Текст книги "Заколдованный участок"

Автор книги: Алексей Слаповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

А Наташа, трагически протянув руку к дому, сказала:

– Родная мать отбивает мужчину у родной дочери! Вот она, современная мораль! – Тут она заметила, что у Нины какие-то слишком печальные для утреннего времени глаза. – Нинка, ау! Слушай, ты влопалась, я смотрю! А говорит: закроем тему!

– Перестань.

– И чего тебя тянет на странных каких-то? То ментом увлеклась, то психиатра ей давай!

– Не психиатр, а психотерапевт. И ты сама с ним заигрываешь.

– Да так, прикалываюсь, – современно выразилась Наташа. – Мне он не нравится, не мой тип.

– Тот был не мент... То есть мент, но человек в первую очередь... А этот... Не понимаю я его...

– И я не понимаю. Слушай, может, он инопланетянин вообще? – засмеялась Наташа. – Шутки шутками, а как он появился, чудеса какие-то начались. К Сущевой муж насовсем вернулся. Или клад вот нашли.

– Клад-то при чем?

– Ну, как. Я читала: одна аномалия другую притягивает. Так что ты с ним осторожней! Долго он там квас пьет, между прочим.

12

Нестеров там уже не квас пил, между прочим. Он сразу понял, что Люба вознамерилась поговорить о чем-то сокровенном, но не знает, как начать.

И помог ей:

– Мне кажется, вы о чем-то спросить хотите?

– Хочу, – призналась Люба. – Скажите, вы можете посмотреть на человека – и понять?

– Что понять?

– Ну, вообще, что с человеком происходит.

– С вами что-то происходит, а вы не можете понять, что именно?

– Да как раз ничего со мной не происходит. Вот уже где-то второй год.

– Депрессия?

– А?

– Упрощенно говоря, плохое настроение.

– Да нет, настроение нормальное. Но жить неохота. Встаю утром по привычке, по хозяйству занимаюсь, что-то делаю – а неинтересно мне ничего, понимаете?

– А муж, как я понимаю, уехал?

– Сама выгнала... Он тут так всех насмешил... Ладно, это отдельная история...

Нестеров, беседуя, посматривал вокруг. Все чисто, опрятно, хозяйственно, даже слишком чисто, слишком опрятно. Не хватает того минимального, но ощутимого беспорядка, духа легкой мятежности и устойчивой, уютной по-своему нестабильности, который возможен лишь в одном случае: когда в доме есть мужчина.

И Нестеров сказал:

– Людям надо о ком-то заботиться. Дочь у вас выросла, коровы и овцы – не предмет для заботы. Человек вам нужен. Мужчина.

– Ой уж прямо, сдалось мне это! Мужчина! Одна морока! – Люба помолчала и усмехнулась. – А вообще-то правда. На что мой муж был поганец, а я вокруг него вертелась, как вокруг принца. Всегда накормленный, выглаженный... Приятно мне это, люблю я это. Ладно. Извините, что отвлекла. Как говорится, понятней стало, легче – нет. Безвыходная ситуация.

– Почему?

– А потому что мужчин у нас всего ничего, а из них нормальных еще меньше. Так что заботиться не о ком. Вот и всё.

– Не всё. Вы не думали о других вариантах? Я в качестве консультанта одно время работал при очень солидном брачном агентстве. И знаю конъюнктуру. Самый востребованный тип у столичных обеспеченных мужчин, которым около пятидесяти: симпатичная женщина лет сорока, душевная, простая, без детей или с одним выросшим ребенком. Я вам больше скажу: если ваше объявление поместить в Интернете, то не только отечественные, заграничные мужчины завалят вас предложениями!

– Ой, да бросьте вы! – Люба засмеялась и махнула рукой. – Интернет какой-то... Это всё не про меня.

– Но почему не попробовать?

– Не знаю... А как поместить? У меня фотографии приличной нет даже...

Нестеров тут же достал мобильный телефон, навел на Любу, нажал кнопку – и тут же ей показал:

– Вот, пожалуйста. Уже есть.

– Надо же... – рассматривала и удивлялась Люба. – Куда техника зашла... И когда это может в вашем Интернете оказаться?

– А хоть сегодня.

– Чудеса... Ну, если только для смеха. А напишем что?

– Правду. Симпатичная женщина с покладистым характером, добрая, хозяйственная, без вредных привычек...

– Ой, ой, захвалили!

– А что, не так?

– Да так вообще-то...

Тут Нестеров не мог не вспомнить о своей, как он ее иронично называл, сверхзадаче:

– Скажите, а если получится, вы ведь уедете? И дом будете продавать? Так имейте в виду: у меня найдется покупатель.

– А, всё равно не будет ничего. Кто на меня позарится?

– Посмотрим!

И мы посмотрим, только позже – возможно, даже не в этой главе. А пока заглянем в администрацию.

13

Заглянем в администрацию, потому что туда заглянул и Вадик, исследующий неизвестно что. Он обратился к Андрею Ильичу с просьбой:

– Разрешите я при вас эту брошку осмотрю. У меня кое-какие соображения.

– Какие еще соображения? Испортишь, не дай бог, отвечать кто будет?

– Не испорчу, я ее даже в руки не возьму.

Андрей Ильич открыл сейф, где брошь лежа– ла на чайном блюдечке, достал и показал Вадику. Тот приблизился, рассмотрел ее в лупу и пробормотал:

– Ясно...

– Что тебе ясно?

– Пока далеко не всё, – сказал Вадик и удалился, погруженный в свои мысли.

Он отправился в магазин к Шуре Куриной и задал ей вопрос: кто в последнее время покупал резиновые сапоги сорок второго размера?

– Сапоги покупали много кто, новая партия была, а впереди осень, люди запасаются. Кублакова покупала.

– У нее что, сорок второй?

– Еще бы я размеры помнила! Потом Стасов Володька покупал, Шаров Андрей Ильич покупал, Мурзин вроде тоже... Экстрасенс наш – и то купил. Вечером у речки ходить по росе. Будто ему ходить больше негде.

– Ясно...

– Что тебе ясно?

– Пока далеко не всё...

И Вадик продолжил свои непонятные поиски, бродя по селу и наблюдая, как жители повсеместно копаются, надеясь найти клад.

14

Анисовцы копались, надеясь найти клад, а Мурзин и Вера перерыли уже весь огород. Умаялись. Сошлись на невидимой меже, огляделись: все уже перекопано, одни ямы и кучи земли. Мурзин воткнул лопату, хотел присесть, но везде было сыро, а он берег свое мужское здоровье, поэтому передумал, оперся о черенок лопаты.

– Устал? – спросила Вера.

– Дело привычное.

– А я мозоли набила. Второй день ковыряемся... На хлебокомбинате у нас сплошная автомати– зация.

– А агроном твой где работает? – впервые спросил Мурзин о мужчине, с которым уехала Вера.

– Не агроном он давно, – сказала она с горечью.

– А кто?

– Кто... Конь в верхней одежде! – Вера усмехнулась. – Вот уж действительно конь. Пьет, как мерин, и гуляет, как жеребец...

– А такой положительный казался.

– Вы все положительные кажетесь сначала...

Вера пошла к дому, чтобы умыться. В умывальнике воды не оказалась, она взяла ведро, но подошедший Мурзин перехватил:

– Ладно, принесу...

Сходил за водой, но не стал наполнять умывальник, а полил Вере на руки прямо из ведра. Потом попросил:

– Слей мне тоже.

Вера лила ему на руки, на плечи, а потом вдруг созоровала: оплеснула всего разом.

– Ты чего? В штаны же натекло! – закричал Мурзин.

– Натекло не вытекло, поправимо! – непонятно для самой себя выразилась Вера и смутилась. И перевела речь на бытовое: – Баню бы истопить...

– Это можно.

И вот уже вечер, уже из трубы бани идет дымок. Вера направилась в баню, а Мурзин медлил, чего-то возился во дворе.

– А ты чего же?

– Я потом... Я по первому жару не люблю...

– Стесняешься, что ль?

– Было бы чего...

И Мурзин тоже зашел в баню.

Там он, охлестываясь веником, думал, что мужики все-таки гораздо менее бессовестный народ, чем бабы. Он вот за несколько лет поотвык от жены, лишний раз на нее не посмотрит, а она запросто: и бедром задевает, и рукой, и ногой. В бане и без того жарко, а от этих прикосновений совсем нечем дышать.

Мало того, Вера, вольно разлегшись, сказала:

– Ну-ка и меня.

Мурзин поднял над нею веник, замахнулся – и опустил, мелко дрожа листьями над спиной Веры, щекоча и дразня.

– Хорошо! – сказала Вера.

А Мурзин вдруг догадался. И про баню, и про веник, и про ее прикосновения.

– Нарочно, да? – спросил он ее в самое ухо. – Чтобы доказать, что мы с тобой живем? Я, конечно, не удержусь... Но свидетелей нет, и мы в бане! В бане, а не в доме, поэтому баню делить будем, а дом нет!

Вера расхохоталась:

– Вот дурак! Ну и дурак....

Мурзин понял, что, кажется, действительно зарапортовался.

– Ладно, Вер, – сказал он, прикасаясь к Вере уже не веником, а рукой, пальцы которой, правда, дрожали еще больше веника.

– Пошел отсюда! Хам! – интеллигентно крикнула Вера и совсем неинтеллигентно пихнула его ногой, отчего он вылетел в предбанник.

И там, потирая бока, опять удивился: с одной стороны, баба явно бесстыднее мужика, с другой – гораздо терпеливее. Сама же хотела того, что и он, а вот – отпихнула. Нет, велика разница между мужчиной и женщиной!

15

Велика разница между мужчиной и женщиной, и Вадик это понимает как никто. Женщины вообще другие. Например: приезжает в село человек и обнаруживает свою полную профессиональную непригодность да еще начинает заниматься какими-то темноватыми делами. Что должно возникнуть у женщины по отношению к такому человеку? Презрение как минимум. А возникает интерес. То есть Вадик никакого пока особенно интереса у Нины к Нестерову не замечал, но ревнивым чутьем влюбленного человека понимал, что может быть. Намечается или уже наметился.

Он захотел проверить эту гипотезу собственными глазами, заодно кое-что узнав по интересующему его вопросу.

Вадик пришел к Нине и предложил прогуляться и зайти к Нестерову.

– Зачем это?

– Ну, просто так.

– Не понимаю.

– Ладно, скажу. Понимаешь, с этим кладом какая-то ерунда. Я тебе всего не могу сказать, я еще сам не разобрался. Короче, мне надо посмотреть на его обувь.

– Он как-то замешан в этом?

– Весьма вероятно! – загадочно выразился Вадик.

А было уже темно. И у дома Нестерова метнулась какая-то тень, явно желая скрыться и попав при этом в свет лампочки на столбе. Это был Володька, брат Нины.

– Привет, – сказал Володька равнодушным голосом, будто и не он сейчас вел себя так странно.

– Ты что тут делаешь? – удивился Вадик.

– Да так. Гуляю. А тебе домой не пора? – строго спросил он Нину.

– Кто бы говорил.

– Говорю как брат! Старший!

Нина на это ничего не ответила и пошла в дом. Вадик за нею.

Володька ничего не понял.

И Нестеров не понял, зачем к нему зашли Вадик и Нина. Предложил:

– Чаю хотите? Или вина? Французского.

– Вы без него не можете? – спросила Нина.

– Почему?

– Да просто вспомнила, один знакомый в городе говорит: я могу жить без хлеба и соли, но не могу жить без французского вина и шотландского виски!

– Нет, у меня это не смертельно. Жить могу.

Вадик тем временем увидел в углу резиновые сапоги, но не оставил без внимания и пикировку, которая ему очень понравилась: он услышал в ней неприязненные нотки. А Нестеров и Нина остались недовольны этим коротким разговором.

И зачем я сказал, что вино именно французское, что за мальчишеское хвастовство? – подумал о себе Нестеров. И зачем я сравнила его с дурацким знакомым, что за девчачье желание даже в мелочи уязвить? – подумала о себе Нина.

А Вадик наконец задал интересующий его вопрос:

– Я что хотел: не дадите на вечер сапоги? Мои прохудились, а я на рыбалку собрался.

– Пожалуйста.

– Я только примерю.

Вадик взял сапоги, начал примеривать, однако делал это только для вида, а сам мимоходом, но внимательно осмотрел подошвы.

– Нет, извините. Не мой размер. До свидания. Ты идешь? – спросил он Нину.

– Да, конечно.

На улице Нина стала прощаться с Вадиком. Тот напомнил:

– Мы же погулять хотели.

– Разве? Ты на рыбалку собрался вроде.

– Да это я так. Хочешь, я тебе все расскажу?

– Нет.

Вадик огорчился этим ответом и хотел всё-таки рассказать, несмотря на нежелание Нины, но тут мимо прошел кто-то вздыхающий и печальный.

Это был Андрей Ильич.

Он размышлял о лихорадке кладоискательства, охватившей деревню, и о том, как бы ее прекратить.

Подходя к своему дому, вдруг остановился: ему показалось, будто в бурьяне что-то блеснуло. И полез туда, раздвигая сухие стебли и обирая с лица паутину. Нашел осколок стеклянной банки, плюнул, огляделся: не видел ли кто его глупых действий?

Вадик же отправился к Мурзину.

Мурзину не спалось, хотя он и расположился на своем замечательном диване, которым так гордился. А в маленькой спаленке за дверкой тихо лежала Вера и тоже, кажется, не спала.

Мурзин встал, слегка хмыкнул, обозначая этим, что он не тайно встает, без умысла.

Но Вера все равно прикрикнула:

– Лежи, где лежишь!

– Я воды попить. Нельзя?

Попив воды, Мурзин осторожно приблизился к спальне:

– Вера...

– Чего тебе?

– Ну как...

– Ага. А потом скажешь, что ничего не было, потому что без свидетелей? Обидел ты меня, Саша.

– Вот я и хочу... Исправить.

Вера помолчала. И сказала:

– Ладно уж...

Мурзин тут же – в комнатку, и вот уже в койке.

– Но только, Саш, давай уж без споров: всё пополам, – предупредила Вера. – Хорошо?

Мурзин тут же вскочил:

– А-а-а! Так я и думал! Провокацию мне устроила! А я выдержу!

Ожесточенно лег на диван, крикнув:

– Тебе же хуже!

– Кому хуже, это вопрос...

Вдруг – стук в окно. Мурзин вскочил, распахнул. За окном – Вадик.

– Чего тебе?

– Да хочу на рыбалку к Гнилому омуту пойти, а там топь, сапоги резиновые не одолжишь?

– Позже не мог прийти? Сейчас.

Мурзин скрылся и вскоре принес сапоги, подал их через окно. Вадик осмотрел:

– Нет. Не мой размер.

– У тебя какой?

– Другой.

– Сходите вы все с ума! – зашипел Мурзин.

– Кто еще-то?

– Да все. Рыбалка какая-то среди ночи, охотно верю, ага! Только и думаете, что о кладах!

16

Только и думал о кладах не Вадик, хотя он тоже думал, но по-своему, а Володька. С утра пораньше он притащил Кольку на огород Кублаковой и ходил там с миноискателем. Увидев это, Кублакова очень удивилась, вышла на крыльцо:

– Эй, вы чего там делаете?

Растерявшийся Колька ответил:

– Я тут... Ключи тут потерял, вот и ищем.

– А почему ты их на моем огороде потерял?

На этот вопрос Колька ответить не смог, пробормотал:

– А может, и не тут... Пошли, Володь...

Они шли по улице и обсуждали.

– Давай ему прямо скажем, что мы его выследили! – предложил Колька. – И что можем помочь. А найдем – поделим на троих.

– И что останется?

– Тоже верно... Я уже считал, между прочим. Золото дешевое какое-то получается. Интересно, цепочку вот мы нашли, она сколько стоит? Узнать бы – и тогда поймем, ради чего стараемся.

Володька достал цепочку с сережкой, осмотрел:

– В городе при ювелирном скупка есть. Попробовать, что ли, действительно?

И они тут же отправились в Полынск. Когда выезжали из Анисовки на драной «копейке» Володьки, их тормознул Вадик.

– Володь, Коль, сапоги резиновые не одолжите? Я на Гнилой омут собрался...

– У меня худые, – сказал Колька.

– А мои тебе не подойдут, сорок пятый у меня.

– А куда это вы? – спросил Вадик, пытаясь заглянуть в машину.

– Не твое дело!

– Бижутерию сдавать повезли?

– Да иди ты!

Володька раздраженно рванул машину с места, а Колька сказал ему, успокаивая:

– Не обращай на дурака внимания!

Скучавшая продавщица в пустом ювелирном магазине встретила наших друзей вполне доброжелательно.

– Что хотим приобрести, молодые люди? Обручальные кольца?

– Ни к чему, – хмуро сказал Володька. – Ему поздно, а мне рано еще.

– Невесты нет?

– А вам-то что?

– Не соглашается? А вы купите сразу колечко – и не просто ее замуж зовите, а с колечком. Я женщин знаю, сама женщина, извините за откровенность! Мы же какие, у нас ведь совесть! Когда мы видим, что мужчина уже потратился, нам отказывать трудней. На это нас и ловят, – сокрушенно вздохнула продавщица.

– Спасибо, но мы не купить. Мы сдать пришли. Принимаете?

– Смотря что.

Продавщица взяла цепочку и сережку, пошла в специальную застекленную будочку, где у нее были точные весы и реактивы. Капала на цепочку и сережку из пипетки, потом посмотрела в маленький микроскоп и весело сказала:

– Знаю эту фирму. ГПЗ-3

– Это что?

– Государственный подшипниковый завод номер три. Они в качестве товаров народного потребления такие цепочки раньше выпускали. А сережка вообще без всяких знаков. Самоделка.

– Из золота? – спросил Колька, не теряя надежды.

– Из анодированной меди.

Когда вышли из магазина, Володька кинул бижутерию в урну.

– Не расстраивайся, Володь. Мало ли...

– Это Нестеров подбросил для отвода глаз! Увидел, что мы ищем, вот и подбросил. Но брошка-то настоящая! И не он ее нашел, а я! Значит, он чует, но плохо! И Вадик, кстати, тоже что-то чует – про бижутерию в том числе!

17

Вадик многое чуял – про бижутерию в том числе. А вскоре узнал и больше. И сейчас мы увидим, как это произошло.

Забредя к дому Андрея Ильича, он обнаружил возле крыльца резиновые сапоги.

Схватил их, осмотрел подошвы, вытащил из кармана листок, где было что-то нарисовано. Приложил листок к сапогу.

И пошел в дом.

– Привет, сыщик. Чего нашел? – встретил его обедавший Андрей Ильич.

– Это Володька с Колькой нашли.

– Еще что-то? А почему мне не сказали?

– Не беспокойтесь, там бижутерия. Невооруженным глазом видно. Сдуру в город поехали – наверно, сдать хотят.

– Может, и брошь – бижутерия?

– Нет. Но авторство, так сказать, одно.

– Не понял!

Вадик был смущен, но решителен:

– И на броши, и на том, что Володька с Колькой нашли, нет старой земли. Брошь я даже в лупу осмотрел, вы помните: ее будто вчера положили. Далее. Там, где нашли брошь, и там, где бижутерию, одинаковые следы. И раньше протоптаны. Я изучил отпечатки и понял, что это резиновые сапоги сорок второго размера. Рисунок четкий, сапоги новые. Вот. Значит, это не клад. Везде все подложил один человек.

– Зачем?!

– Наверно, для того, чтобы нашли что-то историческое. Для затравки брошку положить, а потом, может, и до чего-нибудь серьезного докопаются. И тогда в газетах напишут, археологи приедут. И сады, быть может, не тронут. Такие были планы у этого человека.

– Да кто этот человек, кто до такой ерунды додумался?

– Андрей Ильич! – укоризненно сказал Вадик.

– Ты хочешь сказать...

– Улики неопровержимые, Андрей Ильич. Этот вот рисунок и отпечатки ваших сапог, которые у крыльца стоят, идентичны. Они у вас хоть и новые, но там уже характерная дырка есть, от гвоздика, наверно. Ногу не повредили?

Чья-то забинтованная нога при этих словах тут же задвинулась под стол.

– Можно и пробы грунта взять, – продолжал Вадик.

– Какие пробы! Какие... – Андрей Ильич вскочил из-за стола – и вдруг сел. И сказал после паузы: – Ладно. Разоблачил. Действительно, зря я это. Только ты, Вадик, никому не говори! Понял?

– Естественно. Я ведь вполне вашу заботу понимаю. И разделяю даже. Извините.

И Вадик ушел, внешне смущенный, но в действительности очень довольный собой.

18

Вадик ушел, очень довольный собой.

А Андрей Ильич повернулся к жене Инне и долго смотрел на нее. И она не выдержала:

– Ну виновата... По вечерам роса, сыро, вот я и в твоих сапогах...

– Не велики?

– На шерстяной носок ничего... А на гвоздь наступила возле лесопилки... Андрей, ну не сердись!

– С тобой всё в порядке? Может, Нестерова позвать, он как раз по этой части! Зачем тебе это понадобилось?

– Да глупо получилось. Брошь это моя, старинная, подарок бабушки. Я тебе ее не раз показывала, кстати.

– Не помню.

– Мужчины таких вещей не помнят. Недавно вечером я пошла прогуляться. Надела брошь. Мне иногда нравится: красивое платье, брошь – и ходить в одиночестве...

– В резиновых сапогах? Оригинально! Ну, дальше?

– Я потеряла эту брошь. Искала, не нашла. А когда примчался Володька, когда все стали кричать, что это клад... Когда я увидела, что для тебя это новая надежда... Я подтвердила. А потом для верности подбросила еще свою бижутерию. Не сердись. Я очень плохо придумала.

– Да уж... А в принципе вообще могут у нас клады быть?

– Вряд ли.

– Жаль.

В то же самое время Володька подходил к дому Нестерова. Он нашел психотерапевта в саду, в позе лотоса. Но это его не сбило с толку, а напротив, еще больше вдохновило.

– На работу не возьмете меня к себе? – спросил Володька без предисловий.

– В каком качестве?

– Вы сами знаете! У вас чутье, у меня миноискатель, мы вместе запросто найдем! Только настоящие вещи, а не цепочки производства ГПЗ-3! – добавил он с намеком.

Нестеров аккуратно вышел из позы, восстановил дыхание и только после этого начал хохотать.

Володька долго смотрел и слушал, а потом сказал:

– Между прочим, я сам в эти клады не очень верю!

19

– Я сам в эти клады не очень верю! – сказал Володька Клавдии-Анжеле, приехав к ней поделиться последними новостями.

– Что-то ты зачастил... – невпопад ответила Клавдия.

– Я не просто так пришел. Я...

Клавдия-Анжела сразу поняла:

– Не надо, Володь. Тысячу раз переговорено.

– Это не просто разговор. Я замуж тебя зову.

– И замуж ты сто раз меня звал, а я тебе сто первый раз отвечу...

И тут Володька протянул ей коробочку. Клавдия-Анжела открыла. И увидела там обручальное кольцо.

– Это что? – спросила она.

– Только учти, я не разбогател. Колечко дешевое.

Тут подошла девушка за мороженым, и Клавдия-Анжела вернула коробочку Володьке как бы подержать, пока она дает девушке мороженое и сдачу, но обратно коробочку уже не взяла.

И Володька молча повернулся и ушел.

Так кончилась в Анисовке, едва начавшись, эпоха поиска кладов. Один Колька долго не успокаивался – не из жадности, а уж очень ему хотелось порадовать жену.

Он обошел все окрестности с миноискателем, но находилась всякая чепуха.

Однажды, когда он ползал по очередному откосу над рекой, в очередной раз услышав сигнал и собираясь посмотреть, что там, пришел Володька и сказал:

– Хорош дурью маяться. Миноискатель вернуть надо.

– Да я уже и не ищу ничего, я так... Из чистого интереса, – сказал Колька и полез вверх. Ногой он вывернул большой камень, тот покатился вниз, посыпались и другие камни.

В образовавшейся ложбинке что-то блеснуло не тускнеющим в веках металлом и сверкнуло не теряющей сияния гранью. Но Колька и Володька не видели этого. А ночью прошел дождь и грязевой ручеек замыл глиной, песком и камешками, скрыл опять от людских глаз то, что судьба им не предназначила узреть до поры до времени.