Текст книги "Сновидец"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Когда он наелся, невыносимо захотелось спать. Он едва сознавал, что его куда-то ведут и, бесстыдно зевая, едва замечал окружающее. В голове у него всё плавало, босые ноги заплетались и он понял, что оказался в отведенной ему комнате лишь когда за спиной захлопнулась дверь. Комната оказалась душной и почти пустой – ничего, кроме груды тряпья на полу и забитого досками окна. Дверь за ним заперли снаружи. Вайми мог выбить её, но не видел в этом смысла. Едва он растянулся на самодельной постели, его словно потащило то ли вверх, то ли вниз – туда, где нет ни мыслей, ни даже снов…

Глава 9

Утром Вайми приступил к знакомству с тем, что Айнат называл «цивилизованным миром». К счастью, ему вовремя показали, где уборная, но вот умываться в тазике оказалось очень неудобно – воды едва хватило, чтобы вымыть руки и лицо, а Вайми привык купаться каждое утро и потому отправился к ближайшему ручью.

После умывания Лархо решил его одеть: оказалось, что парео вокруг бёдер тут совершенно недостаточно. К счастью, подходящих по росту вещей у него не нашлось, а когда Вайми попросили соорудить себе хламиду из какой-то простыни, юноша лишь удивлённо распахнул глаза: он не мог понять, зачем это ему надо, и даже не собирался. Когда же дело дошло до обуви, "несчастный босой мальчик" показал, что об его подошву можно точить нож.

Наконец, Лархо решил его подстричь и Вайми буквально вызверился на него: он считал волосы такой же неотъемлемой частью себя, как и всё остальное, и скорей согласился бы обрезать себе уши. Он совершенно не мог понять, кому мешают его длинные волосы – но оказалось, что они мешают ЕМУ. Юноша обалдел от такого откровения и даже старательно помотал головой, чтобы показать – нет, совсем не мешают, плечи щекочут, это да, но ему нравится… и кто-то завидует ему, да?..

На этом всё "приобщение к цивилизации" закончилось, зато начался завтрак. Тушёное с овощами мясо оказалось очень вкусным, но рассчитанной на найра порции Вайми не хватило. Он попросил добавки, а потом и второй. Лархо только вздыхал, поднося тарелки. Похоже, он думал, что это прожорливое чудовище его разорит.

……………………………………………………………………………………….

Вайми не знал, сколько дней он провёл в доме Лархо. Он не считал их. Почти всё время он сидел под замком, в пустом, заброшенном флигеле. Здесь было жарко, душновато и пахло пылью – но он едва это замечал.

Когда он объяснил, что хочет изучить язык своих предков, Лархо всучил ему древний, толстенный словарь, помнивший, надо полагать, ещё времена его прабабушек. Чтобы пользоваться им, надо было научиться читать сразу на двух языках, и Вайми с головой погрузился в ужасные дебри грамматики – он-то наивно полагал, что достаточно всего лишь выучить буквы. К тому же, Лархо хотел знать всё о его народе и юноша понял, что стоять с другой стороны от упорно произносящего "почему" рта порой не слишком-то приятно. Ответов на многие вопросы он не знал, но не особо страдал по этому поводу и просто придумывал их: отмалчиваться невежливо, а если не знаешь или просто не хочешь говорить правду – говори то, что хотят слышать. Ещё ребёнком Вайми овладел этим искусством очень хорошо – поймать его на лжи пока не удавалось ни разу. Лархо записывал его рассказы – чтобы ненароком чего-нибудь не забыть – и ему очень это помогало. Рука не успевала за языком, а во время вынужденных пауз его воображение работало очень активно.

Сама идея письменности казалась Вайми извращением – всё равно, что смотреть на подругу через щель и видеть вместо всего только узенькую полоску талии. Бессмысленные закорючки, выходившие из-под пера, даже мало походили на буквы, и юноша очень сомневался, что они смогут передать всю красоту рождавшихся в его голове образов. К тому же, он любил получать знания не в пример больше, чем давать их и соглашался на расспросы лишь из вежливости – уж он-то хорошо понимал, как ужасны муки неутолённого любопытства. Днём он рассказывал Лархо о племени, а ночью вновь вгрызался в письменную речь. Путаясь в полузнакомых словах, всё время ошибаясь, он чувствовал, что у него начинает получаться – и занимался с удвоенной энергией, как одержимый, стараясь узнать всё сразу. Он почти не спал и его глаза лихорадочно блестели. Вайми балансировал уже на самой границе своих сил – и, наверно, поэтому был счастлив.

………………………………………………………………………………………

Он знал, что живет здесь тайно, но не боялся, что тайну могут раскрыть – просто не думал об этом. Открывшийся ему мир слов и понятий был гораздо важнее. Он не знал, что именно обозначают многие слова и мог лишь догадываться – но именно это и было восхитительно. Перед ним всё чётче рисовалась забытая жизнь его предков и он почти чувствовал, как растёт его внутренний мир. Правду говоря, он бы с громадным удовольствием сбежал отсюда, прихватив с собой словарь – но без объяснений Лархо тот быстро становился бесполезен и Вайми, сжав зубы, занимался дальше, лишь мечтая вернуться к прежней жизни, где важнее сила, а не ум. К сожалению, это время пришло куда быстрее, чем он хотел.

……………………………………………………………………………………….

Было позднее утро. Белый солнечный свет едва проникал через щели в забитом окне, но Вайми хватало и этого. Он читал до обидного краткие пояснения к словам, стараясь представить мир, который они описывали. Путаясь в ещё плохо знакомых языках, юноша бешено злился на себя за тупость – и тут же широко улыбался, когда удавалось всё же что-то понять. Он не ложился спать ночью и потому воспринимал всё почти бессознательно.

Вайми не обратил внимания на поднявшийся вдруг во дворе шум – пусть их шумят, это ему не мешает – и поднял глаза лишь когда с треском распахнулась дверь комнаты. В неё ворвались солдаты Найра – крепкие молодые парни в грубых сандалиях и грубых штанах из грязно-чёрной ткани. Панцири из вороненых железных пластин покрывали их плечи и тела до верха бёдер, железные шлемы защищали головы. На поясе у каждого висел короткий меч. Но они пришли не затем, чтобы убить – они тащили крепкую, сплетённую из веревок сеть.

Вайми едва успел вскочить на ноги. Все его мысли были ещё там, на страницах книги, и, пока он пытался сообразить, что делать, на него накинули эту сеть и сбили с ног. Беспорядочно пытаясь вырваться, он окончательно запутался. Десятки рук вцепились в сеть и поволокли его прочь из комнаты. Мешая родные и найрские слова, ошарашенный Вайми пытался спросить, что всё это значит, но вокруг стоял такой гам, что его просто не слышали.

Когда его вытащили во двор, жар и свет ударили в глаза, уже привыкшие в полумраку. Тем не менее, он разглядел, что во дворе тоже полно солдат. Посреди него стояла телега, точнее, крепкая дощатая платформа с клеткой – железной, очень тяжелой и прочной. Вайми подняли и вместе с сетью запихнули внутрь. Щёлкнул замок.

Через пару минут юноша выпутался из сети и гневно вытолкал её сквозь прутья. Клетка оказалась низкой и тесной – он не мог ни встать, ни лечь, только сидеть, вытянув ноги. Между прутьями проходила рука или ступня, но не больше. Сами прутья оказались толщиной с палец и надёжно скреплены.

Осмотревшись, Вайми заметил за кольцом солдат встрёпанного Лархо – тот что-то кричал и размахивал руками, но его грубо отталкивали назад. Явно не он предал его. Но кто же? Вайми ещё плохо соображал. Его ум упорно старался представить, что должно обозначать странное слово "дегуманизация".

К клетке подошел молодой найр в блестевшем серебром шлеме. Жесткое лицо, беспощадный прищур узких зеленых глаз – командир.

– Государь велел мне доставить тебя ко двору, – презрительно цедя слова, сказал он. – Сын торговца говорит, что ты можешь понимать мои слова. Благодаря ему мы скоро покончим с вашим поганым племенем. И ты один останешься жить, как напоминание о победе государя.

Глава 10

Когда клетка выехала за ворота, за ней увязалась толпа ребятни. Они громко кричали и бросали в нее камни. Большая часть отлетала, попадая в прутья, но некоторые достигали цели. Вайми почти не замечал ударов. Он сидел очень тихо, неподвижно. Случившееся ошеломило его.

Он вдруг вспомнил, почему Айнат не сопротивлялся, когда Неймур хотел убить его – ему было уже всё равно. Вайми тоже хотел лишь одного – чтобы всё поскорее закончилось. У него не осталось уже ни желаний, ни сил. Солдаты разгоняли толпу, безжалостно орудуя древками копий – предназначенные ему камни порой попадали в них и это не на шутку их разозлило.

Отчаяние давило его, как рухнувшая скала, и вдруг ему захотелось спать. Дно клетки было деревянное. Вайми свернулся на нём и, не обращая внимания на палящее солнце и висевший вокруг шум, крепко заснул.

……………………………………………………………………………………….

Проснулся он, когда кто-то с силой ткнул его древком копья в грудь. Юноша с трудом разлепил глаза и с не меньшим трудом сел. Тело затекло, голова стала тяжелой, но всё же, сон пошёл ему на пользу – теперь он стал прежним Вайми, мечтавшим лишь об одном – убежать.

Он осмотрелся. Далеко над его родными горами угасал мутный коричневый закат. Клетка стояла на обочине дороги, вокруг горели костры и слышался гомон солдатни. Один из них – тот, кто разбудил его – пропихнул через прутья кусок сырого мяса.

– На. Жри.

Юноша осторожно принял кусок. Мясо отдавало тухлятиной, грязное и такое жёсткое, что он всё равно не смог бы его разжевать.

– А нормальной еды нет? – спросил Вайми, выбрасывая мясо из клетки. – И я хочу пить.

– Потерпишь, – солдат поднял кусок, плюнул на него и просунул обратно.

Вайми даже умирая от голода не стал бы его есть.

………………………………………………………………………………………

Очевидно, приказ государя был срочным – они двигались и ночью, при свете факелов. Вайми сидел, скрестив ноги, и лениво смотрел на свои руки, коричнево-алые в отблесках пламени. Несмотря на все унижения, ему нравилось, что такое множество людей спешит куда-то ради него: он прикинул, что в отряде не меньше сотни солдат. Они так его боялись? Или боялись за него? Всё равно, скоро он узнает. И юноша стал смотреть вверх – туда, где гневными багрово-золотыми сполохами мерцала его звезда.

………………………………………………………………………………………

Под утро Вайми вновь заснул, а когда проснулся, они уже подъезжали к Парналу, столице Найра. Тут, на их изначальных, густо заселённых землях, он видел множество дворцов и усадеб, окружённых садами. Судя по рассказам Айната, здесь селились знатные найры, а беднота теснилась за городскими стенами.

По широкой, разбитой и грязной дороге туда и обратно ехали повозки или шли пешком, но охрана никого не подпускала к клетке и лишь в отдалении за ней тянулся хвост любопытных. Сидевшего в ней Вайми терзал отчаянный стыд – мочиться сквозь прутья, на виду у всех, было унизительно, но просто больно стало терпеть. Он уже устал бояться и мечтал вновь лишь об одном – чтобы всё это побыстрее закончилось.

Он вздохнул, опустив голову, потом вновь взглянул на приближавшийся город. Его окружала белоснежная, с идеально ровными зубцами стена, не очень высокая – раза в три выше его роста. На островерхих венцах её башен трепетали флажки. А за ней тянулись бесконечные крыши и шпили домов.

Когда они подъехали ближе, Вайми увидел под стеной широкий ров. Из него нестерпимо несло падалью – то ли чтобы отпугнуть врагов, то ли потому, что там просто устроили свалку.

Они миновали широкие, окованные железом ворота и от множества незнакомых одежд и лиц у Вайми закружилась голова. Столько людей он в жизни не видел и даже не мог представить, что их может быть так много. При виде такого количества найров ему стало страшно – что перед этим живым морем жалкая горсточка Глаз Неба?

Клетка медленно тащилась по улице, – она тянулась от ворот, рассекая город надвое. Вайми ошарашенно смотрел по сторонам. Он устал, ему очень хотелось пить – но вокруг было столько удивительного, что он поневоле забывал об этом.

Улица оказалась мощеной булыжником, узкой и довольно-таки грязной. Богато украшенные фасады домов – многие запущенные и облезлые – лепились друг к другу сплошной пёстрой стеной. Их первые этажи занимали какие-то бесконечные лавки с дверями из резного дерева.

Но самым странным здесь оказались люди, – не их одежда, вычурная и нелепая на взгляд юноши, а лица. Возможно, из-за царившего между высоких домов полумрака, все они казались угрюмыми, озабоченными, странно некрасивыми и чужими. Многие из найров что-то несли или даже катили нагруженные тележки.

Здесь оказалось на удивление много солдат. Они никогда не ходили по одному – всегда по трое-пятеро, поигрывая деревянными дубинками. Всякий, кто мешкал уйти с их пути, рисковал получить молниеносный удар по ключице. И ещё, здесь было много найров, одетых в одну грязную тряпку вокруг бёдер. Они вопили громче всех и швыряли в него отбросами. Почтенные горожане хохотали, видя, как Вайми по-кошачьи брезгливо стряхивает со своих волос и кожи вонючий мусор. Ему захотелось оказаться как можно дальше от этого жуткого места, которое он даже в самом кошмарном сне не смог бы представить. Но у него не было выбора – и потому он терпел.

………………………………………………………………………………………

Дворец государя оказался городом в городе – громадное уступчатое здание, окружённое крепостной стеной, раза в два выше внешней и со стальными воротами. Через них они въехали на задний двор дворца – тесный, тёмный и грязный. Солдаты широким кольцом окружили клетку, держа в руках луки. Один из них, бледный от страха, отпер замок.

– Вылезай! – крикнул командир.

Вайми медленно, неловко выбрался из клетки. Он видел, что здесь не место, и уж точно не время для того, чтобы пытаться убежать. Под множеством злобных взглядов хотелось съёжиться, но затёкшее тело требовало совершенно иного – Вайми старательно потянулся и мотнул головой, отбросив назад волосы. Ему было страшно – но он изо всех сил пытался этого не показать.

– Хорошо, – найр подошёл ближе. – Я – Ханнар. Отныне я – твой хозяин.

Вайми молча смотрел на него. Сомневаться в этом не приходилось, но это не слишком ему нравилось.

– Повернись. Руки за спину, – лишь сейчас он заметил, что Ханнар держит пару тяжелых кандалов.

Вайми испуганно взглянул на него из-под упавших на глаза волос, но не шевельнулся, изо всех сил стараясь сохранять независимый вид. Когда Ханнар зашёл за его спину, Вайми вновь охватил озноб. Он вздрогнул, когда найр завёл его руки за спину, но сопротивляться не стал – получить стрелу в горло ему не хотелось.

Потом холодная сталь наручников сжала запястья и Ханнар грубо развернул его, сорвав с бёдер парео. Вайми сразу ощутил, как вспыхнули лицо, предплечья, руки – он не стыдился наготы, но стыдился безнаказанного унижения.

– Боишься меня? – спросил Ханнар. Вайми зло смотрел на него. Знай он на минуту раньше…

– Нет.

– Зря.

Узкий сапог найра метко и сильно ударил его между обнажённых бёдер. Вайми задохнулся от боли, упал на колени, согнулся – но ноги всё равно не удержали и он опрокинулся на бок, ударившись ещё и плечом. Мерзкая боль скрутила живот, дурнотным комком подступила к горлу. Вайми как мог высоко поджал пятки, прижал дрожащие колени к груди, пережидая её. Ощущения не стали для него откровением – в племени он много раз получал по этому месту – но никогда вот так, нагим и скованным.

– Встать!

Прикусив губу от боли, Вайми перекатился на живот, мстительно подумав, что до его яиц Ханнару теперь не добраться. Правда, тот мог бить его сапогом в голову, но на это Вайми уже было наплевать – если его хотят бить, пусть, но с какой стати он сам должен подставлять?..

– Я редко повторяю приказ, – острие меча потянулось к его глазу и по тону найра было ясно, что шутки кончились уже совсем.

Вайми перевернулся на бок и попытался сесть, но со скованными за спиной руками не смог. Ему пришлось с невероятным бесстыдством поднять зад, чтобы подтянуть колени, чувствуя, как холодный камень двора царапает его обнажённую грудь. Его бёдра всё ещё дрожали от боли, но он сжал зубы и все-таки поднялся. На сей раз его взгляд был полон чистой, неприкрытой ненависти.

– Теперь иди, куда прикажут, – сказал найр. – Или тебя потащат с простреленными ногами. Это тебе понятно, животное?

Вайми плюнул ему под ноги и пошёл вслед за теми, кто указывал ему путь.

……………………………………………………………………………………….

Через тяжелую чугунную дверь они попали в тёмный коридор. После полуденного солнца Вайми словно ослеп – он не видел ничего, остались лишь ощущения и звуки. Он ощутил вдруг озноб, мускулы свело судорогой, тело отказалось подчиняться.

– Пошёл! – приказал Ханнар.

Получив крепкий пинок в зад, Вайми невольно сделал шаг вперёд, зло оглянулся и пошёл дальше уже сам.

Они прошли коридор до конца, потом свернули в поперечный. Вайми не заметил спуска, но из-за холода, света факелов и, главное, запаха, казалось, что он глубоко в подземелье. Стражники держали его за руки, но он не вырывался – просто не видел смысла. Сбежать сейчас он всё равно бы не смог, а бесполезно получать синяки не хотелось.

Солдаты остановились перед тяжелой, окованной железом дверью. Один из них открыл её, но прежде, чем Вайми успел разглядеть, что внутри, его втолкнули туда с такой силой, что он растянулся во весь рост на грубом каменном полу, грохнувшись об него тазом и рёбрами, и снова зашипел от боли.

На него навалилось сразу несколько солдат. Грубая, холодная сталь сильно сжала щиколотки, его пятки подогнули к заду и стянули обе пары кандалов цепью, зацепленной за свисающий с потолка крюк. Заскрежетала установленная в углу лебедка – и эта цепь, залязгав, вздёрнула его скованные за спиной руки, выламывая их в суставах, до хруста прогибая назад плечи – с каждой секундой всё сильнее, до острой, воющей боли. Вайми ощутил, что его ноги тоже отгибает назад, кверху, выворачивая бёдра из суставов. В таз ударила резкая, горячая боль, огнём отдавшись в спине. Юноша отчаянно напряг мускулы, пытаясь избежать ещё большей боли – но она всё же пришла, заставив его задрожать.

Найры остановили лебедку, лишь подняв его высоко в воздух. Лишенное опоры, тело Вайми до предела прогнулось – вывернутые назад локти и затылок почти касались друг друга. Его бёдра оказались выгнуты назад ещё более безжалостно, а цепи натянулись с такой силой, что оковы врезались в кожу. Не в силах даже пошевелиться, Вайми прикусил губу, зажмурился, каждой клеточкой ощущая разрывающее мышцы пламя. Он мгновенно взмок от этой неистовой боли и едва мог соображать.

– Я думаю, тебе понравится, – сказал, ухмыльнувшись, Ханнар и вышел вслед за стражниками.

В замке загремел ключ. Ещё секундой раньше свет погас и Вайми оказался в темноте.

………………………………………………………………………………..

Он потерял всякое представление о времени – пытка длилась, казалось, целую вечность. Его почти разорванные мышцы пылали белой, ослепительной болью, спина горела, плечи и бёдра словно жгли на медленном огне. Эта боль тянулась час за часом. Чтобы не сойти с ума, Вайми пытался вспоминать свою прежнюю, вольную жизнь, но это плохо у него получалось. Ему казалось, что его мышцы вот-вот разорвуться от этой нечеловеческой боли, но от неё он уже не мог мыслить отчетливо. Он только страдал, – молча, стиснув зубы, когда каждый вдох, казалось, увеличивал боль.

Он понемногу впадал в забытье и опомнился лишь когда загромыхала дверь и вспыхнувший свет факелов ослепил его. Вайми зажмурился, потом осторожно приподнял ресницы. В камеру вошел Ханнар с парой стражников – и молодой найр усмехнулся: пленник весь дрожал от боли, но длинные синие глаза смотрели по-прежнему остро и зло.

– Я знал, что тебе понравиться, – с обычной ухмылкой сказал он. – Хорошо. Тебя хочет видеть государь, – добавил он без всякого перехода.

– Государь? – спросил Вайми.

– Государь.

Стражники опустили его без церемоний, просто выбив стопор лебёдки, и Вайми вновь грохнулся на пол, чуть не разбив себе таз и сбив дыхание. С его ног сняли цепи, позволив ему разогнуться. Юноша никак не ожидал, что боль в плечах, бёдрах и спине после этого станет невероятно дикой – такой сильной, что он свернулся на полу и начал рыдать от неё, забыв и о стыде, и о чести. Тем не менее, он был благодарен найрам за то, что его оставили в покое и дали прийти в себя. Всего минуты через три боль… нет, не прошла, но сделалась вполне переносимой. Потом обессилевший Вайми замер, весь мокрый и блестящий от пота, совершенно измученный, часто дыша. Его бёдра и живот горели, словно облитые кипятком, их растянутые мышцы всё ещё вздрагивали – но само отступление боли было невероятным наслаждением…

Сжав зубы, чтобы не застонать, юноша сел – перекатиться на спину стоило невероятных усилий, – и с неожиданным вызовом взглянул в глаза найра. Ханнар ухмыльнулся.

– Вторая часть намного интереснее. Пошли!

Вайми подтянул пятки к заду и одним рывком поднялся, чуть не потеряв сознание от боли. Голова у него гудела и шла кругом, плечи горели, дикая боль всё ещё скручивала его живот и дёргала бёдра – но, к собственному удивлению, он вполне крепко стоял на ногах, что пришлось весьма кстати, так как стражники вытащили шипящего на каждом шагу от боли пленника в коридор. Здесь их ожидали ещё четверо солдат в полном вооружении – с копьями и луками, в украшенной золотом броне. Окружив Вайми, они повели его вверх – по лестницам и коридорам, всё более роскошным и светлым. Каждый шаг отзывался дикой болью и пленник брёл кое-как, шипя и покачиваясь. Стражники цепко придерживали его за скованные за спиной руки, но Вайми был уже рад этому – иначе он наверняка бы свалился. Здесь на каждом шагу попадались дамы в длинных платьях и почтенного вида найры с серебряными обручами в волосах, в роскошных туниках из расшитой золотом тяжелой гладкой синей ткани, стянутых ещё более тяжелыми поясами из меди, с тремя замысловатыми пряжками – одной пояс застегивался, а к двум другим, по бокам, крепились ножны кинжала и меча. Все они останавливались и смотрели на него, отпуская малопристойные замечания, но Вайми старался не смотреть на них. Роскошь дворцового убранства заставила его восхищенно вертеть головой – сложенные из кусков твердого дерева рисунки на полу, узорчатая мебель, лепные украшения на стенах… Всё это смотрелось очень красиво, но он понимал, что создать такую красоту стоило огромного труда, а её хозяева казались ему просто паразитами и ворами.

Они миновали целую анфиладу залов. У их золоченых дверей стояли парами солдаты в роскошно вышитых золотом синих плащах поверх такой же изукрашенной брони. Они держали в руках золоченые алебарды.

Наконец, ошеломленного юношу втолкнули в светлую, просторную комнату. Её громадные открытые окна выходили на юг и в них веял прохладный ветер. Отсюда, с самого верха дворца, открывался замечательный вид на Парнал – а над морем черепичных крыш вдали призрачно синели Ограждающие горы. Мебель здесь, казалось, состояла из одних расшитых удивительно яркими картинками подушек. Всё здесь было шелковым, мягким – какие-то бесконечные занавески, пуфики, барахло… кроме стоявшей в самом центре массивной деревянной рамы с какими-то, похожими на штурвалы старинных кораблей колёсами и валами с цепями, кончавшимися оковами для рук и ног.

Сердце у Вайми ухнуло и бешено забилось, почти сразу успокоилось и забилось снова: он без труда понял, что эта жутковатая штука предназначена для него. Ему вовсе не хотелось входить в эту комнату – но выбора у него не было. Или его затащат туда силой, или…

Вайми яростно помотал головой. Собственный страх вызывал у него омерзение, и он, сжав зубы, пошёл вперед. Он не сразу понял, что оказался в центре внимания довольно пёстрой компании: нескольких солдат с луками, очевидно, телохранителей – они смотрели на него, как на мишень, – полутора десятков знатных найров и ещё нескольких дам в невероятных платьях, похожих на многоэтажные перевёрнутые цветы.

Его взгляд невольно притянула девушка в коротком белом платье и сандалиях. Удивительно рослая и крепкая для найров, она вполне могла сойти за девушку из племени. Её длинные медные волосы были тщательно вымыты и расчесаны волосок к волоску. Что-то в её облике – то ли сильные руки, то ли лицо – неуловимо напомнили ему Ахану. Чувствовалось, что она может постоять за себя. На поясе у неё висел длинный кинжал в ножнах.

– На колени, – зашипел Ханнар, подталкивая его. – Стань на колени!

Не поняв, что от него хотят, Вайми привычно сел на пятки. Дамы засмеялись и он улыбнулся в ответ, глядя на них снизу вверх. В центре сидел пухлый, небольшого, даже для найра, роста мужчина средних лет. От остальных его отличал золотой, увенчанный причудливыми лепестками обруч на голове. Юноша понял, что это и есть государь.

У повелителя Найра было невыразительное, круглое, как тарелка, лицо. Его глаза – маленькие, цепкие, зоркие – были глазами вождя, но ничего больше от вождя в нем не замечалось. Как огромное множество народа может слушаться такого, пускай и хитрого, но всё же забавного человечка? В этом была какая-то тайна. У Вайэрси прорезались порой такие же вкрадчивые повадки – но он был суровым, даже грозным. Этот же…

– Поднимись, юноша, – мягким, приятным голосом сказал государь. – Иди сюда.

Вайми с трудом поднялся на дрожащие ноги. Ему вдруг подумалось, что Вайэрси обруч государя подошёл бы куда больше. Но ему не повезло – он стал сыном не того народа…

Когда он подошёл ближе, его взгляд упал на украшенную тончайшей инкрустацией коробку из литой латуни – плоскую, большую и квадратную. Она стояла у рамы, на круглом инкрустированном столике. Государь тоже подошёл к ней и легко поднял тяжелую крышку.

Вайми увидел покрытые насечкой цилиндрические хвосты игл, – они торчали из залитой розоватым маслом латунной матрицы. Масло испускало неожиданно сильный, пряный и острый запах. Игл было много – тридцать на тридцать, то есть всего девятьсот. Вайми боялся даже представить, для чего они тут нужны, его затрясло, сознание помутилось. Но самое страшное ожидало его впереди.

– После многочисленных убийств наших добрых подданых, я вынужден послать моих солдат в ваше селение и уничтожить всё твоё племя, – с почти искренней печалью сказал государь. – Тебя водворят в клетку в моём зверинце, а всех твоих соплеменников мои солдаты затравят, как крыс. Я постараюсь, чтобы ты видел их трупы…

Вайми отрицательно мотнул головой, но не смог издать ни звука. Его сердце забилось так, что вот-вот, казалось, выскочит из горла. Вдруг его охватила страшная, беспощадная ярость – к своему стыду, в этот миг он не думал о племени, но вот Лина стояла перед ним, как живая и любой, кто желал ей смерти, сам должен был умереть.

Скованные за спиной руки и нагота теперь мало что для него значили. Он сделал быстрый шаг вперёд – оставалось лишь развернуться на пальцах босой ноги и лягнуть государя пяткой в грудь. Вайми не сомневался, что у него хватит сил переломать твари рёбра и вогнать их острые концы прямо в сердце. Он надеялся, что потом его тут же убьют – и умереть, убив вражеского вождя, было почти не обидно…

Его словно поразило громом – юноша рухнул на колени, едва не упав совсем. Он не сразу понял, что Ханнар наотмашь двинул его в ухо – сзади, он не смог ни заметить, ни отразить удар.

– Посмотри, – как ни в чём ни бывало предложил государь. Он достал из гнезда иглу и протянул её пленнику.

Игла была короткой – не более дюйма, причем трёхгранное, с продольными желобками, жало занимало всего половину её длины. Похожее в сечении на трёхлучевую звезду, оно блестело от покрывающей его гладкой масляной плёнки.

– Твоя ничтожная дерзость заслуживает наказания, – скорбно провозгласил государь. – Ты не выйдешь из этой комнаты, пока все девятьсот игл не будут, одна за другой, введены в твоё тело, а потом, так же одна за другой, извлечены обратно.

Глаза Вайми стали больше, чем когда-либо. Он захотел дико заорать, но тело затопила какая-то тяжесть. В голове стучало. Сердце было готово выпрыгнуть из груди и ускакать подальше. Тело не хотело чувствовать этого. Мозг отказывался понимать. И было непреодолимое желание отмотать время назад, чтобы ничего этого не было. Страх… да, именно страх привёл его в себя. Он поднял голову и посмотрел прямо в тускло-зеленые глаза государя. Через несколько секунд тот сморгнул и отвернулся. На губах Вайми появилась улыбка – невыразимое никакими словами презрение. Он не успел открыть рта – Ханнар пнул его сзади, между бёдер, и юноша распластался на полу, задыхаясь от мук, чувствуя, что умирает…

На него вновь навалились солдаты. Вайми не сразу осознал, что с него сняли оковы, что, впрочем, не доставило ему радости – со скованными за спиной руками его не смогли бы растянуть на раме. Больше всего на свете ему сейчас хотелось свернуть государю шею – но, часто дыша широко открытым ртом и подвывая от дикой боли, он совсем не мог сопротивляться.

Его подняли, потащили, и бросили спиной на раму. Тут же его запястья и щиколотки сжали широкие стальные оковы – и Вайми испуганно вскрикнул, когда защелкали штурвалы и цепи зазвенели, растянув его нагое тело в беззащитную струнку. Юноша оцепенел, непроизвольно зажмурившись. Он знал, что с ним сейчас будет – его била крупная дрожь, а сердце испуганно колотилось о рёбра. Каждый его сустав был растянут до отведённого ему природой предела – и даже сверх того, – и, вновь изнывая от воющей боли, Вайми ощутил вдруг неожиданно острый ужас от осознания своей абсолютной беспомощности.

– Итак? – мягко спросил государь. – Кто первый? Ты? Отлично. Джейми славится своей изобретательностью, – доверительно сообщил он юноше.

Дамы в цветастых платьях окружили его, жадно разглядывая обнажённого парня. Вайми хотелось провалиться под землю – он был весь горячий и тёмный от стыда – но он был готов терпеть стыд сколь угодно долго, лишь бы…

Джейми – тонкая, высокая девушка с кукольным, каким-то неживым лицом – вытянула первую иглу и замерла, высматривая подходящее место. Вайми стало по-настоящему, без дураков, страшно. Одно дело, когда тебя пытают мужчины, чтобы узнать нечто важное. И совсем другое – когда такие вот… твари делают это для забавы.

– Только не глаза, – хмуро предупредил государь. Он взмахнул шлейфом своего одеяния и стал садиться – прямо в пустоту, но кто-то, невыразительный уже до полной незаметности, подставил ему искрящийся шёлком стул и он невозмутимо сел на него. – Они ему ещё понадобятся.

– Я знаю, – пискнула Джейми. – Начнём с ноги.

Кончики её пальцев коснулись левой подошвы юноши, легко скользнули по ней, заставив его вздрогнуть, потом крепко сжали пальцы, отгибая их назад. Вайми ощутил легкий укол от прикосновения иглы. Её острие скользило по чуткой коже, рассылая потоки мурашек, потом на миг замерло и юноше показалось, что он сорвался со скалы – ощущение обречённости было очень похожим. И…