Текст книги "Сновидец"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

………………………………………………………………………………

– Подъем!

Вайми неохотно поднял ресницы. Он лежал на боку, среди покрывшейся росой травы, неловко подтянув ноги, уткнувшись лицом в колени, дико дрожа от холода и щёлкая зубами. Синяки по-прежнему горели, дикая боль всё ещё скручивала живот, а на разбитые ступни больно было даже смотреть. Все его мускулы ломило, внутренности, казалось, затянулись в морские узлы, а голова непрерывно кружилась.

Сжав зубы, чтобы не застонать от боли, юноша сел. Судорожно растирая все ноющие и замерзшие места, он старался понять, зачем терпит всё это – ведь Неймур просто издевался над ним. Вчера он весь день заставлял его изучать бой на копьях – проще говоря, нещадно бил, если Вайми не мог отбить удар или увернуться, а когда он уже просто не смог стоять на ногах, отправил спать под открытым небом, вместе с учениками-мальчишками – и это обидело Вайми больше всего остального.

Он яростно помотал головой и вдруг широко улыбнулся: по крайней мере, с этой стороны его хитрость удалась. Любые муки совести не выносят соседства с грубыми физическими страданиями – а их ему хватит надолго.

Он рывком поднялся на ноги, зашипев от боли в разбитых ступнях и старательно потянулся, с удивлением чувствуя, как боль стихает с каждым мгновением. Так или иначе, но его ожидал новый, длинный и интересный день.

……………………………………………………………………………….

Его соплеменники отнеслись к известию о грядущей войне по-разному. Разумеется, никто не думал сдаваться на милость победителя или сложа руки ждать неизбежной судьбы. Просто каждый поступал так, как хотел, и в целом это оказалось очень разумно. Как-то само собой получилось, что самое ценное для племени – мальчики до двенадцати лет и девушки до восемнадцати, – отправились в Туманную долину. Она лежала в двух днях пути от селения к северу, на самом краю мира. С одной её стороны были горы и пустота, с другой – поросший лесом непроходимый скалистый кряж. Устье долины заграждал высокий и почти отвесный скальный уступ, – вытекавший из неё ручей срывался с него водопадом. Там росло много чего и пятьдесят человек могли прожить там… месяц или два.

Они отправились туда сегодня, на рассвете второго дня войны. Путь на север был опасен и труден, и прощание вышло печальным. Вайми видел, как они уходили – молчаливый отряд детей под охраной ловких, как дикие кошки, девушек-подростков, вооруженных копьями и луками. Младенцев несли в специально сплетённых корзинах девять взрослых девушек – опытных в обращении с детьми, но не с оружием. Без них не стоило и идти в Туманную долину, но Вайми ощутил смутный укол беспокойства – в племени и так всего тридцать два взрослых, а теперь в селении осталось только тридцать пять бойцов, считая подростков.

Никто из уходивших детей не плакал, не протестовал – живые драгоценности Глаз Неба, они были достойны отваги своих старших. С ними уходили и несколько парнишек – из тех, кто не нашёл в себе храбрости встретить врага лицом к лицу. Никто не смеялся над ними. Все знали, что у них более важная задача – защищать будущее племени от опасностей в пути и от хищников, которые водились и в Туманной долине. Вайми видел их суровые, сосредоточенные лица и надеялся, что благодаря им племя не понесет хотя бы самых горьких потерь.

Мальчишек помладше разослали на поиски вольно бродивших в лесах, и селение почти опустело – в нем остался едва десяток взрослых, да дюжина подростков, охранявших его, по обычаю. Никто из них не бездельничал: все понимали, что в этой войне у них не должно быть убитых, а раз так, то рукопашных схваток нужно избегать.

Не у всех Глаз Неба были луки, да и не все они умели хорошо владеть ими. Сделать себе оружие мог каждый, но на эту кропотливую работу оставалось мало времени. С утра все они привычно отправлялись на охоту, или на сбор ягод, и лишь вечером, хорошо отдохнув – никто из них не надрывался и не изнурял себя непосильной работой, все знали, что толку от этого не будет, – занимались оружейным ремеслом: вырезали длинные, крепкие деревянные стрелы с крестовидными остриями, с зазубринами и глубокими канавками для яда.

В лесу было много ядовитых растений. Хотя Глаза Неба с раннего детства знали их все, никто на охоте не пользовался отравленными стрелами – кому охота есть отравленное мясо? Яд нужен лишь при охоте на пардусов… или на людей. Опыт веков позволял составлять яды, которые убивали без мук, за несколько секунд, превращая любую царапину в смертельную рану. Но Глаза Неба знали и яды, от которых сходила кожа, тухла кровь и смерть наступала после долгой и мучительной агонии. Ими тоже насыщались равнодушные наконечники стрел. Вайми не считал, что это жестоко – люди, которые шли убивать других людей, должны быть готовы умереть сами.

Но если они шли не по своей воле?..

Глава 16

– Найры идут вдоль реки и поджигают по пути лес – идут и жгут. Вот сволочи! – на миг остановившись возле Вайми, босой пятнадцатилетка побежал дальше, вопя так, словно узнал что-то очень весёлое.

Вайми скосил глаза. Лина сидела в нескольких шагах. Возле неё лежали восково-желтые, толстые корни безвременника, налитые отравным соком, и горка небольших, матово-черных плодов кровохлёбки, нежных и сладких даже на вид. Чуть дальше лежали пухлые, сочные листья огнецвета.

Лина острым трофейным ножом крошила корни, отжимала сок, растирала листья и плоды в полужидкую массу. Потом всё это смешивалось в положенной пропорции и в мелких блюдах сушилось на солнце. Когда темная, сладко пахнущая масса загустевала, подобно сиропу, в неё окунали наконечники стрел. Потом их подсушивали, обмазывали жиром – и очередная порция смерти готова.

Стрелами занимались двое ловких, ясноглазых мальчишек лет двенадцати. Их товарищи вырезали заготовки и снабжали их оперением, так что на Лине оставалась лишь отрава. Она работала очень осторожно, чтобы ни одна капля зелья не попала на кожу, да и его запах она старалась не вдыхать. Вайми знал, что этот яд убивает, лишь попав в кровь, но ему не нравилось смотреть, как любимая занимается этим. Не потому даже, что опасно. Лина больше всего на свете ненавидела боль и спасла не одну жизнь. И ему не нравилось, что сейчас она спокойно и ловко готовила смерть для сотен, тысяч людей. Просто потому, что без этого ей уже некого будет спасать…

Вайми яростно помотал головой. Для него это был уже пятый день войны. Почти всё это время он провёл вместе с воинами племени, изучая то, что уже давно должен был знать. Неймур с каким-то сверхестественным чутьем замечал, что получалось у него хуже всего – и заставлял заниматься именно этим. Ни он, ни его люди не церемонились с ним – если Вайми попадался на обманный прием или был недостаточно проворен, он просто получал полновесный удар. Впрочем, он не обижался на это – он всегда мог отбить удар или уклониться, а подобная манера обучения весьма способствовала развитию проворности. Он всегда был вынослив и очень быстр, да и повторять ему дважды не приходилось. Одолевать воинов в схватках у него пока не получалось – но он уже не давал себя бить, а это удавалось не всем. А вот владеть собой, как подобает воину, он не умел – до сих пор одного меткого удара шестом в кость хватало, чтобы Вайми, обезумев от боли, бросился на противника, забыв о всякой осторожности – и получил по полной программе. Тем не менее, над ним уже не смеялись – хорошие лучники ценились на вес золота и то, что почти любой из этих парней прикончил бы его, сойдись они в бою лицом к лицу, не имело никакого значения. Теперь его смущало, что в бою они будут умирать, прикрывая его – но чувствовать себя одним из них ему было очень приятно, хотя по-прежнему страшновато, и от мыслей, что ему тоже, быть может, придется умереть ради кого-то из них, мучительно-сладко трепетало сердце.

Вайми вновь помотал головой. В селении стало шумно – вернулись вольные бродяги, вместе с мальчишками, отправленными на их розыски. Не досчитались двух, но за их судьбу никто не тревожился – наверняка, парнишки заночевали в лесу и придут утром. Не хватало лишь Ахета, но это вряд ли кто-то замечал.

Когда собрались все, место в центре занял Неймур. Он говорил по обыкновению негромко и потому вокруг повисла тишина – его слушали молча. Это не было военным советом – никто не спорил о том, что надо, а что не надо делать. Вождь сказал, что нужно устроить засаду у развалин Вайтакея и кончить дело одним решительным ударом – гораздо проще разбить врага в одном крупном бою, чем тратить время, атакуя небольшими отрядами. Да и что ещё они могли сделать? Никто из них не хотел бросить свой дом, для его защиты и стоило дать бой. К удивлению Вайми, даже его брат был с этим согласен.

………………………………………………………………………………..

Утро выдалось туманным и смутным. Ещё толком не рассвело, когда все уже были на ногах. Теперь никто не смеялся. Они готовились к бою спокойно и молча – двадцать три взрослых и двенадцать подростков, решительных, как взрослые.

Вайми был лучшим из восемнадцати стрелков племени – правда, две их трети составляли смелые и сильные девушки. Сейчас у каждого стрелка за спиной был мохнатый колчан с тремя десятками оперённых белым – или красным – стрел. Красным обозначали медленный яд, убивавший через несколько минут – или часов – но он был нужен не для боя, а чтобы устрашить и отвадить врага уже после сражения, неважно, удачного или нет. Найрских стрел было мало и они плохо подходили племени – слишком лёгкие, и яд на стальных наконечниках держался плохо. Тем не менее, Вайми добавил в колчан несколько штук – с близкого расстояния они могли пробить броню, неуязвимую для деревянной стрелы.

На левом бедре у каждого стрелка – на самый крайний случай – висел нож. Здесь была пёстрая смесь – трофейные стальные клинки, длинные кинжалы из гладкой кости с полукруглыми вогнутыми лезвиями, жутко зазубренные клыки из адски острого обсидиана. Найте подарил другу найрский меч – короткий, но весьма увесистый, уже снабжённый грубой, удобной и крепко сидящей деревянной рукоятью. Вайми с гордостью косился на кожаные, отделанные латунью ножны.

Любому другому оружию Глаза Неба предпочитали копья – не очень длинные, крепкие, с гладкими, как ножи, обсидиановыми наконечниками, зазубренными по краям – они рассекали податливую плоть, словно громадная пила. Те, кто не владел луком, вооружились копьями, осторожно смазывая их наконечники отравой – понятно, после первого же удара она сотрётся, но на этот случай каждый взял небольшую высушенную тыкву – в них слили весь оставшийся яд. У всех стрелков были такие же тыковки – ведь даже смазанная отравой щепка превращалась в смертоносное оружие.

План Неймура был совсем несложным – стрелки, вместе с подростками, вооруженными копьями и луками, устраивали засаду, а Тинан, Иккин и ещё пара не особенно проворных, но очень сильных бойцов оставались в селении – на всякий случай. Это ни у кого ни вызвало возражений.

Найте не был особенно ловок с луком, но шёл вместе с Вайми – бросить друга он не мог и решил прикрывать его спину. В грудах хлама у круглой двери он откопал удивительное оружие – массивный, длиной в руку, металлический стержень, заострённый на конце и снабженный ещё несколькими остриями поменьше, торчащими под углом к основному. Шершавый и тёмный металл этой штуки не брала ржавчина, а на её тупом конце была винтовая нарезка – когда-то она служила анкером для антенной растяжки, но Найте об этом не знал. Ему нравилось, что эта вещь была более чем увесистой и прочной – как раз под стать его настроению и руке.

………………………………………………………………………………………

Вайэрси шёл вместе с братом. Он тоже не слыл метким лучником – иные мальчшики племени стреляли точнее – но лук у него был под стать плечам, тяжёлый и мощный. Для рукопашной он соорудил себе глефу, вставив в торцы тяжелой крепкой палки по клинку от найрского меча. Вайми, понятно, не знал, как она называется, и уж подавно, не владел ей, но быстро оценил достоинства такого оружия – им можно колоть впереди, как копьем, сечь направо и налево и не разворачиваясь бить назад, отражая предательское нападение на спину. В самый раз для того, кто окажется один в гуще врагов…

Он постарался прогнать внезапное тревожное предчувствие. Ему вдруг поразительно живо представилось, как Вайэрси бешено бьется в толпе найрских солдат, с ног до головы залитый своей и чужой кровью…

– Ну всё, братишка, – тихо сказал тот, подходя к Вайми. – Пошли. Я присмотрю за твоей спиной…

Найте зло покосился на него, но отходить от друга, понятно, не стал и Вайми вдруг стало неловко – кто прикроет другие спины?

– Ты лучший из наших стрелков, – сказал Вайэрси, подталкивая его. – Пошли!

Отряд молча и ловко спустился к реке. Лина осталась наверху – для спасения раненых её знания были поистине бесценны и её не стали отсылать. Но идти в бой ей запретили и Вайми стыдился этого – Аютия шла вместе с любимым. Правда, она стреляла совсем неплохо, а вот когда Лина в последний раз брала в руки оружие? Так сразу и не вспомнишь…

Он недовольно взглянул на свою руку. Первое, что бросалось в глаза – чистый золотой цвет его кожи, одновременно яркий и насыщенный. Он очень резко выделялся на фоне тёмной зелени. Все Глаза Неба знали, что нанесённый на кожу узор из зеленоватых пятен может сделать их почти незаметными в зарослях, – но для этого надлежало, во-первых, выбрить голову, а во-вторых идти в бой нагишом. И то, и другое мало кому подходило и Вайми помотал головой, отгоняя лишние мысли. Они шли вдоль берега реки, молча, быстро, не скрываясь – никакой зверь не посмел бы напасть на такой отряд – смеясь от холодной воде, омывающей их босые ноги. А Вайми вдруг с ужасом понял, что не все они доживут до заката. Он постарался прогнать эту мысль, и отчасти успокоился, словно все они шли на важное и интересное – но не более того – дело.

………………………………………………………………………………………

Неймур выбрал идеальное место для засады – широкая полоса гальки между рекой и развалинами крепостной стены Вайтакея. Стена, понятно, давно обрушилась и зияла множеством проломов – но всё же, взобраться на неё вот так сразу было нельзя. Она густо заросла, создав много прекрасных укрытий. Часть стрелков села на глыбах за проломами, другие забрались внутрь полых крепостных башен. Подростков разослали в дозоры, а остальные сидели, негромко беседуя – и ждали.

Вайми всё сильнее тревожился за пропавших мальчишек. Конечно, они могли остаться в лесу, да и здесь он мог просто их не заметить – но всё же… Если армия несет потери ещё не начав боя, это очень дурной знак…

Ожидание затянулось – уже перевалило за полдень и берег реки из прохладной глубины леса казался раскаленной печью. Племя устроило засаду там, где речной берег подходил к изгибу крепостной стены – враг не мог обойти это место. Вайми и остальные трое сидели на обомшелых глыбах, лениво и совершенно спокойно посматривая друг на друга. Соплеменников они не видели.

Юноша встрепенулся, услышав негромкий шорох босых ног. Мимо них промчался один из мальчишек-дозорных – он ничуть не запыхался, его глаза живо блестели.

– Идут! – на бегу крикнул он и ловко полез на стену.

Ещё несколько мальчишек выбрались из зарослей, пошептались с Вайэрси и вновь исчезли. Вайми не видел и не слышал их, но знал, что они затаились совсем рядом.

Прошло уже довольно много времени. Вайми расслабился, но тут же вновь встрепенулся, услышав глухой шум. Он приближался медленно, но неотвратимо, словно наводнение или лесной пожар. Слышался треск, слитный шорох несчётных шагов и неразборчивый гул множества голосов.

Вайми боялся, что враг тоже вышлет дозоры и найдет их засаду, но солдаты государя не любили рисковать. Они поступили куда проще: выслали вперёд несколько десятков крепких крестьян с топорами и тяжелыми мечами – они рубили заросли, расчищая колонне дорогу. За ними цепью шли лучники в броне, с наложенными на тетивы стрелами.

Взглянув на угрюмые, затравленные лица крестьян, Вайми понял, что стрелки тут не для их защиты – скорее, для того, чтобы всадить стрелу в спину каждому, кто попытается сбежать. Или попробует повернуть свое оружие против солдат…

А за стрелками шла уже настоящая армия – она ползла, словно воронёная железная змея и над ней колыхался лес копий. Вайми не видел конца колонны и даже не старался представить, сколько в ней солдат – зачем?

– Бей! – негромко, но так, что услышали все, скомандовал Вайэрси.

Он выстрелил первым – его стрела вошла точно в центр груди пожилого крепкого крестьянина, вонзившись до половины, и опрокинула его навзичь. Упав, найр уже не шевелился.

Глаза Неба умели стрелять совершенно бесшумно и крестьяне даже не сразу поняли, что происходит. Они завыли, бестолково заметались, потом, бросая оружие, кинулись в реку, стараясь укрыться за колонной солдат.

Вайми знал, что попасть в руки и ноги – самые подвижные части тела – гораздо труднее, чем кажется. Стрелять в голову тоже не стоит – там почти сплошь кость, и попав в неё стрела без наконечника отскочит. Он мог стрелять в грудь – при удаче стрела могла проскочить между рёбер – но предпочитал целиться в живот. Его стрелы вонзались глубоко в мягкую плоть, он видел, как найры рвали себе кожу, выдирая из себя зазубренные, нестерпимо жгущие острия, потом, когда яд расходился в их крови, вдруг падали, корчась в чудовищных судорогах, – от них трещали, ломаясь, кости и глаза вылезали из орбит, – но Вайми лишь начал закрывать счёт. Его плечи были полны силы, глаз верен, рука тверда – и он спокойно выпускал одну стрелу за другой, думая лишь об одном – не промахнуться.

Его соплеменники стреляли не хуже – очень мало крестьян успело убежать. Остальные корчились и затихали, захлебываясь кровавой пеной – этот яд выводил из строя почти сразу, но вот убивал достаточно медленно, чтобы уцелевшие успели ужаснуться и отступить.

Однако солдаты государя не стали ни ужасаться, ни бежать. Лучники ответили ливнем стрел – они били не видя врага, наугад, и когда несколько из них полегли сами, остальные очень быстро отступили. Их место заняла пехота – оградившись стеной громадных щитов, она попёрла вперед, громыхая по гулкому дереву мечами.

"Крестьян это могло бы напугать" – подумал Вайми, спокойно поднимая лук. Он легко мог бить в щели между щитами, коих оказалось достаточно, но Неймур решил, что стрелять в эту живую стену бесполезно – слишком близко, слишком мало уязвимых мест…

– Отходим!

Глаза Неба проворно отступили в развалины. Здесь они знали каждый камень, каждый куст, а вот строй солдат государя в лесу мгновенно рассыпался и бой пошёл один на один.

Вайми всецело отдался смертельно опасной игре – бежал, прятался, нырял в темные заросшие пещеры мёртвых зданий, чтобы неожиданно вынырнуть в тылу врага и пустить меткую стрелу в чью-нибудь незащищенную шею. Найте недовольно сопел за спиной – для него не находилось работы, – но не отходил ни на шаг, как и Вайэрси. Массивный, брат двигался с поразительной легкостью. Его стрелы, правда, чаще всего шли мимо, но Вайми видел, как одна из них сбила с ног солдата, попав в панцирь на груди. Железа она, понятно, не пробила, лишь оставила вмятину, – но, расскажи кто об этом, он не поверил бы. Не долго думая, он всадил свою стрелу в бедро найра и яд превратил его попытки подняться в страшный танец смерти.

– А ты сильный, брат, – с уважением сказал Вайми.

– Зато ты не мажешь так часто, – угрюмо ответил Вайэрси. Его глаза, впрочем, весело блестели. – Пошли!

Даже после долгих размышлений Глаза Неба не смогли бы найти лучшее место для боя. Здесь все мыслимые преимущества были на их стороне – они знали местность, легко ориентировались в полумраке и двигались гораздо быстрее, чем их неуклюжие в своих доспехах противники. Среди солдат государя преобладали копейщики – они бестолково метались в поисках врага, теряли друг друга, путались в зарослях, лезли в подземелья, где громадные ядовитые пауки, змеи и прочая нечисть устраивали им горячий прием. Но об железо их панцирей стрелы Глаз Неба просто ломались. Пробивая их плотную одежду, они теряли силу и яд. Попасть же в немногие открытые места, да ещё по движущейся цели и поневоле глядя сразу во все стороны непросто – но Вайми неплохо справлялся с этим. Он видел, что как минимум треть его стрел достигла цели. У других стрелков дела шли похуже, но они уложили уже сотни врагов и солдаты государя превратились в обезумевшую, бестолково и злобно метавшуюся толпу. Наконец, они побежали, не слушая своих командиров и рубя тех, кто старался их остановить.

………………………………………………………………………………..

Теперь им оставалось лишь добить бегущего противника – но колчаны лучников племени опустели почти одновременно. Вайми выпустил все белые стрелы, потом красные, потом даже найрские и ощутил себя совершенно беспомощным. Они взяли с собой тысячи отравленных стрел – но толстые связки раздали нескольким подросткам, которые сами увлеклись боем и никто не мог их найти. Если кто-то подбирал колчан убитого найрского стрелка, это приносило мало пользы – броню эти стрелы иногда пробивали, но, продырявив железо, убить уже не могли. Стрелять ими оказалось неудобно и били они неточно – да и найрские солдаты не спешили повернуть назад.

Они собрались на берегу реки – уставшие, но гордые одержанной победой. Собрались все – хотя двое товарищей притащили обмякшего, пепельно-бледного подростка с маленькой, тонкой ранкой от копья на плече под ключицей, на вид совсем не страшной, – но парнишка не приходил в сознание и лишь слабо стонал. Выяснить, что с ним, могла только Лина. Может быть. Ещё у одного парня под правым соском торчал обломок стрелы – он задыхался и сплевывал кровь из пробитного лёгкого, но шел сам. Встретившись с ним взглядом, Вайми отвернулся.

………………………………………………………………………………………

Они вернулись к селению с радостными криками. Все понимали, что отступающих найров следует добить – но им ещё предстояло рассказать о победе оставшимся, отдохнуть, поесть как следует, пополнить запас стрел – и вот тогда…

Едва они подошли к обрыву, оставшиеся сбросили вниз длинные верёвки. На них наверх подняли раненых, все остальные взобрались сами. Лина бросилась к Вайми и с облегчением заключила в объятия: юноша был до крови ободран беготней в зарослях, но в остальном совсем не пострадал. Краем глаза он заметил, что во всеобщем ликовании участвуют и мальчишки-разведчики, которых отправили следить за отступающим врагом, но Неймур не обращал на это внимания и Вайми махнул рукой: в конце концов, военному вождю видней. Едва вернувшись в дом, он аккуратно поставил в угол лук и вывернулся из перевязи колчана. В животе у него заурчало: никто из них не ел этим утром, а пока он сражался, Лина пожарила на костре мясо, весьма соблазнительно обложив его кусочками различных фруктов. Смотрелось всё очень красиво, но Вайми не почтил вниманием эстетическую сторону композиции: он сел и на пару с подругой оставил от неё лишь служивший тарелкой большой лист. Обтерев руки об специально припасённую траву, он вышел из хижины. Жизнь, определённо, налаживалась. Лина хорошо знала его вкусы и порция оказалась в самый раз: он ощущал себя сытым, но бодрым и не отяжелевшим, что пришлось весьма кстати: им предстоял долгий поход для истребления разбитых захватчиков. Жалости к ним Вайми не испытывал: найры пришли убить их и потому должны умереть сами. Всё.

А о таких вещах, как перегруппировка и контрнаступление, юноша просто не знал.