Почему-то у него спокойно созрела мысль, которая в другой момент могла показаться дикой, неприемлемой. Разве это не странно? Стать палачом своего народа и спасти нацию, которую создал своими руками.

– Что? – не поняла Маша.

– Реактор. Мы сможем пустить в разнос, его никто не охраняет. Естественно, туда ведут работать под страхом смерти.

– Что ты такое говоришь? – и без того огромные глаза на сей раз, как ему показалось, стали ещё крупнее, – Ты убьёшь всех!

– Нет. Поколения выживут. Я боюсь за маленького ребёнка, но поверь, у него шансы выжить в радиоактивной пустыне больше, чем у любого из нас. К тому же, я надеюсь, мы успеем предупредить их. Прежде чем умрём. Я слышал, спирт помогает переносить последствия облучения.

Старик осмотрелся по сторонам. Попросил женщину подождать и удалился.

Он отсутствовал почти два часа. На улице уже начало темнеть.

– Вот, – он поставил на пол канистру.

– Это какой-то не такой спирт, не этиловый, – ужаснулась Маша.

– А по-моему, теперь всё равно. Если получится, до утра мы так и так не доживём.

Пока над островом сгущалась тьма, они допили то, что осталось во фляге. Говорили о детях-подростках, об изменении климата после войны. Маша рассказала, что в посёлок пришла наконец-то весна, но с таяньем снега возросла опасность заражения. Единственное, чего они избегали в разговоре, это темы потерянных любимых и близких. Он вспоминал свою однокурсницу, а она думала о расстрелянном капитане.

– Пора, – старик поднялся на ноги. Женщина встала следом, протянула учёному автомат.

– Да, наверное, мне пригодится. Я не стрелял, правда, – усмехнулся он, – Даст Бог не в кого будет стрелять ни до, ни после.

Они добрались до реактора довольно быстро. Пришлось повозиться с замком, но вскоре путь внутрь был открыт. Им потребовалось несколько часов, чтобы понять, как снять блокировку и вызвать цепную реакцию.

– На все приготовления – два часа, – покачала головой женщина.

– Я посижу тут, удостоверюсь, что всё хорошо, – сказал учёный Маше.

Он сел на табурет и сделал глоток спиртового раствора, – А потом пойду к ним. Примернр, через час. Тогда процесс уже нельзя будет остановить.

Женщина неодобрительно покосилась на открытую флягу, но потом подставила горсть. С отвращением выпила спирт и вытерла ладони о шаль.

– Говорят, от любого спирта пьянеют, – засмеялся старик и пригрозил Маше пальцем, – так что смотри мне! Больше не дам.

Алкоголь начинал действовать. Генетик лишь надеялся, что сумеет дойти до лаборатории прежде, чем умрёт от радиации или от отравления.

Он задремал и едва не свалился с табуретки.

– Вставай, как тебя там, хорош уже спать! – она растолкала старика, который глупо засмеялся.

– Да, иду, уже иду, – он поднялся на ноги и посмотрел ей в глаза, – Ну давай, не шали.

– Послушай, – она сглотнула, – Тогда.

Учёный ждал, давая женщине собраться с мыслями.

– Тогда ты подарил нам самое лучшее, что у нас было, – она обняла его и страстно поцеловала в губы, – Это тебе на прощание. Беги, друг. Спеши.

Он покинул зал управления реактором.

Шаги давались ему с трудом. Он путался, поглядывал на часы и видел, что не успевает. Осмотрелся по сторонам и заметил в отдалении неглубокий овражек.

Раздался громкий полицейский свисток.

– Сюда, это он, быстрее!

Старик не обернулся, бросился бежать к оврагу, уронил автомат. Остановился, решил нагнуться, чтобы поднять. Ведь из оврага можно будет отстреливаться.

Частые громкие хлопки разрезали воздух. Он почувствовал тупой удар, потом ещё один. Через несколько секунд накатила жгучая боль и старик закричал.

Идти он не мог, но все еще мог ползти. Последний рывок – и он повалился в овраг. Старый металлический мусор в кровь изодрал лицо и руки, беглец опять закричал от боли, и ему казалось, что даже сквозь крик он слышит топот погони.

А потом всё застлал ослепительный белый свет.

Старик не знал, сколько времени провел без сознания. Он очнулся и удивился тому, что жив и может видеть. Но зрение быстро мутнело.

Она задрожал, и его вырвало прямо на простреленные брюки, но выпитый спирт был причиной. В голове у старика гудело, перед глазами плыли цветные круги, но опьянение как будто отпустило. Мужчина стер с ладоней липкую красную грязи и посмотрел на обожженные ладони.

– Вот ведь, – прошептал он, опять почувствовал тошноту и нестерпимую жажду. Он понимал, что обречен, но думал, вот бы только маленький глоток воды. Пусть его накроет цунами. Он вспомнил Утро Смерти, как воздух был полон тошнотворного запаха водорослей.

Сейчас бы один глоток воды, пусть даже соленой.

Он не стерпел и снова вывалил на землю то, что оставалось в желудке.

– Ползи, – он стиснул зубы и кричал сам на себя, – Не можешь идти, так ползи.

Он полз вперед и оставлял за собой кровавый след. Откуда-то сверху сыпался теплый шершавый пепел, руки скользили по пеплу и ползти становилось трудней с каждым мигом.

Но прежде, чем ослепнуть, он дополз до лаборатории.

Последнее, что видели его глаза, были перекошенный фасад и темный металлический предмет на песке, присыпанном пеплом. Чей-то брошенный автомат, теперь совершенно бесполезный. Мужчина засмеялся, зашёлся нестерпимым кашлем и вновь провалился в небытиё.

– Он дышит.

– Нет, трупак. Не тронь, вон облевался весь. Скотина.

– Слушай а чего было-то? – к двум мальчишеским голосам присоединился третий, девичий.

Учёный собрал последние силы и приподнялся на локтях.

– Ребята? Как вы? Живы.

– Живы, живы! А чего? Долбанули где-то, да? Пожарных позвать бы, вон крыши тлеют.

Старик еле слышно рассмеялся.

– Глаза немного щиплет и пить хочется, – сказала девчонка, – Дедушка, а дедушка…

– Братва, линять надо! Тут трупаки кругом, – раздался ещё один голос. А следом старик услышал детский плач.

– О! Малыш! Малыш жив? – спросил он чёрную пустоту.

– Да. Это мой сын, – голос принадлежал одному из юношей.

– А его мама?

– Тут, – сказала какая-то девушка, – Но я не пойду к вам. Ещё сблюете на нашу кроху.

Мужчина уже был не в силах смеяться. Он чувствовал – жизнь покидает израненное тело.

– Уходите, – прошептал он, – Сходите в кабинет начальника лаборатории, он на втором этаже. Там мой отчёт. Шестнадцать лет назад. Не ошибётесь, он у него в столе лежал. Прочтите и многое узнаете. Но ради Бога, уходите отсюда скорее! Я не знаю, сколько тут миллирентген. Радиация очень высокая.

Ребёнок снова пронзительно заплакал.

– Бегите. Подождите! Кто-нибудь, знает, есть среди вас дочь Юсихимэ, ее зовут Сатоми?

Подростки зашептались, стали спрашивать друг у друга об именах матерей.

– Вот она, вот, Сатоми, слышишь? Иди сюда, это дед тебя зовет!

Старик расслышал последние слова и умер с улыбкой.

– Вот журнал, – Итиро протянул папку пареньку, который стоял рядом.

После этого спросил подругу:

– Как маленькая?

– Покраснела вся! Я не знаю, что это. Тут книжку стырила у нашей мымры, помнишь мне всё таскала, хотела подарить потом? Диатез, наверное.

Итиро отмахнулся.

– Берём воду из подземки и валим отсюда. Старикан прав, я так думаю.

– Откуда радиация? – усомнился кто-то, – В Утро Смерти все бомбы сгорели!

– Не знаю, – отмахнулся Итиро, – но сваливать надо, – Этого, старика, похороните что ли, а то не хорошо как-то.

Парень вновь повернулся к юной маме. Девушка прижимала к себе младенца.

– Да что ты паришься! Никакой не диатез! Радиация. Уйдём чуть подальше, и всё пройдёт. Не ной, прошу тебя, и так тут не пойми что творится.

– Не буду, – всхлипнула девушка.

Пламя охватило руины Ниххона, в горячем воздухе дрожали силуэты удалённых предметов. Мир встретил подростков пламенем пожаров, с неба медленно сыпал серый пепел. Но утро выкрасило контур горизонта ровным ясным светом.

Итиро оказался прав. Когда они оставили мертвый город и углубились в дальнюю оконечность острова, ребёнку стало легче.

Цена справедливости (шестая новелла)
82 года после Утра Смерти
Дальневосточное побережье, посёлок Надежда (на месте города Находка)

К дому коменданта подошли трое. Одним из троих был высокий, широкоплечий мужчина, одетый в поношенный камуфляж. Он поднял руку и постучался. Двое других – худощавая девица в чёрной кожанке, джинсах, и невысокий пожилой мужчина в старом армейском тулупе – встали у него за спиной.

Все трое были вооружены автоматами.

На стук ответили не сразу. Прошло немного времени, послышались шаги, и дверь распахнулась.

Комендант посмотрел на посетителей и жестом пригласил войти в дом.

Когда за ними закрылась дверь, он спросил того, кто носил камуфляж:

– Ну что, всё готово?

– Да, Константин.

– Хорошо, – комендант улыбнулся одними губами. А взгляд усталых глаз, сосредоточенный на чем-то известном ему одному, остался серьёзен.

Этот человек давно не отдыхал и очень давно не улыбался.

– Многие ропщут, – сказала девица в кожанке.

– Не удивительно, – заметил комендант, – Это будет опасный путь. Боюсь, не все смогут его преодолеть.

– Но вы поведёте их, – тихо добавил мужчина в армейском тулупе.

– Конечно, Иван. Сам пойду первым туда, куда пойдут остальные. Я тут почти закончил, осталось кое-что собрать, – комендант оглядел скудное убранство своего старого дома, давно превращенного из места для жилья в рабочий кабинет. У стен лежали стопки деревянных табличек с записями, темнела высокая оружейная пирамида.

В дальнем углу, на полке стояла радиостанция, а рядом поместилась простенькая динамо-машина, она работала на педальной тяге. На высоком столе по середине комнаты была расстелена старая, каким-то чудом найденная карта СССР.

Комендант осмотрелся, словно впервые увидел свое жилище, в котором прожил долгие годы. И сообщил подчинённым, что будет готов через полчаса.

Гости подробно доложили о ходе погрузки, после чего покинули дом коменданта. Люди поселка давно разведали окрестности, собрали по заброшенным базам армейскую технику. Теперь «Уралы» были заправлены топливом и готовы отправиться в путь. О том, чтобы разместить всех людей по тридцати машинам, не могло быть и речи. А в предстоящий путь должны были отправиться все пятьсот тринадцать жителей посёлка.

Поэтому каждый дизельный тягач обзавелся вместительными прицепами.

Многие люди не хотели расставаться со своим скудным, но милым сердцу скарбом. Не помогали ни угрозы, ни уговоры.

Когда до людей дошло, что ради выживания им надо держаться всем вместе, люди умерили свои претензии. И вот, после несколько недель лихорадочных сборов и заготовки припасов, караван приготовился к долгой дороге.

Комендант осмотрел собранные вещи. Аккуратно сложил старую карту, расчехлил оружие и проверил медикаменты. Последнее, что оставалось сделать – это упаковать радиостанцию и собрать динамо-машину. Но прежде чем это сделать, он включил её и попытался установить связь с Союзом Юга. На орбите всё ещё висел спутник связи, и удивительное дело, продолжал работать. Коменданту вновь удалось выйти на связь.

– Здесь Константин Корнеев, посёлок Надежда. Юг, вы меня слышите?

Несколько минут в эфире был только треск, потом донёсся слабый голос, он говорил по-английски.

– Это Николас, Союз Юга. Да, Константин, мы вас слышим. Поселок готов к эвакуации?

– Полностью. Всё собрано.

– Сколько вам потребуется времени, чтобы достичь побережья Италии?

– Если все будет нормально, мы успеем за три или четыре месяца. Если на пути будут зараженные земли, нам придется искать обход.

– Константин, вы понимаете, что в нашем распоряжении всего две подводные лодки? Мы не сумеем принять на борт всех.

– Понимаю, – мрачно отозвался комендант, – Но нет выхода. Пройдёт несколько лет и побережье вымрет. Липкая Зараза выползет из воды и начнёт пожирать сушу.

– Мы сожалеем, что у вас нет необходимых средств для борьбы с ней. И доставить эти средства мы не можем, субмарины не преодолеют Тихий океан с вашей стороны. Повсюду Зараза.

– Знаю, Николас, знаю. Мы это уже обсуждали.

– Вы уверены, что нет возможности связаться с остатками Японского анклава на острове Ниххон?

– Насколько мы знаем, после аварии реактора там никого не осталось. Остров вымер, он заражён радиацией.

– Очень жаль, – по ту сторону связи послышался вздох, – Тогда удачи, Константин. Мы надеемся, вы справитесь.

– Они уже в пути?

– Да. Если всё сложится удачно, то к вашему прибытию они обогнут Антарктиду, найдут проход в Заразе и по Атлантическому океану достигнут Средиземного моря. Если к тому моменту оно зарастёт, а у них кончится химия для борьбы с ней, мы все равно что-нибудь придумаем. Мы вас не бросим. Сейчас главное – держать связь.

– Справимся. Нет другого выхода.

– Ещё раз удачи. Постарайтесь добраться. И выжить. Нам горько об этом говорить, но дай Бог, чтобы не все добрались. Тогда не придётся выбирать, кому оставаться, а кому плыть на юг. Вы всё объяснили своим людям?

– Да, – ответил комендант, – Спасибо. Конец связи.

Корнеев отключил динамо-машину, разобрал, упаковал детали, сложил радиостанцию. С рюкзаком за плечами, с брезентовыми сумками в обеих руках он покинул свой дом. Возле крыльца уже стоял «Урал» с четырьмя прицепам. Головной в караване.

– Снимите и упакуйте антенну, – приказал комендант. Он побросал свои вещи в прицеп и забирался в кабину.

Сотни глаз следили за ним, но никто ничего не сказал. Всё давно было сказано.

Комендант бросил прощальный взгляд на покинутый посёлок, который был домом его народа с Утра Смерти, вот уже почти сто лет. А затем отдал приказ выступать. На самом деле комендант не сообщил своим людям всей правды. Они не знали, что на субмаринах не хватит свободного места, и кому-то придется остаться на обреченной земле.

Караван успел проехать чуть больше километра. Раздался сигнал свистка разведчика. Колонна остановилась, и комендант выбрался из машины.

Разведчик затормозил у головной машины.

– Что случилось? – обратился комендант к человеку на мотоцикле.

– Там впереди. Яркий белый свет. Пятно в человеческий рост. Висит в воздухе.

Константин насторожился и сразу вспомнил давнюю историю, которую рассказывал дед. Разумеется, тогда он в неё не поверил.

– Отойдите как можно дальше, наблюдайте со стороны, но не вмешивайтесь.

– Комендант, не ходите туда, это может быть опасно!

– Спасибо. Я знаю, чего ждать.

Разведчик с недоверием покачал головой, но спорить не стал.

Константин оставил за спиной гул машин на холостом ходу, тихие голоса, лязг оружия. Комендант шагнул сквозь заросли хилого кустарника, он ожидал увидеть там не только таинственный свет.

На поляне стоял мальчик-подросток, одетый в новые куртку и джинсы. Может быть, новыми они и не были, но комендант привык видеть старые вещи, сделанные до Утра смерти.

– Привет, – сказал Константин и поднял руку в приветствии.

Мальчик дернулся на возглас, выхватил пистолет и неумело поднял его.

– Не бойся, Томми. Меня зовут Константин.

– Вы… вы знаете, кто я? Я что, никуда не улетел? – озадаченно пролепетал мальчуган, но пистолета не опустил.

– Томми, Утра Смерти случилось восемьдесят два года назад. Мой дед, Руслан Корнеев, рассказывал мне, что однажды ты появишься.

– Дед? Ты его внук? – мальчик скривился от удивления и недоверия. Он продолжая сжимать в руках оружие.

– Да, вот смотри, – Константин медленно потянулся руками к воротнику, просунул пальцы под шарф и вытянул цепочку с кулоном, – Узнаёшь?

Томми опустил пистолет и потрясенно посмотрел на украшение. Он шмыгнул носом, убрал оружие в карман и боязливо приблизился к коменданту.

– Да, узнаю. А что с мамой?

– Томми, её давно нет с нами.

Мальчик нахмурился.

– Я понимаю, твой дедушка встречался с моей мамой.

– Это не то, что ты думаешь, – Комендант невольно смутился и объяснил, – Мой дед был женат на другой женщине.

Томми кивнул и прикрыл глаза. Константин заметил, что мальчика бьет озноб.

– Ты плохо себя чувствуешь?

Томми закусил губу и кивнул. Потом отвернулся и присел на землю. Его вырвало.

– Эй, Семён, Анастасия, живо сюда! – закричал Константин и склонился над мальчиком.

– Простите пожалуйста, я не хотел, это все радиация. Мы были там, – ему было стыдно, он оправдывался и старался не встречаться взглядом с комендантом.

Мальчик испуганно взглянул на новых незнакомых людей. Мужчина в камуфляже расстегнул походный медицинский портфель, а девушка в чёрной тужурке приготовила шприц.

– Томми, это мои друзья. Они помогут тебе. У нас есть лекарства от лучевой болезни.

Прошло несколько часов, и мальчику стало лучше. Константин мог отдать приказ отправляться ещё тогда, когда Томми перенесли в прицеп и уложили на раскладушку. Но мальчик хотел увидеть могилу матери, и Константин не смог ему отказать.

– Можешь идти?

Томми облизал сухие губы и опасливо опёрся ладонью о шершавый борт прицепа, собрался с силами и поднялся на ноги. Семён и Константин помогли ему спуститься на землю.

– Далеко? – спросил мальчик. Он растерянно смотрел в людские лица.

– Нет, иди за нами.

Мальчик попросил прочитать ему русское стихотворение выжженное на могиле. Томми догадывался, что смысл у стихотворений один и тот же, но ему хотелось услышать, как оно звучит по-русски. Мальчик сдерживал себя, пока Константин медленно читал русские слова. Но в конце не выдержал и зарыдал.

Он уткнулся лицом в тужурку Анастасии, вдыхал запах железа и солярки всхлипывал и вздрагивал. Женская рука гладила его по волосам, Анастасия всеми силами пыталась успокоить мальчика.

– Ничего, ничего, поплачь, малой, поплачь, – шептала женщина.

Томми не понимал по-русски ни слова, но он слышал участие в голосе. Вскоре он справился со слезами.

– Пора, Томас, – сказал Константин, когда мальчик успокоился и вытер лицо рукавом куртки. На лице остались тёмные разводы, но это сейчас не важно

– Нам надо отправляться.

Мальчик кивнул, но даже не посмотрел на взрослых. Пока он лежал в прицепе, напичканный медикаментами, комендант рассказал Томасу всё и Липкой Заразе, её распространении вдоль побережья и о том, как она тянет свои лапы на сушу. Комендант поведал о Союзе Юга, который обещает забрать их с обречённой земли, объяснил, куда направляется караван. Томми понял, какой ценой сейчас ценится время. Зараза вряд ли поглотит поселок в ближайшие месяцы, но есть риск, что зарастёт даже сравнительно чистая Атлантика. И тогда подводные лодки, отправленные к ним на помощь из Канберры, не смогут забрать людей, операция спасения будет сорвана.

– Я готов, сэр, – решительно сказал мальчик. В последний момент он опустился на колени и повесил на обелиск кулон, который когда-то носила возле сердца его мама.

Быстро прошептал молитву, встал на ноги и поспешил за комендантом.

Не прошло и получаса, как вереница машин двинулась в путь.

Им предстояла долгая и трудная дорога. Путь страшный в своей необратимости и уникальный по своей сути. Можно поставить под сомнение, что после Утра Смерти хоть кто-то из людей предпринимал столь длительный и опасный поход по неизвестному маршруту. Всё, что было у людей посёлка, это старая карта.

И раз за разом караван встречал препятствия. С чем-то можно было справится, а с чем-то – только смириться.

На разрушенном шоссе стояли трое. Мама и две девочки, лет по пять-шесть.

– Комендант, они просят взять их с собой, – доложил разведчик.

Он подрулил к головной машине, опёрся рукой о крыло, чтобы не упасть, приподнялся на педалях велосипеда и заглянул в кабину.

– Они могут быть заражены.

– Лучевую болезнь можно вылечить.

Константин вздохнул. Его лицо дрогнуло, но он взял себя в руки.

– При чём тут лучевая болезнь?

– Комендант, – прошептал разведчик.

Константин взял у Семёна бинокль, приоткрыл дверь и разглядел в отдалении фигуры в отдалении. Грязные, одетые в лохмотья люди обреченно стояли на дороге. Их кожу на руках и ногах покрывали нездоровые пятна. Коменданта передёрнуло.

– Мы можем освободить один прицеп, – осторожно заметил разведчик. Это было верным решением, так как припасы шли в расход, освобождалось место. Караван тратил пищу, запасы питьевой воды и горючее. Константин переглянулся с Семёном, тот кивнул.

Две пары армейских ботинок подняли пыль, когда стукнулись о старый и сухой дорожный грунт. С громким стуком захлопнулась дверь. Потом повисла тишина. Лишь заунывный ветер, трепал брезент над кузовом «Урала».

– Пойдёшь со мной, – сказал комендант разведчику, – Велосипед оставь.

Тот почувствовал неладное, но все-таки повиновался. Семён шёл чуть сзади. Когда они подошли к людям в лохмотьях на расстояние десяти шагов, Комендант вытащил пистолет с глушителем.

– Я не могу поставить под угрозу жизни моего народа, – сказал он, и посмотрел в глаза разведчику, – Поэтому.

Он сделал три быстрых выстрела. Тела Женщины и девочек упали на грунт вслед за золотом отстрелянным гильз.

– Это могла быть чума, тиф, что угодно. Я не знаю. И тебе надо было думать точно также, – добавил он.

– Но, – пролепетал разведчик.

– Больше ты не ошибёшься, – Константин вскинул пистолет и раздался четвёртый выстрел.

Комендант пошевелил носком ботинка каждое тело. Сделал по контрольному выстрелу и выщелкнул пустую обойму. Он слышал за спиной сопение Семёна, пока перезаряжал пистолет.

– Что?

– Патроны надо экономить…

– Я знаю, – кивнул Константин, – Дуй за бензином.

Когда Семён отошёл на расстояние, комендант громко, от всего сердца выругался. И прошептал молитву над телами.

«Уралы» стали объезжать останки, объятые дымным огнем.

Караван задержался: из-за костра машинам по две в ряд нельзя было проехать. Ни кто не задал коменданту ни единого вопроса. Даже Томми, который выглядывал из-за брезента и видел всё, что произошло.

На сопках стояло несколько приземистых зданий. Шоссе перед караваном перегородили противотанковые ежи, сложенные из старых рельсов.

– Что будем делать? – спросил Семён.

– Надо отправить кого-то на переговоры. Леонид?

Старшина из третьего «Урала» кивнул и зашагал обратно к своей машине. Анастасия и Иван молчали, курили папиросы, найденный в заброшенном складе.

– Боюсь, они не позволят нам разобрать ежи и проехать, – заметил Иван. Он выпустил струйку дыма и в раздумье проследил, как тает сигаретный след.

– Почему? – спросил комендант.

– Они нас давно заметили, это точно.

– А может быть, там все мертвы, – предположил Семён.

– Узнаем, – пожал плечами Константин и приложил к глазам бинокль.

Трое посланцев каравана медленно приблизились к зданиям. Но прежде чем они достигли крыльца ближайшего дома, в нём распахнулись ставни и воздух взрезали автоматные очереди.

– Шухер! – завопил Иван и бросился за борт «Урала».

Анастасия спокойно затушила папиросу и проговорила:

– Оттуда не добьют. А мы добьём.

На прицепе пятого «Урала» расчехлили гаубицу, и орудийный расчёт взялся за дело. Несколько снарядов превратили здания в руины. Ни жители вооруженного поселка, ни люди из каравана не видели смысла в дальнейших переговорах. Пеший отряд прочесал остатки зданий в дымной копоти. Если находили живых, добивали.

– Все погибли, – доложил Семён об участи первой группы парламентёров, – Ещё двое, Воронцов и Шейлина. Эти суки оказали сопротивление.

– Ладно, – коротко ответил комендант, – Похороните наших. И этих тоже похороните. А потом приступайте к расчистке шоссе.

На блокпосте оказалось пятеро бойцов. Так доложил разведчик.

– Они не стали в меня стрелять, просто порекомендовали убираться туда, откуда пришёл.

Комендант сверился с картой, и поглядел на старый дорожный указатель. Впереди – Иркутск.

– Если они нас не пропустят, придётся огибать Байкал с севера, по тайге не проедем.

Это странное, болотистое место когда-то было гигантским озером. Теперь то тут, то там лоснились вздутьями язвы Липкой Заразы, въедались в сухие стволы давным-давно мёртвых деревьев. От некогда великого пресного моря почти ничего не осталось.

– Мы не можем рисковать, – заметил Семён, – На то, чтобы обогнуть Байкал, понадобится несколько недель. Это если повезёт, и мы найдём приличные дороги.

– Тогда надо ударить первыми, – отрезал комендант, – Иван?

– Да?

– Сколько, по-твоему, потребуется?

– Один выстрел из гаубицы.

– Я не про блокпост. Насколько внушительно будет, если несколько «Уралов» проедутся по окраине Иркутска и дадут понять местным, что нас лучше не трогать?

– Достаточно внушительно, – нехорошо улыбнулся Иван, – Мы дадим пару очередей из пулемётов.

– Патронов почти нет, – возразила Анастасия.

– А много и не понадобится. Один залп из гаубицы.

– Два. Один придётся потратить на блокпост.

– Хорошо, два.

– Приступайте, – Константин дал понять, что разговор окончен.

Через час от каравана отделились четыре машины.

– С Богом! – крикнула вслед Анастасия.

Первый выстрел раздался спустя полчаса. Разведчики доложили, что блокпост уничтожен. «Уралы» беспрепятственно устремились к городу. Второй выстрел из гаубицы еле услышали. От места стоянки каравана до Иркутска было не меньше десяти километров. Комендант отправил следом группу разведчиков, но в назначенный срок они не вернулись. Так же как и четыре «Урала».

– По-моему, я слышал выстрелы противотанковых пушек, – прошептал Семён. Он сидел на пригорке и разглядывал даль.

Комендант тоже слышал раскаты. Он приложил к глазам бинокль и осмотрел край горизонта. В отдалении из-под колёс автомашин, а может, даже танков, потянулись длинные пылевые шлейфы.

– Уходим, – прокричал Константин, и водители бросились по машинам. Несколько пустых прицепов бросили прямо здесь.

Они оставили за спиной негостеприимный Иркутск, дорожную развилку и несколько противотанковых мин. Теперь путь каравана лежал на север, в объезд мёртвого Байкала.

Люди поселка преодолели длинный и долгий путь.

И вот мёртвая Италия встретила людей руинами растерзанных городов. Радиационный фон был не намного выше нормы, поэтому остатки колонны «Уралов» без промедления двигались к побережью.

Средиземное море пока действительно было чистым.

– Вижу их, пришвартованы у разрушенной пристани, – доложил Семён, с подножки «Урала». Он вглядывался в месиво серо-коричневых остовов строений, сплошь покрытых мертвенным бесцветным налетом.

– Там две подводные лодки. На бортах какая-то галиматья. Тьфу ты чёрт, на японском, что ли?

– Стоп караван! – закричал Константин.

Моторы заглохли.

– Опасность? – спросил Томми. Он уже сносно говорил по-русски. Благодаря заботам Анастасии его состояние улучшилось, но по пути ему не могли оказать квалифицированную помощь. Мальчик навсегда облысел, но ему теперь не грозит умереть от лучевой болезни.

– Сиди, сиди, – успокоила его девушка, – Боже, я не верю, что мы добрались, – прошептала она себе под нос.

– Не верю? – нахмурился Томми.

– Да нет, это я так, – отмахнулась Анастасия. Она всё больше сближалась с этим мальчиком из прошлого. Уже несколько раз, когда они спали в прицепе под одним одеялом, она слышала его шёпот. Мальчик невольно прижимался к ней, дрожал во сне от холода и страха. «Мама» – шептал Томми.

– Есть подозрение, что это японские субмарины, – объявил комендант на совещании в фургоне.

Подоспели командиры других машин. Некоторые просто стояли поодаль и нервно курили. Все ждали, что скажет комендант.

– Есть только один способ проверить, всё ли так, как мы думаем, – заметил Константин, – Мы уже пытались выйти на связь с Союзом Юга, но, спутник не отвечает. Возможно, это помехи. Так что пойдём туда. Я пойду. Семён?

Преданный товарищ в неизменном камуфляже вытянулся по стойке смирно.

– Остаёшься за старшего. Василий, Греченко? – комендант выхватил взглядом двоих из толпы, – Приготовьтесь. Мы выступаем немедленно.

Анастасия проводила взглядом коменданта, но ничего не сказала. Что-то странное было во всёй ситуации. Да, Константин выбрал тех, кто знает японский. Но что-то было не так, она это чувствовала.

Субмарины выглядели более чем внушительно. Корпуса возвышались над пирсами на добрый десяток метров, они во всей красе демонстрировали старые, изъеденные морем борта. На каждой рубке были символы. То, что вначале приняли за иероглифы, было символом, стилизованным пацификом. Справа и слева от пацифка были ещё по три знака, но что это за знаки, понять было трудно. Константин предположил, что это государственные символы Союза Юга.

Их ждали.

Едва трое посланцев каравана подошли к пирсу, люк одной из субмарин со скрежетом отъехал в сторону. На свежий воздух выбрался человек, одетый в старую тельняшку. На голове моряка красовалась потрёпанная бандана, руки и торс сверкали татуировками.

– Hello! Are you Konstantin Korneev? – спросил человек из субмарины.

– Yes, – ответил комендант.

Они продолжили беседу на английском языке.

– Мы готовы принять вас на борт. Двести человек. Увы, это всё, что мы можем сделать.

– Понимаю, – мрачно кивнул Константин. Из пятисот четырнадцати, с учетом Томми, до Италии добрались триста девять жителей посёлка. Теперь предстояло самое сложное.

– Вы понимаете? Могут возникнуть сложности, – заметил комендант.

– Ещё как понимаю. И я, честно говоря, не знаю, как смогу вам помочь. Если начнётся паника, резня, я отдам приказ на погружение. Попробуйте сами меня понять. У меня приказ. Я не могу подвергнуть риску Союз. Эти две подлодки – всё, что у нас есть.

– Хорошо, – сглотнул комендант, – Люди будут приходить маленькими группами. Если кто-то спросит, почему, вы ответите, что тут заметили банду мародёров. И поэтому приняли решение не рисковать. Большое скопление народа может привлечь их внимание.

– Надеюсь, это поможет вам ввести людей в заблуждение. А в нужный момент с меньшим числом людей легче справиться, – подумал моряк и согласился, – А как же они? – он осторожно кивнул в сторону людей за спиной коменданта.

– Они ни слова не понимают по-английски.

– Умно, – моряк дернул бровью, – Ну, тогда давайте поспешим с погрузкой.

Люди подходили к субмаринам маленькими группами, человек по десять, пятнадцать. На высотах, на крышах полуразрушенных домов и даже на редких деревьях несли вахту часовые. Они просматривали район, готовые предупредить о появлении мародёров. Они же докладывали по цепочке, что погрузка идёт нормально.

Томми оказался на борту субмарины в числе первых.

Его разлучили с Анастасией.

Как только лимит пассажиров был исчерпан, комендант собрал остальных людей на площади и произнёс:

– Мне жаль. Больше субмарины не смогут взять на борт.

– Ты нам не сказал, – начала Анастасия, положила руку на кобуру.

– Прекрати, – Константин предостерег её жестом, – Мы не могли этого знать заранее.

– Врёшь, – прошипела девушка.

Анастасия была не одна, рядом, на площади, собралось много людей. В основном – пожилые, такие не смогут за себя постоять. Люди услышали правду и зароптали.

– Пусть это так, – согласился комендант, – я сделал то, что мог. Иначе мы бы все погибли.

– А Семён твой, прихвостень этот, где? – разъярённо воскликнула Анастасия, – Уже на борту?